Кара Катаржинина
Синяя чашка красная
Глава 6. Хайкинг как Лара Крофт
Петра был одним из самых красивых мест, которые я видела в своей жизни за все время моих путешествий. Когда я посетила это место впервые, я сидела напротив Сокровищницы на протяжении трех часов и не могла отвести от неё взгляд. Я пыталась представить как люди, много веков назад сделали это своими руками.
А вот второй раз случился уже тогда, когда я уже начала жить в бедуинской деревне. Я оттягивала момент, когда я увижу Сокровищницу во второй раз. Мне казалось это разрушит мои впечатления от первого посещения и я останусь разочарованной. В то время у меня было правило: никогда не возвращайся, лучше уже не будет. Позже я его отменила.
Ахмед предложил мне пойти туда ночью. Я подумала, что это здравое и интересное предложение. Это совершенно другой опыт, им я не испорчу первое впечатление.
Он назначил день, когда я должна была спуститься вниз по ущелью ведущему к нему в магазин у подножья Королевской гробницы. Он сказал мне выйти попозже, чтобы меня никто не заметил по дороге. Он был занят сворачиваем своего магазина, когда я добралась до него.
Когда солнце опустилось за горизонт, Ахмед сказал, что мы выпьем чай, пока не наступил полная темнота и тишина. Мы сидели вдвоем в шатре и разговаривали. Он сказал, тебе не о чем беспокоиться: «With me – no touch, only talk». Я посмотрела на него, и мне действительно было комфортно с ним, я не боялась, не стеснялась, не смущалась, у меня не было никакого потустороннего ощущения, которое я обычно испытывала, когда оставалась с бедуинами наедине. Он рассказывал мне истории о себе и своей семье, они немного отличались от тех, что я слышала раньше от бедуинов.
Ахмед несколько раз выглядывал наружу и после того как убедился, что под покровом опустившейся ночи можно идти и все действительно стало темно и тихо. Он надел мужское платье – галабея, повязал платок на пояс, взял еще несколько предметов. Мы вышли из шатра и отправились на поиски приключений.
Все вокруг мне напоминало, что мы не в реальности, а в компьютерной игре. Идем, бредем, и я не знаю, что за следующим поворотом, но мне интересно. И это было вдвойне интересно, потому что запрещено. Туристам запрещено находиться в Петре после захода солнца. Чувство опасности напоминает о себе как осколки битого стекла в моих ботинках. У меня все еще просрочена виза. Если меня поймают здесь – штраф, паспорт, депортация. Вокруг стоит полная тишина, но лай собак не утихает. Я испытываю настороженность, но не отдаю себе отчета в том, что это и в правду может со мной случиться.
Было темно, но я знаю, что мои глаза сияют в такие моменты. Они зажигают меня изнутри.
Вероятно Ахмед специально выбрал лунную ночь, чтобы я могла разглядеть все на нашем пути. Она светила также ярко как и днем солнце. Он шел впереди, скрываясь от охранников, я за ним. Были слышны только наши шаги по хрустящему песку. Казалось они раздаются эхом в этой вакуумной тишине. Ущелье было окружено высокими скалами, которые казались еще более величественными при свете луны. Мы шли быстро, чтобы не быть наказанными лающими собаками. «Жди меня здесь».
Если вы идёте от главных ворот парка через каньон Сик, Сокровищница открывается перед вами медленно, как будто бы песочные стены нехотя раздвигаются, позволяя вам украдкой взглянуть поначалу на свое Сокровище. Но когда мы пришли с обратной стороны каньона, Эль-Хазна открылась нам резко, безо всякий предупреждений, обнажаясь, стоя на главной площади.
Мы идем плечом к плечу, чтобы наши тени не выдавали нас, пересекаем площадь быстрым шагом, он говорил мне: «Зайди в ущелье и жди меня там», а сам идет к охраннику, чтобы отвлечь его. Из ущелья разносится лай собаки, но я не вижу ее. Луна светит как фонарь. Чистое небо, полное звёзд. Величие архитектуры и магия ночи сливались воедино. Лунный свет отражался от фасада, подчеркивая детали и узоры, которые были видны даже в темноте.