Анастасия Вихарева
Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи
Глава 18
– Проблема не в том, что мы не можем выйти, как вошли. Сама эта планета может оказаться точно таким же миром, который строили, чтобы высмеивать меня, тебя, нас всех… Она необитаема, похоже.
– А за каким хреном мы им понадобились? – засомневался Макс.
– Плодиться и размножаться… Выбрали трех идиотов и выставили из Рая, как Адама и Еву. Тебе, Машуль, выпала честь дать начало роду человеческому! – попробовал пошутить Кирилл, но шутка оказалась плоской. Машка зыркнула так, что стало стыдно. Что он к чужой жене пристает?
– Но-но! Полегче! – с угрозою в голосе произнес Макс, поднимая внушительных размеров кулак. – Машка – моя жена!
Вот именно.
– Я не претендую, я на тот случай, если братец тебя подведет! – оправдываясь, пробубнил Кирилл. – Кстати, доказано, что в основе человечества прародителями были именно три человека, двое мужчин и одна женщина.
– Да пошли вы! – Маша обиделась окончательно.
– Давайте рассуждать логически… – Кирилл настроился на серьезный лад. И понял, что сказать ему особо нечего. – Вымрем, если не влить струю свежей крови. Согласен подождать лет двадцать. Других женихов для дочери у вас все равно нет! А уж когда мы наплодим вам внуков, можете засылать сватов…
– Какие же вы все-таки козлы! – покачала Машка головой.
Дождь закончился, небо выветрилось и стало почти чистым. С моря дул теплый бриз. Город на склоне холма, покрытый тенью вечерних сумерек, без единого света в окне, выглядел мрачно, напоминая причудливое нагромождение скал.
Битый час колесили по тем местам, где стояли зеркала. Никаких зеркал не было и в помине. Оставалось надеяться, что появится один из Стражей, но те как сквозь землю провалились. И ни одного человека: город оказался не то иллюзией, не то многовековой историей. Повсюду разбросаны человеческие кости и черепа, объеденные до дыр муравьями. Сами жители беды не ждали, многие скелеты лежали в кроватях, а многих трагедия застала на пороге дома. Те, что лежали на улице, растащили дикие звери, бродившие во множестве в окрестностях. Чистой была лишь одна, словно кто-то специально ее подметал. И в каждом доме украшения, драгоценности, дорогие наряды, вышитые золотом.
Никому и в голову не пришло что-то положить в карман – мудрая интуиция подсказала, что каждая вещь могла оказаться ловушкой. Волосы вставали дыбом у всех троих. Если и что-то могло их здесь удержать, так это отсутствие какого-либо намека на выход из мрачного мира.
– Теперь я понимаю, почему кот не дал мне подняться раньше, до вашего прихода… – Кирилл потер виски, пытаясь сообразить, что делать дальше. Но мысли, лишенные здравого смысла, наползали одна на другую. – Выйти отсюда мы не можем, но за нами наблюдают, это факт!
– Сомневаюсь, – рассердился Макс, вспомнив о чем-то. – Нас видели в зеркальной зале, а когда мы вошли сюда, могли потерять из виду.
– Зачем-то же нас притащили сюда? – с тоской рассудила Машка, разгневанно тряхнув головой.
– Выпей успокоительного, я что-нибудь придумаю, – посоветовал Макс.
– Уж придумай! – проскрипела Машка, как пила. – Как я могла согласиться? Сразу же было понятно, что тут нечисто.
– Послушайте, а если это экзамен на выживание? На самом видном месте Бог стоит или просто памятник? – Кирилл кивнул на памятник на площади, потерев виски. – Может, хоть что-то припоминаете?
– Да нет таких Богов! – раздраженно бросил Макс.
– Ну как нет? Все та же Смерть! Она здесь повсюду! – Машка воспитанностью не отличалась, вызывающе сплюнула под ноги. – А тот из бронзы на площади на отца народов похож! Изображение богов в виде человека – вторичная культура, первично верили в силу, которую олицетворял Бог Изначальный. Сознание вселенной, время, пространство, земля, наше информационное поле. Символы, конечно, были, но безликие.
– Да бросьте вы, кому это теперь надо? – раздраженно бросил Макс. – Нам где-то нужно устроиться на ночь, а завтра с утра попробуем достать еду. Маш, у тебя бутерброды не осталось?
Машка с тоской покачала головой, уставившись на красивейший закат.
Закат над морем она видела впервые. Как, впрочем, и море. О себе старались не рассказывать. Может быть, потом, когда станет ясно, что дело совсем дрянь. Никаких опасных животных пока не заметили, но они могли обходить город стороной. Все же, присутствие человека еще чувствовалось. Про электричество в этом мире знали много и активно его использовали – с моря постоянно дул ветер, и в городе работали вертушки с магнитами, издавая характерный звук, когда ветер поднимался особенно сильный. Смазать подшипники тут было некому. Вскоре звук перестали замечать. От вертушек провода опускались в емкости, разъеденные кислотой с опущенными в нее электродами, а оттуда к трансформатору. Но ни одна розетка в доме не работала, где-то рубильник вырубился.
– Вы как хотите, а я попробую залезть на скалу и разорить пару гнезд, – предложил Кирилл, внезапно тоже почувствовав голод.
– Я с тобой, – вызвался Макс.
– Поздно уже, свалитесь, – прикрикнула Машка. – Хотите, чтобы я одна осталась? Нет уж, дудки! В каждом доме на заднем дворе сад разбит, может быть, найдем чего-нибудь. А завтра в лес сходим, грибы в любое время растут. Трава и лес имеются, не пропадем.
– Я в этот склеп больше ни ногой! – брезгливо бросил Макс. – Я бы и ночевал здесь, если бы знал, что ночью нам ничто не грозит. Но если судить по растерзанным трупам на улице, хищников здесь предостаточно. Поэтому нам лучше вооружиться до зубов!
– Логично. А ты хоть одним каким-то владеешь? – рассмеялся Кирилл.
– У меня десантура за плечами, – усмехнулся Макс в ответ, поиграв бицепсами. Был он на полголовы ниже Кирилла, но широк в плечах и выглядел куда как более внушительно.
– Круто! – оценивающе рассматривая Макса, согласился Кирилл. – Но ты не смотри, что я худой и бледный! Зато жила крепкая! Я вообще-то боевые искусства изучал. Всего помаленьку. Не пропадем!
Для ночевки выбрали дом на окраине, бесцеремонно очистив от выбеленных скелетов. Тут их оказалось немного – пара на первом этаже, и штук пять во дворике. Видимо трагедия застигла жителей утром, когда люди уже встали. Кровати оказались заправлены, но со временем белье и одеяло изветшали, пропитавшись нежилым запахом и плесенью.
То, что здесь произошло, случилось давно, но определить когда конкретно затруднились.
Пока Маша убирала паутину, прибирая в комнате, принесли дров и растопили камин. Вскипятили кипяток. Фрукты в садах были, но не созревшие, лето здесь тоже наступило недавно. Но зато в одном из ульев, подвешенных к балке, летали пчелы. Макс легко разобрался в устройстве местных ульев, вынув пару сотовых пластин.
– А удобно! – он похлопал по улью, сделанного из необычайно твердого дерева, почти не тронутое гнильцой. – И грызуны не заберутся, и ползающие насекомые болезнь не занесут. Как это я сам не догадался?
– В пчелах разбираешься? – спросил Кирилл, помогая Максу поднять улья на прежнюю высоту.
– Дед у меня занимался, а я на пасеке у него вырос, – рассматривая соты, поделился он. – Можно чай из листьев заварить, а то я траву знакомую не вижу. Не будем рисковать.
От сладкой воды с приторным вкусом в желудке осталось пусто, но на какое-то время голод уходили. Долго сидели на крыльце, изучая звездное небо. От земного оно почти не отличалось – тот же ковш Большой медведицы, тот же Млечный путь, туманной дымкой протянувшийся от края до края. И даже Луна, но крупнее раза в три. Отсюда кратеры ее были видны невооруженным глазом.
– Я вот что думаю, никакого производства здесь нет, а между тем цивилизация была достаточно высокого уровня. Если в этом мире остались животные, значит, где-то остались люди, – предположил Кирилл. – Мы не одни, это же ясно, как божий день! Они где-то там! – кивнул он неопределенно.
– Да плевать на них, я домой хочу! – всхлипнула Машка.
– Вот и плюнь! На кой хрен он тебе сдался? – обнимая ее за плечи, посоветовал Макс. – Ни работы, ни образования, ни жилья… – он заговорил, совсем как тетя Вера. Сердце Кирилла от слов его сжалось. – Ни хрена же там нет! А тут – целый мир! Нет, мы конечно привыкли, но на привычку есть отвычка. Машка, давай рассуждать здраво: что у нас с тобой есть, без чего нам не жить? Стиральная машина? Здесь они тоже есть… Я в ванной комнате видел. К тому же, автомат нам с тобой не светит, у нас водопровода нет! – напомнил он. – Радио, телевидение? И слава богу! Как раз изобрету – и станем богатыми! Пускай докажут, что не я придумал! У нас здесь шанс есть, понимаешь?
– А у меня мать с ума сойдет, когда поймет, что я пропал без вести… – Кирилл затосковал, понимая, если он не вернется, худшее ждет его впереди. – Ладно, Олежка есть, может, обойдется без сердечного приступа… Странно, у меня такое ощущение, что кот обвел меня вокруг пальца! Он знал, знал, что я не вернусь!
– И Масяня знал… Мы своим так и сказали, что уезжаем и, возможно, не вернемся. Корову соседке оставили, за собаку, своей-то у нее нет, а бабка не старая еще и трудолюбивая, с Тузиком она всегда хорошо обращалась. Сена ей надолго хватить, с прошлого года три стога стоят. А избу на замок закрыли. У нас многие в город подались, деревня вымирает.
– Возможно, мы им не подошли, – рассудила Машка со слезой в голосе. – Про миры их мы теперь знаем, поэтому решили нас не выпускать, поселив в таком мире, откуда нам не выбраться и… – она всхлипнула, – и не расплодиться нам даже за тысячу лет! И как рожать без врачей то?
– Ну, этот вопрос решим. У меня мать врач высшей категории, кое-чему я у нее понахватался.
– Ладно, – поднялся Макс, помолчав. – Завтра осмотрим окрестности, разведаем дорогу. И неплохо бы коня или тачку, пешком людей мы с вами за сто лет не отыщем.
Все понимали, Машкина версия единственная, которая могла объяснить забытый мир, отсутствие людей и их неожиданное пленение. Самое логичное объяснение. Их прочитали и отвергли. Может, не только из-за порталов, о которых они теперь знали, решили их изолировать от общества, но и знание демонологии, которую могли употребить во зло человечеству, приблизив зомбоапокалипсис.
Лучше бы убили, гуманисты хреновы.
– Добро, – согласился Кирилл, на этот раз, понимая, что влипли по-крупному. – И насчет оружия подумаем, а то мне как-то не по себе, – поежился он. – Мы в чужом мире! А если здесь саблезубые не вымерли? Или динозавры? Мы, может, на миллион лет в прошлом!
– Лук подойдет? Или шашку вострую желаешь? – усмехнулся Макс.
– Нам бы автомат, или ружьишко на худой конец, – не воспринял Кирилл его иронию.
– Ну а как они жили? – неопределенно кивнула Машка в сторону города. – Я не заметила оружия.
– Мы половину их вещей не понимаем, – напомнил Макс. – Уверен, оружия у них было полно! Здесь нейтронную бомбу сбросили, не иначе. Все целое осталось.
– Забудь про другой мир, – пожал плечами Кирилл, сунув руки в карман. – Он вышел из нашего, значит, все, что тут есть, несет отпечаток нашего прошлого! Мы про древний мир что знаем? Здесь и кожистокрылые, и перистые, и шерстяные… Мы в прошлом приблизительно шестьдесят пять миллионов лет назад, когда еще девяносто пять процентов жизни не вымерло, а там такие монстры по земле бегали, шагу не ступишь, чтобы на саблезубую тварь не нраваться. В меловом периоде или в палеогене… – он скис, слегка побледнев. – Ну ничё так мирок, зубастый!
– Огромное мерси за напоминание, а как ты объяснишь… Вот это! – Макс вскочил, глухо вскрикнув и ткнув пальцем в белую тень над головой. – Быстро в дом!
Просить Кирилла и Машу не стоило. Они уже осторожно выглядывали из дверей, оба побледневшие с напуганными лицами.
– Здесь еще привидения летать умеют, – констатировал Макс, провожая взглядом быстро исчезнувшее видение. – Не стойте тут, идите в дом. Эта злобная тварь может вернуться.
– А ты? – напуганные голоса Макса и Маши прозвучали одновременно.
– А я попробую на крышу влезть и понаблюдать, что за хрень тут твориться.
– Мы с тобой! – на этот раз Машка и Кирилл были единодушны.
– Черт с вами! Одеяло возьмите!
– А-а, – рассвирепел на себя Кирилл, спохватившись. – У меня же бинокль с собой и цифровая камера! Камера и фотоаппарат днем на солнечных батареях заряжаются. Тетя Вера из Японии привезла.
– Молодец! А компьютер не захватил? – усмехнулся Макс.
Кирилл порылся в рюкзаке и вытащил небольшой ноутбук. Тоже на солнечных батарейках, по типу калькулятора, только батарея мощнее.
– Я смотрю, ты крутой у нас? – Макс присвистнул. – А чего потащился в такую даль? Мог бы дома поступить куда-нибудь. Приключений захотел? – спросил он подозрительно.
Кирилл слегка покраснел.
– Тетя Вера привезла, она у меня в Японии часто по делам бывает. Ну и отец никогда не отказывал.
– Понятно, можешь дальше не объяснять, – усмехнулся Макс. – Пришли бандиты и приставили нож к горлу, кошелек или жизнь.
– Если бы! Они разделали нас под орех… Догадываешься, как?
– Догадываюсь, – утвердительно кивнул Макс. – У нас полдеревни таких блаженных. Из города приехали пятеро молодых парней, в секту агитировали. Люди с ума посходили, очередь к ним стояла. Я сам видел, как бесов изгоняли. Там такое началось! Что ни прихожанин, то одержимый – вся деревня! А у нас сарай к их ограде примыкал, я с сеновала вижу, как пришел человек, вышел, а спрашиваю, что там было, не помнит.
– Скажи спасибо Масяне! – напомнила Машка, сразу за тем повернувшись к Кириллу. – Мы сначала милицию хотели вызвать, а потом они укатили, брать стало нечего.
– А блаженные?
– Ждут, когда за ними вернуться. Кто-то в себя пришел. Пожалуйста, не надо об ужасах, нам еще кирпича на голову не хватало… – попросила она.
– Где твой бинокль? – спросил Макс.
– Вот, держи, – протянул Кирилл.
До рассвета было еще далеко, но ночь была не то, чтобы светлая, прозрачная, с хорошей видимостью. Огромная Луна, быстро увеличиваясь в размере, стояла в зените, быстро двигаясь по ночному небу, и звезды мерцали чуть крупнее, чем на земле. Пахло какой-то пряной травой, во всю стрекотали цикады, и нет-нет, да и доносились со стороны леса и со стороны моря незнакомые крики зверей и птиц.
Белую птицу заметили сразу – она кружила над городом, испуская необычное свечение.
– Жар-птица? – выпрашивая у Макса бинокль, предположила Машка.
– Н-нет, скорее птица Рух или Могол. Странно, действительно напоминает привидение или голограмму. Заметили, просвечивает, если через бинокль смотреть.
И словно подтверждая слова Макса, птица камнем бросилась на землю, но удара не последовало – птица просто исчезла в том месте, где ударилась о землю.
– Она не в этом мире, – догадался Кирилл. – Миры наложены друг на друга, имея разный спин. Но они в одной плоскости. По крайне мере, шесть из них.
– Какая интересная гипотеза, – облегченно вздохнула Машка, укладываясь спать. – Наверное, наш мир тоже часть миров?
– Возможно, но он с внешней стороны. Если брать во внимание наши привидения и всякую чертовщину, то у нас тоже есть нечто подобное. Мы тарелки видим, а ни поймать, ни сбить не можем, они как эта птица, в другом измерении. И они нас видят, и приходят иногда в наш мир, чтобы подразнить. Они далеко продвинулись! – разочарованно протянул он.
– Каждый день буду учить физику, чтобы вернуться назад! – поклялся Макс, оглядываясь, будто рядом собирался увидеть учебник. – Машуль, ты потерпи!
– Тогда уж лучше химию, она ближе к истине, – усмехнулся Кирилл, недобрым словом помянув кота.
– А представьте, что нас экзаменуют, ну, на выживаемость, на прочность, на сплоченность. Чисто теоретически, – Машка высунула голову из-под одеяла, в которое завернулась, рассуждая сама с собой. – Мы остались одни, все в этом мире для нас чужое…
– Бред. Ради этого надо было убить целый город? – раздраженно фыркнул Макс, передавая бинокль Кириллу и укладываясь рядом с Машей. – Не смеши, Маш, скелеты гнили на улице не одну сотню лет! Никого здесь не было с тех пор – шкатулки с драгоценностями нетронуты. Кто бы отказался?
– Кир, у нас завтра день тяжелый, ты тоже ложись спать, – предложила Маша.
И Макс, и Кирилл решили, что кроме оружия для защиты брать в проклятом городе ничего не стоит. Оба вдруг поверили, что драгоценности несут энергетику владельцев, о чем не преминули напомнить Маше. После этого пыл к сокровищам у нее угас. Но смотреть на скелеты в полусгнившей одежде и остались драгоценности – было невыносимо, сразу чувствовали, как когда-то все они жили.
– Может, они решили этот мир заселить? – не выдержала Машка, ворочаясь в постели.
– А какой смысл нас сюда тащить? – не согласился Кирилл. – Мы самые обычные, среднестатистические, ничем не прославившиеся. Только свистни – миллионы желающих найдутся переселиться в этот мир. И вдруг мы, с дуба упавшие и мечтающие о Семиречинской академии, о которой никто ни слухом, ни духом. Где приемная комиссия? Где абитуриенты? Где экзаменаторы? По большому счету, мы сами напросились на приключения – пытаемся войти в мир, в котором тарелки летают. Как бы ты поступил на их месте? Будем жечь, палить, убивать, грабить… Не-ет, нам надо оставаться людьми. Просто так, на всякий случай. Может, нам показывают, к чему могут привести знания? Я, лучше, поостерегусь, чтобы потом за себя стыдно не стало. В любом случае, нам ничего уже не пригодиться, если нас действительно бросили.
– Ну, не знаю… Пожалуй, у нас, у землян, слова часто расходятся с делом, но, чтобы так, в мертвый город? ради нас убить столько людей? Если встречу хоть одного гуманоида, я уши ему оборву! – грозно пообещал Макс, обращаясь в небо. – Они горько пожалеют, что засунули нас сюда!
– Все же, будем готовиться к худшему, – вздохнула Маша, разом присмирев под рукой Макса.
– Я вам не мешаю? – поинтересовался Кирилл, услышав, как Макс засопел.
– Не болтай ерунды, – бросил Макс с горькой иронией. – Думаешь, после всех ужасов я на что-то способен?
Маша и Кирилл сдержано захихикали в ответ, разом почувствовав, как ушло напряжение.
Кирилл высунул голову из-под одеяла, не сразу сообразив, где он и кто перед ним.
– Вставай!
Сон как рукой слетел вместе с воспоминаниями о нем. Пару мгновений он тупо смотрел на Макса, убитый горем. Вылазить из-под одеяла не хотелось. Вчерашний день медленно выплывал во всех подробностях, оглушив и притупив все чувства. Но наваристый запах бульона вернул к жизни, пощекотав вкусовые сенсоры.
– Хватить дрыхнуть! Машуля скоро птичку приготовит, а яйца уже сварились. Я всмятку люблю, а ты?
– Да мне как-то без разницы. А где…
Макс был подозрительно весел, оптимистично настроен и, похоже, признал планету пригодной для жизни.
– На скалы поутру сбегал. Простят, думаю, жрать же охота! – весело отозвался он. – Жратвы тут навалом! Не пропадем.
– Я бы сделал то же самое, если б ты меня разбудил, – одобрил Кирилл, почувствовав, как заурчало в животе. – Только я пока не убивал никого, мух и комаров разве что.
– Я тоже. Ну, если не считать домашнюю скотину. Я с руки ее кормил, мудро воспитывал, и временами раскаивался, что держу исключительно для желудка. Но такова жизнь, сильный ест слабого, – с грустью признался Макс. – Ну, ты как, готов исследовать новый дом?
– Поем и буду готов, – Кирилл оделся, засовывая в рюкзак трусы.
– Давай, я в грязное белье подброшу, Машка постирает, – усмехнулся Макс, забирая их и засовывая в карман.
– Не надо, я сам, – покраснел Кирилл. – Она что, твои от моих не отличит?
– Мы утром решили, что девушка должна заниматься женской работой, а наше – добыть пропитание и решить, что нам делать дальше.
Макс ушел.
Кирилл вышел на балкон, зажмурившись от яркого солнечного света, в котором утонул город. Он лежал перед ним, как на ладони. Красивый. Богатый. На самом видном месте огромная статуя человека со свитком в одной руке и посохом в другой, облепленный стаей птиц, устроивших на голове его гнезда. Следы разрушения совершенно не коснулись города, разве что кое-где осыпалась облицовочная плитка, и дождь оставил разводы на стенах. Сотни почти новых, на первый взгляд, дворцов, будто построенных пару лет назад, увитые плющом, расположились на террасах, спускаясь ровными рядами к гавани. Конечно, сказка была не для всех – в каждом таком дворце имелся задний дворик с пристроем для прислуги. В ту роковое утро основную массу людей смерть застала именно там. Но темная сторона города, памятником уснувшего на берегу моря, не могли затмить его величия. Город был сказочно красив, и многое в нем не понимали – огромные залы, богатые гостиные, словно там жили не только хозяева, а кто-то еще. Зачем им столько спален и тех же ванных комнат? Несколько закрытых дверей, с которыми провозились предыдущие полдня. Максу все же удалось вскрыть одну, но ничего, что могло бы пролить свет, не обнаружили: одежда, какие-то приборы, там же взяли одеяла.
Кирилл вздохнул. Одно дело в качестве туриста полюбоваться на древности, другое – остаться навеки их пленником. Обнаружив его отсутствие, дома, наверное, с ума сошли. Не слезают с телефона. Чего доброго, милицию вызвали, отправили Александра догонять тех самых туристов.
Его затопила волна необыкновенной нежности.
И тревоги – не забыли ли покормить Туза, который уже давно походил на борова, раздавшись вширь и едва пролезая в будку. Будку пришлось переделать, увеличив входную дыру. Туз с утра караулил, когда ему вынесут все, что осталось от ужина и от завтрака. И не сводил глаз с дороги, пока он не вернется из школы. Кирилл пожалел, что в последнее время он уделял ему меньше времени, все больше занимаясь демонами и подготовкой к экзаменам, а теперь уже как бы поздно.
Кстати, а где книга?
Кирилл внезапно понял, что давно ее не видел.
Он мгновенно оказался возле рюкзака, вытряхивая содержимое. И слегка побледнел, замешкавшись. Книга пропала, осталась лишь обертка. Руки мелко дрожали, когда он снова и снова перебирал рюкзак, словно надеясь на чудо.
Значит, кот забрал ее… Или…
Тяжелые мысли прервал голос Макса.
– Долго собираешься сидеть? Остынет все… Что с тобой?
– Книга… – потерянно проговорил Кирилл, руки у него опустились. Надежда вернуться домой таяла – без книги Страж не принадлежал человеку. – Ее нет…
И заметил, как вытянулось лицо Макса. Не сказав ни слова, он почти бегом спустился по скрипучей лестнице. Кирилл не сомневался, что и Машка с Максом лишились своего сокровища. На мгновение ему стало стыдно – пусть на миг, но он их подозревал, и тут же поймал себя на мысли, что всему должна быть причина.
– Вот, сволочь! – Макс гневно пнул пустой рюкзак, сжав кулаки. – Попадись он мне, голову оторву! Сволочь!
Маша сидела над вещами, опустив плечи, растерянно уставившись перед собой.
– Ребята, мы в таком дерьме… Нам без Стража домой не попасть.
Никто ей не ответил. И так понимали, что сделать уже ничего нельзя. Стражи исчезли, прихватив с собой раритеты.
Но когда? Кирилл помнил, что не выпускал рюкзак из виду.
– Почему именно мы? – снова задался вопросом Макс, на этот раз без тени сомнения на лице. Кирилл услышал, как в голосе его прозвучало не то отчаяние, которое он умело скрывал, не то грусть, что мир, в котором он вырос, остался где-то там.
– Не пьем, не курим, без вредных привычек, – стараясь говорить спокойно, выдавил из себя Кирилл, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Пожалуйста, ребята, надо взять себя в руки.
– Я здесь не останусь! Если Масяня вернется, он нас в любом месте найдет. Если с вами что-то случиться, я не вынесу… – Машка проронила слезу. – Вы хоть понимаете, что мы в другом мире? Там, по крайне мере, мы знали, чего ждать…. Макс, возьми меня… возьми за руку.
– Машуль, правда, если ты расклеишься, я не вынесу… Если с тобой что-то случиться… – расстроился Макс. – Давай, не сейчас. Ну, не так здесь плохо, да? Любой дворец наш! У тебя любые драгоценности будут, и самые красивые платья… Да? – Макс растаял, как воск, став совершенно беспомощным. – Машуль… ну прости меня, прости!
– Чувствую, что я здесь лишний! – расчувствовался Кирилл. – Я тоже убит, но не раскис. А мне, между прочим, хуже, чем вам. Я бобылем тут. Если не найдем людей, войду в царство мертвых девственником!
– У тебя девушки не было? – хлюпнула носом Машка, забыв о своем горе.
– Были, – расстроился Кирилл еще больше. – Но мне от этого не легче, все это в прошлом!
Макс как будто тоже одумался, перестав себя жалеть. Наверное, представил себя на месте Кирилла и ужаснулся его участи.
– Хватить ныть! – приказал он всем сразу, как-то мгновенно став серьезным и взрослым. – Вы пока завтракайте, а я попробую достать оружие и пороюсь в библиотеке. Возможно, есть карта. Если тут все осталось нетронутым, то карта должна быть! – уверенно произнес он.
– Давай, ты не будешь все на себя брать, мы тут в одной лодке, – недовольно заметил Кирилл. – Старше нас на три года, а строишь из себя… У меня тетка иероглифы египетские и японские почитывает на сон грядущий, думаешь, разберешься один?
– Слышь, ты! – возмущенно отозвался Макс, высверливая пренебрежительным взглядом дырки в теле Кирилла. – Вставать для начала вовремя научись! Тетка одно, а ты другое, посмотрим-посмотрим…
– Не ссорьтесь! Мы тут одни в целом мире, а между нами согласия нет. Глупо, – остановила их Машка, вдруг взяв себя в руки. – Кир прав. Макс, у нас с тобой образование среднестатистическое, три по всем предметам, остальное Масяне спасибо бы сказать, а Кир… В институт готовился. По-настоящему, в котором науки изучают, а не демонов.
– Ну, не скажи! Стражи во всех науках разбираются будь здоров! – с благодарностью кивнул Кирилл, примирительно подстраиваясь под Макса. – Подтягивают с нуля.
– Пусть будет по-вашему, – согласился Макс, расслабившись. – Но по боевым искусствам мне тут равных нет! Ты, Кирилл, даже не думай меня переплюнуть.
– А тут ты еще больше заблуждаешься! Моя тетя Вера…
– Нет тут тетки твоей! Ты в рюкзак ее забыл положить! – взорвался Макс, срывая на нем зло, и видимо, почувствовав облегчение, примирительно бросил: – Жду, давайте быстрее… Пора нам куда-то двигаться. Людей пойдем искать. Но сначала надо собрать все, что может в дороге пригодиться.
В путь отправились лишь на четвертый день. В последний день под руководством Кирилла, у которого был опыт в таких делах, собирали снаряжение, используя то, что нашлось под рукой. А два предыдущих дня Макс истязал новобранцев, обучая правилам ближнего боя, метанию ножей, стрельбе из лука, и худо-бедно, разобрались, как рубить с плеча мечом.
Луки и мечи сняли со стен в богатых домах, разом поумнев. Цивилизация оказалась продвинутая. Лук, похожий больше на арбалет, и меч, острый и легкий, что-то среднее между шашкой и мечом, у местной знати были не более чем спортивным увлечением. Для серьезного боя использовали оружие посерьезней – нечто вроде лазерного луча, способного выжечь дыру в теле в одно мгновение, когда загоралась красная лампочка, а она то загоралась, то не загоралась.
Нашли несколько таких пушек, но выстрелила лишь одна, и то потому, что была заряжена. Разобраться с лазерным оружием решили потом, когда в нем возникнет необходимость. Пока ничего опасного не заметили. Живности было много, даже слишком. Летала, ползала, бегала и плавала, но пока не опасная. Разве что странные птицы, лишенные оперенья, пролетали над головой, хватая на лету птиц мелкого пошиба, как ласточки комаров, широко разевая зубастую пасть. В небе им не было равных, огромные, чуть меньше человека по размеру, но размах крыльев достигал иной раз метра три, а то и все шесть. Но то, что на земле, их интересовало мало, по земле они передвигались неуклюже. Разбегались и отталкивались ногами, или падали вниз со скалы, подхватываемые воздушными потоками. И неплохо плавали, ныряя с головой надолго, а после с добычей в зубах, выбирались на берег и поднимались по скалам, мимо гнезд с орущими птенцами, используя цепкие ноги и острые коготки на крыльях, чтобы иметь высоту для полета.
Сами по себе птицы оказалась мирные. Макс постоял рядом, наблюдая, как одна из них раскрывает крылья и клокочет, отпугивая его, а когда кинул рыбу, поймала на лету, проглотила и сразу успокоилась. И даже последовала за ним, сохраняя дистанцию, грозно выкрикивая что-то свое.
– Лежачих не бьют! – размышляя об устройстве здешнего мира, констатировал Макс, удивляясь очевидной глупости. – Уж куда как проще, ползи себе и собирай мясцо по дороге, ан, нет, пожирают только в трудах добытое.
– Как они тут жили? – не переставала удивляться Машка. – Ты посмотри, какие зубы! С другой стороны, как она сама выжила? Брысь!
– Несъедобная, наверное, – пошутил Кирилл.
Уже почти поднялись на вершину холма, когда резкий звон в ушах заставил их остановиться.
– Не понял! – матом кроя планету, выдавил из себя Макс. – Я зарежу эту тварь…
– Прекрати! Мы вышли на открытое пространство. Здесь какое-то излучение… Слышите… – Кирилл прислушался к себе.
– Надо было разобраться в их устройствах, – пожалел Макс. – С походом мы поторопились.
– Я что-то тоже слышу, будто кто-то шепнул в ухо. – Маша сползла по склону, замеряя место, откуда слышимость звука становилась уловимой.
– Не понял! – разошелся Макс, упрямо взбираясь вверх.
– Стой! Ты дурак? Пространство не то, что ты думаешь. Если миры подобны электронным полям, здесь другой частотный диапазон, – быстро предположил Кирилл. – Мы к нему не адаптировались.
– Молодец! – сплюнул Макс. – Ты умрешь здесь, если будешь ждать, когда привыкнешь. Тут вышка какая-то, похоже, она все еще работает. Даже не одна, они в ряд стоят, как электрические вышки. Но проводов нет. Ты случайно вату не захватил? Уши бы надо заткнуть.
– Вата нам еще пригодиться, попробуй использовать жвачку, у тебя целая коробка, – посоветовала Маша.
– А что будем делать, когда зубная паста закончиться? Я зубы лечить не умею! – Макс скатился до Кирилла, снимая рюкзак. – Черт, гниды! Какой идиот ее тут поставил?
– Давай, давай, раскошеливайся, – Машка совала в рот одну подушечку орбита за другой, примеривая к ушам. – Странно, а почему мы внизу звук не слышали.
– Волны рассеиваются в пространстве, а здесь они интенсивнее. А если это защита? Снимем, и хренова туча динозавров наползет? – спохватился Кирилл. – Нам ведь и пойти-то больше некуда!
– Если от динозавров, что же он человеческим голосом на человеческом языке шепчет? Охренеть! Это электрические столбы и есть! Мы в электромагнитное поле зашли. Птицы в небе… – Машка ткнула рукой в небо, – спокойно перелетели. Наверное, высоковольтный кабель внизу.
– Ну, и че делать будем, здоровьем рискнем? – несколько озадачено спросил Макс.
– Может, стоило идти по дороге, как все нормальные люди? – усмехнулся Кирилл.
– Надо же! У меня, конечно, ум короток! – с сарказмом напомнила Маша недавний спор, когда ее мнение проигнорировали, решив дорогу в обход гор прокладывать напрямик. Судя по карте, в обход получалось километров сто, напрямик не больше десяти.
