Анна Панкратова
Потерянные судьбы
– Мышонок, знаю, что ты боишься меня, но поверь, это зря. Я все равно тоже в Соларис иду.
– Что ты делал в ритуальных услугах?
Джош тяжело вздохнул, закатил глаза, всем своим видом показывая, как его раздражало недоверие.
– К другу пришел. Он там работает. Сбежал год назад из Солариса.
Дафна нервно облизала губы, не зная разумно ли доверять парню, что вынес тебя в гробу из ритуальных услуг. И пусть, что таким образом он ее спасал.
– Как ты узнал, что за мной гонятся именно душнилы?
– Метку увидел на руке одного из них. У меня хорошее зрение.
– Почему помогаешь мне?
– Понравилась.
Джош широко улыбнулся, спрятав руки в карманы черных брюк. Ветер трепыхал рубашку, еще сильнее оголяя грудь. Дафна тяжело вздохнула – она давно запретила себе влюбляться, строить даже мимолетные отношения. Ведь помнила, что любовь – это слабость. А она не хотела быть слабой.
– Не холодно? – Дафна поправила плащ, разглядывая оголенную грудь Джоша.
– А? – Он взглянул на себя, удивленно вскинув брови. – А-а, плащ забыл в ритуальных услугах. Мойра с ним.
– Ладно. Дойдем вместе до Врат. А потом разойдемся в разные стороны.
– Вот тебе и благодарность за спасение, – пробурчал Джош, но подмигнул и первый зашагал в сторону леса.
До деревьев шли молча, но едва дневной свет скрылся позади, и они окунулись в холод, Джош все же не выдержал. Это для Дафны было нормой молчать. Она всегда любила слушать, замечать детали, анализировать, но сама в разговоры не влезала.
– Не расскажешь, что душнилам от тебя нужно?
Дафна молчала, закусив губу.
– Ясно. Тайна. – Джош вытащил сигарету, закурил. – Хм… душнилы редко выходят в наш мир. А тут аж до Терравила за тобой поперлись…
– Потому что в Соларисе я могу легко дать отпор.
– Земля. Как же… колючками какими-нибудь их бьешь, да?
– Клетки строю.
– Тоже неплохо. – Джош выдохнул дым, довольно вздохнул, словно вся ситуация его забавляла. – Обидела кого? Может, короля их оскорбляла?
Дафна нахмурилась. Не она была виновата, что за ней гнались хранители душ. Она ничего не сделала, чтобы натравить их на себя – только родилась в семье Греев.
– Хотя нет. Это не то. – Джош затушил сигарету о дерево, кинул окурок в едва проклюнувшуюся траву. – Не думаю, что им есть дело до того, что говорят всякие там стихийники. Может… у тебя есть что-то, что им нужно? Украла что-то ценное?
Дафна напряглась, поджала губы.
– Ага! В точку, да? Интересно… интересно…
– Ты подозрительно много обо мне знаешь. Может, ты работаешь на хранителей душ?
Губы Джоша расползлись в улыбке. Он поправил волосы, что раздул ветер, и повернулся к ней, сверкая глазами.
– Польщен, мышонок! Но я просто умен.
Под ногой хрустнула ветка, показывая отношение Дафны к самомнению Джоша. К счастью, он наконец замолчал, и какое-то время они шли в тишине. Она разглядывала деревья, лишенные магии, вдыхала прохладный воздух и успокаивалась. Как стихийница земли, она никогда не любила большие города, шум и трафик; ей куда ближе природа. Она могла часами идти меж деревьев, трогать кору, считывая историю, выращивать цветы на полянах. Но грузные шаги Джоша мешали насладиться прогулкой. Какое тут единение с лесом, когда рядом так громко топают?
– Слушай, мышонок…
– Дафна.
– Дафна, – произнес Джош, пробуя ее имя на вкус, а потом подмигнул. – Мышонок мне нравится больше. Так вот – что ты в Терравиле делала, а? Думала, там тебя не найдут?
– Книгу хотела купить. Слышала, у Стивена Кинга новинка вышла. Пока до Солариса дойдет, уже забудется.
– Из-за Стивена Кинга чуть не попалась! Это ж надо, а!
Дафна резко выдохнула, а потом вытащила складной нож из кармана плаща, подбежала к Джошу и, пользуясь его смятением, прижала некроманта к дереву и приставила сталь к горлу.
– Не твое мойрово дело! Понял?
– Эй, красотка, хорош злиться! Я просто шучу так!
Острие кинжала надавило на шею, делая надрез. Джош не боялся, напротив, наслаждался и поддавался.
– Идем уже. Скоро стемнеет. – Дафна толкнула Джоша и пошла вперед, не оглядываясь. В тайне она надеялась, что он все же отстанет, позволит ей уйти, но нет. Она вновь услышала тяжелые шаги и нахмурилась.
– Может, и оскорбила кого, а. Может, вон, ножичек свой к горлу короля приставила. А может, и к горлу сына его – принца.
– Когда-нибудь так и сделаю, – ответила Дафна и ускорила шаг.
Когда Дафна Грей и ее попутчик Джош (от которого она хотела сбежать с каждой минутой все сильнее) дошли до Врат, солнце уже начало садиться. Лес затих, ожидая прихода ночи, а место перехода едва заметно мерцало в лучах заката. Дафна вытащила из расщелины в скале рюкзак и велела Джошу отвернуться. Тот поднял руки, недовольно закатил глаза, но все же развернулся и облокотился о дерево.
– Все равно тебя голой скоро увижу, – сказал он, едва заметно оборачиваясь. – Ты думаешь, я так легко сдамся?
– Зеленые волосы так нравятся? – пробурчала Дафна, стягивая с себя джинсы. – Советую присмотреться к другим стихийницам земли.
– Зачем мне другие, мне уже ты, мышонок, понравилась.
Дафна резко выдохнула, моля щеки перестать так гореть, и натянула на себя платье с широкими полупрозрачными рукавами.
– Не любишь выделяться, да?
Дафна заметила, что Джош обернулся и без стеснения разглядывал, как она застегивала пуговки спереди нежно-зеленого платья. Смирившись, она поскорее запахнула верх, чтобы скрыть обнаженную грудь.
– Когда за тобой гонятся душнилы, лучше сливаться с толпой. Джинсы сразу привлекают внимание.
– Что ж, мне лучше. Люблю девушек в платьях. – Джош подошел к ней ближе, схватил веревки, что она стягивала. – И корсетах.
Дафна хотела возразить, вырвать завязки, но не сумела. Дыхание сперло, едва она увидела его темно-карие внимательные глаза. Он затянул на ней корсет, но не сильно, так, чтобы она спокойно дышала, завязал бантик и довольно улыбнулся.
– Платье покороче бы только.
Джош отошел в сторону, а Дафна разгладила подол юбки, что доходил до колен, а потом сняла кеды, охая от боли: ноги и правда были стерты до крови. Скрывая боль от внимательных глаз Джоша, она поскорее надела ботинки.
– Идем. И так уже темнеет.
Дафна шагнула к месту, где сиял переход, натягивая лямки рюкзака. Для тех, кто не знал про Соларис и никогда там не был, скала выглядела обычной: камень, затянутый вьюном и заваленный ветками. Никакого мерцания, никакого ощущения магии. Но Дафна уже была там, не раз проходила через барьер, а потому различила бабочку, что попыталась прорваться в Терравил, но растаяла, едва попала в место без магии.
Джош положил руку на плечо Дафны, заставляя вздрогнуть.
– После вас. – Он нахально улыбнулся, а она нахмурилась в ответ.
Дафна стряхнула руку Джоша, коснулась скалы, чтобы убедиться, что за время ее отсутствия ничего не случилось, а потом шагнула через Врата. Секунду спустя она вышла в лесу, таком же на первый взгляд, как и тот, что остался позади, но в крови забурлила магия, а листья уже обвивали руки. Едва сзади показался Джош, на ветках выросли колючки, считывая настрой, но Дафна тряхнула головой, избавляясь от растений.
Их окружали высокие клены и тополя, цветущие вишни и яблони. Вдалеке мерцала сирень, что вот-вот должна была зацвести. Пока в Терравиле весна едва вступала в свои владения, в Соларисе уже вовсю все цвело, а душа радовалась теплу. Вокруг пестрили полупрозрачные мерцающие бабочки и светло-желтые, словно солнечные лучи, мотыльки. Один из них коснулся щеки Дафны, заставляя улыбнуться: они с природой всегда любили друг друга. Дафна вытянула руку, позволяя бабочке сесть на ладонь.
Джош хмуро наблюдал за ней, опуская рукава рубашки, чтобы скрыть метку некроманта.
– Можем пойти в разные стороны. Я в Старлайт, ты – мне плевать куда. – Дафна пошла вперед, не дожидаясь ответа, но Джош и не думал отставать.
– Провожу тебя до Старлайта. Уже темнеет, мышонок.
Дафна закусила губу, пытаясь сдержать порыв выстроить клетку из колючек, чтобы запереть Джоша. Трава шелестела под ногами, а листья деревьев шуршали так мелодично, словно исполняли песню. Невольно Дафна шевелила пальцами, помогая лесу выбрать мелодию, что ей по душе, а на губах расплывалась улыбка.
– Слушай… а ты где живешь? – спросил Джош и, не дождавшись ответа, вновь заговорил: – Если за тобой гонятся душнилы, будет лучше, если я…
– Сама справлюсь. Уже пару лет от них скрываюсь и ничего. Кажется, они так и не выяснили, где я живу.
Джош усмехнулся и покачал головой, его глаза недобро сверкнули в полумраке. Мотыльки разгорались все ярче, освещая лес, что угодил во мрак. Дафна прибавила шаг – она не любила куда-либо выходить после захода солнца, в любимое время хранителей душ, но сегодня абсолютно все, что могло пойти не так, пошло наперекосяк. Она заметила мерцание зачарованных свечей вдали и немного расслабилась: почти дошли до Старлайта.
Едва ноги ступили на мощеные улочки города, Дафна забежала в первую же арку и спряталась от шума веселящейся толпы.
– Половина Солариса голодает, а они каждый вечер вечеринки закатывают… – пробормотала Дафна, оглядываясь, в надежде, что Джош все же отстал по дороге. Но нет. Он все еще следовал за ней, нахально улыбаясь, словно уже залез к ней в постель. – Я ухожу. Приятно было познакомиться и все такое, но мне пора.
– Мышонок…
Дафна выставила руку и махнула, заставляя перед Джошем вырасти куст, покрытый колючками.
– Мертвые угодники! Я жизнь тебе спас!
– Мне правда лучше одной. Но спасибо. – Дафна подмигнула Джошу и помчалась вперед, пока он не нашел способ обойти куст, чтобы вновь ее догнать.
Пару минут спустя она забежала за деревянную дверь трехэтажного домика и, перепрыгивая через ступеньку, залетела на верхний этаж. Дафна осторожно выглянула в окно, но улица была пуста. Расслабившись, она забралась на чердак, где планировала переночевать. Нос защипало от пыли, но она развалилась на груде одеял, устав так сильно, что место ночлега мало волновало.
Дафна вытащила из рюкзака бутерброды и начала ужин, пытаясь расслабиться. Она обдумывала день, ругала себя, ведь понимала, как близка была от принца Подземного царства. Ей нельзя так косячить, ей нужно быть осторожнее, залечь на дно. Если он поймает ее – то будет пытать. Тогда она сдастся и отдаст ему ящик Тьмы, что ее семья хранит вот уже тысячи лет, с тех самых пор, как хранители жизни создали Врата Подземного царства и спрятали ключ к их разрушению в этой шкатулке.
3
1
23 декабря
Аврора ворочалась в постели, злясь, что не понимает, была ли ночь или уже светало, ведь жила в постоянной тьме.
Элайджа спал недалеко от нее на диване. Она пыталась спорить, ведь не хотела выгонять короля Подземного царства с его же кровати, но проиграла бой.
Матрас был мягким, пуховое одеяло обволакивало теплом, но сон не шел. В голову лезли мысли, разум спорил с интуицией, а потому она лишь тяжело вздыхала, вновь и вновь пытаясь понять, следовало ли опасаться Элайджи. Он казался надежным и честным, но она напоминала себе, что его изгнали из Подземного царства не без причины. Во всяком случае, так говорили в ее деревне.
«Может, он сам ушел, – подумала Аврора, переворачиваясь на спину. Она смирилась, что не уснет, и прислушивалась, стараясь понять, спал ли предмет ее раздумий. Элайджа дышал ровно, не ворочался. – Интересно, он крепко спит? Может, это мой шанс сбежать?»
Но потом Аврора беззвучно рассмеялась, понимая, что уйти не сможет. Разве не Элайджа спас ее от страшной и долгой смерти в лесу? И куда она пойдет? Дома у нее больше нет.
– Элайджа? – прошептала Аврора, шурша одеялом, ведь повернулась на бок. – Спишь?
– М-м? Нет, – хрипло ответил Элайджа, диван под ним скрипнул.
– Прости, что разбудила, – смущенно зашептала Аврора.
– Да я особо не спал. Все хорошо?
– Просто не уснуть. Мысли всякие в голову лезут…
– Думаешь, стоит ли огреть меня чем по голове и сбежать?
Аврора улыбнулась, слыша его смех. Нет, не может тот, кто так смеется, быть плохим.
«Может, он хороший актер», – пронеслось в голове, но Аврора отмахнулась от этой мысли.
– Еще ночь?
– Светает.
– Поговоришь со мной немного?
– Что тебе рассказать?
– Не знаю… Это правда, что все хранители душ злые?
Диван снова скрипнул, а Элайджа тяжело вздохнул.
– Знаешь, как появилось Подземное царство?
– Частично. Трудно сказать, что правда, а что нет, когда слушаешь деревенские россказни.
– Хм. – Аврора услышала, что Элайджа складывал бревна в камине. – Когда-то хранители жизни и хранители душ соседствовали, храня баланс в мире. Но потом из хаоса пришло Время.
– Время пожирает своих детей, верно?
– Да. Ненависть – мать хранителей душ – была в бешенстве. Вместе с Хаосом она создала Подземное царство, куда стали переходить души тех, кого пожирало Время, чтобы они смогли перерождаться и начинать жизнь сначала. Не все пошло по плану. Души – сейчас их называют тенями – не всегда смирялись со своей участью. Некоторые не желали уходить в Подземное царство, начинать все заново, а потому противились и становились гневом в чистом виде – мы называем их пустотами. Они чинили беспорядки в мире, убивали тех, чей срок еще не пришел, тех, до кого еще не добралось Время. Развязалась война между хранителями жизни и хранителями душ. В итоге хранителей душ сослали в Подземное царство в наказание за ошибку, были созданы Врата, которые не позволяли им выходить в мир. Хранители жизни остались здесь, наслаждались жизнью, пока хранители душ платили за создание Подземного царства, которое привело к появлению пустот, оказавшись в вечном мраке, оберегая покой мира, не позволяя теням и пустотам вырываться на свободу, следя за тем, чтобы каждая тень в итоге находила покой, а затем переходила в новую жизнь, выбрав себе судьбу.
– Звучит очень грустно.
– Получили то, что заслужили. Разве нет?
Аврора встала босыми ногами на мягкий ковер, нашла одолженный халат Элайджи. Она закуталась в махровую ткань и подошла к камину.
– Жизнь несправедлива. – Аврора присела на пол, выставила ладошки к огню, наслаждаясь жаром.
– Не все хранители душ заслужили быть сосланными в Подземное царство. Не все вы злые, правда?
Элайджа дотронулся до ее коленки, заставляя вздрогнуть, а потом хмыкнул.
– Почему ты так веришь, что я не злодей?
Аврора тряхнула плечами, зная, что он понимал ее чувства без слов. Хотя она и сама не могла объяснить, почему ей так сильно этого хотелось. Может… она просто устала искать дом? Может, ей слишком сильно хотелось почувствовать покой и безопасность?
Элайджа, считав ее, тяжело вздохнул и убрал руку.
– Не все злодеи, ты права. Но так заведено. По природе своей хранители душ вспыльчивые, горячие. И кто-то должен хранить порядок в Подземном царстве. Наши предки это начали, мы теперь отвечаем за их ошибки. Это наша судьба, которая была выбрана до нашего рождения. Так же, как мне было суждено стать королем.
– Почему мы сами не можем выбирать свою судьбу?
– Я выбрал ее, когда ушел. Не было бы Подземного царства, и вы бы не выбирали судьбу.
– Но если бы не создали Подземное царство, то души просто переставали бы существовать. И после смерти… не было бы ничего.
– Я слышал, что они тогда просто возвращались туда, где рождались – в хаос, на вечный покой. Может, и лучше, если бы мы просто переставали существовать после смерти.
– Не правда. В чем смысл тогда жить?
– Может и так. – Элайджа коснулся ее щеки, считал волнение, хмыкнул.
– Эмоции читать не перестану, даже не проси.
Аврора смущенно улыбнулась, не желая признавать, что ей… нравилась эта близость.
– Как ты это делаешь?
– Хм. – Элайджа задумался, провел ладонью по красной коже. – Касаюсь, и на кончиках пальцев запираю твои эмоции. Нужна именно кожа, через одежду не сумею. Важно напоминать себе, что эти эмоции – чужие, и не пускать их дальше пальцев. Чужая злость сбивает с ног. Ярость – как цунами. Сожаления горчат на языке. Зато любовь… нежность, это словно теплые лучи закатного солнца.
– А если я тебя коснусь?
Аврора стала смелее, поддалась к Элайдже и сжала горячее плечо.
– Только голой кожи. И это… – Элайджа снова задумался, положил ладонь сверху, не позволяя убрать руку. – Новичкам сложно, ведь чужие эмоции врываются в тебя, это сложно контролировать. Надо успеть поймать, поставить барьер.
– Значит, лапать тебя не стоит?
– Мне тысяча лет, Аврора. Лапай сколько хочешь.
Она смутилась еще сильнее, хотела отдернуть руку, но Элайджа перехватил ее за запястье и нежно поцеловал.
– Прекрати смущать!
– Об этом тоже можешь не просить. Мне нравятся твои эмоции. Я слишком давно живу тут один. – Элайджа все же выпустил ее. – Ты права, мы обычные люди. Как все. Кто-то плохой, кто-то хороший. Но зато мы очень ценим семьи. И так как мы читаем эмоции друг друга, наши союзы считаются самыми крепкими. Мы не можем лгать, изменять – эмоции все вскроют. Мы влюбляемся в эмоции, и от того… ты поняла.
Аврора кивнула. Хотелось спросить, был ли Элайджа женат, про детей, но решила, что не стоит лезть в душу. Усмехнулась: он-то в ее залез, и знал теперь все. Она уже хотела спросить, что значит читать души, но не успела.
– Голодная? Пойду напеку блинов.
– Научишь?
– Надень носки, а то замерзнешь.
Аврора улыбнулась, слыша удаляющиеся шаги Элайджи. А в душе разгоралось пламя, что окутывало надеждой. Она чувствовала, что как бы сильно Элайджа не пытался убедить ее в том, что он злодей, это не так. Теперь точно. А то, что было раньше – не важно.
Аврора надела носки и нашла Элайджу на кухне. Он объяснил ей, как замешивать тесто, чтобы блинчики получились пышными. Под его надзором она взбивала яйца, сыпала муку, а потом долго мешала, чтобы не было комочков.
Они перепачкались в муке, долго смеялись, обмазывая лица друг друга тестом, что налипло на руки.
Притрагиваться к сковороде Элайджа ей не разрешил, заявив, что она обожжется. Аврора сделала вид, что страшно обиделась, но спустя пять минут уже отрывала кусочки от готовых блинов, которые пахли на весь дом. Элайджа пытался ругаться, но в итоге смирился.
2
14 мая
Даниэлла проснулась от яркого солнца, зажмурилась и накрылась одеялом. Она почти уснула, как вдруг услышала звук разбивающихся яиц, а потом шипение масла на сковороде. Локи вскочил и помчался требовать еду у гостей, а Дени удивленно выглянула на кухню. Она привыкла к тишине и спокойствию, что никто не мешал спать до обеда и уж точно не кашеварил.
Джейкоб, нацепивший на себя передник, смущал Эйрин голым торсом и жарил яичницу. Кипел чайник, мерцая желтым, а Локи довольно вилял хвостом, жуя сыр.
– Ты проснулась! – воскликнул Джейкоб, чарующе улыбаясь. Дени засмотрелась на ямочки на его щеках, взъерошенные после сна кудрявые волосы, но потом помотала головой: она не будет его прощать. – Яичница и тосты уже почти готовы.
– Ты ненавидишь готовить, – заявила Дени, надевая халат и собирая волосы в хвост. Но потом все же повела носом: пахло вкусно.
– Может, уже люблю, – подмигнул Джейкоб, отрезал кусок от колбасы и дал Локи. Дени недовольно поджала губы – ну вот, теперь ее пса кормят вредной пищей.
– Джейкоб рассказывал, как вы покупали этот автодом, – сказала Эйрин, улыбаясь.
– Угу. Планировали объехать побережье вместе. – Дени села за стол и едва сдержала улыбку, наблюдая, как Джейкоб расставлял тарелки. – Но что-то пошло не так.
– Исправим все.
Они сели за стол, начали завтракать, и Дени пришлось признать, что за год разлуки Джейкоб-таки сумел научиться жарить яичницу. Интересно, что еще он теперь умеет готовить? Эйрин сидела между ними, довольно улыбалась и подкармливала Локи желтком из яичницы.
– Расскажите что-нибудь про Соларис. Бабушка не хотела.
Дени вздернула брови, глядя на Джейкоба, тот едва заметно кивнул и заговорил:
– Там сейчас опасно. Без крылатых пустоты все чаще вырываются в мир через Врата, которые душнилы почему-то и не пытаются укреплять. Магия увядает, а они ничего не делают. Поговаривают, все из-за того, что иссякает мощь источника жизни – Эклипсиса.
– Что за пустоты? – выдохнула Эйрин и выронила вилку.
– После попадания в Подземное царство наши души становятся тенями, ведь перестают испытывать эмоции. Те, что не смиряются со смертью, превращаются в пустоты – это уже не человек, от души там ничего не осталось – лишь пустота и тяга к уничтожению, – пояснил Джейкоб, а Дени внимательно наблюдала за реакцией сестры, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы напугать.
– И эти… пустоты…
– Нападают на людей. Уничтожают души. И человек просто перестает существовать. Словно и не было его никогда. Пуф! – Дени щелкнула пальцами, а Эйрин вздрогнула. – И все. Конец.
– Раньше хранители жизни охраняли Врата Подземного царства, следили, чтобы пустоты как можно меньше проникали в наш мир. Но теперь… некому их сдержать. Соларис больше небезопасен.
Эйрин выпучила глаза, закусила губу, а потом начала рьяно наглаживать Локи, словно он мог избавить от страха, что налип на тело вместе с потом.
– Вы меня не запугаете, – пробормотала Эйрин. Дени и Джейкоб переглянулись. – Я должна узнать, что случилось с родителями. Я хочу увидеть наш дом. И я не вернусь к бабушке.
Дени закатила глаза, пожала плечами и откусила кусочек от тоста с колбасой и сыром.
– Как знаешь. Но мы не врем. Да, Джейк?
Джейкоб встал, закатал штанину спортивных брюк на правой ноге и показал длинный шрам на голени.
– Повезло, что жив остался. Напала пустота. Не поверите, но меня спасла богиня похоти, что была неподалеку.
Эйрин подавилась чаем, а Дени усмехнулась. Однако шрам испугал обеих, особенно Дени, которая невольно содрогнулась и сжалась, стараясь не выдать эмоции.
– Похоти? Серьезно? – спросила Дени, а Джейкоб пожал плечами.
– Я не выдумываю. Мертвые угодники! Ева домогалась потом меня! Пришлось и от нее ноги делать!
– Вот натерпелся наверно! – рассмеялась Дени, заметила, как Джейкоб коснулся обручального кольца, что все еще носил. Ее улыбка померкла. – Так, ладно. Отвезем тебя сегодня бабушке. Не переезжали?
– Переезжали, – уверено кивнула Эйрин. – Мы теперь живем в Портусе.
– Совсем рядом с Вратами? Какое совпадение!
– Я даже не знала, что Врата там!
– Не знала, как же!
– Я не вру! Там школы лучше. Бабуля так сказала.
Дени кинула взгляд на Джейкоба, но тот пожал плечами. Выявлять ложь ни один из них не умел, а потому пришлось поверить.
Джейкоб вызвался погулять с Локи, пес и не думал упираться, словно уже принял нового хозяина. Пока Эйрин мыла посуду, Дени просматривала карту, выбирая удобный маршрут до Портуса.
– Дени? – позвала Эйрин, выключив воду. – Слушай… а мы теперь будем видеться?
Дени отложила карту, тяжело вздохнула. Она и хотела бы видеться с сестрой, участвовать в ее жизни, но знала, что вместе они привлекают слишком много внимания. Эйрин села рядом, встретилась взглядом с сестрой.
– Расскажешь о себе?
– Я в следующем году школу заканчиваю. Думаю уже, куда поступать, какие экзамены выбрать. Честно, пока не знаю, кем хочу быть, когда вырасту.
– Понимаю. Я тоже так и не определилась, – улыбнулась Дени.
– Работаешь?
– Уволилась. Путешествую на накопления. Но скоро деньги кончатся, и тогда… не знаю.
– Может, мы не знаем, кем быть, потому что наше место не здесь? – прошептала Эйрин, Дени пожала плечами. Она тоже думала об этом, но каждый раз пыталась отогнать эти мысли: судьба забросила ее в Терравил не без причины. К тому же, в мире без магии безопасно, и здесь она может быть кем захочет. В Соларисе все будет не так. – На кого училась?
– Не поступала. У меня нет вышки. А сейчас, наверно, уже поздно… в 27-то лет! – рассмеялась Дени.
– Никогда не поздно! К тому же… может, мы с Соларисе решим остаться.
– Готова бороться с пустотами, лишь бы экзамены не сдавать, а?
– Все не так! Просто… душа хочет большего, чем просто обычной жизни.
– Фэнтези любишь, да? Про попаданцев. – Эйрин насупилась и сложила руки на груди, догадываясь, к чему вела сестра. Дени же невозмутимо продолжала: – В жизни все не так. В жизни ты не можешь быть главным героем, который точно доживет до финала. Здесь ты можешь умереть в любой момент, потому что жизнь жестока и несправедлива.
– Пряча голову в песке, жизнь не увидишь.
– Поверь, я знаю, о чем говорю.
Эйрин хотела продолжить спор, но в автодом влетел грязный по самые уши Локи, который кинулся на Дени, пачкая ноги, шорты и футболку. Эйрин рассмеялась, а по ступенькам забежал Джейкоб, тяжело дыша и хватаясь за сердце.
– Еле поспел за ним… Я уж искал место, где можно помереть спокойно… – пробормотал Джейкоб, схватил чайник и прямо из носика начал жадно пить. – Мы там… пруд нашли.
– Я догадалась, – вздохнула Дени и открыла дверь ванной. – Он очень любит воду… Сядешь за руль? Путь не близкий. Позже сменю тебя.
– Ага. Ты не выкинула коллекцию моих дисков?
Дени помотала головой, но Джейкоб заметил, как обеспокоенно блеснули ее глаза, и указал пальцем, улыбаясь.
– Спрятала где-то, да?
– Я поищу! – с готовностью заявила Эйрин и открыла ближайший ящик.
Дени пробормотала, что они могут делать, что хотят, и закрылась в ванной с Локи, чтобы отмыть его от песка и земли. Пес глядел на нее, сидя в душе, словно провинившийся щенок.
На весь автодом пела Майли Сайрус, Эйрин пританцовывала, сидя на пассажирском сидении, а Дени недовольно вздыхала, вычесывая Локи. По правде, пока Джейкоба не было рядом, она все же расслушала музыку новоиспеченной рок-звезды, но признаваться в этом бывшему не планировала.
Майли Сайрус запела кавер на песню «Heart of glass», Джейкоб начал подпевать, а Эйрин все же не выдержала и вновь спросила:
– Ребят… и все же, почему вы развелись?
Джейкоб убавил звук, встретился взглядом с Дени в зеркале, та тряхнула плечами в ответ, ведь не хотела поднимать эту тему.
Они ехали по почти пустынной дороге, за окнами пролетали деревья, что уже успели нарядиться в зелень, цветущие вишни и яблони, поля одуванчиков, которые казались смазанными желтыми пятнами: так быстро они проезжали мимо. Светило яркое солнце, пытаясь отогреть сердца людей после долгой и холодной зимы. Дени вдруг задумалась, кто мог отпустить Эйрин из школы в середине мая – в конце учебного года! – подозрительно взглянула на спину сестры, на аккуратные белые косы, из которых не вылезала ни одна волосинка, и расслабилась, подумав, что Эйрин не стала бы прогуливать школу и врать. Слишком правильной она выглядела в своей выглаженной блузке, узких джинсах и идеально чистых белых кедах.
– Дени? – позвал Джейкоб, вздернув брови.
– У нас непримиримые разногласия, – ответила Дени и дала Локи вкусняшку в награду за то, что он смирно терпел, пока она причесывала его.
– Это я уже слышала, – не унималась Эйрин, оглядываясь на сестру. Глаза горели от нетерпения, а весь вид так и говорил, что такими парнями, как Джейкоб, не стоило разбрасываться.
– Он хотел вернуться в Соларис, я – нет, – твердо сказала Дени, не желая вдаваться в подробности.
Эйрин обиженно вздохнула и перевела взгляд на Джейкоба.
– Я верю, что мы должны хотя бы попытаться исправить ситуацию в Соларисе, помочь как-то людям, не знаю там… Я некромант же! Мое место в страже, охранять людей. – Джейкоб кинул взгляд на Дени, но та помотала головой. – А она считает, что мы должны строить скучную и серую жизнь в мире без магии.
– Если коротко, товарищ Джейкоб хотел приключений, а я нет.
– И поэтому вы развелись?
– Технически, она все еще моя жена, – улыбнулся Джейкоб, лукаво улыбаясь. Дени закатила глаза, не желая признавать, как ей хотелось отмотать время вспять, чтобы их отношения не разбились вдребезги. Но склеивать осколки она не планировала. – Но я ошибся. Бросил ее вместо того, чтобы понять и найти компромисс. Вскоре понял, что натворил, вернулся в Терравил.
– И ограничился парой звонков! – крикнула Дени из ванной, где вычищала расческу от шерсти Локи.
– Которые ты игнорировала! Я хотел наладить жизнь! Нашел работу, копил на квартиру. Внес бы первую сумму за ипотеку и нашел тебя. Хотел, чтобы ты поняла, что я изменился и готов идти на уступки.
Дени кинула расческу в раковину, начиная злиться. Сердце рвалось в объятия Джейкоба, требовало простить его здесь и сейчас, а мозг и не думал спорить, услужливо подсовывая воспоминания о его ямочках на щеках. Кончики пальцев начало щипать, огонь, живущий внутри, стремился вырваться на свободу, но не мог, ведь вокруг не было магии.
Она вспомнила детство, как впервые встретила Джейкоба – сына главы королевской стражи, одного из лучших некромантов страны. Отец научил Джейкоба быть мужчиной, чести и дракам на мечах. Мать – домохозяйка с добрым сердцем и коллекцией костей. При каждом воспоминании об этой чудесной женщине ощущался запах пирогов с вишней, а на сердце становилось как-то теплее.
Иногда по ночам родители водили Джейкоба на кладбище, где они выкапывали кости, чтобы тренироваться. Даниэлла всегда увязывалась с ними, хоть ее родители и были против, считая это недостойным поведением для члена их семьи.
Даниэлла не могла сказать, когда полюбила Джейкоба; иногда ей казалось, что с первого взгляда, хоть ей и было всего пять, а ему – семь. Но она всегда знала, что он – ее. А он никогда не скрывал, что собирается жениться.
Первый поцелуй, первый секс, первые радости и невзгоды – все они пережили вместе. И потому было так больно сейчас смотреть на Джейкоба, потому что мойрова душа все еще его желала до боли в груди.
Они оба потеряли родителей в Великом пожаре. У Дени остались бабушка и сестра, у Джейкоба – только она. Они помогли друг другу пережить утраты, построили новую жизнь вместе, но… Джейкоб всегда хотел вернуться в Соларис, продолжить борьбу с пустотами, помочь восстановить страну. А Дени боялась. Боялась так, что не могла признаться в этом даже себе.
– Уверена, что вы помиритесь, – сказала Эйрин, а Джейкоб хмыкнул. Дени подставила руки под холодную воду, надеясь, что это потушит не только пожар внутри, но и ее чувства. – Я же вижу, как вы смотрите друг на друга.
– А у тебя есть кто-нибудь? – спросила Дени, выходя из ванной. Эйрин покраснела, покачала головой.
– У меня нет времени об этом думать. Бабушка говорит, что отношения – это несерьезно для моего возраста, успею еще. – Эйрин начала теребить косу. – Да и экзамены скоро, поступление.
– Опасный поход в Соларис и, как следствие, какая-нибудь трагедия, – подсказала Дени, толкая сестру, чтобы сесть рядом. Эйрин насупилась и ничего не ответила. – Почему уволился тогда?
Джейкоб серьезно посмотрел на Дени.
– Потому что тебе понадобилась моя помощь, а я не могу помочь тебе, пока сижу в офисе пять через два.
Дени тяжело вздохнула и сжала скомканную записку, что хранила в кармане шорт. Вот вернет Эйрин к бабушке и покажет ее Джейкобу, может, тогда они вместе сумеют понять, что все это значило. А потом она заметила в зеркале заднего вида, как Локи выкусывал шнурки из кроссовок Джейкоба, и едва скрыла улыбку.
