Сергей Юрьевич Медведев
Промахи и победы
Зашли в аудиторию, взяли по билету, сели. Он меня мимикой «спрашивает»: ну что? как? Я в ответ отрицательно машу головой, мол, ничего не знаю. Обычное для меня дело. «Ну, ты что-то хоть делай!» – маячит он. На что мне, конечно же, остается только согласиться. Сижу, честно пытаюсь «что-то делать». На экзаменах было так заведено, что, дав подготовиться определенное время, тебя вызывали. Готов – не готов – выходи, отвечай. Мой друг пошел, и сдал. К тому времени уже двух или трех человек «завалили», а всего по этому предмету было около семидесяти процентов «завалов» и выше тройки, оценок не ставили никогда. Я уже потерял всякую надежду, и тут, как это обычно бывает у везунчиков, – «открылось межзвездное пространство, распахнув лично для меня окно Вселенной», – заходит молодой преподаватель и спрашивает у коллег: «Вам помочь принять экзамен?» Ему ответили: «Да, конечно, садитесь, сейчас мы вам кого-нибудь пошлем». Я, видя молодого, свеженького, новоиспеченного преподавателя, решаю, что надо мне идти именно к нему. Встаю, беру бумажку и направляюсь прямиком к своей последней надежде. Он удивляется: «Вас же еще не вызвали!» Говорю так уверенно, с искренней улыбкой делая упор на внезапную личную мою к нему симпатию: «Я готов, хочу вам сдавать». Он заулыбался – приятно же, когда тебе перед другими отдают предпочтение.
Мы сели, матерый преподаватель, ставивший двойки всем подряд, видя это, пожал плечами. Ничего не зная, я решил «зайти издалека»: «Знаете что, вот вы – преподаватель по материаловедению, да? Вы же вот в материалах хорошо разбираетесь, а я живу в городе за триста километров и не могу каждый раз ездить в институт за консультацией. Я являюсь рационализатором на своем предприятии, и у меня имеется очень много рацпредложений, всего у нас сорок рационализаторов, и годовой экономический эффект от наших рацпредложений составляет восемь тысяч рублей (по тем временам огромные деньги), так вот половина всей экономии – это мои предложения». Он решился перебить мою соловьиную песнь: «Ну и что?» И я продолжил: «У меня есть одно рацпредложение, в ходе работы над которым встал вопрос, из какого материала сделать прокладку для двигателя внутреннего сгорания автомобиля «КамАЗ». Так вот я хочу просить вашего совета». Он заинтересовался, начал мне все объяснять, рассказывать – видимо, недавно парень закончил институт, и ему все это пока было интересно. Вот он рассказывает, рассказывает, я задаю ему встречные, дополнительные вопросы. Получилось, что экзамен сдаю не я ему, а он мне. Ну, в свое оправдание скажу, что я не просто же туфту городил, поднятый вопрос мне был действительно интересен. В итоге я воскликнул: – «Понял! Вот же где мне надо было это сделать! А я-то думал…» Таким вот образом мы на пару с молодым преподавателем одержали нашу общую победу в моем рацпредложении.
И тут он говорит: «Ну, теперь давайте уже к экзамену перейдем». «Да, да, конечно, к экзамену, – соглашаюсь, – но у меня еще один вопрос к вам есть, еще по одному рацпредложению. Поймите, просто мне больше не у кого будет спросить об этом. Так здорово, что вы согласились уделить мне внимание, ведь все, что вы мне сейчас рассказали, для меня очень и очень важно». И мы начали обсуждать мое второе рацпредложение. Так бы и к третьему перешли, но он решительно сказал: «Все, сдаем экзамен». Понимая, что вот она, смертушка моя, пришла за мной, стоит с острой косой, предлагаю: «Знаете, ведь в материаловедении все сводится к диаграмме железо-углерод…» «Ну, в принципе, да, согласен», – говорит он. «Так давайте лучше по этой диаграмме и поговорим? Это мое рацпредложение. Поговорим, и, может быть, где-то я что-то неправильно понимаю, потому что для меня все это очень важно, а вы меня поправите». «Заглотив» наживку, он согласился, и мы стали беседовать уже по диаграмме. Я говорю, говорю, говорю, – ну меня же поднатаскали! Местами он меня поправил и вынес заключение: «Ну, в диаграмме-то вы хорошо разбираетесь».
Мы незаметно подошли к тому, что время сдачи экзамена закончилось, он посмотрел на часы: «Слушай, так мы с тобой и по билету-то даже не поговорили». Почти ощущая на языке вкус триумфа, соглашаюсь, скорбно киваю головой и кидаю последний козырь: «Зато как же плодотворно мы с вами поработали, сколько вы для меня сделали открытий! Да я с этого экзамена информации получил больше, чем хотел по билету ответить!!!» Он заулыбался, осознав, какое благое сделал дело, но дураком он отнюдь не был и отлично понимал, что я хитрю. Тем не менее, вынес вердикт: «Ну да, в принципе, все нормально, и можно засчитать экзамен, несмотря на то, что вы не сдавали по билету. Но, диаграмму вы знаете хорошо. Давайте зачетку!» И ставит там отлично!!! Я подхожу к руководителю экзамена, подаю зачетку, его брови ползут вверх, едва не покидая лоб: «Отлииично???» Читаю по глазам: «Как отлично? Да у меня тут с тройками-то кое-как от стола отползают!» А мой «ангел-хранитель» говорит: «Это лучший рационализатор своего предприятия, от его предложений выходит половина экономического эффекта в год!» Я ничего не соврал, так и было. Нехотя и ворча, преподаватель – «цербер» соглашается с его выводом: «Ну ладно, хорошо, ставлю пять в ведомость». А куда ему деваться – преподаватель же поставил оценку в зачётку, не, а бы кто!
Я покинул аудиторию, вернее, вылетел оттуда на сияющих крыльях!.. Сдать материаловедение на пятерку – такое бывает раз в жизни. Подбежал друг: – «Ну что? Ну как? Я видел, что ты машешь, жестикулируешь, и понял, что тройка у тебя уже есть, опять в своем амплуа: разошелся, поймал психологию за хвост». «Да, пять!» – объявляю ему. «Да ну тебя! Я тут хожу, переживаю, нервничаю, а ты – пять? Уйди отсюда!» – мы еще долго шутили, смакуя мою пятерку.
Вот так я сдал экзамен по материаловедению на отлично, почти ничего не зная. Очень многие экзамены, да почти весь период учебы в институте, я сдавал так, за исключением тех предметов, которые хорошо знал. Но я сделал вывод! После окончания института, и на протяжении всей жизни ничто мне не пригодилось из того, что я изучал по предметам, а вот эта психология отношений очень даже пригодилась, за счет нее я всегда и выруливал. Я говорю: я выруливал, но это Господь всегда выруливал меня, а я только сидел и делал вид, что владею ситуацией. Слава тебе, Господи, и спасибо Тебе, Господи за всё. Но не подумай, дорогой читатель, что обучение в высшем учебном заведении сплошное фуфло, это все, конечно, нужно. Но я вот так обучался. А иногда, были времена просто «пахал» по предметам.
Думаю, что Господь и вел меня, таким образом, потому что на многих предприятиях сейчас нужна действительно только «корочка» – диплом, а на деле все обстоит по-другому. Когда я спросил младшего сына: – «Сынок, ты же вуз закончил»? – он ответил: «Да, папа, закончил». «Где твой диплом? Покажи!» И он отвечает: «Да там у моего стола одна ножка короче, так я его подложил – теперь стол хоть не шатается». Вот так. А перед поступлением я его напутствовал: «Ну, давай, старайся, поступай на бюджет», на что он мне прямо заявил: «Папа, а у тебя что, денег нет? Ты что, за меня не заплатишь?». И что ты против скажешь, когда сам же плохо учился. Тем более детям об этом рассказывал! Но зато было весело! И я рад, что были эти пятнадцать лет обучения с перерывами, пятнадцать лет… Веселуха.
Мой друг сейчас живет в Богдановиче, Свердловской области. Одинок, разошелся. Дети навещают его. Ему не повезло, так как мне. Не было у него богатой жизни, успеха, но я думаю, он всегда был уважаем и уважаем сейчас. Он хороший человек. С ним бы я в разведку пошел! Мы созванивались с ним и встречались. О нём ещё будет речь.
Коммунизму НЕТ!
По завершению учебы мы писали диплом. Но был и один государственный экзамен – научный коммунизм. Нам говорили: «Если не сдашь научный коммунизм, к диплому не допускаешься». И этот экзамен стоял по графику сразу перед дипломной практикой. Честно говоря, я в этом ничего не понимал, в научном коммунизме, темный лес, да и только. А что делать, сдавать экзамен надо. У меня в то время появился очень хороший друг, Сергей Почкория, тоже «психолог», я его заметил с третьего курса, после восстановления. Он приходил на экзамены, сдавал их, но на занятиях я его не видел. Я третьим чувством понял, он мне нужен. Я познакомился с ним. Он тоже был очень рад знакомству со мной, я ведь работал главным инженером станции техобслуживания автомобилей. Это в эпоху дефицита нужная должность. На мой вопрос, как он сдает экзамены, не бывая на лекциях, он, не скрывая ответил, что «преподы» тоже люди и хотят жить красиво. Каждому экзамену есть цена. Тогда деньгами еще не брали, брали услугами и дефицитом. Он познакомился с секретарем декана заочного обучения, и она ему говорила о «слабостях» преподавателей. Кому то на даче надо вспахать, кому то для ремонта нужны товары и так далее. А в запасных частях, для автомобилей, нуждались все. На них можно было поменять все и товары, и вспашку огорода. Он даже был больше рад, что со мной познакомился, чем я с ним. Я был в хороших отношениях с нашим областным производственным руководством. Я в свою очередь на своем предприятии легко внедрял их новшества, не всем все нравилось, но я внедрял. И запросто просил необходимые детали, для автомобилей и мне их легко продавали, через магазин. Поясняю, что такое через магазин. Просто купить деталь в магазине было не возможно. Надо было заехать в сервис и там тебе заменят деталь. Для всех был установлен иной порядок, только установка на станции, что не дешево и плюс очередность. Но все хотели иметь у себя в запасе детали и устанавливали сами. Это дешевле, и зачастую надежней. Представьте, была очередность на покупку авторезины, не более двух колес в два года, до смешного доходило, с отметкой в тех паспорте, обязательным, никому не нужным сезонным обслуживанием. Это было плюсом в моей учебе. Минус был, запчасти приходилось отдавать даром. И я, где мог, учил сам, где не мог, как случай с научным коммунизмом, сдавал запчастями. Но тут были свои трудности, брали не у всех, и тут нужны были такие люди как мой новый друг. Он был в доверии. Он сам за счет организации помощи в сдаче экзаменов, двигался в обучении. Так сказать брал немного сверху, про запас, а потом и свои экзамены сдавал. Например, шаровые опоры для «жигулей» нужны были всем, ну еще много, что часто выходило из строя. Это рядовые экзамены, а то был государственный. Его надо было отвечать комиссии. И вот мой друг знакомит меня с членом комиссии, заядлым коммунистом Хвостовым, который объясняет мне суть дела. Мне, конечно, пришлось выслушать очень не лестное суждение обо мне, и не однократно. Но все люди и они тоже. Мы несколько раз выпивали. И договорились о том, что якобы я совсем тупой и мне самому не сдать. Но он, же хотел выглядеть честным, должен был держать лицо. Я все понимал. У него был «москвич» и его надо было покрасить, это дорого. Но делать было не чего, и я дал предварительное согласие. Он вперед не стал брать услугу – «честный». Договорились, что он даст мне билет, предварительно надиктует мне ответ. Билет давался так, нужно было взять третий с левого краю. И дополнительные вопросы он мне тоже надиктовал. Нужно было только выучить всю эту «лабуду». Я выучил. Пришел на экзамен, взял билет, все рассказал, ответил на дополнительные вопросы, получил четверку и был доволен. Мы еще несколько раз выпивали, я каждый раз выслушивал, какой я олух. Потом уже после окончания института, после получения диплома, он приехал в мой город, красить машину не стал, а просто взял необходимое количество краски. Мне легче, не платить за окраску. Окраска самое дорогое. Мой друг и покрасил ему, а я за это ему продал четыре колеса. Он, Хвостов, опять сказал все, что обо мне думает. Я выслушал и больше мы с ним не виделись. А немного погодя и коммунистической партии не стало, как правящей. У меня совесть успокоилась, а то я даже переживал, почему я в этом ничего не понимаю.
Тяжело мне дались эти пятнадцать лет с начала обучения. Но я хорошо запомнил две поговорки: «На заочном, только первые шесть лет трудно, а потом привыкаешь». И еще одна: «Надо выстоять очередь за дипломом». Я выстоял. Правда, уже прошло более тридцати лет, а мне снится, что я, какой-то экзамен не сдал, просыпаюсь в холодном поту. Иногда снится, а я думаю, зачем сдавать экзамены, я же уже на пенсии ну и в таком духе. Смешно? Ничего смешного! Это сейчас в собственном бизнесе высшее образование не обязательно, а раньше нет и не получишь должность, еще страшнее если не коммунист, вообще задвинут и не выдвинут.
Это правила социалистического века. Что бы получить должность, водителю новый автомобиль, да и просто достойное рабочее место, надо было быть коммунистом. Иначе в конец очереди. Я сначала просто мечтал о партии. Купил её манифест, и представляете, сам просился туда. Но получив пару партийных выговоров, я понял, делать там нечего. Там все ещё хуже, просто строят из себя честных. Уходить не стал, иначе бы лишился должности, но эйфория от коммунизма прошла. В перестройку партия кончилась. Меня просили сдать партийный билет. Но я не сдал. Оставил для того, что бы показать детям и внукам, куда ходить не надо. Я подсчитал, у меня уплаченных партийных взносов было на хороший мотоцикл. У некоторых водителей на легковой автомобиль. Где эти деньги? Никто не знает.
Защита дипломной работы
На защиту дипломной работы, нам дали полгода, освободили от работы – оплачивали из расчета сто рублей в месяц. В течение семестров я никогда ничего не учил, только на сессиях, разве что за исключением первого семестра. Подготовка к защите работы тоже пошла по подобному сценарию. Я кинулся за длинным рублем: ездил по городам, покупал дешево, продавал дорого. В апреле мой будущий компаньон предложил закупить вагон картошки, отвезти его на север, там продать и заработать, как он выразился, на дальнейшую и беззаботную жизнь. Конечно, он описывал мне все более ярко и красочно. Он всегда был хорошим мотиватором и авантюристом. Мы подсчитали, что стоимость картофеля здесь и там позволит на разнице от продаж неплохо заработать. Он отвечал за деньги, я – за железную дорогу и предварительное хранение картофеля во время его закупки, а также за связь с человеком на севере. У меня были связи и организаторские способности у него мотивация, план действий и деньги. Мы ездили по деревням, скупали картофель у населения, складировали его на базе. Сложностей было много, частнику тогда многое было запрещено, вернее, все запрещено, а отправить вагон картошки вообще оказалось невозможно. Но мы отправили. Ничего прибыльного с этого не получилось. Мы, конечно, заработали какую-то сумму, но она не оправдала наших ожиданий. Ну, по крайней мере, моя часть, я ведь на севере не был.
Времени ушло немало, и за этот период я практически не готовился к защите. После осознания этого факта у меня по коже забегали мурашки. Я поехал в институт, мой руководитель был заведующим кафедрой. Он знал, что я работаю главным инженером на станции техобслуживания легковых автомобилей. Поэтому и взялся быть у меня руководителем. Он же тоже надеялся на детали к автомобилю. Тема была как раз по моей специальности. Когда он увидел меня, то даже растерялся и не знал, что спросить, что сказать, потому что был уверен, что я на защиту, до которой оставалось всего две недели, уже не явлюсь. Он спросил: «Что будем делать?» Я ответил: «Диплом писать». «За две недели? – спросил он. – Ведь еще нужно время на предзащиту». А преподаватель по строительству заставлял перечерчивать лист по строительству, минимум по три раза.
У меня созрел план! Он дает мне похожие дипломы, я подгоняю их под свой. Через неделю приезжаю с десятью листами чертежей и делаю предзащиту. Он ответил, что таких наглых, как я, еще не встречал. «А у нас есть другой выход?» – спросил я. «Только на следующий год». Ни мне, ни ему этот вариант не подходил. Я и так учился уже пятнадцатый год, да и ему свою статистику портить не хотелось. На том и порешили. Мой друг, одноклассник Коля Матвеев и тесть, по первой жене, делали чертежи, я подгонял записку. Через неделю все было готово. Я догадывался, что никто никогда не читает всего диплома на защите, тем более мой руководитель – заинтересованное лицо. Никто и никогда не проверяет всех чертежей. Я понимал, что буду говорить – то и будет главным. Да, преподаватель, курирующий строительную часть, заставил перечертить меня этот лист три раза. Руководитель понял, что я списывал с записок здравые мысли, и тоже допустил меня к защите, хотя его волнение было заметно.
И вот день защиты. Получаюсь по очереди одним из первых – не в мою пользу: первых, как водится, «гоняют» по темам. Мой козырь, председателем экзаменационной комиссии был директор областной станции технического обслуживания. Но это не мой начальник, и система СТО другая. Но все равно он коллега!!! Я вышел к трибуне и стал твердым громким голосом представлять диплом, глядя исключительно на председателя комиссии, как бы приглашая его к диалогу. Расчет оказался верным, и диалог состоялся. Отведенное время мы при всех с ним беседовали. Я видел, как недовольны были этим члены комиссии, но изо всех сил старался не дать им шанса задать мне дополнительного вопроса, у нас был такой живой разговор, что никто не смог и слова вставить в нашу беседу. Конечно, фраза: – «Задавайте вопросы» прозвучала, и кто-то даже пытался это сделать, но был прерван: – «Время на защиту истекло». Руководитель экзаменационной комиссии пожал мне руку как коллеге, и мы распрощались. Видели бы вы лицо руководителя моего дипломного проекта. Он вышел из аудитории просто сияющий, долго жал мне руку и с восхищением объявил, что у меня пять. Свою долю дефицитных запчастей он, естественно, получил в подарок. И это не безосновательно, ведь он много сделал для моей работы. Я был горд своей пятеркой и понял, что без своего психологического решения защититься вряд ли смог. Мог бы просто запаниковать и сдаться. Но я не сдался. Все мое обучение в институте сводилось к психологии общения с экзаменаторами.
Но не надо думать, что все так было плохо, я естественно рассказываю только экстремальные случаи. Вот я и исповедуюсь перед Вами и Богом. Было много трудов и заслуженных наград. Многие говорят, что самое интересное обучение это дневное. Я говорю, что заочно не менее интересно и «удовольствие» длилось дольше.
Но сны, о не сданных хвостах, преследуют меня, по сей день. Я во сне уже говорю себе: "Хватит учиться ты уже на пенсии и тебе это не надо". Но сны же не отменишь. И с завидной регулярностью эти кошмары продолжаются, на момент написания этих строк уже тридцать пять лет. Вот так работает подсознание, наверное, предупреждая меня, впредь так не делай.
Обмыв диплома
Приехав домой, я стал получать поздравления. И мне предложили обмыть диплом. Но об этом я напишу в свою очередь. Пока рано. А может ещё пока и стыдно. Да нет напишу. Я долго учился. Так получилось. А вот закончил учебу и защитил диплом на пятерку. Кстати, средний балл зачетной книжки у меня тогда был более 4,5. А вот средний балл аттестата за среднюю школу у меня был 3,1 балла!
Знакомые, с которыми я подрабатывал в период дипломной практики на вывозе картофеля из города на север, предложили отметить окончание учебы на природе. Естественно, алкоголь предусматривался. Помню, что с тяжелым предчувствием не хотел ехать на это мероприятие, будто кто держал меня и хотел уберечь. Но слова «приятелей», что я не хочу угостить их из жадности, я не мог спокойно пропустить мимо, и согласился. Мы поехали на природу, взяли алкоголь, который, естественно, быстро закончился. Свежий воздух, купание, алкоголь не берёт. Примерно в полдень я на своей машине съездил «за добавкой» (раньше я легко позволял себе управлять автомобилем в алкогольном опьянении). Когда вернулся, то уже ничего не помнил. От тепла в не кондиционируемой машине развезло. Очнулся где-то в полночь: лежу на водительском сиденье, носом идет кровь, болит правое колено. Я выбрался из машины и стал осматриваться. Машина находилась почти у берега старицы, со стороны багажника – дерево, весь перед автомобиля разбит, но дерева спереди не было. Двигатель вмят почти в салон, и, как выяснилось позже, задний мост тоже был погнут. Я обследовал все вокруг и понял, что ехал по краю обрыва, потерял управление, врезался в дерево, и машина, переворачиваясь, покатилась под гору, но дерево, в которое уперлась машина левой стороной, задержало от падения в воду. Машина стояла на колесах, стекол не было. Мое сиденье сломалось, пассажирское тоже – от инерции сидящего на нём человека. Я понял, что в машине во время аварии я был не один. Видимо, я пролежал без сознания часов десять. Мои друзья, если их можно так назвать, бросили меня одного. То, что я остался жив, было чудом. И потом, кто видел машину, не могли понять, как я выжил. Ну а я разбил только нос – видимо, об руль (мне его впоследствии зашил знакомый доктор), и ударил колено. Я вполне мог передвигаться.
На поле работали механизаторы, я рассчитался с ними алкоголем, который был в машине, они зацепили автомобиль, приподняли его и дотащили до города. Я его поставил на окраине у знакомых мастеров-ремонтников. Не буду описывать все. Просто я понял, что меня бросили, вытащив пассажира, с которым я ездил за алкоголем.
Их не виню, простил, я видел её глаза на завтра, когда она увидела меня живым и на ногах. Ревела навзрыд, и говорила несуразицу.
Ночью, идя почти через весь город, домой, меня не подвез ни один из встретившихся автомобилей. Многие боятся останавливаться, боясь разбоя. Я останавливаюсь всегда. И вы думаете, я после этого бросил пить за рулем? Вы ошибаетесь.
Главное преимущество, что оставили меня одного, я через два дня заявил в полицию, оформили документы, алкогольного опьянения не было, и я получил страховку практически на новый автомобиль. Я заменил всё кроме оставшихся годными, двигателя и коробки передач. Практически новый автомобиль в новом кузове. Осталось немного денег. Вот и мечта о новом автомобиле сбылась. Господь устраивает всё. Только не так как вы себе представляете.
Пару лет назад увидел эту женщину, хотел поблагодарить, но она, куда-то, растворилась. Совесть.
Вот как рассматривать это чудо выживания. Вы можете сказать, Господь должен был наказать, он же справедливый. В том то и дело, что справедливость для себя, Он определяет сам. Как сказал Господь на вопрос апостолов, что кто может спастись, Он ответил, это невозможно человеку, можно только Богу. У Бога на каждого свои планы! Не судите меня строго и поймите.
