Анна Панкратова
Потерянные судьбы
Руби опустила глаза, тряхнула плечами.
– Ах да! Тебе же все равно на него. Забыла совсем! Это человеческое тело думает совсем не о том, о чем надо…
Флоренс замерла, увидев, как Руби прижала ящик Тьмы к груди – резную шкатулку, сделанную из дуба, ключ, что мог взломать Врата Подземного царства, и тяжело вздохнула. Основание напоминало туго перевязанные ветки деревьев, а полукруглая крышка плотно прилегала к основанию. Руби коснулась пальцем печати, похожей на старинный замок, покрытый паутинкой алого цвета.
– И? На кой тебе вскрывать этот ящик? Да и некроманта у тебя нет рядом! Да и… Врата Подземного царства тут причем? – спросила Флоренс, напустив беспечный вид, но напряглась. Что-то было не так.
– О, я не буду его вскрывать. Но я могу использовать его силу, чтобы… убить тебя.
– Убить? Я бессмертна…
Флоренс развела руки, заставляя пламя разгореться. Руби приложила окровавленную ладонь к крышке резной шкатулки. Сердце колотилось о ребра, дыхание участилось, а в голове была пустота – мойра, привыкшая за столько лет действовать по написанному сценарию, не умела импровизировать.
– Ты умрешь! Эта магия тебя убьет!
– Я уже мертва, разве нет? Не умею любить… тот, кто не любит – не живет, лишь существует.
Флоренс напряглась, готовая выращивать кусты с колючками, свела руки, чтобы выпустить огненный шар, но не успела. Наручники щелкнули на запястьях, а она вскрикнула, ведь магию заперли в ее теле, запрещая выйти наружу…
– Ты?!
– Бывает, – кивнула Фейт и повернулась к дочери. – Уверена?
– Береги девочек.
Руби облизала губы, закрыла глаза, а потом резко выдохнула. Флоренс билась в истерике, царапала запястья, пытаясь избавиться от наручников, украшенных рунами, что лишали ее магии.
– Кровь пролью, чтоб судьбу запереть в теле смертной, – заговорила Руби, прижимая к себе окровавленную шкатулку. – Кровь пролью и жизнь отдам, а судьба навечно останется в теле той, кого коснулся хаос. Кровь и кровь, она заснет, а часы разобьются, чтобы Время вновь ее нашло…
Руби пошатнулась, охнула и закрыла глаза. Флоренс замерла, ощущая, как жизнь покидала тело, как кровь останавливалась, застывала, словно вода зимой, превращаясь в лед. Руби упала. Ящик Тьмы выпал из ее рук. Флоренс качнулась, попыталась вдохнуть, но не сумела. Легкие горели, глаза едва видели…
4
Бились зеркала. Осколки царапали щеки, руки и шею. Голубые волосы ниспадали по спине, а серебряное платье пропиталось кровью.
Мойра кричала. Она видела в отражении Флоренс, понимая, что навечно заперта в ее теле…
Она не умерла. Нет. Время не добралось до нее. Но часть ее осталась в той пещере, валялась там, забытая всеми, введенная в магическую кому. А другая часть вернулась в Зазеркалье. В ее тюрьму.
– Ненавижу! Ненавижу! Глупые актеры! – Флоренс стукнула по зеркалу кулаком, вглядываясь в глаза той, кого ненавидела. Глаза той, что сломала ее пьесу. Глаза той, из-за кого она и вышла в мир. И глаза эти теперь были ее. Отныне они одно целое.
Флоренс обессилено упала в кресло. Осколки впивались в спину и руки, царапали ступни. Она закрыла глаза, думая, что делать дальше.
– Хотя бы пьеса вернулась на место… – Флоренс резко села и махнула рукой, подзывая зеркало короля Подземного царства, что пошло трещинами. Еще одна сломанная судьба. Нет, даже не так – разбитая. – Что ж. Игра продолжается, зайчики. Я еще не сдалась. Королева мертва, но… у меня еще столько актеров. Столько… судеб.
Флоренс облизала губы, убрала волосы за уши и пододвинула к себе стол, заваленный блокнотами. Она напишет еще одну пьесу. И она будет… лучше! Совершеннее!
– «Осколки душ» … – пробормотала Флоренс и улыбнулась. – Я верну вас на место… верну.... И… ох! Это будет шедевр! Это будет шедевральная пьеса! Самая лучшая! Нет… Богоподобная!
Глаза снова блестели, тело дрожало от возбуждения и счастья.
Может, мойра и проиграла, но она снова писала.
И она жила, пока писала. Проживала жизни своих персонажей. Получала эмоции сквозь их судьбы. Остальное время она так… просто существовала.
Но сейчас у нее была новая пьеса. Новая жизнь, полная эмоций. И она жила. Ох… она жила!
2
1
19 мая
Даниэлла приземлилась так резко, что запнулась в собственных ногах и рухнула на землю. Нервно оглянувшись, она убедилась, что одна, и села. Сердце стучало, ладошки были мокрыми от пота и липкого страха. Но она знала, что только этот человек теперь может помочь. И, чтобы его найти, нужна кровь.
Кинжал, которым ей угрожали, выскользнул из руки и упал в траву, а Даниэлла коснулась щеки, щурясь от боли. Пальцем она убрала запекшуюся кровь, чтобы открыть рану.
Что там дальше?
Даниэлла вспоминала ритуал, но в глазах темнело от страха. А душевная боль отодвигала физическую, утягивая во мрак, где было невозможно дышать и думать. Она позволила себе остаться во тьме, отдаться этой боли. На секунду она осталась одна, окруженная темнотой, а потом резко распахнула глаза.
Нужна кровь того, кого она хочет найти.
Вот только крови короля Подземного царства у нее нет. Зато есть кровь его сына. Главное, чтобы и правда был родной! А перья с крыльев хранителя жизни усилят магию и помогут.
Даниэлла осмотрела кровавые пятна на футболке, но нахмурилась – слишком мало. Даже если бы она искала самого Джошуа, этого было бы недостаточно. Но принца искать не нужно: она и так прекрасно знала, где он скоро будет, – там же, где теперь Джейкоб. А вот Элайджа Блэк сможет проводить ее в Подземное царство.
Даниэлла подтянула крыло к себе, чтобы разглядеть окровавленные перья. Вот это уже на что-то похоже. Она оценила масштаб и поняла, что для ритуала вполне хватит крови, что налипла на два маховых пера. Сможет ли она без них летать? Скорее всего. Да, вполне. Но будет больно. Будет адски больно…
– Это и так малая цена. Хоть все крылья вырву, лишь бы вернуть его… – прошептала Даниэлла, зажимая кинжал в руке. Пальцы дрожали, едва удерживая рукоятку, но она сделала глубокий вдох и открыла глаза, вновь схватила крыло, оттягивая перья, что собиралась отрезать. – Так нужно… так нужно, Дени… ну же, Дени! Без ритуала ты можешь никогда не найти его…
Она выпустила крыло и обессилено опустила руки. Она дрожала всем телом, слезы текли градом, но она закричала, а потом вновь вцепилась в перья, оттянула и провела кинжалом так быстро, что сама не успела сообразить, что делала.
Крик оглушил весь лес. Кровь заливала светло-желтые крылья и траву, но Даниэлла даже не взглянула на рану. Она приложила перья к щеке, пачкая их и в своей крови, и бережно положила.
В глазах вновь потемнело, но уже не от страха. Она уперлась руками в землю, чтобы не упасть. Красные, как и кровь, что стекала по крылу, волосы упали на лицо, прилипли к раненой щеке. Она дала себе минуту, чтобы прийти в себя, морщась от боли, что разрывала изнутри, словно она порезала себе само сердце, а потом вновь схватила кинжал и пригвоздила им перья.
Что дальше? Вспоминай! Теперь у тебя есть кровь и магия хаоса, заключенная в перьях!
Даниэлла отчаянно напрягала память, силясь вспомнить ритуал. Только бы ее жертва не стала напрасной, только бы найти того, кто поможет вернуть Джейкоба…
Она не думала, что Элайджа мог отказаться или убить ее. Или что похуже: что он обрадуется и отведет ее к сынишке, чтобы тот закончил то, что начал, – украл ее крылья и королевскую магию.
Все или ничего. Все или ничего.
– Не надо было уроки магии прогуливать… – шикнула она, а потом ее глаза расширились.
Вспомнила! Записка!
Это же словно вязать узлы! Ну же, Даниэлла! Королеве должно быть стыдно, что она боится такого ритуала.
Даниэлла убрала волосы с потного лба и выставила руки, что тряслись от боли, закусила губу, и начала водить пальцами, представляя, что связывала узлы.
Кровь, ее и Джошуа, смешалась, поднялась, превращаясь в алые нити.
– Я смешаю кровь того, кто так сильно нужен мне. Кровь и кровь, чтоб он нашелся, словно узел на запястье.
Кровавые нити оплетали руки Даниэллы, завязываясь на пальцах, а она продолжала бормотать себе под нос, представляя лицо Элайджи Блэка:
– Кровь и кровь, чтоб он нашелся, завяжу себе на сердце, кровь и кровь, чтоб он нашелся, узел завяжу на сердце.
Даниэлла охнула, чувствуя боль в груди, и уронила руки на колени. А потом заметила узелки, что завязались на пальцах. Она поднялась, качнулась, схватилась за дерево, ведь в глазах потемнело. В ушах шумело, а сердце бешено стучало. Она дождалась, когда вновь сможет видеть и когда вернутся звуки леса, и махнула крыльями.
Больно. Мойра как больно.
Но терпимо. Она сможет.
Даниэлла оттолкнулась от земли и взмыла в небо, наблюдая, как один из узелков развязался, а следующий начал мерцать, подсказывая направление.
2
19 мая
Ветер всколыхнул деревья, заставив листья шуршать, словно холодный шепот теней, а Даниэлла Уайт чудом не упала, приземлившись. Крылья мерцали, освещая темный лес и побелевшее лицо, кровь заливала перья, капала на траву.
Даниэлла схватилась за дерево, уперто вздернула нос, оглядывая темноволосого мужчину, который заслонил собой юную девушку.
– Я… – Даниэлла выдохнула, едва видя, ведь в глазах темнело. Она зажмурилась и обхватила ствол, надеясь, что не упадет в обморок.
– Пусти! – возвестил нежный женский голос.
– Аврора…
– Ей плохо! Не видишь?
Даниэлла вздрогнула, когда ощутила на щеке нежные касания теплой руки. Она сощурилась, чтобы разглядеть девушку с белыми волосами и внимательными карими глазами. И было в ее взгляде столько сострадания, что она невольно содрогнулась.
– Позволишь? – Аврора несмело улыбнулась и указала на крыло. – Я не наврежу.
Даниэлла чудом держалась на ногах, мозг не думал после потери крови, а потому она кивнула, понимая, что еще немного – и она все равно рухнет в обморок.
Пальцы Авроры замерцали. Даниэлла зашипела, ведь усилилась боль в месте, где были перья; схватилась за дерево с такой силой, что засадила пару заноз. Королева закусила язык, стараясь не кричать, но с каждой секундой она видела все четче, а силы возвращались.
Вскоре Даниэлла смогла выпрямить спину, поняв вдруг, что боль и слабость исчезли. Она обернулась и заметила розовую кожу в месте, где до этого зияла рана. Аврора провела над крылом, смахивая кровь, а потом улыбнулась.
– Спасибо, – пробормотала Даниэлла, а Аврора подала платок и указала на щеку. – Не знала, что целители еще остались. Мама говорила, вы вымерли.
– Как видишь, не все. Прости, перья не могу вернуть.
– Все в порядке. Я и не надеялась… – сказала Даниэлла, проводя по щеке, понимая, что там тоже остался шрам, и стерла кровь.
Даниэлла обернулась к мужчине, что наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Элайджа Блэк – а Даниэлла не сомневалась, что это именно он – прислонился к дереву, у его ног лежало два больших рюкзака, подсказывавших, что они с Авророй куда-то шли. Темные глаза холодно смотрели на Даниэллу. Он явно был недоволен происходящим.
Элайджа поправил белую рубашку, зачесал волосы, полностью открывая лицо. А Даниэлла осознала, к какому человеку прилетела по собственной воле, но и поняла, что страха не испытывала. Либо все, либо ничего.
– Меня зовут Даниэлла Уайт, и я королева Солариса.
Глаза Элайджи зажглись интересом, но всего на секунду. Он взял себя в руки и скучающе пожал плечами.
– И?
Даниэлла свела лопатки, пряча крылья, поправила красные волосы, которые трепыхал ветер, и подошла ближе.
– Мне нужна помощь.
– Не сомневаюсь. Но я не заинтересован.
– Элайджа! – Аврора подошла ближе и толкнула его в плечо. – Девушку так жестоко ранили, а ты даже слушать ее не хочешь!
– Сбежавшую королеву, – холодно ответил Элайджа, но лицо изменилось, едва Аврора приложила руку к его щеке и заставила посмотреть на себя.
– Давай хотя бы выслушаем ее.
Даниэлла нервно кусала губу, видя, как теплел взгляд короля Подземного царства от касаний юной девушки. Кажется, он очень ею дорожил. Элайджа тяжело вздохнул, поцеловал руку Авроры, но потом все же кивнул Даниэлле, веля говорить.
– Я сама себе перья вырвала, чтобы найти тебя.
Элайджа вздернул брови, скучающе глядя на нее.
– Твой сын убил моего мужа, а потом пытался отрезать мне крылья. – Даниэлла подошла к Элайдже почти вплотную, встретилась с ним взглядом. Держать контакт было не просто, душа едва выдерживала холод, что оседал на коже, но она не могла показать страх, ведь Элайджа был ее последней надеждой. Она заметила, как он напрягся, услышав про сына, но потом вернул скучающее выражение лица.
– Мне какое дело? Я не отвечаю за деяния Джошуа.
– Знаешь, кто мой муж? – Даниэлла схватила Элайджу за руку, зная, что так он почувствует ее эмоции, ощутит боль и безысходность, что тянули ее на дно океана. – Некромант. И он пожертвовал своей жизнью ради меня.
– И? Сбежавшая королева, что ты от меня теперь хочешь?
Элайджа перехватил ее руку, впиваясь короткими ногтями в ладонь, и притянул Даниэллу к себе. Они оказались так близко, что она утопала в холодных глазах. Мир вдруг затих, оставляя их наедине, но страха не было. Она уперто не отводила взгляд, позволяя читать свои эмоции и желание отомстить.
– Хочу вернуть его. И только ты можешь сделать это.
Элайджа усмехнулся и выпустил ее руку, отошел, покачав головой. Даниэлла немного расслабилась, возвращаясь в лес, вновь слыша шуршание листьев, замечая Аврору, что взволновано наблюдала за их разговором.
– Нет, – твердо сказал Элайджа и встретился взглядом с Авророй, помотал головой, видя, как она хмурилась, и уже мягче добавил: – Нет. Я иду с тобой, Аврора.
– Элайджа…
– Нет.
– Крылатый случай! Элайджа, мой муж некромант! Не понял еще, зачем он был нужен Джошуа? Он нашел ящик Тьмы!
Аврора взяла руку Элайджи, испуганно глядя на него.
– Что такое ящик Тьмы?
– Ключ, – выдавил Элайджа, сведя брови. – Полагаю, Врата Подземного царства уничтожены.
Аврора изумленно ахнула, раскрыв рот, перевела взгляд на Даниэллу, которая кивнула, подтверждая.
– Ты должен пойти с ней…
– Я должен защитить тебя. Теперь я точно знаю, что должен увести тебя в Терравил.
– Элайджа… Что, если только ты можешь все исправить?
– Ерунда. Я должен защитить тебя…
– Твой сын забрал у этой девушки того, кого она любит. Разве ты не хочешь помочь ей?
Даниэлла затаила дыхание, осознав вдруг, что Аврора – ее единственная надежда. Она видела, как менялось выражение лица Элайджи, как его взгляд смягчался, едва он смотрел на юную целительницу. Кажется, он любил ее.
– Врата Подземного царства уничтожены! – воскликнула Даниэлла. – Твоего царства!
– И что? Я больше не король.
– Король! Магия еще в тебе! И что ты собираешься с этим делать?
– Не сбежавшей королеве учить меня, что делать, – выплюнул Элайджа, а радужки его глаз покраснели. – Я обещал себе больше не вмешиваться в эту игру. И не стану.
Даниэлла резко выдохнула, выругалась, не зная, что делать.
– Знаешь, как кровь Джошуа попала на мои перья? – тихо спросила она. – Он стоял совсем близко ко мне, уже занес меч, чтобы отрубить мои крылья.
Даниэлла замолчала, наблюдая, как Аврора схватила Элайджу за руку, а он нахмурился, считывая ее эмоции. Его глаза потухли, он качнул головой, понимая, что скоро сдастся.
– Повезло, что мой дедушка подоспел с подмогой. Джошуа отвлекся, а я выхватила меч из его рук и полоснула по груди. Убила бы, но в нем течет твоя кровь. И потому лишь ранила. А потом он сбежал, словно трус.
Элайджа тряхнул головой, пряди упали, закрывая его глаза. Аврора подошла к нему ближе и что-то прошептала на ухо, заставив нахмуриться.
– Он очень дорог мне, Элайджа, – прошептала Даниэлла и вытащила кольцо из-под футболки, поцеловала золото, едва удерживая его в трясущихся пальцах. – Я прошу только проводить меня до Подземного царства и помочь вернуть. У меня больше нет этой магии.
Аврора провела рукой по щеке Элайджи.
– Мы быстро. Туда и обратно! – не сдавалась Даниэлла.
Элайджа закрыл глаза, сражаясь с собой, а Аврора вновь шепнула ему что-то. Он схватил ее за руки, хмурясь все сильнее.
– Я не оставлю тебя одну! Ты же знаешь, что тебя ищут.
– Я пойду с тобой…
– Мойра тебя не отпустит. Твоя душа уже должна принадлежать ей.
– Но…
– Я не могу тебя оставить.
Даниэлла спрятала золотое кольцо обратно под футболку.
– Моя сестра и дедушка идут к нам в дом. Они могут ее защитить. Мой дед хоть и не молод, но еще не потерял форму – он был главой нашей стражи.
Аврора уверенно кивнула.
– Хранитель? – спросил Элайджа, выпуская руку Авроры.
– Стихийник. Как я. Огонь. – Она разожгла огонь на ладошке. Элайджа смерил ее таким холодным взглядом, словно хотел потушить пламя.
– Сестра?
– Хранитель жизни. Стихия ветра. Новичок, так как жила в мире без магии. Но уже неплохо обращается с ветром.
Элайджа тяжело вздохнул, нахмурился еще сильнее. Лес затих, казалось, все замерло, ожидая его решения. Он сделал шаг к Даниэлле, выставив руку, но та покачала головой.
– Ну уж нет! Одного раза было достаточно!
– Я должен знать, что это не ловушка. Иначе я не уйду от Авроры.
Даниэлла кинула взгляд на Аврору, что затаила дыхание, наблюдая за происходящим. Посмотрела в холодные глаза Элайджи и покачала головой.
– Твою тень! Это унизительно, – обиженно прошептала Даниэлла, беря Элайджу за руку, но тот резко притянул ее к себе, развернул и приложил руку к груди. – Только не душу!..
– Иначе я никуда не иду, сбежавшая королева, – прошипел Элайджа на ухо. Даниэлла закусила губу, пытаясь утихомирить обиду и злость.
– Сам тоже сбежал, разве нет?
Элайджа усмехнулся и отпустил ее. Не сказав Даниэлле ни слова, он подошел к Авроре и взял за руки. Взгляд смягчился, исчез холод из голоса. Он говорил так ласково, что Даниэлла лишь удивленно моргала, пытаясь осознать, как такое возможно. Секунду назад он грубо щупал ее душу, обвивал таким холодом, что делал больно. И вот он уже тепло улыбался Авроре, нежно целуя ее пальцы.
– Максимум неделя, и я найду тебя, хорошо?
Аврора кивнула, провела руками по его щекам.
– Будь осторожен.
– За меня не беспокойся. – Элайджа поцеловал ее палец, на котором сверкало кольцо, а потом отошел и спокойно проговорил: – Кора. Я знаю, ты рядом. Выходи.
Даниэлла нервно оглянулась, догадываясь, кто к ним должен выйти. Когда же от леса отделилась девушка с короткой стрижкой и потухшим взглядом, Даниэлла успокоилась – такая не навредит. Кора медленно подошла к Элайдже, склонила перед ним голову.
– Мой король.
– Прекрати, – бросил Элайджа, снимая браслет.
Кора хищно ловила каждое действие, а тату заполыхали красным от возбуждения, но взгляд потух, едва она поняла, что этот жест вовсе не для нее. Элайджа приложил браслет к запястью Авроры, заставляя прирасти к коже.
– Теперь ты служишь Авроре, – спокойно пояснил Элайджа, словно не замечая, как загорелись от злости глаза Коры, обострились скулы, а на руках подросли ногти, став похожими на острые щепки. – Ты будешь ее защищать, выполнять любую просьбу.
– Дай угадаю: умрет она – умру я? – зло бросила Кора.
Элайджа усмехнулся.
– Пока браслет на тебе, она в твоей власти. Чем длиннее ее волосы, тем она сильнее. Пока я их не обрезал, она даже мне могла сопротивляться, но теперь…
– Я прекрасный раб, – встряла Кора, поправляя зеленые волосы, что едва доходили до плеч. – Но мои волосы растут быстрее, чем у людей. Пройдет год и….
– Ты меня не ослушаешься, правда, Кора?
Кора содрогнулась от холодного тона Элайджи, от которого в нее словно полетели сосульки, что царапали душу и сердце.
– Элайджа… – заговорила Аврора, но Элайджа покачал головой.
– Я не оставлю тебя с чужаками беззащитной. И ты не знаешь, куда идти.
Аврора обняла Элайджу, прошептала ему что-то. Даниэлла наблюдала за ними издалека, понимая, что нельзя портить такой момент. Она уже догадалась, как много значила Аврора для Элайджи. Сообразила она, что и в Подземное царство Элайджа согласился идти во многом ради Авроры – ради нее он пытался стать лучшей версией себя.
– По территории Коры вы дойдете до Лостхилла уже к завтрашнему вечеру. Не снимай кольцо, и я тебя найду, хорошо? Если оно теплое – значит, со мной все хорошо…
Даниэлла сощурилась, чтобы рассмотреть кольцо, ведь память защекотало от подобной магии, но сбила подошедшая Кора, что оценила ее колким взглядом.
– Дай угадаю… огонь? – Кора коснулась красных, словно пламя, волос Даниэллы и тряхнула плечами, сладко улыбнувшись, едва та ударила ее по тыльной стороне руки. – Точно огонь.
– И твоя королева.
Кора закатила глаза, подтвердив догадку Даниэллы, что богиня давно за ними наблюдала и видела крылья.
– У меня есть только один король. – Кора кивнула в сторону Элайджи, что прощался с Авророй. – А ты сбежала от нас. Так что твои крылья ничего не значат.
– А ты лишилась волос и силы.
Кора надулась, ее тату посерели.
– Верну былую мощь через пару лет…
– Может, и я тоже. И велю вырубить твой лес.
Кора насупилась, уже протянула было руку к шее Даниэллы, вырастив ногти, что напоминали бритвы, но отступила, увидев огонь. Даниэлла лениво повернула руку, пламя оплело ее запястье, стало подниматься выше, танцуя вокруг предплечья.
– Слышала, леса не любят огонь, – спокойно сказала Даниэлла, наблюдая, как вытягивалось лицо Коры. – А моя сестра научилась ветром неплохо управлять. Попрошу – на твоих деревьях не останется листьев из-за урагана.
Кора хотела было ответить, но не успела. Элайджа положил руку ей на плечо, заставив вздрогнуть.
– Ты знаешь, что будет, если что-то пойдет не так.
– Цела будет твоя провидица, – процедила Кора и стряхнула с себя руку Элайджи. – Береги себя, душнила мойров. Умрешь – плакать не буду.
В глазах Коры плескалась грусть. Она коснулась щеки Элайджи, склонила голову и отошла. Элайджа еще раз посмотрел на Аврору, а потом без слов двинулся в чащу леса. На его плечах снова висел рюкзак.
– Удачи! Передавай привет моим, ладно? – сказала Даниэлла и побежала вслед за Элайджей, боясь потерять его из вида.
Они молча шагали, слушая шелест листьев. Даниэлла поглядывала на хмурого Элайджу, но молчала, понимая, как он расстроен из-за их маленького путешествия в подземку. Боль в душе смешалась с надеждой, и она не понимала, что хуже – знать, что уже ничего не изменить, или понимать, что теперь все зависело от короля Подземного царства, который прочел ее душу. От этого осознания у нее шли мурашки, а сердце неприятно кололо – такое унижение. Но если это цена за возвращение Джейкоба – то мойра с ним. Переживет.
А потом Даниэлла вспомнила Эйрин, которую вновь бросила. Ушла, даже не попрощавшись, ведь слишком спешила найти Элайджу, боясь, что крови на крыльях останется слишком мало для ритуала поиска.
– Не переживай за сестру. О ней позаботятся. Кора все еще богиня леса. И твой дедушка с ней рядом.
Даниэлла вздрогнула, испугавшись, что Элайджа умел читать мысли, но потом догадалась, что он прочел и эти раны, и переживания на ее душе.
– Я снова бросила Эйрин. – Даниэлла сложила руки на груди, недовольно вздыхая. – Я всю жизнь ее бросаю. Не должна я заботиться о ней в первую очередь?
– Ты сделала правильный выбор. Я знаю, ты хочешь убить моего сына.
Даниэлла вздрогнула, опасливо глядя на Элайджу.
– Не хотела бы после того, что он сделал, – я бы с тобой не пошел. Может, я тоже не против выжечь ему душу.
Элайджа криво улыбнулся, наслаждаясь изумленным видом Даниэллы, и попытался коснуться ее руки, но она отшатнулась, вызвав смех.
– Я больше не позволю. Ты и так знаешь обо мне слишком много. А я о тебе – ничего.
– Что ты хочешь знать?
Она заглянула в мерцающие любопытные глаза, заметила, как изогнулись губы в полуулыбке. Кажется, она стала ему интересна. Даниэлла пыталась понять, хорошо это или плохо, но потом тяжело вздохнула – все лучше, чем идти в молчании.
– Девушка… Аврора. Она выглядит совсем юной.
– Считаешь меня педофилом, а?
– Если учесть, что тебе чуть больше тысячи… Сколько там?
– Тысяча тринадцать.
– Именно! – Даниэлла дернула плечами, тяжело вздохнула. – Но если учесть, что моей маме было почти пятьсот, когда она вышла за моего отца, которому едва исполнилось тридцать, то все нормально. Я не осуждаю.
– Авроре будет двадцать через три недели. И я должен к ней вернуться до этого дня. У нас были… планы. Что ж, теперь хотя бы просто рядом с ней оказаться.
– Дай угадаю: сбежать решили на какой-нибудь остров.
– Вроде того. Но не теперь.
– И что изменилось?
– Ты вернулась в Соларис, Даниэлла. И теперь у нас есть шанс все изменить.
– Думала, ты не хотел ничего с этим делать.
– Может, Аврора убедила меня. А может, и твоя душа. Ты тоже жаждешь перемен.
Элайджа вновь пошел вперед, а Даниэлла замерла, глядя ему вслед.
– Да нет же! Я эгоистка. Весь мир разваливается… люди не знают, что делать! А я иду в Подземное царство, чтобы спасти того, кого люблю.
– И убить моего сына заодно.
– Чтобы отомстить.
– И?
Элайджа резко обернулся, вскинув брови. Длинные волосы упали на лицо, скрывая любопытные глаза, но довольная полуулыбка выдавала его наслаждение от беседы.
– Я должна быть их королевой. А я сбежала! Уже во второй раз! И если тогда я была подростком, то сейчас… Я должна была остаться еще во время пожара.
– Зачем?
– Я родилась…
– И что? По моим сведениям, за Вратами люди все еще сами выбирают правителей из числа тех, кто сам баллотируется.
– Но у нас не демократия.
– Так надо сделать демократию. В чем проблема? Кто сказал, что быть эгоистом – плохо? Если ты не хочешь быть королевой, править, играть в эти игры – так не будь ею. Найди свой путь, живи как хочешь. А править будет кто-то другой. Тот, кому это нужно.
– Жить для себя? Это эгоизм. У меня есть сила.
– Не только у тебя. Ты – не последний хранитель жизни. Найди преемника, того, кто достоин и желает этого, передай королевскую магию.
– Но я…
– Здоровый эгоизм – вот залог счастья. Кто сказал, что ты обязана всю жизнь руководить страной? А для себя когда жить?
– Предлагаешь с тебя брать пример?
– Почему нет?
– Так почему тогда идешь со мной?
– Ради Авроры. Не ради тебя. И уж точно не ради Солариса.
Даниэлла устало кивнула. Плевать, ради кого Элайджа поможет вернуть Джейкоба, лишь бы он вернулся к ней.
3
19 мая
Аврора наблюдала, как кровь капала с перьев Даниэллы, и ощущала, как вина, словно змея, стискивала внутренности, залезая под самые ребра, чтобы добраться до души. Она знала, что должна сделать, но как же было страшно отпускать Элайджу в Подземное царство.
– Аврора…
– Я люблю тебя, Элайджа. И я верю, что ты вернешься ко мне. Когда исправишь все. Помоги Даниэлле. Неужели ты не видишь ее глаза? Эту боль?
– Я вернусь. Каждый раз, когда кольцо станет теплым, – это я говорю, как сильно люблю тебя.
И вот Элайджа скрылся в чаще, а сердце едва билось, оплетенное безнадегой. Но Аврора верила, что он вернется, когда поможет Даниэлле вернуть любимого, и разберется с Вратами Подземного царства, которых больше нет. Она помнила, что решила влюбиться в короля. А король должен иногда жертвовать собственным счастьем ради людей.
– Ну и зачем ты его отпустила? – спросила Кора, поглядывая на браслет, что теперь оплетал запястье Авроры.
– Так правильно.
– Скучно.
– Тебе не понять.
Аврора первая пошла вперед, но Кора взяла ее за локоть и повернула в другую сторону, лукаво улыбаясь. Обида захлестнула сердце, но пришлось смириться и признать, что она понятия не имела, куда идти, и что без Коры ей в этом лесу не выжить даже с глазами.
Они шли в тишине. Кора пыталась завязать разговор, но Аврора молчала, думая про Элайджу. Он сказал, что задумал: повлиять на Даниэллу, заставить ее принять титул, а затем объединить королевства. Но сначала он поможет ей вернуть любимого, чтобы она была у него в долгу. Элайджа верил, что вместе они смогут все изменить.
Ветки хрустели под ногами, словно считывали беспокойство и грусть. Аврора так привыкла, что Элайджа был рядом, полгода она всегда знала, что может его коснуться, и поэтому теперь разлука казалась невыносимой.
– Классные джинсы, – сказала Кора, Аврора нахмурилась в ответ. – Ой да ладно! Мы теперь связаны, значит, надо хоть как-то общаться.
Аврора вновь промолчала. Кора бесшумно ступала рядом, недовольно вздыхая. Начало темнеть, на лица опускался липкий страх из-за того, что могло скрываться во тьме.
– Я знаю, что не нравлюсь тебе. Но у нас нет выбора, дорогуша.
– Я должна тебя опасаться?
Кора улыбнулась, сверкнула глазами, радуясь, что Аврора подала голос.
– Пока на тебе этот прекрасный браслет, – Кора коснулась ее руки чуть выше запястья, сладко улыбнулась, – я не смогу тебе навредить.
– Сможешь руку отрубить во сне.
Кора закатила глаза, тряхнула плечами.
– Элайджа любит тебя. Наврежу тебе – возненавидит меня. А я так не хочу.
– Ты любишь его.
– Не бойся, он однолюб. И выбрал тебя. А я – богиня. У меня души нет.
Татуировки Коры слабо мерцали желто-зеленым, короткие волосы трепыхал ветерок, но на губах расцвела улыбка, однако затем померкла, едва она сказала:
– Я все еще считаю, что он убьется из-за того, что любит тебя. Любовь – это слабость.
– Любовь – то, что делает нас людьми.
– Может и так…
– Я все еще тебя ненавижу. Я знаю, что это ты…
– По просьбе твоего папаши. Я делала то, что было нужно, чтобы выжить и спасти свой лес.
– Он мучился? – прошептала Аврора, вспоминая, как Кора тащила ее отца на верную смерть в лес.
– Да, Аврора. Ему было очень страшно и больно.
– Все равно ненавижу тебя.
– Плевать. Ненависть и Любовь всегда были сестрами. Разве нет?
– Ты хотела отрубить Элайдже руку. Разве же это любовь?
Кора остановилась, Аврора сделала несколько шагов, но тоже встала, недовольно вздернув брови.
– Иногда ради тех, кого любишь, нужно делать ужасные вещи. Вот Элайджа ради тебя теперь готов погубить весь мир. Знаешь же? Будет выбор – ты или деревня какая, в которой полно народа, он выберет тебя, позволив всем умереть. – Кора провела рукой по старому дереву, которое пытались срубить, но остановились на полпути. Ногти выросли, превратившись в щепки, а срез начал исчезать. – Я вот была готова отрубить ему руку, чтобы забрать браслет. Ведь тогда я смогла бы отдать тебя Джошуа, а Элайджа бы не рисковал так сильно своей жизнью.
Аврора удивленно наблюдала, как богиня убрала руку от коры, а дерево вновь стало целым, словно и не встречалось никогда с топором.
– Я должна была хотя бы попытаться. – Кора поравнялась с Авророй, толкнула в плечо, пройдя мимо. – Идем, надо спешить. Скоро стемнеет.
Аврора едва удержалась, чтобы не дотронуться до дерева, но потом зашагала вслед за Корой, которая ступала по лесу так бесшумно, что становилось не по себе.
– Как давно ты знаешь Элайджу? – Аврора убрала прядь волос за ухо, щеки залились румянцем. – У вас… было что-нибудь?
Кора рассмеялась, а Авроре показалось, что зашелестели листья на сильном ветру. Но смех был таким искренним, что у нее отлегло от души.
