Анна Панкратова
Потерянные судьбы
9
1
9 мая
Зашуршало одеяло, Аврора резко села, не найдя Элайджу рядом. Она поморгала, стараясь прогнать мрак, в который вновь погрузилась. Сердце быстро забилось, ладошки вспотели, ужас опустил на дно океана, но потом она заметила луч света.
Ночь. Просто ночь.
Аврора выдохнула и расслабилась, растирая новые глаза. Боль постепенно уходила, вчера днем Элайджа даже разрешил выйти на улицу, и она смогла увидеть, где жила уже полгода.
С удивлением Аврора подставляла щеки под моросящий дождь, позволяла туману окутывать тело, а сама шагала по мокрой земле, в которой утопали ноги. Она все это уже ощущала, но теперь еще и видела: мостик через болото, по которому она ходила не раз, щупая покрытые мхом перила, засаживая занозы в пальцы; сразу за ним – владения Коры, лес, состоящий из сосен, ольхи и берез.
Босые ступни коснулись пола, а глаза различили тень – кажется, свечи горели в гардеробной. Аврора нашла Элайджу, сидящим на полу среди раскрытых коробок и разбросанной одежды. Волосы он собрал в хвост, на нем были лишь домашние брюки. Аврора присела позади и обняла его, поцеловала в шею.
– Разбудил?
– Сама проснулась.
Элайджа взял ее руку, поцеловал костяшки.
– Уверен, что нам нужно уходить? – прошептала Аврора, а Элайджа тяжело вздохнул.
– Я привлек слишком много внимания. Душнилы и раньше догадывались, что я где-то тут, но Кора была сильна и не пускала их. А теперь, когда я обрезал волосы, ей их не сдержать.
– Прости.
– Ты не виновата. – Элайджа повернулся, их взгляды встретились, и Аврора едва не утонула в его темно-карих глазах, таких красивых, что невозможно было оторваться. Но приятнее всего была теплота, что оплетала душу, едва он смотрел на нее. – Я бы сделал все так же, если бы вернулся назад.
– Так здорово видеть тебя.
Элайджа улыбнулся, а Аврора провела рукой по его щеке и небритому подбородку.
– Кстати. – Элайджа отстранился, нашел под грудой одежды кинжал с черной ручкой, украшенной рунами Подземного царства. – Это тебе.
Аврора оглядела сталь, отражающую тусклый свет гардеробной, несмело взяла кинжал в руки.
– Я научу тебя завтра базовым приемам.
– Элайджа…
– Меня может не оказаться рядом, – серьезно ответил он, а Аврора кивнула. – Кинжал зачарован моим дыханием – один удар по любому месту пустоты, и она погибнет.
Аврора вновь взглянула на кинжал, заметила еле заметный черный туман, что переливался на стали, едва она им шевелила.
– А еще… Я им… – Элайджа резко выдохнул, взял Аврору за подбородок, заставив посмотреть на себя. – Я зачаровал его, чтобы человек, которому причиняется боль, становился чуть сильнее, ровно настолько, чтобы он не терял сознание. И чувствовал все. До самого конца. Поэтому, если хочешь убить кого-то без мучений, – бей сразу в сердце.
Аврора сглотнула, видя, как напряглось лицо Элайджи, выделились скулы. И поняла, что этот кинжал касался ее глаз, пока они еще не были ее.
– Поняла.
Элайджа провел по ее щеке и покачал головой.
– Ты хоть что-то будешь осуждать во мне? – прошептал он.
– Я знала, у кого в доме остаюсь. И знала, в какого человека я решила влюбиться. Это был мой осознанный выбор.
– Ты слишком хорошего мнения обо мне.
– А ты слишком плохого о себе. – Аврора приблизилась к Элайдже. – Я люблю тебя, Элайджа Блэк. И принимаю тебя таким, какой ты есть.
– Люблю тебя. И обещаю стать лучше ради тебя. – Элайджа обнял ее, а потом вытянул руку, хватая что-то позади Авроры. – Должно быть тут… Нашел!
Элайджа взял небольшую коробку, покрытую бархатом, и вытащил из нее кольцо с большим переливающимся камнем, похожим на мутное зеркало с зеленоватыми и синими отливами. По обе стороны камень обрамляли луны, а само кольцо было серебряного цвета и выполнено из завитушек и орнамента, похожего на стену пещеры.
– Камень из источника жизни, а само кольцо – из камня пещеры, в которой и располагается озеро, – пояснил Элайджа, видя восхищенный взгляд Авроры. – Отец подарил матери. Тот, что хранитель жизни… Чтобы иметь возможность найти ее, ведь оно зачаровано. Смотри.
Элайджа зажал кольцо между большим и указательным пальцами, показывая, что оно обвилось чуть искрящейся белой дымкой.
– Это так красиво, – прошептала Аврора.
– Это не все. Можно? – Элайджа протянул руку, а Аврора подала ему ладонь. Он надел кольцо на безымянный палец и улыбнулся. – Теперь я всегда смогу найти тебя. И…
Элайджа коснулся метки на запястье своей руки, а Аврора ахнула, дотрагиваясь до кольца.
– Оно теплое!
– Чтобы знать, что со мной все хорошо.
– Обещай, что не бросишь меня.
– Не специально. Нас могут разделить.
– Элайджа… я знаю, зачем надевают кольца на безымянный палец.
Элайджа улыбнулся и поцеловал ее руку.
– Я бы хотел этого, но мы не можем пожениться официально. Прости, Аврора, ты достойна большего…
– Все равно. Мне достаточно знать, что ты меня любишь.
– Больше жизни, Аврора Ленг.
Аврора нахмурилась, слыша ненавистную фамилию, что так напоминала про отца и боль, что он причинил.
– Я не против, если ты возьмешь мою фамилию, – осторожно сказал Элайджа, дотрагиваясь до кольца на ее пальце, а Аврора улыбнулась, кивнула. – И… я готов скрепить с тобой души, когда ты будешь готова.
– Аврора Блэк, как звучит, а?
Элайджа притянул Аврору к себе и поцеловал.
– Ты уверена, что хочешь этого? – серьезно спросил Элайджа.
Аврора невольно взглянула на кинжал, что лежал у ног.
– Да, – твердо ответила она. Элайджа не осуждал ее, не отговаривал, только спрашивал. – Я хочу… – Аврора нервно облизала губы, замечая нежность и сострадание в глазах Элайджи. – Увидеть его. Поговорить. Мне… нужно это.
– Хорошо. Ты увидишь его. Завтра.
– Спасибо. И, Элайджа… я должна сделать это одна.
Элайджа тяжело вздохнул, но кивнул, а потом прижал к себе, пытаясь поделиться своим теплом, а любовью исцелить душу.
2
10 мая
– Здравствуй, отец.
Эмилий Ленг дернулся, замер, так и не успев сесть на стул. Он крутил головой, словно мог увидеть, кто пожаловал в его кабинет. Словно не узнал ее по голосу.
– Кто здесь?
– Не узнаешь, папуль?
Аврора смотрела на кинжал, мерцающий в свете свечей, не смея поднять глаза на того, кого ненавидела так сильно, что становилось страшно.
Она стояла в доме, в котором выросла, потеряла мать, поняла, как жесток мир. Из этого дома ее выгнал отец, когда она стала ему неугодна. Сердце гулко стучало, пока Аврора разглядывала кабинет отца, в который ей никогда не было входа.
Элайджа ждал за дверью, готовый в случае беды прийти на помощь. Но Аврора знала, что ей ничто не угрожало – охрана отца сбежала, едва увидела красные зрачки Элайджи и услышала холодный тон. А отец… отца она больше не боялась.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Эмилий и все же сел на стул, дотронулся до повязки, словно пытался увидеть дочь через бинты. Она смотрела, как жалок он был, разглядывала мятую одежду его глазами, а ужас покрывал тело, словно комары летним вечером.
– Ты знаешь.
– Что, твой подземный пес отказался делать за тебя грязную работу? – выплюнул Эмилий.
Обида и боль душили, пока Аврора рассматривала седого отца в грязной рубашке и потертых штанах. Морщины покрыли лоб, губы вытянулись в тонкую линию, а на месте глаз была окровавленная повязка. Лицо его было бледным, словно снег, словно он уже одной ногой находился в Подземном царстве.
Аврора прислонилась к стене, чтобы не упасть, а душа болела так сильно, словно кто-то пытался выцарапать ее из груди, лез когтями прямо под ребра.
– Я хочу простить тебя, – прошептала она, перекладывая кинжал в другую руку. – Должна бы простить. Ты заплатил, но…
Отец стал размытым из-за пелены слез. Моргни – и они покатятся по щекам, на которых почти не осталось шрамов.
– Но я не могу! – Слезы покатились из глаз, что Элайджа забрал для нее у ее же отца. Отца, которого она ненавидела всей душой. Ненавидела так сильно, что начинала ненавидеть и себя. – За что?
– Я твой отец! Не я виноват…
– Я знаю все. Ты заплатил, чтобы меня ослепили. Заплатил, чтобы меня убили. Ты лично убил Августа! – Голос дрожал, а слезы душили, Аврора едва выговаривала слова, ощущая боль в груди, что затуманивала мозг. – Ты убил маму.
– Я никого не убивал…
– Я провидица. Кого ты хочешь обмануть?
– Что? Раздвинула ноги перед королем Подземной помойки и думаешь, что теперь можешь все?
Аврора резко выдохнула, едва не сползла на пол, но все же устояла.
– Я просто хотела, чтобы ты меня любил в ответ, – выдавила она.
– Любил? Да как тебя можно любить? Таких чудиков, как ты, следует истреблять сразу после рождения! – Эмилий поднялся, лицо краснело от ярости, а повязка все больше пропитывалась кровью: от злости подскочило давление, открыв незажившие раны.
– Но я не выбирала, кем родиться! – крикнула Аврора, стирая слезы. Она подошла к отцу, едва дыша от ярости. – Я такая родилась! И я такой же человек, как все!
– Ты – не человек, Аврора, – прошипел Эмилий. – Ты ошибка природы! Мойрово отродье!
Аврора отшатнулась, закусила губу с такой силой, что выступила кровь. Она почувствовала металлический вкус и вспомнила, как нашла Августа.
– Знаешь… мне всегда говорили, что все хранители душ плохие. Что они бездушные ублюдки, которые убивают ради забавы. – Аврора глубоко вздохнула, унимая слезы. – Но это не так. Никто не рождается злым. Нас не определяет то, кем мы являемся. Мой отец оказался последним подонком, хотя он человек. А король Подземного царства оказался милосердным. И он показал мне, что меня можно любить и такой. Даже не так… он помог мне самой полюбить себя, помог принять мой дар.
Эмилий захохотал и осел на стул, кровь капала с повязки на рубашку.
– Что? Так хорошо врет тебе, да? Так хорошо имеет тебя по ночам, что ты забыла, кто он?
– Я знаю, кто он.
– Он вырезал мне глаза…
– Знаю.
– Аврора…
– Элайджа дал мне кинжал, которым вырезал твои глаза, – сказала Аврора, разглядывая едва заметно мерцающую сталь. – Сказал, он зачарован, и сделает тебя капельку сильнее. Чтобы ты смог не потерять сознание до самой смерти.
Эмилий резко выдохнул, схватился за край стола с такой силой, что побелели костяшки.
– Убей меня. Ну же!
Аврора услышала истерические нотки и поморщилась.
– Я не убью тебя.
– Потому что ты тряпка! И не способна…
Эмилий замолчал, едва Аврора подставила кинжал к его горлу. Она знала, что он не видел ее разочарованные глаза, не знал, что у нее почти зажили шрамы, но чувствовал холодную сталь. А с повязки продолжала капать кровь.
– Я не убью тебя, ведь смерть слишком милосердна. Я хочу, чтобы ты страдал. Чтобы тебе было больно и страшно. Чтобы ты чувствовал себя беспомощным и некому было тебе помочь.
Эмилий вздрогнул, часто задышал, а Аврора оцарапала его шею. Обмяк, когда она отошла.
– Знаешь, что мне противно? Что ты все еще беспокоишься только о собственной шкуре.
– Не правда…
– Ты знаешь, что Элайджа со мной. Но ни разу не молил о милосердии для жены и сына. Тебе плевать на них.
– Твою тень! Нет! Я знаю, что ты не тронешь сводного брата, ты слишком добра, а он невинен.
– Но ты не знаешь Элайджу.
Аврора отложила кинжал и вытащила нити судьбы. Желтые нити замерцали, оплетая пальцы, даря знакомое тепло. Эмилий даже не шелохнулся, а нити нашептывали, что он не боялся за свою семью, не боялся дочери, веря, что она не тронет его. Но потом Аврора ахнула, осознав, что у Эмилия нет судьбы. Она словно… стерта.
«Он не должен был ослепнуть, – догадалась Аврора, распуская клубок все сильнее, пытаясь найти прежнюю судьбу отца. – Из-за того, что я жива, все изменилось».
Аврора поняла, о чем говорил Элайджа. Он спас ее – и сломал планы мойр, изменив уже не одну, а несколько судеб. Но потом улыбнулась, понимая, что теперь свободна. И теперь будет делать то, что хочет.
– Элайджа.
Дверь открылась, Элайджа оглядел Аврору, убедился, что с ней все в порядке, и перевел взгляд на Ленга. Лицо помрачнело, в глазах горело презрение. Он взял кинжал, что подала Аврора.
– Все еще жив. Жаль, – констатировал Элайджа, а Аврора прижалась к нему, понимая, что вот-вот лопнет и разрыдается. Он обнял ее, целуя в макушку, ласково провел по спине. – Что ты хочешь, чтобы я сделал с ним?
Эмилий расхохотался, но потом закашлялся, схватившись за край стола.
– Я… я не знаю, Элайджа, – прошептала Аврора, утыкаясь носом в его шею.
– Ему недолго осталось, – проговорил Элайджа. – Может, в лес его отведем? Велим Коре проследить, чтобы никто его не спас?
Аврора посмотрела на Элайджу, а на душе потеплело от его взгляда и нежных касаний. Слезы катились по щекам, душа выла от боли и разочарования, но она кивнула, понимая, что иначе не сможет жить, пока будет знать, что тот, кого она так ненавидит, жив.
– Хорошо. – Элайджа выпустил Аврору из объятий и подошел к Ленгу. – И снова здравствуй. Надо было бежать, пока была возможность.
– Дай угадаю, – захрипел Эмилий, почти падая со стула. – Вся моя новая охрана мертва?
– О, эти сами сбежали, едва узнали, кто я. Ну? Нам пора прогуляться по лесу.
Эмилий попытался встать, но не сумел. Тогда Элайджа схватил его под мышками и потащил. Аврора шла следом, наблюдая, как Эмилий спотыкался, а Элайджа почти нес его, будто специально позволяя тому врезаться в мебель и перила лестницы.
На улице их встретила Кора. Волосы начали отрастать, но все еще были слишком коротки, чтобы она могла сопротивляться магии браслета Элайджи. Она вздернула острый нос и улыбнулась, заметив, как капала кровь с повязки Эмилия.
– Здравствуй, Ленг, – елейно проговорила Кора и провела длинным ногтем по его щеке. Эмилий вздрогнул, замотал головой.
– Кора?
– О, она работает на меня, – улыбнулся Элайджа, выпуская Ленга, который не устоял на ногах и осел на асфальт. – Кор, отведешь его в лес и проследишь, чтобы он умер в муках.
Глаза Коры заблестели от предвкушения, а волосы, что теперь доходили до плеч, зашелестели, словно листья на ветру.
– Буду счастлива, мой король. Давно мечтала, чтобы кто-нибудь убил этого… мойрова сына.
Аврора схватила Элайджу за руку, не понимая, что чувствовала. Радость, что отец получит по заслугам, смешалась с ужасом. Элайджа покрепче сжал ее пальцы, даря тепло, помогая успокоиться.
– Ты все это время была с ним? – прошептал Ленг.
– Сливала ему информацию, что узнала от тебя? Ну да, – тряхнула плечами Кора и подхватила Ленга, заставив встать. – Идем уже. Хочу скорее увидеть твои мучения. Более жалкого человечишки я еще не встречала.
– Кор, найдешь нас потом, – сказал Элайджа. Кора кивнула и потащила Ленга.
Кора увела Ленга в лес, а Элайджа обнял Аврору. И она поняла, что этот этап ее жизни закончен. Она больше никогда не вернется домой. Она больше никогда не будет слабой. Теперь она сама будет выбирать свою судьбу.
3
19 мая
Вспотевшие щеки обдал холодный воздух, а крылья Даниэллы, объятые огнем, скрылись. Эйрин смотрела вслед, а сердце в груди кололо – какую мойру тут происходит?
Метка хранителя жизни слабо мерцала на запястье, Эйрин буквально ощущала крылья за спиной, хоть так и не знала, как их вызвать, и тем более – как летать. Душа трепыхала, когда она вспомнила, что оказывается принцесса. Столько лет она читала фэнтези, завидовала главным героиням, которые внезапно оказывались в новой и необычной стране, спасали мир, что теперь мозг отказывался верить, что и она сама попала на страницы любимых книг. Был даже таинственный парень, что покорил сердце, вот только… оказался предателем. Или нет? Может, дедушка ошибся? Может, Сойер уже давно вернулся на правильную сторону?
Бабушка была бы в гневе, узнай, что тут происходит!.. Бабушка!
До Эйрин дошло, что все это время бабушка знала, что они хранители жизни, но скрывала. Обманывала. Держала вдали. И сама ничего не делала!
Эйрин оглянулась на дедушку, силясь вспомнить детство, но отзывались только яркие отрывки: запах костра, огонь на ладошках, который она пыталась потушить, улыбка и смешинки в глазах. В единую картинку это все никак не складывалось.
– С ней все будет хорошо, – сказал Ричард, видя, что Эйрин запуталась и испугалась. – Денчик не пропадет. Видела, как крылья пылали? Ох какая смесь – огонь и хранитель жизни!
– А Сойер… точно предатель? Он нам очень помогал по пути.
Ричард тепло улыбнулся и сжал плечо Эйрин.
– Последнее, что я слышал – он верный пес Джошуа, докладывает ему обо всех хранителях жизни, что встречает на пути.
– Может, про нас не сказал?
– Не знаю, Эйринка, не знаю. Но лучше держаться от него подальше, ладно?
Эйрин несмело кивнула, понимая, что сердце не хотело держаться вдали от чарующей улыбки Сойера и его голубых глаз. Но дедушке она решила об этом не говорить.
– Ричард?.. – Эйрин увидела теплую улыбку мужчины с седыми волосами и добавила: – Дедуль?
– Другое дело, зайчонок! Знаю, ты была еще мала, но тебя было не оторвать от меня. Вы с Денчиком еще вечно боролись за мое внимание.
– Почему ты не пришел к нам? Бабушка…
– По маме. Я ж по отцу твой дедушка. Мы, признаться, не сильно с Фейт ладили.
Эйрин кивнула, покрываясь мурашками. Она так хотела встретиться с семьей, так рвалась домой, но теперь, увидев дедушку, испугалась. А душе стало больно, едва она прикоснулась к жизни, что у нее отняли. А потом отвращение проникло под самые ребра: если бабушка по маме, значит, она тоже хранитель жизни, а следовательно – бывшая королева? И если так, то ее бабушка все эти годы вместо того, чтобы защищать и оберегать своих людей, сидела в мире без магии и ее учила тому же.
– Так значит, бабушка… королева?
– Была когда-то, пока не передала титул и королевскую магию своей дочери Руби.
– А сейчас?
– Сейчас магия перешла в Дени. Твоя сестра теперь полноправная королева Солариса. Но Фейт… хм, ее помощь здорово бы тут пригодилась.
Да, бабушка была бы в гневе, узнай, где сейчас Эйрин. Но почему от этого хотелось улыбаться?
Эйрин и сама испугалась, едва поняла, как рада, что сбежала, и как сильно хотелось, чтобы бабушка узнала про побег и почувствовала себя дурой.
– Почему ты не приходил?
– Я не мог прийти, зайчонок. Кто-то должен был остаться, приглядывать за домом, найти оставшихся хранителей жизни.
– Их много?
– Мы живем в Лостхилле. Подпольно, прячемся. Многие разбрелись по стране, прячут метки, чтобы не стать приманкой для душнил. Но многие еще тут, ждут, надеются.
– Ждут?
– Того, кто скажет, что делать, возьмет бразды правления.
– Дени?
– В ней течет королевская кровь. Королевская магия. Пока она ее не передаст – она королева, и никто не может занять ее место полноценно.
– Слышала, Сойер пытался.
– Потому и провалился, что нет в нем королевской магии. Такому не устоять перед силой хранителей душ.
– Спросить хотела… В Соларисе же монархия?
– Сейчас тут непонятно что. Страна развалилась к мойровым детям… Где-то лорды, где-то мэры, губернаторы. А кто-то и вовсе величает себя королями и королевами городов. А где-то власти и вовсе нет. Все равны и вместе решают, как выживать.
– Ну а раньше?
– Что-то вроде конституционной монархии. Дуалистической. Если можно наложить страну с хранителями жизни и хранителя душ к какому-либо государственному устройству, что ты проходила в школе Терравила.
Эйрин нахмурилась, силясь вспомнить уроки в школе и наложить знания на мир, в котором были хранители, пустоты и магия. Ричард улыбнулся и пришел на помощь:
– Хранители жизни всегда были лицом Солариса, но их права были ограничены конституцией. К ним прислушивались, позволяли принимать решения и следовали их указам, но по большей части хранители жизни хранили жизнь и сами не лезли в политические игры. Оберегали страну от хранителей душ, пустот, оберегали Врата Подземного царства, чтобы к нам никто не проникал. Страной же управлял парламент, который выбирался королевской семьей.
Эйрин тяжело вздохнула, а Ричард рассмеялся.
– Что, немного не так представляла королевскую жизнь?
– Нет, просто… Неожиданно в стране с магией видеть конституцию.
– Нет ее больше. Ничего тут больше нет… Все разрушено Великим пожаром.
– Но можно же все вернуть! Если Дени…
– Даниэлла никогда не хотела быть королевой. Не думаю, что она вернулась за этим.
– Тогда… – Эйрин нервно облизала губы. – Ну а парламент? Кто в него входил? Где все эти люди?
– Большинство погибли во время пожара. Оставшиеся разбрелись по стране. Это были стихийники и обычные люди.
– Некроманты?
– Некроманты всегда были защитниками.
– Полиция?
– Можно сказать и так. Личная охрана королевской семьи, стража в каждом поселении, патруль у Врат. Во главе каждого подразделения из некромантов стоял хранитель жизни.
– Ну хорошо. Допустим… Но Дени сейчас… королева?
– Она королева, пока эта магия течет в ее крови.
– И она… главная тут?
– Главная. Ее слово – закон.
– Но ведь парламент…
– Права короля и королевы обозначены в конституции. И наша конституция гласит, что хранителю жизни, в котором течет королевская магия, следует подчиняться.
– Так, ладно. А чем она отличается от обычных хранителей жизни?
Ричард улыбнулся, взял вконец запутавшуюся Эйрин за руку.
– Сейчас – почти ничем. Магия хранителей жизни угасла, у вас остались только крылья и возможность летать. Остальное, увы, утеряно. Но Дени, тем не менее, все еще может читать воспоминания при касаниях. Во всяком случае, мать ваша так могла, не думаю, что у Дени был шанс попробовать. Без магии-то… Да и столько лет прошло, мож, и этого уже нет.
– А раньше?
– Что ты знаешь о хранителях?
Эйрин смущенно опустила глаза и тряхнула плечами, но Ричард тепло улыбнулся.
– Фейт ничего тебе не рассказывала, да? Так я и думал… сильно она повздорила с твоими родителями перед пожаром… Ты же знаешь, что произошло, да?
– Дени рассказала, – прошептала Эйрин, покрываясь мурашками. Ричард тяжело вздохнул.
– Раньше хранители жизни, помимо крыльев, могли дарить эмоции. А хранители душ, которые и сейчас владеют своей магией, при касаниях считывают эмоции. И сейчас хранители отличаются лишь замедленным старением, а потому некоторые могут прожить и пару тысяч лет.
– А короли и королевы? – спросила Эйрин, затаив дыхание.
– Говорят, король Подземного царства умеет читать и выжигать души. А еще, все королевские особы владеют даром возвращения человека к жизни у источника жизни Эклипсиса. Что хранители душ, что хранители жизни.
Эйрин выпучила глаза, открыла рот от удивления, но Ричард рассмеялся.
– Может, это и не правда, зайчонок. На моем веку никто подобного не совершал.
– Любого можно вернуть? – едва проговорила Эйрин.
– Лишь того, чья тень все еще в Подземном царстве.
– Значит… надо действовать быстро.
– Говорю же, эту магию хранители жизни потеряли. Как и возможность дарить эмоции. А вот хранители душ… не знаю. Только их король раскроет тебе правду. Но я бы на твоем месте его не искал.
– Слышала, его изгнали.
– И я такое слыхал. Но никто теперь не знает, что там происходит в Подземном царстве. Перемирие кануло в бездну сразу после Великого пожара.
Эйрин замолчала, задумчиво подглядывая на свою метку.
– Знаешь ли ты, почему хранители жизни более не могли сдерживать пустот? – Увидев, как Эйрин мотает головой, Ричард улыбнулся и продолжил: – Пустота – потому и пустота, что уже не может испытывать эмоции, ведь злость выжгла в ней живое. Тень вместо созидания озлобилась настолько, что потеряла ту ниточку, что связывала ее с жизнью. А хранители жизни раньше могли подарить пустоте эмоции. Это сейчас их уничтожают… А раньше хранители жизни вдыхали в них жизнь, а пустоты вновь становились душами, что могли найти новое воплощение.
– Но хранители жизни больше так не могут?
– Увы. Ваша магия иссякла. Королева еще могла, но и ее магия увядала.
Эйрин содрогнулась, вспомнив, почему она жила все эти годы не в Соларисе. А потом попросила дедушку показать дом. И вместе они отправились вспоминать прошлое.
4
19 мая
Объятые огнем крылья мерцали и искрились в лучах солнца. Все, кто смотрел вверх с земли, жмурились, силясь понять, что бликовало в небе. Холодный ветер бил в лицо, пытался потушить пламя, но проигрывал: слишком сильно королева злилась.
Даниэлла наслаждалась полетом, но в груди горела злость на себя – она бросила любимого с врагом.
Она пыталась заметить движение в лесу, надеясь, что опасения не оправдаются, и Джейкоб и Сойер уже отделались от пустот и идут к Лостхиллу.
А в голове щелкнуло: она – королева. Королева, которая позволила себя обмануть, которая скрывала свое истинное «я» от самой себя. Даниэлла вернет трон. И найдет способ спасти Соларис от пустот. Но сначала…
Даниэлла спикировала, уворачиваясь от веток, что пытались оцарапать щеки, и схватила Сойера под мышками. Он вскрикнул от удивления, но потом повис, даже не пытаясь вырваться. Даниэлла поднялась на метр, застыла, вглядываясь в спокойное лицо Сойера, злясь все сильнее, ведь он даже не боялся, а потом отпустила. Сойер полетел вниз, зацепился за ветку, которая порвала его плащ, и плюхнулся на землю, подняв столб пыли.
Локи залаял, подбежав к Сойеру, а Джейкоб, усмехнувшись, схватил пса за загривок, не позволяя лизать тому лицо.
Крылья Даниэллы были объяты огнем, а в глазах мерцало пламя, когда она опустилась рядом с кряхтящим Сойером, что потирал места ушибов, все так же спокойно глядя на нее. Огонь обвился вокруг ее рук, касаясь красных волос, развеваемых ветром, а она схватила Сойера за плечики пальто и тряхнула.
– Предатель мойров! Убить тебя мало! – прошипела Даниэлла, едва сдерживаясь, чтобы не поджечь белые волосы Сойера, жмурившегося от огня, что лизал его ресницы. Он попытался вырваться, но на подмогу пришел Джейкоб, схватив за горло. Локи громко лаял, чуя настрой хозяйки, скаля зубы: зализывать раны он явно больше не собирался, скорее хотел разодрать одежду в клочья. Сойер резко выдохнул, ухмыльнулся, в глазах разожглись смешинки.
– Я делал то, что было нужно, чтобы выжить, принцесса.
– Я твоя королева, – процедила Даниэлла. Она заметила, что-таки не выдержала и подпалила ресницы на правом глазу, и заставила огонь потухнуть. – О чем еще ты врал?
– Я сказал правду! Теперь, когда ты здесь, я на твоей стороне, моя королева. Я тоже не в восторге, что Джошуа разрушает нашу страну!
Даниэлла сжала губы, перевела взгляд на Джейкоба, тот пожал плечами.
– Все хорошо? – спросил он, а Даниэлла начала остывать от его взволнованного взгляда. Главное, что с ним все хорошо, а с Сойером они разберутся.
– Дедушку нашли. Он сказал, что Сойер спелся с принцем Подземного царства.
Джейкоб схватил Сойера за плечи, с силой толкнул, и тот отлетел в дерево, ударившись головой. Из груди вырвался стон, но на губах вновь расцвела улыбка.
– Вы же видите, я даже не пытаюсь сопротивляться, – сплюнул Сойер, осев на землю. Джейкоб развел руки, создавая черную нить, а потом махнул, чтобы она обвила Сойера. – Я вам не враг!
– Мойров сын, – шикнула Даниэлла. – Убьем его?
– Ну, зачем убивать, – тряхнул плечами Джейкоб. – Предлагаю пытать, пока не выведаем всю полезную информацию.
Сойер сплюнул кровь из разбитой губы, устало вздохнул и закатил глаза, подведенные черным, облизал губы, морщась, ощущая металлический привкус.
– Ребят, я всегда выбираю сторону тех, кого считаю победителями. Пока наша королева шлялась неясно где, я явно не мог надеяться на успех. Пришлось импровизировать и лизать зад Джошуа. Но теперь-то вы вернулись! Так давайте надерем ему зад!
– Что думаешь? – спросил Джейкоб, поворачиваясь к Даниэлле.
– Думаю, что мы и так в заднице из-за моего полета. Оставим его тут.
– Эй! Любовь моя…
– Заткнись! – Даниэлла вновь разожгла огонь и поднесла к глазам Сойера. Пламя объяло светлые волосы, но пока не вредило, ведь Даниэлла сдерживалась.
– Я, может, и вор теперь, но не хочу, чтобы Соларис канул в бездну. Позволь мне помочь!
Даниэлла и Сойер буравили друг друга взглядами, сердце бешено колотилось в груди, ведь она не знала, что делать.
– Джейк?
Джейкоб коснулся ее плеча, слыша мольбу в голосе, и притянул к себе. Он провел по ее щеке, а она обняла его, едва сдерживая слезы.
– Со мной все хорошо, – прошептал Джейкоб, гладя Даниэллу по волосам. – Может, Локи натравим на него?
Даниэлла оглянулась на Локи, который продолжал скалить зубы, глядя на связанного Сойера, – темная магия некроманта псу была не по душе.
– Не знаю… – Даниэлла взглянула на спокойного Сойера, который нахально улыбался, слизывая кровь с губы. – Оставим его тут. Пусть… подумает, на чьей он стороне. Но я больше не хочу тебя видеть. Особенно рядом с Эйрин, усвоил?
Сойер качнул головой, но в глазах зажглась обида.
– Понял вас, моя королева. Но ты еще пожалеешь об этом выборе. Я хотел быть на твоей стороне.
– Мне не нужны такие союзники.
Даниэлла подозвала Локи и погладила его, уткнулась носом в загривок.
Они ушли, оставив Сойера привязанным к дереву, не видя, как менялось его лицо и как росла ненависть в душе. И обида. И эта обида была хуже всего.
5
19 мая
Сойер сидел на земле, привязанный к дереву, когда Джошуа подошел к нему и насмешливо оглядел.
– Крылатый, и так легко поймали? – усмехнулся принц Подземного царства. Сойер тряхнул плечами. Это он вызвал Джошуа час назад, коснувшись метки на запястье правой руки над меткой хранителя жизни, которую ему выжгли хранители душ для быстрой связи. Было не просто дотянуться со связанными руками, но мотивация была слишком сильна.
– Королева Даниэлла с сестрой вернулись, – холодно сказал Сойер и отвернулся от Джошуа. – С ней некромант. Идут к их бывшему дому.
Джошуа расплылся в улыбке, в его глазах засверкали красные огоньки, почти как у отца.
– Что ты хочешь за эту информацию? – Джошуа подошел ближе, коснулся пут, что удерживали Сойера, и разрушил их.
– Ничего.
Сойер поднялся, стряхнул грязь с брюк и рубашки, устало поправил волосы. Джошуа схватил его за горло, прижав к дереву, а его глаза горели, словно два огня, но потом он усмехнулся и расслабился.
– Не хотел предавать девчонку? Обиделся? Ох, какие мы нежные! – Джошуа отпустил Сойера и демонстративно вытер руку о брюки. – Правда думал, что она вернет трон?
– Не твое дело. Я дал то, что тебе нужно, теперь изволь отпустить меня.
Джошуа сощурился, махнул рукой охране, что стояла за деревьями, чтобы те подошли.
– Собирать группу захвата нет времени, идем прямо сейчас за ними. Девчонка и некромант нужны мне живыми. Малявку убейте.
Сойер резко выдохнул. Может, Даниэлла и заслужила, но не Эйрин. К принцессе он успел прикипеть за пару дней, проведенных вместе.
Джошуа, заметив его реакцию, повернулся и деловито оглядел.
– Знаю, ты был полезен все эти годы, но, если влезешь – убью.
Сойер склонил голову, зло глядя на принца, и взгляд этот готов был прожечь дыру в рубашке в месте, где пряталась черная душонка, если б только мог. Джошуа заметил надменность поклона, устало вздохнул.
– Убейте…
Сойер сорвал с правого запястья платок, свел лопатки и резко взмахнул крыльями, чтобы взмыть в небо.
