Иван Андреянович Филатов
Понять Мартина Хайдеггера
Но тогда у нас есть возможность пойти более радикальным путём, устраняя ведущую роль не только Времени, но и самого Бытия, поскольку Бытие как возникновение Новизны можно заменить самоорганизацией материи, в процессе которой эта Новизна возникает.
Так что обременение философии понятиями Бытия и Времени окажется вовсе ненужным. Бытие – как возникновение Новизны – канет в лету по причине заменяющего его знания (вопроса), каким образом, по каким законам, самоорганизуется материя в разных видах её существования. А Время, так и оставшееся пока что неразгаданным в своей сути, будет всего лишь атрибутом, сопутствующим процессу самоорганизации материи и приумножению форм её существования.
Когда-нибудь философия придёт к этому … если успеет до исчезновения своего вместе с Культурой!
Что же касается однонаправленности «стрелы времени», то она определяется все той же самоорганизацией материи только в одном направлении, в направлении создания-творения Новизны во всем многообразии её форм, а не «исчезновением» самой материи, как это, положим, происходит в Чёрных дырах, для которых «стрела времени», возможно, будет иметь другое направление, противоположное тому, которое наблюдается в нашей Вселенной..
16. Самоорганизация материи в 4-х частном строю методологии возникновения Новизны
Обозревая изложенное выше, мы видим участие самоорганизации материи на четырёх уровнях единой методологии возникновения Новизны.
1. На самом нижнем уровне находится самоорганизация неживой предметной материи Вселенной, где действующими силами выступают гравитация, электромагнетизм, ядерные взаимодействия и т. д. И эта самоорганизация, скорее всего, в какой-то неизвестный нам момент послужила зарождению живой клетки и живой материи во всем многообразии её видов.
2. Далее идёт самоорганизация живой материи Природы, результатом которой является возникновение все новых и новых видообразований, в том числе и человека, послужившего основой такого же живого видообразования как социум.
3. Далее – самоорганизация социальной материи в виде формирования в самом соци-уме разного рода негативных факторов. Но возникновение этих факторов приводит к Необходимости появления того, кто был бы способен разрешать эти негативные факторы. Можно сказать, что через посредничество спонтанно генерируемых негативных факторов способность к самоорганизации была переданы из «рук» неживой и живой Природы в «руки» человека. Ведь должен же быть тот, кто принял бы эстафету самоорганизации от Природы к социализированному сообществу.
И таковым существом оказался человек продуктивно мыслящий, то есть способный генерировать разного рода идеи и тем самым снимать напряжённости в социуме посредством обновления тех или иных его структур.
4. А вот для того чтобы создавать идеи, у этого человека – вернее, человекоподобного существа – должна была возникнуть способность к спонтанной самоорганизации нейронной материи его мозга с той целью, чтобы эта самоорганизация создавала в нейронных сетях такие «комплексы», которые бы при «проявлении» их на уровне сознания оказывались смыслами новых идей.
Вот те четыре уровня самоорганизации материи, которые, вытекая одно из другого, привели к возникновению таких исторических (по Хайдеггеру) Событий-Новшеств как живая Природа (из неживой), соци-ум и человек, способный генерировать все новые и новые идеи.
Правда, справедливости ради следует отметить, что мы не можем ничего определённого сказать
– ни о том, что изначально, после Большого Взрыва, привело к способности неживой материи самоорганизовываться,
– ни о том, каким именно образом происходит видообразование в живой Природе,
– ни о том, каким именно образом самоорганизуется социальная материя с той целью, чтобы генерируемые ею негативные факторы могли воздействовать на чувства и ум человека,
– ни о том, каким образом самоорганизуется нейронная материя нашего мозга при создании идей в нашем бессознательном и последующим их спонтанным (инсайтным) явлением в наше сознание.
Что касается двух последних случаев, то справедливо утверждение Хайдеггера: то, что нам всего ближе, является для нас самым далёким. Ведь мы живём в атмосфере самого социума и генерируемых им негативных факторов; и, тем не менее, не знаем, как и почему они формируются, а тем более, не знаем, что происходит в нейронных структурах нашего собственного мозга при самоорганизации этих структур в «комплексы», именуемые нами идеями.
Тем более, и вовсе ничего определённого мы не можем сказать о самоорганизации геномной материи клеток живых организмов, неизвестно каким образом возникших, и далее разделившихся на растительные и животные организмы.
17. Выводы: что нового, по нашему представлению, было обнаружено в процессе написания данного текста?
1. Обнаружено отсутствие в текстах Хайдеггера негативных факторов, как промежуточного звена между Бытием и вот-бытием. Без этого звена нам непонятна связь Бытия – имеющего дело не с человеком, а с самим социумом как живым видообразованием самой Природы – с вот-бытием, «представителем» которого является человек, способный, исходя из воздействующих на него негативных факторов, создавать подручные средства.
2. Предложено понимание не разгаданного Хайдеггером «обоснования истины бытия» (1:298) – оно же как «основание сущности истины» (1:435) – как раскрытия смысла того, что мелькнуло в «просвете» Бытия, и оказалось не только указующим путём этого раскрытия, но и тем, что нам открылось в процессе продвижения по этому пути, то есть открылось по ходу осуществления в нашем уме (на этапе рефлексии-11) методологии создания подручного средства и изготовления Продукции, (получаемой) с помощью последнего.
3. Предложено понимание спонтанной самоорганизации материи любого предметного вида как акта «мыслительной деятельности» этой материи – на манер спонтанной самоорганизации нейронной материи нашего мозга в процессе создания смысла идеи и инсайтного акта явления последнего из бессознательного в наше сознание. Иначе говоря, если в спонтанных актах инсайта материю нейронов нашего мозга мы считаем способной к мыслительной деятельности, то почему бы нам не считать спонтанную самоорганизацию любой предметной материи также актом мыслительной (ментальной) деятельности этой материи? Тем более, что и в том и в другом случае, как мы показали выше, возникает Новизна в одном и том же виде, в виде подручного средства.
4. Высказано предположение о том, что как в Природе в процессе спонтанной самоорганизации её материальных – неживых и живых – объектов происходит «сближение, столкновение и взаимосвязывание» последних, так и в нейронных сетях нашего мозга происходит точно такое же «сближение, столкновение и взаимосвязывание» – но не материальных объектов, а – наших идеальных представлений о разного рода исходных сущих (на этапе рефлексии-1), причастных к созданию идеи.
Но опять же, нам не нужно забывать, что за каждым из этих идеальных представлений нашего ума скрываются (в нейронных сетях) те или иные материальные «комплексы» нейронов, представляющее то или иное исходное сущее. Получается так, что в самих нейронных сетях нашего мозга «взаимосвязываются» материальные «комплексы» нейронов, точно также, как в Природе взаимосвязываются материальные объекты. И это лишний раз подтверждает то, что спонтанная самоорганизация возможна только между материально-взаимодействующими объектами.
5. Предложен идейный принцип возникновения Новизны в самых разных областях действительности: Природной, социальной, нейронной и т. д. Иначе говоря, любое Новшество – возникающее как в материальном предметном Мире, так и в процессе нашей продуктивной мыслительной деятельности по созданию идей – образуется в результате взаимосвязывания вполне определённого комплекса объектов-сущих, результатом которого является спонтанно-самоорганизованное образование нового подручного средства, с помощью которого в данной открытой системе может быть осуществлено обновление – в виде притока новой Продукции – тех или иных её структур.
6. Намечен путь разработки метафизических вопросов без использования понятий Бытия и Времени, но исходя из кардинального уяснения вопроса спонтанной самоорганизации материи на всех уровнях её существования.
7. Поставлен вопрос так называемой самоорганизации «ткани» социальной материи: из чего она состоит, почему и каким образом самоорганизуется, в каком случае и в каком виде проявляется, каким образом эта самоорганизация «трансформируется» в негативные факторы и т. д.?
И эти выводы можно считать дополнением к ранее нами опубликованной Статье «Что интересного, а попросту, нового, на мой взгляд, было обнаружено в процессе написания текстов о том, что такое новизна и как она возникает?». (Путеводитель по Статьям, опубликованным ранее).
18. Некоторые термины, используемые Хайдеггером в
«Чёрных тетрадях» (1931-1948 г.), и наша интерпретация их смыслов
Цифры, приведённые в начале цитаты, обозначают следующее: первая римскими цифрами – номер тома «Чёрных тетрадей», вторая, через двоеточие – страница текста в этом томе.
Бытие
Сначала приведём определение Бытия в плане обозначенного Хайдеггером так называемого «онтологического различения»:
11:337. «Бытие никогда нельзя объяснить исходя из сущего, а сущее также никогда не является «действием» Бытия. Бытие необъяснимо и лишено действия – знание этого относится к началу мышления».
Согласно автору, между Бытием и сущим нет каких-либо точек соприкосновения: они – две «вещи», принципиально относящихся к совершенно разным категориям. Причём, если с сущим того или иного вида мы постоянно соприкасаемся и воочию и в своих мыслях-представлениях, то Бытие мы никоим образом не можем себе представить. И не можем представить потому, что Бытие есть та незримая «среда», в которой мы постоянно находимся, и которая является частью нашего собственного организма. А если оно не представимо, то и объяснить его в представимых нами словах-сущих мы не можем.
Но и сущее мы никак не можем «вывести» непосредственно из Бытия, поскольку между ними «дистанция огромного размера». И у нас, просто-напросто, нет тех сил, которых бы позволили нам преодолеть эту дистанцию. Именно потому, что Бытие «лишено действия», мы никак не можем из этого «без-действия» объяснить какое-либо действенное влияние на сущее и какую-нибудь связь между ними.
А теперь зададимся вопросом осмысления Бытия. Что мы должны осмыслить? Вот каким образом Хайдеггер излагает свой вопрос:
11:26. «Необходимо только указать на определенную путаницу: одно дело – признание современного состояния «сущего», поскольку оно есть, не задумываясь (bedenken) о бытии, а другое дело – обдумывать Бытие и сущность эпохи и относиться к ним всерьез, ибо это осмысление мыслит и утверждает не нечто наличное, но нечто бывшее в его будущем – оно ищет не близость к «фактам», поскольку они и суть факты, но ввязывается в историю Бытия и вопрошает, к какому решению она дрейфует».
Получается, что наше осмысление должно относиться не к сущему в целом, которое ранее в метафизике почиталось за бытие, то есть за присутствование сущего, за наличность его существования, а должно оно относиться к тому, что было в «бывшем», но далее будет «в его будущем». Как мы можем понять это «нечто бывшее в его будущем»?
Во-первых, что именно было? А было Бытие, «вызванное» Нуждой в каком-либо обновлении. И эта Нужда зарождается и созревает самопроизвольно, без какого-либо нашего волевого и сознательного участия на этапе События-1. На том этапе, на котором функционируют только вещи и явления, присущие социуму самому по себе. Именно поэтому мы не «замечаем» того, что было в «бывшем». Оно происходит ещё до того, как нам был дан «знак-намёк» на то, на что нам надо было бы обратить внимание.
А таким знаком-намёком, как мы уже знаем, являются те, вырабатываемые Нуждой негативные факторы, которые вероятностным образом способны воздействовать на наши чувства и ум: лишённость в чем-то, недостаточность чего-то, неудобство пользования чем-либо, неудовлетворённость каким-либо положением дел, и т. д.
И во-вторых: вот с этого момента, когда мы (как вот-бытие) восприняли – здесь и сейчас – эти негативные факторы (начало События-11) и задумались над тем, как нам (вот-бытию), то есть социуму, выйти из затруднительного положения, из положения Нужды, с этого момента заканчивается «бывшее» и начинается «будущее». То будущее, о виде которого мы ещё не можем ничего знать. А все же можем его знать, во-первых, как только вектор наметившегося – в результате вопрошания – «дрейфа», а во-вторых, как то, что мы оказались «ввязанными» в «историю Бытия».
И в это «будущее» входит уже и создание идеи-истины, и раскрытие её смысла, и нахождение вида искомого сущего, и материализация последнего в подручное средство, то средство, которое является тем сущим, которое является «целью» Бытия. Потому что с его помощью в социуме начинается новый род деятельности по обновлению самого социума.
А это обновление заключается в изготовлении Продукции совершенно нового вида, того вида, Нужда в котором была выявлена самим Бытием, а затем была «делегирована» на уровень вот-бытия. Потому что только на этом уровне может проявиться «просвет» Бытия истины как истины Бытия.
А вот для того, чтобы «войти» в эту истину Бытия необходимо:
11:32. «Мужество к истине Бытия, мужество к наидостойнейшему вопрошания – к постижению на опыте, что само Бытие есть о-своение (Er-eignung), – само сверхтребование не исходит от человека, но входит в человека, когда он выпутывается из захваченности субъектом».
Иначе говоря, вхождение в истину Бытия не является заслугой человека, поскольку он сам «о-сваивается» Бытием. Но осваивается только в том случае, если «он выпутывается из захваченности субъектом», каковая (захваченность) является точкой «отсчёта для всего сущего» (там же, 11:33). То есть условием «о-своения» человека Бытием является освобождение от субъективности, от выделенности от всего сущего, той выделенности, которая даёт человеку преимущество как суждения об этом сущем, так и действия над ним. Но это «преимущество», если мы имеем в виду бытийствование, оказывает человеку «медвежью услугу». Оно приводит к «самоизолированию человека от себя самого и от всякой вопрошающей борьбы за его сущность во всех направлениях…» (там же, 11:34)
А потому, человек должен претерпеть принципиальное изменение:
11: 33. «человек может и должен измениться и … это изменение исходит из самого Бытия и потому должно настичь человека не только как сущего, но в его Бытии, каковое скрытое человеческое бытие имеет основание и сущность в том единственном ≤обстоятельстве≥, что оно должно быть в себе обоснованием истины Бытия».
Именно таким образом он, человек, освобождается от своей субъективности и тем самым превращается «из субъекта в основателя и стража Da-sein» (там же, 11:35), то есть в того, кто должен «быть в себе обоснованием истины Бытия», а попросту говоря, быть способным узреть в «просвете Бытия» саму истину-идею, явленную ему в акте озарения.
Здесь же, в этом тексте Хайдеггер делает принципиально важное замечание относительно, как нам представляется, вероятностного характера Бытия и той Нужды, которая или может быть воспринята человеком, или не может. Вот что он пишет:
11:34-35. «Знание и действие. – Следует признать, что мышление само по себе не в состоянии непосредственно «воздействовать», особенно если «воздействие» и «действительность» оцениваются согласно числу и мере изменений в наличном. Надо признать, что мы нуждаемся в действующих. Но также надо на минутку задуматься, на что же воздействует немышление и незнание, эти «воздействия» еще более колоссальны, чем все успешные деяния,».
Действительно, мы уже знаем, что само мышление – даже если оно заканчивается созданием идеи – не может оказать какого-либо воздействия на существующую реальность. Может же оказать воздействие такое мышление, которое заканчивается созданием материального сущего-подручного средства. Ведь только с его помощью, положим, в социуме, может быть осуществлена деятельность по изготовлению нового вида Продукции, то есть осуществлено некоторое обновление какой-либо из структур этого социума. Вот и Хайдеггер заявляет, что «мы нуждаемся в действующих», то есть в тех, кто создаёт новое сущее в виде подручного средства.
Но здесь же он сокрушается о том, что все то колоссальное «немышление и незнание», которое свершается в системе в виде возможности, в виде «виртуальности», а не в действительности, могло бы оказать существенное воздействие на действительность, будь оно осуществлено. Но оно так и не бывает осуществлено. То есть, отсутствие воздействия того, что так и не закончилось мышлением и знанием, – а закончилось всего лишь нереализованной Нуждой – могло бы быть колоссальным.
Спрашивается, что из этого следует? Скорее всего то, что в любое время существует колоссальный объем Бытия-Нужды в каком-либо обновлении тех или иных структур системы (социума). Но у человека как вот-бытия не «доходят руки» до всего этого. Он способен воспринять лишь малую толику того, что ему может быть предъявлено.
И это говорит лишь о том, что нечто, предъявленное человеку (как вот-бытию) Бытием-Нуждой, носит вероятностный характер. Мало того, что ему предъявляется лишь немногое, но и это немногое либо может быть им воспринято в виде воздействующего на него какого-либо негативного фактора, либо не может. Да к тому же это воспринятое может быть им интерпретировано самым разным образом на этапе рефлексии-1, когда он только приступает к обдумыванию возникшей проблемы (Нужды) в целом.
Но здесь сразу же следует заметить, что эта вероятностность и интерпретационность сразу же заканчиваются как только мы оказываемся в «просвете» Бытия и в нас «попадает» молния прозрения. Потому что далее мы оказываемся в жёсткой колее, проложенной самой истиной Бытия. Мы должны и раскрыть (и оформить) смысл предъявленной нам идеи-истины, и сформировать в своём уме вид недостающего искомого сущего, и материализовать последнее в подручное средство, и т. д. По сути дела, спонтанное проникновение смысла идеи-истины из бессознательного в наше сознание является той пращёй, которая придаёт этому смыслу одно единственное направление, направление к созданию подручного средства вполне определённого вида, того вида, который был намечен на этапе рефлексии-1 комплексом подбираемых нами исходных сущих.
Суммируя выше изложенное (относительно Бытия), условно говоря, Бытие может быть разделено на две принципиально различных части. Первая из них касается непонятно каким образом возникшей – возникшей из «без-дны» Бытия – Нужды. И об этой Нужде, о её характере, человек не имеет абсолютно никакого представления. Она возникает и существует вне какой-либо его компетенции.
И об этом Хайдеггер пишет в одном из фрагментов: «нам необходимо знать сущность истории, чтобы быть в состоянии хранить истину, ≤заключающуюся в том,≥ что то, что непосредственно «происходит», всегда остаётся самым сокрытым» (там же, 11:110). Причём, слово «происходит» взято автором в кавычки, потому что то, что «непосредственно «происходит»» – а значит, происходит здесь и сейчас – свершается без какого-либо сознательного нашего участия, и притом, втайне от нас.
Так что мы даже не знаем, происходит ли что-либо, или не происходит вокруг нас, а возможно и с нами. То есть, хотя мы находимся в самой гуще того, где происходит зарождение и возникновение Нужды в чем-либо, мы об этом абсолютно ничего не знаем. В этом и состоит парадоксальность Бытия, особенно, в начальной его «стадии», стадии «формирования» Нужды.
Иначе говоря, человек все время пребывает – как рыба в воде – в «океане» Нужды, но он до поры до времени «не знает» об этом. А узнать об этом он все же может, но только в одном единственном случае: если эта Нужда – в виде каких-либо негативных факторов – начинает слишком настойчиво воздействовать на его чувства и его ум.
Вот тогда-то и начинается доступная пониманию и осознанию – вопреки первой, недоступной – вторая часть Бытия (как вот-бытие), которая свершается непосредственно в интеллекте человека, начиная с рефлексии-1 и кончая изготовлением подручного средства, и далее, использованием этого средства для получения нового вида Продукции, той Продукции, которая незримым нам образом предполагалась самой Нуждой, самим Бытием ещё тогда (Событие-1), когда мы находились в абсолютном неведении относительно этой Нужды.
Вот из этой разделённости Бытия на две части мы, предположительно, можем понять, что было отнесено Хайдеггером к историческим событиям, а что – к историографическим.
То событие, истоком которого была Нужда, сформированная в самом социуме, и эта Нужда была сначала воспринята человеком (вот-бытием), а далее нивелирована им (через идею) до создания подручного средства – так вот, это событие мы можем отнести к историческим событиям. Потому что Необходимость (Нужда) в этом событии была предварительно «обдумана» Умом самого соци-ума. А таковым Умом, как мы уже знаем, является способность социума к самоорганизации своей собственной социальной материи.
В противоположном же случае, когда нужда исходит не из интересов социума, а из меркантильных – «махинационных», как сказал бы Хайдеггер – поползновений человека, преследующего свои эгоистические интересы, те интересы, которые, в основном, идут в разрез с интересами самого социума – так вот, события, возникшие для удовлетворения непомерно возросших потребностей человека, вполне можно отнести к событиям историографическим.
Без этих потребностей человек мог бы обойтись, во-первых, если бы он, ограничился тем необходимым, – а не избыточным и сверхизбыточным – что ему нужно для функционирования в социуме, а во-вторых, если бы он принимал во внимание интересы самого социума и заботился бы тем самым о его социальном здоровье-статусе. Ведь если социум, как мы полагаем, является живым видообразованием самой Природы (как и любое живое её видообразование), то оно обладает такой своей собственной характеристикой как здоровье, так и определенным статусом среди других живых организмов.
Ведь мы же знаем, что социум – это некогда возникшее новое живое видообразование самой Природы. И его здоровье должно быть не только обеспечено самой Природой, но и находиться в компетенции человека как Подручного Средства этого социума, способного разрешать проблемы (Нужды) последнего, в том числе и проблемы с его здоровьем. Тем более что отсутствие со стороны человека заботы о самом социуме вредит и здоровью самого человека.
И в заключение данного пункта о вероятностном характере Бытия как Нужды (в обновлении), следует обратить внимание на то «предчувствие», которое может сыграть – а может и не сыграть – решающую роль в обнаружении Нужды в чем-либо. Вот что пишет автор по этому поводу:
111:240. «Настоящая близь к сущностному – не нападение и овладение, а самообладание предчувствия (Ansichhalten der Ahnung). Предчувствие – это единственное знание; ибо оно пребывает в открытом прихода сокровенных решений в Бытии».
Спрашивается, что имеет в виду автор, полагая, что «предчувствие» является «единственным знанием» о Бытии? Скорее всего, то, что невозможно «овладеть» Бытием в результате «лобовой» его атаки. Бытие – это не то, что можно взять штурмом. Его можно только предчувствовать. А предчувствие также обладает все тем же вероятностным характером. Но откуда к нам может прийти пред-чувствие чего-либо? Оно же не может быть предчувствием чего-то всеобъемлющего и неопределённого. Что-то же должно стоять «пред» тем, что мы можем почувствовать и тем, что мы можем попытаться проинтерпретировать своим умом?
Так вот, как нам представляется, источником нашего предчувствия может быть не что иное, как воздействие на наши чувства и ум каких-либо негативных факторов, генерируемых самой Нуждой. Но это воздействие – ввиду того, что оно может исходить от самого социума в форме слабых «знаков-намёков» – может быть в редчайших случаях воспринято человеком, но, как правило, оно им не воспринимается. И не воспринимается потому, что исторически сложилось так, что человек ещё не настроен на восприятие того, что исходит от самого социума, как живого видообразования Природы. А настроен он на восприятие тех вещей-сущих, манипулируя которыми он может извлекать для себя определённую пользу. Как говорится – своя рубашка ближе к телу. Именно отсюда претензии Хайдеггера к увлечённости человека предметным миром сущих-вещей.
Более того, о вероятностном характере Бытия можно судить еще по одному тексту:
11:300. «Бытие «есть» и только Бытие «есть» изначально – в нем «нет нужды», оно принуждает; Бытие не соответствует какой-нибудь потребности, – но является без-дной всех сущностных настроев, которые, будучи расстроенными, спасаются бегством в уродство голых потребностей и, как таковые, претендуют на человека».
О чем нас пытается известить автор? О том, что Бытие неисчерпаемо. Оно не соответствует какой-либо конкретной потребности, поскольку «является без-дной всех сущностных настроев». А потому, вследствие своей «без-дон-ности», оно неопределённо. А если неопределённо, то значит, имеет вероятностный характер своего проявления. И задача человека, скорее всего, в уловлении хотя бы некоторых «сущностных настроев», выступающих в виде негативных факторов.
Но поскольку человек всецело настроен на сущее и на извлечение пользы из манипулирования этим сущим, то эти настрои с трудом доходят до чувства человека, до его ума. А потому он оказывается во власти все новых и новых потребностей меркантильного характера. И Хайдеггер указывает на причину его вовлеченности в сущее:
11:305. «Почему Бытие бессильно перед сущим? Потому что человек отвязался от Бытия и отворил предметному и данному (Zuständlichen) последние двери своей публичной несущности и от этого впускания «сущего» получает удовольствие».
Иначе говоря, стремление к удовольствию, обусловленное нашей эгоистичностью, отвращает нас от Бытия социума, единственно «заинтересованного» в разрешении тех проблем, тех Нужд в обновлении, которые спонтанно генерируются самой социальной материей в виде негативностей – способных воздействовать на чувства и ум человека (как вот-бытия) – с той только целью, что этот человек воспримет их и разрешит в «пользу» самого социума.
А теперь приведём текст, в котором Бытие представлено автором как озарение, как тот момент («просвет», акт), когда возникает сама истина Бытия, та истина, раскрытие смысла которой является как Событием, так и очередным шагом истории Бытия:
11:353. «Перепрыгнем же в истории мышления … туда, где мыслится, а значит, вопрошается сущностное, и тогда эта история окажется преходящей вспышкой озарения по поводу истины бытия и бытия истины – прежде всего в форме истолкования сущего как такового. Озарения, создающие просвет, который существует, кажется, почти без всякой основы и вновь угрожает обрушиться под давлением само собой разумеющегося сущего, … Почему эти просветы остаются столь же далекими, сколь редко они открываются? Они представляют собой скрытые мостики, на которых встречаются боги и люди, обращенные друг к другу в нужде Бытия, вы-рываясь силой (ent-ringen) в раскрытие своей сущности; встреча в просвете, который есть само Бытие, промеряет его ≤Бытия≥ без-донность и сохраняет его в его богатейшем одиночестве».
Попытаемся разобраться в этом тесте по пунктам.
1. Во-первых, как мне представляется, в начале этого текста Хайдеггером зафиксирован момент собственного сущностного мышления, когда ему в акте озарения пришла на ум идея «истины бытия и бытия истины».
2. Во-вторых, он отмечает такую особенность озарения, как «просвет, который существует, кажется, почти без всякой основы». Попытаемся понять эту кажущуюся безосновность вдруг возникшего «просвета».
Действительно, при проникновении смысла идеи из бессознательного в наше сознание, у нас создаётся такое впечатление, что как будто бы не было каких-либо причин («основы») явления этой идеи. А причиной такого впечатления является то, что предварительный этап нашего рационального мышления (рефлексия-1) над интересующей нас проблемой, как правило, бывает отделен от акта озарения (инсайта) достаточно длительным временным промежутком.
И в этот промежуток входит инкубационная фаза созревания смысла нашей будущей идеи в нашем бессознательном. А эта фаза никоим образом не даёт о себе знать нашему сознанию: ни о том, когда она начинается, ни о том, что происходит в нейронных структурах нашего мозга. Так что мы порой даже «забываем», о чем мы мыслили на стадии указанной рефлексии. Вот почему создаётся впечатление о безосновности акта озарения.
На самом же деле эта основа была заложена нами самими ранее, в процессе интенсивного и настойчивого предварительного размышления. Причём, как мы полагаем, акт озарения может произойти только в том случае, если наша логика – в результате своей настойчивости – «достучится» до самих нейронных структур нашего мозга и возбудит их до такой степени флуктуирования, что наступит бифуркация, результатом которой окажется возникновение такого «ансамбля» нейронных образований, который проявит себя – уже на уровне сознания – как внове явленный смысл идеи.
3. Что же касается «угрозы» «обрушения» «под давлением само собой разумеющегося сущего», то эта угроза всегда исходит от самого характера спонтанного явления смысла идеи, когда этот смысл то является в наше сознание, то забывается («обрушивается») в те моменты, когда мы пытаемся подыскать те слова, которые бы смогли выразить смысл нашей идеи. И эта угроза забвения и обрушения смысла идеи нависает над нашим сознанием дамокловым мечом до тех пор, пока мы окончательно не раскроем весь смысл до конца и не выразим его в каких-либо известных нам знаках культуры.
Вот только после этого, после «помещения» смысла – а вернее, тех слов, которые его выразили – в долговременную память нашего сознания, мы уже не сможем его забыть, поскольку в любой момент можем его восстановить по тем словам, которые его выразили.
Именно поэтому Хайдеггер заявляет:
«человек может поймать Бытие только на слове (der Mensch kann das Seyn nur beim Wort nehmen), ибо Бытие как таковое есть слово». И далее: «Звучание слова является уже эхом того прыжка – слово есть по сути разрыв просвета, иными словами – тихий звук разрывания той трещины просвета, открытость которого основывает всякое «значение» и предоставляет сказанному слову, как подлинному, когда-либо открыть Бытие» (там же, 11:357).