Иван Андреянович Филатов
Понять Мартина Хайдеггера
И далее о причастности слова к Бытию:
«слово высказывает Бытие и является им, оно несет в себе структуру самого Бытия» (там же, 11:359).
4. Хайдеггер отмечает такую особенность Бытия, как редкость возникновения «просвета» истины Бытия. И об этом мы знаем не понаслышке, а из опыта собственного мышления: только длительная и интенсивная проработка интересующего нас вопроса может вывести к тому «просвету», в котором нам может встретиться нечто божественное.
5. Хайдеггер полагает, что «просвет», в котором происходит раскрытие сущности истины Бытия, есть само Бытие.
Со своей же стороны мы можем отметить следующее: если возникновение нашей идеи происходит только благодаря спонтанной самоорганизации нейронов нашего мозга, то тогда – хотя бы по аналогии – Бытием на всех уровнях существования материи мы можем считать эту самую спонтанную самоорганизацию: и на уровне материи космоса, и на уровне видообразования в Природе, и на уровне социальной материи, и на уровне генома любого живого существа и т. д.
(О спонтанной самоорганизации определённых структур нашего мозга изложено в ранее указанной нами книге С. Деана «Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли». 2018 г.). (Об этом же смотри Раздел 10 настоящей. Статьи).
Далее приведём цитату об изначальности Бытия и причастности человека к этому
11:382. «Бытие как ис-ток есть о-своение (Er-eignung) человека в назначенности к истине бытия».
Да, действительно, с эти можно согласиться: Бытие как Нужда «о-сваивает человека (как Да-зейн). Это с одной стороны, со стороны, воздействия Бытия на человека. Но с другой стороны осмелимся задаться другим вопросом: а что (или кто) «о-сваивает» само Бытие, саму Нужду? Что на неё воздействует, чтобы оно (Бытие) в виде Нужды воздействовало на человека?
И мы ничего другого не можем предположить, кроме того, что Бытие «создаётся» вездесущей самоорганизацией материи, той самоорганизацией, которая правит всем на Свете – даже нейронами нашего мозга, самоорганизуя их – правда, не без предварительной помощи нашего рацио, на этапе рефлексии-1 – в такие «комплексы», которые, будучи проявленными на уровне сознания, становятся смыслами наших идей.
И причастность их (идей) возникновения к бессознательному говорит лишь о том, что самоорганизация (может быть) присуща любому виду материи, даже материи геномной, где налажено спонтанное возникновение разного рода белков, организующих жизнь всего нашего организма. И скрытость от нашего сознания всего того, что происходит на уровне нейронов и генома, свидетельствует лишь о том, что Природа либо не желает делиться с нами своими секретами, либо она не в состоянии ими делиться.
Тайна самоорганизации материи – вот то «место», откуда берет своё начало исток самого Бытия? Другими словами, самоорганизация – тот родник благодаря которому может быть организовано озеро Бытийно-исторического мышления, того мышления, которое бы отвечало другому началу, – об истине Бытия – тому началу, в котором бы формировались сами истины Бытия в древнегреческом их понимании, а не какие-либо «правильности», исходящие из наших, человеческих представлений о полезности того или иного сущего.
Никто же не будет отрицать того, что на всех уровнях существования происходит не зависящая от нас спонтанная самоорганизация самых разных видов материи: космической, Природной, социальной, нейронной, геномной и т. д. И наше незнание о том, как именно она осуществляется, не является основанием того, чтобы отрицать то, что Бытию все же (вопреки Хайдеггеру) предшествует не столько Нечто таинственное, но и нечто самоорганизуемое, определяющее весь ход развития и существования Вселенной.
Далее, от Бытия перейдём к другой, неотъемлемой от него компоненте – к Da-sein.
Da-sein
1:14-15. «Человек полагает, что он должен вообще что-то с собой поделать, – не понимая, что Da-sein некогда (начало философии) уже что-то начало делать с ним, а человек давно сбежал от него.
Это – то, что в Dasein сущее становится сущим, т.е. делается все более сущим и ничтожащим, – составляет задачу человека в этом сбывании (Geschehen)».
Иначе говоря, главным здесь является то, что посредством освоенного Бытием человека – как вот-бытия (Da-sein) – осуществляется, в конечном счёте, создание нового сущего в виде подручного средства. А этому созданию предшествует, как было нами уже установлено:
– и возникновение (в акте инсайта) идеи-истины в уме человека,
– и раскрытие смысла последней,
– и обнаружение недостающего звена (искомого сущего) в комплектации идеи,
– и материализация последнего по его идеальному образцу.
Именно таким образом появляется новое сущее, с помощью которого в социуме может изготавливаться Продукция совершенно нового вида, та Продукция, заказ на которую сделал сам социум в процессе своего бытийствования (Нужды в обновлении) на этапе События-1.
И призвание человека как вот-бытия в том только и состоит, чтобы уловить Нужду социума по тем негативным факторам, которые воздействуют на его чувства и ум: неудовлетворённость чем-либо, лишённость в чем-то, неудобство пользования чем-либо и т. д. И в этом призвании заключена сущность человека, поскольку, согласно самой идее социума, человек является его, социума, Подручным Средством, тем Средством, с помощью которого осуществляется приток Новизны (Бытие) в те или иные его структуры: научно-технические, нравственные, эстетические, религиозные и т. д.
Вот и Хайдеггер, не объясняя, каким образом можно раскрыть сущность истины и получить сущее, пишет следующее:
1:16. «Сперва должна преобразиться сущность истины и перенесена в некую новую остроту и твердость, чтобы сущее обрело допуск.
Впустить сущее – пропустить «через / посредством» Da-sein. Двусмысленность концепта «через/ посредством».
Именно «преображение» сущности истины не было замечено философией, а потому и не было замечено, каким образом получается сущее-подручное средство. Хайдеггер указывает лишь на то, что для того чтобы сущее «обрело допуск», оно должно быть «пропущено» через Da-sein, то есть через творческую способность человека.
А эта творческая способность может быть увидена только через методологию возникновения Новизны, через поэтапные действия как самого социума (Бытия на этапе События-1), так и человека как вот-бытия на этапах Событий-11 и -111.
А вот каким образом Хайдеггер характеризует Da-sein в его соотнесении с Нуждой:
1:170. «Об истинной актуальности существования Dasein. – Она состоит не в затерянности в сегодняшнем и не в осуществлении наличного состояния – но в познании глубочайшей нужды; ибо нужда сама по себе распространяется вперед и перемещает нас тем самым по всей временности (Zeitlichkeit).
В нужде укоренена будущность действия, в ней благодаря подлинной традиции нами овладевает бывшее (Gewesenheit).
Задача существования (Dasein) становится актуальной только для поиска воли к существованию в его нужде и ради нее».
Сначала зададимся вопросом, почему «нужда сама по себе распространяется вперёд и перемещает нас тем самым по всей временности (Zeitlichkeit)»?
Скорее всего, потому, что Нужда находится в начале всего, впереди всего – нет ничего такого, чтобы ей предшествовало. Именно поэтому она отождествлена Хайдеггером и с Бытием, и с без-дной, и с Ничто, и с Хаосом (см. далее). И только благодаря ей человек оказывается перемещённым «по шкале» «временности».
Потому что Нужда всегда оказывается в «Бывшем» (термин Хайдеггера), в то время как человек – всегда в настоящем, в том настоящем, когда он воспринимает негативные факторы, генерируемые Бытием-Нуждой и, реагируя на них, бывает вынужденным сначала обратить пристальное внимание на них и попытаться разрешить их (на этапе рефлексии-1), а затем создать соответствующую моменту (обстановке) идею-истину (на этапе рефлексии-11), внедрение которой в практику жизни социума позволит ему нивелировать возникшую было в социуме Нужду в обновлении тех или иных своих структур.
Именно поэтому «В нужде укоренена будущность действия»: действия человека, – как вот-бытия – единственного живого существа, способного содействовать самому Бытию в деле нескончаемого обновления одного из его детищ – социума. Ведь и социум возник в результате какой-то неизвестной нам Нужды. Не говоря уже о том, что и сам человек в результате Нужды обрёл и способность сознания (и самосознания), и способность генерировать идеи, и способность говорить. Как видим, Нуждой-Бытием определяется все то, что внове возникает для того чтобы либо обновляться, либо в какой-то момент кануть в лету.
А потому получается, ни более ни менее, сам человек оказывается тем «пожарным», – а по Хайдеггеру, «стражем» Бытия – который призван к тому, чтобы как можно вовремя гасить «возгорания» Нужды, непременным образом возникающие в тех или иных социальных структурах социума. Потому что социум как открытая система постоянно нуждается в обновлении, поскольку без притока Новизны нет развития, в каком бы направлении оно не предполагалось.
Вот эта Нужда является тем Бытием, которое испокон веков не покидает ни одну систему: Вселенную, Природу, общество, геном любого живого существа и т. д.
Исходя из вышеизложенного, согласно Хайдеггеру:
1:200. «ближайшая цель – создать духовный мир, вообще мир Dasein! Но его-то как раз и не соорудить по заказу, но только из нужды; и чтобы познать эту нужду, необходимо выспрашивание, в котором сначала истина как таковая выстраивается заново, образуя пространство и остов (Gefüge)».
1. Но этот новый «духовный мир … мир Dasein» можно создать только путём «выспрашивания» истины, то есть путём, как нам представляется,
– улавливания тех «намёков», тех слабо воздействующих на нас негативных факторов, которые генерируются самой Нуждой социума в обновлении каких-либо своих структур,
– а затем создания соответствующей, адекватной запросу социума, идеи-истины.
Так что только идея-истина, созданная исходя из Нужды, исходя из интересов и запроса самого социума, может быть «выстроенной заново», и тем самым образовать новое «пространство и остов».
И это создание истин, исходя из Нужд социума, должно быть вопреки создания тех идей-истин, которые создаются человеком, исходя из его меркантильных (эгоистических, коррупционных, корпоративных, местечковых и т. д.) интересов.
2. Вот здесь как раз и возникает фундаментальная трудность в разделении идей-истин, скажем так, социального характера и характера меркантильного. Как мы можем их разделить, если и те и другие возникают одинаковым образом – путём инсайтного рождения в уме человека? Только в первом случае заказ на истину-идею изошёл из Нужды самого социума, и проявил себя воздействием на человека каких-либо негативных факторов. В то время как во втором случае этот заказ изошёл из меркантильных интересов самого человека, тех интересов, которые, зачастую, находятся в противоречии с интересами самого социума как живого видообразования Природы.
А потому спрашивается,
– в каком случае интересы человека могут входить в противоречие с интересами социума, а в каком – находиться с ним в согласии;
– и, наоборот: в каком случае интересы самого социума могут входить в противоречие с меркантильными интересами человека, а в каком – находиться с ними в согласии;
– где находится критерий разделения между ними, и в каком виде он, этот критерий, может быть представлен?
Если таковым критерием является восприятие – или отсутствие такового – каких-либо негативных факторов, исходящих от Нужды социума, то где гарантия того, что мы «правильно» восприняли эти факторы и «правильно», то есть адекватным образом разрешили запрос самого социума? Ведь, как нам представляется, само воздействие этих факторов, а тем более, их восприятие чувствами и умом человека, носит вероятностный характер (их проявления).
В связи с приводимой характеристикой вот-бытия (Dasein) Хайдеггером уточняется определение знания.
1:243. «Определение знания должно быть основано в Da-sein, т. е. в основе сущности Бытия и истины. Но для этого нужно изменение базовой позиции в сущем вообще или, если такой здесь не имеется, – ее новое обретение».
То есть, знание определяется как то, что получено по запросу Нужды социума, тому запросу, который был исполнен человеком – Da-sein, исходя из воспринятых и разрешённых им негативных факторов, изошедших из самого социума, а не из меркантильных интересов человека.
Получается так, что знание есть идея-истина, развёрнутая в мысль, из раскрытия смысла которой, в конечном счёте, нами получено то подручное средство, с помощью которого в социуме уже может осуществляться новый род деятельности по изготовлению нового вида Продукции. А заказ на неё поступил от самого социума на этапе События-1, на том этапе, когда человек и духом ещё не ведал о том, какая Нужда зародилась и созрела в этом социуме. Об этом он узнает только в будущем (в начале События-11) по воздействующим на него негативным факторам.
Вот об этом намекающем и вероятностном характере воздействия на нас негативных факторов и их разрешения свидетельствует, как нам представляется, следующий текст:
1:249. «Трудность: мы не знаем, где находимся, и у нас нет этого «здесь» для определения «где».
Da-sein есть бытие блуждания, в котором мы сами заблудились и как заблудившиеся в конце упорствуем в ближайшем как лучшем».
Иначе говоря, опять же, «трудность» заключается не только в вероятностном предоставлении Нужды (в обновлении) в распоряжение самого социума, но и в неопределённости восприятия и определения того, что воспринимается человеком как вот-бытием, все же призванным – в качестве Подручного Средства социума – исполнять роль разрешателя этих Нужд.
Отсюда: «Da-sein есть бытие блуждания». И опасность такого «блуждания», по Хайдеггеру, в том, что мы не проявим настойчивости в раскрытии смысла истины, предоставленной самим Бытием, а склонимся к тому, что нам всего ближе. А ближе всего нам наши меркантильные интересы, которые мы и попытаемся удовлетворить.
А вот ещё одна наикратчайшая характеристика вот-бытия, данная Хайдеггером.
1:262. «Da-sein бытийствует как отстаивание события».
Сначала зададимся вопросом, что такое событие, которое нуждается в отстаивании? Событие – это свершение Бытия посредством бытийствующего Da-sein, то есть посредством продуктивного мышления человека, создающего идею-истину и «извлекающего» из неё то подручное средство, которое необходимо самому социуму для его успешного функционирования.
Далее: почему это событие надо отстаивать? Только потому, что раскрытие смысла внове явленной в наше сознание идеи требует нашей настойчивости и нашего крайнего сосредоточения в процессе оформления («одеяния») этого смысла в культурные знаки, ранее известные нашему сознанию.
Все дело в том, что этот смысл – в виде его «сгустка» – имеет неумолимую тенденцию исчезать («улетучиваться») из нашего сознания в те моменты, когда мы от него отвлекаемся и обращаемся к тем словам (знакам), которые могли бы его выразить.
Так что приведённые выше характеристики Da-sein напрямую связаны с сущностью человека и направленностью этой сущности то ли в одно русло бытийствования, то ли в совершенно другое, противоположное. Вот как автор описывает эти две возможности:
11:126. «нынче решение как таковое стоит перед выбором (zur Entscheidung): решение как таковое: откуда брать основу человека – из истины Бытия или из сущего. В первом случае возникает необходимость преобразования человека в Da-sein, в другом, прежнем, случае осуществляется – возможно окончательное – закрепление прежнего человека, animal rationale, в форме «субъекта».
Таким образом, если не свершится преобразование человека в Da-sein, то есть в того, кто способен улавливать и разрешать Нужды самого социума посредством генерирования соответствующих идей-истин, то тогда человек останется при своих прежних интересах, направленных преимущественным образом на удовлетворение своих все более нарастающих как в объёме, так и в количестве, эгоистических потребностей. Иначе говоря, человеку грозит участь быть погребённым под тяжестью того, что не является ему необходимым, но от избытка чего он уже не в силах отказаться, как не в силах отказаться наркоману от приёма наркотиков.
Вот здесь-то как раз и необходимо преобразование основы человека из его животной сущности, animal rationale (рациональное животное), – той сущности, которая руководствуется только получением пользы из того обилия предметных сущих, которые его окружают – в сущность Da-sein, то есть в ту сущность, которая исходит из Необходимостей (Нужд) того образования (социума), в лоне которого он (человек) обрёл способность создавать идеи, и тем самым, быть Подручным Средством у него с той целью, чтобы поддерживать его в функциональном состоянии.
А так, для чего нужна была бы эта Подручность, если не для генерирования идей, без притока которых жизнь социума заглохла бы и превратилась в жизнь стада, колонии, стаи и т. д.? Подручность человека у социума – это плата за то, что он однажды, в далёкой древности, обрёл – благодаря социализации – способность генерировать идеи.
Так что человек стоит на развилке между, прежде им освоенным беспредельным владением сущим, и истиной Бытия, заключающейся в генерировании исторической Новизны (идеи-истины), в первую очередь для Нужд самого социума, во владениях которого человек исполняет свою миссию быть Подручным Средством у последнего.
Сущностное знание
Причём следует отметить, что результатом вот этого «отстаивания события» является рождение «сущностного знания», которое «должно определяться и настраиваться исходя из сущности истины», явленной самим Бытием. Вот каким образом это представлено автором.
1:266. «Сущностное знание должно определяться и настраиваться исходя из сущности истины. Но строгость служит только усилиям по вхождению в исток—отстаивание «промежутка» (Inzwischen).
Попытаемся вникнуть в суть сказанного.
Как видим, для получения такого знания сначала нам надо войти «в исток». А таковым истоком является спонтанно проникший (из бессознательного) в наше сознание смысл – вернее, сгусток смысла – идеи. И только после такого вхождения мы можем начать «отстаивание «промежутка»», о чем чуть далее.
Спрашивается, почему «отстаивание» и почему ««промежутка»»? Дело в том, что необходимость «отстаивания» возникает в процессе раскрытия смысла идеи и оформления его в культурные знаки. Мы должны попеременно обращаться то к смыслу идеи, то к тем словам, которые могли бы его выразить. «Отстаивание» заключается, во-первых, в мимолётном воспоминании нами постоянно ускользающего (из сознания) смысла идеи, а во-вторых, в подборе адекватных этому смыслу слов, тех слов, которые бы в наибольшей степени точности могли его выразить.
Ведь от этого, в конечном счёте, будет зависеть вид нами изготовленного подручного средства, поскольку он формируется нами, в нашем уме, исходя из раскрытого смысла идеи и полученного из него вида идеального искомого сущего, по образцу которого изготавливается наше подручное средство.
Что же касается «промежутка», то таковым является временной промежуток, в котором время от времени (уже по нашей воле) возникает сам «просвет» смысла нашей идеи. И этот «просвет» нам нужен только для того, чтобы мы в нем время от времени созерцали сам полный смысл идеи, чтобы наше сознание «видело», что именно оно должно раскрывать (развёртывать) и оформлять «увиденное» в знаки культуры. Можно сказать, что мы как заправские портные-кутюрье должны время от времени посматривать на обнажённую фигуру (на сгусток смысла) модели для того, чтобы подыскивать подходящее для неё одеяние.
(Здесь следует обратить внимание на то, что в самый первый момент изначальный смысл спонтанно явленной идеи проникает в наше сознание не по нашей воле, а по воле самого Бытия. И проникает он, как мы уже знаем, (сразу же) по прошествии инкубационного этапа её созревания в бессознательном. Мы даже никоим образом не можем предположить, когда этот смысл вдруг проникнет в наше сознание, или он вообще туда не проникнет.
В те же моменты, когда мы «одеваем» нашу идею в культурные знаки, мы уже на сознательном уровне проявляем свою волю, чтобы на какое-то мгновение снова вспомнить и увидеть смысл идеи и продолжить его оформление в подыскиваемые нами слова, (знаки, символы)).
И в этот «промежуток» являющегося «просвета» – в котором нам на мгновение ока показался смысл идеи-истины – мы должны успеть уложиться, то есть успеть выразить и оформить этот смысл в тех словах (символах, знаках), которые уже знакомы нашему сознанию, и которые мы могли бы поместить в долговременную память с той целью, чтобы при необходимости восстановить структурно-функциональный состав нашей идеи-истины.
Причём, после оформления этого смысла сам смысл идеи в её первозданном, можно сказать, «замороженном» состоянии мы уже вспомнить не можем – он улетучивается окончательно и бесповоротно. Потому что окончательно распадаются те взаимосвязи нейронов нашего мозга, которые были причастны к спонтанной их самоорганизации при восприятии информации.
И об этом «замороженном» состоянии структур мозга засвидетельствовали эксперименты, изложенные в книге С. Деана «Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли».
Что касается «сущностного знания», то следует отметить ещё один важный, но не всегда улавливаемый момент: сущностное знание достаточно хорошо коррелирует с «историческим осмыслением» и с «исторической истиной». Но трудность исторического осмысления в корне отличается от историографического осмысления. Вот что пишет Хайдеггер по этому поводу:
1:386-387. «Историческое осмысление позволяет по-настоящему постичь происходящее (Geschehen) – а именно в его начальной будущности. Вот почему историческое осмысление, которое всегда есть плод созидательного мышления, должно постоянно предоставлять прошлому пред-данное (Vor-gabe), т. е. показывать в нем больше и более изначальное; а потому оно всегда ложно в историографическом плане, хотя истинно в историческом. Историческая истина исторического осмысления состоит не в том, чтобы правильно изложить прошлое само по себе, но в том, что будущее в прошлом, даже когда – и именно когда – оно оттеснено и не освоено, проявляется в своей предвосхищающей, но невысвобожденной силе, т.е. становится для нас задачей, но никогда не предметом расчета».
Что мы здесь видим? А видим мы то, что при историческом осмыслении необходимо исходить из того, что исторические события-истины имеют свой исток в «прошлом», том прошлом, – по нашему на этапе События-1 – в котором человек (как вот-бытие) и духом ещё не ведает о том, что именно зародилось в недрах самого социума. А зародилась всего лишь Нужда в каком-либо обновлении, та Нужда, которая ещё не заявила о себе воздействием на человека каким-либо негативным фактором. Но эта Нужда, которая ранее была «в прошлом», вдруг станет тем, что будет будущим. Но только в том случае, если человек как вот-бытие воспримет «невзгоды» надвигающейся Нужды и предпримет определённые интеллектуальные усилия в направлении создания исторической истины.
Здесь я позволю себе привести пример возникновения одного из исторических событий-истин. Он касается возникновения у человека языка как способности говорения. Как мне представляется, язык возник и развился параллельно с возникновением и развитием у человека способности генерировать спонтанно рождаемые идеи. А вот Нужда (Необходимость) в раскрытии смыслов этих идей, в сообщении этих смыслов своим сородичам и во внедрении этих столь привлекательных смыслов в практику совместного проживания потребовала наименования тех объектов-сущих, которые были причастны и к этим идеям и к тем манипуляциям, которые надо было производить в процессе совместных действий. С этих попыток называния предметов (существительных) и действий (глаголов) и возник язык как говорение посредством построения предложений (синтаксис).
Другими примерами исторических событий-истин можно было бы назвать и возникновение нравственных норм поведения в обществе, и возникновение искусства, и переход к оседлому образу жизни и многое другое, что возникло из Нужды-Бытия, из того, что было затребовано самим социумом для его нормального функционирования, функционирования в постоянно обновляемом состоянии.
Именно поэтому Хайдеггер связывает исторические события («сущностную историю») только с тем, «что свершается в Бытии и как Бытие».
Вот что он пишет:
1:500. «Выдвинем требование – оценивать сущностную историю по тому, что свершается в Бытии и как Бытие – и проходит мимо «сущего» («действительного») несмотря на его громогласную настырность; тогда мы вынуждены сделать признание, что нам еще недостает истины, из просвета которой нами овладевает Бытие как о-своение,».
А поскольку Бытие заявляет о себе только в «редкостные» («единственные») моменты, то, как полагает Хайдеггер, «В истории не существует «причинности» (стр. 509), потому что само Бытие спонтанно в своей способности к самоорганизации. А то, что спонтанно в своём возникновении, действительно, не подчиняется никакой причинности. Оно, спонтанное, само создаёт историю.
Воспоминание
В связи с упомянутым выше термином «воспоминание», попытаемся понять смысл того, что имел в виду Хайдеггер, употребляя этот термин. Но приведём сначала текст автора.
1:300. «Скудость наших отношений к сущему, их подвластность всем поспешно и предсказуемым (errechenbar) учреждениям имеет свою причину в растущей неспособности к великому почитанию, которое исходит только из силы воспоминания. Но воспоминание никогда не является направленным назад застреванием в прошлом, а исходит из той будущности созидания, которая отвергает всякое пустое увековечение и находит в конечности своего назначения единственность сущности; она поистине переживет все лишь одно и то же и-так-далее и в свой час вновь возродится к единственности. Лишь однократное может оказать такое воздействие, что снова возродится единственное. Это глубочайший закон Бытия».
Итак, согласно автору, «воспоминание» не относится к тому знанию, которое у нас было, которое мы приобрели ранее, а тут вдруг забыли и пытаемся вспомнить. А к чему оно относится?
А относится оно к тому знанию, которое неожиданно – в акте инсайта – вдруг в виде смысла идеи проникло (из бессознательного) в наше сознание. Вот поэтому оно «не является направленным назад застреванием в прошлом», поскольку оно относится к тому смыслу внове явленной идеи-истины, раскрытие которой предоставит нам в будущем «сущностное знание», которого не было ранее в обиходе нашего существования.
Причём принципиальной особенностью таким образом полученного знания является «однократность» и «единственность», придающая (последняя) этому знанию характер истинности. И эта единственность проистекает из спонтанности возникновения того «ансамбля» нейронного образования (нашего мозга), проявление которого на уровне нашего сознания воспринимается нами как инсайтный смысл идеи. Наша задача только в том, чтобы сразу же раскрыть этот смысл и оформить в знакомые нашему сознанию знаки.
А спонтанность возникновения чего-либо нового никогда не повторяется – она всегда единственна и оригинальна. Отсюда: «Это глубочайший закон Бытия» – он применим к любому знанию, полученному путём «воспоминания» того, что только что явилось в наше сознание в акте инсайта (озарения). И нет другого способа получения интеллектуальной новизны, кроме как в виде идеи, являющейся в то же самое время истиной.
(Кстати сказать, воспоминание у Платона относится именно к созерцанию тех инсайтно явленных смыслов, которые будто бы наша душа видела в занебесном царстве идей, то есть в потусторонней жизни).
А для того чтобы этот способ был сразу же отличим от всего того, что мы получаем путём рационального (логического) мышления, инсайты и озарения сопровождаются такими интеллектуальными ощущениями, как интеллектуальное удовольствие от понимания внове явленного смысла идеи, удивления от внезапности его явления и ощущения единственности, истинности и надёжности этого смысла.
Что касается единственности (и истинности), то страницей далее Хайдеггер пишет следующее, подтверждая тем самым инсайтный характер «вспышки» «единственности и странности Бытия»:
1:301. «лишь формируемая (gestaltbar) вспышка единственности и странности Бытия в труднейшем приступе может закинуть человека на его высоту и сбросить в его глубину, чтобы так открыть ему время-пространство его «здесь». Все иное, что не имеет этого характера события, остается за пределами возможности обосновать сущностную историю;».
Как видим, по Хайдеггеру, не сам человек «забрасывает» себя в акт (момент) спонтанного явления смысла идеи в своё сознание – это делает Бытие. На самом же деле практика продуктивного мышления показывает, что акт озарения может свершиться только при основательной предварительной проработке интересующего нас вопроса на этапе рефлексии-1. Потому что только она может нас вывести на инкубационный этап созревания смысла идеи в нашем бессознательном и на сам акт. И этот факт, по крайней мере, в явном его виде, по сути дела, никогда не отмечается Хайдеггером.
Получается будто бы так, что Бытие проявляет свою «странность» с «чистого листа» и ему ничто существенное не предшествует. Отсюда же довольно-таки странное заявление:
1:370. «Бытие нуждается в Da-sein человека и … поэтому истина Бытия как раз не дело рук человека».
А кто же, спрашивается, её, истину, создаёт? Да, мы можем согласиться с тем, что все то, что свершается без участия нашего сознания – а именно, инкубационная фаза созревания смысла идеи в нашем бессознательном и сам акт её явления – можно отнести к бытийственным процессам и актам. И можем мы с этим согласиться только потому, к этому причастны процессы спонтанной самоорганизации нейронной материи нашего мозга, которые не осознаются нашим сознанием. А, как мы знаем, всё то, что осуществляется спонтанно-самоорганизованно, естественно, может быть отнесено к бытийствованию и Космоса, и живой Природы, и социума, и генома любого живого существа.
Но не можем мы согласиться с тем, что этой спонтанности ничто не предшествует. Так, например, спонтанному акту образования ячеек Бенара предшествует и создание соответствующего прибора, и подведение к нему «управляющего параметра» в виде увеличивающегося потока тепла. Так и в нашем процессе продуктивного мышления акту инсайта (Бытия) в обязательном порядке предшествует соответствующая ему умственная (логическая) проработка (этап рефлексии-1), без которой мы никогда не окажемся в «просвете» Бытия и его истины (идеи).