Иван Андреянович Филатов
Понять Мартина Хайдеггера
Можно прожить и без адекватности наших представлений о реальности, и без согласованности наших знаний о последней, и без практического взгляда на что-либо. Но нельзя прожить без создания Новизны и без обновления того или иного региона нашего проживания. Без последнего жизнь просто затухает (а грубее и вернее было бы сказать, «протухает»). И кому как не нам знать об этом на собственном опыте проживания.
Правда, справедливости ради, – для случая истин, генерируемых человеком, – всё же следует заметить, что закрадывается некоторое сомнение в том, что, не может ли и в данном случае в саму истинность «просочиться» некоторая доля меркантильного интереса самого человека, создающего – правда, только при непосредственном участии акта самоорганизации нейронной материи своего мозга – саму идею-истину? А это уже вопрос, насколько человек «бескорыстен» в своём творчестве, и возможно ли абсолютное доверие к нему как существу, вышедшему из самой Природы, но далее социализированному, то есть, хотя и являющемуся Подручным Средством у социума, но и находящемуся под давлением собственных жизненно важных для него интересов?
В общем случае, рассуждая таким образом, мы приходим к тому выводу, что истиной является только то, что приводит к обновлению какой-либо открытой системы, положим, в нашем случае к обновлению тех или иных структур социума. И не столь важно, каким путём мы пришли к этому обновлению. Важно то, что данная открытая система пришла в новое функциональное состояние. Иначе говоря, в ней появилось нового вида подручное средство, и с помощью последнего стала изготавливаться Продукция нового вида, того вида, которого ранее не было и в помине. Так, с помощью такого подручного средства как компьютер, распространение знания (Продукция) приняло глобальные масштабы и с точки зрения скорости, и с точки зрения массовости.
Исходя из вышеизложенного, нам просто необходимо задаться вопросом: почему Хайдеггер не пошёл на раскрытие того, что скрывается в несокрытости, почему он остановился на констатации несокрытости как просвета, почему не «заглянул» в ту дверь, где находится само несокрытое, а – если оно «несокрытое» – значит, открытое? Почему хотя бы не полюбопытствовать о содержании этого открытого?
Скорее всего, потому что он и сам не знал, что именно «скрывается» в самой несокрытости, не знал содержания, в ней заключённого. А не знал только потому, что ему был неизвестен механизм функционирования смысла идеи, тот механизм, который как раз и является – вместе со смыслом идеи – тем тайным содержанием, которым наполнена так и не разгаданная Хайдеггером несокрытость. А наполнена она может быть, как мы уже знаем, только одним – раскрытым смыслом идеи-истины, который предоставляет нам само обновление в виде внове возникшего подручного средства и Продукции, с помощью него изготавливаемой.
Именно поэтому он вынужден был остановиться на констатации несокрытости как просвета, который предоставляет лишь возможность появиться истине в открытости своего сияния. Так, в одной из поздних своих статей (1964) под названием «Конец философии и задача мышления» он пишет:
«Ведь теперь со значительным запозданием поднимается вопрос: почему 'Αληθεια здесь больше не переводится обычным именем, словом «истина»? Ответ должен звучать так:
Поскольку истина в традиционном и «естественном смысле» понимается как удостоверяемое сущим согласование познания с сущим; также поскольку истина толкуется как достоверность знания о бытии, – 'Αληθεια, несокрытость в смысле просвета, не может больше отождествляться с истиной. Напротив, только 'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет, предоставляет возможность истины. Ибо истина, так же как бытие и мышление, может сама по себе лишь в стихии просвета быть тем, что она есть. Очевидность, достоверность всякого уровня, всякий род верификации veritas, – [все это] уже движется вместе с ней [самой] в области правящего просвета.
'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет присутственности, вовсе не есть истина. Но является ли в таком случае 'Αληθεια чем-то меньшим, чем истина? Или же она есть нечто большее, поскольку лишь она обеспечивает истину как adaequatio и certitudo, поскольку не может быть присутсвенности и настоящести вовне области просвета?
Эти вопросы остаются предоставленными мышлению как [его] задача. Мышление должно подумать над тем, может ли оно также ставить эти вопросы, когда оно мыслит философски, т. е. в строгом смысле метафизики, которая вопрошает присутствующее лишь в отношении его присутственности.
В любом случае одно становится ясным: вопрос об 'Αληθεια, о несокрытости как таковой – это не вопрос об истине. Потому несоразмерным вещи (nicht sachgemäß) и вследствие этого вводящим в заблуждение было называть 'Αληθεια (в смысле просвета) истиной». (См.: Vox. Философский журнал. Вып. 5, декабрь 2008. С. 1-14. Интернет публикация: http://vox-journal.org/content/vox5haidegger.pdf (Дата обращения: 05.06.2017).
Как видим из этой цитаты, главная мысль Хайдеггера в том, что «'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет присутственности, вовсе не есть истина». Но чем же тогда она (несокрытость) является, если она «не может больше отождествляться с истиной»? И как оказывается «только 'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет, предоставляет возможность истины. Ибо истина, так же как бытие и мышление, может сама по себе лишь в стихии просвета быть тем, что она есть».
Как видим, весь «секрет» алетейи как несокрытости в том, что она всего лишь «предоставляет возможность» проявиться истине, и ничего более. А от возможности до действительности путь как раз является самым таинственным этапом воплощения истины Бытия. Он пролегает через труднопредставимую зону раскрытия того, что лишь на миг мелькнуло (в сознании творца) в просвете, в виде смысла идеи-истины.
И для того чтобы эту зону представить, надо хотя бы однажды самому проделать (в своём уме) весь путь от мелькнувшего в сознании смысла идеи до изготовления подручного средства. А на этом пути самым главным препятствием является обнаружение недостающего в комплектации идеи звена, того звена, – идеального искомого сущего – вид которого мы сначала должны сформировать в своём уме, а затем по определённой технологии материализовать в подручное средство.
И это действительно так: когда наш ум озаряет идея, когда мы на краткое мгновение оказываемся в «просвете» видения её смысла, то в данный момент нам предоставляется «возможность» не только «увидеть» (своим умом) сам смысл («обнажённой») идеи-истины, но и раскрыть его, развернуть (проявить) до состояния «полнокровной» мысли, то есть оформить эту нам только понятную мысль в «одеяние» всем понятных культурных знаков: слов, выражений, метафор и т. д.
И только после этого по этому «одеянию» любой из нас уже сможем «восстановить» некогда мелькнувший в сознании творца (и уже «забытый» им) смысл. Но на практике это редко когда осуществляется, потому что интерес к результату внове явленного смысла идеи всегда «перебивает» желание проследить путь, по которому мы пришли к этому результату. Может быть, только поэтому у нас не возникает навыка распознавать саму методологию возникновения Новизны,
Получилось так, что Хайдеггер зафиксировал сам просвет, но не увидел в нём самого содержания, которое как раз и является той истиной Бытия, о которой он постоянно пишет, но не сообщает о том, что только посредством осуществления-внедрения этой истины можно совершить то или иное обновление. И не сообщает только потому, что не знает, что можно «вложить» в это сообщение. Ведь именно к свершению обновления призвано и Бытие и истина Бытия. И ни к чему другому.
Дело в том, что и Вселенная и живая Природа на Земле обновляются посредством постоянно происходящей в них (независимой от наших волеизъявлений) спонтанной самоорганизации их материи, осуществляющей приток Новизны. А вот социум сам по себе не может позволить себе подобной самостоятельности в творении своей обновляемости. Для этого ему нужен продуктивно мыслящий человек, поскольку только он способен разрешать постоянно генерируемые («по природе») в социуме негативные факторы.
Получается так, что в своей самостоятельности в так необходимом ему обновлении каких-то своих собственных структур, социум сам по себе доходит только до самоорганизации своих негативных факторов. Но последние не приводят ни к чему позитивному. Они способны только подвигнуть нас к чему-то нам ещё неизвестному А потому далее эстафету обновления должен подхватить тот, кто способен – восприняв эти негативности – создавать идеи-истины и тем самым разрешать эти негативности. Вот здесь, при создании идей-истин как раз и проявляется бессознательная способность нейронной сети человеческого мозга к спонтанной самоорганизации в такие «комплексы», проявление которых на уровне сознания оказывается смыслами внове явленных идей.
Следует обратить внимание ещё на один момент из этого текста: Хайдеггер связывает с просветом не только истину Бытия, но и само Бытие как свершение События, то есть свершение тех преобразований-обновлений, которые становятся возможными при внедрении тех или иных идей-истин. Так, внедрение письменности привело к распространению знания как в пространстве, так и во времени, а освоение зерновых культур привело к оседлому образу жизни.
Как видим из приведённой цитаты, с просветом Хайдеггером завязаны в один узел и истина Бытия, и само Бытие, и мышление. Но мышление не обыденное, не повседневное («расчитывающее»), а то, которое способно создавать идеи-истины Бытия, и тем самым осуществлять обновление самого социума, без которого его жизнь немыслима, и в котором «заинтересовано» само Бытие социума, поскольку только оно «побуждает» к обновлению тех или иных структур (социума), тех структур, которые по своей Природе не могут не нуждаться в обновлении.
Обновление – камень преткновения и Бытия, и истины Бытия, и продуктивного мышления. А оно, обновление, в свою очередь, всегда в той или иной степени завязано на самоорганизацию материи, будь она
– предметной (Вселенная и все её объекты),
– природной (живые видообразования Природы),
– социальной (негативные факторы),
– нейронной (новые идеи),
– геномной (новые белки),
– и т. д.
Исходя из осуществлённого нами анализа текстов Хайдеггера, мы видим, что истина Бытия раскрыта им только по форме своего явления: как несокрытость, но не раскрыта по своему содержанию, то есть по тому, чем «наполнена» сама истина Бытия. А «наполнена» она тем, что должно служить обновлению, что должно осуществлять само обновление. И таковым обновляющим содержанием является приток Новизны (в структуры социума) в виде возникновения – исходя из смысла идеи-истины – подручного средства в материальном его виде и Продукции, изготавливаемой с помощью последнего.
Более того, в дополнение к изложенному, в Разделе 18 в тексте об Истине мы покажем, что так и не раскрытое Хайдеггером «обоснование истины бытия» (см. цитату 1:295) (или «основание сущности истины» (см. 1:435)), – то есть обоснование того «таинственного», что на мгновение ока мелькнуло в «просвете самосокрытия» в виде («обнажённого») смысла этой истины – есть сам процесс раскрытия смысла идеи-истины вместе с тем, что получается в результате этого раскрытия. А получается обновление той или иной («по старому») функционирующей структуры социума посредством изготовления в этой структуре нового подручного средства и новой Продукции, изготавливаемой с его помощью.
Обновление – вот тот результат, к которому должно подвести и «обоснование истины бытия» и «основание сущности истины». Иначе говоря, Обновление – есть смысл и результат осуществления и «истины бытия» и «сущности истины». А достигнуто оно, обновление, может быть только посредством
– создания идеи-истины,
– раскрытия её смысла, показавшегося в «просвете Бытия»,
– и изготовления, исходя из этого смысла, как подручного средства в новом его виде, так и новой Продукции.
А потому, мы могли бы с полным правом озаглавить данный Раздел не как «Что такое истина, по Хайдеггеру?», а более расширено, как: «Что такое истина, по Хайдеггеру, и почему она так и не была раскрыта им до конца в своём содержании?».
И в заключение отметим следующее. Если Хайдеггер чего-то не знал, то не будем – склонившись перед авторитетом великого мыслителя – делать вид, что неузнанное им, тем более, недоступно и нашему разумению. Духовное познание устроено таким образом, что каждый из нас способен отщипнуть свой кусочек от всегда манящего и всегда свежевыпеченного пирога под названием «Ещё непознанное». Это тот случай, когда всем достанется – стоит только заиметь желание с головой окунуться в заманившую нас проблему.
Можно сказать, что привлекательность ещё не решённых философских проблем подобна манкости редко встречающихся женских лиц – от них невозможно оторвать взгляда. И в этом главная особенность красоты как первого, так и второго – в их заманчивости, таинственности и неразгаданности.
4. Так что же такое есть истина, и где истоки её возникновения? (Повторение ранее изложенного).
А теперь отвлечёмся от всего того, что нами было сказано по поводу Хайдеггеровского понимания истины, изложенного им в «Чёрных тетрадях». И попытаемся посмотреть на истину не с точки зрения, в каком виде – открытом или сокрытом – она может быть представлена, а с точки зрения целесообразности существования самого феномена истины. Это с одной стороны (1). С другой же стороны (2), нам нужно определить, по какой причине и каким образом возникает эта истина. Более того (3), нам бы хотелось знать, где зарождается то, из чего потом возникает Необходимость в создании истины.
Но сначала отметим нечто отграничивающее Хайдеггеровское понимание истины от существующих представлений о ней.
Истина это не то, что соответствует действительности (адекватность). Она не то, по поводу чего может быть достигнута согласованность знания (когерентность) и достигнуто соглашение по поводу этого знания (конвенция). И она не должна рассматриваться с точки зрения её полезности (прагматика). Обобщая изложенное, можно сказать, что истина это не то, что подлежит констатации.
Наоборот, истина это то, что возникает в совершенно новом виде и тем самым обновляет ту сферу нашей действительности, куда она является и высвечивает в новом свете то, что её окружает. Как прожектор выхватывает своим лучом то, что ранее находилось во мраке, так и истина выхватывает – создавая и обновляя – то абсолютно новое, чего ранее не было ни в нашем мышлении, ни в нашем реальном житии, но что «было» в ранее недосягаемой нами потенции.
Вот какого понимания истины Бытия добивался от нас Мартин Хайдеггер. Вот то Новшество, которым он пропитал своё творчество.
1. А теперь вернёмся к началу нашего пункта и к целесообразности существования самого феномена истины (1).
Как известно, истина это то, что внове возникает в нашей духовной действительности. Но мало того, что она в ней возникает, она имеет своё материальное воплощение, то воплощение, с помощью которого можно произвести в реальной жизни те или иные преобразования. А что-либо возникающее и далее существующее в действительности должно быть для чего-то, для какой-то цели предназначено. Вот это, для чего-то целесообразно предназначенное, как мы полагаем, должно нас вывести не только на то, для чего предназначена истина, но и на ту цепочку-методологию, которая приводит к этой предназначенности.
К сожалению, мы воспринимаем истину в Аристотелевском её понимании как констатацию правильности своего взгляда на ту или иную проблему. На самом же деле истина это то изначально новое понимание действительности, которого ранее не было в нашей реальности, и которое вносит некоторое обновление тех или иных структур нашей жизни. Поэтому истина, в первую очередь, должна быть связана, как мы уже заявили выше, не с констатацией некоторого положения дел и не с нашей оценкой последнего, а с возникновением чего-либо нового и, тем самым, обновлением чего-либо, ранее уже существовавшего.
Обновление – цель истины, а заодно и Бытия. Средство же, с помощью которого оно осуществляется, это возникновение Новизны. А Новизна может быть представлена в одном-единственном виде, в виде идеи-истины, раскрытие смысла которой заканчивается возникновением совершенно нового подручного средства, с помощью которого это обновление осуществляется в виде появления нового вида Продукции. Как, положим, с изобретением фотоаппарата (подручного средства) появилась возможность мгновенного запечатления (Продукция) одного из фрагментов некоторой действительности.
Но истина как по своей форме, так и по предназначению эквивалентна (тождественна) идее. А для чего предназначена идея, всем известно – для того, чтобы осуществлять то или иное обновление в той или иной сфере человеческой деятельности: социально-правовой, научно-технической, морально-эстетической и т. д.
Иначе говоря, обновление производится посредством изготовления нового вида Продукции. А эта Продукция ни каким иным способом не может производиться как с помощью внове изобретённого подручного средства, изготовленного в материальном его виде и по определённой технологии. Так, положим, с помощью изобретённой лампы накаливания (подручное средство) осуществляется «изготовление» такой Продукции как освещение тёмного помещения, а с помощью открытой Эйнштейном формулы (подручного средства) эквивалентности массы и энергии производится такая Продукция как знание о поведении крупномасштабных объектов Вселенной.
А как мы уже знаем, возникновение подручного средства может быть осуществлено по одной-единственной методологии, представленной нами как во всех наших Статьях, так и в нашей книге, в том числе и выше, в Разделе 2. И эта методология непременным образом осуществляется через возникновение идеи, раскрытие смысла которой приводит сначала к нахождению вида недостающего (в самом комплексе идеи) искомого сущего, по идеальному образцу которого и по определённой технологии изготавливается подручное средство в материальном его виде. Вот это подручное средство, можно сказать, является заявленным нами выше материальным воплощением идеи-истины. И цель возникновения этого «воплощения», а вместе с ним и самой истины, в том, чтобы служить обновлению тех или иных структур социума.
Здесь, поскольку мы коснулись темы идеи, к месту было бы обратить внимание на ранее бытовавшее весьма распространённое ложное понимание Платоновской идеи. Даже Хайдеггер отмечает следующее:
«Идея по Платону составляет бытие сущего. Идея есть лик, через который нечто так или иначе показывает свой вид, оно нам видимо и таким образом является, к примеру, как стол. В этом виде оно нам видимо»7.
На самом же деле, идея не какой-либо лик или вид. В идее, в её смысле заключён мысленно выраженный механизм, следуя которому можно выйти на создание подручного средства, с помощью которого можно произвести обновление в виде изготовления Продукции нового вида. Вот этот «лик» подручного средства, к сожалению, был принят за идею. Но идея никоим образом – впрочем, как и Бытие – не связана с сущим. Именно поэтому хотелось бы замолвить слово – хотя бы всего лишь в качестве напоминания – за идею.
Да, идея состоит из вполне определённого комплекса входящих в неё (него) сущих. Но идея как комплекс сущих и как её смысл – совершенно разные вещи. Если идея это комплекс сущих, то её смысл образуется из весьма специфичных взаимосвязей между этими сущими. Вот эта неповторимая специфичность взаимосвязей как раз и придаёт «шарм» оригинальности и единственности смыслу любой идеи.
Мы можем собрать (в своём уме) любой комплекс сущих. Но идеей, обладающей собственным смыслом будет только тот комплекс, в котором эти сущие, во-первых, находятся в специфических взаимосвязях, а во-вторых, эти взаимосвязи должны создать смысл, и этот смысл должен указать нам (уже на этапе рефлексии-11) на то, что в этом комплексе имеется лакуна, то есть недостаёт ещё одного, самого главного сущего, а именно искомого сущего, вид которого мы должны сформировать в своём уме, исходя из тех взаимосвязей, в которых оно, это идеальное сущее, должно находиться со всеми остальными исходными сущими, которыми мы оперировали на предварительном этапе рефлексии-1.
Здесь, конечно же, возникает трудноопределимый вопрос: что такое смысл, а конкретнее, смысл идеи. Скорее всего, смысл идеи это такое сочетание взаимосвязанных между собой идеальных сущих (исходных сущих), которое должно нас вывести к созданию совершенно нового идеального искомого сущего. И вид последнего должен естественным образом вписаться в кольцевую цепочку остальных сущих, сущих исходных. Иными словами, оно должно стать «замком» в этом кольце. Вот когда все сущие закольцованы между собой в единый комплекс это и есть идея как комплекс сущих.
Самым странным и загадочным в реализации смысла идеи в нашем уме является то, каким образом этот смысл наталкивает нас,
– во-первых, на то, что в кольцевой структуре исходных сущих, «претендующих» войти в состав идеи, имеется лакуна, то есть разрыв в самой цепочке, тот разрыв, который мы должны заполнить сформированным в нашем уме совершенно новым искомым сущим, тем сущим, которое бы замкнуло («замком») эту цепь и тем самым заполнило эту лакуну;
– и во-вторых, на то, в каком виде мы должны сформировать это идеальное искомое сущее, чтобы его свойства не входили в противоречие со свойствами остальных сущих, входящих в состав данной идеи.
Так, например, в идее кусочка мела, состоящей из таких сущих как письменность, доска, учитель, ученик и мел, цвет кусочка мела должен контрастировать с цветом плоскости доски, язык письменности должен быть понятен аудитории учеников, доска должна быть в пределах видимости последних и т. д.
(Пример закольцованности сущих путём их зацепления приведён нами в Разделе 13, пункт 3).
Что же касается смысла идеи, то этот смысл, обладая сам по себе Новизной – в силу своего инсайтного происхождения – должен (по определению) вывести нас также на нечто новое, каковым, как мы уже знаем, является и новое подручное средство и Продукция нового вида.
Можно сказать и по-другому: в смысле идеи заложен механизм «трансформации» идеального смысла в материальную вещь. А эта «трансформация» осуществляется непосредственно нами тогда, когда по «наводке» смысла идеи и по образцу внове сформированного в нашем воображении-уме идеального искомого сущего мы изготавливаем (по определённой технологии) подручное средство (сущее) в материальном его виде. Вот оно, это подручное средство, как раз и является тем сущим, с помощью которого изготавливается Продукция нового вида и тем самым обновляется та или иная открытая система. Как положим, с открытием сверхпроводимости стало возможным изготовление магнитов (подручных средств), с помощью которых создаются мощные магнитные поля (Продукция) в ускорителях и разного рода других устройствах.
2. Продолжая далее, переходим ко второму (2) пункту.
Двигаясь «вглубь», то есть к истоку происхождения идеи-истины, возникает вопрос, по какой причине была создана сама идея, что было инициирующим началом (побуждением) к её возникновению? И это мы тоже уже знаем: нас к этому подвигли воздействующие на наши чувства и наш ум те или иные негативные факторы, сгенерированные самим социумом без какого-либо сознательно-волевого участия самого человека. Вот они, эти уже сформированные негативности, как раз и «заставляют» человека пройти всю цепочку от рефлексии-1 – через инкубационную фазу, инсайт, рефлексию-11, искомое сущее, материализацию этого идеального сущего по определённой технологии – к внове созданному подручному средству.
Итак, в своих рассуждениях мы дошли до возникающих в самом социуме негативных факторов. Но тогда возникает вопрос, по какой причине на арене социума вдруг происходит появление этих факторов, к возникновению которых человек на сознательно-волевом уровне не прикладывает каких-либо усилий? Ведь казалось бы, должна же быть причина их возникновения?
Скорее всего, они возникают самопроизвольно. Как сказали бы древние греки, возникают они «по природе». Природа социума в том, чтобы эти негативности возникали (и даже накапливались). Ведь неспроста же мы отождествили социум с живым видообразованием Природы. А любое её живое видообразование склонно к старению, к возникновению и накоплению каких-либо отклонений в своём организме. Но любая система «сопротивляется» этому старению посредством того, что самоорганизуется путём создания Новизны, которая это старение замедляет.
В таком случае, почему мы не можем предположить, что перманеннтное возникновение в социуме тех или иных отклонений-негативностей есть естественный процесс старения тех или иных социальных формаций? Конечно же можем – ведь это так естественно.
И продуктивно мыслящий человек к тому только и предназначен, чтобы время от времени «чинить» этот пока ещё функционирующий живой организм социума посредством создания тех идей-истин, которые продлевают его жизнь, замедляя тем самым его старение, путём самоорганизации тех или иных его структур, то есть, путём снижения их энтропии. Ведь недаром же он, этот человек, в самой идее социума удостоен нами «звания» быть Подручным Средством этого социума. Должен же он исполнять свою функцию генератора Новизны в виде идей-истин?
Так что как и любой живой организм склонен к старению и изменению своих естественных (природных) форм, так и те или иные социальные формации склонны к изменению и старению своего организма. И этот процесс мы наблюдаем во все времена и на всех территориях исторического развития разного род цивилизаций. И не только цивилизаций, но и любой открытой самоорганизованной системы, будь то Туманность Андромеды, леса джунглей, муравейник или геном любого живого существа.
Нет ничего неизменного. Согласно второму закону термодинамики всё движется в сторону своего старения, в сторону возрастания своей энтропии. Но, как это ни парадоксально, любая система «сопротивляется» этому старению посредством того, что самоорганизуется путём создания такой идеи-истины, которая это старение замедляет, вливая свежую кровь Новизны в жилы этой системы.
А потому, вполне можно сказать, что идеи-истины это те «яркие заплаты» (А. Пушкин), посредством которых жизнь социума не только продлевается, но и процветает блеском своей внове создаваемой Новизны-красоты. Они, эти идеи-истины, как раз и являются теми самоорганизованными островками, которые, обладая, в силу своей упорядоченности, – полученной в процессе самоорганизации – пониженной энтропией (по сравнению с энтропией всей системой), служат замедляющим фактором старения всей открытой системы.
Более того, Новизна в виде идеи-истины это та приманка, которая делает соблазнительным сам процесс её генерирования человеком, о чём мы уже говорили, когда упоминали о том, что проникновение инсайтных идей в наше сознание сопровождается испытанием положительных интеллектуальных ощущений: удовольствия от понимания внове явленного смысла, удивления от внезапности его явления и т. д.
3. Рассуждаем далее (3). В пункте выше мы ответили на вопрос, почему – оказалось, «по природе» – возникают разного рода негативные факторы. Теперь же перед нами вопрос, какая «сила» «заставляет» разрешать все эти, как мы заявили, самоорганизованные негативности? И такой силой является наша тревога.
Дело в том, что эти Негативности есть то, что тревожит наши чувства и наш ум, то, что взывает к разрешению нашей тревоги посредством действий нашего ума в направлении создания идеи, эту тревогу «унимающего».
Но для того чтобы приложить наши умственные усилия в каком-либо вполне определённом направлении, мы должны проявить свои умственные способности к анализу той ситуации, которая сложилась «вокруг» того, что послужило возникновению нашей тревоги. (Хайдеггером эта тревога названа «заботой»). Вот и получается, что исток наших размышлений (на этапе рефлексии-1) – а заодно и исток истины – находится в констелляции тех обстоятельств, которые сложились вокруг того вопроса, который вызвал нашу тревогу. Вот где возникла потребность социума в продуктивно мыслящем человеке, – как вот-бытии, по Хайдеггеру – призванном к тому, чтобы создавать эти идеи-истины.
Именно здесь происходит «зацепление», закольцовывание интересов социума, взывающего к обновлению («по природе»), со способностью человека обнаруживать – посредством своих чувств и своего ума – те «намёки», те «заботы» (по Хайдеггеру), те негативные факторы (по нашему), в направлении разрешения которых он должен начать мыслить с той целью, чтобы выйти на ту или иную «истину Бытия», то есть на идею.
Так что изначальная причина возникновения той или иной истины Бытия находится,
– во-первых, в самом существовании открытой социальной системы, требующей («по природе») постоянного обновления, как и любая другая живая или неживая открытая система,
– а во вторых, в способности человека (как Подручного Средства социума) обнаруживать, улавливать и разрешать те потребности (негативности) социума в обновлении, без которого его жизнь немыслима.
Как видим, человек продуктивно мыслящий, находится в коалиции, в сообществе с тем социумом, в котором он живёт и информацию (знание) от которого он воспринимает. Но более того, он как продуктивно мыслящее существо, осуществляет «трансформацию» воспринятого им ранее «старого» знания в знание, обладающее Новизной.
Правда, у нас полная неопределённость в вопросе о том, каким образом осуществляется самоорганизация «ткани» социальной материи в негативные факторы: постепенна ли она или ей свойственна какая-либо скачкообразность, как, положим, при самоорганизации ячеек Бенара или нейронов нашего мозга при «образовании» идей?
Так что мы приходим к тому выводу, что Бытие самого социума заключается в генерировании им самоорганизуемых негативных факторов, к возникновению которых на сознательно-волевом уровне мы не имеем никакого отношения (поскольку они возникают «по природе»). Но мы имеем самое непосредственное отношение к вот-бытию, которое, по Хайдеггеру, «подряжает» нас быть «на подхвате» у Бытия. Поскольку бытие человека как вот-бытие заключается в создании идей-истин, эти негативности разрешающих, то есть устраняющих.
(Что касается братьев наших меньших, то в отличие от нас, обезьяны, скорее всего, не способны проанализировать ситуацию-констелляцию, которая складывается в отношении того или иного вопроса, той или иной их потребности. А без этой оценки, и притом, оценки достаточно основательной, невозможно выйти на акт инсайта, на акт спонтанной самоорганизации нейронов собственного мозга. Так что нашим меньшим братьям недостаёт, скорее всего, достаточно развитой аналитической способности рационального мышления, единственно которое способно вывести на спонтанную самоорганизацию нейронной активности и, вслед за этим, на инсайтный акт явления готового смысла идеи из бессознательного в сознание.