Анастасия Малькова
Луна, ослеплённая Солнцем
«Ну, хоть не кричал», – подумал Стефан, вспоминая кошмар месячной давности, где он сгорал заживо. В нынешнем сне все было довольно цивильно: Стефан даже увидел Аннабель такой, какой она была раньше, и на мгновение подумал, как было бы хорошо, если бы этот момент растянулся. Пусть бы и дальше Аннабель не замечала его, но улыбалась как прежде.
– Ясно, – выдохнул Стефан и снова запрокинул голову на сидение. – Я устал.
За окном уже давно стемнело, на часах девять вечера, но спать все равно хотелось. Этот день сильно вымотал.
– Я тоже, – согласился Ален.
Стефан сунул каждую ладонь в противоположный рукав толстовки и нащупал на предплечьях бугристые рубцы. Действие проклятия кончилось пару дней назад. Последействие же могло настигать в виде таких кошмаров в течение недели.
***
Стефан заснул с запрокинутой головой, что уже выглядело – не то что ощущалось – неудобно. Он очень быстро в полудреме повернул голову на бок. Она медленно скатывалась с сидения, снова падая на грудь, и Стефан, не разлепляя глаз, съехал сильнее по сидению, упираясь одним коленом в переднее. Голова была повернута на бок, но снова находилась в неустойчивом положении, и в какой—то момент Ален ощутил, что на его плечо что—то опустилось.
Ален замер и медленно посмотрел в сторону Стефана. Догадка подтвердилась: голова Стефана съехала ему на плечо. Что ж, ладно. Допустим. Ален сидел неподвижно, боясь пошевелиться. Он не знал, что делать. Что сказать? «Слезь с моего плеча»?
От этих дум отвлекло тревожное и тихое:
– Аннабель…
Ален напрягся еще сильнее и заметил, как брови Стефана сместились к переносице, выражение лица помрачнело. «Кошмар снится», – понял Ален так же, как и то, каково было содержание.
Он снова встал на распутье: что делать? Будить или нет? Может, для Стефана пробуждение будет более болезненным, чем просмотр сна до конца? Может, ему не понравится, что Ален его растолкал? Но и смотреть, как тому снятся кошмары не самое приятное.
Совсем скоро Стефан избавил Алена от тягостного принятия решения, потому как проснулся. Шумно выдохнув, словно вынырнул из воды, он пару секунд приходил в себя, а потом резко поднялся. Он выглядел разбито и устало.
Алену захотелось узнать содержание уже второго кошмара про Аннабель, но спросить язык не поворачивался, особенно сейчас.
***
«Наконец-то добрались!!», – написал Ален в чате с Эмбер и Биллом, после чего отправил смайлики с измученным лицом. Попутно он отписался Пахите, что уже находится дома.
Они приехали, когда перевалило за десять часов. Джоб подвез их до самого дома, и Стефан вышел из машины первым. Ален задержался, обмениваясь любезностями и благодаря босса за помощь. Джоб, казалось, слушал вполуха, погруженный в свои мысли и смотрящий в сторону Стефана.
Ален не заметил на лице босса злобы или еще чего—то негативного. Он лишь понял, что им надо поговорить. Об этом Джоб, когда Ален уже выходил, и сообщил:
– Мне надо с ним поговорить.
Неизвестно, говорил он это, обращаясь к Алену, или это была просто мысль вслух, так что Ален решил это не комментировать.
Стефан довольно быстро лег спать. Когда они пересеклись в коридоре, он сказал, что беспокоить его сегодня не надо и его лимит общения исчерпан.
«Как все прошло?», – ответила Эмбер. Ален иногда отправлял фотографии с мест событий: он снял Мартина и Пахиту, которые ели пиццу в кафе, и Эмбер назвала их милашками. Затем он запечатлел малышню перед началом мультфильма, держащих ведро с поп—корном, а Билл ответил, что выглядят они довольно дружелюбно – он с Эмбер давно бы подрался за это ведро. Ален также сделал фото в парке аттракционов, но их друзьям не отправил. Он вообще редко появлялся в сети в тот день.
Так что сейчас он скопом отправил оставшиеся фотографии: Пахиту и Мартина, повернувшихся к нему на цепных качелях; вид из окна кабинки на колесе обозрения; себя и Мартина, которого он держал на руках у ларька с сахарной ватой (Пахита сфотографировала и отправила Алену); розовую сахарную вату, которую он держал в руке; фото заката и совместное селфи с братом и сестрой незадолго до отъезда.
Эмбер отправила кучу смайликов с сердечками, Билл тоже, хоть и в меньшем количестве, но затем поступили сообщения:
«Вижу знакомые ноги», – с задумчивым смайликом написал Билл.
«С вами был Стефан?!», – удивилась Эмбер.
Пересмотрев фото, Ален заметил на снимке с цепной каруселью кусочек черного ботинка Стефана, случайно попавшиго в кадр, а также его ноги в черных джинсах на фоне розовой сахарной ваты. Ален не рассказал друзьям о его появлении, так как забыл. Забегался да и остался в моменте, наслаждаясь им.
«Да. Он присоединился к нам после кафе»
Эмбер и Билл неминуемо потребовали подробностей и поинтересовались, все ли нормально прошло в его компании.
«Может, поэтому ты молчал?», – спросила Эмбер и отправила подозревающий смайл.
«Он держал Алена в заложниках!», – дополнил Билл.
«Все не так!!!»
В голосовом сообщении Ален поделился подробностями прогулки, довольно абстрактно объяснив причины прихода Стефана. К нему они быстро потеряли интерес, хоть и некоторое время поражались тому, что тот не порол чушь и мирно себя вёл.
«Возможно, поганку кто-то держал в заложниках», – написал Билл, и Ален с ним согласился, вспоминая родителей Джоба.
Общение перетекло в другие темы, и они втроем снова смеялись над чем—то несущественным.
Эмбер не написала ему лично:
«А когда ты в следующий раз приедешь к Мартину и Пахите?»
Ален ответил:
«Планировал в марте, а потом в апреле на День Рождения Пахиты, а что?»
Эмбер довольно долго печатала, прерываясь несколько раз. Три точки перед её именем то исчезали, то снова появлялись. Через пять минут она прислала:
«Что ты планируешь дальше делать? Так всегда продолжаться не может»
Ален осознавал: да, не может. И это печалило больше всего.
«Я понимаю, что то, что делаю сейчас – не решение. Откладывание денег для них и нечастые встречи – совсем не то, что я бы для них хотел»
«Они все равно страдают в той семье», – закончила Эмбер, и от этих слов защемило сердце.
«Да»
«Насилие неприемлемо», – продолжала Эмбер, но Ален, если честно, не понимал, к чему подруга клонит.
«Я понимаю»
«Тогда почему ты не расскажешь общественности о том, какой беспредел у вас происходит? Это определенно внесло бы какие-то подвижки»
«Я же говорил, что боюсь, что их распределят по разным семьям и я больше никогда их не увижу, а они – друг друга»
Печатая это, Ален понимал, насколько он жалок и инфантилен. С начала совершеннолетия он грезил мечтами, что сможет их забрать в ближайшее время, что вот сейчас он быстренько поднимется на ноги и они заживут счастливо. Эмбер еще давно говорила, что так не получится. И, чем больше времени проходило, тем Ален все четче сам понимал, что это за гранью фантастики.
Эмбер снова начала долго печатать.
«Мне нужно найти семью, которая была бы готова забрать и Мартина, и Пахиту», – написал Ален, опередив её. Он не верил, что эта мысль принадлежала ему.
Эмбер прочитала почти мгновенно и отправила улыбающийся смайлик.
***
Ален молодец, что понял, что один не справится и ему нужна помощь. Только вот где искать такую семью?
Никакого другого взрослого и умудренного опытом человека, кроме Джоба, Ален не знал, так что уже на следующей смене он обратился к нему.
– Босс, есть вопрос, – начал на перерыве Ален. – Вы знаете какие-нибудь фостерные семьи?
Джоб удивился оригинальности темы и отложил сэндвич.
– Знаю, – ответил он, и Ален обратился вслух. – Мы с Лаурой – фостерная семья.
Ален чуть не задохнулся от восторга – ну надо же, как ему повезло! С первого раза попасть в самое яблочко.
– Правда? Вот это да! А когда вы прошли курсы?
– Ну… Два года назад начали. Где-то так, – прикидывая даты в голове, ответил Джоб. – После этого к нам определили ребенка восьми лет. Он месяц у нас пожил, а потом его забрала родня. Больше сироток мы не брали – там дальше бизнес, все такое, не до этого. Но интересно было.
– Ох, босс, – чуть ли не с благоговением пролепетал Ален. – Боже. Я так рад.
Как говорил Стефан, Джоб потерял Оливера больше двух лет назад. И именно два года назад Лаура и Джоб пошли на курсы фостерных родителей. То есть… После смерти сына они хотели посвятить себя воспитанию других детей? Вот это да… Вот это подробности.
Джоб вопросительно выгнул бровь, не совсем понимая восторга Алена.
Ален прочистил горло, стараясь звучать твердо и быстрее перейти к делу.
– В общем. Понимаете… Как вы знаете, у меня есть младшие брат и сестра – Мартин и Пахита. Естественно, знаете, вы же их видели. И… Я правда не знаю, что стоит говорить в таких ситуациях, и мне очень неловко. Однако… Есть ли у вас возможность принять их в свою семью?
Джоб опешил и шокировано раскрыл рот. Он молчал. Запал Алена начал иссякать, и некогда широкая улыбка на лице постепенно угасала. Он поспешил объясниться:
– Я понимаю, это звучит неожиданно, просто… Ну, им не очень хорошо там, где они сейчас, а я…
Джоб перебил его:
– Ален, это правда неожиданно. Я… Не знаю…
Надежда таяла на глазах.
Джоб продолжил:
– Понимаешь, дети – это ведь не кошечки-собачки. Даже к кошечкам нужно быть готовыми. А к двум детям тем более. И я думаю, мы с Лаурой… Не готовы пока что взять их к себе.
Глупая, наверное, была затея.
Разум Алена настолько помутнился от восторга, что он даже не учел, что не все люди, которые хорошо к тебе относятся, готовы всегда выполнять твои просьбы. Это не плохо, ведь у каждого своя жизнь, свои заботы. Просто почему—то Ален подумал, что, раз Джоб помог со всем другим, то и с этим поможет.
Но помочь с устройством на работу и забрать детей к себе – это разное.
– У тебя очень хорошие брат и сестра. Я видел, как они тебя любят. Но прости, мы правда не можем ничего сделать, – развел руками Джоб.
Ален вздохнул.
– Я понял. Извините.
Джоб заверил, что все нормально и не стоит за это извиняться. Но Ален уже был в подавленном настроении и безостановочно думал об абсурдности своей просьбы.
Однако напоследок он решил включить дурачка и, рискуя, спросил:
– А у вас есть дети?
Он заметил, как дрогнули губы Джоба, но больше никакой отличительной реакции не последовало. На удивление, Джоб спокойно ответил:
– Да, сын, но он вырос и с нами не живет.
Ален подумал: «Ну да, с вами не живет, он живет на небесах»
Ладно. Надо бороться и искать дальше.
***
Проснувшись утром, Ален обнаружил Стефана в гостиной. Он сидел перед телевизором и смотрел «Бумажный дом» по Нетфликсу в оригинальной озвучке. Ален не знал, что его изумляло больше: то, что Стефан сам разобрался с премудростями подписки на Нетфликс или смотрел сериал на испанском.
– Доброе утро, – сказал Ален, и Стефан коротко кивнул. – Что делаешь?
Стефан махнул рукой к телевизору, мол, и так видно. Затем поставил серию на паузу. Он смотрел уже вторую.
– Это я понял, – терпеливо произнес он. – Но как ты разобрался в Нетфликсе без моей помощи?
– Как-как, – хмыкнул Стефан, будто это снова не очевидно, – загуглил инструкцию и разобрался.
Как быстро растут чужие дети.
– А почему ты смотришь на испанском?..
К счастью, для Стефана это не попадало под категорию «очевидно», так что на этот раз он соизволил пояснить:
– Мне стало интересно, насколько я буду понимать испанскую речь. Искал испанские сериалы, нашел «Бумажный дом». Вижу, «Le casa» – это типа дом, «papel» – это «paper» на английском, ну и решил, что буду смотреть.
Концепция выбора сериала была… Занятной.
– И насколько ты понимаешь?
Стефан вздохнул и нерадостно объявил:
– Пару слов через каждые десять реплик.
Ален прыснул со смеху, а Стефан выключил телевизор.
То, что Стефан понял, о чем сказала Пахита, поразило и Алена. Он увидел, как загорелись глаза Пахиты и как доволен собой был Стефан, когда перевел фразу.
Наверное, это настолько впечатлило Стефана, что он решил поэкспериментировать: получится ли дальше понимать испанский на базе итальянского? Реальность оказалась более суровой.
– Ты не думал изучать испанский? – спросил Ален.
– С чего бы мне этим заниматься?
– Ну, я подумал, тебе это интересно, так что почему бы и нет. К тому же, тебе будет проще это сделать, ведь это родственные языки.
– Мне это неинтересно, – сказал, как отрезал, Стефан.
Ален чувствовал, что тот лукавит.
– Разве тебе не было интересно учить английский с Джеральдом?
– Он меня заставил, – парировал Стефан. – Притащил свою книгу и поставил перед ультиматумом.
Это уже совсем было ложью. Ален точно помнил, что дело обстояло иначе.
– Ты рассказывал по-другому. Джеральд тебе предложил, а ты согласился. Думаю, он не настолько зверь, что ты не имел права отказаться.
Стефан устало вздохнул и поднялся с дивана.
– К чему ты клонишь?
Ален подумал, стоит ли делиться своим предположением, но все—таки решил:
– Просто… Не знаю, мне показалось, что тебе нравится говорить на итальянском. И, когда ты сидел в кабинке, тебе понравилось, что ты понял, о чем Пахита говорит. Короче, я думаю, тебе нравится говорить на разных языках.
Рука Стефана на мгновение замерла в воздухе, когда он клал пульт от телевизора на журнальный столик. Это не ускользнуло от взгляда Алена.
– Ничего мне неинтересно, – продолжал упрямиться Стефан. – Изучение английского было забиванием времени хоть какой—то деятельностью. Просто так сложилось, что он мне пригодился. Испанский мне не пригодится.
Ален разочарованно вздохнул. Стефан отрицал то, что ясно с первого взгляда, и снова не хотел себе и другим в чем-то признаваться.
Он решил сказать в лоб:
– Мне казалось, это может стать твоим хобби.
– Что «это»? – со скепсисом в голосе произнес Стефан.
– Ну, изучение языков. У тебя ведь так хорошо получается! Ты даже без акцента на английском говоришь. В будущем ты бы даже мог стать репетитором – знаешь, как прикольно людям общаться с носителем языка?
Стефан поморщился и пресек его:
– Ты заигрался собственными фантазиями.
Ален замер и обескураженно захлопал глазами.
– Какое к чёрту репетиторство? Какое «хобби»? Я тебе сказал, что никогда ничем таким заниматься не буду. Хобби – это зависимость. Я себе этого не хочу. Меня устраивает работа, которая у меня есть.
– Но ведь…
– Да прекрати ты! – недовольно гаркнул Стефан и ушел к себе.
Единственное, о чем подумал Ален, – это то, что раньше бы Стефан зло сказал: «Заткнись!»
***
Стефан резко распахнул шкаф в небольшой гардеробной своей комнаты и тут же подумал: «Убожество»
Вся его одежда черного цвета. Убожество.
«Ты никто. И продолжай носить черное, сливаться с толпой, чтобы тебя никто не заметил. Это ведь твоя судьба»
Он стал яростно перебирать каждую вещичку, пытаясь найти на ней хоть какой—то принт, даже самый незначительный, который бы отличался по цвету. Но вся одежда была однотонной. Единственное, что отличалось по цвету – это бирка с указанием размера или инструкцией по стирке, но и они иногда были черными.
Короче, скука и безнадега.
Он обессиленно сел в кучу вываленной на пол одежды, раздосадованный еще и диалогом с Аленом. Вот приспичило ему говорить об испанском? Какое это хобби – вдалбливать в голову новые слова, склонения, грамматику… Хотя… Будто бы тогда для Стефана это было слишком в тягость…
Это просто Джеральд умный и все понимал, а потом растолковывал Стефану.
Почему именно черный? Почему не серый, не белый? У Стефана был логичный ответ: потому что волосы и глаза тоже черные. Но ведь, чтобы одеваться невзрачно, необязательно использовать один цвет. Когда все в одной цветовой гамме, особенно черное – это наоборот привлекает внимание. Стефан, когда шел по улице и видел таких же, как он, во всем черном, задерживал на них взгляд. Может, потому что они такие же… Или… Не суть, в общем.
Стефан поднял черный свитшот, посмотрел на его черную бирку, а потом психанул и бросил обратно на пол, перед этим скомкав.
Но уже через пару минут он встал и начал складывать вещи обратно в шкаф.
А через полтора часа он находился в примерочной секонд-хэнда и мерил темно-синюю футболку. Сидела она неплохо, была сделана из хлопка. И цена адекватная для секонда – около десяти долларов.
Уходя из примерочной и направляясь к кассе, он решил, что с покупками на первый раз окончено, но вдруг задержался перед столами, на которых были разложены гавайские шорты. Взгляд зацепился за шорты ярко-оранжевого цвета, который переходил в красно-оранжевый, а затем лиловый. На шортах черным были нарисованы пальмы, а еще прямо около резинки было в виде желтого диска запечатлено закатное солнце. Шорты как раз были размера Стефана. Он оценил этот почти кислотно-лиловый цвет и вернулся в примерочную.
Шорты были хороши, не стесняли движения. Как будто на него пошиты. Даже было что-то забавное в том, что они таких кричащих оттенков. Взглянув на цену в двадцать долларов, Стефан принял окончательное решение.
Итак, домой он вернулся с уменьшившимся на тридцать долларов бюджетом, зато с первой цветной одеждой: синяя футболка и гавайские шорты.
Это был бунт.
Глава 25. Так судьба расставила фишки
Стефан решил: если услышит смех над собой, он откусит ему лицо.
Потому что когда Ален увидел его прикид, то чуть не умер от недостатка воздуха из-за хохота.
– Боже, что это?! – смахивая слезы, пролепетал Ален.
Стефану не была ясна причина его бурной реакции.
– Как что? Гавайские шорты.
Ален подошел ближе, все еще хихикая. Он рассмотрел шорты получше и засмеялся сильнее.
– Да нет, я понял, просто… Блин, какие же они мемные, я не могу.
– Какие? – не понял Стефан, впервые слыша слово «мемные».
Ален махнул рукой.
– Забавные, – поправил он, что вызвало в Стефане возмущение.
– Это почему они забавные?! Обычные шорты.
Ален улыбнулся. Он не знал, как объяснить, что они какие-то… Карикатурные. Хуже, наверное, только трусы с мордой волка. Он ничего не имел против гавайских шорт, они даже выглядели круто, но эти, по его мнению, были какими-то… нелепыми. И очень яркими. Аляповатыми, вот! Сначала было видно шорты, а потом Стефана.
Вряд ли бы Стефан мог разобраться с тем, что такое мем и в чем проблема трусов с волком.
– Они не очень сочетаются с твоей темной футболкой. Нет, она неплохая, просто немного не к месту.
Стефан опустил взгляд на футболку.
– Может, она не к месту, потому что она на мне? Я же всегда ходил в черном.
– Есть такое.
Когда Ален только увидел Стефана, то даже не узнал его. Сразу в голове возникла мысль: «Кто пробрался к нам в дом?!» Ален бы никогда не подумал, что Стефан решится на другие цвета в гардеробе.
Стефан уже более спокойно и смиренно спросил:
– Какая тогда к ним футболка подойдет?
Ого, Стефан просил совета.
– Что-то более ярких цветов.
Стефан кивнул, все осознав. А вечером купил футболку кислотно—жёлтого цвета. Алену чуть не понадобилась скорая помощь.
Ален пил чай за кухонным столом и подавился им, стоило Стефану войти. Он облил стол чаем и закашлялся. Кашлял и одновременно смеялся.
Он не думал, что Стефан поймет его настолько буквально. Что «что—нибудь поярче» – это вырвиглазный кислотно-желтый – «Вообще-то неоново-желтый, так было написано!». Честно говоря, он даже не предполагал, что Стефан его послушается и купит новую футболку в тот же день.
Со Стефаном иногда было очень забавно.
Ален пошёл в свою комнату и позвал его. Тот, ничего не понимающий, направился за Аленом. Они оказались в гардеробной Алена, с одной из полок которой он достал чисто белую футболку.
– Это тебе, – сказал он и вручил Стефану. – Дарю. Купил её недавно, но еще не носил.
Стефан начал отбрыкиваться, потому что не понимал, зачем ему нужна футболка Алена, ведь у него есть своя. Ален сказал, что белый цвет ко всему подходит, даже к таким шортам, как у него.
– Да нормальные же шорты! – воспротивился Стефан.
Ален сказал, что ничего против них не имеет, но даже такая футболка «поярче» выглядела неуместно. «То тебе слишком темная, то слишком яркая, ты определись уже», – забурчал Стефан, и Ален попросил надеть белую футболку, чтобы оценить, как это будет смотреться.
Когда Стефан надел, то Ален убедился, что так намного лучше. Об этом же, судя по выражению лица, подумал и Стефан.
Он настороженно оглядел себя в зеркале с ног до головы, неловко покрутился, а потом тихо выдал:
– Ну да, ничего.
Это «ничего» значило, что ему понравилось. С белой футболкой он теперь расставаться не хотел.
– Давай меняться тогда. Я тебе свою, а ты мне свою, – и протянул Алену свою футболку.
Ален посмотрел на этот кислотный ужас и с вежливой улыбкой произнес:
– Нет, оставь себе. Я же сказал: дарю.
Это было три недели назад, и Стефан купил еще несколько цветных вещей. Сейчас он сидел перед Биллом и Эмбер в том же прикиде, что соорудил ему Ален: белая футболка и гавайские шорты.
Они не заржали, когда увидели его, но высказали свое удивление. К тому, что в гардеробе Стефана были цветные вещи, привыкали теперь все. Даже повара на работе присвистнули и спросили, не заболел ли он. Хотя там он всегда ходил в белой рубашке! Но… Это рабочая, так что не считается.
В любом случае одежда Стефана пока что состояла из большого количества черных вещей. Он деньги не лопатой гребет, чтобы сразу полностью изменить гардероб, да и пока не хотелось совсем отказываться от старых вещей. Однажды, когда Стефан решил одеться во все черное для похода в магазин, Ален подтрунил над ним:
– Снова стал готом?
Стефан закатил глаза.
Между прочим, сегодня Билл не просто кивнул при приветствии, а пожал Стефану руку. С Эмбер Стефан проделал то же самое, но более деликатно и аккуратно.
Все началось с малого, когда Стефан хотел отправиться на поиски не черных джинсов, но после двух самостоятельных попыток покупки футболок он решил, что помощь тех, кто носит цветное, ему не помешает. Он предложил Алену сходить с ним за джинсами, и тот с радостью согласился.
Когда они шли в торговый центр, Ален весело подметил:
– Моя первая прогулка с Эмбер была как раз для того, чтобы выбрать ей джинсы. Потом мы стали гулять чаще.
Стефан спросил, к чему тот клонит, но Ален ответил, что ни к чему, однако потом вдруг выдал:
– Это в принципе была моя первая прогулка с кем-то из друзей.
Стефан тогда удивился: как так? У такого общительного человека, как Ален, их никогда не было? Ален слегка улыбнулся и пожал плечами:
– Не то было время. Когда я жил с родными матерью и отцом, одноклассники меня сторонились, потому что я из семьи алкашей. Они часто оскорбляли меня за это, говорили, что, если стоять рядом со мной, можно надышаться перегаром и стать алкоголиком. Хотя от меня им никогда не пахло. Я думаю, отталкивала их еще и моя поношенная одежда. Но сейчас у меня целых три друга!
Ален говорил об этом слишком буднично, будто рассказывал о походе в супермаркет. Из-за его тона было трудно осознать болезненность пережитого.
В торговом центре наткнулись на Эмбер и Билла.
– А мы так, просто прогуливались, – сказала Эмбер после приветствий. – А вы что тут делаете?
– Джинсы выбираем. Мне, – ответил Стефан.
Эмбер с усмешкой обратилась к Алену:
– Ты что, всем помогаешь джинсы выбирать?
– Наверное, это будет традицией. Ритуал еще большего сближения с друзьями, – хохотнул Ален, и Стефан почувствовал себя неловко от этих слов.
– Тогда почему мне не выбрал? – удивился Билл с наигранной обидой.
Эмбер вмешалась, постаравшись осадить Билла:
– А они тебе нужны?
– Теперь нужны!
В итоге Ален помог с выбором джинсов и Стефану, и Биллу.
Стефан взял себе прямые темно—синие джинсы, а Билл – серые. Эмбер пошутила над ним, сказав, что он повторяет за ней, потому что она тоже покупала серые джинсы.
– Я такие давно хотел! Подумаешь, такого же цвета, как твои. Просто подвернулся удачный случай, вот и купил.
Стефан не знал, действительно ли это удачный случай или Билл не хотел чувствовать себя четвертым лишним, когда Эмбер и Ален охали и вздыхали только над Стефаном. Каждый раз, дергая занавеску примерочной, Стефан ощущал себя дефилирующей моделью, а Эмбер и Алена считал членами жюри на показе мод.
В дальнейшем Ален стал предпринимать более активные попытки по налаживанию отношений между Стефаном и Эмбер с Биллом.
После дня рождения Мартина он то и дело звал Стефана погулять. Сначала Стефан отнекивался: что за бред, какие прогулки? Пустая трата времени. Стефан выходил на улицу всегда исключительно по какому-то делу – в магазин, на работу или еще куда – и не видел смысла в бестолковых похождениях. Ален буквально заставил его оторвать зад от дивана.
Они шли, как бедные родственники, и молчали, глядя в разные стороны. Стефан чувствовал себя некомфортно от тишины и того, что его заставили выйти. На дне рождения Мартина точно так же идти было естественнее. Наверное, потому что малышня крутилась под ногами, создавала шум и разбавляла молчание.
В какой-то момент Ален поднял голову, улыбнулся и вытянул руку вверх.
– Что ты видишь в том облаке?
Небо было затянуто белыми пушистыми облаками, среди которых виднелись клочки небесной голубизны. Ален указал пальцем на большое облако причудливой формы.
– Ты серьезно хочешь поговорить об этом? – недоумевал Стефан. Эта идея выглядела очень сомнительно, как и Ален, предложивший её.
– Почему нет? Это ведь лучше, чем молчать. Или ты другого мнения?
Стефан оставил вопрос без ответа, потому что он никакого мнения не придерживался. Для него все было странно. Он хотел домой.
Не дождавшись реакции от собеседника, Ален начал:
– Оно похоже на НЛО.
Стефан нахмурился и вгляделся в облако получше.
– Выглядит как тарелка, но не инопланетная. Тарелка, на которой лежит порция чего-то.
Облако было овальной формы, а посередине имело округлую возвышенность.
– Чего, например? – спросил Ален.
Стефан задумчиво хмыкнул и озвучил первую ассоциацию, пришедшую в голову:
– Порция пасты.
Ален засмеялся.
– Что не так? Подумаешь, везде пасту вижу! У меня вчера был сложный рабочий день, во время которого я только её и разносил! – Это не успокоило Алена, а лишь раззадорило, и он начал смеяться сильнее. – А то облако похоже на пчелу!
Стефан ткнул пальцем левее тарелкообразного облака и указал на то, у которого сверху были два выступающих клочка, похожих на усы.
– Не, это улитка.
Обсуждение порывов воображения перешло в жаркие споры, которые и не думали прекращаться. Стефан показывал Алену различные по форме облака и приводил ассоциации, которые Ален постоянно отвергал. Стефан тяжело вздыхал: какие же они все-таки разные.
Разговор об облаках перетек в другие темы. Обстановка значительно облегчилась. В конце прогулки Ален с телефоном в руках подозвал Стефана к себе, и тот наивно приблизился. Раздался щелчок затвора камеры – Ален запечатлел на фронтальную камеру себя и Стефана с глупым выражением лица и ракурсом сверху.
Он непрерывно хохотал, пока Стефан пытался отобрать телефон, чтобы удалить фотографию с его самым нелепым лицом за всю жизнь, но этот прохвост успел отправить снимок Эмбер и Биллу с подписью: «Гуляем со Стефаном». Стефан ожидал негативных комментариев, однако Эмбер и Билл будто сговорились и отправили ржущие до слез смайлики.
Стефан спустил это Алену с рук.
Куя железо, пока горячо, Ален решил подключить Эмбер и Билла.
Стефан во время прогулки вчетвером чувствовал наигранность эмоций Эмбер. Естественно, в мгновение ока Стефан не начал им нравиться. Они его терпели. Стефан знал, что если не Ален, который упрямился и продолжал разговаривать с ним, то они бы послали его на все четыре стороны давно и жестко. Поставили бы на месте грубее, чем когда-либо.
Стефан видел в каждом движении Эмбер продолжающиеся проверки на вшивость. Мелкие, незаметные, но он чувствовал, что улыбка Эмбер была натянутой. Билл, хоть и не был теперь столь откровенен в своем презрении, до сих пор не выказывал благодушия к Стефану. Однако стоило отметить, что хоть к нему и относились с подозрением, это не было настолько плохо, как в КФС.
Сам же он держался Алена, опасаясь отдаляться. Прямо как в тот раз. Стефан не знал, зачем снова согласился на встречу. Тогда было понятно – это отговорка для Джоба. Но сейчас никто не ставил его перед иллюзорным выбором. Стефан был вправе отказаться, но он этого не сделал.
Не сказать, что было плохо. Все прошло довольно цивильно, но более отстраненно, чем с Аленом.
Сейчас Эмбер и Билл пришли к ним в гости, чтобы собирать паззлы, которые Алену подарили Мартин и Пахита. Ален на прошлой неделе второй раз съездил к брату и сестре, как и обещал, и тогда они вручили ему подарок. Он шутил, что это презент, подаренный ему за его деньги.
То был паззл на тысячу элементов с изображением барселонского храма Саграда—Фамилия.
Тут уже стоило сказать, что три недели Стефана преследовало все, что связано с Испанией.
В рекомендациях постоянно попадались треки Шакиры на испанском языке. Затем попался испанский трек Ники Минаж в дуэте с неизвестной Стефану ранее Karlo G. Ладно бы ему не понравилась эта исполнительница, но нет же… Понравилась!
Он иногда смотрел «Бумажный дом» с телефона, правда, бросил на четвертой серии. Однако уже из—за парочки несчастных серий начала появляться реклама других испанских сериалов, а потом и билеты в Мадрид по скидке! Окунитесь в невероятное путешествие по Испании!
А теперь этот паззл. Ален сказал, что Мартин и Пахита выбрали его не намерено – дело лишь в красоте храма. К тому же Пахита не имела отношения к Испании, кроме знания языка, потому что она родом из Латинской Америки. Звучало убедительно, но это было таким странным стечением обстоятельств.
Стефан даже в шортсах Ютуба наткнулся на видео, рассказывающие о приложении «Duolingo», где можно постепенно, в своем темпе, изучать языки. Он сразу же смахнул это видео вверх, потом захотел вернуться, чтобы поставить дизлайк, смахнул вниз и поставил. Искушению «Duolingo» он не поддался.
Ален открыл коробку с паззлами и опрокинул содержимое на журнальный столик. Тот теперь пестрил тысячей деталей разных форм.
Перед этим Ален и Стефан пододвинули столик ближе к дивану, а Эмбер и Билл расположились на полу. Ален не смог примириться с незавидным расположением гостей и предложил им сесть еще и на диванные подушки.
Ален так же сварил какао на четверых. Стефан из вежливости предложил помощь, но она была не нужна. Однако когда Стефан уже покидал пределы кухни, Ален окликнул его:
– Можешь, пожалуйста, поискать маршмеллоу? Они в одном из шкафчиков.
Стефан замер.
– Чего? Что тебе подать?
Кто бы мог подумать, что таким странным названием кличут маленькие зефирки, которые Ален решил добавить в какао. Найдя упаковку с маршмеллоу, внешне напоминающими подушечки, Стефан скептически её понюхал, а потом на свой страх и риск лизнул одну. Было сладко. На вкус она оказалась действительно как зефир. Сочетание какао с маршмеллоу было неплохим.
