Анна Панкратова
Потерянные судьбы
5
1
25 мая
В кабинете королевы Руби ничего не было тронуто – те же шкафы, заставленные книгами и документами, огромный письменный стол из красного дерева, заваленный блокнотами и пишущими принадлежностями. Несколько фото Дени и Эйрин стояли в рамках, ставших тусклыми от солнца. Лиама, мужа Руби, нигде не было видно.
Аврора и Элайджа заняли мягкий диван напротив окна и стола и, пользуясь опозданием новоиспеченной королевы, целовались. Элайджа считывал, как сильно Аврора скучала по нему, как наслаждалась каждым касанием. К этому добавлялись еще и его чувства, поэтому остудить голову становилось сложно. Из-за этого он пропустил хлопок двери.
– Не пора начинать? – холодно спросила Даниэлла, отводя глаза.
Элайджа хмыкнул и тяжело вздохнул, выпустив руку Авроры.
– Вернем мы твоего некроманта.
Даниэлла качнула головой, стараясь скрыть недовольство.
– Даниэлла, прекрати завидовать!
– Я не завидую!
– Думаешь, я не научился за столько лет по лицам эмоции понимать?
Элайджа вскочил и попытался схватить Даниэллу за руку, но она сделала шаг назад, разжигая огонь на ладони. Пламя отражалось в злых глазах, губы превратились в тонкую линию.
– Такова была сделка.
– Которую ты нарушил. Сделкой было возвращение Джейкоба.
– Сделка была другой, королева, – тихо ответил Элайджа, погружая кабинет в темноту. В комнате остался лишь спокойный голос, что захватил сознания.
– Элайджа, прекрати! – Аврора взяла его за руку, грозно вздернув брови. – Она имеет право злиться.
Элайджа недовольно тряхнул головой, но злость уже испарилась, захватив с собой и мрак. Они вновь оказались в светлой и теплой комнате дома Уайтов.
– Вернем мы его. Не для этого ты здесь?
– Лишь потому, что тебе это выгодно, – отчеканила Даниэлла, подходя ближе, но огонь потушила, не желая вредить. – Тебе плевать на Джейкоба.
– И что? Это разве что-то меняет? – спокойно спросил Элайджа, все же хватая Даниэллу за руку. Злилась, но сдерживалась, чтобы не спалить дом. Обижена. Разбита. Надежда едва тлела в груди, и даже собственное пламя не могло ее разжечь.
– Будет выбор: вернуть Джейкоба или спасти собственную шкуру – ты выберешь себя. А будет выбор я или Аврора – убьешь и меня, и всех вокруг.
– А разве ты не сделаешь так же ради Джейкоба?
Даниэлла замерла, попыталась выдернуть руку, но Элайджа усилил хватку, ухмыляясь. Он знал, что прав. Чувствовал ее смятение, испуг и… стыд.
– Я бы не стала…
– Даниэлла!
– Я бы не стала!
Элайджа выпустил Даниэллу, ведь Аврора залезла под рубашку, чтобы коснуться его спины, и чужое волнение захлестнуло с головой. Он тяжело вздохнул, но отошел.
– Это нормально. Мы все готовы переступить черту ради тех, кого любим. А иначе – мы были бы уродами. Что это за герой, который жертвует самым дорогим ради людей, которых даже не знает?
– Правильный.
– Правильный герой пожертвует собой, а не тем, кого любит.
Аврора обошла Элайджу, взяла за локоть, пытаясь сдержать новый порыв гнева, ведь знала, что ее эмоции помогут потушить пламя.
– Знаешь, что он сделает, чтобы вернуть Джейкоба? – спросила Аврора. Даниэлла обиженно поджала губы. – Он умрет, чтобы попасть в Зазеркалье.
Даниэлла едва не охнула, перевела изумленный взгляд на Элайджу, но потом тряхнула головой.
– Чтобы убить мойру. Джейкоб это так, заодно.
– И что это меняет? – хмыкнул Элайджа, успокаиваясь. – Он – часть пазла. Он нам нужен. Главное – результат, разве нет?
– Мне тоже надо умереть?
– Я тебя отведу за собой.
Даниэлла нахмурилась.
– Я одна вижу, как глуп этот план? Ты будешь мертв, тебе будет все равно!
– Поэтому ты здесь. Чтобы Аврора поняла, как связать нас. И как оставить меня мной после смерти.
– И ты согласна с этим планом? – Даниэлла вскинула брови, глядя на спокойную Аврору. – Согласна убить его?
– Пока думаю.
– Думаешь? Прекрасно, но…
– У нас впереди целый месяц, ведь действовать мы сможем в день летнего солнцестояния, – сказала Аврора и тепло улыбнулась. – И потрясающий учитель.
– Который не прогуливал уроки, к слову сказать.
Элайджа уже рассаживался на диване, довольно потягиваясь, ведь он в успехе плана был уверен.
– Я тоже не прогуливала! Просто… пришлось из страны сбежать.
– Твоя взяла. Каждый день по четыре часа.
– А?
– Буду заниматься с тобой. Ты королева, так будь ею. А для этого научись контролировать собственную магию.
– Я отменно управляюсь с огнем….
– Но не с магией. И, уж тем более, не с магией хранителей жизни. Это не обсуждается.
– И какая я королева, если все мною командуют? – проворчала Даниэлла и упала на диван рядом с Элайджей.
– Королева, но не моя. Да и слишком юна, недостаточно образована.
Даниэлла недовольно сложила руки на груди. А Элайджа вновь ее коснулся: в глубине души она понимала, что он прав, ведь по меркам хранителей жизни она была чуть ли не подростком, и будь ее родители живы, ближайшие лет сто никто бы не подпустил ее к трону. В груди же все равно разжигалась обида.
– Но мы это исправим. Если ты обещаешь меня слушаться.
Даниэлла цокнула языком. Все же кивнула.
– Готова пройти укороченный курс волшебника у тысячелетнего короля Подземного царства, если обещаешь, что мы вернём Джейкоба.
– Я сделаю все, что в моих силах.
– И каков же наш план, мой король?
– Знаешь, куда мы идем?
Даниэлла мотнула головой.
– Никто не знает, потому что каждый там был, но не помнит этого. Когда мы умираем, наша душа покидает тело и уходит в Подземное царство. Там души перестают испытывать эмоции, а потому мы называем их просто тенями. Когда эта душа завершает анализ жизни и готова к следующей – ее утаскивает в Зазеркалье. И там уже душа встречает мойру, которая показывает судьбу. И едва душа осознает все, что ее ждет, – она возвращается к жизни в новом воплощении.
– И как туда попасть? В это Зазеркалье?
– Понятия не имею.
Даниэлла изогнула брови, видя, как просто это сказал Элайджа.
– И?
– И поэтому Аврора меня убьет. Но об этом позже. Начнем с азов. Подозреваю, что там нас ждет много пустот, а потому было бы славно, если королева хранителей жизни владела своим главным оружием и могла менять эмоции. Но главное не это: чтобы убить мойру, нам придется ее оживить.
– А значит, нужна моя магия? Хочешь, чтобы я заставила ее чувствовать что-то?
– Не что-то. Любовь. А я ее убью.
Даниэлла устало кивнула. Элайджа начал обучение.
2
8 июня
Ноги утопали в песке, а на щеки летели брызги. Аврора наблюдала за пеной на верхушках волн, за мерцающей на закате водой и восхищенно улыбалась.
– Замерзла? – На плечи упал плед, а потом Аврора оказалась в любимых объятиях.
– Уже закончили?
– Теперь я весь твой.
– Как Даниэлла?
Элайджа тяжело вздохнул, поцеловал Аврору в макушку, покрепче прижимая к себе. Две недели он ежедневно занимался с Даниэллой по несколько часов, обучая магии хранителей жизни, обычному колдовству и жизни. Не все шло гладко, ведь королева окончательно расклеилась и мечтала спрятаться под одеяло, которое могло бы укрыть ее от бренности и жестокости мира. В итоге они с Элайджей заключили сделку – он старается быть помягче, а она обещает напиваться только по окончании урока. Не всем это пришлось по вкусу, особенно Ричарду, который все порывался выкинуть все спиртное, но не смел перечить приказу королевы, которая желала «напиваться в дрова», чтобы хотя бы спать.
– Прогресс пошел, – вздохнул Элайджа. – Сегодня практиковались на Сойере, и не поверишь! Дени так сильно хотела сделать ему больно, что магией заставила его ощущать несуществующий огонь на руках. Надо было видеть ее довольное лицо, когда он вопил и бегал по комнате.
Аврора покачала головой. Элайджа в первый же день бесцеремонно сгреб Сойера в охапку и прощупал его душу. Эйрин удивленно наблюдала, как Сойер не вырывался, не ругался, лишь устало вздыхал, сжавшись в комок, словно пристыженный щенок.
После этого все поняли, что Сойеру можно доверять, ведь предавать он их больше не планировал. Во всяком случае, сейчас. Но Даниэлле, которая потеряла мужа, было плевать на раскаяние, чувство вины и стыд, которые вор пытался скрыть за ухмылкой.
Ноги лизнула холодная вода, Аврора охнула, а Элайджа рассмеялся, поднимая ее на руки, чтобы унести на сухой песок.
– Эй! Я не растаю от воды.
– Но можешь заболеть. Смотри, ты вся дрожишь.
Элайджа опустил Аврору, и ее ноги утонули в еще теплом песке. Она широко улыбнулась и встала на носочки, чтобы поцеловать любимого.
– А как она с магией хранителей? Эмоции меняет?
– Чуть лучше, чем вчера, – сказал Элайджа, но помрачнел, а Аврора догадалась, что этого недостаточно для их плана. – А как прошел твой день?
– Как всегда: в кругу нитей судьбы и книг из библиотеки Уайтов. Николас еще приходил.
Кора и Николас неожиданно сдружились и пару раз в неделю заходили, чтобы помочь придумать способ связать Элайджу и Даниэллу, а затем оставались на ужин. Авроре нравился бог леса, что был настолько древним, что его некогда зеленые волосы окрасились в серебро, а мозг превратился в склад полезной информации. Он уже охранял этот лес во время войны Ненависти и Любви, а потому не из книг, а из опыта знал, как создавались Врата.
– Успехи?
– Да, думаю, мы что-то нащупали… Нужно будет потренироваться. Элайджа… – Аврора подняла на него глаза, а он устало вздохнул, считывая беспокойство и догадываясь, какую тему она вновь хотела поднять. – Может, можно обойтись без смерти?
Они спрашивали у Николаса про Хаоса, что участвовал в создании Врат. Все точно знали, что Ненависть погибла, но вот Никлаус просто исчез. Они подозревали, что он точно знал, где Зазеркалье, как убить мойру, но, увы, даже бог леса не поведал тайну исчезновения первого человека.
– Нет, Аврора. – Элайджа взял ее руку, поцеловал пальцы. – Никто не знает, где Зазеркалье. И, чтобы его найти, мы должны последовать за мертвым. Ты нас свяжешь – и Даниэлла пойдет по нитям ко мне. А потом мы вместе вернемся в мир живых. Все будет хорошо.
Аврора нервно облизала губы.
– Может, не нужно идти в Зазеркалье? Ты говорил, Флоренс где-то тут…
– Но убить ее можно только там. И сейчас она слаба, потому что ее разум гуляет по Соларису. Одна группа отвлекает ее тут, мы убиваем ее там. Это наш шанс.
– Ты так говоришь, потому что чувствуешь вину. Из-за Джейкоба.
– Нет, Аврора. Потому что это наш единственный шанс.
– Я все думаю, правильно ли мы поступили? Мы же знали, что он умрет! И могли его спасти. Но вместо этого ты написал эту записку…
Они услышали взмахи крыльев и резко обернулись, как раз чтобы увидеть, как Даниэлла приземлилась на пляже. На ее лице застыла улыбка, но в глазах уже разжигался огонь.
– Спешила сообщить, что я сумела заставить Сойера чувствовать боль утраты, – холодно сказала Даниэлла, а улыбка погасла. Как погасли и глаза. – Но оказывается, что это не он виноват в смерти Джейка. А ты.
– Даниэлла, – спокойно заговорил Элайджа, но она обозвала его так грубо, что Аврора поморщилась, а потом прошла мимо, толкнув в плечо. Даниэлла быстро шагала к дому, а огонь обвивал руки, мерцая так ярко, что делал больно глазам. – Да постой же!
Даниэлла рванула калитку на себя и забежала на участок. Босоножки стучали по каменной дорожке, показывая ярость, что клокотала внутри.
– Даниэлла! – рявкнул Элайджа, погружая мир во мрак и тишину. Она замерла, обернулась, освещаемая собственным огнем. Откуда-то появилась Эйрин, что обеспокоено озиралась, пытаясь понять, куда пропало небо, но все рассеялось так быстро, что она не успела испугаться. – Я сделал то, что должен был. Позволь объяснить…
– А зачем?! – воскликнула Даниэлла, дрожа. – Зачем Даниэлле что-то объяснять? Она же молода, наивна и глупа! Нужно ею манипулировать, обманывать, чтобы привести туда, куда нужно! Убить мужа? Да пожалуйста! Ой, ей же будет больно, нет? Да плевать! Главное, что она разозлится так, что согласится пойти в мойрово Зазеркалье! Попросить? Нет! Зачем!?
Аврора стояла позади Элайджи, кусая губы, наблюдая, как все разрушалось. Вина захлестнула с такой силой, что она едва не выла. Она бы хотела что-то сказать, объяснить, извиниться, но могла лишь молчать, проглатывая стыд.
– Послушай же…
– Да не хочу я тебя слушать! – Даниэлла стерла слезы с такой силой, словно собственная слабость ее злила. – Зачем мне что-то объяснять? Давай! Придумай очередную историю! Придумай, как еще можно манипулировать мной! Что там дальше по плану? Убить мою сестру? Дедушку? Меня саму?
Элайджа раздраженно выругался.
– Что? Разгадала твой план? Ох! Как же это я так? Я же такая никчемная!
Даниэлла резко развернулась и зашагала к заднему двору. Огонь потух.
– Дени! – окликнула Эйрин и уже побежала, но ее остановил Ричард.
– Я сам. Огонь огня всегда поймет.
Аврора сжала руку Элайджи, сдерживая слезы.
– Она должна была его вернуть, – рыкнул Элайджа. – Мойра!
– Элайджа… ты хотел… ты не знал… Мы и правда виноваты.
– Знаю. Но так должно было произойти. Точка. Другого пути нет.
Аврора обняла Элайджу, не зная, как заглушить вину, что грызла израненное сердце, но понимая, что лишь их поход в Зазеркалье сможет исправить то, что случилось с Джейкобом. То, что они могли предотвратить.
Даниэлла пила из горла, руки дрожали, а пламя периодически разгоралось так сильно, что шампанское начинало бурлить. Ричард сел рядом и несмело кашлянул, но она даже не посмотрела в его сторону. Ярость неслась по ее венам, заставляя кипеть, но хуже была боль. Боль, что разрывала душу на мелкие осколки, которые было уже невозможно склеить.
Ричард тяжело вздохнул, а потом просто прижал внучку к себе. Даниэлла зарылась лицом в его рубашку и дала волю слезам.
– Деничка, солнышко, я знаю, как тебе хочется разжечь этот огонь, наказать всех, кто виновен, но что это даст?
Даниэлла всхлипнула.
– Вместо того, чтобы искать виноватых и мстить, – попробуй все исправить. Элайджа… ты знаешь, я против твоего союза с ним, но боюсь… он нам нужен.
– Да-да! Он умен, опытен и крут. – Даниэлла отстранилась и вытерла слезы, хлюпая носом. – Не то, что глупая Даниэлла!
– Деничка… – Ричард тепло улыбнулся, смотря так, словно она значила для него весь мир. И она вдруг вспомнила детство, как они вместе повелевали огнем, как он учил ее сдерживать бушующий пожар внутри. Прямо как сейчас. – Ему тысяча лет. И боюсь… у тебя нет выбора. Теперь уже поздно. Тебе нужно принять его помощь, если ты хочешь вернуть Джейкоба.
Даниэлла поставила бутылку с шампанским к ногам, закрыла лицо ладонями, не понимая, что делать и кому доверять.
– Он манипулировал мною.
– Знаю. Слышал уже… но он хочет того же, что и ты, – чтобы Соларис процветал. А для этого Джейкоба нужно вернуть.
– Это же в каком я отчаянии, что у меня такой союзник?
Ричард горько усмехнулся.
– Сам бы не поверил себе, если б узнал об этом месяц назад. Но такова жизнь. Иногда приходится объединяться с теми, кого мы не любим, чтобы победить общего врага.
Даниэлла кивнула, а потом обняла дедушку, вспоминая вдруг годы, когда думала, что Ричард погиб во время пожара. И почему люди вообще умирают? Как так вышло, что Время решило пожирать своих детей?
Когда Ричард ушел, на траву сел Элайджа. Даниэлла демонстративно отвернулась.
– Я знаю, что ты расстроена. Но так было нужно.
– Я не расстроена. Я в ярости, – холодно сказала Даниэлла, а огонь вновь объял бутылку, из горла которой она отпила и поморщилась: горячий алкоголь – то еще удовольствие. Она и поняла уже, что придется терпеть Элайджу ради победы, но от злости это избавиться не помогло.
– Так было нужно…
– Ты знал! – Даниэлла откинула шампанское, и оно потекло по траве, словно пена на верхушках волн. Она обернулась к Элайдже, чтобы он увидел пламя в ее глазах. – Знал! За неделю то того, как он умер! И ничего не сделал! Мойров ты сын! Нет! Сукин сын!
Ни один мускул не дрогнул на лице Элайджи, он все так же скучающе смотрел на Даниэллу, даже не пытаясь отодвинуться от огня, что обвивало ее руки.
– Ты злишься. Это нормально. Но по-другому было нельзя.
– Нельзя?! Ты мог спасти Джейкоба, и это бы разрушило наши судьбы! Но ты…
– И ты бы не пошла со мной. У тебя не было бы этой ярости, желания отомстить, желания вернуть то, что тебе дорого. А, чтобы вернуть трон, ты нужна была мне в Подземном царстве, – спокойно ответил Элайджа, отодвигая ее руку. Даниэлла тряхнула головой, огонь потух. – Останься он жив – ты бы не поняла, почему так важно убить мойру. Так и плыла бы по течению, волочила жалкое существование…
– Перешел границу. – Даниэлла подобрала бутылку, грустно оглядела остатки шампанского и тяжело вздохнула. Жара и выпитый алкоголь давали о себе знать: ее мутило, а глаза едва открывались из-за боли, что пронзила лоб, сдавливая голову тисками.
– По моему плану ты должна была его уже вернуть. И я прошу прощения, что это не удалось. Но не за то, что он умер.
Даниэлла вздрогнула, но сдержалась.
– Ты – жучара.
– Знаю.
– Ты манипулировал мною.
– Не отрицаю.
– Ты козел.
– А вот тут не согласен. Понимаешь, в чем дело: ты не можешь поступить правильно для всех. Для кого-то ты все равно будешь бессердечной сукой. Так зачем тогда пытаться быть идеальной? Нужно всегда помнить, кто твои люди. И если будет выбор, кого спасти, – семью из Терравила или одного человека из Солариса, ты должна выбрать жителя Солариса. А если будет выбор – твоя сестра или кто угодно, ты должна всегда выбирать сестру.
– Это эгоистично.
– Это правильно. Мы должны беречь в первую очередь тех, кого любим. На остальных – плевать.
– Но…
– Сейчас я злодей в твоих глазах. Но я поступил так ради той, что люблю. И в ее глазах я буду героем, когда добьюсь для нее того будущего, которого она достойна. Но для этого твой муж должен был умереть, чтобы у тебя появилась мотивация. Я не говорю, что это правильно, что я молодец. Я говорю, почему я не мог поступить иначе. И ты вернешь его. Мы вместе найдем его, и ты закончишь то, что начала.
– Все равно это эгоистично. Герои спасают людей…
– А кто сказал, что герои существуют? И даже этот герой в глазах кого-то будет выглядеть злодеем. Невозможно угодить всем. Невозможно всех спасти. Всегда нужно продумывать ситуацию на несколько ходов, чтобы понять, как выгоднее поступить.
– И пожертвовать парой человек, если придется, – подсказала Даниэлла, хмурясь.
– Именно. Иногда жертвы необходимы для победы.
– Ну а если выбор твоя жизнь или чья-то еще?
Элайджа улыбнулся, пожал плечами.
– Я бы пожертвовал собой только ради тех, кого люблю.
– Но ты жертвуешь собой, чтобы спасти Соларис и избавить нас от мойры.
– Ради Авроры. И я так-то планирую вернуться. Но даже если не вернусь – главное, чтобы Аврора смогла жить спокойно. Если что – построй ей домик у моря, ладно?
Даниэлла хмыкнула, а потом закрыла глаза и легла. Уши защекотала отросшая трава, а по голове словно ударили молотком. Солнце окончательно скрылось, погружая Соларис в темноту.
– Если все пойдет по моему плану, ты не только вернешь мужа, но и обретешь свободу.
– А если нет? Тогда он просто будет мертв.
– Значит, будет мертв. Но без риска невозможно выиграть.
– Все или ничего… – пробормотала Даниэлла, поднимаясь. Ее мутило так сильно, что пора было ретироваться в дом, чтобы не оставить обед на газоне перед королем Подземного царства. – Слушай, поговорим позже, ладно?
Даниэлла уже направилась к дому, как Элайджа схватил ее за локоть. Она хотела поругаться, но заметила задумчивый вид, а потом услышала то, что слышал он – взмахи крыльев.
– Даниэлла, иди уже в кусты, а потом возвращайся. Ты нужна. Твоя бабуля вернулась.
Даниэлла заметила подлетающую к Эйрин и Ричарду фигуру, сощурилась, чтобы лучше видеть и признала в хранителе жизни Фейт. А потом она резко согнулась, выпуская из себя горячее шампанское и остатки обеда. К счастью, не на сандалии Элайджи.
3
8 июня
Элайджа Блэк отлично знал пожилую женщину, что приземлилась недалеко от них, хлопая крыльями так рьяно, словно желала сдуть внучку из Солариса. Морщинистое лицо, покрытое толстым слоем косметики, гневно разглядывало Эйрин и Ричарда, а крашенные в черный, короткие волосы трепыхал ветер, поднимаемый взмахами крыльев. Она свела лопатки, отряхнула черные брюки и деловую блузку резкими, словно бритва, движениями, а потом пошла к испуганной Эйрин, что вцепилась в Ричарда.
– Вот же крылатый случай… – пробормотала Даниэлла, вытирая рот. Элайджа придержал ее за руку, отмечая, что ей стало легче. – Какого она тут забыла…
– Что, не любишь бабулю? – спросил Элайджа и ощутил волну раздражения, что испытала Даниэлла. – Понимаю, женщина она сложная.
– Знаешь ее?
– Она же была королевой до Руби.
– Ох… все забываю, что с тебя уже песок сыплется.
Даниэлла вцепилась в Элайджу, ведь едва стояла на ногах после выпитого алкоголя. Вместе они дошли до гущи событий.
Аврора выбежала из дома, в руках она сжимала нити судьбы, которые уже обвивали пальцы и освещали ночь серебром. Следом вышел Сойер, который, не думая, подошел к Эйрин, готовый защищать, но потом нахмурился, понимая, кто его противник.
Элайджа отметил, как все смотрели на прилетевшую, с каким недовольством и даже презрением, и понял, что не только он недолюбливал бывшую королеву.
– Фейт, какой сюрприз, – процедил Сойер, а она нахмурилась, от чего морщины на лбу стали еще заметнее.
– Уже переметнулся к другой моей внучке? – проворчала Фейт, отталкивая Сойера, чтобы подойти к застывшей Эйрин. – Не стыдно? Я-то думала, что это за школа такая, в которой решили отбирать у детей связь и интернет на все время пребывания! Но поверила тебе. Ведь даже представить не могла, что ты стала такой врушкой!
– Бабуль, я…
– Но потом я узнала, что сбежавшие принцессы вернулись в Соларис. Представь, каково было мое удивление, что моя внучка, ради которой я пожертвовала жизнью, вернулась в место, от которого я ее оберегала все это время!
– Бабуль…
Фейт выставила руку, заставляя Эйрин замолчать, и та сжалась в комок. Казалось, что Фейт увеличилась в росте, заполнила собой весь двор.
– Фейт, у тебя тут шпионы? – процедил Ричард, хватая Эйрин за локоть, словно верил, что бабушка может схватить внучку и улететь с ней.
– Конечно! Думал, я не знала, что ты жив-живехонек и затеял тут подпольную игру? Как же глупо!
Элайджа ощутил злость Даниэллы, желание кинуться на бабушку с кулаками, а потому понял, что пора брать все на себя. Он отпихнул Даниэллу и пошел к Фейт, расставив руки, словно ждал объятий.
– Фейт! Какая встреча! Давно не виделись. – Элайджа улыбнулся, но в его глазах не было и тени радости.
– О! Изгнанный король! – воскликнула Фейт, пожимая плечами. – Мои внучки и с тобой спелись? Жаль… Я думала, что ты, Даниэлла, умнее.
Даниэлла хотела подойти к бабушке, но Элайджа не позволил.
– Зачем ты здесь?
– Моя внучка сбежала. Я так старалась, чтобы она была в безопасности, прожила обычную жизнь, и что я вижу? Все мои жертвы напрасны! А ты-то тут что забыл? Устал жить на своих болотах?
– Ты и это знаешь? – усмехнулся Элайджа, а потом ощутил нежное касание Авроры. Она поднялась на носочки и шепнула, что узнала от нитей судьбы. В ответ он лишь устало вздохнул – семья Уайтов может обойтись без драмы? – Значит, спелась с мойрой?
Лицо Фейт дрогнуло, но потом она взяла себя в руки, стараясь ничем не выдать удивление.
– Провидица, полагаю? – выплюнула Фейт, сложив руки на груди. – Ненавижу провидиц.
– Так зачем ты тут? – пошатываясь, вперед вышла Даниэлла, со злостью глядя на бабушку. – Что ты натворила?
– Спасла своих внучек, что же еще? Мы же решили, что вам нельзя возвращаться в Соларис! Эта мойра… она вселилась в бедную Флоренс, и я договорилась, чтобы она переписала ваши судьбы! Она бы не тронула вас, не вернись вы в Соларис!
– Это не так работает! – воскликнула Аврора, заматывая нити судьбы. – Их судьбой было вернуться в Соларис сейчас. Мойра лишь дала отсрочку! Но сейчас их судьбы сломаны, и они свободны.
Фейт устало разгладила складки блузки, качнула головой, переводя взгляд с еще пьяной Даниэллы на Аврору, а потом повернулась к Эйрин.
– Мы летим домой. Сейчас же!
– Я уже дома! – вскрикнула Эйрин, краснея до кончиков ушей. – Я нужна здесь!
– Правда, Фейт, она уже взрослая и имеет право делать собственный выбор, – спокойно сказал Ричард, встречаясь глазами со сватьей. Секунду они буравили друг друга взглядами, вспоминая молодость и прежние разногласия, но потом Фейт отвернулась, тяжело вздыхая.
– Я пожертвовала молодостью, чтобы спасти внучек, не для того, чтобы они теперь спелись с изгнанным недоразумением из подземки и погибли тут.
– Фейт, уже поздно идти на попятную. Боюсь, цепочка событий запущена, – ответил Ричард, прижимая к себе испуганную Эйрин.
Сойер вышел вперед, напоминая о себе. Фейт, заметив его настрой, закатила глаза.
– Ты всегда нравился мне больше этого глупого некроманта… Так хотела, чтобы ты в итоге стал мужем Дени, но она выбрала этого шизика, что с костями все детство таскался…
Фейт успела увернуться от огненного шара, но уже в следующую секунду уткнулась носом в траву, прижимаемая Даниэллой. Элайджа усмехнулся, наблюдая, как бывшая королева пыталась выбраться из-под внучки, зарывала руки с аккуратным маникюром в землю, шипя и вопя, уворачиваясь от огня, что обвил ладони Даниэллы. Сойер тоже не спешил вмешиваться, видимо, помнил, что было в Соларисе, едва умер король, оставив Фейт единственным правителем Солариса. Счастье, что она уже через пару месяцев испугалась народного гнева и согласилась с парламентом, что власть пора передавать еще совсем юной дочери – Руби.
Аврора толкнула Элайджу в бок, вскинув брови, и он, закатив глаза, пошел разнимать драку. Он оттащил брыкающуюся Даниэллу, что вновь пыталась запустить огненным шаром в бабушку, считал гнев, что затуманил ее сознание, а еще – невыносимую душевную боль, что отравляла и его самого, унося в пучину безнадеги.
– Пусти!..
– Даниэлла, – спокойно сказал Элайджа, и она все же успокоилась, слыша его голос.
– Он умер, чтобы ты знала! – выплюнула Даниэлла, пока Фейт отряхивала землю и траву с белой блузки, покрывшуюся зелеными пятнами. – А ты сука мойрова! Эйрин остается со мной. Может, тогда я боялась тебя, послушалась, но не сейчас.
Фейт замерла, так и не распутав волосы, и уставилась на Даниэллу. Изумление сменилось усталостью. Она уронила руки на колени и тяжело вздохнула.
– Мои соболезнования.
– Засунь их себе в зад.
– Дени, я… – Фейт подняла глаза на внучку, пожала плечами. – Я хотела лучшего будущего для тебя. Хотела, чтобы ты удачно вышла замуж, чтобы твои дети не были мойра пойми чем, а были нормальными хранителями жизни. Представь, что говорили бы люди? А твой некромант… он был недостоин тебя, и ты это знаешь. Ты же королева!
– Я люблю его. Разве не это главное? Чтобы твоя внучка была счастлива?
– Счастье? – Фейт поднялась, все же вытащила траву из спутанных волос. – Что-то вроде «с милым и рай в шалаше»? Нет, Дени, это не так. Главное – твое место в обществе, то, что думают о тебе другие люди. Статус. Репутация! И твой некромант всегда портил твою репутацию, как портил и тебя! И этот огонь…
Элайджа поймал Даниэллу, не давая вновь накинуться на Фейт, но ее опередил Ричард, который подошел к сватье и развернул к себе.
– Ты всегда считала мою семью мусором, даже не пыталась узнать нас! Лишь брызгала своим ядом, не забывая напоминать, как твоя дочь глупа, что выбрала обычного стихийника!
– Ричард!..
Они замолчали, услышав аплодисменты. Даже Даниэлла затихла, потушив огонь, нервно оборачиваясь к дому. Элайджа притянул Аврору к себе, опасливо вглядываясь во тьму, в которой виднелся силуэт в длинной мантии.
Ричард первым пришел в себя и махнул рукой, зажигая все свечи и факелы на участке, чтобы разглядеть незваную гостью.
– Не хватает пива и чипсов! – воскликнула девушка, скидывая капюшон. – И все же вы не такие скучные и предсказуемые, как я думала! Даже я бы не написала эту встречу лучше. А вы… лишенные своих судеб, так здорово справились! Мое уважение!
Девушка пошла к ним, скидывая мантию. Серебристое платье с широким вырезом на груди волочилось по траве, а разрез открывал почти всю правую ногу при ходьбе. Талия казалась узкой, стянутой широким корсетом, завязанный аккуратным бантом. Она тряхнула голубыми волосами, украшенными синими розами, и довольно улыбнулась. Глаза цвета неба блестели в свете огня от возбуждения. Казалось, она едва сдерживала порыв всех обнять – так рада была встрече.
– Это Флоренс? – прошептал Сойер, изумленно оглядывая подошедшую. – Думал, она умерла.
– Флоренс? – пискнула Эйрин. – Та, у которой…
– Это уже не она, – перебил Элайджа, холодно оглядывая подошедшую девушку. – В нее вселилась мойра. Та самая, что играет нами, как шахматными фигурами.
Флоренс игриво закусила губу, сверкая глазами, а потом отвесила поклон.
– Не шахматы! Пьеса! Рада, что вам нравится моя пьеса! Я так долго шла к этому… Так долго продумывала, что можно сделать, чтобы затмить историю войны Ненависти и Любви! Все думала, думала, а потом создала вас.
Повисла тишина. Все смотрели на ту, что предрешила судьбу каждого из них. Ту, из-за которой они все страдали.
– Я все так здорово продумала! Должна была выйти такая пьеса! Ух!.. Но вы! Друзья мои, ох, вы все испортили. – Флоренс развела руками. – Началось все, конечно, с Флоренс, которая вместо того, чтобы пойти всем мстить, взяла да и убилась. Пришлось вмешаться, чтобы заставить вас идти по выбранному мною сценарию. Тогда я вселилась в тело Флоренс и закончила то, что она начала. Знала бы я тогда, как мне это аукнется, конечно… Я осталась запертой в ее теле, потеряла мощь, лишь наблюдала из Зазеркалья. Но потом наш прекрасный Джошуа сломал Врата Подземного царства, и вот я здесь!
Даниэлла вздрогнула, понимая наконец, кто виновен в Великом пожаре, что все могло быть совсем по-другому, если бы сумасшедшая мойра не вмешалась в происходящее. Она обернулась к Элайдже, но тот помотал головой, шепча: «не сейчас».
– Этот косяк я исправила, – усмехнулась Флоренс, гордо вздернув нос. – И история вернулась на место. Я, конечно, лишилась принцесс на время из-за договора с Фейт, но… я оставила себе лазейку, ведь знала, что скоро они сами вернутся в мои лапы и возобновят свои судьбы. И я ждала. Но потом…
Флоренс подошла к Элайдже, ткнула его в грудь, шкодливо улыбаясь. Глаза горели, словно закатное солнце, плескавшееся в океане, а руки подрагивали от возбуждения.
– Ох, но ты все испортил. Вместо того, чтобы красиво умереть… – Флоренс картинно приложила руку ко лбу и закатила глаза, испустив вдох. – …ты решил поступить по-своему. И сбежал. А я была ослаблена заклятием Руби, ведь часть меня осталась в теле Флоренс, что лежала якобы мертвая в городе, что теперь зовется городом мертвых. Кстати, знаете почему? Потому что пустоты стекались туда ко мне, думая, что так смогут меня уничтожить… Глупые!
