Натали Р.
Не киборг
– Кто тут хвастался, что он всем хакерам хакер? – повысил голос майор. – Пройди защиту и наведи порядок! Развели тут детский сад: тот не хочет, этот не может… Если к концу недели не предъявишь мне отчёт об удовлетворительном состоянии системы, обоих премии лишу!
Майор не был зверем и понимал, что инженер, вероятно, не так уж виноват. Что он может сделать, если своевольный кибер не слушается, а отключить его не получается? Нынешние киборги не чета старым, у которых подчинение приказам хозяина было зашито в систему. Теперь у них хозяев нет. Но субординацию никто не отменял, и коли Ковалёв её соблюдает, пусть выполняет приказ начальника. Едва юноша появился на дежурстве, Нойланд вызвал его к себе.
Он побуравил подчинённого глазами. Тот встретил его взгляд бестрепетно, как киборгу и подобает.
Вообще-то Алику было не слишком уютно под этим требовательным взором, не сулящим ничего хорошего. Он внутренне поёжился, сохраняя перед начальством вид лихой и придурковатый, как завещал великий Пётр.
– Ты почему отказываешься от профосмотра, DEX?
Алик опешил.
– Когда это я отказывался, майор? Я вам принёс заключение врача из училища, там результаты полного медосмотра со всеми анализами.
– Я не об этом, – лязгнул майор. – Органика у тебя в порядке, чтобы это видеть, и справок не надо. А вот с системой – явно беда.
Алик мысленно застонал.
– Майор, но я же объяснял вам. Я не киборг.
– Хватит, Ковалёв, – отрезал Нойланд. – Я не желаю больше слушать эти отмазки. Чего я желаю – это детальный отчёт инженера о твоих технических характеристиках, о диагностике на вирусы и об исправлении системных ошибок. Стало быть, идёшь к Ангелу, без капризов сдаёшь ему свои пароли и проходишь все тесты, которые он сочтёт нужными. Это приказ.
– Но, майор, я… – В голубых глазах отразилось смятение.
– Хочешь оспорить мой приказ, DEX?
Алик призвал все свои моральные силы и отрапортовал:
– Никак нет, майор!
– Выполняй. – Нойланд повелительно мотнул головой в направлении двери и сунул Ларисе ещё один кусок пиццы. – Время тебе до субботы.
Вид у Алика, вышедшего от начальника, был пришибленный. Инженер угрюмо покосился на него и поманил было к себе, но тот решительно выломился из предбанника – если бы дверь была закрыта, того гляди, вынес бы вместе с петлями.
– DEX, ты чего смурной? – окликнул его Пушок. – Майор вместо благодарности люлей отвесил? Неужто ему сын мэра чем-то насолил?
Несмотря на любовь злых языков к сплетням о детях власть имущих, о сыне мэра не ходило никаких дурных слухов. В коррупции не замечен, в разврате не уличён, пьянству и наркомании не привержен. Даже в политику не лез, спокойно делал деньги на предоставлении услуг связи. Вряд ли кто-то мог быть недоволен тем, что его спасли.
– Что, Нойланд хотел странного? – лучше понял ситуацию Тор.
– Не то слово, – тихо проговорил Алик.
– Да забей! Пройдёт.
Забить на приказ, даже и странный? Этак можно схлопотать неполное служебное соответствие. Но как быть, если приказ настолько странен, что его невозможно выполнить?
Он вышел на крыльцо, подставил лицо холодному ветру. Не помогло, стало ещё и зябко.
– Алик. – Сзади тихо подошёл Ред. – С тобой всё нормально?
– Блин, со мной полный пипец. – Он качнул головой, обернулся и заговорил горячо: – Я не знаю, что мне делать, Ред! Помнишь, ты утверждал, что майор тебе поверит? Скажи ему! Объясни, что я обычный человек и не могу всего этого…
– Значит, то, что он не отпустит тебя на дежурство по драконам, тебя уже не огорчает?
– Вот правда, Ред, не до того. Меня сейчас огорчает другое. Майор приказывает, чтобы я сдался Ангелу на диагностику. А как я?.. – Не договорив, он в сердцах махнул рукой.
– Принят вызов! – раздалось из комма. – Вишнёвый, владение 5. Ребёнок пытался пролезть через прутья кованых ворот, застрял.
– Опять застрявший, – вздохнул Алик. – Спорим, Тор меня пошлёт?
– Было бы о чём спорить, – усмехнулся Ред. – 94 процента.
– DEX, твой любимый вызов, – констатировал Стейнбьёрн. – Съезди с Пушком.
– Принято, – ответил Алик.
Ред поднял ладонь:
– Езжай и не переживай. Я поговорю с Нойландом.
Ред прошёл мимо озабоченного Ангела, хлопнув его по спине, и постучал в дверь кабинета начальника.
– Разрешите, майор?
– Чего тебе, Ред? – Нойланд согнал Лариску с облюбованного ею кресла и сделал знак садиться.
Редрик Сорок Три был самым старым из ныне работающих сотрудников пожарно-спасательной части Гринпорта. Кроме разве что Ангела и Зены. Но это как посмотреть. С года выпуска Реда прошло меньше времени, чем со дня рождения Смита, однако по биологическому возрасту Ред старше, а работать они начали почти одновременно. Зене очень много лет, но она пришла гораздо позже, приехала откуда-то из центральных миров. На Реда Нойланд всегда мог положиться, считал его наиболее надёжным из всех. Того же Ангела иногда заносило, и сейчас как раз тот самый случай: нежные чувства не вовремя заставили инженера забыть о делах.
Кроме того, Ред был подарком. Памятью о девушке, которая, успев зацепить сердце Хайнца Нойланда, сразу же исчезла с горизонта. Памятью о его последнем подвиге, который многие сочли глупостью. Так что майор питал к Реду ностальгическую симпатию. Вначале тот числился его имуществом, но майор никогда не ощущал себя его хозяином в полном смысле слова. Ред принадлежал скорее части, чем Нойланду. Майор командовал им, конечно, но не более, чем остальными сотрудниками. И не терпел пренебрежительного отношения к киборгу. Хочешь смотреть свысока – докажи, что ты лучше. И паспорт – не аргумент. Я с людьми работаю, а не с бумагами, бью не по паспорту, а по морде, говаривал Нойланд. Подчинённые либо внимали доводам, либо вылетали со службы. А потом Ред получил собственный паспорт и стал самостоятельно посылать придирающихся не по делу.
Нойланду было немного неловко, что не он это инициировал. К нему пришёл Ангел: мол, разрешите Реду съездить в ОЗК, ну и мне с ним, а то он один боится. То, что Ред чего-то боится, изумило майора. Он вообще много пропустил в жизни «своего» киборга, скинув попечение о нём на Ангела. Оглянуться не успел – а у него девушка, потом паспорт, после жена, собственный дом… а теперь ещё и племянник.
– Майор, я про Алика.
Ну да, про что же ещё?
– Ты бы объяснил своему непутёвому племяшу, почему нельзя пренебрегать профилактикой.
Ред кашлянул.
– Майор, вы что-то не так поняли. DEX – не киборг.
– Сам-то не слышишь, как это противоестественно звучит?
– Это не то, что вы думаете. DEX… Алик просто выглядит так. Но на самом деле он человек. Я точно знаю!
Нойланд терпеливо покивал, ничуть не соглашаясь. Просто выглядит, ха!
– А по-моему, Ред, ты покрываешь этого упрямого юнца из совершенно не оправданной родственной солидарности. Стыдно должно быть!
– Не должно, – возразил Ред, – потому что я говорю правду. Я никогда вас не обманывал, – произнёс он с оттенком обиды. – Устройства, которое можно было бы приписать Алику, в сети нет.
– Значит, он тебя дурит! Не выходит в сеть, и всё. А ты уши и развесил.
– Но, майор… – Ну как в двух словах объяснить ему то, что очевидно и не требует иных доказательств для киборга?
– Не хочу больше ничего об этом слышать. – Нойланд твёрдо положил ладонь на стол. – А племянника твоего отстраню от работы, если до выходных инженер не представит мне отчёт о его системе. Да, её состояние меня тревожит! Если пытаешься ему помочь, лучше убеди прекратить упираться и пройти тестирование.
– Но…
– Свободен!
Мокрым холодным утром сдавшие смену ребята вывалились на крыльцо, на ходу застёгивая куртки. Пушок заразительно зевнул, и следом зазевали все остальные.
– Интересно, чего это Ангел DEXа в свой подвал зазвал? – проговорил Ключ, преодолев приступ зевоты.
– А для чего он всех туда таскает? – машинально откликнулся Стейнбьёрн. – Тестировать, это самое, отлаживать…
– Так DEX же человек, – напомнил Ключ. – Или… нет?
– Ага! – воскликнул Пушок. – То-то он дюже шустрый!
– Ё-моё, – промолвил Тор. – И зачем скрывал? Можно подумать, мы по-другому к нему относились бы.
– Можно, мля, – сказал Ключ. – Он мог так подумать. Я из деревни, и там киберам не особо доверяют.
– Но у нас-то город.
– Может, он из глуши. Что мы знаем про его Верхнереченск на Новом-хреновом Бобруйске? Может, там вообще скрытые антидексисты у власти, к бесам.
– Вот что, – постановил Тор. – Давайте-ка, это самое, не будем его смущать дурацкими вопросами. Хороший же парень, надёжный, зачем расстраивать? Сделаем вид, что не заметили. Лады?
Ангел ожидал от этого дня столь многого… а он обернулся сплошным разочарованием.
Ковалёв наконец сдался. Подошёл к нему с видом мученика, идущего на плаху, и объявил, что Нойланд приказал ему пройти диагностику. Так что, мол, делай со мной, что хочешь, и получи от этого удовольствие, если сможешь. Ангел воспрял духом: упёртый DEX согласился, половина проблемы решена! Наивный: проблемы только начинались.
Алик, напротив, ничего хорошего не ждал. Когда обескураженный Ред сообщил, что Нойланд не захотел его слушать, последняя надежда испарилась. Тестирование, разумеется, подтвердило, что он не киборг. Можно было бы его и не проводить, но Ангел настаивал. Инженер не желал расставаться со своей навязчивой идеей.
– Чего лежишь, пялишься? – проворчал он. – Дай доступ.
– Как я тебе его дам-то? – возмутился Алик.
Он и так уже сделал всё, что мог. Разделся догола, улёгся в тестировочный стенд, позволил опутать себя фиксаторами и датчиками. Ночной кошмар обоих его родителей: мальчик попал в лапы учёных. Сам он ужаса не чувствовал – видимо, оттого, что лаборатория не принадлежала «DEX компани», которой его пугали всё детство. Только унижение.
– Ну, пароль скажи, – не очень уверенно проговорил Ангел. – Убери фаерволл, или что у тебя там…
Он ощущал редкую беспомощность. Вроде всё, как надо: объект в стенде, сигнал с датчиков есть, а нащупать устройство ввода-вывода никак не удаётся. И непонятно, как к нему подступиться, защита даже не детектируется, просто пустота. Ни стены, ни запароленного канала. Словно там вообще ничего нет…
– Нет у меня ничего! – огрызнулся Алик, подтверждая крамольную мысль инженера. – Кроме мозгов. Убедился?
Ангел закрыл лицо руками. Ожидания не сбылись. Вместо триумфа – фиаско. Он дотянулся до видеофона, набрал Реда – и, разумеется, разбудил его посреди самого сладкого сна.
– Ред! – Вопль отчаяния. – Он не киборг!
– А я тебе что говорил? – В голосе друга – ни малейшего сочувствия; экое бессердечие!
– Ты говорил – один процент! А на самом деле – ноль!
– Это было несомненно уже тогда, когда ты попытался его выключить.
– Божечки-кошечки! Что я майору скажу?
– Да, – признал Ред. – Это проблема.
– Выпусти меня отсюда! – взмолился Алик. – Тут неуютно! Фиксаторы эти, блин – как на пыточном столе. И холодно!
– Правда, Ангел, дай ему вылезти и одеться. И хотя бы кофе напои в качестве моральной компенсации, если коньяка нет. Я сейчас приеду.
Нойланд оторвал взгляд от бумаг и перевёл его на Ангела, нерешительно топчущегося в дверях. Выражение лица – точь-в-точь как в тот день, когда он застал юного Смита над бесчувственным Редом. Это было двадцать семь лет назад, но он хорошо помнил смесь душевного смятения, страха и нежелания сдаваться. Двадцать семь лет миновало, ремонтник-самоучка превратился в квалифицированного инженера, но не растерял ни хакерских замашек, ни склонности к рискованным экспериментам, последствия чего периодически расхлёбывал.
– Что? – Сердце заныло от нехорошего предчувствия. – Неаккуратно хакнул Ковалёва и угробил ему систему?
– Да там и гробить нечего. – Ангел отвёл глаза, тяжко вздохнул и протянул начальнику распечатку.
Инженер сказал чистую правду, и, чувствуя искренность подчинённого, майор не заподозрил, что его интерпретация правды далека от действительности.
– Что у тебя тут?
– Отчёт. – Ангел выглядел несчастным. – Вы же приказывали.
Он честно хотел написать, что никаких признаков кибернетической модификации организма не обнаружено. Но передумал – ещё до того, как Ред отсоветовал. Напиши он так, майор не поверил бы. Как не поверил ни самому DEXу, ни даже Реду! Счёл бы, что инженер мухлюет. Отнекивается, вместо того чтобы выполнять приказ. То ли не может подобрать ключик к упрямому киберу, то ли вообще ленится и саботирует. Ещё не хватало прослыть в глазах начальства некомпетентным саботажником! Лучше уж…
Нойланд взял у Ангела скрепленные бумаги, пролистал. Остановился, залистал обратно.
– Единичка?! Реально?
– Ну, типа того, – промямлил инженер.
Ангел сомневался, можно ли такое писать. Первых процессоров давно днём с огнём не сыщешь, вначале их уничтожали, прежде чем додумались повторно использовать, а когда додумались, они уже морально устарели.
– Может, четвёрку-пятёрку ему присвоить? – предложил он.
Ред забраковал идею.
– Ну какая четвёрка, Ангел? Ты их ТТХ видел? А вдруг майор захочет убедиться? Алик не потянет. Единичка, однозначно тебе говорю.
– Но он же разумный! А процессор DEX-1 не поддерживает синтез Гибульского.
Алик сидел на краешке тестировочного стенда, отрешённо побалтывая коньяк на дне стакана, и ему было уже совершенно по фигу, что думают эти двое по поводу его разумности.
– До шестого никакие не поддерживают, четвёрка нас не спасёт. Напиши, что единичка модифицирована для синтеза Гибульского по требованию заказчика.
– Какого заказчика?
– Кого-то из родителей, естественно.
– Божечки-кошечки! Да какие нормальные родители закажут для своего ребёнка единичку?
– А кто говорит – нормальные? Может, у родителей пунктик на ретро. А может, такой процессор им почти бесплатно достался. Лежал на складе, никто не брал, скидка восемьдесят процентов, а у них денег мало. Может, их Верхнереченск – такая дыра, что там за другими моделями очередь на десяток лет, а единичку можно было сразу взять. Или они вообще староверы какие-нибудь.
– Сам ты старовер, – буркнул Алик, не поворачивая головы.
– Не обижайся, DEX. – Ред мягко потрепал его по плечу. – Я же так не думаю. Просто перечисляю, какие версии можно изложить майору, если он спросит.
Редрик собирался солгать Нойланду впервые в жизни. Не ради себя – ради того, чтобы друга не лишили премии, а племянника не отстранили от работы. Для себя он не стал бы выкручиваться.
– Параметры возьми с исторического сайта, – сказал он Ангелу. – Ну, плюс-минус. Чтобы не было точного совпадения, а то майор почует, что дело нечисто. – Беспокоился он лишь об успехе заговора, и совесть его абсолютно не мучила. Он пытался сказать начальнику правду, но именно правде он и не верит – пусть тогда получит то, чего так хочет.
– Про вычищенные вирусы писать?
– Конечно, нет! Если проблема в вирусах, то после их удаления торможение должно исчезнуть. Лучше оперативку поменьше укажи. Дескать, безвозвратно утрачена.
– Куда она деться-то могла, божечки-кошечки?
– Откуда я знаю? Может, его в детстве уронили головой о бетон, и что-то испортилось.
– А из вас никого случайно на бетон не роняли? – возмутился Алик. – У меня, между прочим, сестричка летала с качелей головой о чугунную статую герцогини Кассандрийской. И ничего у неё не испортилось! Потёрла башку и снова на качели полезла.
И Алик был этому ужасно рад, потому что это он тогда раскачивал Кэру. Если бы с ней что-то случилось, вот бы ему влетело! Но мелкие киборги потому и безбашенные такие, что у них повышенный запас прочности благодаря имплантам.
– Короче, Ангел! От стандартной оперативки оставь половину. Спросит, как такое вышло – скажешь, что не знаешь.
– А если у DEXа спросит?
– А он скажет, что потерял память. Да, постоянную память тоже урежь.
Блин! Алик допил остатки коньяка и преисполнился жалости к себе – чувство, посещавшее его крайне редко, буквально считанные разы в жизни. Оптимистическому мировоззрению юноши немало способствовало то, что в школе и училище его хвалили и ставили всем в пример его успехи в учёбе и спорте. А теперь ему придётся изображать устаревшего и дефектного киборга, практически инвалида как по физическим параметрам, так и по мозгам. Как бы майор не решил, что держать такого на службе нецелесообразно!
И даже посетовать некому. Батя только посмеётся: мол, всем бы твои проблемы. Не воспримет всерьёз. А папа как раз воспримет. Не попусти судьба, лично явится скандалить. Нет уж, лучше молчать. Хотя позвонить обоим пора…
Нойланд дочитывал отчёт со скорбным лицом. Дошёл до последней строчки, заглянул на другую сторону листа, будто надеясь, что там написано нечто более воодушевляющее.
– Н-да, – промолвил он под впечатлением, отложив бумаги. – Теперь я по крайней мере понимаю, почему парень старается выдать себя за человека.
В начале следующего дежурства Зена, сдающая смену, посмотрела на Алика не придирчиво, как обычно, а сочувственно, как на неизлечимо больного. Вот же засада! Она откуда-то узнала. Впрочем, что значит «откуда-то»? Майор ей сказал, не иначе. Нойланд молча вручил ему Лариску, которую успел почти безраздельно экспроприировать. Типа, грех отбирать зверушку у увечного.
Хорошо, хоть товарищи не знают. Или знают? Во всяком случае, они никак это не проявляли, за что Алик был им благодарен.
И Кошке. Ей вообще всё равно, киборг он или нет, а если киборг, то какой модели. Он ей просто нравится – весь, какой есть. И она ему – тоже. Раньше он думал, ему не нравятся коротко стриженые брюнетки, носящие чёрную одежду и красящие губы чёрной помадой. А оказалось, нравятся! То есть остальные, может, и нет, а эта конкретная – очень даже да.
В субботу они сходили на городскую дискотеку. Небо хмурилось, и было холодно, но без дождя, а танцы быстро согревают. Пересеклись там с медичкой Ритой и Пушком. Алик показал Рите Лариску: крыса не хотела оставаться в квартире, жалобно пищала и просилась «на ручки». То ли майор её избаловал, то ли по недавней памяти боялась снова очутиться одна среди огня. Пришлось взять её с собой, посадив в поясную сумочку. Риту голубой пушистый мышоид привёл в такой же восторг, как и Кошку. Они вдвоём затискали бы Ларису, если бы Пушок не отобрал её. Взял крыску за бока с обеих сторон и принялся танцевать с ней, как с партнёршей. Тут-то девушки возмутились, что им предпочли какую-то голубую мышь, и вернулись к тому, ради чего, собственно, ходят на дискотеки.
– Ого! Ангел здесь, – обратил внимание Пушок.
Ангел не просто присутствовал «здесь» – на дискотеке, где застать его само по себе было практически невозможно. Он был ещё и наряден: сменил обтрёпанный свитер не на пиджак с бабочкой, конечно, но на приличный джинсовый костюм. А в-третьих, он был с дамой. Сири тоже щеголяла в цивильном, облегающее платье из тёмно-фиолетового бархата оживляла нитка жемчуга.
– Ни фига себе, – ошалело проговорил Пушок. – Наш инженер научился танцевать!
– Ну, ведёт явно партнёрша, – заметила Рита. – А что это за дама? Судя по рассказам Себастьяна, ваш инженер прежде не интересовался женщинами.
– Может, и интересовался, – уточнил Пушок. – Но так, чисто теоретически. Типа, есть такие существа, дюже загадочные…
– Сири – киборг, – ответил Алик. – А киборгами Ангел как раз интересуется. Я бы даже сказал, что порой его интерес становится болезненным. – Он никак не мог забыть ни попытку отключить его (до него дошло на следующий день, что на самом деле задумал Ангел), ни унизительное обследование в тестировочном стенде.
Казённые дома
Возвращались за полночь. Хорошо без драконов: не надо постоянно бдеть, высматривать опасность. Можно расслабиться… Но не нужно, осознал Алик, когда аккурат в том месте, где не горел фонарь, из-за угла вышагнула грозная компания из троих парней с кастетами. В одном из них Ангел узнал Роберта. Что-то бывшенький ухажёр никак не отступится.
– Ты не киборг! – заявил он, набычась.
Неожиданно. По этому вопросу Алик был с ним полностью согласен. Мог бы даже симпатией проникнуться, если бы не вывод, который сделал Бобик:
– А потому мы ща тебя отмудохаем, понял? Потому что Кошка моя, понял?
– Боб, отвали, – раздражённо сказала Кошка. – Мы расстались, прими это наконец.
– Это ты со мной рассталась! – возразил Боб. – А я с тобой – нет. И нечего всяким рыжим уродам с тобой тусить!
Пока он говорил, его приятели подступили ближе, расходясь в стороны. Податься назад? Слишком предсказуемо. Алик шагнул вперёд, к Бобу, продолжавшему свой монолог, через слово вставляя «понял?», как иные используют матерный артикль. Бывший инстинктивно отшатнулся от удара, но Алик не собирался его бить, лишь схватил за шею стремительным выпадом. Двое из группы поддержки ринулись на помощь своему приятелю. Кастеты должны были обрушиться на голову Алика слева и справа, но тот ловко сместился и подставил им другую цель. Раздался хруст, Роберт завопил и обмяк.
– Ну и что вы наделали, идиоты? – Алик выпустил тело, которое тотчас сложилось и безвольно плюхнулось на мостовую. – Вызывайте «скорую», пока ваш дружок не помер. Ну, и готовьте объяснение для полиции, как так получилось и что вы с ним не поделили.
Оставив опешивших приятелей беззвучно разевать рты, Алик подхватил Кошку под руку и увлёк её прочь. Сердце колотилось. Они ещё могут броситься вдогонку. Один останется вызывать и встречать врачей, второй полезет в драку… Нет, не решились или не сообразили.
– Ты мой герой, – промурлыкала Кошка. – Победил их без единого удара!
Алик тихонько ухмыльнулся. Приятно ведь!
Утром Алика вызвали в полицию. В этом квартале он ещё ни разу не был. Навигатор привёл его к двухэтажному зданию, строгому и угловатому, обнесённому каменным забором. Дежурный на КПП потребовал документ.
– Ковалёв? К следователю Холмсу. Это второй этаж, кабинет 6.
К полиции Алик относился в целом положительно. Во-первых, папа служил в галактической полиции после того, как ушёл из десанта. Во-вторых, сам Алик старался жить по совести и соблюдать законы, соответственно, никаких проблем для себя от полиции не ждал, только пользы. Потому под своды полицейского управления Гринпорта он вступил без страха. А сообразив, что «старший следователь Ш. Холмс» знаком ему по драконьей ночи, он и вовсе преисполнился уверенности.
Которая разбилась в пух и прах, когда Шерлок, сидевший в вертящемся кресле за компьютерным столом, повелительно указал ему на привинченный к полу табурет и внушительно произнёс:
– Ну что, Ковалёв Александр Вадимович? Сознаваться будем?
Алик икнул и вытаращил глаза.
– В чём?
– Как же! – Тон у Шерлока был неприятным, скрежещущим каким-то. – Вот у меня заявления потерпевших. Набросился на троих мирных граждан, пребывая в неадекватном состоянии. Жестоко избил одного из них, Роберта Невилла, нанеся тяжкие телесные повреждения. Череп проломил, между прочим.
– Я?! – Изумлению и возмущению Алика не было предела. – Да я их пальцем не тронул!
– Все так говорят. – Следователь был неумолим. – Пиши чистосердечное, отделаешься финансовыми обязательствами по лечению и реабилитации Невилла и моральной компенсацией.
– Ещё чего! – упёрся Алик. – Они сами наехали! Кастетами грозили.
– Они грозили, а ты ударил.
– Не бил я никого! Я просто увернулся, и эти своего Роберта окучили с двух сторон. Я им ещё посоветовал врачей вызвать, а то они стояли, раззявив рты, и не понимали, что делать.
Шерлок внезапно усмехнулся. Выражение лица утратило стальную холодность и сделалось человеческим.
– Кремень, – отметил он. – Ладно, расслабься. Эти на тебя заяву накатали, но почему-то не подумали, что на улице установлены камеры. Дебилы.
Алик икнул ещё раз.
– Всё с этим делом ясно. Разыграл я тебя, уж прости.
– Блин! – Все вокруг только и делают, что его разыгрывают. – Ну зачем? А вдруг бы я решил, что заплатить Бобику дешевле, чем добиваться справедливости?
– Но не решил же. – Шерлок подмигнул. – А некоторые не так уверены в себе. Начинают юлить, предлагают договориться. Ты молодец. Кстати, я записи смотрел, технично ты их сделал. Вроде и рук не приложил, а главный недоброжелатель в больнице.
– Что будет с его дружками? – спросил Алик.
Шерлок пожал плечами.
– Понесут наказание. Какое конкретно – суд назначит. Ты проходишь как свидетель, так что давай, рассказывай на камеру, как всё произошло. Запись записью, а твои показания лишними не будут.
Под конец Шерлок напоил Алика кофе и выставил вон – мол, работать надо. Он двинулся по лестнице вниз, на её середине столкнулся с Ригелем, конвоирующим какого-то пронырливого типа, поздоровался – не с типом, разумеется.
На улице было холодно, лужи подёрнулись хрупким льдом. Алик поплотнее завернулся в куртку и побрёл по серой улице, с обеих сторон засаженной тёмно-зелёным хвойником. В городе было малолюдно: время рабочее. Стоял штиль и тишина – не мёртвая, а спокойная, умеренная, с тихим гудением двигателей флайеров и автомобилей где-то там, за домами и за деревьями, на проспекте, с карканьем ворон, веселящихся, перелетая лужи и ехидно поглядывая на редких прохожих: дескать, попробуй смоги вот так, несуразное бескрылое существо! Алик купил булку, половину съел, другую покидал воронам.
Тишина исчезала постепенно и наконец пропала совсем, сменившись гвалтом и визгом. За сетчатым забором вокруг разноцветных беседок, лесенок и качелей группами носились дети, за которыми наблюдали несколько разновозрастных женщин. Детский сад на прогулке в краткий период хорошей погоды. Алик поднял глаза и увидел на воротах вывеску: «Весёлый ёжик». Значит, где-то тут и Ёж, обрадовался он. Поискал взглядом, но Ёж нашёл его первым, выйдя из-за веранды и решительно направившись к нему. На шее у Ежа сидел малыш лет трёх, воинственно размахивая лопаткой, довольный до соплей.
– Привет, Бертран. – Алик просунул руку между прутьев ворот.
– Это мой конь! – заявил ребёнок, которому не понравилось, что коник отвлёкся на чужого дядьку.
– Здорово, DEX. А я уж звонить тебе хотел. Что в субботу делаешь? Махнём в горы?
– Махнём, – кивнул Алик. – Только я на один день всего, у меня по графику свободны пятница с субботой, а не суббота с воскресеньем.
– Ёзык! – Пацан затеребил свою «лошадку». – Поехали! Там очеледь!
– Ладно, я поскакал. Мелкие кататься хотят, видишь. – Ёж снисходительно улыбнулся.
До дома Алик не дошёл. Зазвонил видеофон. Парень встрепенулся. Вчера он опять пытался дозвониться бате и опять не дозвонился. Может, он? Но нет, незнакомый номер.
– Господин Ковалёв, вас беспокоят из мэрии, – сообщил приятный женский голос. – Вам необходимо явиться сегодня в тринадцать часов. Обратитесь в приёмную, вас проводят.
И отбой.
Алик напрягся. Что, дружки Бобика и в мэрию нажаловались? У кого-то из них там лапа? Но раздумывать особо некогда, до тринадцати осталось полчаса – как раз на то, чтобы пешком дойти до этого казённого дома, как посулил навигатор. Что за фигня? А если бы он был на работе? А если бы – за городом, в тех же горах, откуда за полчаса никак не добраться? То ли совсем о людях не думают, то ли наоборот – слишком много о них знают.
Когда секретарша пригласила его пройти в кабинет, Алик понял, откуда здесь в курсе, что он в этот день свободен: за столом напротив мэра сидел майор Нойланд с чашкой кофе. Вид у майора был не хмурый: непохоже, чтобы его песочили за грехи подчинённого. Алик приободрился, вытянулся и начал рапортовать:
– Рядовой внутренней службы Ковалёв…
– Да видим, прибыл, – прервал его Нойланд, закатив глаза.
Мэр поднялся, протянул ладонь. Алику уже доводилось его видеть на площади в День города, но лишь издалека, не разглядел как следует. Пожилой, однако энергичный мужчина с залысинами на седой голове, твёрдой рукой и острыми чёрными глазами чуть навыкате. Он, в свою очередь, с интересом рассматривал рядового Ковалёва. До сих пор он слышал о новом киборге пожарно-спасательной части Гринпорта лишь из докладов, да вот только что Хайнц охарактеризовал парня несколькими словами. Фотогеничный, мысленно одобрил мэр.
Не успел Алик оглянуться, как кабинет наполнился людьми. Мужик с голокамерой, девушка с микрофоном, юноша с подносом…
Вечером Алик смотрел на себя в новостях. На фоне бело-зелёного флага Гринпорта с изображением местного белого солнца, встающего из-за гор, мэр взял с подноса грамоту на плотном картоне и торжественно вручил её растерявшемуся Алику. Тот взял большой лист обеими руками и уже не сопротивлялся, когда на шею ему повесили ленту с медалью «За отвагу на пожаре».
– Гражданин Федерации Ковалёв! – обратился к нему мэр, непостижимым образом глядя и на него, и в камеру – умение, присущее лишь публичным персонам. – Выражаю вам искреннюю благодарность – не только как глава этого города, но и как отец человека, спасённого вами. В тот день вы поскромничали, сказав, что это просто ваша работа. Любую работу можно выполнять спустя рукава, а можно – с душой. – В реальности мэр добавил «и с огоньком», но тут же смутился, и кусок реплики вырезали. – Я рад, что вы работаете в нашем городе.
Он сделал паузу, давая Алику возможность ответить. Если бы тот знал, что! Он-то, в отличие от мэра и своего начальника, публичной персоной ни капельки не был. Сказать «Я тоже рад»? Глупо. Или «Не за что благодарить»? А это, как ни парадоксально, неблагодарно. Типа, спасение вашего сына – так себе ерунда, на которую не стоит обращать внимания. Алик слегка покраснел и не придумал ничего лучше, чем встать по стойке «смирно» и выпалить уставное:
– Служу Федерации!
Честно говоря, выглядел он в этом ролике, как типичный киборг, причём недоразвитый, объясняющийся исключительно программными репликами. Мэр, видимо, сообразил, что толку от него как от собеседника мало, и, проговорив:
– Молодец, Ковалёв! Создаёшь себе репутацию не словами, а делами, – покровительственно хлопнул его по плечу и переключился на Нойланда: – Майор, мне приятно констатировать, что ваше ведомство взращивает себе достойную смену. Поделитесь секретом: чем вам удалось привлечь в бюджетную организацию молодого киборга?
Алик возмущённо открыл было рот, но передумал. Что тут скажешь? Впрочем, камера уже смотрела не на него.
Для Нойланда вопрос тоже явился неожиданностью. Ничем он киборга не заманивал, тот сам пришёл. Но отвечать что-то надо.
– Ковалёва рекомендовал нам генерал МЧС Карахан. Видимо, он предполагал, что именно в Гринпорте юноша сможет проявить себя наилучшим образом. – Все эти предположения – чистой воды фантазии, но выглядят убедительно. – И он не ошибся. Ещё до этого случая Ковалёв неоднократно демонстрировал свою эффективность. Верно, DEX?
Камера снова взяла лицо Алика крупным планом, и он выдавил:
– Так точно.
– Есть масса проблем, – продолжил мэр, и камера переориентировалась, – для решения которых киборги подходят гораздо лучше обычных людей. Коллеги Ковалёва не имели шансов спасти моего сына, и благо, что этот юноша оказался в нужное время в нужном месте.
