Анна Панкратова
Потерянные судьбы
Элайджа пожертвовал еще и своей безопасностью ради Авроры. Она вздрогнула.
– «Когда сойдутся черное и белое, закончится война и наступит покой», – проговорила Аврора, но Элайджа покачал головой.
– Я пытался. Это всего лишь выдумка, россказни людей, которые хотят верить в лучшее. Идем на кухню.
Элайджа хотел налить чай, но Аврора заявила, что сделает все сама. С восторгом она оглядывала каждую деталь интерьера, не до конца осознавая, что мрак отпустил ее. Пока закипал чайник, она достала чашки, провела рукой по розочкам на фарфоре, чуть не уронила сахарницу.
– Так ты все роняла, не потому что не видела? – рассмеялся Элайджа, толкая ее в плечо.
– У меня шок, между прочим! Столько потрясений за один день! – серьезно сказала Аврора, не выдержала и улыбнулась. – Чтобы крылья… ну, появились, надо снять футболку?
– Не обязательно. – Элайджа свел лопатки, вызывая крылья. Мерцание залило кухню, а Аврора снова ахнула. – Смотри.
Элайджа повернулся к ней спиной, а Аврора рассмотрела прорези в футболке, которые образовались, едва Элайджа вызвал крылья, продолжающие его лопатки. Он спрятал крылья, а дырки на футболке исчезли.
– Простейшее заклинание.
Они сели за стол, Аврора грела пальцы о горячую кружку и не могла отвести взгляда от Элайджи. Хотелось любоваться им вечно, запомнить каждую черту, а мозг все твердил, что надо торопиться, ведь кто знает, когда она утонет в темноте? Поверить, что теперь она всегда будет видеть, оказалось не так-то просто.
– Мой приемный отец был наследником Подземного царства. Едва он вступил в должность, женился на моей матери. Оба – хранители душ. Но не все ладилось, а моя мать… всегда хотела большего, увидеть мир. Тогда она вышла в Соларис. Отец сам ее отпустил, ведь верил, что она вернется. Она и вернулась. Беременная мной. Отец был уверен, что ребенок его, даже представить не мог, что мой кровный отец – хранитель жизни, с которым мама закрутила роман, пока наслаждалась солнцем и жизнью.
Аврора вздернула брови.
– Так бывает?
– Мы на дух друг друга не переносим. Хранители душ выходят в мир только по заданиям. Я ни разу не слышал о подобном.
– Твой отец… тот, что король знал?
– Знала только мать. Если бы рассказала – убил нас обоих. Она спрятала метку, оберегала меня, пока был маленький никуда не выпускала, часто уводила меня в мир, чтобы я мог летать. Потом я подрос, сам понял, почему нельзя никому показывать крылья. Стало проще.
– А твой родной отец?
– Я не знаю, кто он. Жив ли… Но знаю, что мать любила его так сильно, что они скрепили души.
– И твой приемный отец не узнал?
– У них был брак по расчету.
– И никто не знает?
– Теперь только ты.
– Почему скрываешь? Разве это… не сделало бы тебя… не знаю…
– Королем всего? Не знаю. Сначала мы боялись отца, потом родителей не стало, а секрет остался… я стал королем, которого и так недолюбливали. А сейчас это все не важно. Я ушел.
– А твой сын?
– Хранитель душ. Я проверял, крылья не выросли. – Элайджа улыбнулся. – Его мать была человеком, даже стихией не владела. К счастью, он получил от меня только магию душнил. Ты же знаешь, что мы берём не всю магию родителей, а только ту, что подходит характеру.
– Душнил? Серьезно? – рассмеялась Аврора, беря Элайджу за руку. – Думала, вас так нельзя называть.
– Крылатые придумали в отместку за «крылатых», – пожал плечами Элайджа, переплетая пальцы с ее. – Аврора… теперь у меня остался один секрет от тебя. И я думаю пришло время тебе все узнать.
Аврора уверенно кивнула, вглядываясь в обеспокоенные глаза Элайджи.
– Обещай, что не бросишь, ладно? – Элайджа вздернул брови, едва скрывая улыбку. Аврора закатила глаза. – В общем… теперь-то я понимаю, почему нужна именно ты, ведь ты – потомок Времени. Странно, откуда они узнали… может, отец твой был в курсе, не знаю…
Элайджа сжал ее руки, тяжело вздохнул. Аврора обеспокоенно смотрела, как Элайджа боролся с собой. Но единственное, чего она боялась, – что он велит ей уйти, заявив, что без него ей будет лучше.
– В общем… Ленг, твой отец, обещал твою душу моему сыну. А я сломал твою судьбу. Ты должна была умереть, Аврора, но я спас тебя. И теперь тебя ищут.
– Твой сын? – прошептала Аврора.
– Угу. Ты провидица, так еще и целительница. С помощью твоей души он хочет стать королем.
– Моей души? – Аврора встала, пытаясь осознать происходящее. Она должна была умереть. Ее жизненный путь закончен. И ее душа нужна принцу Подземного царства. Сердце часто стучало, ладошки вспотели от страха. Элайджа обнял ее, прижимая к себе.
– Я никому тебя не отдам. Ты – моя. – Он поцеловал ее в щеку, опустился к шее, проводя носом по коже. – Нужно будет – убью всех хранителей душ, слышишь?
Ласковые касания, жар тела, губы, что касались кожи, помогали Авроре держаться на плаву и не тонуть в пучине мрака и страха. Элайджа рядом, и это главное.
– Все будет хорошо, слышишь? Сейчас твои глаза привыкнут, ты сможешь выходить на яркий свет, и мы уедем. Согласна?
– С тобой куда угодно, – прошептала Аврора.
– Все будет хорошо. Я тебя защищу. Плевать я хотел на этих мойр с их играми в судьбу.
– Элайджа… – прошептала Аврора, хватаясь за его плечи и утыкаясь носом в шею.
– Аврора, я никому тебя не отдам.
Она подняла голову и взглянула в его глаза, коротко кивнула.
– А еще, у меня есть план. Я кое-кого встретил…
И Элайджа рассказал про мойру, что явилась к нему в теле Флоренс. А потом поведал, что задумал.
3
19 мая
Утром они позавтракали, упаковали вещи и собрались в путь. Эйрин заметно волновалась. Даниэлла переживала еще сильнее, ведь планировала признаться сестре, кто они.
Даниэлла специально медлила, чтобы остаться с Джейкобом наедине.
– Она поймет. – Джейкоб сжал ее плечо, притягивая к себе, когда остальные вышли к телеге.
– Я лгунья. Так нельзя.
Даниэлла задрала рукав и посмотрела на метку, тяжело вздохнула.
– Зато сможешь летать.
– Ты не представляешь, как я скучаю по полетам…
Даниэлла замолчала, услышав крик сестры, а потом понеслась вслед за Джейкобом, что уже распахнул дверь и мчался по улице. Сойер заслонял собой Эйрин от трех пустот, что двигались в их направлении.
Черные тени плыли по улице. Воздух стал плотным и оседал на коже. Плащи пустот развевались от ветра, а лица были спрятаны под капюшонами. Вокруг клубилась дымка, черная, как сама смерть, асфальт под ними трескался еще сильнее и чернел. Казалось, коснись их – и будешь испепелен, перестанешь существовать.
Одна из пустот скинула капюшон, заставив Даниэллу замереть, а Эйрин закричать. Бездонные глазницы опутывали мраком, а Дени поняла, почему их называли пустотами – в них не было ничего живого, они казались воплощением мрака и тьмы. Внутри осталась лишь пустота, что норовила тебя засосать.
Джек первый вытащил мачете и понесся на пустоты.
– Дени, хватай Эйрин и уходите, – крикнул Джейкоб, доставая меч. Он подкинул оружие в руке, привыкая к тяжести, потом едва заметно улыбнулся и побежал в атаку.
Сойер толкнул Эйрин к Даниэлле, вытащил мачете и пошел вслед за Джейкобом. Джек нанес удар по одной из пустот, заставив ту завыть так, что выступили мурашки, а душа покрылась инеем.
Даниэлла прижала к себе Эйрин, готовая побежать на помощь. Она наблюдала, как Джейкоб и Сойер уклонялись от рук пустот, длинные и острые ногти которых едва не доставали до них. Джек занес мачете для удара, но промахнулся. Пустота коснулась его рукой, поднимая в воздух, а вторую занесла для удара. Сойер ринулся к нему, но опоздал. Пустота полоснула ногтем грудь Джека. Кровь хлынула на асфальт, а тело обмякло, превратившись в безвольную куклу, открытые глаза потухли, а сквозь рану вырвался черный дым, что расползся по улице, а потом скользнул в трещины в асфальте и исчез.
«Они выжигают души, – вспомнила Даниэлла. – И все. Никакого тебе перерождения. Словно и не было тебя и твоей души никогда».
Сойер упал на колени, в ужасе глядя на тело Джека, что плюхнулось на асфальт, заметил, что пустота двигалась в его сторону и поднялся, выставив мачете перед собой.
Даниэлла толкнула сестру за спину, и разожгла огонь на ладони. Она напряглась, заставляя пламя превратиться в огромный огненный шар, а потом прицелилась и кинула его в пустоту, что приближалась к Джейкобу сзади, пока тот дрался с другой. Пустота заверещала, рука загорелась и растворилась, став черным густым дымом.
– Джейкоб!
Он обернулся и занес меч, чтобы нанести удар, но пустота отлетела назад, а вместо дыма снова появилась рука. Джейкоб выругался, кинул меч на асфальт и занес руки. Его глаза почернели, а из пальцев вырвались черные путы, что сумели схватить пустоту за горло. Он потянул на себя, а враг распался и превратился в черный дым. Даниэлла облегченно выдохнула, но потом заметила, как с другого конца улицы к ним пробиралось еще пять пустот.
– Твою тень… – Даниэлла схватила Эйрин за руку, не понимая, что делать.
– Уходите! – крикнул Джейкоб. – Встретимся на нашем месте!
Даниэлла часто дышала, смотря на Джейкоба, который вновь поднял меч и обвязывал его черными нитями, что выходили из его пальцев. Перевела взгляд на Сойера, который пятился от пустоты, безрезультатно махая мачете.
– Но…
– Спасайтесь!
Даниэлла провела рукой над меткой на руке, сдерживая слезы, прогоняя страх, что пытался лишить чувств. Адреналин разгорелся в крови, едва она ощутила давно забытую магию – магию хранителя жизни. Она хотела броситься на помощь Джейкобу, но тут заметила Николаса – знакомого бога леса, что спешил на битву. Длинная борода развевалась на ветру, а в глазах пылал огонь. Его руки опутывали ветки, покрытые колючками, что разрастались все сильнее.
– Улетайте же! – завопил Джейкоб, занося меч, разрезал пустоту пополам. Враг растворился, повинуясь магии некроманта, а Джейкоб обернулся, чтобы опутать нитями мачете Сойера.
Даниэлла свела лопатки и резко выдохнула, ощущая себя собой. Огромные светло-желтые, словно солнечные лучи, крылья осветили улицы, заставив Эйрин зажмуриться.
– Что?.. – выдохнула Эйрин.
– Да, у тебя такие же есть. – Даниэлла с силой прижала сестру к груди и напряглась, чтобы взлететь. – Держись крепче, я двенадцать лет не летала.
Даниэлла быстро замахала крыльями, создавая ветер, оттолкнулась от земли и взлетела. Ветер подхватил ее, а крылья перешли в горизонтальное положение, позволяя лететь. Эйрин визжала, зажмурив глаза, цепляясь за спину сестры с такой силой, что едва не рвала футболку.
– Потерпи, – выдавила Даниэлла, – тут совсем близко.
Вес Эйрин тянул к земле, но крылья справлялись. Даниэлла равномерно махала ими, чтобы двигаться вперед, потом плавно переходила в пикирование. Маховые перья в три ряда позволяли без труда поднимать в воздух собственный вес, но, с сестрой было не так просто – все же Даниэлла была девушкой. Приходилось постоянно напрягаться, чтобы вновь набирать высоту. Холодный ветер бил в щеки, обдувал вспотевший от напряжения лоб.
Эйрин все же открыла глаза и изумленно смотрела то вниз, то на сестру. Даниэлла молчала, не в состоянии тратить силы еще и на разговоры.
Они летели минут десять, когда наконец показался их дом, почти не пострадавший от огня. Находясь за высоким забором, он выдержал Великий пожар.
Большой четырехэтажный особняк выглядел так же, как в воспоминаниях Даниэллы: две башенки с западной стороны, в одной из которых был кабинет ее матери – королевы Солариса. Во второй – уютный читальный зал, вход в который терялся на вершине винтовой лестницы, ведущей из библиотеки, заваленной книгами, этажом ниже. Их спальни с Эйрин были на другой стороне дома, а с балконов был потрясающий вид на море Надежд.
Городу повезло меньше. Даниэлла видела разрушенные дома, почерневшие многоэтажки, разруху, и покрывалась мурашками. Она задумалась, что было бы, если в тот день они были не у бабушки в доме, а в особняке Уайтов? Как бы изменились их судьбы? Но потом махнула крыльями и начала снижение, а времени на мысли не осталось.
Даниэлла коснулась земли, не смогла удержаться на ногах и упала, придавив собой Эйрин.
– Прости, – выдохнула Даниэлла, сползая с сестры и разваливаясь на траве, тяжело дыша.
– Вот так крылатый случай…
– Не то слово… Ты тяжелее, чем кажешься. Мои женские крылья – и тем более руки! – не созданы, чтобы таскать такие тяжести.
– Эй! – Эйрин было рассмеялась, но потом ее лицо вытянулось. Она резко села, уставилась на сестру и процедила: – Мы – хранители жизни.
– Сюрприз, – пробормотала Даниэлла, вставая. Она свела лопатки, пряча крылья, раздумывая, сколько внимания они к себе привлекли, пока летели над Соларисом. С другой стороны, разве не этого она хотела? Привлечь внимание принца Подземного царства?
Они приземлились на заднем дворе среди отцветающих вишен. Подул ветер, подхвативший опавшие лепестки, что закружили вокруг, словно снег. Даниэлла огляделась, подошла к стене дома, что зарос плющом, и начала очищать черный ход.
– Почему ты мне не сказала? – закричала Эйрин, наблюдая, как Даниэлла царапала руки, сдирая сухие ветки, листья и плющ с двери. – Почему врала?!
– Чтобы защитить.
– Я не просила меня защищать! Я просто хотела узнать правду… постой… это…
– Да. – Она обернулась к сестре, спокойно посмотрела в ее изумленные, горящие от злости, глаза. – Мы Даниэла и Эйрин Уайт. Прямые наследницы короны. Сбежавшие принцессы. Я должна была стать королевой. Во мне течет королевская магия хранителей жизни.
Эйрин ошалело оглянулась, вдруг осознавая, что попала туда, куда так стремилась душа – домой.
– Бабуля…
– Защищала тебя. Как думаешь, что стало бы, узнай наши враги, что мы живы?
– Но я…
– Так было нужно, Эйрин. – Даниэлла попыталась открыть дверь, но не сумела. Тогда она разожгла огонь и приложила руку к двери, чтобы расплавить замок. – Как думаешь, сколько хранителей душ уже мчатся сюда, чтобы убить, ведь видели наш полет? Сойер говорит, что всех хранителей жизни тут истребляют. А мы – королевская семья!
Эйрин обиженно поджала губы, глотая слезы. Даниэлла вновь дернула дверь и облегченно выдохнула, заглянула в темный коридор и обернулась к сестре.
– Дождемся Джейкоба и нужно уходить отсюда. Нас видели. По стране пойдут слухи, что вернулись то ли сбежавшие, то ли погибшие принцессы.
– Но…
– Найдем тебе безопасное место.
– Мне?
Даниэлла не ответила, схватила Эйрин за руку и потащила во мрак. Когда дневной свет совсем померк, она зажгла огонь на ладошке, чтобы видеть куда идти. Каменные стены покрылись паутиной, обросли мхом, а ковер под ногами чавкал от скопившейся в нем воды. В коридоре пахло сыростью и затхлостью; Даниэлла быстро шагала вперед.
– Постой… Стой же! – Эйрин вырвалась из хватки, смахнула слезы. – Мы сбежали… сбежали, когда были нужны нашему народу! Мы должны заявить о себе, занять трон, восстановить страну.
– Это не твоя битва. Ты должна думать о себе.
– Нет же! Мы должны что-то сделать. И ты обязана была мне сказать. Я заслуживаю знать правду, разве нет?
– Как ты не понимаешь? Это опасно!..
Эйрин покачала головой, обиженно поджала губы.
– Я ведь помнила крылья! Помнила, как ты летала! Бабушка всегда говорила, что это были сны! Она убедила меня, что я ошибалась!
– Так было нужно.
– Нужно? Мойра, Дени! Я… я… так нельзя…
– Как ты не понимаешь? – вскрикнула Даниэлла, подходя к Эйрин. – Я вернулась! Вернулась, чтобы узнать, что случилось с нашим домом, родителями, но весь Соларис твердил, что король и королева – убийцы, которые прокляли невинное дитя, которые косвенно стали причиной гибели всей столицы. Джейкоб поговорил с ними – и все подтвердилось! Что я должна была тебе сказать? Что?! Ты была ребенком! Невинным ребенком, который плакал и хотел вернуться к маме!
Даниэлла едва сдерживала слезы, смотря, как менялся взгляд Эйрин, как исчезала злость, но приходило понимание. Гнев сменился отчаянием, разочарованием и болью.
– Дени… если мы Уайты, значит… – Эйрин подошла к сестре, взяла за руку, а потом резко выдохнула, вдруг осознав все. Ниточки сплелись в голове, показывая целую картинку. Всхлипнув, она прошептала: – Ты ненавидишь наших родителей, да? За то, что они сделали? И не хотела, чтобы их возненавидела и я.
Даниэлла отвела руку, на которой горел огонь, стремясь скрыть слезы.
– Я не хотела, чтобы ты узнала, что они натворили. Я не хотела, чтобы ты жила с этой ношей. Как я.
– Дени… солнце, иди сюда!
Даниэлла вздрогнула, а огонь потух, едва она оказалась в объятиях. Она ждала чего угодно, но не этого. Готовилась, что сестра будет кричать, потом и вовсе перестанет с ней разговаривать, возненавидит, но Эйрин ее поняла и утешала.
– Нам надо идти, – сказала Даниэлла, выпутываясь из объятий сестры.
Она вновь разожгла огонь и зашагала по коридору. Эйрин едва поспевала за ней. Они дошли до двери, на сей раз не запертой, и вышли в залитую солнцем гостиную. Эйрин изумленно посмотрела на книжный шкаф, за которым и крылся проход в коридор, подошла к окну, посмотрела на море, которое мерцало и искрилось в солнечных лучах.
– Кто-то тут бывает, – сказала Даниэлла, проводя пальцем по камину. – Пыли нигде нет. Мойра! Надо уходить…
– Постой! Постой же!
Даниэлла замерла, не успев скользнуть обратно в коридор, ведущий к черному входу. Эйрин стояла на пушистом ковре рядом с диваном и креслами в бежевой обивке.
– Хотя бы пять минут. Прошу!
Даниэлла колебалась. Их полет привлек внимание, скорее всего сюда уже мчались хранители душ, в гостиной не было и намека на пыль, а значит, кто-то там явно бывал. Возможно, этот кто-то услышал голоса и бежал сейчас к ним.
– Идем. Вернемся чуть позже.
– Дени! – воскликнула Эйрин, едва не плача. – Как мне вызвать крылья? Я тоже хочу летать.
– Ты не можешь.
– Не могу? Почему?
Даниэлла провела по запястью и подошла к сестре, чтобы показать метку. Эйрин восхищенно выдохнула, наблюдая, как переливались серебряные крылья, обвитые огнем.
– Пока метка скрыта магией, ты не можешь пользоваться силой. Не можешь вызвать крылья. Джейк помог, когда мы бежали, чтобы скрыть нас от хранителей душ.
– Как красиво…
– Эта метка – большая ответственность, Эйрин. Ты готова?
Эйрин уверенно кивнула, а ее глаза заблестели, словно она уже парила в небе. Даниэлла взяла сестру за руку, провела над запястьем, срывая защитную магию. Эйрин спросила, как вызвать крылья, но они услышали чьи-то шаги.
– Тихо, – шикнула Даниэлла и потащила Эйрин к коридору.
Дверь позади открылась, а шкаф закрыл проход к спасению.
– Назад! – крикнула Даниэлла, выставляя руки, на которых заполыхал огонь, обвивая кисти.
– Дени…
Даниэлла вновь шикнула на сестру, вглядываясь вдаль. В тени стоял мужчина, лица его было не видно.
– Джейкоб? – прошептала Эйрин, но Даниэлла покачала головой – слишком быстро. Он не смог бы добраться до них за такой промежуток времени без крыльев.
Огонь заполыхал сильнее, считывая беспокойство Даниэллы. Она сощурилась, чтобы разглядеть человека, что вышел к ним из темноты, уже почти метнула огненный шар, но вовремя остановилась.
– Дедуль? – Даниэлла опустила руки, огонь потух. Открыв рот, она смотрела на седого мужчину лет семидесяти. Короткие волосы не скрывали морщинистое лицо с длинной бородой, небольшие карие глаза сияли в свете огня. Огня, что вспыхнул на его ладонях, но тут же погас, едва мужчина понял, кого нашел.
– Деничка? Солнышко!
Даниэлла побежала к Ричарду и повисла у него на шее, часто дыша, сдерживая слезы.
– Я не знала, что ты жив, – прошептала Даниэлла, улыбаясь так широко, что сводило скулы. Она всегда любила дедушку больше всех, у них была особая ментальная связь. Отец всегда недовольно бурчал, что она пошла в дедушку – такого же горячего, целеустремленного, упертого и эгоистичного стихийника огня.
– Это же… – Ричард выпустил Даниэллу, сделал шаг в сторону Эйрин, что испуганно наблюдала за происходящим, спрятав руки за спиной. – Эйринка? Ты ли? Как же ты выросла!
Даниэлла протянула руку к Эйрин, кивнула.
– Это наш дедушка Ричард. Помнишь? Он пел тебе колыбельные, а потом учил обращаться с ветром. Он зажигал огонь на ладони, а ты тушила.
– И смеялась так задорно! – Ричард пригладил бороду, за которой пряталась улыбка. Его глаза мерцали от слез. – Ну же?
Эйрин подошла к Ричарду.
– Я помню… запах костра…
– Да! Пока мамка твоя не видела, я уводил тебя в лес, и мы подолгу сидели у костра. Она-то считала, что пятилетней девчонке рано учиться управлять своей стихией.
Эйрин несмело взяла Ричарда за руку, а потом угодила в его объятия. Даниэлла смотрела, как дедушка ласково провел по белым волосам внучки, как блестели его глаза, а губы дрожали, и не верила в происходящее. Она была уверена, что, кроме бабушки по маминой линии, у них никого не осталось, ведь искала родных, когда вернулась в Соларис спустя год после пожара, но, к счастью, ошиблась. И от этого становилось так тепло на душе, ведь мир вернул ей дедушку, которого она так любила, который всегда понимал ее лучше всех, ведь был таким же огнем.
– Да, девчонки, шума вы навели… видел я, как вы летели.
– Спасались от пустот, – ответила Даниэлла. – Так вышло. А Джейкоб еще там…
Даниэлла выглянула в окно, словно Джейкоб мог преодолеть путь до них так быстро. Сердце вновь заныло – что, если с ним что-то случилось? Что, если они с Сойером не сумели отбиться от пустот? Живот свело, едва она представила, что больше никогда не увидит Джейкоба. Невольно она вытащила кольцо из-под футболки, а когда пальцы коснулись золота, резко обернулась к Ричарду.
– Он там с Сойером и Николасом, надеюсь…
– Сойером, ты сказала? Гудменом?
Даниэлла заметила, как изменился взгляд Ричарда.
– Встретили по дороге. Очень хотел проводить нас.
– Мойров сын! Сойер спелся с хранителями душ, Дени! Ему нельзя доверять, он сдаст вас, если уже не сдал принцу Подземного царства!
Даниэлла вновь выглянула в окно, адреналин разжигал в груди пожар, а мозг бешено работал – как спасти Джейкоба? На себя ей вдруг стало плевать. Зачем жить, если с ним что-то случится?
– Подробнее.
– Дени…
– Подробнее!
– Сойер… едва вы сбежали, пытался занять трон да не удержал – к нему пришел принц Джошуа. Что было дальше, я не знаю! Знаю, что он вынюхивает для них информацию.
Даниэлла коротко кивнула, закрыла глаза, пытаясь потушить пожар внутри себя, покачала головой.
– Ясно. Пригляди за Эйрин.
Даниэлла побежала к окну, не слыша, что кричала сестра, не понимая слов, что произносил дедушка. Она бросила Джейкоба с врагом. Доверилась предателю. Мойров сын! Она убьет Сойера.
– Дени, послушай же! – Ричард схватил ее за руку, заставляя остановиться. Их лица обдул холодный ветер, ведь Даниэлла успела открыть окно. – Это опасно! Ты понимаешь, что ты – королева? Может, титул и не приняла, народ и не знает, что ты здесь, но магия! Магия-то перешла в тебя, когда Руби умерла.
– Я быстро. Туда и обратно. Обещаю.
– Дени!
– Дедуль… ты всегда меня понимал. Пойми и сейчас. Я люблю его.
Ричард тяжело вздохнул, видя, как горели глаза Даниэллы, в которых плескалось пламя. Потом поцеловал ее руку и отпустил.
– Будь осторожна.
– Расскажи все Эйрин, ладно? Она понятия не имеет, кто мы.
Даниэлла залезла на подоконник, а потом, не думая, прыгнула. Она свела лопатки, а ветер подхватил крылья. Взмах – и она стала набирать высоту, устремляясь к лесу. А пламя обвивало ее крылья и руки, показывая, что Даниэлла больше не намерена прощать и шутить.
