Анастасия Вихарева
Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи
Кот замерцал ярче, так что стало видно озеро, до которого, наконец, добрались.
– Кир, ты? – Кирилл от неожиданности вздрогнул, ослепнув от направленного на него света.
– Мирка, ты что тут делаешь? – выдохнул Кирилл, испытующе взглянув на кота, который с добродушной усмешкой сверлил Мирку горящими угольками глаз.
– Тебя ищу… Я ждала, а тебя все нет и нет, – Мирка кота в упор не видела и слепо шарила впереди себя и поднимала фонарь. – А ты с кем разговаривал? Ты меня напугал! Правда, меня саму тут чуть кондратий не хватил.
– Сам с собой, – успокоил Кирилл. – Я часто рассуждаю вслух, чтобы не путаться в мыслях. Так что, в следующий раз пропускай мимо ушей. А ты смелая! – Кирилл с едва заметной улыбкой рассматривал Мирку в призрачном свете. Сравнить ее с Ириной Штерн и обозвать врага нехорошим словом так сразу язык не повернулся. Не умел он пока хулить человека, пусть даже последнюю тварь, которая этого заслуживала.
– Тебе мама три раза звонила, я не стала трубку брать, – доложила Мирка, выбираясь на поверхность.
– Ну и зря, – пожалел Кирилл. – Волнуется. Я первый раз дома не ночевал. Она там себе таких ужасов нафантазировала.
– Тогда звони быстрее, – Мирка почти вытянула его на свежий воздух, сразу протянув телефон.
– Уговорила!
Взъерошенная Мирка в грязной футболке и порванных бриджах, с глиной на лице и волосах, выглядела как боец в боевой раскраске. Ей бы еще автомат наперевес. Сам Кирилл выглядел не лучше. Едва взглянул на экран телефона – и брови его поползли вверх. Они провели под землей пять часов, а он не заметил, словно в пещере время двигалось по-другому.
– А у нас осталось что-нибудь перекусить? – Кирилл заглянул в рюкзак.
– Э-э, – Мирка отрицательно качнула головой. – Кстати, надо бы помыться. Если кто-то встретит нас на дороге, будут сплетни. Не отмоешься потом.
– И пусть думают, – беззаботно отозвался Кирилл. – Мы закроем на это глаза.
– Кирилл, нам тут жить! – возмущенно прикрикнула Мирка.
Она сердито подхватила свой рюкзак и полезла в гору. Кирилл последовал за ней, помогая удержаться. И сразу почувствовал себя виноватым, восхитившись Миркиным мужеством – босые ее ступни, изрезанные камнями, кровоточили, но девушка не жаловалась.
Маршрут оказался коротким и несложным. Поднимались недолго, через пятнадцать минут стояли возле мотоцикла.
– Тетя Вера приехала. У нас баню топят. Если хочешь…
– Кирилл, ты вроде взрослый парень, – Мирка стукнула его ладошкой.
– Да ладно тебе! – Кирилл показал ей козу, пощекотав за талию. – Там ручей есть, заедем… Но о нас уже знают. Сашка рассказал. И про скандал в клубе.
– Да? – Мирка выжидательно и испуганно уставилась на него. – Ой, что будет! – он готова была пролить слезу. Наверное, все-таки больше от боли. Кирилл понял это по ее прикусыванию губ, когда очередной камень истязал ее. – Тебе влетит? Сильно?
Кирилл пожал плечами.
О том, что тетя Вера в сообщениях заботливо напомнила о презервативах, Кирилл благоразумно решил промолчать. Главное мерзавцем она его не считала, и смайликами поддерживала. Настроение у него поднялось, когда он вернулся к мыслям о приятном. Обоим предстояло раздеться, чтобы отмыть с себя грязь. И тяжело вздохнул, запретив себе на эту тему даже думать, как раз таки из-за отсутствия оных презервативов. Своим умом не дошел, и мыслей про них не имел. И тут же поклялся прикупить коробку и поставить на самом видном месте, научившись ими пользоваться.
– Я совершеннолетний. Моя жизнь никого не касается. Тетя Вера самолет забодает, если на меня полетит!
– Повезло тебе, – согласилась Мирослава. – А у меня нет родственников… Вернее, есть, но…
– Отказались?
Мирка кивнула.
– Помогали отцу выгнать нас из дома. На суде такой грязью облили, мама не выдержала. Тогда у нее случился первый сердечный приступ.
– Сожалею, – посочувствовал Кирилл и внезапно подумал, боль Мирки идет из сердца. Он напряженно поскрипел извилинами, сочиняя богохульное слово против Грифона, но чернить людей, пусть и тех, кто причинил боль, оказалась целая наука: вышло криво и не совсем уверенно.
– А все из-за этой кошки драной. С братом твоим, с отцом, с моим братом, и бог знает с кем еще… Мы переживать не будем, – Кирилл прижал девушку к себе. – Штерны, конечно же, по горам не стали бы лазить – менталитет другой.
– Да, Кирилл, только нашему менталитету тоже не позавидуешь, – с досадой ответила Мирка, печально рассматривая подогнутый каблук. – Брюки можно выбрасывать и туфли тоже! Ты хоть бы предупредил, что столько приключений и романтики намечается.
– Брось, твои брюки на рынке стоят пятьсот рублей и туфли столько же.
– Кирилл, я зарабатываю не как твоя мама! – напомнила она.
– Я что-нибудь придумаю, – виновато пообещал он. Взяв из рук Мирки туфлю, рассматривая его. – Кстати, мне тоже в город надо. Мы с тетей Верой поедем, она часто туда-сюда мотается. Сэкономим. Поедешь со мной?
Кирилл наморщил лоб, туго соображая, где достать деньги. Тысяч пять у него в копилке было. Те, что выдали в лесничестве за весенние посадки деревьев на вырубках. Но надолго ли их хватит? Дверь, за которой лежали сокровища, встала перед глазами, как наяву. Впрочем, какие там могли лежать сокровища? У кота мерило ценностей было другим, не человеческим. И тут же пожалел, что не успел собрать коллекцию камней.
Мирка не сдержалась, проговорив расстроено:
– Это тебя твоя тетя Вера повезет туда и обратно, а я для нее чужой человек.
– Уже нет, – уверенно ответил Кирилл. – Послушай-ка, нам нужно смотаться в горы… У тети Веры есть дружок… У него ювелирная лавка… вернее, ювелирный салон. Каждое лето он с мужиками промышляет где-то здесь, в горах. А потом делают из камней бусы, серьги, картины. Если собрать хорошую коллекцию и показать, может быть он что-нибудь возьмет. Копейки, но на туфли должно хватить. Ты работаешь сутки через двое?
– Ну да… – Мирка недоверчиво покосилась на Кирилла.
– Вот и славно! Завтра начнем!
– Я завтра по веники собиралась и за грибами, – неуверенно запротестовала Мирка. – Скоро лист станет жестким.
– Одно другому не мешает! Не пойдем, а поедем!
– Ну не знаю, – засомневалась Мирка, повторив его же слова: – Если здесь что-то ценное было, давно собрали…
– Ты рассуждаешь, как Леха с Серегой, – усмехнулся Кирилл. – Если не велись промышленные разработки, откуда взялись карьеры? Что-то же должно было остаться! Попробуем понять, чем тут промышляли. Если нет, пойду работать в бригаду к Матвею Васильевичу.
– Из-за меня? – испугалась Мирка.
– Из-за любимой девушки, которая не должна переживать о китайских туфлях и пропитанных ядовитыми красками бриджах, – Кирилл шмыгнул носом, завел мотоцикл, поджидая, когда Мирка устроится позади. – Черепная коробка у нас твердая, пробьемся!
Глава 10
Мать и тетка, с полотенцами на головах, пили чай, болтая ни о чем. Разговор прекратился сразу же, как только Кирилла заметили. В воздухе повисло выжидательное молчание, и было слышно, как стрекочут за окном цикады, и жужжит за стеклом шмель, застряв за створкой.
Разогрев в микроволновке борщ и котлеты, Кирилл присел рядом, чувствуя неловкость. По счастью, Александра рядом не оказалось, но он был дома: на спинке дивана лежали солнцезащитные очки и стояли в прихожей синие сланцы.
– Расспрашивайте! – согласно кивнул Кирилл, не сомневаясь, что именно это собирались сделать непререкаемые авторитеты. Но ни у кого на поводу он идти не собирался.
– А в баню не пойдешь? – тетя Вера, как ни в чем не бывало, похрустела пальцами, ехидно ухмыльнувшись. – Мы уж думали: ты женился и не вернешься!
– Вечером, – ответил Кирилл, заметив, что мать старается в его сторону не смотреть. Вспомнив, как она вела душеспасительные беседы с Александром, Кирилл мысленно усмехнулся. К экзекуции готовилась. Мать заходила издалека, долго подбирая слова, понижала голос, проявляя излишнюю озабоченность, в конце концов, смиренно принимала похождения брата, переживая больше, чем он, когда его очередной роман заканчивался.
– С тобой, Кир, не соскучишься, – не выдержала тетя Вера. – Мира не от мира? Почему она? – недоуменно взмахнула ресницами. – Сане решил насолить?
– Почему не от мира? Нормальная девчонка… – уткнувшись в тарелку с борщом, Кирилл пожал плечами, чувствуя, что краснеет. – Плевал я на Сашку!
– Кир, давай, теперь еще ты с ума сойди! – проговорила мать расстроено, испытующе взглянув на него. – Она замуж собралась, а ты девушку выставил в неприглядном свете. Видели вас.
– Ну, во-первых, я этого не допущу, – бросил Кирилл с вызовом. – Во-вторых, брак фиктивный… Из-за денег, он гражданство покупает. Даром этот козел Мирке не нужен. В-третьих… Мам, стоит ли бояться Мирки? Она нас не разденет, как семейка Штерн.
– Звучит, как Адамс, – усмехнулась тетя Вера, мягко похлопав Кирилла по плечу. – Но все же, Кир, ты хорошо подумал?
– Мирка нуждается в помощи… Мам, мы еще поговорим об этом. Помочь и раздеться догола – разные вещи! Я подумал, тетя Вера, Мирослава мне нравиться.
– Ну-ка, ну-ка… О чем это мы поговорим? – тетя Вера нахмурилась.
В душе Кирилла шевельнулся червячок. Ясно, что мать и тетка думали, о чем угодно, но только не о деле – обе насторожились, и, возможно, испугались.
– Мам, о законной помощи, без которой Мирке не выжить, – раздосадовано бросил Кирилл. Там, вдали, когда он продумывал разговор, объяснить матери Миркины проблемы казалось легко, а сейчас язык одеревенел, не находя нужных слов.
– Что ты имеешь в виду? – сама не своя, нахмурилась мать.
– Начнем с того, что дом их скоро развалится, – с упреком буркнул Кирилл. – В Черемушках сколько угодно домов без хозяев, и любой лучше, чем их дом. Пусть бы им дали квартиру или помогли переехать в другой. На худой конец, отремонтировали бы старый. Мирка работает в больнице, а ты главврач. Неужели тебя устраивает, что она сутками пашет за копейки, а потом замерзает в землянке? Еще и со Славкой возиться приходится.
– Они и так стоят в очереди, – охрипшим голосом взвизгнула мать.
– Подожди, Анюта, я мимо проходила, в их доме и вправду жить невозможно… Разобраться надо, – тетя Вера повернулась к Кириллу. – Что ты там предложил?
Кирилл слегка растерялся, почувствовав поддержку.
– Для больницы построили три дома, – он кивнул на мать. – Да, врачи нужнее, но, если кому-то дадут квартиру, мог бы старое жилье отдать или продать больнице. Уж, наверное, один из них окажется лучше. Пусть на время, пока Мирка очереди ждет. Ей до пенсии придется ждать, а уехать она не может, ей некуда, да и Славка на руках. И потом, пусть не газ, но дровами-то обеспечить можно!
– Я бы, Кир, помогла, но что люди скажут? Первым делом начнут на тебя пальцем тыкать, что не людям, а сама себе… – расстроилась мать. – У нас на очереди пятнадцать человек стоит!
– Так, Анька, притормози! Не болтай ерунды… – вспылила тетя Вера. – Мало ли кто с кем по молодости. Если возможность есть, в чем проблема?
– Во-первых, дома еще не сданы – шкура неубитого медведя. Во-вторых, тем будут давать, у кого кроме медика в семье кто-то из работников совхоза или завода. Славка инвалид, его на работе держат из жалости, налог платить не надо, его можно в расчет не принимать. В-третьих, инвестировали строительство захаровские владельцы, их слово решающее.
– Что, девчонке совсем кранты? – размышляя сама с собой, вслух посочувствовала тетя Вера. – Вот так загнут в три погибели – и никому ты не нужен?
– Не было бы этого случая, поговорила бы с Артуром Генриховичем, а теперь как в глаза смотреть? – мать сердито сверкнула взглядом. – Здравствуйте, Артур Генрихович, там у меня медсестре жить негде. А которой? А-а, эта та, которая с сынком твоим шашни крутит? Она самая…
– Ну, Анька, не ожидала от тебя! – тетя Вера потрясенно уставилась на мать. – Ты когда успела гадиной такой стать?
– Боже, поставлю вопрос на совещании, но кто согласится? Жилье приватизированное, кто-то от родителей уехать мечтал, кто-то детям оставить. С развалюхами возиться никто не станет. Наделал ты, Кир, делов! – бросила мать в сердцах.
– А при чем здесь Кирилл? – вступилась за него тетя Вера. – В меня пошел! Ну не разведай он обстановку, кто бы вспомнил про девочку? – она обернулась к Кириллу. – Ты хоть девственность-то потерял, или пока только конфеты и букеты с разговорами?
Кирилл решил промолчать. Но нежная волна затопила его, когда он взглянул на тетку, понимавшую его с полуслова. Он что-то промычал в ответ нечленораздельно, погремев крышкой сковороды, выкладывая на тарелку голубцы. Настроение упало. Мысль, что он не может помочь Мирке, тяжестью легла на сердце, воткнувшись, как заноза.
– Кирилл, сядь! – приказала мать.
– Сел, – он присел рядом с тетей Верой, напротив матери. – Мирка мне нравится, другого ответа не будет! Саня бесится, так и это доставляет мне удовольствие. А то, что ты… заодно с ним…
– Вот именно! Вот именно! – рассерженно всплеснула мать руками. – Ты решил воспользоваться ею, чтобы Александру досадить? Мирослава пережила трагедию, которая, тьфу, тьфу, тьфу, – мать постучала о ножку стола, – обошла нас стороной. Я понимаю, как ей тяжело сейчас… Чем же ты лучше Саши, если играешь ее чувствами?
– Я ее чувствами играть не собираюсь. Может, мне к Мирке уйти, чтобы у вас тут была тишина, покой и голова не болела?
– Даже так! – глаза тети Веры поползли вверх. – Кир, палку-то не перегибай!
– Она Мне Нравиться! – упрямо и с вызовом бросил Кирилл. – Мы прекрасно провели время. Правда, туфли и брюки пришли в негодность, но на них я как-нибудь сам заработаю…
– Чем же вы таким занимались? – вскинулись обе женщины.
Кирилл прошел в прихожую, достал фотоаппарат и видеокамеру, сунув их в руки тети Веры. Какое-то время сидели молча, пока тетя Вера просматривала записи и снимки.
– Ты где это нашел? – лицо ее вытянулось, от иронии не осталось и следа.
– Не покажу, если не пообещаешь выполнить одну мою просьбу! – криво усмехнулся Кирилл. – Возьми меня в город.
– Не обязательно просить, я бы и так взяла, – тетя Вера дружелюбно улыбнулась, не отрываясь от видеокамеры.
– С Миркой, – поправился Кирилл, стараясь выглядеть беззаботно. – Нам на рынок надо.
– Кирилл, ты серьезно решил бросить нам вызов? – огорчилась мать, поглаживая скатерть ладонью. Значит, она тоже нервничала.
– Молодец! – похвалила тетя Вера, не поднимая головы. – Моя школа! Никогда в тебе не сомневалась. Вот, Анька, учись! Высокий, статный, лицом пригож, сказал – отрезал!
– Перестань ему потакать! – не выдержала мать, хлопнув ладонью по столу. – Кир, ты хоть понимаешь, какую обузу ты на себя… Ей нужно устраивать жизнь! Что с нею будет, когда вы расстанетесь?
– А я не собираюсь расставаться, – внезапно разрешился Кирилл от сомнений. – Симпатичная девчонка, интересная, в институт мечтает поступить… Если хочешь знать, она полезла за мной в пещеру – одна, не испугалась! И кто, по-твоему, устроит ее жизнь? Чисто гипотетически? Ну, приведу я сестру Ирки, Светочку Штерн, похвалишь?
– Не бросайся из крайности в крайность! – возмутилась мать.
– А он не бросается, он правильно говорит! – снова подала голос тетя Вера, откладывая видеокамеру. – Ну, помогли тебе, а не будь ты доктором наук, где бы ты была? Сидела бы в такой же халупе и локотки кусала! Девчонке не повезло. Нам бы помочь выплыть, а мы топим шкурными интересами. Что, разбогатели? Молодец, Кирилл, я тебя сверху донизу зауважала! Есть в нашей семье мужик. Про презервативы только не забывай! – опять напомнила она.
– А ты мне их купить помоги, – Кирилл почесал лоб, слегка покраснев. – А то подумают, бог знает, что.
– Нет уж, привыкай, – усмехнулась тетя Вера. – Первый раз язык заплетается, а распробуешь продукцию, дальше как по маслу идет, – она перевела взгляд на мать, которая собирала посуду и складывала в раковину с грохотом. – Ну, поставь ты себя на ее место! Повесится Мирка, легче будет? Ты ж от греха не отмоешься! Анют, неужели такая плохая девушка?
– Да нет, старательная… Если б Саша привел в дом, слова бы не сказала, – разрешилась мать от задумчивости, покачав головой. – Для Кирилла она слишком взрослая.
– Ну, знаешь, Сашик наш, похоже, тоже не ровно дышит! Видела, какой он вчера ходил? – засомневалась тетя Вера. Она загадочно и таинственно подняла вверх палец. – И посуду помыл, и белье из машины достал, и здоровьем поинтересовался! Я таким Александра со смерти отца не видела.
Кирилл навострил уши, не сразу поверив в то, что услышал. А спустя мгновение просиял.
– Мам, а можно Мирку пригласить? Ну, как свою девушку? Чай попьем, спросишь, что по дому сделать, чтобы год другой простоял…
– Не простоит, – мать покачала головой. – В том-то и дело, деньги на ветер. Без Артура Генриховича вопрос не решить. Пятнадцать двухквартирных домов построили, я поинтересуюсь, на каких условиях жилье распределяют.
Кирилл замер, горячая волна благодарности прошла через все тело. Если мать бралась за дело, не отпустит, пока не добьется своего. Даже отец не мог повернуть ее вспять. Тетя Вера одобрительно хмыкнула, очевидно, тоже не сомневаясь, что дело решенное. Она лениво потянулась, украдкой поглядывая на видеокамеру, все еще лежавшую на столе.
– Ни за что не поверю, что ты в пещеру не собираешься… Кир, ты обещал! Пойду собираться, а то чует мое сердце, потом как дожди зарядят на месяц… Когда идем? Завтра? Учти, в город поедем через неделю, у меня встреча.
С теткой спорить было тоже бесполезно. Пожалуй, она одна и могла приструнить мать, чем нередко пользовался отец.
– Нет, не пойдет, – Кирилл поморщился.
– А что так? – огорчилась тетя Вера. – Сделка есть сделка.
– Я собираюсь в горы за озером. Хочу собрать коллекцию минералов, чтобы показать твоему знакомому. Возможно, что-то его заинтересует. Карта у меня есть, я ее в конторе нашел. Там таких шесть штук. Мне деньги нужны, – Кирилл покраснел. – Мирка идет со мной, попутно грибы, веники.
С минуту тетя Вера о чем-то молча напряженно раздумывала.
– Прекрасно! – расплылась она в улыбке. – А дороги там есть?
Кирилл пожал плечами, ненадолго вышел, вернувшись с огромной синей папкой с подшитыми картами. Картам было лет тридцать, он нашел их в кабинете землеустроителей. Похоже, ими давно никто не пользовался. Серега, который помогал матери в конторе администрации мыть полы, сразу же согласился отдать одну из них, как только услышал о коллекции игр, которую Кирилл пообещал взамен. Дома он аккуратно раскрасил черно-белые листы ватмана с нанесенными полями, лесами, дорогами и речушками акварельными красками, чтобы не путаться, обозначил высоты и впадины. И обозначил места, в которых часто бывали люди.
Раздвинув стол, тетя Вера разложила на столе папку, внимательно изучая каждый лист.
– По старой дороге проедем, – решила она спустя какое-то время. – Начнем отсюда. Как самая продвинутая в команде, отныне экспедицию возглавляю я!
– Верка, ты не заболела? – возмутилась мать.
– Я? Нет, выздоравливаю, – решительно настроенная тетя Вера уже составляла список вещей, обгрызая конец ручки. – Мой Валерка на этом неплохие деньги зарабатывает. Правда, ребята собирают камни севернее… Но кто сказал, что здесь их нет? Проверим! Если задержимся, прикроешь Мирославу.
– И не подумаю! – с вызовом бросила мать, собираясь уходить. – Я пытаюсь сына наставить на путь истинный, а ты что?
– И я пытаюсь… – не отвлекаясь, ответила тетя Вера. – Анька, миллионы людей болеют каменной лихорадкой, а чем мы хуже? Это знаешь ли, на удачу, кому как повезет. Тот же аметист измеряется в граммах, а без меня они его найдут? – тетя Вера подняла загоревшиеся идеей глаза, посмеиваясь над матерью.
– Анька, да не принимай ты так близко к сердцу! Прогуляемся, поснимаем виды, обнародуем… Захаровские спонсоры за такую рекламу обеими руками ухватятся, а я на этом заработаю. Поможешь, Кир?
– Тьфу! – в сердцах плюнула мать. – Верка, ты не повзрослеешь! Поклянись, что не полезете, куда не следует!
– Клянемся! – хором отрапортовали Кирилл и тетя Вера, переглянувшись.
Глава 11
Стараясь не думать о сокровищах, Кирилл работал не покладая рук, понимая, что Миркины проблемы решить гораздо важнее, чем стать каким-то Хранителем. Впрочем, Кирилл не слишком-то верил тому, что наплел ему кот. Есть Боги, нет Богов, крыша от этого менее дырявой не станет. От этого зависело не только ее благополучие, но то, что творилось в доме. Даже тетя Вера, которая на каждый камень после тщательного его исследования лепила этикетку-сопроводиловку и укладывала их в мешки, взмолилась.
– Кир, мы не рабы, рабы не мы! А может, ну их нафиг? Мы пять дней пашем, а радоваться нечему. Я понятия не имею, что за мусор мы собирали.
– Соберем, разложим, станем мудрее, – отрезал Кирилл. – В следующий раз собирать начнем по уму.
– Отпуск заканчивается, я ни одной грядки не прополола, – жалобно простонала Мирослава, падая на покрывало рядом с тетей Верой. – Самый умный из нас оказался Туз, слинял в тот же день!
– Зато загорела как! Шоколадка! – парировал Кирилл, вспомнив про Туза, из-за которого чуть с ума не сошли, пока он не объявился в доме.
– Ну, давай, хоть в баню съездим, потеряли нас уже, – рассердилась тетя Вера. – Мы собрали столько красивых камней, среди них, наверное, есть что-то ценное. Пусть не ценное, на бусы-то пойдут.
– Нет, с вами невозможно работать! – возмущенно отозвался Кирилл, раскладывая очередную партию собранного материала, в первую очередь, проверяя на цвет, прочность, твердость.
– А мне вот этот синий камень нравится, старше нас на миллионы лет и пролежал бог знает сколько… Я, наверное, себе его оставлю, – Мирка достала из кармана и отложила в сторону синий камень, раздумывая, какой следующий взять из кучи.
Заметив камень, тетя Вера на мгновение замерла, потом схватила, приблизив к глазам.
– Топаз! – произнесла она убитым голосом, слегка изменившись в лице.
Мирослава и Кирилл выжидательно уставились на нее.
– Вы где его нашли? – она выразительно приподняла бровь, зажимая камень двумя пальцами, поднимая на свет и проверяя на прозрачность.
– Ты где его нашла? – переспросил Мирославу Кирилл.
– Там… – растерявшись, кивнула Мирка вниз склона, с любопытством рассматривая камень в руках тети Веры. – В ущелье, когда от реки поднимались. Ты сказал, что тебе надо задержаться, а меня сюда послал. Я по привычке подобрала. Красивый. Со стеклянным блеском.
– И-и? – Кирилл перевел взгляд на тетю Веру.
– Ничего не могу сказать… Видишь ли, все зависит от чистоты камня, я в этом деле не специалист. Неплохо бы показать оценщику. Думаю, что-то да стоит. Сами мы не местные, но местных обошли. Но суть в другом, рядом с топазами обычно находят турмалины, бериллы, кварцы и гранаты. Надо искать жилу.
– На квартиру не хватит? – жалобно проблеяла Мирослава.
Тетя Вера рассмеялась.
– На квартиру не хватит. Даже на новую избу… Мои сережки с топазами стоили в свое время одну мою зарплату. Но он крупный, – примерилась к камню, взвешивая на ладони. – Наберитесь терпения. У нас не только этот камушек, у нас целая машина камней. Попробуем взглянуть на это по-другому. Пять шесть камушков, которые окупят наши страдания, у нас есть. Не могут не быть, мы самые красивые собирали. Яшма там точно есть.
– А я что говорил? – просиял Кирилл. – Пойду, покопаюсь еще, а вы ужин для кормильца приготовьте!
– Фу, Кир, как неблагородно с твоей стороны! – недовольно проворчала тетя Вера, вставая и отряхивая пыль, толстым слоем налипшую на тело, пока она делала спилы. – Мы все пойдем, часа четыре у нас еще есть. А на ужин тушенка и сухари. В любом случае, через три дня отправляемся домой, мне нужно в город. Это место надо как следует исследовать. Откуда там камень появился, с горы скатился или водой принесло.
Кирилл тяжело вздохнул, с грустью взглянув на кота. Опять не получилось улизнуть с книгой. Он как раз собирался обратиться к духу этих гор за мудрым наставлением. Впрочем, если цель – поживиться, то лучше духов не беспокоить.
– Набить бы им всем морду! – тетя Верка слюнявила палец, отсчитывая купюры. – Значит так, в следующий раз берем только те, которые у нас взяли. Где искать, знаем. Устрою я им!
– Это мы столько заработали? – Мирка не верила в происходящее, с испугом наблюдая за руками тети Веры.
– Мы в десять раз больше заработали, только не продать нам самим. Нам еще повезло, что Валерка покупателей нашел. Топаз взяли за десять тысяч, а продадут за ту же сумму в у.е. Яшму взяли за пятьдесят, а продадут за триста.
– И это все за неделю! – Мирка держала в руках деньги, решительно не понимая, откуда они на нее свалились. Она с сомнением покачала головой. – Я, наверное, уйду с работы.
– А зимой что будешь делать? – рассмеялась тетя Вера. – Если хочешь на этом заработать, нужно связи иметь или самому быть прославленным ювелиром.
– Кир, это твое, – тетя Вера подвинула пачку денег к краю стола.
Кирилл прятать их не торопился. Развалившись на диване, он переключал каналы на плазменной панели, стараясь скрыть свои чувства.
– Я в офис еду, могу вас до рынка подбросить, – предложила тетя Вера.
– Ой, Вероника Владимировна, я, наверное, не буду их тратить, – Мирка смущенно перебирала деньги, о чем-то задумавшись. – Мне для дома нужно. Я бы лучше толь купила, чтобы крышу закрыть.
Кирилл и тетя Вера ехидно переглянулись.
– Кир, ты скажи, – кивнула тетя Вера согласно.
Мирка воззрилась на Кирилла в тревожном ожидании, слегка побледнев.
– Я обещал, что переедешь в новой дом? И переедешь!
– На новую квартиру рассчитывать не приходится, но шести семьям квартиры передали с условием, что они отдадут сельсовету старые квартиры. Три квартиры передали больнице, три в школу. Матвей Васильевич их осмотрел. К осени подлатают и распределят между остро нуждающимися очередниками. Ты в их числе, первая на очереди. Какой-то один достанется тебе. Так что к осени переедешь в новый дом.
– Да-а? – Мирка недоверчиво перевела взгляд с одного на другого.
– Мы не хотели говорить, пока вопрос не решиться, – довольно ухмыльнулся Кирилл.
– Мне даже нечем вас отблагодарить… – Миркина мука на лице была такой выразительной, что даже тетя Вера рассмеялась.
– Нас не надо благодарить, мы только выступили за правду единым фронтом. А это, знаешь ли, и долг, и честь, – с уважением к самой себе проговорила тетя Вера, заметив, что Кирилл пялится на спинку кресла и вращает глазами. – Кирилл, что с тобой?
– Нет, ничего, – хихикнул Кирилл, прицениваясь к ней. – Из тебя вышел бы отличный… отличный… – он запнулся, подбирая слово. – Это не я, это… это… так думает…
– Отличный кто? – поморщилась тетя Вера. – И кто думает?
– Хранитель. А думает Страж, – промямлил Кирилл, стараясь больше в ту сторону не смотреть. – Тоже, наверное, Бог.
– Мне лестно, что ты обо мне высокого мнения, только не совсем понятно, какой Хранитель, и что за Страж? Вот уж не предполагала, что ты начнешь запредельно фантазировать! – фыркнула тетя Вера, удаляясь в свою комнату, пробормотав, скорее, для себя: – Может тебе книги начать писать?
– Кир, мне так неловко, – Мирослава подсела к Кириллу. – Словно я пришла на чужой праздник без подарка. Я никогда в жизни не рассчитаюсь с Вероникой Владимировной.
– Блин! – выругался он. – Мы все собирали камни. А за машину, которая все это время стояла, тетя Верка себе пятнашку накинула – по две штуки за день! Это она нам должна спасибо сказать. Ну что, собираемся? А после в кафешке посидим.
Кирилл с сожалением остановил взгляд на верхней пуговице Миркиной блузки. Необыкновенное чувство снова пришло, заставляя биться сердце, вонзаясь в одно место сладкой болью. Он крепился из последних сил. Связать себя с Миркой он не боялся, но полученная власть над братом иногда пугала его. Чем обернется близость с Миркой, он не знал, а испортить процесс перерождения Александра не хотелось.
Неожиданно (как и предсказывал Страж), в горах, пока перемывали косточки Ирины и ее родственников, болезнь Александра пошла на убыль. Не только Кирилл, все заметили трансформацию, которая произошла с ним, когда Мирка была принята всеми членами семьи. Бесился, но тихо сам с собою, переживал, но молча. Раньше он был кум королю, самоуверенный, авторитетный, а когда мысли о нем были высказаны Мирославе, вдруг осознал свою болезнь именно так, как ему долго пытались втолковать. Он сопротивлялся, он всеми силами вытаскивал себя на тот уровень, в котором пребывал долгое время, он звонил Ирине, пытаясь убедить себя в том, что она не до конца разочаровалась в нем – и чем больше разочаровывалась в нем Мирослава, тем больше он осознавал свое падение.
Но лечение болезни начинается с осознания болезни – в этом никто не сомневался. На Александра забили, предоставив его самому себе.
Нет, любить Ирину он не перестал, но вместе с тем, откуда ни возьмись, у него вдруг проснулась совесть. Сам не свой, он как приведение бродил по дому, и не забывал помыть за собой посуду, достроил подвал, впервые отдал матери зарплату – и, кажется, вспомнил, что у него есть брат, обращаясь к Кириллу то за одним, то за другим. Осторожно намекая на переживания матери, он иногда засиживался в его комнате допоздна, и даже помирился с тетей Верой, и к Мирке начал относиться терпимее, перебрасываясь парой незначительных фраз, когда они сталкивались лбами.
Вывод Кирилла был неожиданным: чтобы добить брата окончательно, самой Мирке нужно было родиться заново. И не торопился, замечая, что в присутствии девушек, с которыми Александр приятно проводил время, она ведет себя странно: теряется, сравнивает, комплексует. Уверенность – вот чего ей не хватало.
Страж поддерживал Кирилла, советуя уступить, когда Александр разберется в себе и его потянет к Мирославе. В том, что его потянет, Кирилл уже не сомневался. Иногда Сашкин взгляд останавливался на Мирке украдкой – сметенный, изучающий, растерянный. Он присматривался к ней, очевидно, чувствуя влечение.
– Может, шубу ей купить? – посоветовался Кирилл с котом, когда остались наедине.
– Можно и шубу, зима долгая, – задумался кот. – Дубленки недорого стоят. И телефон. Смески будешь скидывать. Но если Александра подразнить, то лучше нижнее белье.
– С нижним бельем проблема, я размера не знаю, – смутился Кирилл.
– Вот я бы… – кот замечтался, – встал на задние лапки, да и послушал, какой сама попросит, а повезет, так и полюбуемся. В купальнике-то мы тыщу раз ее видели!
– Ну да! – развел Кирилл руками. – Купил, а потом забрал что ли?
– А ты глаз ей отведи! – промурлыкал кот. – Уж чего проще! Купил, а потом еще раз купил…
– А что нам это даст? – наморщил лоб Кирилл. – И увидит Сашка белье… – он что, белья не видел?
– Белье видел – на Мирославу не надевал! Тут хитрость нужна, чтобы тело к белью приложилось! То, что в уме его, не ее, представить не сможет, а вот если фотографию в полный рост, так и представлять не надо!
