Владислав Алеф
Часы Застывшего Часа
Язар изумленно заозирался сторонами, но больше ответить ему было некому.
– Я не элементаль, – возразил он.
– Тогда как ты понимаешь нас, лишенных голоса и рта? – спросили чули.
Только тогда Язар понял, что это не свет окрашивает его кожу. В Атмару он имел только дух, который его квинтэссенция душа привязывала к внешнему миру. Свободный от плоти и других эссенций он видел свой дух в незапятнанной замысленной анияра чистоте. Как и пейзаж вокруг, он состоял из красного пламени, однако венами извивались в нем прожилки черного, белого и желтого огней.
– Где я? – спросил Язар.
– Ты в доме Ярхота и в царстве Аланара, – объяснили чули. – Здесь ты родился. Хотя в тебе есть цвета и других домов. Откуда ты пришел? Ты заблудился?
– Я из Яраила, – вспомнил Язар.
– Что ты там делал? – теперь изумлялись чули. – При Нигдарабо в Яраиле было гораздо теплее. В лето Двух солнц вдвое больше света, чем сейчас. Теперь Яраил совсем холодный, он остывает. Ты пришел согреться?
– Я пришел, чтобы узнать себя.
– Если что-то ищешь, тебе помогут ранофи. Вон они стремительно летают в небесах.
Зрение у Язара и сейчас оставалось великолепным. Присмотревшись, он различил среди облаков разноцветные летающие фонарики. Как и чули, ранофи относились к элементалям первого чина, однако они не были привязаны к определенному миру и свободно перемещались по всем шести домам. Старшие элементали покровительствовали им и передавали через них послания, потому ранофи оставались неприкосновенны даже внутри враждебных домов.
– Но как мне к ним добраться? – спросил Язар.
– Лететь, конечно, – вновь изумились чули. – Только помни: между домами идет извечная война за обладание всем Аланаром. Здесь ты в безопасности, но в других домах тебя попытаются убить. А когда ты умрешь, то вновь станешь частью нас.
Язар подпрыгнул и постарался взлететь. В самом деле, это оказалось не сложнее, чем ходить. Гораздо тяжелее было управлять полетом. Его беспрерывно влекли к себе иные силы, как увлекает течение рыбу или птицу воздушный поток. Он пролетал сказочные, не виданные им даже в галерее Небериса картины. Он видел шагающие по горящему красному океану деревья. Они зачерпывали ветвями пламя и умывались им, словно утренней росой. На их вершинах гнездились крылатые алые змейки. Они лежали на пятнистых гранатовых яйцах, свернувшись клубками. Он видел огненные вихри и стремительные сияющие облака. Он видел наквулов – старших элементалей четвертого чина, принимающих облики дымящихся раскаленных гор. Они вырастали из океана и утопали в облаках. Но даже горы не оставались постоянны в этом подвижном мире. Они то разгорались ярче, то тускнели, то вытягивались, то раздувались, словно дышали. Живущие на них огни младших чинов принимали формы причудливых существ.
Они не обращали внимания на Язара, но одно из них, похожее на длиннокрылую птицу с бычьей головой, вдруг бросилось ему в след.
– Стой! – крикнул элементаль; он относился к рёкстором, самой многочисленной группе огненных элементалей второго чина.
Язар послушался. Теперь он парил, поддерживая себя взмахами рук, словно находился в воде.
– Ты ранен. Позволь я вырву из тебя огни других домов.
– Нет, я здоров, – возразил Язар. – Эти огни всегда были со мной.
– Так ты четырехликий, – рассудил элементаль. – Какому из домов ты служишь?
– Я здесь впервые и служу только себе.
– Я так и знал.
Внезапно рёкстор устремился на него. Язар попытался увернуться, но не успел, и алый рог нападавшего прошелся сквозь его плечо. Он не испытал боли, а только с удивлением наблюдал, как из глубокой раны во все стороны стремительно разбегаются чули.
– Остановись! – крикнул Язар, избежав второго удара в последний момент. – Я тебе не враг!
– Ты враг красного дому, – поспорил рёкстор, продолжая нападать.
– Неправда! Ведь и сам я состою из красного огня!
Противник сделал паузу, зависнув в небе. Размеренно, чуть не по слогам, он объяснял Язару, как неразумному ребенку.
– Ты забираешь силы у Ярхота, но сам ему не служишь. А потому ты делаешь наш дом слабее и уязвимей для других огней. Не сопротивляйся, я расплету тебя на чули, чтобы Ярхот сумел сплести иное полотно.
Сказав так, элементаль возобновил атаку. Язар попытался улететь, но противник лучше маневрировал в огненных потоках. Он легко догнал его и уколол в ногу. Этот удар оказался гораздо сильнее первого. Язара закрутило и отбросило в сторону. Он пролетел сквозь одну багряную тучу и упал на другую, а когда попытался подняться, к ужасу обнаружил, что по колено лишился одной ноги.
Яркой молнией мимо пролетел огромный тощий илоним – элементаль уже третьего чина. В его ослепительном гранатовом свете Язар упустил противника. Они сошлись внезапно и слились воедино. Враг окутывал Язара мертвой хваткой. Он глубоко вонзил ему в живот рога и, медленно поднимая голову, рассекал его тело двумя сквозными бороздами. Язар пытался удерживать рёкстера руками. Однако он не мог высвободиться и почти не мог шевелиться. И вдруг его руки стали проваливаться в голову врага. Нити желтого огня потянулись к элементалю. Словно яркие лезвия, они резали его на мелкие части. Хватка рёкстора ослабевала, он распадался на отдельные всполохи и угасал.
– На помощь, братья! – крикнул он, исчезая.
Из его пламени Язар соткал себе новую ногу. И больше того, победив, он почувствовал себя даже сильнее. Пламя поверженного элементаля осталось с ним и слилось с его собственным огнем.
Но на зов элементаля уже летели сотни рёксторов. Хотя теперь они не могли догнать Язара, но он боялся, что они привлекут на свою сторону и более могущественные огни. А еще он не знал, есть ли в этом открытом лишенном направлений мире укрытия. Отыскав ранофи, он последовал за ними, надеясь, что они его к такому месту приведут.
Он смешался со стаей пестрых фонариков и сразу почувствовал себя в безопасности. Теперь он летел медленней, и рёксторы его быстро догнали. Однако преследователи не решались атаковать, опасаясь ранить фонариков и навлечь на себя гнев их покровителей. Некоторое время, бессильно шипя и рыча, они летели следом, но вскоре, отчаявшись, вернулись к наквулу.
– Куда вы летите? – спросил Язар ранофи.
– Мы несем послание Ярхота Кордриму. Четырехликий элементаль, используя желтый огонь, поглотил его рёкстора. Ярхот хочет узнать, откуда ты взялся, Язар, и просит Кордрима помочь распустить тебя на нити Аланара.
– Меня хотят убить за то, что я защищался?! – поразился Язар их словам. – И кто такой Кордрим?
– Это повелитель желтого дома. Следуй за нами и увидишь его.
Они продолжали лететь. Пейзаж вокруг почти не менялся, это были все те же сказочные огненные горы, кипящие моря и клубящиеся облака. Но постепенно они становились все желтее. Красный огонь плавно переходил в оранжевый. И здесь, на границе домов, происходило извечное противостояние двух занавъяра. Полчища элементалей с обеих сторон схватывались в смертельных объятьях. Погибая, они возвращались в неосвоенный огонь, а затем, получая новые обличья, снова и снова продолжали воевать. Повсюду сверкали молнии красных и желтых оттенков, зажигались ослепительные вспышки и расползались дымными облаками цвета.
– Да ведь их здесь тысячи! – поразился Язар. – А Ярхота беспокоит смерть одного-единственного элементаля, которого убил я!
– Война ведется на границе, – объяснили ранофи. – А ты совершил убийство в самом сердце красного дома.
– Убийство, – задумчиво пробормотал Язар, не вполне уверенный, что они использовали подходящее слово.
Но и в самом деле, лишь только сопровождение фонариков позволило ему пересечь границу. Картина ужасной битвы раскрыла ему всю опасность этого мира, и теперь Язар боялся их от себя отпускать.
Ранофи летели одной большой стаей, пока под ними не остался лишь пустой неоглядный желтый океан. Исполнив свой долг, они разлетелись сторонами, оставив Язара в одиночестве против повелителя этого дома.
Занавъяра вышел из горящего океана, а вернее это океан вздыбился и проявился им. Повелитель желтого дома вырастал, вбирая в себя окружающий огонь и маня его, как магнит. Волны и облака вливались в его исполинскую фигуру, и даже сам Язар борол в себе желание воссоединиться с ним. Занавъяра предстал перед ним рогатым медведем. Его длинная курчавая шерсть походила на горящий лесной ковер, а желтые без зрачков глаза-топазы сияли подобно солнцу. Одни эти глаза были столь велики, что Язар мог легко уместиться в каждом из них. Глаза повернулись к нему, и на мгновение он ослеп.
– Кто ты такой, Язар? – спросил занавъяра. Голос его стоял в небе, гудел тучами и долго не затихал.
– Не знаю, – признался тот. – И я пришел сюда, чтобы это узнать.
– Значит, ты из Яраила? – продолжал Кордрим. – Кто ты в нем: озеро, молния или река?
– В Яраиле я всего лишь человек. Кто-то очень похожий на человека, – поправился он.
– Человек? – занавъяра наклонил голову, желая рассмотреть его получше. Его яркие глаза вращались вокруг своих осей во всех направлениях, словно ничто не удерживало их в глазницах. – Тогда почему в тебе так много огня?
– Может быть, во мне и воды много, – неуверенно предположил Язар.
– Воды в тебе совсем нет, и уже поэтому ты не можешь быть человеком. Всякому смертному существу нужна вода, без воды они сгорают.
– Вот и я сгораю.
Он грустно отвел глаза, но затем решительно посмотрел в сияющие топазы Кордрима. Под его твердым взглядом занавъяра унял свой пыл и позволил ему рассмотреть себя. Язар увидел истощенный высушенный силуэт, какой мог иметь узник и почти уже мертвец. Волосы его шевелились за плечами тремя огнями, а глаза горели алым светом.
– Нечто удерживает тебя и тушит твое пламя.
– Черный огонь, – вспомнил Язар и посмотрел на себя. – Когда я отдаю свое тепло другим, то ощущаю холод. А затем вижу на себе эти жуткие черные молнии.
– Ты не родился с ними, – убежденно заявил Кордрим. – Но кто-то вплел их в твой огонь. Ты лечишь белым пламенем Вайшама. И когда остываешь, его место занимает холодный огонь Абимора.
– Я могу вырвать из себя этот черный огонь?
– Сможешь, когда возвратишь свою силу. Пролети шесть небес и проплыви шесть океанов. Собери благословение моих братьев. А мое благословение уже с тобой.
Сказав так, Кордрим воздел свою могучую лапу, зачерпнул с небес желтого огня и обрушился на Язара. Когда возникшее ослепительное сияние угасло, Язар увидел себя на огромном топазе посреди океана, укрытым доспехами желтого огня.
Теперь он перемещался один, однако и без проводников-фонариков уже знал дорогу. В желтом доме благословленного Кордримом Язара не пытались атаковать. Беспрепятственно преодолел он и белую границу, ибо Вайшам враждовал с черным и зеленым домами. И хотя в Язаре было много черного огня, здесь в нем рассмотрели и белые нити.
Он миновал кучевые горы и реки седого огня и самого занавъяра встретил в стремительном огневороте белых молний, заменяющих собой и небо, и океан.
Вайшам предстал перед ним огромным сияющим соколом. Его крылья ветвились будто бы хвойными лапами-молниями и топорщились тонкими иголками-шипами. В глазницах занавъяра блестели многогранные бриллиантовые глаза.
– Я ждал тебя, Язар, – произнес Вайшам. Его громоподобный голос расколол белое небо и вызвал где-то во внешнем мире огненный ураган. – Ты желаешь вырвать из себя нечистое пламя моего заклятого врага Абимора, а значит, ты мой соратник и друг.
– Помоги мне советом, – попросил Язар. – Расскажи о шести огнях Аланара и о том, как мне их преодолеть. Не все из владык, я полагаю, будут мне рады.
– Запомни! – Вайшам взмахнул крылами, и перья его зашумели тысячами колоколов. – Один огонь превозмогает второй, но все мы равны! Белое пламя одолевает черное, а черное побеждает желтое. Желтый огонь сильнее красного, а красный сильнее синего. Синий огонь повергает зеленый, а зеленый повергает меня. Сила же моего огня тебе хорошо известна: она исцеляет раны и дарует новую жизнь. Черный огонь отбирает тепло, желтый взращивает и наделяет силой. Свирепый красный способен только разрушать. Синий огонь очищает душу и разум. Зеленый, напротив, есть для всего отрава.
– Благодарю тебя, владыка, за этот урок, – Язар вежливо поклонился.
– Теперь раскрой в себе мою силу и ступай.
Вайшам сложил крылья и устремился к Язару. Он пролетел сквозь него, но в нем же и остался. Язар содрогнулся, но устоял. А когда он открыл глаза, то увидел за своими плечами большие и белые крылья.
Следующим Язар рассудил посетить синий дом. Ему нужна была эта сила, чтобы одолеть зеленое пламя, а перед решающим сражением с Абимором он хотел заручиться поддержкой других домов.
Обитатели Мирханта были ему не рады. Он по-прежнему нес в себе больше всего красного пламени, а значит, был для них первым врагом. Сражение для него началось уже на синей границе.
– Ярхот! Ярхот! – неотступно кричали ему в след синие огни.
Он не стал сражаться и доверился крыльям. Он летел стремительно, так что большинство элементалей не могли его догнать. Самых упорных преследователей он отгонял губительными для них красными лучами, однако никого из них не убивал.
Мирханта он встретил в океане тяжелых кустистых туч. Чудовищный волк сверкнул сапфировыми глазами, взмахнул крылами-облаками и обнажил свои жуткие сабли-клыки. Он протяжно завыл, и покорно попятились преследователи Язара. Они остались вдвоем. Мирхант пронзительно смотрел на него и молчал, а из его пасти с размеренным дыханием вырывались голубые клубящиеся облака.
– Владыка чистого пламени! – Язар почтительно поклонился. – Я вышел из бушующего океана Ярхота. И я пришел к тебе, потому что мне не хватает покоя и не хватает твоего огня.
– Ты явился без дозволения и принес волнение в мой покойный мир, – рассуждал Мирхант. – Но ты не стал кусать меня и не пытался украсть мое пламя. Ты пришел ко мне без страха и с открытой душой. И потому, я полагаю, ты достоин синего огня. Я дарую тебе свое благословение. Но ответом потребую послужить мне. Ты, Язар, принесешь от меня весть Голгриду. Ты укусишь его и приручишь его огонь.
Язар не желал вовлекаться в конфликты занавъяра и вызывать недовольство владыки одного из домов, но и слова Мирханта не были просьбой, которой он мог отказать.
– Я приручу огонь Голгрида, – пообещал он.
Тогда Мирхант, расправив крылья, растворил пасть и рухнул на него, будто бы пожирая. Но он прошелся сквозь Язара, не причинив ему вреда. Когда синий поток угас, в своих руках Язар увидел сияющую голубую молнию.
Теперь ничто не мешало ему отказаться от обещания. Но он еще долго пребывал в смятении и не знал, как поступить, даже оказавшись у зеленой границы.
Здесь он уже не мог прорваться без боя, а пограничные смешанные огни не подходили для его нужд. К счастью, голубые элементали восприняли его своим генералом, ему подчинились вторые и даже третьи чины.
– С благословением Мирханта мне нужно попасть в сердце зеленого дома, – объявил он своим новоиспеченным солдатам. Сказав так, он сделал выбор и уже не мог повернуть назад.
Элементали слушались беспрекословно, им несвойственны были человеческие сомнения и другие чувства. Они защищали Язара во всех направлениях, а сам он клином прорезал вражеский стан. Синее копье-молния легко справлялось с противниками: малых элементалей оно разделяло на части, в крупных выпахивало глубокие борозды и пробивало сквозные дыры. Стремительным парусником Язар разрезал встречные волны, он рассекал изумрудные тучи, разбивал малахитовые молнии и лучи.
И все же союзная армия вокруг него редела. Она не успевала за ним, вязла в равных сражениях и неизбежно угасала. Язар пробил ряды защитников, сломил напоследок многоголового нефритового илонима и в одиночестве устремился в пустыню зеленого огня.
Отовсюду к нему тянулись защитники-элементали, но все они не могли его ни замедлить, ни удержать. И вдруг перед ним огромной песчаной косою поднялся элементаль четвертого чина нархаб.
– Сегодня я стерегу покой владыки, – объявил он. – Возвращайся, откуда прибыл. Тебе не похитить зеленого огня.
Язар бесстрашно ринулся в атаку. Синим копьем он прорезал дыру в нархабе, но тот, как огромное облако, как бестелесный дым, сомкнулся вновь. Противник начал душить его, он наседал со всех сторон. Скованы зеленым пламенем оказались руки Язара, а сдавленные крылья уже не могли его умчать.
– Ты слишком маленький, чтобы со мной тягаться, – смеялся нархаб, продолжая его душить. – Искра не подчиняет костер, она становится частью костра.
– Тогда мне нужно стать больше, – понял Язар.
Он уже не противился объятию нархаба. Он вдыхал его в себя, он грыз его и пожирал. Он вобрал элементаля в себя полностью и без остатка. Он увеличился в размерах, но главное, стал гораздо могущественней и сильней. Теперь зеленого пламени в нем было не меньше, чем любого другого огня.
– Голгрид! – громко позвал Язар; теперь это был не голос слабосильного человека, так мог звучать готовый разразиться лавой вулкан.
И занавъяра проявился. Он вышел из неба и вышел из пустыни, в безумной неутолимой жажде он выпил все ближайшие огни. И хотя Язар вобрал в себя целую гору, но перед хозяином зеленого дома по-прежнему оставался все так же мал. Голгрид походил на тощую оголодавшую гиену с тысячей копьев-зубов, острым шипастым хребтом и саблями-когтями на лапах. Глаза его светились яркими солнцами-хризолитами. Рассматривая гостя, он беспрерывно лязгал зубами, отрывисто рычал и вращал головой.
– Неслыханная дерзость! Ты, многоликий дух, пробрался в сердце моего дома и пожрал стража моего огня! – пролаял он. – Твой голод неутолим! Как мне это знакомо! Ты думал, я буду в гневе? – засмеялся он, заметив смущение гостя. – Я восхищен!
– Я благодарен твоему огню, – признал Язар. – Для пробуждения мне не хватало именно его. Я голоден и это осознал только сейчас. Но здесь мне нечем насыщаться, мой стол ждет меня в Яраиле.
– Тогда ступай на пир, Язар, не медли! А мое благословение ты уже взял.
Язар с признательностью поклонился, но не спешил покидать Атмару.
В дом Абимора он прошел, не встретив противленья. Неспешные черные элементали расступались перед ним юркими угрями и растекались волнами. Они указывали ему путь и дружелюбно кивали. Они провожали его тысячами глаз, жужжали в след, шипели и протяжно выли.
Тяжелая черная туча лежала перед Язаром горою. Она заменяла собой и небо и землю и заполняла все пространство, какое мог охватить его глаз. И вдруг она начала медленно разворачиваться кольцами. Язар увидел чудовищного питона с пастью бегемота, с огромными клыками и парой ониксовых глаз. Абимор наклонился к нему со своей колоссальной вершины и теперь слепо рассматривал, как рассматривает слон муравья.
– Так это ты многоликий дух-мятежник, что прячется под плотью человека? – спросил он, и шепот его голоса содрогнул небеса.
– Я не мятежник и ни от кого не прячусь, – с вызовом поспорил Язар. – Напротив, я ищу себя.
– И что же ты нашел здесь, в своем сердце?
– Союзников. Я желаю схватиться с силой, что меня породила. Я хочу вызволить из Атмару свой дух и обрести истинного себя.
– Так-так, – прошипел Абимор. – Но сражаться ты хочешь не со мной.
– Верно, – согласился Язар. – Я думал, ты мой враг, но я ошибся. Я родился в красном доме, но кто-то вплел в меня нити твоего огня. Однако красный дом не враждует с черным, а значит, никто из занавъяра не стал бы так поступать. И все же твой огонь меня сдерживает и не дает восстать тому, кем я был рожден. Прошу тебя, хладный Абимор, – Язар поклонился. – Разрежь черные нити и освободи меня.
– Ты лишен рассудка, Язар, если просишь об этом. Посмотри на себя! Кем ты стал в этом мире? Ты бушующий вихрь пяти огней, сдерживаемый тонкой паутиной. Как скоро я заберу у тебя свой огонь, ты сгоришь, разорванный ими на части!
Язар задумался над его словами. Он не знал, кем был и кем окажется, возродится или останется прахом. Он хотел узнать правду о себе, но не ценою жизни. И пускай в нем и таился древний дух, но сам Язар оставался обычным жизнелюбивым юношей.
– Я сгорал и прежде, – рассудил он. – И этот порочный круг необходимо разорвать.
– Да будет так, – бесстрастно прошипел Абимор. – Я вырву из тебя свой огонь и положу к твоим ногам. Он твой, распоряжайся им, как пожелаешь.
Он разверз свою чудовищную пасть и высунул язык из смежных черных молний. Он обрушился на Язара неистовым вихрем, пролетев сквозь него от головы до кончика своего хвоста. Когда этот смерч угас, Язар увидел на своих руках черные извивающиеся оковы. Он мог их снять, но делать этого не стал.
Он вернулся в красный дом, в смирении опустился на колени перед рубином, на котором очнулся, и позвал:
– Ярхот, я пришел просить последнего совета и попрощаться.
Красный океан вздыбился вулканом, извергся горячей лавой и застыл исполинским тигром. Сила Ярхота выгибала его спину дугой, распирала мощные, налитые мышцами лапы и сияла рубинами глаз. Занавъяра тяжело и шумно дышал, и от одного только его дыхания содрогался весь красный дом.
– Отец! – воскликнул Язар. – Я облетел шесть небес и переплыл шесть океанов. Здесь, в сердце Аланара, я обрел великую силу. Но я так и не познал себя. Так скажи мне, разрушительный Ярхот, кто же я?
– Ты соткан из моего огня, но не я тебя соткал, – прорычал Ярхот. – Хочешь узнать себя – вернись в Яраил и спроси об этом у своего отца.
– Мой отец ничтожный пьяница, – с грустью вспомнил Язар. – Во всяком случае, это единственный отец, которого я знал.
– Пьяница? Ха! – Ярхот выдохнул золотистое облако. – Это незаслуженная клевета. Мой мир недоступен Семурье, но когда я проявляюсь в Яраиле, то вспоминаю, что значит ненавидеть. И тогда я ненавижу твоего отца. Однако твой отец никогда не бывал в кабаке Тиргуша.
– Мой отец…– пробормотал Язар, размышляя.
И вдруг он все понял. Конечно же, это было так просто, так очевидно. Отец был первым, кого он увидел в этой жизни. Отец всегда был рядом, следил за ним, оберегал. Язар всегда догадывался о своем происхождении, но скрывал это знание тщательно ото всех и особенно от самого себя. Много времени потребовалось ему, чтобы свыкнуться с истиной. Ярхот не торопил его и смиренно ждал.
– Но почему ты ненавидишь моего отца? – спросил Язар. – С ненавистью ко мне обратился и Атнамор.
– Вы приручили нас как диких животных. Вы обратили ветер против земли и воду против огня. Вы поработили наш общий мир.
– И чего вы, занавъяра, хотите?
– Мы ничего не хотим, – возразил Ярхот. – Я существую в пламени дракона и в свете солнца, в огне пожара и костра. Мне безразлично, где существовать. Я живу внутри тебя, Язар, и откликнусь, как только ты позовешь. Я сокрушу твоих врагов, а затем сокрушу тебя. Ты это знаешь – это твое проклятье. Но также ты знаешь, как его разорвать.
– Сбросить оковы, – продолжил Язар.
Ярхот внушительно кивнул.
– Вырви из себя Абимора, и ты освободишься. Разбей Часы Застывшего Часа, и ты умрешь в последний раз.
Язар решительно посмотрел ему в глаза. В них он увидел себя: раздутого, как облако, крылатого, в золотых доспехах, в черных оковах и с лучистым копьем в руках.
– Я сделаю это, – пообещал он Ярхоту и себе.
– Тогда ступай, сын пламени, навстречу смерти.
Ярхот поднялся на задние лапы и обрушился на него всем жаром красного огня. Огонь туманил взор Язару, едкий пепел щипал глаза, тяжелый чад пробирался в грудь. Его крылья поникли, его раздутый дух унялся. Он упал, и копье, пробив его золотой доспех, вошло ему в сердце.
Язар очнулся. Он стоял в центре гексаграммы, озаренной светом шести свечей. Каждая из них теперь горела отличным, но одинаково хорошо знакомым ему огнем. Небериса в зале практического колдовства не было. И, вспомнив о своих долгих похождениях в Атмару, Язар испугался, что провел в трансе уже много дней. Он торопливо сбросил мантию и осмотрел себя. Его пепельная кожа вновь была однородна, а жуткие черные прожилки покинули его, но теперь собрались черными браслетами на запястьях. От них шел замогильный холод. Потянувшись к ним пальцами, Язар понял, что сумеет их снять. Однако понял он также, что только браслетами его нечеловеческий дух удерживается в этом слабосильном теле. Он сделал шаг и пошатнулся – так непривычно, так неуклюже показалось ему собственное тело. Когда он вышел из гексаграммы, свечи погасли.
Дети лесного духа дожидались его в кабинете. Иварис рассматривала магические безделицы на витринах, а ее брат сидел за бюро, в задумчивости подперев подбородок руками. Они повернулись к нему одновременно, и на их лицах отразилось удивление.
Язар увидел себя в отражении большого зеркала. Лицо его не изменилось, но только горели рубинами прежде слепые глаза.
– Сколько меня не было? – спросил он.
Неберис развел руками.
– Солнце все там же. Я лишь недавно оставил тебя.
Тогда Язар выбежал на улицу. Он не таился, не надевал кольца.
– Эсмаид! – прокричал он громко.
Золотая ладья продолжала свой размеренный путь. Вечно юный светлоликий бог горделиво стоял у нее на носу и улыбался. Его длинные прекрасные локоны волнами уходили за плечи. На руке Эсмаида сидел ястреб Зарок и взмахами крыл разносил Яраилу его божественное тепло.
– Отец! – вновь позвал Язар и продолжил, уже спокойней. – Я знаю, ты меня слышишь. Тогда почему молчишь? Какую тайну ты от меня скрываешь? За что бросил к людям, заставил вечно рождаться и умирать?
– Язар! – раздался окрик. Тот вздрогнул, но это всего лишь его звал Неберис. Встревоженные его внезапным уходом они с сестрой спустились следом. – Надень кольцо, тебя могут увидеть. Ищейки Вулкарда…
– Ах, что мне до твоего царя! – вспылил Язар.
– Он и твой царь тоже, – напомнила Иварис. Она подошла к нему ближе и присмотрелась. Он был необычайно взволнован, взгляд его метался, не способный на чем-то остановиться, а руки лихорадочно тряслись. – Что произошло в Атмару? – она осторожно притронулась к его плечу и тут же одернула руку, ожегшись. – Ты весь горишь!
– Мне жарко…– он вновь посмотрел на небо, но теперь перед его взглядом вдруг закружились в танце разноцветные огни. Ему почудилось, он вновь в Атмару. Вокруг него шесть занавьяра, их облики величественны и ужасны. Они смыкаются над ним единым океаном, накатывают и удушают. – Я просто хочу жить… – грустно прошептал он и повалился наземь.
Ему снился густой черный чад. Отовсюду доносился металлический звон, и звучали тяжелые шаги, словно исполинский узник ходил вокруг Язара кругами. Громовое дыхание узника проникало сквозь дым и приносило с собой один и тот же вопрос.
– Где ты?! – гремел нечеловеческий раскатистый голос. – Где ты?!
Эти выкрики окропляли Язара кровавыми искрами. Они ложились ему на плечи и тянулись до пят. Искры сошлись в алый плащ. Он был столь тяжел, что сваливался с плеч Язара, и столь велик, что край его терялся далеко в дыму. Звон цепей прекратился, голос осторожно прошептал:
– Ахари, это ты? – Из чада высунулась красная когтистая рука, а на ее ладони лежал рубиновый феникс-аграф. – Возьми, – продолжал голос. – Вспомни.
Язар протянул руку, но в нерешительности остановился. Он мог бы застегнуть аграфом неудобный плащ, но гораздо проще было этот плащ сбросить.
– Ты ошибся, мое имя Язар, – ответил он.
Как только плащ соскользнул с его плеч, то растекся кровавыми ручейками. Они отчаянно цеплялись за его плоть, словно были его собственными венами. Но Язар брезгливо смахнул их и отшагнул назад. Когтистая рука скрылась в чаде. Грохот угас, унялось красное пламя. Мир утонул в черной пустоте.
Язар провалился в пучину забвенников и больше не видел снов. День и ночь лежал он, опутанный их черными щупальцами. Пробудившись, он увидел отражения их горящих оранжевых глаз на внутренней стороне своих век. Однако прежний сон был безвозвратно для него потерян.
Он очнулся в костяной ладье Небериса. Сквозь прозрачный купол ночь мягко просачивалась светом Луны и звезд, а магия полуальва наполняла воздух умиротворяющим стрекотом цикад. Так лежал он, безмятежно глядя в небо, ни о чем не думая и наслаждаясь блаженной темнотой. Затем он услышал легкие, приближающиеся шаги. Над ним нависло угловатое лицо Иварис. Удивительно, но в темноте Язар увидел ее отчетливо, словно ясным днем. Мышцы ее лица были напряжены, тонкие губы плотно сомкнуты, темные глаза расширены и встревожены. Она не была красавицей, но нежный лунный свет сглаживал острые скулы и делал ее образ гораздо мягче. И только сейчас в темноте Язар по-настоящему ее рассмотрел.
– Как я был слеп, – пробормотал он.
– Тебе лучше? – она улыбнулась. Теперь уже Язар не смог удержаться и поцеловал ее. Она не удивилась, а только рассмеялась. – Я думала, ты уже никогда этого не сделаешь.
– Я думал о другом, – он смутился. – Что не заслуживает таких долгих размышлений. Теперь я знаю: не важно, кем я был когда-то. Важно лишь то, кто я сейчас.
Он рассказал ей о приключениях в Атмару. Рассказал спокойно, без волнения и гнева, словно и не был их участником. А пока он говорил, Иварис держала его за руки и нежно скользила пальцами по черным браслетам на запястьях.
– Сейчас я не чувствую ни холода черного огня, ни собственного жара, – закончил он. – Словно в костер плеснули воды, и пламя зачадило. Теперь оно выровнялось, но умерило пыл.
– Если хочешь встретиться с отцом, мы можем подняться к альвам. Уверена, Неберис сумеет это осуществить.
Язар отрицательно покачал головой.
– Я уже говорил с одним отцом. Довольно. Я знаю, что Эсмаид слышал меня, не знаю только, чем заслужил его проклятье. Но я не чувствую за собой вины и не стану его ни о чем умолять.
– Тогда как ты поступишь?
Он слышал волнение в ее словах, он слышал дрожь в ее сердце. Однако он твердо произнес:
– Я разобью Часы.
– И умрешь, – дрожащим голосом прошептала она.
– Напротив, я воскресну.
