Сергей Юрьевич Медведев
Промахи и победы
Глава 18. Мечтал о деньгах? Получи
Страшная глава или первая встреча
Первая встреча с Богом. Месячный запой и выход из него. Я не бросил пить даже после этого случая. Потом, проанализировав все, я понял, что Господь позволил мне опуститься до самого дна, а потом помог подняться. Я думаю, это было сделано для того, чтобы я, побывав в самом алкогольном низу, избавился от этой зависимости и рассказал вам, что вход туда – рубль, выход – сотня. Бог и доверил мне эту работу и дал сил. Слава Богу! Это моя первая встреча, на которую я не отреагировал должным образом. Он от меня не отходил никогда, ни на мгновение.
Я не пил постоянно, долгое время вообще не употреблял спиртного – несколько лет подряд, только на Новый год выпивал шампанского. Потом начал иногда напиваться, с большими перерывами между запоями, до года, постепенно перерывы сократились до полугода, до трех месяцев и так далее, а время запоя так же пропорционально увеличивалось: на день, два, три, на неделю. Всему этому способствовало моё хорошее финансовое состояние.
Однажды после недельного запоя, выходы из них постоянно усложнялись, меня познакомили с одним врачом. Очень хороший врач, специалист своего дела, когда-то, видимо, тоже имевший аналогичную зависимость. Он мне посоветовал поставить укол снотворного, он же мне и поставил, Предложив прийти к нему как проснусь, пришел к нему через двенадцать часов (все это время я спал), он поставил еще укол, а после следующего сна – третий. После трех уколов и сна в общей сложности около полутора суток, я стал хорошо себя чувствовать. Так, я уже не так сильно боялся выходов из запоев, потому что выходы – это самое страшное. Не спишь примерно неделю вообще, не считая частичного забытья. Врагу не пожелаешь такого состояния. Чёртиков не видел, но в каких-то военных действиях участвовал, времён восемнадцатого столетия. Помню, как через меня лежащего на поле боя, прыгали кони. Потом он уже мне давал по три ампулы домой, давал шприцы, и я эту процедуру с выходом из запоя делал самостоятельно. И так неоднократно. Однажды я ушел в очередной запой. И когда уже все надоело, пошел к нему за лекарством, а он, представляете, вчерашним днем уехал на отдых. В итоге запой у меня получился месячным! Я проснусь, выпью – и опять засну. Некоторым людям даже нравилось мои загулы: выводя меня оттуда, они потом получали от меня дорогие подарки, сравнимые с их годовыми зарплатами. Это не про доктора. Деньги у меня были всегда, потому что, выйдя из очередного запоя, я начинал трудиться с особой силой и рвением, никогда никого не подводя ни в чем, всегда выполняя взятые обязательства.
Тогда, на время запоя, я ушел из дома и жил у женщины, с которой мы встречались. Ночевал В последствии уже на подстилке у порога, да, иногда просыпался мокрый. Потом и ей это надоело, Выхода из запоя не видно было, значит и подарка не видать, и она отвезла меня к моему дядьке по матери. Он спросил: – «Ну что, не пьем?» Я, само собой, согласился, но все равно знал, что ночью мне будет плохо, очень плохо, и буду искать у него алкоголь. Его предупредили, что я могу выпить и одеколон. Наливая в пластиковую бутылку холодную воду, я прикладывал ее к поджелудочной железе. Однажды один доктор сказал мне, что страшна не пьянка, а выход из нее, поэтому многие просто не просыпаются на третий-четвертый день – отказывает поджелудочная. «Холод, голод и покой», – советовал он. Кстати, этот доктор сам умер в запое. Обыскав все закоулки в ванной, одеколон я нашел, принес туда стакан. Думал, когда ночью станет совсем плохо, – выпью и продержусь ночь. А мне не ночь, а двое-трое суток надо продержаться, потом я уже смог бы взять себя в руки. И так до следующего раза.
Ночью, примерно в три часа, я уже не мог терпеть дикую головную боль, нервозность и страх смерти, тогда я пошел в ванную, взял флакон одеколона и стал его трясти, наливая стакан. И тут открывается дверь, в ванную заходит дядька и говорит: – «Поставь на место, я все видел!». Мне стало ужасно стыдно, оттого, что он узнал, что я пью одеколон. Потерпев с час, я попросил вызвать скорую помощь. Приехали два парня, посмеялись надо мной, что-то поставили и уехали. Немного полегчало, совсем немного. Обычно скорую помощь вызывали неоднократно, после первого приезда бригады мне становилось лучше, то есть можно было терпеть примерно часов пять, иногда удавалось поспать, потом опять скорая, опять укол и еще легче часов на пять, а потом можно было уже и терпеть. После всего целая неделя проходила в забытье. Бывало, увозили в больницу с давлением больше двухсот, я даже не мог говорить.
Но на этот раз уже через час мне стало опять невыносимо плохо. Я попросил дядьку снова вызвать скорую помощь. Приехали опять эти двое, опять похохотали, что-то мне вкололи и уехали. Видимо физраствор. Лучше не стало вообще. Я потерпел еще час, подошел к дядьке и взмолился вызвать врача. Он ответил, что не будет никого вызывать, если будет хуже – просто будет сидеть рядом. И вот тут мне показалось, что пришла моя смерть. Голова уже просто разламывалась на куски, речь стала невнятной. Давление у меня в таких случаях поднималось до 220 на 180. Я подумал и представил, что умру, жена выйдет замуж! А дети? А что будет с моими детьми? – ужаснулся я. Эта мысль повергла меня в ужас. Кому будут нужны мои дети? Я так и сформулировал: – «А кому на хрен нужны мои дети»? И тут спонтанно взмолился Богу, попросив Его спасти меня. «Господи, спаси меня, спаси меня, спаси меня…ведь у меня же дети!» – повторял я снова и снова. Постепенно боль затихла, мое общее состояние улучшилось. К утру, часам к девяти, я уже чувствовал себя вполне хорошо. Не было бессонной недели. Не было плохого состояния, которое длится столько, сколько и сам запой. Не было похмелья. И я ушел домой, хотя дядька меня не должен был отпустить, понимая, что я могу напиться снова. Все, как рукой сняло. Читатель, наверное, скажет, что после такого пить уже точно никогда не захочешь. Я тоже так полагал. Но повторял все снова и снова, каждый раз начиная с невинных, шампанского или пива.
Позже, уверовав в Бога, я вспомнил об этом случае. Сейчас пишу эти строки, уже прошло двадцать девять лет, как я не употребляю алкоголь, кагор только в виде причастия на службе. Все это время я жил полной жизнью, но в феврале 2016 года у меня случился инсульт. Я понимаю, что это дают о себе знать отголоски моего алкогольного прошлого. Поэтому и пишу вам: прекращайте, пока не поздно. Прекратив пить, я начал жил достойно, а многие мои собутыльники уже давно умерли.
Господь опять создал мне трудность, ограничение. Я думаю, для того, чтобы опять я преодолел все это и рассказал всем, как Он милостив. Слава Богу!
Не хотел об этом писать, но тогда картина будет не полная. Есть такие люди, которым выгодно твоё пьянство. Вот женщина, от которой меня увезли к дядьке, при приходе к ней всегда наливала рюмку водки. Так и говорила: – «Чайник на плите стоит, рюмка налита». Это делалось для продления моей эрекции, думаю я. И так каждый раз, мне даже нравилось, вода для необходимых нужд греется, рюмка налита. Шесть лет и я алкоголик. И она уже потом сама стала не рада моим приходам. Когда я был трезвым, я к ней не ходил, но стоило мне выпить немного, ноги сами несли туда. Однажды она сказала: – «По моим подсчётам ты должен был прийти на два дня раньше». Я удивлялся этому её высказыванию. Как запрограммированный был. Но я не обижаюсь на неё, она устраивала свою жизнь. А по мне планы Бога были другие.
В последний раз
Моё новое место работы, после трех увольнений по инициативе моих работодателей, «Акционерное общество ЮГ». На волне нововведений для работы в перестроечных условиях АО было создано администрацией города, машиностроительным заводом и молодёжной организацией. Деньги выделил завод, остальные просто присоединились.
Самое первое место работы это механическая мастерская ТяжПромЭлектроПроекта в городе Новокузнецк, было прервано призывом в Армию. Три следующих – по желанию моих работодателей. Пятое и последнее место работы по найму, оставлено мной добровольно. Дошло, так сказать, наёмником много не заработаешь, да и свободы никакой.
Там директором работал брат моего одноклассника Александра Гончарова, Владимир. Уже потом, я вспомнил, что, будучи не верующим, я говорил: – «Господи я не хочу так бедно жить». Он видимо это засчитал, за молитву и произошли таковые изменения.
Устроился я инженером-экспертом, по оценке автомобилей для продажи. На прежней работе я в принципе и занимался этим. Ранее была своеобразная система продажи частного транспорта. Прежде чем нотариус зафиксирует эту сделку, надо оценить автомобиль, с целью уплаты налога при перепродаже. Работа не пыльная и востребованная. Все хотели иметь меньший налог, и тут я как нельзя лучше, помогал им. Там деньги, от моей деятельности, получало общество автолюбителей, здесь общество «Юг». Так я стал конкурентом моего бывшего начальника. Это в его планы не входило. Я приезжал с утра к нотариусу, туда приходили продавцы и покупатели, я делал оценку, они тут же оформляли сделку, очень удобно для клиентов. После обеда я свободен. Зарплата та же, свободы больше.
В свободное время мы с новым шефом ездили в Петропавловск, покупали запасные части для легковых автомобилей. Сдавали их в коммерческий магазин, который был при АО, после продажи отчитывались за подотчётные деньги и ехали за новой партией. Проворачивал всё я, шеф давал деньги, и ездил со мной балластом, пил пиво и отдыхал. В этом городе, мы якобы, искали торговых партнёров. Заработок был отличный. На всё стало хватать. Работа удобная. Если я не приходил какое-то время на работу, в связи с моей пьянкой, которая стала уже нормой, меня терпеливо ждали. На работе, как было ранее, я не пил, с похмелья не приходил. Меня даже не спрашивали, где я бываю. Мой доход для шефа всё объяснял. Но у Бога были другие планы на меня.
Со временем я вообще перестал ходить на работу, просто перестал. Появилась другая статья доходов. Шеф звонил мне, приглашал приходить и продолжать. Я просто попросил меня уволить. И уже потом когда оформлял пенсию, узнал, что так и не был уволен с этой фирмы. Он ждал меня до конца.
Чемодан губной помады и ещё один чемодан
Я работаю инженером в акционерном обществе, моя работа занимает очень мало времени в течение дня, у меня хорошая зарплата. Все замечательно, мечтать о лучшем уже и не стоит. В это время к нам приезжает человек из столичного города. Приходит к моему шефу с предложением приобрести в наш магазин губную помаду отечественного производства. Шеф отказался от принятия товара с оплатой, предложил деньги после реализации. Сдатчика это не устраивало, ему нужны были деньги сразу.
Приехавший подошел ко мне, и предложил попробовать реализовать его товар. Я, как человек сочувствующий и имеющий свободное время, согласился. Тем более цена товара была, в общем-то, сходной. Мы поехали к моему знакомому в другой город, город больше нашего, он находился в другой республике, и предложили ему помаду. И я там заложил свой интерес. Знакомый помаду взял, часть дал деньгами, а часть – шампунем для волос производства того же города, что и помада. Я уже торговал этим шампунем в нашем магазине, имея хорошую разницу. Помады был целый чемодан, на огромную сумму. А сумма за продажу шампуня – и того больше. Огромный барыш. Мне-то деньги сдатчику надо было отдавать сразу, так как он уезжал. И я рискнул. Мы поменяли ящик помады на машину шампуня. Пришлось много побегать и занимать денег, чтобы отдать, но делать это я уже умел. Он уехал с деньгами, а я остался с шампунем. Сначала я продавал с наценкой в пятьдесят процентов, потом с двойной наценкой, а затем и с тройной. Все было настолько великолепно, что казалось, жизнь удалась.
Через некоторое время сдатчик, опять приехал по моей просьбе, но привёз, не помаду, а духи тоже отечественного производства. Мы опять поехали к знакомому, но получили отказ. Духи взяли, но не все. В наших странах уже, что-то менялось, и на духи требовался сертификат, а его не было. Сами понимаете, все было привезено нечестно. Хотя может и честно, может им давали зарплату продукцией и они таким способом обналичивали деньги. Мы были в раздумье. Что делать? Парень не хотел уезжать без денег, а я не хотел оставаться без барыша. Наши духи никто не брал. И тогда я решил раздать парфюм своим знакомым женщинам для реализации их на местах их работы. Оговорил свою цену, а что сверху – разрешил брать себе. И дело пошло. Я еще ничего не знал о сетевом маркетинге, маркетинге прямых продаж, но как-то сам придумал воспользоваться его составляющей – продажу через дистрибьюторов. Так организовывалась целая сеть, я потом узнал, что были перепродажи, и удивлялся конечной цене. Но я не жадничал, понимал, что иметь должны все по своему вкладу. Самым лучшим дистрибьютором была моя будущая вторая жена, я тогда с ней только познакомился. Она реализовывала товар, а я ее за это целовал в щечку. Деньги тоже давал. Все с этого и началось. Я заметил, что она не больно-то и сопротивлялась таким благодарностям. Что могли – продавали, продавали и целовались (в щёчку) большего я не позволял… Что из этого вышло? Вышел крепкий семейный союз. Подъем денег был хорошим, я начал дальше вкладывать их в товар, на котором можно было заработать. В нашей стране это перестало квалифицироваться спекуляцией, стало коммерцией. Больше этот товарищ не приезжал. Я видел его несколько раз приезжая в его город. Предлагал ему бизнес, учитывая его предприимчивость, но он отказался, оставшись на всю жизнь наемным работником. Его это устраивало.
Вот таким образом, используя, неразбериху девяностых, огромный рост инфляции я начал богатеть. Недаром говорят, что кризис – это падение или взлет, смотря, что ты принимаешь. И, что денег меньше и больше не становится, просто они перетекают в другие карманы. Тогда перетекали в мои. А кто-то банкротился. У моего тестя лежало на вкладе четыре тысячи рублей, это ему достались пожизненные накопления его матери. Впоследствии это все обесценилось до булки хлеба!!! А раньше можно было купить автомобиль! Вот после этого я и перестал быть наёмным работником.
Опять привалило
Лето. Подходит ко мне мой будущий компаньон, по совместительству сродный брат первой жены. Он знал, что я в городе известный человек, так как работал главным инженером на СТО. Имею много связей, и говорит: – «Есть такая организация “Агроснаб”». «Есть ли у тебя там знакомые»? «Есть». «А можешь узнать, сколько там стоит металл – швеллер, двутавр, балка, уголок»? «Конечно, могу». Он попросил: «Узнай, пожалуйста, и узнай, сколько там всего в наличии». Я поехал в «Агроснаб», сделал выписку, узнал цены. Пишу позже на бумаге и показываю ему: в пределах 120 рублей тонна, или 100, или 90 (примерно), а он рядом пишет цифры, в десять раз превышающие мои: 1200, 1000, 900. «Это что»? – интересуюсь. А он так улыбается и говорит: «По этой цене я буду продавать товар». «Как так»? – я очень удивился. К слову сказать, на дворе было начало девяностых! Буйным цветом цвела инфляция, предприятия просто не переоценивали свой товар, он лежал на складах. С другой стороны, если не было товара по нужной цене, просто его покупали по любой, потому что нужно было работать, выпускать свои изделия, и неважно было, по какой цене покупали, потому что потом на готовый продукт все равно шла наценка. Он, показывая цифры говорил: – «Это же хорошая наценка!» «Да, хорошая», – соглашаюсь. «И я еще знаю, кому это продать», – говорит он. Я с готовностью спрашиваю: – «Хорошо, что будем делать?» «Ты возьмешь, а я продам». «И как поделим прибыль?» «Пятьдесят на пятьдесят!» Эти цифры мне особо понравились, и я уже был готов действовать: – «Хорошо, давай деньги, пойду договариваться и покупать». А он и говорит: – «Если бы у меня были деньги, я бы к тебе не обращался, а пошел бы и сам купил. Дело в том, что денег нет, поэтому за то, что ты, имея связи, сумеешь договориться, я тебе и отдаю пятьдесят процентов прибыли. А товар, у нас купят, буквально через неделю, и мы оплатим». Это было, конечно, рискованно для меня, но что делать, куш-то приличный. Я в хорошем смысле рисковый человек и могу идти на определенные риски, и я пошел и договорился. Первая партия пошла, пошли и первые деньги. Компаньон решил еще продолжить закупки, мы еще продали. Не знаю, сколько всего продали, но, думаю, не меньше вагона, а перевозили-то всего-навсего за три километра, в другую организацию. Да и наценка его была ещё больше, я полагаю, что раза в два. Это я говорю с полной уверенностью, человек, покупавший, у нас товар как то проговорился. Я понимаю его и признаю, что он всегда поступал таким образом. Ну и что, я же давал согласие на сделку и был доволен, от этого было больше пользы, чем вреда от обмана. Это был будущий компаньон Новатор.
Повторяю кризис это либо падение, либо рост. Деньги просто перетекают в другие карманы, их количество не меняется. Я имел в виду ценность. Мы воспользовались моментом и разбогатели. Кто был нерасторопный, потерял.
Мелкие сделки давали не мало
Мой одноклассник предложил провернуть сделку. К нему обратился человек с Тюменского Аккумуляторного Завода, одноклассник ему помог в оформлении каких-то документов. Он оставил визитку, что бы тот обращался по надобности. Виктор знал, что с аккумуляторами в стране «напряженка», и предложил мне эту визитку для сделки. Сказав, что я, если договорюсь с ним о покупки партии аккумуляторов, ему подарю один. Я поехал в Тюмень на этот завод уже сразу с грузовым автомобилем. Нашел этого человека. И попросил у него купить сто аккумуляторов. Он долго смотрел на меня не понимающим взглядом. Он думал, что надо продать двадцать аккумуляторов, Виктору из них один аккумулятор. Я пожимал плечами, типа я ничего не знаю, меня послали, я приехал уже с машиной. Видимо помощь одноклассника была ощутимой, он морщился, но пошёл на встречу, спросив, как я буду рассчитываться, я сказал, что расчет будет наличными. В стране был дефицит наличных денег, и видимо это сыграло свою роль. Он мне подписал отношение. Я забрал аккумуляторы и поехал домой в Ишим. Там я сдал аккумуляторы в «Агроснаб», это организация по снабжению товарами крестьянства, получил наличные, поделившись с посредником, и уже через три дня был с деньгами опять в Тюмени у этого человека. Глаза у него чуть не выпали. Я запросил двести аккумуляторов. В «Агроснабе» я получил хорошую наценку. Тут я уже предложил ему десять процентов сразу после отпуска товара. Он смягчился и отпустил мне все, что нужно. В общей сложности, я сделал закуп их товара семь раз. В последний раз он сказал, что это все, что он может и опустил мне пятьсотмотоциклетных аккумуляторов, которые мне были не нужны. Я взял их. И потом увез в Казахстан и там их продал. Все посредники были не в накладе. Я всем платил щедро. Себя я тоже не забывал. Шла гиперинфляция, и я просто успевал прокручивать сделки.
Свечи зажигания
У меня друг работал на Тюменском моторном заводе «АТЭ». Он предложил мне приобрести у него свечи зажигания для автомобилей. Я согласовал с покупателем цену и понял, что подниму минимум триста процентов. Привез первую партию, и она с огромной скоростью ушла по колхозам. Получил заказ на новую партию. Поехал снова, и привез семь мешком свечей, это больше первой партии в три раза. Моя машина кое-как довезла их. Успешно сдав свечи, я уже было хотел ехать за новой партией. Но мне позвонил покупатель свечей и сказал, что свечи во второй партии в основном бракованные. Я понял, что первую партию для меня сделали нормальную, а вторая была из брака. И тут я вспомнил, как они подносили и подносили свечи в мешках, видимо выгребли все запасы брака. Я предъявил претензию поставщикам. Они готовы были взять свечи назад. Но покупатель, имея хороший заработок, не стал мне их возвращать. Давая большие партии бракованных свечей, он давал и дефицит. В эпоху социализма это было нормой. Все были довольны.
Жестянка
По этой же схеме сработали и по продаже мало ликвидных жестяных изделий для легковых автомобилей. Когда я работал на станции легковых автомобилей, мы получали запчасти для автомобилей так же по разнарядке. Что-то дефицитное, постоянно требующееся для ремонта и неликвид, в виде дверей, крыльев, капотов, крышек багажника и прочего для автомобилей «Москвич». Экономика была плановая и до руководителей предприятий доводились планы по производству деталей. Планирование проводилось, как у нас говорили по «потолочной системе».
Работник министерства смотрел в потолок и ставил цифру для плана. Заводы выполняли и перевыполняли план, получали премии, ордена, медали, переходящие знамена, а наши склады пополнялись неликвидом. Но или слабо ликвидным товаром, который годами лежал на складе до востребования. Предприятия торговали этим товаром между собой. А что не продавалось, списывалось со временем, и это позволяло выполнять план, по сдаче металлолома, тоже хорошо.
Вот я и воспользовался тем, что жестянки много на моём предыдущем месте работы в СТО. Покупателю, вроде и нужен этот товар, но не сейчас. И за благодарность, я продавал этот товар предприятию. Продавец-менеджер, действовал по отработанной схеме, что бы не было неликвидов на складе, выписывал колхозникам необходимый товар и немного ненужного. Все были очень довольны. На предприятиях этот неликвид выписывали для собственных нужд, и он автоматически списывался. Убытки не считали. А их не было, так как на предприятиях была хорошо отлажена система приписок, не произведенных работ. Допустим, нужен автомобиль для вывозки мусора на один рейс, но если ты не оплатишь день работы самосвала, никто тебе автомобиль не даст. Свои специальные автомобили предприятиям иметь было накладно, а специализированные автоколонны этим пользовались. Все это знали и молчали, так работала система. Руководили всем секретари горкомов и обкомов партии, а они чаще всего были далеки от производства.
Две машины жестянки я увез на это предприятие. Я не стеснялся делать наценку на товар, да и бурная инфляция все покрывала. Я тогда не задумывался о порядочности сделок. Все так делали и я делал. Меня больше приятно удивляли глаза моего бывшего шефа, который выгнал меня, он не знал, куда девать эти детали, а я приехал, купил на огромную сумму и рассчитался наличными.
Так вот шаг за шагом я двигался к миллиону. Мне мой будущий компаньон сказал, что хочет стать долларовым миллионером, я с дрожью в ногах повторил его мысль, и мечта потихоньку начала сбываться.
Первый миллион
После сделки с «Агроснабом» была еще одна крупная сделка с тем же сродным братом моей жены (компаньоном Новатором в будущем). Он сказал, что у него есть возможность реализовать несколько вагонов металла с Тюменского «Газпрома». В Ишиме не было таких крупных потребителей металла, я, имея связи в Петропавловске, близлежащей Республики Казахстан, предложил поехать туда к знакомому кооператору. Я знал, что у него могут быть деньги, и хотел, чтобы он занялся этим аспектом. Но он отказался, дав понять, что это не его профиль. По пути назад мне пришло в голову, что в Ишиме мы смогли продать металл на завод железобетонных изделий. Почему бы не попробовать здесь?
Мы приехали к заместителю директора завода. Сначала он наотрез отказался, аргументируя тем, что уже имеет централизованные поставки. Но, услышав об определенном проценте для него лично, изменил мнение и выразил готовность купить некоторые материалы, несколько вагонов. Это выглядело так: – "Вам нужен металл для изделий"? – "Нет". Мы вам заплатим двадцать процентов со сделки" – "Когда привезёте"? Я думаю, в Газпроме это были излишки, при недодачи товара покупателю. Шла перестройка, республики отделялись, и имели место большие сложности в перевозке металла, но частным лицам почему-то это можно было делать. И мы сработали как частники. Мы отправили несколько вагонов с металлом из областного центра к нам в город. А здесь уже отгружали металл в их адрес, в их машины. Деньги переводили на мой обыкновенный сберегательный счет, суммы шли огромные. Деньги надо было снимать для выплат, их нужно было срочно обналичивать, так как в «Газпроме» была договоренность с отсрочкой платежа и там ждали расчёта. Но тогда можно было снять, на одного человека, только десять тысяч в день, и я раскидывал деньги на других лиц, на их сберегательные книжки. Так каждый день мы снимали со счета по десять тысяч на каждого, нового вкладчика, девчонки в «Сбербанке» нас уже знали. На то время у меня на счету было 960 000 рублей, после всех расчетов. Доллар стоил шестьдесят копеек. Значит, у меня была сумма равная 1 600 000 долларов. Эх, знать бы, что буквально через полгода, доллар отпустят в свободу, рубль упадёт и обналичить бы всё на доллары. Жил бы всю жизнь припеваючи. Но планы Бога по мне были другие. Шли серьёзные перемены в стране и в моих личных отношениях.
Думаю, что можно считать это как первым миллионом долларов. Приличная сумма денег была моей скопленной на предыдущих сделках. Мы в конце сделок всегда всё считали и делили. Я был рад. Компаньон тоже. Но не долго. Об этом в следующих главах.
Всегда трудно только первый раз
Мои финансовые успехи росли, обратной стороной медали становился алкоголь и прелюбодеяния. К этому времени в общей совокупности я не был в отпуске около десяти лет. Нет, в отпуск я ходил, но использовал его для заработка денег. И моей отдушиной становились пороки. Я первый день выпивал с друзьями, второй день опохмелялся, а дальше как получится, обычно это было три пять дней своеобразного отдыха. Я не ходил на работу, не занимался ничем, кроме питья и со мной употребляло водку большое количество людей, денег хватало. Потом я выходил из запоя, приступал к активной деятельности, но через некоторое время, всё повторялось. В этих промежутках я не употреблял вообще. Между делом, я первый раз изменил своей первой жене, помню это гадкое чувство вины, но с каждым следующим разом всё сглаживалось и входило в привычку. Не скажу, что женщины были лучше моей жены, они были просто другие. Потом я понял, что без этого можно легко обходиться, но мы, мужчины, почему-то считаем это нормой и не норма, когда мы не изменяем. Гадкий парадокс. Терпение жены кончалось, и она предложила мне закодироваться от алкоголя у нарколога. Я ещё пару тройку раз напивался, всё надеясь, что я Медведев, и сам смогу оставить эту пагубную привычку. Потом решаюсь, прихожу к Виктору-наркологу, он знает, что я спортсмен и с удивлением спрашивает цель моего прихода. Всё объяснив, назначает время сеанса, предупреждает, что будет много народа, видя мою озабоченность говорит, что всегда объявляет о лечении алкоголя и табакокурения. Это я потом узнал, избавление начинается только тогда, когда ты признаешь в себе алкоголика. Прошел сеанс, мне объявили о необходимости воздержания от алкоголя сроком на три года. Было страшно умереть, и я воздерживался. Правда жизнь стала блеклой и неинтересной. Мне не объяснили, что нужна замена этой привычки другой, положительной, чаще всего самый наилучший способ это обрести веру и доверить свою жизнь Богу. Об этом я узнал позже. Я выдержал семь месяцев.
Каждое следующее лечение было как необходимость, я медленно деградировал. Помогла мне избавиться от этой привычки другая женщина. А по сути, Бог. Слава Тебе Господи.
Я понимаю, что допускаю некоторые не последовательности. Простите меня, я не профессиональный писатель, я просто описываю некоторые факты, в основном участия в моей жизни Бога.
Предлагаю вам проанализировать свою жизнь и понять, когда и, что с вами случалось, и для чего. Вроде бы получаешь «оплеуху» по жизни, а выруливает улучшение. Ведь после моего увольнения с автоколонны, мой бывший начальник, приходил и просил у меня лично, запасные части для своего служебного автомобиля. Спросите, почему у меня, да просто мой шеф на СТО ничего не мог решать, решал всё я. Поэтому я и стал, впоследствии, ему не угоден. Ко мне даже рабочие СТО подходили и просили сотрудничества, я отказал им, я дружил с головным руководством очень плотно. Начальнику автоколонны, давая запчасти, я не держал на него зла, я же улучшил, благодаря этому своё положение. Работая здесь мне легче было сдавать экзамены в институте. Запчасти решали многое. Я понял: – «Всё, что не делается, всё к лучшему!». Всё для вашего же блага. Поэтому я их всех и отблагодарил впоследствии. А благодарить надо Бога, за всё хорошее и не угодное нам. Слава Тебе Господи. Но это не сразу приходит. И Он один, терпеливо ждёт любого, столько сколько надо, пока есть надежда.
Первые путешествия
Моя первая поездка в Эмираты состоялась, когда я ушел с последнего предприятия, на котором работал по найму. Сезонная работа в основном приходилась на лето, а осенью и зимой делать в основном было нечего. Оставались деньги, некоторые стали ездить за границу для работы. В основном это были Эмираты – всемирный «базар», реже Турция. Одна моя знакомая, ездила в Эмираты постоянно, за товаром. Помню, как мы однажды к ней пришли купить кое-что из вещей, там было очень много всего, всего отсутствовавшего в наших магазинах. Она сказала, что на выезде, все можно купить в разы или даже в десятки раз дешевле, чем у нас. Я договорился, что в следующий раз она возьмет меня с собой.
Оформил загранпаспорт, взял билеты. Пора было выезжать. Но накануне я поругался с братом любимой, после этого изрядно выпил. Может быть милая, не заметила, а может и заметила, но промолчала. Наутро за мной заехал муж той женщины, и мы втроем поехали в Тюмень, чтобы сесть на самолет. В пути мне было плохо, я пожаловался на головную боль – он намекнул, что можно опохмелиться.
Не помню, как проходил таможню. Говорят, меня вели под руки. С трудом вспоминаю и наш первый день в Дубае. Попутчица взяла меня с собой в магазин, но голова вообще не соображала. Поэтому, я кое-как дождался, когда же мы приедем в отель, и лег спать. Когда, впервые заглянув в холодильник в номере, я увидел там разный алкоголь: пиво, вино, (это было не моё) – я, не раздумывая, чего-то выпивал и опять ложился спать. После этого она пять или шесть дней (мы там находись всего неделю) ездила затариваться одна. Так я жил, пил и спал. Попутчица приходила, звала меня с собой за покупками, предлагала хоть что-нибудь попытаться купить. Я попросил: – «Купи мне видеокамеру». Она купила. Но мне все равно надо было самому выбирать товар, чтобы потом продавать. Оставалось два дня до отлета. Друзья, с которыми была моя попутчица, стали вразумлять меня, что деньги пропадают, товар не куплен. А у меня голова трещит. Мне плохо. Плюс жара: я схожу, искупаюсь, пива попью – и опять спать. Видя мое состояние, они предложили вызвать скорую, на что я сначала никак не соглашался, неудобно же. Дома-то, конечно, мы вызывали скорую помощь, когда мне было плохо с перепоя. Короче, уговорили. Приехал врач, измерил давление. Привезли коляску, меня пристегнули, поместили в машину и повезли. Хорошо помню, как мы приехали в какой-то госпиталь, стали там брать и смотреть анализы, какие-то аппараты еще там были, к ним меня присоединяли. Что-то спрашивают, а я же ничего не понимаю по-английски. Показываю на голову: болит. Поставили укол. Проспал я часа три-четыре, а когда проснулся, почувствовал себя намного лучше. Меня отпустили, я вышел на улицу, нанял такси, сказал: – «Дубай, Парк отель». Все это было тогда еще за городом, километрах в двадцати от Дубая. Это сейчас Дубай разросся так, что теперь на месте нашего отеля находится отель «Парус». Ну, а тогда город был еще небольшим. Подаю таксисту сто долларов – сдачи нет. Стоимость поездки была десять, от силы двадцать долларов. Видели бы вы лицо этого таксиста – счастливейшее лицо, – когда я, махнув рукой, сказал ему: «Забирай, сдачи не надо!..» Потому что денег было много.
