Анастасия Малькова
Луна, ослеплённая Солнцем
– Захотел и купил. Имею право распоряжаться своими деньгами как хочу и покупать что хочу, – с вызовом заявил Стефан. – Что мне, со старьем ходить?
Стефан не верил, что сказал это: он всю жизнь покупал самое дешевое и в магазинах охотился за скидками и акциями. Начитался реклам и наслушался посетителей в кафе, вот и повторил, чтобы произвести впечатление.
– Ну, так-то оно так… – согласился Ален. Возражений у него не осталось. – Но ты не умеешь им пользоваться, раз просишь меня вписать номер телефона босса, правильно?
Гордость Стефана подначивала сказать, что он во всем разбирается, просто не знает номер телефона Джоба, а у Алена он есть. Рациональная часть утверждала, что стоит пойти на уступки, чтобы не ковыряться безрезультатно днями и ночами. Просить Джоба не хотелось, а больше не кого. Эмбер и Билл ему откажут.
В конце концов, у них с Аленом перемирие и Стефан добросовестно выполнил часть сделки. Собрав волю в кулак, он снова протянул Алену телефон и сказал:
– Не умею. Научи. И телефон Джоба впиши.
– А волшебное слово? – расплылся в улыбке Ален, но она была не лучезарной как обычно. Скорее, ликующей от уязвимости Стефана.
– Какое? Я не читал заклинания Аннабель, а если бы и читал, то никогда их не воспроизвел.
Улыбка Алена застыла, сделавшись нервной.
– М-да… – его вид напоминал Джоба в день принесения извинения. Вид полнейшей утраты веры в Стефана.
«Он рассказывал о себе, как о совсем другом человеке до проклятия, и что с ним стало за почти пятьсот лет? Не хотелось бы, чтобы такое со мной даже частично случилось в старости», – констатировал Ален и, осознав, что намёк не был понят, сказал прямо:
– Помогу только с «пожалуйста».
Стефан вознегодовал от вседозновленности. Этот мальчишка что, решил крутить им как захочет?! Решил учить его жизни и манерам! Фигу с два! Стефан покажет ему, как людьми управлять и как чувствовать власть!
Но.
Молчание – золото. Молчание – золото.
Почему он вообще мирится с невыгодными для него условиями?
– Пожалуйста, научи меня пользоваться этим телефоном. Смартфоном, – без воодушевления произнёс Стефан.
– Хорошо, – Ален принял из рук Стефана его обновку. – Спускайся в гостиную.
***
Хоть Ален и решил, что ни за что не станет в старости таким же, как Стефан в свои пятьсот шесть лет, его обучать телефонной грамоте оказалось проще, чем бабушку-соседку по этажу во времена жизни у фостерных родителей. Стефан воспринимал информацию легче, чем та милая, глуховатая на одно ухо старушка, просившая говорить громче и медленнее.
Было так необычно наблюдать за ним, бессмертным, выглядящим действительно на двадцать один год, но на самом деле являющимся стариком. Смешно, что он не знал понятие «короткое замыкание», не умел пользоваться смартфоном, а еще, как оказалось, компьютером и об Интернете знал только в теории.
Ален напоминал себе, что Стефан жил во времена феодалов, когда ещё не было канализации, электричества и машин – только лошади с экипажами, повозками, телегами… Дикость какая.
Сразу же становилось не по себе. Стефан столько навидался, и дело даже не в личной жизни. Так много событий произошло в мире, который за пять веков кардинально поменялся. Стефану приходилось под это подстраиваться.
Он был наглядным примером обратной стороны вечной жизни. Её репрезентацией.
– Слушай, а ты чего в салоне не приобрел услугу настройки телефона? Деньги не хотел тратить?
– Нет, – Стефан поморщился от воспоминаний. – Не в этом дело. Продавщица достала и втирала какой-то тринадцатый Ай…
– «Айфон»?
– Вот его. За тысячу баксов.
– Тысячу баксов?! – Ален обомлел и чуть не упал от новости. – Она что, с ума сошла?! Хотя зависит от марки и объема памяти. Ты не помнишь, сколько её было?
– Она упоминала цифру сто двадцать восемь. Не знаю для чего. И сказала, что это ещё по скидке. Дура, достала меня.
– Тысяча баксов для ста двадцати восьми гигов – это, конечно, многовато. Они за семьсот продаются. Скидкой и не пахнет… Накидкой скорее.
Стефан активно закивал, хоть и не расшифровал половину слов Алена.
– Я сразу понял, что брехня, по той прыти, с которой она мне это втирала, – Стефан нахмурился и поёжился. – Ещё как увидела, что я часы какие-то разглядываю…
– «Эпл вотч»?
– Без понятия, но сказала что-то про цифру семь и что скоро будет восемь.
– Точно «Эпл вотч».
– Ну так вот, – с жаром продолжил жаловаться Стефан, – она как увидела, что я один—единственный взгляд бросил на них, подскочила к витрине и давай про них базарить. Мне сначала показалось, что она на меня кинется за то, что я купил телефон за шестьдесят долларов, а не за тысячу. Я сбежал, как появилась возможность, а про сим-карту вспомнил по дороге домой, но она предлагала.
– А где ты её купил?
– В переходе. Мне посоветовали, сказали, хороший, э… Та…
– Тариф?
– Да.
– У тебя ж докуменов нет, как ты её купил? А хотя… В переходе, – до Алена дошло, что для покупок в таких местах удостворение не требуется. – Ну, тебе не соврали, у «AT&T» они действительно хорошие. Правда, насколько я помню, твой тариф и стоит почти как твой телефон.
– Пятьдесят баксов, – уточнил Стефан.
Ален угукнул. В этом плане Стефана немножко надурили. Ему продали самую дорогую, хоть и качественную марку сим-карт. Да и зачем ему безлимитный Интернет, если он о нём знает только в теории? Спасибо, что не купился на заверения консультантки купить «Айфон» тринадцатой версии. Бабульку-соседку в своё время так раскрутили на восемьсот долларов.
Стефан между прочим со второй попытки смог позвонить Джобу. Бабушка – с девятой.
Через пару гудков ответил Джоб:
– Алло? Джоб Гордон слушает.
– Старик, это я. Не ожидал? А я телефон купил, – довольный собой, Стефан вальяжно растянулся на диване, словно он сейчас лежал в гамаке у моря где-нибудь на Гавайях или в Майами, а звонил старому другу, чтобы похвастаться.
– Стефан?! Да ты что! Чего это ты вдруг?
– Да так, – небрежно бросил он, – решил начать быть на связи.
Стефанупустил подробности того, что только из-за Джоба решился купить смартфон и научиться им пользоваться.
– Как хорошо, Стефан! Я очень рад, – эти слова теплом растеклись в груди. – Занесу твой телефон в список контактов.
– Заноси. Я на связи!
– Конечно-конечно. И, раз ты позвонил, то предупрежу тебя сразу. И Алену скажи, – сказал Джоб, и Стефан прижал телефон к уху плотнее. – В общем, как ты знаешь, Лаура не очень одобряла ваше с Аленом проживание на бесплатной основе.
– Было дело, было… Ты говорил, – деловито протянул Стефан, разглядывая ногти на свободной руке.
– Да, так вот я долго думал и решил-таки прислушаться к ней. Если вы ещё не подыскали другое жилье и хотите дальше у нас жить, то прошу с февраля начать выплачивать аренду. Всего лишь девятьсот долларов, для двухэтажного дома – это, можно сказать, символическая цена.
Чинный настрой покинул Стефана, и он резко подорвался с места.
– Девятьсот долларов?!
– Да, девятьсот. С двоих, не с одного, хотя одноэтажные, меньшие по площади, сдаются и за две тысячи. Я вам предлагаю меньше тысячи на двоих. В Чарльстоне так вообще цены загибают, ну оно и понятно, город у моря, туризм…
У Стефана дыхание перехватило, а внутри разразилась буря ярости и гнева. Он отнял телефон от уха, приложил к груди.
– Это ты сказал ему про аренду?! – обрушил свою злость он на Алена. Тот растерянно ткнул себя пальцем в грудь, на что Стефан кивнул.
– Я ему не говорил, только Биллу!
– Он мог разболтать?!
– Нет, на всякие темы с боссом болтает больше Эмбер!
– А Эмбер он мог сказать? – не прекращал допрос Стефан.
– Она не знала, иначе спросила бы меня вчера! С Биллом я поделился, когда её не было на смене.
Стефан от отчаяния сымитировал плевок на ковёр и вернулся к звонку.
– Алло-алло, Стефан! Ты слышишь меня?! – орал в трубку Джоб, оставшись в тишине
– Да, тут я, – отозвался Стефан. – Я скажу ему, ладно. Ты это только с Лаурой обсуждал?
– Ну да, с кем ещё-то? Она жёнушка моя, как-никак.
Далее последовал не слишком оживленный диалог, в основном состоящий из реплик «Ага», «Мгм», «Угу» со стороны Стефана. Желание разговаривать быстро угасло.
– Да, всё. Обсудим, да-да. Всё, давай.
Разговор подошел к концу. Стефан отложил телефон с тяжелым вздохом. Вот и поговорил.
– Так что там? – потребовал деталей Ален. – Сколько аренда стоит и когда платить?
Кончилась халявная жизнь. А Стефан на такие жертвы ради Джоба пошёл!
_______
[1] – Эмбер употребила слово «folly», что в переводе означает «дурость, глупость, дурь». Билл же произнес слово «dope», и в этом значении «дурь» означает наркотические вещества.
Глава 13. Не люби меня – я проклят
Стефан с досадой поделился подробностями телефонного разговора с Джобом. Ален выслушал его и в конце хмыкнул, потирая подбородок.
– Ты согласен? – спросил он, и Стефан на мгновение оторопел.
– Я?
– Ну а кто еще со мной живёт? Если будем платить за аренду вдвоём, то четыреста пятьдесят долларов не так уж плохо. Или ты больше не будешь здесь жить?
– С чего ты взял, что я не буду?
Ален прав – четыреста пятьдесят долларов действительно недорого. Где еще найти съемное жилье за такую цену? Живя в трейлерном парке, Стефан платил за аренду места для трейлера и подключение к водоснабжению и электричеству около трёхсот долларов, так что разница не столь существенна. Тем более, в двухэтажном доме лучше, чем в тесной машине.
Только вот непонятно, с чего ради Ален решил выселить Стефана.
– Ну… – замялся Ален. – Ты же говорил, что из-за бессмертия и проблем с документами постоянно переезжаешь с места на место. Вдруг ты снова решил переехать?..
– А, – Стефан усмехнулся от простоты аргумента. – Причина скорее в другом.
В глазах Алена загорелись искорки интереса.
– В чём же тогда?
Стефан набрал полные лёгкие воздуха, и шумно выдохнул через нос, гадая, делиться или нет. Потому что этот достаточно болезненный повод не позволял Стефану жить, как полноценному человеку. И это самое главное, из—за чего он оставался один.
Он прикрыл глаза рукой, а Ален от удивления собственную ладонь приложил ко рту.
– Не стоило спрашивать, наверное? Всё в один день, так заваливать вопросами…
– Да. Не сегодня.
Стефан не готов сознаваться в этом. Чересчур сложно.
Условия Джоба удовлетворяли обоих. Стефану нравится, потому что за такую цену он живет на большой площади со всеми удобствами. Алена устраивает, так как теперь он не будет жить задаром и переезжать не придется. Так они и продолжили оставаться соседями, теперь снимающими вместе дом.
***
На протяжении следующих дней Ален больше не мучил расспросами, но иногда просил сказать фразы на итальянском. Сначала Стефан отказывался, ссылаясь на занятость, усталость, но сдался и брякнул первое пришедшее на ум слово:
– Pianeta.
Этим он привел Алена в немалый восторг.
– Ого, как здорово! Что это значит?
Из уст Стефана почти вырвалось едкое: «А ты ругательствами своей сестры тоже так восхищаешься?» Но в который раз остановил себя и сухо ответил:
– Это значит «солнце».
Ален продолжал просить краткий курс итальянского, а Стефан почему—то продолжал припоминать словечки, даже прикидывая в голове, понравятся они Алену или нет. Алену нравилось всё. Он удивлялся, как ребенок, даже простому «Да», приветствию и прощанию. Он их запомнил и теперь вместо английского «Yes», «Yeah» и им подобных говорил «Si». А когда как—то раз увидел Стефана, идущего мимо кассы после разноса блюд, то сказал ему вслед:
– Arrivederci.
Стефан закатил глаза, жалея, что вообще начал эту затею. Билл провожал его вопросительным взглядом.
Изумлён был не только Билл.
– Ален, что за «Si»? Что это значит? – поинтересовался Джоб на обеденном перерыве.
– Это «Да» по-итальянски! «Arrivederci» – это «До свидания», «Ciao» – «Здравствуйте».
– Ты в переводчике это узнал?
– Не совсем. Мне Стефан рассказал.
Джоб закивал с протяжным «О-о-о». Почему именно Стефан Алена просветил, Джобу и без того было ясно.
– Понял. Скоро он тебя итальянскому научит, и вы будете от меня шифроваться, боссу косточки промывать, да?
– Non ho nient'altro da fare, – отозвался из своего угла Стефан.
Джоб заливисто рассмеялся.
– А я слышал от тебя эту фразу! Ты её мне уже говорил, но так и не пояснил, что она значит.
– Он сказал: «Делать мне больше нечего», – участливо вставил Ален.
– А… – Джоб понимающе замолк, прямо как Ален в день, когда узнал перевод. – А я, между прочим, тоже кое-что могу сказать по-итальянски. «Buon appetito»!
Наступила очередная пауза, но она была резкой. Взорвалась новая порция хохота, потому что Джоба внезапно озарило.
– Ба! Кафе столько месяцев работает, а я все никак до этого не додумкал! Стефан, ну как же хорошо, что ты у меня есть, а!
Стефан даже прекратил жевать, а где-то в другом конце служебного помещения поперхнулся Билл. Он нещадно закашлялся, а Эмбер хлопала его по спине, пытаясь облегчить страдания.
– А что я такого грандиозного совершил? – с недоверием спросил Стефан.
– Да как же?! Ты мне такую клёвую идею подал! – Джоб примостился рядом со Стефаном, зажав его между собой и стеной. В укромном месте отшельника Стефана – на небольшой, стоящей без дела лавке – с трудом могли поместиться двое. Джоб одной рукой обхватил Стефана за плечи и прижал к себе. Стефан от такого напора чуть не обронил на пол кусок ветчины.
– Что я сделал-то? – жалостливо выдавил Стефан, стоически терпя приступ любви.
– Ты подкинул мне идею! У нас же ресторан итальянской кухни! Значит чуть-чуть говорить по-итальянски совсем не помешает! Это будет нашей фишкой. Будем произносить простые фразы приветствия и прощания, желать гостям приятного аппетита. А ещё обращаться к ним как синьор и синьора. Как же я сразу не догадался?!
– Наверное, потому что обычно в ресторанах с определенной тематикой так не делают. По крайней мере, я ни разу с подобным не сталкивался, – рассуждал Ален, обрадовав Джоба еще больше.
– Ну и прекрасно! А мы позволим нашим гостям с этим столкнуться! Окунуться в атмосферу Италии с головой!
У Стефана от этой перспективы закружилась голова. Наверное, стоило несколько месяцев назад сначала посмотреть на вывеску, а потом заходить в заведение и тем более проситься на работу.
– Только я ни за что, никого и никогда не буду учить! Я не учитель, и с оравой на две смены возиться не собираюсь! – сразу предупредил он.
– А тебе и не придется, я всё улажу, – улыбнулся Джоб, чем немало облегчил состояние Стефана, правда, только моральное, потому что все ещё его не отпустил. – Только будь добр, напиши все слова и произнеси их вслух, чтобы я лучше понял.
– А переводчик с этим не справится…? – жалостливо вымолвил Стефан, убрав с головы руку Джоба, который активно трепал его волосы.
– От носителя языка куда лучше, чем от машины!
Теперь благодаря его болтовне с Аленом, к счастью или к сожалению, он всех гостей должен называть синьором или синьорой и желать им приятного аппетита.
Это при том, что он еще несколько дней назад не горел желанием говорить на родном языке.
***
Стефан за неделю использования итальянских фраз в кафе смирился со своим положением. Говорить «Buon appetito signore/signora» оказалось не так трудно. Наоборот было забавно гадать, придется ли отвечать «Prego»[1] особо смышленым гостям на подсмотренное ими в переводчике «Grazie»[2].
В первые три дня это происходило в одном из пяти случаев, на пятый день – в одном из трёх, а теперь уже половина посетителей с улыбкой благодарили Стефана. Вот же чудеса. Стефан не знал, как реагировать, поэтому молча уходил с нечитаемым выражением лица.
Он негласно стал звездой ресторана, но теперь в хорошем ключе. Раньше на перерыве пересказывали на десять раз историю об утопленном телефоне, а теперь в переводчике слушали озвучку итальянских слов.
Джоб не прекращал восхищенно трещать об идее, подкинутой Стефаном. Зажатый в объятиях, он каждый раз покорно переживал новый приступ признательности от старика.
Старик с ещё большей теплотой начал относиться к Стефану. Он принял перемену в бизнесе, которую сам же придумал (и даже создал вывеску «Здесь вас научат немного говорить по-итальянски!», чем заманивал заинтригованных мимокрокодилов) как инициативу Стефана. Словно он приобщился к объединяющему их делу. Но Стефан из принципа даже ни разу не ел еду ресторана, потому что это итальянская кухня, какое общее дело?
Зато Стефан был уверен, что Джоб забыл прецедент с прощением.
Они стали очень часто и подолгу разговаривать по телефону. Стефан занимал своё любимое место у кухонного окна. Он ставил стул, клал локти на подоконник и, созерцая вид на дорогу, болтал с боссом около часа. Обычно звонил Джоб, Стефан это делал редко, но тоже бывало.
Одним субботним днём, на который выпал и выходной Стефана, Джоб снова позвонил ему.
– Алло, – ответил он, прожевывая кусочек бифштекса. В правой руке Стефан держал вилку, в левой – телефон. Занятой человек, что сказать!
– Стефан, здравствуй! – громыхнул в трубку Джоб. – Как делишки? Как отдыхается?
– Нормально. А тебе? – для приличия спросил в ответ Стефан.
– Хорошо! Слушай, я тут подумал, – Стефан машинально напрягся, потому как в прошлый раз его думы привели к ежемесячному расставанию с почти полутысячей долларов, – мы с тобой сколько дней болтаем по телефону о всяком! Давай приходи ко мне в гости! Поговорим вживую, раз всё так хорошо попёрло.
Стефан чуть не поперхнулся картошкой – гарниром к бифштексу.
– К тебе? В гости?
– Да, ко мне! Завтра вечером! Сможешь?
– А Лаура не будет против?
– Нет, она не против! Она согласилась даже приготовить ужин для нас. Ну как, ты согласен?
Вот это поворот.
В основном их телефонные разговоры состояли из долгих историй Джоба, часто очень затягивающих. Ему только и оставалось, что с затаённым дыханием задавать вопросы: «А он что?», «А дальше что?», «И чем все закончилось?», «А она чего сказала?», «Что ты тогда сделал?». Или давать комментарии иного, более содержательного характера: «Да ты что-о-о-о…», «Да ладно!», «Обалдеть…», «Вот он урод!», «Не может быть…!».
Это очень раззадоривало Джоба и он пускался рассказывать с ещё большим запалом. Стефан ощущал себя зрителем захватывающего приключенческого фильма. Он любил развесить уши, а Джоб – почесать языком. Так они и нашли друг друга. Иногда Лаура гнала мужа от телефона, потому что время позднее, а он «своим лошадиным ржанием спать мешал».
Теперь Джоб звал Стефана к себе домой. Что на это приглашение ответить?
– Ну так что, Стефан, придешь? Лаура запечет индейку в духовке, можем в шашки поиграть. Я тебе ещё не рассказал до конца, что случилось после укола морским ежом!
Вчера Джоб начал посвящать Стефана в очередную авантюру молодости: они с друзьями отдыхали на море, а один из них сиганул в море босиком, и ему не посчастливилось наткнуться на морского ежа, игла которого вонзилась в левую пятку. Что дальше с ним случилось, Стефан так и не узнал, потому что Лаура потребовала заканчивать.
Стефан растерялся.
Перспектива поесть на халяву и дослушать про пронзенную пятку прельщала, но обуревали сомнения.
– А мне что-то нужно нести? – спросил он.
– Себя неси! – воскликнул Джоб и захохотал от собственной шутки. Потом сбавил громкость голоса, перейдя на шёпот: – Лауре можешь подарить букет цветов. Она любит хризантемы.
– А чего ты шепчешь? – зашептал в ответ Стефан.
– Чтобы Лаура не услышала, – пояснил Джоб и тут же засмеялся, видимо, потому что Лаура оказалась рядом.
– Ну… – Стефан замешкался. Он не дарил цветы женщинам уже очень давно. – Ладно. Я приду.
– О, дорогая, слыхала?! Стефан придет! Маринуй индейку тщательнее, чтоб вкуснее была и в духовке не кудахтала! – счастливо закричал жене Джоб.
– Я, по-твоему, что, невкусно до этого жарила индейку? Ты у меня сейчас тряпкой отхватишь! – издалека ответила Лаура.
– Дорогая, я не это имел в виду! Я образно, – пошёл на попятную Джоб. – Я очень рад, что ты придешь, Стефан. Давно у меня никто не гостил. Приходи завтра в пять вечера. Мы тебя ждем.
– Хорошо. Жду. До завтра, ага. Да. Окей.
Стефан отключился, распрощавшись со стариком. Он покрутил в руке вилку, обрабатывая диалог, но пальцы подвели и вилка со звоном упала в тарелку.
В кухню вошёл Ален. Он покосился на Стефана, когда тот выронил вилку, и пошёл мыть кружку.
– Тебя ста… Джоб не приглашал завтра в гости? – поинтересовался как бы между делом Стефан.
Ален повернулся в его сторону.
– Нет. С чего вдруг?
Это стало еще большей неожиданностью: старик так обрадовался, что даже не сказал, будет ли кто-то ещё. Хотя, судя по упоминанию истории о левой пятке, которую он вряд ли рассказывал другим, должен быть только Стефан. Как говорится, и ежу понятно.
Это Стефану.
– А меня вот пригласил, – довольный собственным преимуществом, поделился он в надежде, что Ален локти кусать будет.
С момента назначения денежного наказания они так ни разу и не поругались. Стефан вел себя тише травы ниже травы, насколько ему позволял нрав.
О словах Ален по поводу его морального облика Стефан старался не вспоминать.
– Да вы отлично ладите в последнее время, я смотрю. Телефоны вас точно сблизили, хоть они и предназначены для разговоров на расстоянии, – улыбнулся Ален и выключил воду, домыв кружку.
– В каком смысле? – не понял Стефан.
– В том, что вы каждый день на связи. А ещё босс тебя чуть ли не на руках носит за подачу идеи про итальянские слова.
Стефан устало потёр переносицу от упоминания о задумке старика.
– Это не я придумал… – он снова начал открещиваться от причастности к этому, но Ален перебил:
– Допустим, но ты вдохновил босса. И ему очень понравилось. Я и так с самого начала понял, что ты его любимчик, но слова и телефон укрепили вашу дружбу.
Брови Стефана невольно поползли вверх.
– Нашу… Что?
– Дружбу. Разве нет? Босс так привязан к тебе, выделяет из всего коллектива – это всем понятно. Я думал, вы хорошие друзья.
Стефан нервно сглотнул и опустил взгляд в тарелку. Если он съест ещё хоть кусочек бифштекса, то тот точно встанет поперек горла или вызовет тошноту.
Джоб… что? Привязался? Дружба?
– Мы не друзья.
– Ну… Может и не друзья, – Ален пожал плечами. – Между вами скорее отношения отца и сына. Я в этом убедился, ещё когда мы сидели втроём на крыльце. От вас двоих исходит такая… Необычная связь.
Связь? Отношения отца и сына?
– Это бред, – воспротивился Стефан. – Он для меня ничего не значит. Он мне просто босс.
Ален повесил полотенце на место, вопросительно изогнув бровь.
– Серьёзно? Я прям так и поверил, особенно когда ты протянул мне телефон с просьбой вбить номер босса.
– Это для работы!
– Ну, конечно, особенно после истории об утопленном телефоне, который тебе вручил босс.
Как же Стефану надоела эта история! Он закрыл руками уши, отказываясь слушать. Ален ничего не понимает. Все, что Ален говорит, – абсурд.
Он просто не мог допустить развития отношений с Джобом. Он позволял быть рядом, только чтобы не потерять работу. Просто Джоб такой человек. Он всех хлопает по спине, плечам, всех обнимает. Со всеми хохочет и шутит. Для него сотрудники, как дети. А в гости позвал, потому что только Стефану рассказал историю о морском еже. Ведь так, правда?
Он позволил Стефану жить в своём доме, потому что он хороший мужик. И держит его, безымянного, на работе и закрывает глаза на проступки, соглашается эвакуировать трейлер. Он добрый, вот и всё. Стефан ничего к нему не чувствует. Стефан это контролировал.
Опасения, что Джоб будет разочарован и зол, вызван лишь нежеланием потерять насиженное рабочее место. Поэтому Стефану приходится иногда перед стариком ходить на цыпочках, да. А слушал он Джоба по телефону, чтобы умерить скуку. В гости пойдет, чтобы поесть за чужой счет. Лишь корыстные цели. Что поделать? Мир так устроен.
У Стефана есть козырь, показывающий, что все домыслы Ален безосновательны!
И ради того, чтобы Ален не сочинял чехарду на пустом месте, Стефан готов был козырь обнажить, хоть и с первого раза это сделать было сложно. Но сейчас эмоции в нём так кипели, что брали верх над страхом.
– У меня со стариком никакой дружбы не может быть! Я вообще ни с кем дружить не могу! – заявил он, встав из—за стола. – Я уже очень много лет ни с кем не завожу отношений. Никаких. Я специально от этого отгораживаюсь. Я держу людей на расстоянии и, если чувствую, что ко мне кто-то привязывается, просто сбегаю! Человек становится для меня отработанным материалом, так как больше он мне никак не поможет из-за ненужных чувств. Понял?! Если я пойму, что у старика возникнет ко мне лишняя привязанность, я соберу шмотки и уйду. И поминайте как звали.
Стефан вывалил всё как на духу и снова опустился на своё место, удивляясь, что ему хватило смелости это озвучить.
Ален, совершенно не готовый к исповеди, ошарашенно вытаращился на Стефана. Об этом он даже не задумывался.
Почему Стефан не хотел, чтобы к нему привязывались? Почему против дружбы и отношений? Что в этом, на его взгляд, плохого?
Как же высокомерно звучали его слова… Неужели он действительно так наплевательски относится к окружающим?
– А что будешь делать, если привязался ты? – нерешительно спросил Ален.
Стефан оттолкнул от себя тарелку с обедом и скрестил руки на груди.
– Этого просто не может быть. Я ни к кому не привязываюсь так же давно, как сбегаю.
– А ты хотел уйти из этого дома? Или города?
– Очень много раз, – ещё угрюмее ответил Стефан, освежив в памяти все поводы для побега, которые он почему-то в последнее время отметал.
– Почему тогда не ушёл?
– Меня устраивают условия жизни. Я уже восемь месяцев в этом городе живу.
– А сколько в кафе работаешь?
– Пять месяцев. Первые три месяца работал грузчиком, но мне зажали зарплату, и я ушел.
Але кивнул.
– Ясно…
– Облачно, – съязвил Стефан и принялся думтаь, что делать с недоеденным обедом. – Пусть я любимчик Джоба, это ничего не значит. Я ответил на твой вопрос, почему постоянно переезжаю. Однако это ещё не повод искать себе нового соседа, понял?
Стефан понимал, что Джоб его выделяет, но никогда не задумывался почему. Он просто знал, что у Джоба есть своя история и мотивы. А греть голову о их сущности Стефан не был намерен.
Он успокоил сам себя, вспомнив, что всегда держит руку на пульсе.
– Хорошо, – сказал Ален и ушёл из кухни. Удовлетворенный ответом Стефан решил выкинуть бифштекс и картошку к нему – настолько тошно на них было смотреть.
Ален понял намного больше, чем мог себе вообразить Стефан.
***
В первые минуты разговора с Аленом возникло импульсивное желание позвонить Джобу и отказаться от приглашения. Спустя четверть часа Стефан решил, что ничего страшного не случится. Он придёт туда ради выгоды. Всё будет нормально.
Джоб отправил свой адрес сообщением. До дома пришлось ехать двадцать минут на автобусе. Перед поездкой Стефан заглянул в цветочный магазин за букетом. Джоб не сказал, какой цвет лучше, поэтому он выбрал белые[3].
Дом находился совсем рядом с остановкой, и улица выглядела мило, район хороший. То был одноэтажный небольшой дом по размерам меньше двухэтажного, где жили Ален и Стефан. Фасад в коричневых и бежевых тонах. Такой скромный аккуратненький дом. Двухэтажный выглядел ярче и помпезнее.
Стефан нажал на звонок. Совсем скоро он услышал звук отрывающегося замка, и перед ним предстала Лаура.
То была стройная женщина в возрасте за пятьдесят пять, стильно и со вкусом одетая. На ней было цветастое платье без рукав. Хорошо вписывающийся в образ широкий ремень подчеркивал талию. Уши украшали висячие серьги, а волосы покрашены в насыщенный медный цвет, чтобы скрыть седину.
– Здрасьте, – сказал Стефан и протянул букет цветов.
Лаура зависла на несколько мгновений. Щёлкать пальцами перед её глазами, чтобы она вышла из оцепенения, было бы неприличным, так что Стефан дал ей время прийти в себя. Да и опасно было так делать, ведь Лаура – женщина темпераментная.
– А… Да. Добрый вечер, Стефан, – наконец произнесла она и, кажется, только заметила, что Стефан держит в руках букет. – О, это мне? Какие красивые, спасибо! Я очень люблю хризантемы, вот это ты угадал!
«Ага, угадал, – усмехнулся про себя Стефан. – Мне ваш муж в лоб сказал, вот как я угадал»
– Я просто подумал, что они очень пойдут… Э… вашим серьгам, – Стефан выцепил взглядом серьги Лауры, сделанные под жемчуг. Женщина приняла букет и засмеялась.
– Ой, шутник! Откуда ж ты мог знать, что я надену эти серьги? Но спасибо, – кокетливо ответила Лаура. – Проходи.
Она развернулась на каблуках, и юбка её платья красиво всколыхнулась.
– Ух ты, дорогая, откуда такой красивый букетище?! У тебя что, появился поклонник? – Джоб встретил жену в холле и состроил такое лицо, будто не знал о цветах.
– Ага, вот он! – Лаура рукой махнула в сторону сконфуженного Стефана. – Смотри, а то уведут! Я между прочим дама ещё в цвете!
– Ну, конечно, дорогая. Ты цветешь и пахнешь лучше хризантем! – Джоб поднёс букет к носу и втянул запах. – Точно говорю, намного лучше!
– Иди уже гостя встречай, подхалим, а я букет в воду поставлю, – Лаура снова развернулась на каблуках, юбка снова закружилась. Джоб проводил жену полным любви взглядом и направился к Стефану, который стоял с курткой в руках и не знал, куда её деть.
– Стефан, добрый вечер! – Джоб был одет в желтую гавайскую рубашку и темные джинсы. По его внешнему виду сразу было понятно, что он муж Лауры – оба в цветочек.
Вместо обыденного рукопожатия Джоб обнял Стефана и похлопал по спине. Стефан неловко приобнял Джоба в ответ.
– Давай свою куртку, повешу в гардеробе. Проходи в столовую, пора к столу.
Это был совершенно обычный американский дом: гостиная, кухня, совмещенная со столовой, четыре спальные комнаты. Здесь было уютно, все сделано в светлых тонах. Сразу видно, что в разработке интерьера принимала участие женская рука. Виднелись сходства с двухэтажным домом в оформлении, только тот выглядел более пустым и одиноким. Оно и понятно, ведь постоянных хозяев нет. Только вот почему?
Стефан шагнул в сторону столовой, где был накрыт роскошный стол с белой скатертью. В центре стояла ваза с хризантемами, рядом аппетитная индейка, которая так и манила золотистой курочкой. Стефан также заприметил пудинг, вареную кукурузу, салат, рис в качестве гарнира и кувшин с соком.
– Это всё вы приготовили? – очарованно спросил Стефан, и Лаура улыбнулась в ответ на его восхищение.
Она не успела ничего сказать, так как в столовую вошёл Джоб:
– Конечно она! Моя жёнушка – богиня готовки! Всё её блюда – просто пальчики! Bellissimo, одним словом!
– И так всегда! Ох, и подлиза ты у меня, конечно, – всплеснула руками Лаура.
– Я же от чистого сердца, дорогая! Ты же знаешь, как я люблю твою стряпню.
– Ещё бы ты не от чистого сердца! – смягчилась женщина.
«Может, было бы лучше, если бы Лаура работала в кафе? Хотя ведь нужно образование», – размышлял Стефан.
