Николай Никишин
Орден Превыше Всего
Глава 9
Дома Александр не сказал Ксении ни слова. Она, в свою очередь, даже не пыталась спросить.
Весь следующий день он провёл в раздумьях о предстоящем заговоре. Какие причины двигали Феликсом? Личные мотивы? Вряд ли. Работа на британцев? Этот вариант казался гораздо более вероятным. Ему совсем не нравилось, во что он ввязался, но выбора не оставалось – он согласился ради Ордена, а не ради страны.
Дождавшись вечера, Александр отправился к Феликсу. Во дворце Юсупова, кроме них и других заговорщиков, никого не было – слуг заранее отправили по домам.
Феликс ещё раз детально проговорил план. Доктор Лазоверт добавил яд в эклеры и вино. Местом убийства выбрали погреб, переделанный князем под столовую. Всё было готово. Когда стрелки часов пробили одиннадцать, спектакль начался.
На втором этаже разместились Райнер, Пуришкевич, Лазоверт и Великий князь Дмитрий Павлович, ожидая команды. Для отвлечения внимания включили музыку – в доме играла пластинка с песней «Yankee Doodle Dandy». Александр, облачённый в элегантный коричневый костюм, проверил кольт, спрятанный в навесной кобуре под пиджаком.
Феликс, ожидая звонка в дверь, нервно прохаживался. В двадцать минут двенадцатого раздался звонок. Князь пошёл открывать.
Александр тем временем ещё раз проверил оружие, стараясь собраться с мыслями. План казался простым: ничего сложного, всё должно было пройти гладко.
Через пару минут на пороге появился сам Распутин. Александр наконец увидел старца воочию. Всё, что о нём говорили, оказалось правдой. На первый взгляд это был обыкновенный духовный человек: среднего роста, худощавый, с длинными руками и густой бородой. Его серые глаза глубоко сидели под выдающимися надбровными дугами. Толстый нос и простое крестьянское лицо дополняли образ.
На Распутине была шуба, под ней кафтан, а ноги обуты в высокие сапоги. На руках старец носил перчатки: на правой – простая кожаная, на левой – сделанная из золотистой ткани.
Однако в его облике было что-то странное, пугающее. Распахнутые глаза словно гипнотизировали, пробирая до мурашек. Его взгляд не отпускал, заставляя почувствовать себя уязвимым.
Но самое главное – от старца исходило странное свечение. Александр уже видел нечто подобное: оно напоминало сияние, исходившее от Лахабиэля или от ангельского плаща, спрятанного под домом Ксении.
– Ваше благородие, Григорий Распутин, – старец снял правую перчатку и протянул руку, убрав левую за спину. Его голос звучал громко и монотонно.
– Взаимно, Александр Державин, – ответил тот, пожимая протянутую руку.
Распутин напрягся, уловив звуки голосов, доносящиеся с верхнего этажа.
– Князь, где ваша супруга? – спросил он настороженно. – Вы приглашали меня, чтобы я осмотрел её, она, кажется, нездорова. И я не ожидал застать гостей.
– Гости жены, – спокойно ответил Феликс. – Они ненадолго. Прошу, пройдёмте в столовую.
Старец кивнул и последовал за Феликсом и Александром, хотя присутствие последнего его явно напрягало. Он чувствовал, что оба собеседника не так просты: Феликс и Александр – охотники.
Когда они спустились в погреб, Распутин осмотрелся и снял шубу. Его взгляд задержался на старинном поставце с маленькими ящиками. Подойдя к нему, он стал открывать и закрывать дверцы, внимательно изучая содержимое.
Александр сел за стол, наблюдая за странными действиями старца, а Феликс, воспользовавшись моментом, предпринял ещё одну попытку уговорить гостя покинуть Петроград.
Как и ожидалось, Распутин отказался. Его ответ прозвучал уверенно:
– Я должен быть рядом с императором. Он нуждается в моей помощи.
Он сделал паузу, затем продолжил:
– Можно мне чаю?
Феликс улыбнулся, демонстрируя ложное согласие, и подал чай. Заодно он наполнил кружки для себя и Александра. Все трое уселись за стол, и князь выдвинул в центр тарелку с отравленными эклерами.
– Угощайтесь! – предложил он.
Старец сдержанно улыбнулся и начал есть, словно ничего не подозревая. Время шло, но, к удивлению заговорщиков, яд не действовал.
– Очень вкусно! – сказал Распутин, вытирая бороду салфеткой. Его голос звучал непринуждённо. – Знаете, князь, я уважаю вас и вашу семью, но ваши предложения покинуть императора в столь сложное время кажутся мне совершенно недопустимыми. Если мы не выйдем из войны, наша страна утонет в собственных проблемах.
– Вы говорите разумные вещи, – согласился Александр, сдержанно откашлявшись в платок. Распутин бросил на него внимательный взгляд. – Но, – продолжил он, глядя старцу в глаза, – у России есть обязательства перед союзниками. Их необходимо выполнять.
Распутин вытер рот салфеткой и усмехнулся:
– Обязательства… Всё это брехня. Страна – вот что важно. Мы должны думать о ней, иначе от неё ничего не останется. Может, я и говорю слишком громко, но в трудный час от России отвернутся все союзники!
– В ваших словах есть смысл, – осторожно заметил Феликс. Затем, словно задумавшись, добавил: – Не хотите вина?
Старец кивнул.
Феликс подошёл к шкафу, достал бутылку с отравленным вином и наполнил бокал. Он подал напиток Распутину, а тот принял его с безмятежным видом. Старец начал пить, даже не поинтересовавшись, почему князь и Александр не делают того же.
Ничего не происходило.
Александр внимательно наблюдал за каждым движением старца. Глоток за глотком тот спокойно пил вино, причмокивая, будто был истинным ценителем. На лице Феликса промелькнуло нечто вроде ужаса.
Время шло, но эффект от яда так и не проявлялся.
Александр, всё больше сомневаясь в магических способностях Распутина, начал терять терпение. В его распоряжении был пистолет, но князь не отдавал команды действовать. Видимо, слухи о том, что старец – маг, глубоко засели в голове Феликса. Он сам тоже решил перестраховаться.
– Господа, прошу прощения, – вдруг князь встал из-за стола. – Я поднимусь к гостям.
Александр остался с Распутиным наедине.
Теперь, когда рядом не было Феликса, молодому охотнику стало казаться, что старец – никакой не маг, а просто хитрый человек, сумевший найти путь к императору. Тем не менее, он решил не терять бдительности.
Незаметным движением правой руки Александр снял пистолет с предохранителя и оставил его под пиджаком, готовый в любой момент вытащить.
Старец же сидел за столом спокойно, как будто вовсе не догадывался о том, что здесь происходит.
– Хорошее вино, – отметил Распутин, отставив бокал и внимательно посмотрев на Александра. – Ваш кашель, как давно он вас беспокоит? Расскажите, быть может, я смогу вам помочь.
– Чуть больше года назад. Газовая атака, Восточный фронт, – спокойно ответил Александр. Он сделал паузу, словно оценивая, стоит ли продолжать. – Я к нему привык… – добавил он, вставая из-за стола и поворачиваясь к старцу спиной. Нахождение с ним больше не внушало страха. – Кашель стал частью меня…
Распутин, казалось, задумался.
– Разрешите, я вас осмотрю? – неожиданно спросил старец. – Думаю, я смогу помочь. Просто снимите пиджак и рубашку.
Александр замер. Он понимал, что, сняв пиджак, останется безоружным. Но вдруг Распутин действительно сможет избавить его от мучительного кашля?
– Хорошо, – наконец согласился он. Медленно снял пиджак и рубашку, аккуратно повесив их на спинку стула.
Старец пододвинул стул ближе, закрыл глаза и положил левую руку в золотой перчатке Александру на грудь.
Яркое свечение внезапно охватило всё помещение. Александр почувствовал, как тепло разлилось в его груди, и вдруг дышать стало легче, словно огромный груз исчез. В этот момент он вспомнил, каково это – иметь здоровые лёгкие.
Распутин убрал руку и спросил:
– Лучше?
– Да… – пробормотал Александр, потрогав грудь. – Так легко дышать…
Но старец резко вскочил. Его глаза вспыхнули яростью.
– Правда, перед смертью не надышишься! – выкрикнул он, подняв левую руку и сжав её в кулак. – Хотели меня отравить!?
Александра словно ударило невидимой силой. Его выбросило из стула, и он повис в воздухе, беспомощно корчась. Горло сжалось, как будто на него накинули петлю, и дыхание перехватило.
– Глупцы! – прокричал Распутин, его голос раскатился по комнате, как гром. – Вы хоть понимаете, что своими действиями уничтожите Россию?
Старец сильнее сжал кулак, и Александра охватила мучительная боль. Мир перед его глазами поплыл. Он почувствовал, как сознание уходит, и понял – ещё чуть-чуть, и он умрёт.
Но внезапно за спиной Распутина появились Феликс и Райнер. Князь дрожащими руками вытащил пистолет и направил его на старца.
Прогремел выстрел. Александр тяжело рухнул на пол, а тело старца упало рядом.
– Он мёртв? – с акцентом спросил Райнер, держа пистолет наготове.
– Надеюсь… – прохрипел Александр, пытаясь подняться.
– Грузите его в машину и везём домой! – скомандовал Феликс, стараясь взять себя в руки. – Продолжаем действовать по плану. Освальд, позови остальных.
Райнер кивнул и двинулся к лестнице, но внезапно произошло невозможное. Распутин резко очнулся. Его глаза налились кровью, он вскочил на ноги и поднял левую руку. Одного взмаха оказалось достаточно, чтобы Райнер с силой отлетел в стену, его пистолет глухо упал на пол.
Распутин издал жуткий крик, напоминающий рев раненого зверя. Он выглядел неестественно: глаза вылезали из орбит, рот был покрыт пеной и кровью. Он размахивал руками, излучая необъяснимую силу.
Александр сделал шаг назад, но не успел увернуться. Один взмах руки старца – и его отбросило в другую сторону, прямо в массивный шкаф. Александр пробил дверцу своим телом, и на него посыпались осколки стекла.
Феликс замер. Его руки тряслись, пистолет был в руках, но пальцы не слушались. Он смотрел, как Распутин медленно идёт к нему, будто упиваясь своей мощью.
– Феликс… Феликс… Феликс… – хриплым, но страшно уверенным голосом тараторил старец, каждый раз удлиняя паузы.
Его руки взметнулись вперёд, и тело князя поднялось над землёй. Юсупов задыхался, отчаянно пытаясь разжать неведомую хватку, которая сжимала его горло.
Всё шло к тому, что князь не доживёт до следующей минуты, но в этот момент Александр, превозмогая боль, дотянулся до пистолета, который всё ещё был спрятан в его пиджаке. Он поднял оружие, навёл его на Распутина и трижды нажал на спусковой крючок.
Из-за расплывчатого перед глазами мира только одна пуля нашла цель, угодив старцу в правое плечо. Но и этого оказалось достаточно: Распутин пошатнулся и разжал невидимую хватку.
Феликс с грохотом упал на пол, хватая воздух ртом, словно рыба на суше.
Старец повернулся к Александру. Его глаза горели ненавистью, но вместо мести он положил левую руку на раненое плечо. Через мгновение из-под золотой перчатки засияло яркое свечение, и рана полностью затянулась, будто её никогда не было.
Старец усмехнулся, не стал ничего делать с Александром и бросился к выходу. Александр стоял неподвижно, не в силах отреагировать. Его взгляд был прикован к темной фигуре, исчезающей за дверью.
На звуки выстрелов сбежались остальные. Они разминулись с убегающим Распутиным и бросились в погреб. Райнер и Феликс поднялись с пола, Лазоверт тут же подхватил князя, пытаясь помочь ему встать.
– Он сейчас уйдёт! Убейте его! – прохрипел Феликс, отмахиваясь от помощи.
Райнер отряхнулся и первым кинулся к выходу. Следы крови, тянущиеся от раненого старца, ярко выделялись на белом снегу и указывали направление.
Распутин бежал к средним воротам дворца, надеясь, что те окажутся открытыми. Райнер, хладнокровный и точный, ускорился, нагоняя старца. Когда дистанция стала подходящей, британец прицелился и выстрелил.
Пуля настигла цель. Распутин упал лицом в снег. Кровавое пятно расплывалось вокруг его головы.
Райнер подошёл ближе и наклонился к телу. На этот раз никакая магия не спасёт старца: пуля пробила его череп насквозь. Но, чтобы не оставить шансов, британец выстрелил ещё раз, прямо в сердце.
Вернувшись к дому, Райнер сообщил Лазоверту, что Распутин мёртв. Лазоверт убедился в этом и с уверенностью подтвердил.
Шестеро заговорщиков, собравшись у дома, наконец выдохнули. Их лица выражали смесь облегчения и усталости.
– Господа, ну и ночь… – хрипло констатировал Феликс, отряхивая одежду. – Домой его везти смысла нет. Грузим в машину и в реку.
Никто не возразил. Дмитрий Павлович, Лазоверт и Пуришкевич загрузили тело в закрытый автомобиль. Перед этим Александр снял с мёртвого старца золотую перчатку и спрятал её в карман пиджака.
Когда машина уехала, Феликс повернулся к Александру и Райнеру. Александр был бледен, его пробирал озноб. Он до конца не осознавал, что только что произошло. Райнер оставался спокойным, его лицо было лишено эмоций.
– Мои друзья, вы молодцы, – поблагодарил Феликс, хлопнув их по плечу. – Освальд, отвези Александра домой. Он меньше всех должен быть замешан в этом деле.
Райнер коротко кивнул. Они с Александром сели в машину и покинули дворец.
Глава 10
Александр вернулся домой под утро в тяжёлом физическом и моральном состоянии. Его пробирал озноб, руки дрожали, а мир перед глазами плыл, словно он был сильно пьян. Отдых был необходим, но слова Распутина не давали ему покоя. Они вновь и вновь всплывали в голове, напоминая о том, что он и другие заговорщики совершили этой ночью.
Он почти бесшумно провернул ключ в замочной скважине. Ксения спала, и будить жену в такой час ему не хотелось. Она не знала, куда он уходил, и теперь тем более не должна была узнать, что именно он сделал. Рано или поздно Александру придётся всё рассказать – о жестоком убийстве Григория Распутина и об артефакте, который они забрали у старца. Но не сейчас. Сначала нужно было всё осмыслить. Ему казалось, что он допустил роковую ошибку, похоронив последние надежды Российской империи на спасение в этой войне.
Мысли возвращались к телу старца. Где его сбросят в реку? Александр отогнал эту картину.
«Пусть об этом думают другие,» – мелькнуло у него в голове.
Не включая свет, он осторожно осмотрелся в доме. Когда глаза привыкли к темноте, Александр разделся и направился в кабинет отца. Закрыв за собой дверь, он включил настольную лампу. Самочувствие продолжало ухудшаться. Головная боль пульсировала в висках, доводя до исступления. Надо было что-то предпринять.
– К чёрту всё! – прошептал он. – Надо выпить.
Из шкафа он достал бутылку коньяка и один бокал. Наполнив его наполовину, Александр сел в кресло. Перед этим он снял кобуру с пистолетом и выложил на стол неразряжённый кольт. Однако чувство грязных рук не давало ему покоя. Он встал, зашёл в ванную и долго мыл руки, почти до онемения кожи. Только после этого он ощутил хоть какое-то облегчение.
Вернувшись, он вновь опустился в кресло. Взяв бокал, Александр поднял его перед собой. Карамельная жидкость в лучах лампы играла бронзовыми оттенками. Он сделал небольшой глоток, чувствуя, как тёплая волна разливается по телу. Закрыв глаза, он попытался на мгновение отогнать от себя тяжёлые мысли. И на несколько секунд это удалось.
Когда он открыл глаза, его взгляд упал на портрет матери. Усталость, коньяк на голодный желудок, а может, всё вместе сыграло с ним злую шутку – ему показалось, что в её выражении что-то изменилось. Её губы, прежде тронутые кокетливой улыбкой, теперь были плотно сжаты. А глаза… Они смотрели на него с холодным презрением.
– Прости, мама, – Александр приподнял бокал, словно собираясь произнести тост. – Прости за то, что не оправдал твоих надежд, надежд Ордена, надежд страны. Я так устал от всей этой дряни, в которой Россия тонет последние два года…
Слёзы навернулись на его глаза. Ему стало горько. Но за кого? За себя? За Орден? За Державу? Ответа он не знал. Осушив бокал одним резким глотком, Александр чуть поморщился и налил себе ещё.
Окинув взглядом стол, он не заметил ничего лишнего – только чернильница, несколько листов бумаги и пистолет. Взяв кольт, он разрядил его, вынул патрон из патронника и только после этого убрал оружие обратно в кобуру. Стараясь не загружать голову лишними мыслями, он продолжал пить коньяк, делая маленькие глотки. Алкоголь немного утихомирил головную боль, позволил замедлить бессмысленный поток мыслей. Но тревога, связанная с содеянным, не уходила. Она только затаилась, напоминая о себе тяжестью в груди.
Неожиданно он вспомнил об артефакте. Перчатка всё ещё лежала в кармане его пиджака. Александр достал её и сел обратно в кресло. Даже после смерти владельца артефакт не утратил слабого свечения. От перчатки продолжало исходить приятное тепло. Её облик был настолько завораживающим, что ему захотелось тут же примерить её. Но Александр усилием воли подавил это желание.
Он положил перчатку на стол и стал разглядывать её пристальным взглядом. На первый взгляд это была обычная тканевая перчатка, но выглядела она так, словно была сшита из тончайших золотых нитей. Ни узоров, ни швов, ни видимых следов человеческой работы. Удивительная вещь. Александр осторожно взял её в руки, ожидая какого-то откровения, но ничего не произошло. Того восторга, который он однажды испытал, прикоснувшись к ангельскому плащу под домом Ксении, эта перчатка не вызывала.
– Откуда в тебе такая сила? – пробормотал он вслух.
И тут в памяти вспыхнули последние секунды жизни Распутина. Его убили, как собаку, – пуля в голову. Но заслуживал ли он такой участи? Да и вообще, заслуживал ли её кто-то? Александр знал, что на этот вопрос у него никогда не будет ответа. Что сделал Распутин? Пытался предотвратить войну? Не получилось. Тогда он сделал всё, что мог, чтобы склонить императора вывести Россию из кровавого хаоса.
Александр невольно вспомнил отца, Павла Андреевича. Тот поступил бы так же. Но между ними и Распутиным была одна принципиальная разница: его отец был охотником, а Григорий – магом. Да, магом. Конечно, он наверняка знал множество древних заклинаний, разбирался в оккультных науках, но истинной силой, питавшей его, была именно эта странная золотая перчатка.
Александр не выдержал и надел перчатку на левую руку. В ту же секунду необъяснимая сила овладела им. Он почувствовал мощный прилив энергии и с удивлением осознал, что побитое тело начинает восстанавливаться. Царапины на правой руке исчезли, обветренная кожа на тыльной стороне рук стала гладкой и розовой, словно он помолодел на несколько лет.
Он сжал руку в кулак, ощутив невероятную мощь. Направив её на чернильницу, он сосредоточился, представив, как она трескается. Сосуд задрожал, будто от землетрясения, и Александр почувствовал, что ещё немного – и его воображение станет реальностью.
– Александр, ты вернулся? – раздался голос Ксении из коридора.
Александр вздрогнул, поспешно снял перчатку, завернул её в ткань и спрятал в ящике стола.
– Да, любовь моя! Я в кабинете! – крикнул он, стараясь скрыть волнение.
Дверь приоткрылась, и на пороге появилась сонная Ксения. Она укуталась в тёплое одеяло и выглядела уязвимой, как ребёнок.
– Как прошло собрание? Всё хорошо? Почему ты сразу не пришёл в кровать? Без тебя мне плохо спится.
– Всё в порядке, – успокоил Александр. Он быстро убрал наполовину выпитую бутылку коньяка в шкаф. – Просто захотелось немного выпить и посидеть в тишине. Иди ложись, я сейчас приду.
Ксения кивнула, зевнула и скрылась в спальне. Александр проводил её взглядом, затем снова посмотрел на ящик стола, где лежала перчатка. Мысли о ней не давали покоя. Он медленно провёл рукой по столу, но, встряхнув головой, будто стряхивая наваждение, потушил свет в кабинете и отправился следом за женой.
Раздевшись, Александр залез под одеяло, обнял Ксению и нежно поцеловал её в макушку.
– Спокойной ночи, моя любовь, – прошептал он.
Ксения оставалась для него единственным смыслом продолжать просыпаться по утрам.
Глава 11
31 декабря 1916 года
Собрание Ордена проходило в одном из домов в центре Петрограда. В зале собралось множество охотников, большинство из которых были офицерами. Среди них присутствовал и Великий князь Михаил Александрович – невысокий мужчина тридцати семи лет, с короткими коричневыми волосами, гусарскими усами и голубыми глазами.
После начала войны император простил Михаила и позволил ему отправиться на фронт, где князь проявил себя как храбрый командир. Однако из-за проблем со здоровьем он был вынужден вернуться в Петроград к концу года, чтобы помогать Петру Андреевичу в делах Ордена. Однако на собрании не было заметно ни князя Феликса Юсупова, ни Великого князя Дмитрия Павловича.
Охотники сидели за длинным столом, обсуждая последние события. Многие из них курили прямо в помещении, что создавало удушливую атмосферу. Пётр Андреевич в это время завершал получение информации от городской полиции. Днём ранее под Петровским мостом было обнаружено тело Григория Распутина. Новость об убийстве старца вызвала смятение среди членов Ордена. Хотя многие скептически относились к его деятельности, было очевидно, что именно он оставался единственным, кто мог убедить императора выйти из войны, которая обескровливала страну. Теперь, когда Распутина не стало, будущее России стало ещё более туманным.
Александр сидел за столом, погружённый в мрачные мысли. Заговорщики не смогли как следует избавиться от тела старца. Они просто сбросили его в реку, и уже на следующий день прохожие обнаружили следы крови на парапете моста. Полиция, вытащившая тело из реки, быстро выяснила, что произошло. Александра раздражало, как плохо был продуман весь план. Он с трудом сдерживал свои эмоции, опасаясь, что его участие может вскрыться и привести к серьёзным последствиям.
Ему хотелось выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Голова разрывалась от постоянного шума, а запах табачного дыма, заполнивший всё помещение, вызывал тошноту. Александр отодвинул стул, собираясь встать, но в этот момент в зал вошёл Великий магистр. В руках Пётр Андреевич держал свёрток с какими-то документами.
– Господа охотники, – поприветствовал он, пройдя к столу. – Простите за задержку, беседовал с главой департамента полиции. Узнал много интересного. – Сев рядом с Михаилом Александровичем, он оглядел присутствующих. – К сожалению, в рядах нашего Ордена нашлись те, кто не удосужился согласовать свои действия со мной, чем навлекли на нас большие неприятности.
В зале воцарилась напряжённая тишина. Пётр Андреевич продолжил:
– Как вы могли заметить, сегодня среди нас нет князя Феликса Феликсовича Юсупова и Великого князя Дмитрия Павловича. Прошлой ночью они вместе с несколькими людьми совершили убийство Григория Распутина. Я напоминал вам ранее, что старец не представляет угрозы ни людям, ни Ордену, ни нашей стране, и приказал снять с него наблюдение. Но Феликс и Дмитрий решили иначе. Вы все знаете, чем это закончилось.
– Информация о том, что они замешаны, подтверждена? – уточнил Михаил Александрович. – Я тоже скептически относился к Распутину, но мой брат уверял меня, что он помог спасти жизнь моего племянника. Неужели Феликс и Дмитрий пошли на необоснованное убийство?
– Информация точная! – с грустью подтвердил Пётр Андреевич. – Департамент полиции очень ответственно подошёл к расследованию, и за прошедшие сутки, с момента обнаружения тела, удалось многое выяснить. Семья и слуги Распутина подтвердили, что в ночь убийства он отправился в гости по личному приглашению Феликса. Городовой, дежуривший неподалёку от дворца Юсуповых, сообщил, что ночью слышал несколько выстрелов. Позже, при обыске во дворе Юсуповского дома, были обнаружены следы крови.
Пётр Андреевич сделал паузу, позволяя присутствующим охотникам обдумать услышанное, а затем продолжил:
– Вот фотографии тела и заключение профессора Косоротова по результатам вскрытия.
Великий магистр разложил на столе бумаги, предоставляя их для общего обозрения. Охотники сосредоточенно рассматривали фотографии. На первом снимке – тело старца, лежащего с приподнятыми руками. Второе фото показывало приближённое лицо с пробитым пулей лбом.
Заключение вскрытия гласило:
«При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены уже посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена, сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и ещё рана в упор, в лоб, вероятно, уже умиравшему или умершему. Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мёртвым».
– Что будет с Феликсом и Дмитрием? – спросил присутствующий на собрании Берг.
– Сложно сказать, – заговорил Михаил Александрович. – Уверен, мой брат попросит меня, чтобы Орден не вмешивался. Мой дом возьмёт ситуацию под личный контроль.
Он встал из-за стола.
– По моей информации, весть об убийстве Распутина ещё не дошла до моего брата. Они узнают о ней сегодня или завтра. Лично я считаю, что Феликс и Дмитрий должны быть изгнаны из наших рядов. Если кто-то против – выскажитесь!
Все охотники молчали. Они понимали, что Феликс и Дмитрий Павлович в первую очередь нарушили устав Ордена: не посоветовались с магистром и привлекли в заговор посторонних. Пару сотен лет назад им грозила бы смертная казнь, но времена изменились, да и заговорщики – не простые люди.
– Великий князь, – обратился Пётр Андреевич. – Все поддерживают ваши слова, я в том числе. С этого момента князь Феликс Феликсович Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович больше не члены Ордена!
– Тогда решено! – Михаил Александрович задвинул стул. – Больше обсуждать нечего.
Охотники, переговариваясь шёпотом, начали покидать помещение. Пётр Андреевич и Михаил Александрович остались.
– Александр, что думаешь об убийстве Распутина? – спросил Берг. – Мне кажется, у Феликса были благие намерения, но действовал он необдуманно.
– Ничего не думаю, господин Берг, – уклончиво ответил Александр. – Время покажет, прав он был или нет.
Берг хотел спросить ещё что-то, но его перебил Михаил Александрович:
– Александр, прошу вас остаться. Мне нужно с вами поговорить.
«О чём? – подумал Александр, заволновавшись. – Вдруг великий князь знает об убийстве? Тогда откуда?»
– Ещё увидимся, мой друг, – попрощался Берг, пожав Александру руку, и удалился.
Пётр Андреевич тоже попрощался с великим князем и направился к выходу. Вслед за ним ушли и последние охотники. Михаил Александрович и Александр остались наедине.
– Присаживайтесь, – великий князь жестом пригласил Александра вернуться за стол. Тот сел, и Михаил Александрович продолжил:
– Не самое лучшее время, но этот разговор я и так слишком долго откладывал.
– Великий князь, что вы хотите сказать? – Александр нахмурился. – Не совсем вас понимаю.
– Разговор о вашем отце, – ответил Михаил Александрович. Он тяжело вздохнул и положил руку на живот. – Павел был моим хорошим другом. Да и мы с вами не чужие люди. – Он сделал паузу, испытывая боль в желудке, затем продолжил: – Сейчас мои слова, возможно, прозвучат неуместно, но я выражаю глубокие соболезнования в связи со смертью Павла Андреевича. Я хотел отправить вам письмо, но тогда был на фронте. Сначала было не до того, а потом стало слишком поздно.
Александр удивился. Великий князь явно нервничал, обсуждая тему, связанную с его отцом. Было заметно, что Михаил Александрович искренне разделяет боль утраты Павла Андреевича.
– Спасибо за ваши слова, – поблагодарил Александр. – Я продолжаю жить без отца. Он хотел, чтобы я был сильным. Но что за хворь вас тревожит?
– Жить буду, – улыбнулся Михаил Александрович, пытаясь снять напряжение. – На самом деле я попросил вас остаться не только для выражения соболезнований. Александр, вы ведь знаете, чем я занимался в Европе?
– Вы искали древние артефакты. Одна из ваших находок теперь у Кальвина Фогта в Германии.
– Верно! – Михаил Александрович слегка оживился. – И, как я понимаю, вас эта тема волнует не меньше, чем меня. Возможно, даже больше, чем монстры. В одном из последних писем ваш отец упоминал, что вы хотели присоединиться ко мне в этих поисках.
– Хотел, – признался Александр, печально взглянув на собеседника. – Но жизнь внесла свои коррективы… – Он коротко рассмеялся, добавляя: – Мы стараемся защищать людей от монстров, но и без монстров люди прекрасно справляются с убийствами друг друга.
– Хорошо сказано, – заметил Михаил Александрович. Разговор начал напоминать диалог равных. – Ваш отец думал так же. Жаль, что сейчас его нет с нами. Ваш дядя, конечно, придерживается более консервативного взгляда на миссию Ордена.
– А каков путь для Ордена видите вы? – заинтересовался Александр. – Если я правильно понял, вы говорите о новых методах охоты?
– Всё так! – глаза Михаила Александровича загорелись энтузиазмом. – Представьте, если древние артефакты окажутся в наших руках. Мы сможем стать сильнее любой твари! И я говорю не о том фрагменте, что я нашёл, а о настоящем оружии.
Александр заметил этот огонь в глазах Великого князя и на мгновение увидел в нём отражение своих собственных амбиций.
– О каких артефактах идёт речь?
– Например, о копье… Лонгина!
Александр сразу понял, о чём речь. Копьё Лонгина, или пика римского центуриона, которой он пронзил подреберье Христа, окружено множеством мифов. Согласно легендам, оно не только дарует своему владельцу невероятную силу, но и даёт доступ к тайным знаниям. Говорили, что до римского воина артефакт принадлежал одному из архангелов.
– Есть ли предположения, где оно может находиться?
– Долгое время оно переходило из рук в руки византийских правителей. После падения Константинополя артефакт скитался по Европе. Говорят, какое-то время он принадлежал Наполеону. Но затем его след затерялся где-то на территории нынешней Австро-Венгрии.
– Наша главная проблема сейчас – война, – заметил Александр.
Михаил Александрович с грустью кивнул:
– Да, пока об активных поисках можно только мечтать. Но это не значит, что в Ордене больше нет людей, которые поддерживают наши взгляды. Например, в Германии много единомышленников. Они, конечно, не очень нравятся Кальвину Фогту, но рано или поздно ему придётся с этим смириться. Я поддерживаю с ними связь. Если они что-то найдут, мы обязательно узнаем.
– Это прекрасно, – обрадовался Александр, откинувшись на спинку стула. – Но мне бы хотелось лично заняться поисками. Надеюсь, в будущем у нас появится такая возможность.
– Надеюсь на это, – ответил Михаил Александрович, искренне улыбнувшись.
