Анна Панкратова
Потерянные судьбы
– Что не так с твоим сыном?
– Долгая история. Юбка или брюки? Давай тебе джинсы возьмем, очень удобная вещь. Держи. – Элайджа тяжело вздохнул. – И вот какой тебе размер нужен?
Аврора чуть не выронила стопку, что подал Элайджа, а потом ощупала ткань, дивясь странному материалу.
– Девушка! Не поможете? – громко спросил Элайджа, заставляя Аврору вздрогнуть. Она услышала стук каблуков, а потом совсем рядом раздался любезный голос, спрашивающий, что им нужно. – Моей девушке собрать бы базовый гардероб. Она приехала ко мне, а вот ее чемодан не доехал, потерялся где-то! Ругался, но результатов никаких.
– Что предпочитаете? Платья? Брючные костюмы? – спросила девушка, и Аврора догадалась, что обращались к ней. Заливаясь румянцем, она качнула головой, все пытаясь прийти в себя от слов Элайджи, ведь он назвал ее своей девушкой. Да, потом он наврал, сочинил прекрасную легенду, но на душе вдруг так потеплело.
– Ну… платья люблю.
– Она не любит, когда я трачу на нее деньги, – хмыкнул Элайджа, сжимая плечо. – Футболки, топики, юбки, брюки, блузки какие-нибудь… как там у вас у девушек все это называется? И нижнее белье. Куда без него… И носки бы теплые! Да пару халатов. И джинсы.
– Какие цвета предпочитаете? Принты?
– Что-нибудь теплое, светлое.
– Поняла вас, позвольте. – Девушка несмело коснулась Авроры, пробормотала себе под нос необходимый размер и велела проходить к примерочным.
Элайджа завел Аврору за угол, она услышала, как отдернулась шторка, и несмело прошла вперед.
– Это было так неловко.
– Это ее работа, не переживай. Поверь, она оденет тебя явно лучше, чем я. По правде, я предпочитаю девушек раздевать, а не одевать.
Аврора резко выдохнула, краснея, хотела ответить, но не успела – вернулась девушка со множеством вешалок.
– Спасибо, дальше мы справимся, – сказал Элайджа.
– Нужны будут другие размеры, я рядом.
Едва шаги стихли, Аврора несмело ощупала одежду, стараясь понять, что принесли.
– Откуда деньги?
– Денег нет. Но есть обаяние, – рассмеялся Элайджа. – Долгая история, как-нибудь расскажу. Сама справишься?
– Так хочешь меня голой увидеть?
Элайджа промолчал, но многозначительно хмыкнул, подал блузку.
– Я подаю правильной стороной, ты одеваешь.
– И подглядываешь в процессе, да? Я же все равно не узнаю! – с улыбкой ворчала Аврора.
Атласная ткань ласкала кожу, пальцы ощупали кружевные рукава, покрытые вышивкой. Элайджа подал юбку, пояснил, что она джинсовая. Она показалась Авроре слишком короткой.
– Так задумано, – прошептал Элайджа на ухо, беря за руки, что пытались одернуть юбку. – И ты прекрасно выглядишь.
– Слишком короткая, – пробормотала Аврора, но вырваться не пыталась. Объятия выгоняли грусть, что оседала на коже, едва она осознавала, что не никогда не сможет увидеть новый мир.
– Ты спрашивала про сына… – Элайджа поцеловал Аврору в шею, провел носом по щеке. – Я узнал о его существовании слишком поздно. Он уже был в стадии буйного подростка, мать умерла, а бабуля и не думала заниматься воспитанием, ее куда больше волновала бутылка.
– Он знал? – выдавила Аврора, стараясь не утопать в поцелуях Элайджи.
– Про меня? Нет. Мать никогда не говорила, он не знал, что хранитель душ, мать даже нашла некроманта, чтобы тот скрыл его метку. Думаю, не хотела, чтобы я забрал его с собой. Надо было бросить его… хотя он бы быстро заметил, что стареет слишком медленно. Власть вскружила ему голову, он не хотел учиться, зато желал шиковать, пировать да менять баб. Как бы я не старался объяснить, что власть – большая ответственность, он меня не слушал.
Элайджа тяжело вздохнул и выпустил Аврору, подал брюки из странного грубого и тяжелого материала.
– Джинсы. Дико удобная вещь. Примерь.
Полчаса спустя она вышли из магазина с огромными пакетами. Аврора краснела, заявляя, что ей столько одежды не нужно, но Элайджа купил все, что подошло по размеру. Она постоянно одергивала новую юбку, боясь, что та слишком коротка, ненароком чесала ноги в колготках из странного материала, но Элайджа уверял, что ничего лишнего не видно.
– Грех прятать под платьями такие ноги, солнце, – сказал он, сжимая руку Авроры. – Но вот метку лучше спрятать. Дай-ка. – Проворные пальцы обвязали вокруг запястья платок, скрывая метку провидицы, а губы поцеловали тыльную сторону ладони. – А теперь обувной!
После покупки кроссовок, ботинок и туфелек, Элайджа отвел Аврору на фудкорт, сбивчиво объясняя, что происходило вокруг. Она начала привыкать к шумному миру, а потому уже не так боялась, лишь послушно следовала, куда велел Элайджа, и внимательно прислушивалась, пытаясь хотя бы по звуку определить, что их окружало.
Аврора пыталась остановить Элайджку от покупок, заявляя, что они не донесут все это до дома, но он рассмеялся и дал ей ощупать расширенный магией рюкзак.
Купив еды, Элайджа вывел ее из торгового центра и отвел в парк. Она пыталась представить, что было вокруг: ели и сосны, что шуршали от ветра, пруд, у которого крякали утки, солнце, которое подружилось с нежным ветром. Всюду сновали дети на велосипедах и самокатах, люди гуляли с собаками, слышались веселые голоса.
Они сели рядом с кленом недалеко от воды на покрывало. Аврора прижалась к груди Элайджи, довольно вздыхая: ей нравилось тепло солнца, а еще – близость Элайджи, который не отпускал ни на миг и крепко прижимал к себе, пытаясь согреть собственным жаром.
– Не хочешь остаться тут? – тихо спросил Элайджа. Аврора ощутила, как напряглись мышцы на его груди, как он замолк, словно бы даже дышать перестал. Боялся, что она согласится?
– Без тебя – не хочу. И мне нравится твое болото.
– Там нет солнца.
– Плевать на солнце, если не с кем разделить его тепло. От меня не избавишься так просто.
Элайджа сжал ее руку, поцеловал в щеку, а потом тяжело вздохнул.
– Мне здесь не остаться. Меня ищут.
– Я знаю. И не прошу.
– Это неправильно. У тебя должна быть своя жизнь, а ты… словно растворяешься в моей, понимаешь?
Аврора услышала нотки тревоги, покрепче сжала ладонь Элайджи, боясь отпускать даже на миг.
– Но я выбрала остаться с тобой. У меня нет другой жизни, меня лишили ее, едва ослепили.
Элайджа замер, выпустил ее ладонь, снова напрягся. Аврора уже хотела спросить, что случилось, как он заговорил, мягко, осторожно, едва слышно:
– Хочу рассказать тебе одну историю.
– Люблю тебя слушать, – улыбнулась Аврора.
– Про то, как меня изгнали.
Теперь и Аврора напряглась, но от удивления. Она не ожидала, что он поделится с ней этой историей сейчас, вдали от дома, в месте, где не мог считать ее эмоции, а вокруг могли быть уши.
– Элайджа…
– Меня всегда недолюбливали за слишком радикальные идеи, – невозмутимо заговорил Элайджа, игнорируя обеспокоенный тон Авроры. – Что говорили про меня в твоей деревне, а? Напомни-ка.
Аврора поежилась, но не от ветра, а от воспоминаний. До встречи с Элайджей она была уверена, что он – истинное зло, которого не приняли его же люди за чрезмерную жестокость. Во Фриге все боялись болот, где поселился изгнанный король, поговаривали, что он воровал людей, чтобы приносить в жертву.
– Что ты был, – Аврора замялась, нервно облизала губы, – был слишком… жесток.
Элайджа рассмеялся, вновь беря за руку.
– Или вернее – мыслил немного по-другому. За время моего правления меня пытались свергнуть шесть раз. А это, между прочим, рекорд! Ни от одного короля еще не пытались избавиться столь большое количество раз.
– Почему? – прошептала Аврора. – Был слишком… добр?
– Мыслил слишком радикально. У вас в Соларисе крылатые никогда особо не лезли в политику, а вот в Подземном царстве абсолютная монархия. Вся власть в руках короля. Моих. Ты же знаешь, что хранители душ и хранители жизни были в состоянии холодной войны. Тихо ненавидели друг друга, старались не пересекаться. Крылатые, по правде, всегда казались мне слишком высокомерными. Почему-то они считали себя лучше нас. Мол, раз уж наш удел Подземное царство, значит, мы и не достойны большего. Я же… – Элайджа тяжело вздохнул, – хотел нас объединить. Закончить войну. Чтобы вместе мы смогли решить проблему с пустотами, коих с каждым годом становится все больше. Скоро ситуация выйдет из-под контроля, Аврора. Они уничтожат Врата, вырвутся на свободу и тогда… вернется хаос. Может, через пару лет, может, через десятилетия, а может, если нам повезет, лишь спустя столетия. Но скоро это случится. Крылатые пытались как-то их сдерживать, но, если бы мы объединили усилия!..
Аврора слышала, с какой болью об этом говорил Элайджа, как искренне он верил, что это был единственный путь, и покрывалась мурашками.
– Так тебя… пытались свергнуть, потому что ты хотел дружить с хранителями жизни?
– Не дружить. Устроить перемирие, и, поверь, это даже хуже для хранителей душ. Мои идеи всегда считали слишком радикальными, мол, у нас и так все в порядке. А крылатых надо просто уничтожить и самим занять трон Солариса.
Аврора выдохнула, стараясь переварить услышанное. Она давно осознала, что Элайджа никакой не злодей, коим его считали в деревне, но он так уперто пытался навязать, что он изменился уже после изгнания, что невольно она начинала в это верить.
– Двенадцать лет назад хранители жизни крупно налажали, как помнишь. Сразу после Великого пожара и исчезновения крылатых я понял, что пора брать власть в свои руки. Без крылатых Соларис разваливался, ты и сама знаешь, что стало со столицей. Я решил, что нам пора выйти в мир. Меня поддержали. Но потом поняли, что я хочу не занять трон Солариса, а вернуть на него хранителей жизни. И наконец объединиться с ними. – Элайджа хмыкнул, а потом тяжело вздохнул. – Они решили, что я спятил. И устроили переворот.
– И ты ушел?
– Ушел. Пытался подавить восстание. Верил, что у меня есть люди, которые поддерживают меня, те, кто был со мной с самого начала, поддерживал все предыдущие восстания, но оказалось, что они лишь ждали верного момента, чтобы занять мое место. Так я получил шрам, оставленный моим ближайшим другом… А потом я ушел.
– Так ты пытался всех спасти, – сказала Аврора, поворачиваясь к Элайдже. Она обхватила его лица ладонями, улыбнулась.
– В итоге только еще сильнее все разрушил. Из-за моей «пенсии» …
– Ты пытался. И ты имеешь право жить так, как хочешь. Ты не обязан никого спасать. Ведь так?
– Ты слишком хорошего мнения обо мне, Аврора.
– Прекрати уже настраивать меня против себя. – Аврора коснулась его губ, улыбнулась. – Спасибо, что поделился. Я никому не расскажу. Правда… мне и говорить-то некому. Только если с Корой надумаем сплетничать.
Они рассмеялись, а Элайджа обхватил ее за запястье, поцеловал руку.
– Спасибо, что ты осталась.
– Сам оставил, между прочим… – Аврора игриво закусила губу. – Не то что бы у меня был выбор… притащил меня такой домой…
Элайджа притянул Аврору к себе и поцеловал. Казалось, что звуки вокруг стихли, а в мире остались лишь они вдвоем. Он отстранился, а она улыбнулась, широко и счастливо, не веря в происходящее.
– А твой сын… совсем плохой правитель, да?
– До идеала далеко, – вздохнул Элайджа. – Последнее, что я о нем слышал, – он ищет ящик Тьмы, чтобы разрушить Врата Подземного царства.
– Зачем?
– Если бы я знал… Видимо, хочет выпустить душнил в Соларис. Но не бойся, он не найдет этот ящик. Никто не знает, где он.
– Как его зовут, кстати?
– Джошуа.
5
6 апреля
Элайджа наблюдал, как Аврора перебирала купленную одежду, и улыбался. Она осторожно щупала каждую вещь, спрашивала про цвета, изучала ткани, а ее пальцы умело проводили по складкам.
Они остались в Терравиле на ночь, ведь Элайджа понимал, что Аврора слишком устала, хоть и старалась не подавать виду. Это было опасно, так как хранители душ искали его по всему миру, в том числе в Портусе, но надеялся, что сможет отбить атаку, если придется. Он и без магии хорошо владеет мечом. И умеет думать.
А зеркала в номере он и вовсе завесил покрывалами.
– Это… платье, да? О, какая приятная ткань! – сказала Аврора, прикладывая к себе голубое платье из шелка. – И опять короткое! Что у них тут за мода…
Элайджа улыбнулся еще шире, разглядывая ее стройные ноги. Он слушал мелодичный голос, наблюдал, с каким интересом Аврора перебирала покупки, и на душе становилось теплее, словно она могла его согреть и подарить надежду.
А еще Элайджа корил себя все сильнее, ведь хранил секреты. Не рассказал, что это отец ее ослепил, ведь побоялся, что это разобьет Аврору. Пообещал себе, что когда-нибудь наберется смелости и раскроет правду.
Однако, недавно Кора принесла вести еще хуже. Теперь Элайджа знал, что не мог отпустить Аврору, даже если она того пожелает. Понимал, что надо бы признаться, объяснить, что натворил, но молчал. Слишком душу грела ее улыбка, слишком приятными казались ее несмелые касания.
– Девчонка должна была умереть, – сказала Кора пару недель назад. – Зря ты ее спас, Элайджа.
Элайджа хмуро смотрел на богиню леса, сложив руки на груди. В этот раз она к нему не приставала, не делала намеки, даже не ерничала, напоминая, что он король.
– Что ты знаешь?
– Брас…
– Твоя жизнь. Отвечай.
Кора взмахнула длинными волосами, что зашелестели, словно листья. От тона Элайджи у нее похолодело внутри, сердце сжалось, а злоба и отчаяние норовили затуманить мозг.
– Я виделась с Ленгом. Решила… выспросить у него про Аврору. Было непросто, так что…
– Твоя жизнь, – холодно сказал Элайджа, а лес замолчал. Кора глядела в его покрасневшие глаза, что словно бы прожигали дыру в теле, а потом устало вздохнула.
– Аврора должна была умереть. Ее судьба… подошла к концу. Ты и сам догадывался, верно?
– Что еще?
Кора подошла к Элайдже, коснулась его груди, а потом подняла грустные глаза.
– Она обещана твоему сыну после ее смерти. Говорят… Джошуа ищет провидицу, чтобы… кажется, он нашел способ своровать королевскую магию без твоего согласия и даже присутствия.
Элайджа не выдал тревогу.
– Зачем ему провидица? Почему именно Аврора?
– Я почем знаю. Но Ленг пошел на сделку с твоим сынишкой. Он ему провидицу, а Джошуа не трогает его и позволяет оставаться губернатором, даже когда он уничтожит Врата.
Элайджа сверкнул вновь покрасневшими глазами, а Кора довольно улыбнулась.
– Элайджа, мой король, отпусти ее. Она должна была умереть, ее душе пора в Подземное царство. У нее нет будущего.
– Не твое дело. – Элайджа развернулся и зашагал к дому. Кора не отставала ни на шаг.
– Элайджа! Послушай же! С ней ты не сможешь спокойно жить! Уж не знаю, почему именно она нужна твоему сыну, но он найдет тебя! Откажись от сил по доброй воле и…
– Нет.
– Своим упрямством ты до добра себя не доведешь! Брось свои игры в героя! Прячась здесь, ты мир не изменишь, и ты знаешь это. Я пытаюсь помочь тебе! Отдай силы, Аврору и останешься жив!
– Я защищу ее.
– Ты не сможешь…
Элайджа резко развернулся и схватил Кору за горло, едва сдерживая порыв сломать ее, как ветку.
– Крылатый случай! – прохрипела Кора. – Ты и правда любишь ее!
– Я знаю, что делаю. Твое дело – доносить до меня сплетни и предупреждать о чужаках, поняла? – прошипел Элайджа. Волосы Коры поникли, татуировки на лице едва светились, сливаясь с кожей. – Аврора остается со мной. Она будет жить.
Кора едва заметно кивнула, а потом упала на землю, когда Элайджа ее выпустил. Она смотрела, как он уходил, кашляя и растирая горло.
– Ты совершаешь ошибку! Глупец! Ты умрешь!
– Не смогу защитить ее – убью себя сам, – тихо ответил Элайджа, скрываясь за деревьями.
И вот Элайджа сидел в номере отеля, наблюдал за Авророй и пытался понять, как ее защитить. Зачем она Джошуа? Аврора не последняя провидица в Соларисе, найти других не составит труда. Значит, виноваты крылья феникса на ее метке. И что они значат?
Элайджа встал, а Аврора врезалась в него и засмеялась, хватая за рубашку.
– Тебе надо громче топать!
– Может, мне нравится, когда ты врезаешься в меня.
– Нравится пользоваться моей беспомощностью, да? Негодяй!..
Элайджа притянул Аврору к себе и поцеловал. Не хватало ее эмоций, сбивающих с ног, хоть и несмелые пальцы, сжимающие за шею, чтобы притянуть к себе, тоже разжигали желание, но он не спешил, зная, что дальше поцелуев Аврора двигаться не готова.
И тут Элайджа понял, что готов умереть, спалить весь мир, лишь бы Аврора улыбалась.
7
1
30 апреля
Рассвет укрывал землю теплом, а кроны деревьев шелестели на весеннем ветру мелодией, ласкающей уши. Дафна куталась в кофту, сидя на крыше временного убежища, а по щекам бежали слезы.
Она устала.
Дафна почти не спала, потому что боялась закрывать глаза, ведь тогда видела хаос в Мортусе, людей, что погибали от рук страшных чудовищ, но хуже было другое – следом приходили воспоминания о Великом пожаре.
Запах гари. Дым. Жжение в легких. И паника. Крики. Толпа, что сбивала с ног.
– Опять не уснуть?
Плед опустился на плечи, а сильные руки прижали к груди. Дафна уткнулась носом в шею Джоша, понимая, что прятать слезы поздно.
– Мышонок? Я готов выслушать.
– Я просто… эта паника… напомнила про Великий Пожар… я устала, Джош.
– Я с тобой. Ты больше не одна.
– Почему?
Их взгляды встретились. Она едва не утопала в его глазах, таких серьезных, но теплых. Никто на нее еще так не смотрел.
– Разве же нужны причины, чтобы любить кого-то?
Дафне показалось, что она полетела с крыши, на которой сидела, таким неожиданным оказалось признание. Потом она позволила себе отдаться чувствам, забыть про осторожность, про обещание себе не привязываться. Она прижалась губами к его, боясь, волнуясь, но он ответил на поцелуй, перехватывая инициативу.
Пять дней назад Джош привел ее в заброшенный дом посреди леса. Они решили провести там несколько ночей, чтобы прийти в себя и решить, что делать дальше. Дафна тяжело переживала потерю дома, и если бы не забота Джоша, то ничего бы не ела, ведь это он уговаривал ее и кормил чуть ли не с ложки. Постепенно боль утихала, но приходила хандра. Она устала бежать, устала терять людей.
Во время близости с Джошем Дафна смогла ощутить счастье. Хоть на миг, но она узнала, что значит быть любимой, что значит любить и получать такую нежность.
Вот только она не знала, что расцарапала спину в момент страсти тому, от кого бежала все это время – Джошуа Блэку.
– Спасибо, – сказала Дафна, натягивая футболку.
– За секс не благодарят, – улыбнулся Джошуа, а она обняла его сзади и поцеловала в шею.
– За то, что ты рядом. Если бы не ты…
Лицо Джошуа скривилось – но она этого не видела, как и не чувствовала, как он колебался, ведь не мог решиться.
– Думаю, у меня есть план. – Джошуа схватил Дафну за руки и притянул к себе. Взволнованный взгляд напугал ее. – Передай ящик Тьмы мне, тогда душнилы погонятся за мной.
– Нет.
Дафна вырвалась и встала с матраса, заходила по маленькой, почти пустой комнате полуразрушенного дома. Там пахло затхлостью, стены покрылись плесенью, а все зеркала Джошуа зачем-то завесил. Она пыталась выяснить причину, но он лишь качал головой и говорил, что это спасет их от слежки.
– Мышонок…
– Нет! Я не могу так поступить. Это мое бремя, нечестно перекинуть его на твою шею!
– Ты не понимаешь… – Лицо Джошуа исказилось, в глазах зажегся огонек, он подошел к Дафне, схватил ее за руки. – Я думаю, что смогу уничтожить его. И тогда все закончится! Врата будет невозможно открыть, а ты будешь свободна. Мы будем свободны!
– Я… – Дафна колебалась. Так хотелось довериться Джошу, поверить его словам, но она не могла позволить надежде оплести душу. – Джош…
– Ты мне доверяешь?
Дафна посмотрела в его глаза, дрожа от волнения. От теплой улыбки пошли мурашки по коже, а сердце забилось быстрее. Мойра! Кажется, она влюбилась. После стольких лет, казалось бы, разучилась привязываться к людям, но…
– Джош, так нельзя. Расскажи, что ты задумал, и мы сделаем это вместе. Ты и я.
– Мышонок… – Джошуа провел по ее щеке, так ласково и нежно, что она едва не расплавилась. – Это очень опасно. Я все сделаю и вернусь к тебе. Обещаю. Ради тебя я готов рискнуть всем.
– Я пойду с тобой!
– Я пойду в Подземное царство. Это очень опасно…
– Но я…
– Я некромант. Позволь мне это сделать. Ради тебя. Ради нас.
Дафна нервничала, боясь отпустить его, боясь, что он погибнет из-за нее, из-за этого мойрова ящика Тьмы. Чтоб он сгорел дотла! Джош поцеловал ее руку, кивнул. А она закрыла глаза, ощущая вдруг, что стояла на краю обрыва. Шаг – и все решится. Решение, от которого зависела дальнейшая жизнь.
– Доверься мне, прошу.
Дафна кивнула. Шаг вперед… к пропасти. К бездне, что уже готовилась поглотить ее. Она вытащила ящик Тьмы из рюкзака, провела по резной крышке шкатулки, а потом тяжело вздохнула.
– Я пыталась его сжечь, знаешь. Утопить. Выкинуть. Потерять. Он всегда возвращался.
– У меня есть план, просто доверься мне.
Дафна закусила губу, руки дрожали. Что, если она потеряет Джоша? Что, если он умрет, пока будет уничтожать ящик Тьмы ради нее? Не проще ей просто умереть?
– Я люблю тебя, Дафна, – прошептал Джош, а она заплакала, улыбаясь. Боль, страх и любовь смешались, душа билась в груди, а сердце кололо от подступающего ужаса. Он уйдет. И, может быть, не сможет вернуться.
– Но я пойду с тобой! – воскликнула Дафна, поворачиваясь к нему. – Я не брошу тебя!
– Хорошо, хорошо… но передай ящик Тьмы мне. Что пойдет не так, душнилы помчатся за мной, а ты сможешь спрятаться.
– Джош…
– Прошу.
Джош протянул Дафне кинжал, вскинув брови. Дафна сомневалась, наблюдая, как сталь мерцала в свете солнца, что едва проникало в пыльную комнату. Она все же протянула руку и зажмурилась, позволяя Джошу сделать порез на вене.
– Кровь пролью, – зашептала она, едва ворочая языком, – и власть отдам. Кровь и кровь, чтоб ты принял бразды правления над Тьмой.
Джошуа соединил их порезы.
– Кровь и кровь, – заговорил он, – и я приму твой дар, твое проклятие. Кровь пролью и заберу всю Тьму с плеч твоих.
Дафна охнула и выронила ящик Тьмы, подула на обожженные пальцы. А Джошуа поднял шкатулку. Его лицо изменилось. Дафна сморгнула слезы и вдруг попятилась, замечая злость. Джошуа оглянулся к закрытому зеркалу, резко выдохнул.
– Прости меня, мышонок. Я… так надо. – Джошуа откинул ящик Тьмы, пересек комнату и схватил Дафну. Она непонимающе замерла, пытаясь осознать, что значил взгляд, полный боли и злобы. Он работал на душнил? Он ее предаст?
Джошуа впился в нее губами, целуя так яростно, кусая, что делал больно. Она хотела оттолкнуть его, спросить, что происходило, поговорить, убедиться, что она ошибалась, но живот пронзила острая боль.
– Прости… прошу, прости меня…
Дафна схватилась за его шею, чтобы не упасть. Футболка стала мокрой и облепила угасающее тело. Она закашлялась, ощущая кровь в горле.
– Почему? – выдавила Дафна, а Джошуа вытащил кинжал из ее живота.
– Ты права, мышонок, любовь – это слабость. А ты стала моей слабостью.
Джошуа прижал Дафну к себе, плача, а ее ноги подкосились. Он обхватил ее и аккуратно положил на пол, убрал зеленые прядки с лица. Боль вдруг начала уходить, мир казался размытым, слишком ярким, словно она оказалась посреди солнечного луча.
– Меня зовут Джошуа Блэк, мышонок. Ты бежала от меня… прошу, прости! Прости!
Дафна едва сумела сфокусировать взгляд на лице Джоша… Джошуа… Мозг отказывался думать, а тепло разлилось по телу, что более ее не слушалось. Она хотела пошевелиться, но не могла.
– Люблю тебя, Дафна… – прошептал Джошуа и коснулся ее щеки. – Прости…
Дафна сделала последний вздох, а душа затрепыхала в груди. Ошиблась. Полетела с обрыва. Умерла.
Душа вырвалась из тела, израненная, обожженная, преданная, но свободная. Ей больше не нужно бежать. Она обрела покой.
Принц Подземного царства Джошуа Блэк сидел у тела стихийницы земли Дафны Грей, которую он убил несколько минут назад. Пальцы сжимали ящик Тьмы, а грудь щемило от боли – но почему? Он не умел любить, всегда легко избавлялся от ненужных людей, а девушек использовал для утех. Но как же было невыносимо больно смотреть в пустые глаза Дафны, видеть кровь, что залила пол и ее футболку, струйкой стекала изо рта. Он провел пальцем по ее пухлым губам, закрыл зеленые глаза. Тяжело вздохнув, он нагнулся и поцеловал Дафну в лоб, убеждая себя, что так было нужно.
Но он любил ее. Знал это. Чувствовал. И потому было так невыносимо видеть ее прекрасное лицо с пустыми глазами.
«Ты права, мышонок, любовь – это слабость. А ты стала моей слабостью», – вспомнил он свои же слова и встал, прижимая ящик Тьмы к груди.
– Ну? Где ты там? Что дальше?
Джошуа подошел к зеркалу и сорвал с него простыню. Он вглядывался в собственное отражение, но видел лишь темные и пустые глаза да окровавленные руки.
– Ох, какая трагедия! – Услышал Джошуа сладкий голос и резко развернулся, испугавшись, что она пришла к нему физически, хоть и знал, что, пока Врата целы, это невозможно. – Я обревелась, пока наблюдала, как ты ее убивал… держал за руку, пока ее душа покидала тело… Ох! У меня закончились носовые платочки!
Джошуа ринулся к зеркалу с другой стороны комнаты и смахнул с него покрывало, но вновь увидел только себя.
– Здесь я, мышка моя.
Голос раздался позади, Джошуа вновь обернулся и увидел девушку с голубыми волосами и глазами цвета неба, что смотрела на него из зеркала, у которого он стоял до этого. Она прислонилась к краю, сложив руки на груди, нарочно оттягивая платье, выделяя грудь. Злясь, Джошуа подошел и схватил раму руками, вглядываясь в ту, что владела его жизнью, руководила им из тени и была абсолютно недосягаема, словно звезда в небе.
– Что дальше? – прорычал Джошуа. А мойра приложила руки к зеркалу, округлила глаза, смотря на него с таким восхищением и интересом, словно попала в страну чудес.
– Почему ты убил ее?
– Разве не ты это предрешила?
– Твой отец ушел от своей судьбы, – проворковала мойра, чарующе улыбаясь. – И даже эту слепую спас от ее судьбы. Так что тебе помешало? Почему ты убил ее?
– Ты этого хотела, – прошипел Джошуа, сдерживая порыв разбить зеркало.
– Верно. Хотела… Что ж, я рада, что ты последовал моему сценарию, ведь это было прекрасно!.. – Мойра томно вздохнула и приложила руку ко лбу, закатывая глаза, а потом резко выпрямилась и уставилась на Джошуа. – Чтобы открыть ящик Тьмы, тебе нужна кровь королевы и магия некроманта. – Мойра насмешливо взглянула, как Джошуа потер запястье, где была метка. – Настоящего некроманта.
Джошуа сорвал магию, обнажая настоящую метку – хранителя душ.
– Королева же сбежала?
– Было дело, было. – Мойра игриво облизала губы, утыкаясь носом в зеркало, – но я ее скоро верну. Все идет по верному сценарию. И даже… не поверишь! На сцену возвращается твой отец. Я так расстроилась, когда он сломал свою судьбу, но он вел себя тихо… и потом он спас эту слепую! А мы с тобой знаем, как это плохо, верно? Но теперь я знаю, как все исправить.
– Пустоты в Мортусе – ты?
– Я. Решила, что нужно вас немного подтолкнуть… и смотри, как здорово вышло, правда?
Джошуа устало постучал пальцами по раме.
– Где королева?
– Ох, сладкий, найдешь ее сам! Я предпочитаю смотреть свои пьесы из зрительного зала! И так слишком часто вмешиваюсь… Поэтому удачи, мышка моя.
Джошуа устало кивнул и пошел к Дафне, чтобы вынести ее в лес и похоронить среди деревьев, что она так любила, но главное – вдали от мойры, что наблюдала за ним везде, где есть зеркала.
– Уже уходишь? А поцелуй на прощание?
Джошуа обернулся на голос, сдерживаясь.
– Скоро ты поможешь мне выбраться в Соларис, и мы будем вместе, правда?
– Правда, – прорычал Джошуа и бережно взял Дафну на руки.
2
15 апреля
Аврора напевала песню Бритни Спирс и вытирала пыль со всего, до чего могла достать. Элайджа сидел неподалеку и нервно наблюдал за происходящим – может, Аврора и неплохо справлялась, пока себя не убила ничем, но он переживал и каждый раз порывался помочь, едва какая-нибудь кочерга норовила заколоть любимую.
– Я так понимаю, от музыки Бритни Спирс в нашем доме я теперь не избавлюсь? – спросил Элайджа, когда Аврора стерла пыль с полки над камином и уронила свечу. К счастью, не зажженную.
– Я все подниму! – воскликнула Аврора. – Крылатый случай…
Элайджа улыбнулся, наблюдая, как Аврора победно улыбнулась, найдя упавший предмет.
– Ты здорово поешь, – сказал Элайджа.
Аврора села на пол, тряхнула плечами и обернулась на голос.
– Я еще на гитаре играть умею. Август научил… – Аврора нахмурилась, вспомнив мельника, но потом покачала головой и выдавила улыбку. – К счастью, чтобы играть на музыкальных инструментах видеть не нужно.
– У меня, кстати, гитара есть. Сыграешь?
– Ты шутишь! – Аврора широко улыбнулась, подалась к Элайдже, едва не хлопая в ладоши.
– Найду только. – Элайджа зашел в гардеробную, нахмурился, пытаясь вспомнить, куда убрал гитару, а потом раздвинул вешалки. Стряхнув пыль, он вернулся в комнату и подал инструмент. – Бритни Спирс играть удумала?
Аврора поцокала, ощупывая гитару.
– Должно быть не сложно… Хм…
Аврора перебрала струны, задумалась, а потом начала наигрывать мелодию из песни, что они слушали на повторе весь вчерашний вечер. Она закусила губу, подбирая ноты, а потом довольно улыбнулась.
– Поняла! Сейчас все будет!
Элайджа покачал головой, но замер, когда Аврора запела. Ее голос был мягким, таким мелодичным, что оплетал душу. Она чуть изменила мелодию, сделав ее медленнее, протягивая слова, добавляла мелизмы, но текст сохранила. Песней она обращалась к Элайдже, спрашивая, знал ли он, что он ядовитый, что она зависима от него, а он не мог оторвать от нее глаз.
– «It’s getting late to give you up, I took a sip from my devil’s cup. – Аврора улыбнулась, закусив губу, а Элайджа хмыкнул и покачал головой. – Slowly it’s taking over me4».
Аврора продолжала играть, поя все увереннее, беря ноты все сложнее, а Элайджа растворялся в ее голосе, пытаясь понять, кто кого сейчас «отравлял» своей любовью.
Она пела, что готова, что ждет, когда он отравит ее своей любовью, а она поднялась слишком высоко, не может опуститься, и все вокруг пропитано этим чувством.
– «Can you feel me now5?»
Аврора закончила играть, отложила гитару и смущенно пожала плечами. Элайджа взял ее за руки и притянул к себе.
– Почему ты раньше не говорила, что так здорово поешь?
– Повода не было… и песни Бритни Спирс еще не знала, – ответила Аврора. – И гитары не было.
Элайджа улыбнулся, едва сдерживая себя, смотря на ее губы. Хотелось сорвать с Авроры всю одежду, обсыпать тело поцелуями, слиться с ней, утонуть в эмоциях… но он останавливал себя.
– Давай посмотрю твое будущее! – Аврора выпуталась из его рук, часто дыша, щеки залил румянец. – Надо же заняться хоть чем-то полезным.
– Ты не сможешь.
– Не веришь в мои силы?
– Не в этом дело. Я не должен был сбегать из Подземного царства. Но я ушел. И сломал свою судьбу.
– Но я же вижу будущее…
– Не будущее. Ты подглядываешь на шахматную доску, созданную мойрами. Видишь все, что они задумали для нас, пешек в их игре. И так как мы ничего не можем изменить, – твои предсказания верны.
