Анастасия Вихарева
Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи
– Ну да, – согласился Кирилл. – А если наш мир отвалится, один из этих миров станет внешним. Кот сказал, что Земля была нужна, чтобы привязать центр этого Семиречья к орбите. Солнце относительно стабильно, не пульсирует, как некоторые, не горячее и не холодное… Мы опять же привыкли думать, что мы хозяева планеты, но у нас под ногами земля, которая нам не принадлежит и вряд ли будет. По крайне мере, я не стал бы переселять туда ни одно животное – они там сразу вымрут, как уже однажды было. За рога, за копыта, за шерсть, за мясо, за вредность, за редкость, за угрозу всем нам или сельскому хозяйству, за все, что угодно! Мамонты вымерли, – Кирилл загнул палец, – слоны под угрозой, бизоны почти вымерли…
– Кир! Прекрати! Мы поняли! Что нам делать? – Машка гневно сверкнула глазами.
– Добывать зеленых! Предположим, ящеры наслышаны о нас. Мы с тобой, Макс, прохлаждаемся, они работают. У нас оружие – они безоружны. Машка тут покрикивает. Наши зелененькие – знаменитые галактические целители, из них лекарство делают! Чтобы мы подумали на их месте?
– Даже на своем, зная о нас самих! – вставила Машка. – Они наверняка насмотрелись на нас там!
– Они что, не видели, что мы жратву готовим на всех? – взревел Макс.
– Не мы, они готовили! Мы с тобой периодически использовали их продукт! – напомнил Кирилл. – Если они хоть сколько-то интересовались нашим миром, они должны знать, что алкоголь для нас – яд, отрава, а для зеленых – привычная еда! Мы их накормили – и они сделали то же самое, поделились с нами едой! По идее, как будущие студенты прославленной академии, которая открывает двери во вселенную, мы не имеем права на вредные привычки!
– Да ну ее нафиг, эту академию! – возмутился Макс.
– И получилось, что вы объели бедных зеленых человечков! – закончила Машка, снова сверкнув зло глазищами. – Какого хрена вы налакались с утра? Это ж надо было так лохануться! Где их теперь искать?
– Ну, зеленые, наверное, объяснят, что ошибка произошла, – повинился Макс. – Может… им тоже… бухла захотелось?
– Как, если язык не знают? – всплеснула Машка руками, схватившись за голову.
Сухой треск заставил всех обернуться и изумленно вскрикнуть. На поляну вышел парень лет двадцати пяти, с котомкой за спиной, озирающийся по сторонам на тот беспорядок, что устроили ящеры.
– Привет! – бросил он, едва взглянув на компанию. Его перекосило, когда он чуть не наступил на кучу, оставленную в подарок. – Тут дины не пробегали?.. – и сам ответил на свой вопрос: – Пробегали… – устало выдохнул, присаживаясь на бревно у раскуроченного костра, блаженно вытянув ноги. – Быстро бегают черти, пожалуй, не догнать… Эй, ребята, идите сюда, тут свои! – махнул он кому-то рукой.
Глава 21
На поляну вышли еще семеро – четверо людей, а трое явно не люди, но с незначительными отличиями. Оценивая причиненный ущерб, они прошли в их сторону, присаживаясь рядом.
– И? Кого у вас увели? – поинтересовался один из пришлых с мягким приятным акцентом. – Кстати, Ян, – он протянул по очереди руку Максу, Кириллу, галантно поцеловал руку Маше. – Мария? – он слегка приподнял бровь.
– Нет, Мар… – Машка запнулась, слегка покраснев. – Зовите Маша, я привыкла.
– Не стоит стесняться своего имени, каким бы оно ни было, – упрекнул ее Ян.
– Марфой? Да ну! – скривилась она, махнув рукой. – Это имя у нас давно не используют.
– Красивое старинное имя. Жену царя грозного звали Марфой.
– Женой она была недолго, – парировала Машка, сразу дав понять, что не потерпит руководства. – Отравили!
– Николай, – представился еще один.
– Дарина, – представилась девушка, привстав и слегка поклонившись.
– Ядвига, – представилась вторая, с таким же акцентом, как у Яна.
– Рум, Злата, Эльф… – назвал остальных по очереди Ян. – Имена мы сами им дали, подобрали, что ближе… А иначе никак, сложно запомнить или язык сломаешь. Кстати, больше половины нашей группы взяли в плен. Всех, кто по определению подошел под интуриста. Этого оставили – он с нами был, – Ян кивнул на Эльфа. – Это убило его больше, чем если бы утащили с остальными!
– А вы как здесь? – смутился Макс.
– Как все, соблазнились и повелись. А-а, – Ян махнул рукой. – Мы уже забили!
– А зачем они…
– Спасают, наверное, – предположил Ян. – В огонь и в воду за своих. Так они представляют себе порядочность. Но это даже хорошо, мы бы с вами еще сто лет не встретились, а они прямехонько привели. Они тут как дома, в привычной среде обитания.
– Возможно, дома, – Николай криво усмехнулся. – А то с чего бы им нас невзлюбить?
– Или засланные казачки, – предположила Дарина.
– Да кому мы тут нужны? – грустно произнесла Ядвига. Голос ее был грудной, глубокий, как-то сразу взял всех за душу и заставил вспомнить о доме. – Это дикая планета, без намека на разумную жизнь. Нас забросили сюда явно с целью проверить, кто из нас выживет.
– Ну, вы как, с нами, или остаетесь? – спросил Ян, кивнув на остальных.
– А как вы их нашли? В смысле, как вы поняли, что они сюда ломанулись? – удивился Кирилл.
– Где-то по следам. Они ж прут как танки, напролом. А где-то по запаху. Русик их за версту чувствует, нюх у него особенный. А так бы давно сбились со следа. Но медлить нельзя, я ж говорю, бегают по земле, как блохи по телу. Но не могут же они всех тащить на себе! Нагоним!
– А много их? – поинтересовался озабоченно Макс.
– Примерно, около десяти баранов, – скривился Эльф. Самый высокий в группе, за два метра ростом, и самый ушастый, с огромными голубыми грустными глазами, слишком утонченный, чтобы быть человеком.
– Это я его бараном назвал. Он въехал. Теперь всех, кто раздражает или на кого обидится, называет баранами, – объяснил виновато Николай, заметив, что Маша, Кирилл и Макс слегка смешались, засмотревшись на инопланетянина. Машка – та не сводила с него глаз, краснея. Максу пришлось ткнуть ее в бок, чтобы привести в чувство. – Я уж ему объяснял, что нехорошо обзываться, и ругал его. Не, обратно никак! Так что вы культурно с ним, а то научим…
– Эх, покурить бы! Сигареточки не найдется? – поинтересовался Ян, заметив, что Макс и Кирилл собирают рюкзаки.
– Бросил, – отозвался озабоченный Макс. – Денег много уходит, а курить всякую дрянь себе дороже.
– А я еще не начинал, – вставил Кирилл.
– Надо что-то из еды собрать, – озаботилась Машка. – Мы ж пообедать не успели!
– Пойдем налегке, тут жратвы навалом, по дороге достанем, – остановил ее Ян. – Вы там что-то типа бутеров себе сообразите, чтобы на ходу пожевать. Ну что, братва, все передохнули? – обратился он к своим.
Ему ответили дружными кивками.
– Жалко, тушу придется бросить! – Макс постоял возле добычи, утерев слезу. – Рисковали жизнью!
– Слышь, а где вы такие пушки достали? – изумленно присвистнул Николай, заметив, что Макс и Кирилл засовывают за пояс лазерное оружие.
– А-а, – Макс махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли. – Там город есть. Вымерший. Но это далеко, месяц уже ползаем по лесам и болотам. Надеюсь, на этот раз они нам не пригодятся!
– О нападении забудь! – предупредил Николай. – Это не гуманно – убивать абстрактно думающих. Я о еде. Нас много, и многие с целой тушей справлялись в один присест. Но бегают тихо. У них там мясо на субстрате выращивают, а здесь чисто первобытным инстинктом выживали. Похудели, бедолаги, едва ноги переставляли, покуда мы их подобрали.
– Мы кого спасать собрались? – насторожился Макс.
– Брось, нормальные ребята! – похлопал его ободряюще Ян. – Подающие надежды! Слово ласковое скажи – и поделятся! Хороший аппетит не повод отринуть братьев по разуму! Ну что, погнали?
Все взгляды устремились на Рума, который втянул широкими ноздрями воздух. Черты его были слегка грубоватыми, но не на столько, чтобы не иметь сходства с человеком. Он без слов ткнул в сторону леса.
– Телепат! – уважительно предупредила Ядвига. – Думать про него плохо – нельзя! Отвечает кратко и часто мысленно, забывая сказать вслух. Не привык еще… К Златке обращайтесь, она переведет.
– Примем к сведению, – кивнул Макс, замыкая колонну.
Двигались быстро, максимально освободив женский пол от груза, распределив их ношу между теми, кто относил себя к мужскому. Ящеры, немного для чего-то попетляв, двинулись дальше на юг, в том же направлении, в каком шли Макс, Кирилл и Маша. Светлоокий и высокий Эльф, по представлению землян именно эльфийской расы, снимал на ходу фрукты, передавая по очереди всем желающим. Злата, будучи такой же телепаткой, изредка на ломаном языке передавала короткие сообщения от Рума, которые поначалу расстраивали всех членов группы, а спустя часа три порадовали. Пленники наконец-то топали своими ногами, оставляя отметины на деревьях. Но, скорее, для себя, чем в надежде, что их станут искать. Знаки были редкими и едва приметные, зато след от неторопливо вышагивающих тяжеловесных динов после дождя стал как хорошая наезженная дорога. Видимо они устали, и теперь волокли хвосты по земле.
– А я уж было подумал, что заряженная бодрость – их обычное состояние, – обрадовался Николай, тяжело дыша.
– Ты что, не видишь, они наших ждут! – ткнул Ян в ничем не примечательную яму. – Стояли. Сегодня мы их не догоним, они опережают нас часа на три. Нам нужно безопасное место на ночь. Не приведи Господи, сородичи их нагрянут!
– Они куда их ведут? – испугался Кирилл, свернувший в сторону, заметив стаи гнуса, поднявшиеся из травы, и землю, которая качнулась под ногами. – Эй, здесь болото! Танки грязи не боятся, а нам не жить, если нас специально заманивают!
– Черт, это плохо, – Ян озадаченно почесал затылок. – Идем по следу. Эти ящеры твердую землю носом чуют.
– Я, кажется, понял, куда их ведут… К вратам. Где-то тут их, скорее всего, оставили, – подошел Николай. – Решили, что это их шанс вернуться. Ну, если спасут от нас, варваров, цивилизованных инопланетян.
– Если их планета сплошное болото… – согласился Макс, вспомнив город, который выглядел удивительно красивым и безмятежным. – Нас в городишко забросили.
– Пожалуйста, только не говорите мне, что мы будем жить бок о бок с такими… с такими тупыми и ограниченными чудовищами! – простонала Дарина в ужасе.
– А никто и не говорит, – бросил Ян. – Но будем!
– Ты еще веришь, что мы вернемся? – с иронией спросила у него Маша, которая заметила, что Эльф, услышав разговор, побледнел, сделавшись пепельно-серым.
– Девушка там у него, Леля, – объяснил Ян.
– Я не про возвращение, я про этот мир, – торопливо поправилась Дарина. – Нас тут как встарь после потопа собрали, каждой твари по паре. Эльфы, орки, люди, драконы, гоблин наш, вечно голодный и чем-то недовольный. Нам только зеленых человечков не хватает!
– Хватает! – рассмеялась Машка. – Зелененькие тоже есть.
– А я что сказала? – Дарина развела руками. – Ну вот, я ж права!
– Эльф, никуда они не уйдут! – успокоила Маша Эльфа. – Мы Лельку из-под земли достанем! В конце концов, они тоже люди, разберутся!
– Лишь бы на нас ночью не напали, – мрачно проговорил Макс, переобуваясь в рваные кроссовки и с тоской рассматривая дыры на потертых джинсах. Экипировка инопланетян оказалась куда как прочнее земной. Но и они за это время пообносились. Никто не предполагал, что их ждет такое долгое приключение. У многих закончилась зубная паста и мыло. И кто-то здорово похудел, имея под рукой лишь экологически чистые продукты, не обременяя себя мучным, сладким и жирным.
– Давайте немного вздремнем. Я так понимаю, дальше будет хуже.
– С гнусом? Завтра встанем красивые, как вареные раки. Я к комарам едва привыкла! – пожаловалась Дарина, втирая в себя травку, которую нашли для Машки от комаров зелененькие.
– Дым их немного отгонит.
– А наши-то там как? У этих торкнутых динов шкура толстая. Они, наверное, гнус еще не открыли…
– Они что, совсем не понимают, что мы другие?
– Видимо, нет… Видишь ли, они – утро, мы – светлый день. Рано или поздно на их планету придут млекопитающие – а им это обидно. Простить не могут!
– Ребята, а есть-то как хочется!
С Максом молча согласились. От подобия бананов и каких-то болотных кислых ягод в животе не появлялась привычная плотность. Есть все равно хотелось.
– Нет, никто никуда не пойдет, только хворост и сухие листья. Завтра встанем чуть свет. Может, мы ошиблись, и болото закончиться?
Но ни завтра, ни послезавтра ящеров догнать не получилось. Часть пути дины снова тащили пленников на себе. Видимо, учуяли погоню и прибавили шаг. Спасало лишь то, что они позволяли пленникам выспаться и кормили до отвала, легко добывая пищу в застоялых озерцах среди болотных зарослей, порой достигающих и сорок метров в высоту. Но тропу, которая то и дело петляла, выбирали твердую, а если и встречались переправы, то идти по ней за динами оказалось безопасно.
На следующее утро на берегу озера нашли их стоянку. Возле углей потухшего костра осталась тушка огромного выпотрошенного змея. Мясо кусками жарили на огне, скармливая пленникам. И живучую сырую рыбу, которая еще била хвостом, пытаясь выбраться из ямы. Многие рыбы здесь умели ползать среди травы, являя собой земноводное.
На этот раз поступили умнее, запасаясь едой впрок. Здесь, в болотах, найти что-то съестное было практически невозможно. Разве что ягоды, но добраться до них не было никакой возможности. Пробовать подозрительные грибы отказались все и сразу. Зато запросто можно было встретить ящера или тритона, размером с бревно, поджидающих зазевавшихся путников. На одного такого змея, кольцами обвившего Николая, долго смотрели со страхом, утирая со лба холодный пот. Дарина плакала, а Николай, помятый, но живой, все пытался заглянуть в глаза Максу, снесшему голову рептилии лазером, чтобы тот видел, что язык у него отнялся, но то, что он сделал для него, осознает. Таких ядовитых и острых клыков, как у того тритона, не было даже у саблезубых тигров. Рептилия как раз нацеливалась проглотить его, пытаясь удавить.
На всякий случай, чтобы снять пробу, отрезали с тритона по куску мяса, поджаривая. И сняли шкуру, вспомнив, что кожа змей достаточно прочная. А у сего разбойника она оказалась сросшаяся с чешуей. Те, кто практически остался без обуви, тут же опробовали ее на себе, используя на подошву. У Яна, к счастью, нашлось в рюкзаке толстое прочное шило, нитки и резак. Кожу сушили и разминали весь вечер, потратив всю соль, которая была. Но оно того стоило, жалоб на травмы на следующий день сразу стало меньше, сшитые из кожи тапки со шнуровкой оказались очень прочными. Правда, пришлось потратить время, от динов отстали еще часа на четыре.
Дальше шли осторожно, а если делали привал, то обязательно расставляли часовых, чтобы во время короткого сна их не слопали. Дорогу, если тонула в мутной воде, обязательно прощупывали, не полагаясь на то, что по ней прошли дины – ящеры могли спокойно преодолеть ее вплавь. И когда, наконец, почувствовали под ногами твердую землю, сначала редко, а потом, когда все чаще и чаще стали попадать уже знакомые растения, радости не было предела. Эльф впервые за пять дней смог по-настоящему утолить голод, наголо ободрав плодовое дерево. Не привычный к мясу, мучаясь расстройством желудка и жуткими коликами, на болотах он страдал больше остальных, позволяя себе издавать неприличные звуки в сторону тех, кто шел позади него – и, в конце концов, оказался замыкающим, часто отставая, чтобы «подумать» в одиночестве.
Как таковой, дороги не было, но там, где прошли дины, она явила себя в виде примятой травы и колеи от их хвостов, застывшие после дождя. Ящеры поднимались в горы, внезапно представшие во всем своем величии. Укрытые снежными шапками, в обрамлении облаков, острыми пиками подпирающие небо.
Время разрыва снова сократилось до трех часов пути. Но как ни старались, нагнать их не получалось. Дины торопились. О доме уже никто давно не вспоминал – миры, оставленные где-то там, казались далекими, словно сон, а те, что волею судьбы топали бок о бок, казались родными и близкими.
– Да, верно, этот мир действительно состоит из множества замещений. Заметили, как резко иногда один период вехи земной истории сменяется другим? Музей под открытым небом. Кстати, млекопитающие совсем недурно чувствуют себя с ящерами. Разнообразие местной флоры и фауны поражает воображение. Неужели это все когда-то было и жило на земле? – удивлялись земляне.
– Ну, возможно, что-то явило себя уже здесь…
– Коллега, неужели вы все еще верите в теорию Дарвина? – обычно так начинались дорожные дискуссии, которые ненадолго заставляли забыть об усталости, отвлекая от тяжелых мыслей. Впрочем, какие тяжелые? Все думали о том, как нагнать звероящеров, и что потом все они будут делать, в тайне надеясь, что им как-то удастся вернуться домой.
– А что такое теория Дарвина?
– Эволюция вида. От инфузории туфельки до хомосапиенс. Сначала ласты, потом ноги, далее крылья…
– Мы провели много исследований. Творец часто повторяет форму, которая ему удалась, но обычно такие виды далеко отстоят друг от друга в генетическом плане, что можно с уверенностью сказать – вид не эволюционирует, он снисходит в готовом виде с подмножеством вариаций, которые помогают ему в дальнейшем выжить. Окрас, размер, отсутствие или наличие волосяного покрова, параметры температурного диапазона… Двойственность генетического кода «от и до». Изменение структуры к ущербности и вымиранию.
– Ну не скажите, коллеги, наши ученые вывели много полезных растений, в результате селекции с генетическими изменениями. Я бы сейчас съел викторию со сливками. Поспела уже, наверное.
– Отошла уже, сейчас малина, черешня, персики…
– Вам не кажется, что мы спорим о том, что первично, а что вторично? Естественно, сознание. Именно поэтому мы здесь – и встретились, и уже готовы ломать копья. Нам ли, пощупавшим сие Сознание, сомневаться?
– Ну, по большому счету, мы закладывают научную основу для наших потомков. Нам будет трудно объяснить, как мы спустились на землю. Конечно, наш мир не назовешь раем, но мы его любили! И будут говорить, что предки пришли со звезд.
– Ваш не назовешь, а мой – Рай и есть!
– Не надо придираться к словам, я гипотетически… Мы можем заложить основу для будущего Рая или Ада. В какой-то степени от нас зависит, что будет с этим миром. Если мы хотим жить в мире и согласии, мы должны прекратить любые трения между нами. А для этого нам нужно на чем-то остановиться – и признать Истиной!
– Дай бог, чтобы наши потомки не перебили друг друга. У нас выжил один вид – хомосапиенс, но наши фантасты мечтают о мирах с представителями разных видов, и люди с удовольствием разделяют их взгляды.
– Ты понимаешь, о чем они?
– Ну, так…
– А мне как-то по барабану… Какой проект? Какая основа? Наш ждут глиняные горшки, одежда из шкур и житие в пещерах! Мы ж ни хрена не умеем! О, черт, торкнутые дины валят кучи где попало… Никакой культуры – вот с чего надо начинать!
– Ну, знаешь! Наши кучи тоже где-то там остались, мы свои тоже не прятали!
– Не говори за всех, я вязать умею! А Кир в рудах разбирается!
– А доменную печь дровами топить будем? Не заступайся за них, блаженный ты наш! Скажи спасибо, что никого из нас не схавали по дороге! Если дины все еще бегут, значит, взаимопонимание между ними и пленниками не наступило, иначе бы они нас подождали.
– Подожди, народ! Если нам здесь жить, нам без этих ящеров никак! Я не собираюсь таскать за собой деревянную соху, она тяжелая!
– Брось, тут столько всего – на наш век хватит! Пахать будут потомки, а я руководить! Макс, вот будет у нас сын, у вас дочь…
– Но! Но! Дочь он уже мне обещал!
– Не прокатит! Здесь другой мир – дети наши будут одной плотью. А ты, Кир, пролетаешь! Судьба твоя – бобылинная!
– Он у вас будет на подхвате, очередь для него установим. Вы для одной, а он для всех! Не расстраивайся, Кир, ты не один, там еще есть, справитесь!
– Мужики, кто заказывал рога? Нет? Тогда мочим его прямо щас, пока не отрасли!
Глава 22
И вдруг следы резко вернули в сторону – к скале. И возле нее закончились. Рум крутил головой во все стороны, не сомневаясь, что следы оборвались именно здесь.
– Вот, суки! Они обвалили ее… Нам не поднять.
– Можно попробовать расколоть лазером.
– Нам ее жизни не хватит расплавить. Это же гранит!
– Может, щель какая-то есть? – Машка пощупала скалу, осматривая.
– Сдается мне, слабых местов здесь нет…
– Ой, ребята, а если они там? Под камнями? Надо копать!
– Черт, поздно уже…
– Слышь, Макс, а ты рассказывал, что вытащил Кира, не вгрызаясь, а подгрызая. Может за нею пещера?
– Там земля какая-никакая была, а тут камень… М-да, без перфоратора ни хрена не сделаешь. Может, это аборигены? Тащат, чтобы всей деревней сожрать?
– А если через горы?
– Мы дороги не знаем. Они там вышли через сотню метров и дальше себе идут, а мы в какую сторону подадимся?
– М-да-а… – Кирилл, как и все, чесал голову, пытаясь определить размер препятствия. – Спасательная миссия провалилась, – сделал он неутешительный вывод.
– А если использовать уклон? Подкопать – вдруг откатится?
– А это может сработать, – заинтересовался Макс идеей Яна. – Опоры нужны, чтобы нас не накрыло, пока копаем.
– Ладно, мальчики, работайте, а мы займемся лагерем и ужином. Попробуем найти воду. Кир, дай нам бинокль и твою пушку.
– Маш, только осторожнее, это отцовский подарок.
– Ты это уже сто раз говорил, я помню!
– Машка! Этот бинокль наша единственная надежда подобраться к ящерам! Сказали, осторожнее – отвечай: слушаюсь и повинуюсь!
– Фи, Маш, как ты терпишь? Он же у тебя тиран, деспот, изверг!
– Ладно, девочки, у нас есть запасные варианты, а пусть они без нас попробуют!
– Машуль, я пошутил… Не мешайте…
Скала долго не поддавалась. Лишь на следующий день одна из опор вдруг заскрипела, едва сдерживая навалившуюся на нее тяжесть. Яма была готова. Опоры вырвали веревками, раскачивая скалу по бокам. А когда она накренилась, открылась зияющую щель.
Кирилл заглянул внутрь, подсвечивая фонариком бесполезного сотового телефона, который только на фонарик теперь и годился.
– Темно. Подземная река была, гальки окатанной на дне много. И течение было отсюда туда, – указал он вперед. – Наносы песка в ту сторону.
– Это, наверное, когда здесь было море, промыло так. Значит, пещера будет в уклон.
– Интересно, как далеко она тянется? – за ним вошли остальные.
Рум принюхался.
– Следы туда ведут, хорошо сохранились. Далеко тянется.
– Ну, если ящеры смело туда вошли, значит, они оттуда вышли. Главное, проверенная. Интересно, как они ее нашли? Точно местные. Идемте собираться. Нужно запастись факелами. Только из чего мы их сделаем, чтобы горели долго?
– Придумаем что-нибудь. Можно смолу деревьев использовать.
Пещера оказалась просто огромная. Местами она прокладывала путь по глубоким ущельям, а после снова ныряла в гору. Идти было трудно. Часто путь преграждали валуны и завалы, разросшиеся сталактиты и сталагмиты. Одна зала следовала за другой, во многих местах остались подземные озера, в которой плавала слепая рыба и раки, местами на стенах гроздьями свисали летучие мыши, указывая на то, что где-то поблизости есть выход. Дышалось легко, воздух в пещере циркулировал.
– Мы третий день идем, а она никуда не свернула. Разве так бывает?
– Еще как бывает! Есть пещеры протяженностью пятьсот километров. Это ужас сколько! Это кажется, что идем быстро, а на самом деле тащимся, как черепахи. И потом, мы по следам идем, а пещера виляет. Гора как будто червями изъедена.
– Это ж сколько этой пещере лет?
– А свод не обвалится? Не шумите!
– Если монстры прошли – и не обвалилась, мы всяко выберемся.
– Не могу понять, откуда запахи приходят…
– Такое ощущение. Что мы в другом измерении. Я столько слышал о пещерах, но никогда не бывал. Темно, хоть глаз выколи! Теперь я понимаю, почему в пещерах живут лишь слепые рыбы и мыши.
– А я бывал!
– Ребята, еда подходит к концу, завтра есть снова будет нечего. И дины ни крошки не оставляют. Может, раков наловим?
– А на чем ты их готовить собрался? Сырую рыбу есть отказываюсь. Вдруг она с паразитами.
– Если судить по крокодилам, то не так уж много им надо еды. Съел тушу – и полгода перевариваешь. Крокодилы тоже быстро плавают и бегают. Если кости оставили, значит, наших они подкармливают, но сами не едят. А нашим пары туш на две недели хватит.
– Зато мы быстро ноги протянем, если эта пещера не закончиться. Может, мы заблудились?
– Хватит говорить о еде, у меня живот свело.
– Кажется, у меня веревка ослабла, потеряюсь… Злат, посвети глазками…
– Еще один день – и у меня на всю жизнь клаустрофобия! Пожалуйста, не бросайте меня!
– Хватит ныть! Спасательная операция превратилась в какой-то балаган! Строем поставлю, пушку наведу – бегом побежите!
– Макс, что ты нам сделаешь своей пушкой? Она у тебя давно разрядилась!
– Надо свет включить. Посчитаемся и осмотримся…. Следы разделились, я не знаю, в какую сторону идти.
– Ты уверен? Это последние два факела. Я слышу капает, может, за водой отошли?
– Нам тоже надо пополнить запас воды. Без еды протянем, без воды недолго.
– Я не протяну, у меня от голода начались галлюцинации. Такое ощущение, что я вас всех вижу.
– Эльф, тогда угадай, что я сейчас делаю?
– Рукой машешь, вот так! А теперь ногу задрал…
– А я?
– Ты протянула руки и шаришь в темноте.
– Обалдеть! А как ты это увидел?
– Не знаю…
– А еще что видишь? Стены там, воду…
– Нет, только вас.
– Он что, угадал?
– В точку!
– Он, наверное, ауру видит. Или инфракрасное излучение. А раньше с тобой такое бывало?
– Нет, но у нас есть такие представители.
– Повезло! А вдруг и у меня что-то откроется?
– Ты это, ты постарайся понять, как ты это делаешь. Может пригодиться. Пересчитай нас, мы тут все?
– Все, конечно, куда мы денемся, связанные одной цепью.
– А знаете, мне иногда кажется, что я чувствую свежесть – и даже ветер!
– Не кажется, я давно его заприметил.
Рысцой бросились по проходу, запинаясь друг за друга. Через сотню метров заметили лучи – и сразу ослепли от яркого света.
– Еханый бабай! – первым нарушил молчание Николай, выдохнув изумленно.
Внизу в подножии гор растилась огромная, необъятная по своим размерам равнина, окруженная горной цепью, с речным озером посередине, словно опрокинутое блюдце, в которое водопадами стекались реки от гор, а дальше озеро снова становилось рекой, впадая в море или океан. Река разрезала долину надвое. С одной стороны, сочные пастбища из зарослей травянистых деревьев и травы, которые с высоты казались именно травой, с другой те же джунгли, но с хвойными и другими деревьями, которые вдруг возвышались, как грибы – тонкий ствол и развесистая треугольная крона. Такие и за горами росли, и все знали, что вблизи такое дерево может быть в ширину метров тридцать. В одной стороне, в самой дальней, там, где заканчивался обзор, возле горы, которая все еще дымила, покрытая черной сажей, из-под земли вырывались мощные горячие источники, иной раз доставая в высоту те самые деревья. И стада, стада животных, мирно пасущихся в долине.
Бинокль ходил по рукам, и каждый находил что-то новое.
– Вот он – рай для динозавров! Интересно, они тоже грешат?
– Динозавры? У них ума – с грецкий орех!
– Не у всех! Наши умнее!
– Кир, пошевели извилиной! За что-то же Господь обратил на них огонь и серу! Двести пятьдесят миллионов лет плодились и размножались, и вдруг на тебе, вымерли все до одного!
– Не все, крокодилы остались.
– Вот именно! Вымерли только разумные и самые тяжеловесные. Причем накрыло их прямо рядом с гнездовьями. Точно так же, как мамонтов. В один день, в одну минуту. Ты веришь, что это был метеорит? Почему не бежали, не прятались, не искали тепленькое местечко?
– Динозавр динозавру рознь – вымерли теплокровные, не все они были крокодилами.
– Обращение Солнца вокруг ядра галактики двести пятьдесят миллионов лет, представь, что есть места, где мы попадаем в ямы космического холода или наоборот. Мы, возможно, пересекли орбиту нейтронной звезды или туманность, в которой температура десять тысяч градусов.
– Динозавры благоденствовали сто пятьдесят миллионов лет, вымерли шестьдесят пять миллионов лет назад. Если мы где-то в опасном месте пролетали, у нас с тобой, Никола, еще девяносто пять миллионов лет благоденствия. О чем нам переживать?
– А ледниковый период?
– Это не яма, это ямка! Вымерли только те, кто не имел шкуры с мехом. И человек. А здесь нам ничто не грозит. Обилие вполне себе живых вымерших видов доказывает мою точку зрения.
– Зря ты так считаешь, – вставила Ядвига. – Вымерло девяносто пять процентов всего растительного и животного царства. И оголодавшие саблезубые хищники. Как двести пятьдесят миллионов лет назад, как шестьдесят пять миллионов, как десять миллионов… Никто не знает, когда и как произойдет очередная глобальная катастрофа.
– Вы о чем? Я туда не полезу! Это надо быть сумасшедшим! Там хищные донты, доны, завры! Машуль, даже не думай! Ты, Ядвига, Дарина и Злата пойдете назад! Еды мы вам достанем, Эльф и Рум выведут. А я, Кир, Никола и Ян что-нибудь придумаем, чтобы звероящерам надавать по мордам.
– Макс, ты здесь на тех же правах, что и остальные, не надо мной командовать! – взвизгнула Дарина. – Машулей, вон, командуй!
– Ты можешь делать что хочешь, а Машка моя жена! Она пойдет назад, здесь опасно. Машуль, вперед и с песней! Подождете нас на выходе. Не вернемся, идите в город. Рано или поздно, туда кто-нибудь припрется на него поглазеть! Вернешься домой, придумаешь, что матери сказать.
– Макс, если ты не прекратишь наезды, я разведусь с тобой прямо сейчас! – обиделась Маша. – И не надо на меня так смотреть! Это была твоя идея сунуться в эту семиречинскую академию. Поступил?! И, если честно, то этот мир меня вполне устраивает! Ни тебе президентов, ни клоунов на большой арене, ни бандитов, ни фанатов! С голоду не умрешь и хоть голая ходи! У нас в деревне всяко хуже. А телевизор и прочие радости, так я от них уже отвыкла. Я, между прочим, рай себе примерно так и представляла.
– Что ты в этом раю без мужика делать будешь?! Может. сама на охоту отправишься или дрова нарубишь? Будешь спорить, я тебе синяк поставлю на второй глаз!
– Макс, прекрати! – вмешался Кирилл.
– Я тоже не пойду, – спокойно и гордо глядя взбешенному Максу в глаза, проговорил Эльф. – Мы с Льюньолели с детства обручены. Я без нее, без друзей не вернусь. Мы тут все равны, не стоит тебе качать права, пока тебя не уполномочили.
– Вы че тупите? Вы видели, что там внизу твориться? – Макс пошел по лицу красными пятнами, сжав кулаки. – Там монстры! Там звери, которые жрут друг друга! Это не наш мир! Это доисторический мир! Они там летают, ползают, скачут и прыгают! Это они отсюда игрушечные, а там горы с пятиэтажный дом.
– Макс, ты напуган, – вдруг заговорил Рум, приятным голосом, который тонул в пространстве, словно таял, разливая вокруг себя благодать. – Страх не самое лучшее состояние объективно оценить степень опасности. Миллионы безобидных тварей чувствуют себя в внизу вполне безопасно. Пожалуйста, взгляни еще раз! Там нет паники, нет беспокойства, матери с малышами, птицы без крыльев, многие хищники довольствуются оставленными им хвостами… Создатель, рисуя миры, никогда не предполагает жестокость, которая не оставляет животным шанса выжить. Иначе здесь не осталось бы ни одного безобидного вида. У многих древних видов, которые в моем мире прекрасно сосуществуют до наших дней, есть одна особенность – необыкновенно быстрая регенерация тканей. В большинстве своем – они ленивы и малоподвижны. Их ноги-сосиски не приспособлены к быстрому бегу. Как маменхизавр смог бы вылупится из гнезда и набрать вес в 25 тонн, если каждый день рисковал быть съеденным? Хищники контролируют свою численность, зачастую пожирая детенышей. Здесь хищников, сопровождающих стада, не больше, чем у вас в саванне. Кстати, там внизу очень много млекопитающих, которые чувствуют себя прекрасно. Их ноги позволяют развивать скорость, превышающую скорость ящеров, и маневрировать. А кроме того, кто сказал, что мы собираемся спуститься вниз? Мы пойдем за ними… – Рум кивнул на соседнюю гору.
