Максим Вадимович Багдасаров
В краю несметного блаженства
II.
Наступило, наконец-то, двадцать пятое ноября. Вех, склонив голову, стоял возле маленького раздвижного окошка, тыкал через него пальцем и возбуждённо что-то объяснял. Он стал абсолютно сухим, сгорбился, щёки его сделались впалыми и представляли собой ямистые углубления. Третий день как его одолевала изнурительная бессонница, и, не будь её – он, пожалуй, и не согласился бы пойти на столь отчаянный шаг, который по сей день считал признаком падения на самое глубокое дно. То, что однажды разрознило и рассорило его с Донованом, он теперь не воспринимал как нечто отвратительное и относился к этому как к жизненной необходимости. Речь шла о сигарах.
Вех очутился в подвале, очень старом подвале, до которого нужно было спускаться вниз через несколько десятков лестничных пролётов и в котором пахло кислой ржавчиной. С низкого потолка свисала, болтаясь на шатком проводе, одинокая тускло-жёлтая лампочка. Не нужно знать, как Вех вообще умудрился найти этот подвал, но стоит пояснить, что в Сети наплодилась тонна рекламных объявлений о продаже сигар, ядовитых напитков и более сильных наркотических средств (тоже часть плана), и поэтому любой желающий без особых усилий имел возможность списаться с продавцом, выведать адрес и тотчас же прийти за покупкой запретных плодов.
За раздвижным окошком, на старом обитом стуле, сидел продавец – толстый мужик с длинными сальными волосами. Казалось, он буквально врос в сиденье, ибо практически не шевелился, а за любыми движениями тела вместе с ним приходил в движение и стул. Продавец едва дотягивался до разложенных позади него на навесной полочке портсигаров, которые были набиты сигарами различной длины, толщины и содержимого. Он поочерёдно раскрывал перед лицом Веха свои сокровища, и глаза его сияли с той же животной жадностью и с тем же интересом, что и глаза парня.
– Эти – тоненькие – простые табачные сигарки, но зато их много, – вдобавок объяснял продавец, открывая и закрывая портсигары одни за другими и убирая их на место. – Вот эти – уже из более крепкого табака, бодрят и хорошо поднимают настроение. Самые знатные – я зову их «большими пальчиками» – для долгого и терпеливого курения. Подойдут истинным ценителям.
– Знаете, – пожаловался Вех, – я очень плохо сплю. Пятьдесят часов на ногах, и это при условии, что предыдущие два дня я вкалывал по восемь, а то и по девять и по десять часов на работе. Мне не нужна бодрость – я, наоборот, хочу устать так, чтобы отрубиться и наконец утонуть во сне. Настроение мне тоже не нужно. Есть у вас что-нибудь такое, от чего я вымотаюсь как лошадь и лягу в постель?
– О-о! – протяжно промычал мужик. Он как раз хотел предложить своему встревоженному посетителю кое-что экспериментальное и потому был безумно рад, что ход его мыслей был прочитан. – Без лишних слов – забирай вот это.
Кожаный портсигарчик был протянут Веху через окошко и лежал у него перед носом. Он был совсем маленьким и походил на чехол или пустую обложку. Вех открыл и увидел десять плотно сложенных мелких сигарок, которые выглядели как ничтожные окурки.
– Что это за хрень? – возмутился парень.
– Ты не хочешь брать? – возмутился в ответ продавец и потянулся к портсигару, чтобы вернуть его обратно себе, но Вех быстро среагировал и пресёк попытку возврата.
– Хочу. Просто объясните мне, что это. Почему они такие маленькие? Их точно до меня не курили?
– Их никто в глаза не видел, кроме тебя. Мой личный эксперимент. С особым ингредиентом. Работают как бомба замедленного действия. Расслабляют не по-детски, но вместе с тем высасывают все твои силы до основания. Не ты их куришь, а они – тебя. Вырубишься с одной. Больше одной не пробуй – опасно. На внешний их вид не обращай внимания.
– Спасибо.
– Оплата – как мы договорились: принесёшь мне из Центра Послесмертия две упаковки ампул экситантина. Не вздумай не принести. Я знаю твои данные, дружок.
Вех, не слушая мужчину, спрятал портсигар во внутренний карман пуховика и поспешил ретироваться из душного подвала на улицу.
Дома он скурил одну сигарку, разлёгшись на кровати, и как следует прокашлялся. За двадцать минут не произошло никакого эффекта, и только серый дым с каким-то тропическим вкусом разлетелся по всей комнате. Вех открыл окно, чтобы проверить комнату от запаха, а сам размышлял вслух: «Дерьмо, а не товар. Этот наглый торговец посмел обмануть меня. Всучил мне коротенькие жалкие окурки под видом некоего экспериментального курева. Чёрт с ним, это я во всём виноват. Ничего не проверил и побежал брать по первому попавшемуся на глаза объявлению. А мужик увидел, что перед ним стоит больной человек, и воспользовался положением. Сейчас все так поступают. Грех жаловаться…»
Но спустя треть часа эффект всё же начал проявляться. Усталость не то что рукой сняло – её будто и не было никогда. В голове появились приятные картинки, и спокойная, серьёзная обстановка квартиры сменилась на яркую и волшебную. Чем-то было похоже на послесмертие. Вех лежал на мягкой подушке и наблюдал, как потолок над ним то падает до невозможности близко к лицу, то поднимается за пределы дома и оголяет за собой прозрачное небо. Вдруг ему захотелось не только расширить приятное разноцветное видение до границ своей квартиры, но и поделиться им со всем городом. Он во второй раз оделся и отправился на прогулку.
Прогулку эту нельзя было подвергнуть логичному описанию, так как Вех всё время находился в забытьи и мало что понимал, но гулял он очень долго – семь или восемь часов без перерыва. Не пользуясь общественным транспортом, он совершил путешествие к маминому дому, причём шёл до него не напрямую, что было бы намного короче, а строго следовал по маршруту рельсобуса и флайтера, то есть ходил изгибами и лишними волнами. В итоге вышло у него пройти сорок два километра – целый марафон – по двадцать один километр туда и обратно. Успело серьёзно повечереть.
От непривычно продолжительной ходьбы у Веха распухли и заболели ноги. Он освободился от обуви и вернулся в кровать. Сигарка потихоньку переставала действовать, ум возвращался в нормальное состояние и больше не извлекал из себя сочных красок, мир снова стал обыденным. Тут Вех с болью ощутил, что его изо всех сил гнетёт пришедшая серость. Тело ломило и штормило, организм был перегружен до самых верхних пределов и от перегрева был готов остановиться… Парень стонал, дёргался и визжал, а конечности выплясывали танец смерти, и совокупность всех этих жутких факторов через секунду привела его к неожиданной отключке.
Ожил он в воскресенье, ранним вечером. Над ним корпела Рокси, взъерошенная и блеклая. На лбу его лежала холодная тряпка. Неизвестно почему, но первой мыслью, пришедшей Веху в голову, была мысль о том, что выходные подходят к концу (хотя он понятия не имел, какой вообще был день недели и сколько было времени) и что завтра стартует очередная рабочая неделя, а полноценно отдохнуть он так и не успел. Вех взгрустнул. Рокси уловила первые движения его глаз и прошептала:
– Я думала, ты впал в кому. Ты спал минимум двадцать часов и почти никак не реагировал на мои попытки тебя разбудить, только сопел и бормотал. Как себя чувствуешь?
– Словно рельсобус меня переехал… Ох! Когда ты вернулась? Вечером я уснул, а тебя по-прежнему не было дома…
– В девять, и как раз застала тебя в мёртвом сне. Время моего возвращения домой – это действительно то, что сейчас интересует тебя больше всего остального? – резко прервалась Рокси. – Лучше-ка объясни мне, что это такое. – Её рука поднялась, и Вех увидел свой портсигарчик, который девушка брезгливо держала двумя пальцами.
– А на что похоже? – фыркнул Вех приулыбнувшись. Со злости Рокси бросила портсигар прямо ему в лицо.
– Как ты посмел принести домой эту пакость? – закричала она, сдерживая слёзы. – Как ты только посмел брать эти смертоносные свёртки в рот и курить их? Ты же знаешь, какую беду они приносят, ты же знаешь, что случилось со мной по их причине! Ты бросил дружбу с Донованом из-за них! Ты, ты…
– У меня были дикие проблемы со сном, Ро, – не оправдывался, а пытался изложить справедливые факты Вех, – и я приобрёл сигарки затем, чтобы от этих проблем избавиться. Как видишь, я избавился, я выспался и готов жить дальше! Я чувствую себя расцветшим цветком! Ну же, успокойся.
– Я не успокоюсь! Ни за что! Ты мог выписать себе таблетки, но ты ни в коем случае не должен был притрагиваться к этому, ты не имел права! У меня психологическая травма от различного рода курительных штучек, и ты прекрасно знаешь, в чём она заключается!
– А у меня с недавнего времени – психологическая травма, выражающаяся в боязни таблеток, ибо моя родная мама скончалась от передозировки таблетками! Что я должен был делать? Сойти с ума без сна?
Вех вскочил на ноги и избавился от холодной тряпки на лбу. Он наконец ощутил в себе бодрость и, кажись, спокойно мог вернуться в жизнь. Тем не менее его одолела злоба и неприязнь, так как слишком много скопилось негативных факторов, которые всё ждали своего часа, чтобы выплеснуться наружу. Этот час настал.
– Ты совершенно ничего не понимаешь, Рокси, – продолжал он, носясь по спальне и иногда останавливаясь, чтобы заглянуть девушке в глаза, – не понимаешь, что вся эта реклама наркотиков в Сети не появилась из ниоткуда. Это – организованная государственная преступность, проделки твоего долбанного «Нароста»!
– Не смей так говорить о «Наросте», – оскалилась Рокси. – В противном случае я напишу на тебя донос, и я сейчас не шучу.
– Пиши что хочешь, если считаешь это выходом из ситуации. Я говорю объективные вещи, понимать которые должен каждый уважающий себя человек, тем более – член партии. Повторюсь, я покурил, чтобы вернуть себе сон.
Пронеслась неловкая пауза. Оба тяжело дышали и напряжённо смотрели друг на друга так, как дикие животные смотрят на своего противника перед роковой схваткой. В конечном итоге Рокси смягчилась, опустила голову на грудь Веха и отчеканила твёрдо, но тихо:
– Пообещай мне, Вех, что ты не станешь таким, как Донован. Пообещай, что ты при первой же возможности бросишь эту дрянь и навсегда про неё забудешь. Пообещай – и прости меня за всё.
– Обещаю, – с той же твёрдостью в голосе сказал Вех. – Мой долг – тебя защищать. Я с честью принял этот долг и не отступлю от него. И ты меня прости, Ро…
III.
Несмотря на данное Рокси обещание, в которое входил и пункт «бросить курить», Вех курить не бросил, а только усугубил свою зависимость от вкусных сигарок. У него образовалась привычка – одна сигарка с утра, перед работой, и одна сигарка уже после работы. Парень чувствовал себя отлично, но выглядеть стал как изюм, хотя этого изменения в себе он не замечал. Чувство усталости подавлялось и скрывалось наркотическим эффектом. По этой причине он ложился в три часа ночи и спал всего четыре часа, затем просыпался и шёл в Центр Послесмертия как ни в чём не бывало, в позитивном состоянии. За четыре дня скурил он весь десяток приобретённых сигар, опустошив свой портсигар, потом выкрал из Центра четыре упаковки экситантина, ещё раз сходил к продавцу, отдал ему экситантин (две упаковки за предыдущую порцию сигар и две упаковки наперёд) и вышел с новым десятком таких же экспериментальных сигарок. Продавец обрадовался возвращению Веха за товаром и получению экситантина, но в то же время высказал необычайно похудевшему парню:
– Выглядеть стал хуже. Не перебирай с этим. Говорил же тебе – не более одной в день!
– Да-да, конечно, разумеется… – промямлил Вех в ответ и ушёл.
Но достаточно разговоров о пристрастии Веха к курению, ведь это был всего лишь один короткий эпизодик, один малозаметный кадрик во всём этом длинном фильме ужасов, который, однако, разворачивался не на экране в кинозале, а в реальной жизни.
Перенесёмся к двадцать седьмому ноября, о котором с таким неравнодушным трепетом часто вёл свою речь Барн Вигель. В час дня понедельника всех сотрудников первого корпуса Центра Послесмертия отстранили от работы и скучили в одну тесную неповоротливую толпу, после чего вывели на улицу и повели внутрь второго корпуса, где седьмой и восьмой этаж занимал просторный, как в престижном театре, актовый зал. Лифт вмещал в себя не более шести человек. Возле него столпилась огромная людская масса, ожидавшая своей очереди подняться наверх. Когда настала очередь Веха заходить, его грубо протолкнули к самому углу лифта и на корню заблокировали ему возможность совершить даже самое малейшее движение рукой или ногой. Не имея возможности покинуть лифт, он добрался до восьмого этажа и занял один из нескольких безлюдных балкончиков, которые полукругом огибали весь актовый зал и сцену, но вскоре и эти элитные места (элитные относительно нижнего уровня, на котором сотрудников собралось в разы больше и на котором давно успели присвоить себе все свободные места) оказались достаточно плотно забиты. Веху повезло: он осторожно прислонился к столбчатой балюстраде балкончика и наблюдал за тем, как кишат и шевелятся под ним не успевшие занять сидений белые халаты.
Спустя неопределённое количество времени на сцене включился дополнительный свет, хотя в зале и без того было ярко, наверное, просто чтобы привлечь внимание. Вех отвлёкся от разглядывания того, что творилось снизу, и заметил на сцене Барна Вигеля и трёх его помощников – трёх начальников корпусов Центра Послесмертия. Своего начальника корпуса Вех вообще впервые видел. Сцена, за исключением четвёрки руководителей, была пустой. Барн Вигель проверил работоспособность петличного микрофона, прикреплённого к воротнику его рубашки, и сразу заговорил на весь зал:
– Добрый день, многоуважаемые сотрудники Научно-исследовательского Центра Изучения Послесмертия. – Он произносил слова выверенно и безошибочно, но лицо его при этом блестело так, будто оно плавилось на солнце, что могло означать высокую напряжённость директора и кипевшее в нём чувство грандиозной ответственности. – Сегодня вы собрались в этом зале для того, чтобы просветиться, обновиться и по-новому взглянуть на свою деятельность, связанную с послесмертием. В последнее время в научной среде затеялись многочисленные споры насчёт наших дальнейших целей и планов в отношении послесмертия, и это не могло не сказаться на общей эффективности работы, ведь как можно эффективно работать и в то же время недоумевать: ради чего всё это? Посему я хочу озвучить два коротеньких тезиса, идею которых разовьёт наш виртуальный гость, но пока оставим его имя в секрете. Итак, тезис первый: многие факты о послесмертии намеренно скрывались не только от вас, сотрудников, но и от всего населения страны. Тезис второй: многие факты о послесмертии намеренно скрывались от жителей прежней коррумпированной властью. Теперь, когда вы взбудоражены и заинтересованы, прошу внимание на экран – с нами на связи мистер Крауди собственной персоной!
Толпа подпрыгнула от удивления: сам мистер Крауди спустился с небес к ним на землю, чтобы оставить важное сообщение! Все раскрыли уши и приготовились слушать. Актовый зал покрылся внушавшей страх тишиной.
Экран за сценой загорелся, и сотрудники увидели мистера Крауди, в знакомом и неизменчивом своём образе: в тёмно-зелёном пиджаке, с седыми волосами и стройной седой бородой. Он сидел в кабинете Председателя: многие узнали этот простой интерьер, так как на протяжении двадцати шести лет отсюда на всю страну нередко выступал со своими речами сам Председатель, теперь, увы, покоившийся в земле. Мистер Крауди не обременил себя заучиванием того, что он хотел бы изложить, и сидел с тоненькой стопкой самостоятельно исписанных бумаг. После полуминутного молчания он приятно улыбнулся, выпрямился, заострил взгляд и обратился к бумагам, с которых и начал считывать своё сообщение:
«Сегодня я хочу позволить себе избежать официальной вступительной части и сразу приступить к делу, но знайте, что каждого, кто присоединился к просмотру моего видеообращения, я безмерно ценю и уважаю.
Перейдём к первой теме, которую я бы хотел затронуть, а именно к теме прошедших девятнадцатого ноября, чуть более недели назад, выборов. К сегодняшнему утру глава Выборной Комиссии, сформированной для проверки и подсчёта избирательных бюллетеней и для ведения статистики, отчитался мне о проделанной работе и продемонстрировал окончательную статистику, которой я желаю поделиться, но перед этим добавлю от себя, что столь неестественно продолжительные сроки подсчёта голосов случились по причине нашей всеобщей неопытности в сфере выборной деятельности, ввиду чего мы приносим свои извинения и обещаем как можно скорее адаптироваться к новым условиям.
Явка избирателей по всей стране на конец девятнадцатого ноября составила 78,43%, что является, по моему мнению и по мнению экспертов из Выборной Комиссии, весьма и весьма солидной цифрой. Из числа этих 78% по предложенному в бюллетене вопросу положительным образом ответили 94,05% избирателей, и это, осмелюсь заявить, прочно доказывает легитимность новой власти и всеобщую преданность народа как мне, так и партии «Нарост». Благодарю вас всех (а вас именно большинство) за поддержку, и вместе с партией я буду стремиться оправдать ваше доверие.
С выборами закончили, пора коснуться второй, более важной темы, темы послесмертия. Что вы знаете о послесмертии? Я обращаюсь к каждому отдельно взятому жителю, ибо в данную минуту это выступление без преувеличения смотрит вся страна. Наверное, в столице о послесмертии знают разве что сами сотрудники Центра Послесмертия, да и то очень размыто, а также малая часть чересчур любопытных людей. Что уж можно говорить о других регионах и городах, где это слово слышали буквально единицы и где поэтому послесмертию не придавалось особого значения? К сожалению, в этом отсутствии понимания природы послесмертия виновата предыдущая власть, которая намеренно, повторюсь, намеренно умалчивала о возможностях, дарованных нам послесмертием. Но теперь, когда власть в руках не у продажных владык, а фактически у народа, я намерен как можно скорее развеять это непонимание и пролить свет на истину.
Объясняю просто: послесмертие – это альтернативная реальность, обнаруженная случайным образом около одиннадцати лет назад, в которую попадают умершие люди. Данная реальность частично схожа с земной реальностью. Оказавшаяся в ней душа созерцает потрясающие пейзажи и наполняется светлым, волшебным добром».
Мистер Крауди пропал с экрана, а его место заменил видеоряд, наполненный приблизительным отражением послесмертия: разноцветные луга, бесконечно глубокие небеса с розоватыми облаками, мятно-аквамариновое яркое солнышко… Заиграла тихая убаюкивающая музыка, та, которую любил слушать Вех. Видеоряд кончился, не успело пройти и двух минут. Сотрудники пребывали в восторге, невзирая на то что многие из них наблюдали послесмертие каждый день с понедельника по пятницу и по нескольку раз.
Вернулся Крауди: «Понравилось? И вы можете окунуться в послесмертие в любой момент времени!»
Эта фраза была диверсией, покушением, настоящим посягательством на жизнь, воспринятая, однако, не со вспышкой агрессии со стороны слушателей, а как нечто совершенно в порядке вещей, ибо все были две недели как зомбированы и доведены до состояния потери ощущения граней живого и неживого. Началась даже волна аплодисментов, безумных аплодисментов, и пронеслась по актовому залу мощным непрерывным звуком. Хлопали все, в порыве ударов их ладони краснели и пухли. Хлопал и Вех, сам того не замечая. Руки его разгорелись и начали сильно жечь. Только тогда он перестал аплодировать и пришёл в себя. Мистер Крауди, наклонив голову, ухмылялся демонически и со злобой наслаждения. Вероятнее всего, он наблюдал за бурным восторгом через мониторы, установленные в кабинете Председателя, и довольствовался результатом своего крупномасштабного зомбирования. Когда аплодисменты утихли, а утихли они не ранее чем через две минуты с момента их начала, он продолжил:
«Партия «Нарост» объявляет беспрецедентную, ранее невозможную операцию, которая некогда показалась бы явным помешательством, по переводу населения из нашего мира в мир послесмертия. Разумеется, операция будет добровольной, но по данным, составленным директором Научно-исследовательского Центра Изучения Послесмертия вместе с группой учёных, из 105,5 миллионов жителей страны примерно 52 миллионам желательно отправиться на тот свет. На данный момент принято считать, исходя из исследований, что размеры реальности послесмертия бесконечны, так как ещё ни разу две умершие сущности не встречались друг с другом, а никаких физических границ (стен, куполов, водных преград) исследователями замечено не было. Бесконечные размеры – бесконечные ресурсы – бесконечный потенциал – бесконечное счастье! Не то что наш мир!
Многие люди, особенно в свете последних событий, столкнулись с горем. Всё началось с ужасной премьеры фильма в столице, на которую обманом затащили народ, а закончилось – беспорядками, штурмами (заметьте, всё же вынужденными штурмами) и тысячами литров пролитой крови наших с вами соотечественников. Как следствие – стагнация, депрессия, разруха и нежелание жить. И всё это продолжается десятилетиями, сотнями и тысячами лет в нашей цивилизации, застигает нас врасплох и затем медленно отпускает, подобно математическим циклам. Но тут к нам спустилась благодать в виде послесмертия, которое как бы случайно открылось по «вине» двух студентов. Знаете, я не верю в случайности, тем более в те, которые дают нам доступ к информации глобального значения, и приписываю свершившееся высшим силам. Хотите – верьте, хотите – нет, я не агитирую. Вероятно, в лице пары юношей, решивших позабавиться с телом, и проявился сам Бог. Послесмертие пришло на помощь человечеству, и мы должны принять его с благоговением и словами благодарности, потому что такие подарки падают с небес нечасто.
Какие проблемы решит уход людей в новую реальность? Я подготовил целый список.
Проблема первая – ограниченность ресурсов. Да, несмотря на то что коммунистическая система, которую выстроили мы и наши предки, не позволяет исчерпать лимиты ресурсов страны и направлена на их разумное потребление, исчерпание, тем не менее, медленно, но происходит. В связи с ростом численности населения требуется выработка повышенного количества природных богатств, возобновляемых с трудом или невозобновляемых вовсе. Если следовать предложенному Центром Послесмертия плану, при котором 52 миллиона граждан должны оказаться в послесмертии, то это повлечёт за собой небывалый всплеск самопроизвольного природного восстановления. Вырубка лесов сократится вдвое, а пересыхание рек и озёр, связанное с выделяемым многочисленными предприятиями теплом, перестанет быть угрозой национального масштаба, ибо с уменьшением людей уменьшатся объёмы производства всех без исключения отраслей.
Проблема вторая – потеря ценности человека как уникальной живой единицы. Чем больше людей мы видим перед собой – тем сильнее эти люди теряют для нас значимость. Их жизни и судьбы растворяются в нашем сознании как мусор, от которого следует избавиться. Отсюда вытекают преступность и бытовая жестокость, ведь гораздо легче совершить преступление, не видя в потенциальной жертве той совокупности уникальных черт, что были даны ей с рождения, и я сейчас не только про внешность, но и про характер и психику. Снижение концентрации людей на один квадратный метр разрубит пустые нити коммуникации и заставит плести нити новые, более надёжные и искренние. Также плюсом отмечу уменьшение нагрузки на общественный транспорт, а ещё жители, ввиду объективного появления новых рабочих мест, будут иметь возможность не засиживаться на одной работе, а менять род своей деятельности и экспериментировать, разрабатывая разноплановое творческое мышление. Творчество – основа существования!
Проблема третья – устранение бюрократии. Так как нас много, государство вынуждено усложнять алгоритмы поддержания жизнедеятельности страны, само собой постепенно превращаясь в этакий многоступенчатый муравейник. Партия «Нарост» выступает против бюрократизации, которая, к слову, рушит основы нашего бесклассового общества. Сворачивание бюрократии пройдёт в разы быстрее с меньшим населением. У нас одних только силовых структур – Министерство Безопасности, Служба Чрезвычайной Сохранности, Надзор, Орган Социальной Реабилитации и куча подразделений… так не пойдёт. Как только наша «послесмертная» операция достигнет апогея, мы совместим все эти структуры в одну большую структуру, и все остальные сферы – медицина, наука, культура и прочее – будут таким же образом реформированы и объединены.
Проблема четвёртая – уже упомянутая во второй проблеме – высокая плотность населения. Такая исторически сложившаяся форма пребывания большого количества человек в одном пункте, как город, хоть и даёт свои плоды в виде повышенной эффективности труда, организованности и управляемости, но одновременно с этим и калечит своих обитателей. Это было доказано столетиями назад. Издревле из-за высокой концентрации людей и, следовательно, из-за отходов их жизнедеятельности начинались вспышки смертельных инфекций, которые впоследствии приводили к эпидемиям и массовому вымиранию. Более того, именно в городах всегда процветали проституция, наркомания, мошенничество, воровство, коррупция и иные виды преступной или деградационной деятельности. Нет, я не хочу сказать, что от городской жизни в срочном порядке нужно отказываться, и не хочу полностью опорочить город как систему в ваших глазах. Если поддерживать управление городом на должном уровне, как это делаем мы (например, Субботними Уборками, коллективными полезными мероприятиями и так далее), то жизнь в нём может быть вполне комфортной. Но увеличение численности населения с каждым днём тормозит и усложняет это управление. Об этом было прямо сказано в предыдущем пункте. Люди – не роботы, им свойственна дезорганизация на уровне погрешности, и чем большей людей, тем выше становится граница этой самой погрешности. Освободившись от половины населения (как бы низко и грубо, простите, это ни звучало), мы существенно снизим уровень населённости и продолжим развитие урбанистики, чтобы вскоре добиться создания идеальной жилой и рабочей системы, где не найдётся места вышеизложенным проблемам. Возможно (я только предлагаю), нам рано или поздно всё-таки придётся покинуть города и вернуться к малоэтажному редконаселённому быту. Площадь страны позволяет.
Послесмертие решает не только эти проблемы, но и ещё кучу более мелких проблем, расписывать которые я не берусь с целью экономии времени. Скорее всего, некоторые возразят мне: «Мистер Крауди, вы описали проблемы исключительно нашего измерения, но про измерение послесмертия не сказали ни слова! Что ждёт нас там?» Спешу обрадовать, что на самом-то деле никаких проблем в альтернативной реальности банально не существует! Учёные не обнаружили ни одной за десяток лет! В послесмертии только плюсы, одно только безграничное удовольствие и наслаждение, и вот почему оно так привлекательно для тех, кто устал от житейской обыденности и больше не находит счастья в этом мире. Но выбор всегда остаётся за вами: я точно уверен, что не каждому по душе прохлаждаться и бездельничать, особенно на небесах, и что многим как физический, так и умственный труд приносят небывалый восторг.
Как будет государственно организована операция по попаданию в послесмертие? Предупреждаю, для большинства слушателей и зрителей это прозвучит негуманно и покажется несусветной дикостью, но куда без этого? Любое изобретение или новшество всегда, абсолютно всегда первоначально расценивалось как нечто чуждое и ненормальное, ибо выходило за рамки познания, которое на тот момент было достигнуто человечеством и считалось пределом. Никто не верил ни в колесо, ни в паровой двигатель, ни в электричество, ни в телеграфы, ни в телефоны, ни в компьютеры, ни в Сеть. Эта сознательная ошибка, заложенная в нас для обеспечения защиты на инстинктивном уровне, теперь, когда не мир управляет человеком, а человек – миром, эта ошибка теперь не работает, и пора от неё освободиться. Итак, в столице и в других населённых пунктах нашей страны будут установлены небольшие ППОППы – Пункты Проведения Операций Попадания в Послесмертие. В них учтивые работники посредством внутривенной инъекции быстро и безболезненно умертвят желающих, таким образом удовлетворив их желание устремиться в новый рай. Мы настоятельно рекомендуем (хотя и предвидим массовое несоблюдение этой рекомендации) в принципе не кончать жизнь самоубийством, в частности – не делать этого у себя дома, в людных местах и вообще на людях. Позаботьтесь о тех, кто для себя решил остаться живым и в этом мире, и не распространяйте анархию и беспредел. Лучше всего – посетить ППОПП, где всё по-человечески. Партии «Нарост» постановляю: не теряя времени заняться обустройством пунктов проведения операций. На всё про всё даю времени до четверга. Также определённые директивы будут направлены в Центр Послесмертия, Министерство Здоровья и более узконаправленные заведения. Спасибо, на этом я завершаю своё обращение!»
Лицо мистера Крауди испарилось, оставив после себя на экране зернистые помехи. Точно такие же помехи наполнили и разум Веха, и разумы всех находившихся в актовом зале сотрудников. Началась тотальная сумятица. После второй волны аплодисментов, последовавших по окончании видеообращения, некоторая часть работников прямо-таки рехнулась и затеяла драку. Вех молчаливо смотрел за этим свысока. Брызнула первая кровь, лёгкие стульчики попадали на пол, а в вихрь драки ненароком вовлекались всё новые лица, пока изначально небольшое столкновение не превратилось в ожесточённое повальное побоище. Те, кто находился на верхнем уровне, на балкончиках, никакой драки не устроили, предпочтя поскорее ретироваться с места событий на лифте. Парень уходить не спешил, словно продолжая ожидать какого-нибудь чуда, обязанного вызволить его из этой преисподней. Неожиданно глаза его приклеились к сцене, на которой, невзирая на угрожавшую опасность (в трёх метрах от сцены, не щадя себя, до крови бились люди), всё ещё стоял Барн Вигель со своей компанией заместителей. Он спокойно, не двигаясь с места, разглядывал месиво дравшихся друг с другом сотрудников и, кажется, даже позволял себе при виде всего этого улыбаться. Простояв так с минуту, он кликнул начальников корпусов, которые так же смирно стояли на сцене, но рассматривали чудовищное зрелище отнюдь не с наслаждением, и призвал их покинуть актовый зал через чёрный ход за сценой. Веху приспичило во что бы то ни стало догнать директора, но не с целью отмутузить его или высказать ему своё недовольство, а с целью найти в нём необходимую для себя на тот момент защиту. Вех сравнил своё состояние с состоянием, преобладавшим в нём во время просмотра роковой кинокартины, когда он успел настрадаться с лихвой, поднялся с кресла и пошёл бродить по пустому кинозалу, лишь бы отыскать в темноте кого-нибудь, кто смог бы разделить с ним горе. Тогда под руку подвернулся Кларенс, тот странный мужчина, который болтал про некие матричные кодировки в фильме и разъяснил суть теории социальных циклов. «Наверное, прав был Кларенс, говоря мне в ту минуту как бы в шутку, что стоит забаррикадироваться в подвале на десять лет, – вспоминал Вех. – Это был очень ценный совет, который я по своей глупости проигнорировал. Кларенс вообще много умных вещей рассказал. Он сумел предвидеть национальную катастрофу. Интересно, жив ли он сейчас? Забаррикадировался ли он сам, или он только раздавал советы? Хотел бы я с ним встретиться ещё раз…»