Николай Никишин
Орден Превыше Всего
Они тепло попрощались и по-дружески обнялись. Пора было отправляться в Москву, в Россию.
Глава 10
Добравшись до Москвы, Александр прямо с вокзала направился к зданию органов государственной безопасности на Лубянке. Площадь, на которой стояло это здание, теперь называлась площадью Дзержинского – в честь основателя ВЧК. Массивное здание, возведённое в стиле необарокко в конце XIX века, теперь служило штаб-квартирой Объединённого государственного политического управления (ОГПУ) при Совете Народных Комиссаров СССР. Именно здесь должна была состояться его встреча с новым Великим магистром русского Ордена.
На улицах Москвы ощущался дух нового времени. Город жил под лозунгами индустриализации: на домах и временных заборах красовались плакаты с надписями «Пятилетку – в четыре года!», «Работай, как Стаханов!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В воздухе пахло углём и древесным дымом, поднимающимся из печных труб. Уличные торговцы выкрикивали цены на горячие пирожки, а рабочие колонны в синих спецовках шагали под бодрые марши.
Для Александра Москва была полна контрастов: старинные здания с фасадами в стиле классицизма или необарокко соседствовали с новыми конструктивистскими строениями. В центре города начиналось строительство первой линии метро, и шум экскаваторов был слышен даже здесь.
Подходя к зданию Лубянки с фасадом из жёлтого кирпича, Александр обратил внимание на то, как изменилась страна за годы советской власти. Символика прошлой эпохи исчезла: вместо двуглавого орла теперь всюду красовались серп и молот – символы трудового единства.
«Вся власть Советам!» – вспомнил он знакомый лозунг, ощущая горькую иронию. Родная земля, но такая чужая.
Символ серпа и молота был и над массивной дубовой дверью, которую он толкнул, чтобы войти внутрь. Едва переступив порог, Александр ощутил, как на него давит атмосфера этого места: приглушённые голоса, тяжёлая тишина и взгляд каждого встречного, словно проникающий в душу. Явно его не ждали.
– Простите, гражданин, – обратился к нему рыжеволосый мужчина в форме. Он был одет в гимнастёрку, галифе и носил кобуру на поясе. – Вы что-то хотели? Если нет, прошу покинуть здание.
– Гражданин? – усмехнулся Александр. – Меня ещё так не величали. Служивый, вас о моём приходе не предупредили?
– Мне никаких указаний не поступало, – замешкался молодой человек. – Вы кто?
– Орден превыше всего, – коротко произнёс Александр.
Эта фраза сработала мгновенно. Лицо молодого человека изменилось.
– Вы товарищ Державин? Простите, что не признал. Не ожидали вас так скоро. – Он вытянулся и тут же кивнул другому мужчине. – Матвей, проводи гостя из Германии.
К Александру подошёл ещё один молодой человек и жестом пригласил следовать за ним. Проходя через длинные коридоры, Александр с любопытством рассматривал небогатый интерьер: голые стены, свет от тусклых белых ламп, местами облупившаяся краска. Здесь не терпели роскоши. Всё было рассчитано на то, чтобы сказанное в этих стенах никогда не покидало их.
Дойдя до конца коридора, Матвей открыл перед Александром тяжёлую дверь и жестом пригласил войти. Сам остался ждать снаружи.
– Очень хорошо. Надеюсь, наши труды не окажутся напрасными, – раздавался голос из кабинета. Это говорил мужчина в военной форме, стоявший спиной к Александру. – За последние месяцы мы проделали большую работу.
– Доброго дня, – спокойно поздоровался Александр. – Не слишком дружелюбно у вас встречают гостей.
Мужчина обернулся и улыбнулся, узнав голос пришедшего. С их последней встречи прошло больше пятнадцати лет, но казалось, будто они расстались только вчера. Полысевший, с густой бородой, он стал ещё больше походить на своего отца.
– Здравствуйте, Александр, – произнёс Михаил Романов. – Рад вас видеть.
– Здравствуйте, Ваше Высочество! – с уважением ответил Александр. – Я… я думал, вас нет в живых. Почему вы не связались со мной? Почему мой дядя ничего не сказал о вас?
– Так было нужно, – спокойно ответил Михаил Александрович, протягивая руку. – И прошу прежние регалии оставить за скобками. Мы ведь теперь в стране Советов. Нынче меня именуют не иначе как товарищ Брасов или просто Великий магистр.
Александр улыбнулся, пожал руку другу, а затем, поддавшись порыву, крепко обнял его.
– Я так рад вас видеть! – искренне произнёс Александр.
– Взаимно, мой друг, взаимно, – Михаил Александрович дружески похлопал Александра по плечу. – Вы возмужали! Прошу, присаживайтесь.
Они сели за массивный письменный стол, покрытый несколькими документами и старой картой России. На столе стояла рамка с выцветшей фотографией. На ней трое молодых мужчин в форме императорской армии: сам Михаил Александрович, отец и дядя Александра. Фотография была сделана ещё до Первой русской революции.
– Не представите меня своему подчинённому? – спросил Александр.
– Племяннику! – поправил Михаил Александрович.
Александр резко поднялся со стула, потрясённый услышанным.
– Цесаревич Алексей! Вас совсем не узнать. Вы так выросли… – Александр явно растерялся: он представлял себе эту встречу совсем иначе. – Вы теперь Косыгин?
– Всё так! И тоже попрошу без регалий. Я их никогда не любил. Для вас я просто Алексей, – ответил бывший цесаревич, улыбаясь ослепительной улыбкой. Его ясное, доброе лицо, зачёсанные назад тёмные волосы, голубые глаза и слегка растопыренные уши составляли живой портрет сына последнего императора. – Очень рад, что вы смогли приехать.
Они пожали друг другу руки и вместе сели за стол.
– Столько всего хочется обсудить… – Александр оглядел Михаила Александровича и Алексея. – Наверное, будет неправильно, если я начну задавать вопросы… Но я не могу не спросить, как спаслись вы, Алексей.
– Всё в порядке, мой друг, – заверил Михаил Александрович. – Теперь у нас есть время, чтобы рассказывать друг другу истории. Мы с Алексеем расскажем нашу, а вы свою. Дела, думаю, пока могут подождать.
Александр поглядел на Михаила Александровича и кивнул. Время теперь действительно было в их распоряжении. Ничто и никто не торопил их.
Они расселись у стола, и Михаил Александрович попросил принести чаю. Когда чайник и скромные угощения были поданы, он начал свой рассказ:
– После прихода к власти большевиков я попросил Ленина разрешить мне остаться в стране и проживать как обычный гражданин новой республики. Такое согласие я получил. Однако прожил в этом статусе недолго. В марте восемнадцатого года меня выслали в Пермь.
Александр удивлённо посмотрел на собеседника, но не перебивал.
– В ссылку со мной отправился мой друг Николай Николаевич Джонсон. По прибытии выяснилось, что нам не разрешили жить в одном городе. Правда, этот запрет вскоре сняли. Однако спокойной жизни не получилось. Сначала нам разрешили передвигаться по городу свободно, но уже в мае над нами установили надзор местного ЧК.
Михаил Александрович сделал паузу, отпил чай и продолжил:
– Всё это продолжалось меньше месяца. В ночь с двенадцатого на тринадцатое июня нас с Джонсоном схватили и увезли в лес. На мой вопрос о том, кто отдал приказ, местные чекисты лишь смеялись и плевали нам в лицо, заставляя копать друг другу могилы. Это были глупые, но слишком уверенные в себе люди, получившие власть в руки благодаря оружию.
– Но вы спаслись, – тихо произнёс Александр.
– Да. Спасение пришло в самый последний момент. Орден не оставил своего члена в беде. Наши люди, рискуя жизнями, вытащили нас из Перми.
Он ненадолго замолчал, будто снова переживая те события, и затем продолжил:
– Далее моя история не такая интересная. Я сбежал в Монголию, где жил до двадцать четвёртого года. После смерти Ленина, через старых армейских друзей, которые к тому времени уже служили советской власти, я смог выйти на Сталина. Личная встреча с ним стала переломным моментом: мне удалось договориться о восстановлении русской части Ордена «Возрождения».
Александр смотрел на старого друга, пытаясь осмыслить, через что ему пришлось пройти. Михаил Александрович теперь жил под властью тех, кто уничтожил его семью и страну, за которую он проливал кровь на фронтах Первой мировой войны. Но ради Ордена, ставшего для него делом всей жизни, он готов был идти на любые жертвы. Ведь Орден – превыше всего.
– Конечно, было трудно, но за эти прошедшие восемь лет мы достигли большого прогресса. Новое правительство даже оказывает финансовую помощь, – закончил свой рассказ Михаил Александрович. Грустная улыбка мелькнула на его лице, и он на мгновение задержал взгляд на Алексее.
Бывший цесаревич поднял стакан с горячим чаем, его тонкие пальцы легко держали серебряный подстаканник. Он отпил немного и начал рассказывать свою историю, совсем другую – тихую, но полную горечи.
– За день до расстрела к нам в дом пустили священника с сыном. Они сказали, что отец просто хочет помолиться с нашей семьёй. Священник около часа говорил с отцом за закрытыми дверями, а затем пригласил меня и своего сына для беседы.
Алексей сделал паузу, его взгляд задержался на блестящей поверхности стола. Затем он продолжил:
– Батюшка попросил нас с Богданом – так звали его сына – поменяться одеждой. Он сказал, что меня выведут из дома. Охрана ведь даже не знала, как я выгляжу, они и батюшку-то видели лишь на фотографии. Священник объяснил, что в течение нескольких дней он попытается спасти остальных, но… – Алексей замолчал, его голос дрогнул.
Тишина нависла над комнатой. Судьба, постигшая его семью в доме Ипатьева, до сих пор отзывалась в его сердце невыносимой болью. Единственным звуком был ровный ход больших старинных часов, стоящих в углу кабинета.
Наконец Алексей собрался с духом и продолжил:
– Охрана действительно меня не узнала. Сутки я провёл в доме священника – отца Сергия. Его сын, Богдан, отдал за меня свою жизнь. На следующий день люди из Ордена переправили меня к дяде. Вот и вся история…
Он опустил глаза, и на мгновение снова воцарилась тишина.
– Большое спасибо вам обоим, – с искренней благодарностью сказал Александр. – Я понимаю, как вам тяжело вспоминать о тех страшных днях.
– Всё в порядке, мой друг. Время лечит, хотя и не совсем… Ну, а теперь давайте поговорим о делах! – Михаил Александрович хлопнул ладонью по столу, решительно сменив тему. – После стольких лет у нас есть, что обсудить.
– И то верно, – согласился Александр, понимая желание друга отвлечься.
Михаил Александрович начал подробно рассказывать о делах Ордена. Его лицо стало серьёзным, а голос обрел твёрдость и уверенность. Советская часть Ордена, хоть и медленно, но успешно развивалась. Работа по увеличению числа охотников постепенно продвигалась вперёд.
– Конечно, проблем хватает, – отметил Михаил Александрович. – Монстры докучают, как всегда. Они были, есть и будут. Вопрос только в том, в каких количествах.
Самым значительным своим достижением Михаил Александрович считал владение древним артефактом, который он раздобыл в Монголии у местных охотников. Те преподнесли ему эту реликвию в благодарность за помощь в уничтожении опасного пустынного монстра.
Михаил Александрович поднялся из-за стола и подошёл к портрету Сталина, висевшему на стене за ним. Он осторожно отодвинул картину, открыв тайник.
– Я никогда не видел ничего подобного, – признался он, открывая массивную дверцу ключом. В его руках появилась шкатулка. Михаил Александрович извлёк из неё золотистый предмет, сияющий мягким, почти живым светом. – Она воистину прекрасна.
Он надел перчатку, идентичную той, которую Александр видел много лет назад.
– Алексей рассказывал, что видел подобную у Григория Распутина. Она вылечила его… – Михаил Александрович задумчиво оглядел артефакт. – Кажется, это обычный кусок ткани, но какая в ней скрыта энергия! Иногда я надеваю её, чтобы ощутить эту силу.
Александр понимал, о чём он говорит. Магическая притягательность артефакта, его почти наркотическая власть, которую он медленно устанавливал над владельцем, была знакома ему не понаслышке.
– Великий магистр, – осторожно обратился Александр, стараясь скрыть своё волнение. – Позвольте взглянуть.
– Конечно, – ответил Михаил Александрович, снимая перчатку. – Иной раз невозможно оторваться от этой силы.
Он передал артефакт Александру. Тот, хотя и чувствовал невероятное желание надеть её, удержался, ограничившись лишь тем, что повертел её в руках.
Самое странное заключалось в том, что перчатка не погасла, оказавшись в руках Александра. Её золотистое свечение продолжало исходить, будто охотник обрёл часть древней силы.
– Раньше она всегда угасала, стоило её снять, – удивился Михаил Александрович. – Признайтесь, Александр, вам уже доводилось сталкиваться с подобным?
– Да, – честно ответил Александр. – В Германии у меня есть похожая вещь. Но о том, как я её получил, я предпочту умолчать.
– Ваше право, – кивнул Михаил Александрович.
Он внимательно наблюдал, как Александр возвращает перчатку в его руки. Великий магистр на мгновение насторожился, услышав о немецком артефакте, но затем вспомнил, что германская часть Ордена славилась обширной коллекцией подобных реликвий. Это объяснение его успокоило.
– Может, пообедаем? – предложил Алексей, заметив напряжение.
Артефакт вернулся в тайник за портретом, а на столе вскоре появился горячий обед.
За едой разговор стал непринуждённым. Бывшие члены русской аристократии долго обсуждали ушедшие времена, мировые события, политику Советского Союза и Веймарской республики. Они вспоминали об артефактах, на след которых Михаил Александрович вышел ещё во времена Российской империи. Александр пообещал вернуться к их поискам.
– Уже несколько лет я занимаюсь поиском реликвий по всей Европе, – рассказал он. – Результаты пока скромные, но благодаря сотрудничеству с советскими коллегами, работа может ускориться. У вас есть значительный объём информации, а у нас в Германии нет проблем с финансированием.
– Мне было приятно вас видеть, – сказал Александр, прощаясь. – Надеюсь, наша встреча не последняя. Жду вас в Мюнхене. Кстати, Алексей, вас хочет увидеть ваша сестра Ольга. Сейчас она живёт в Ватикане. Оставьте мне ваш адрес, я передам его через своих людей.
– Спасибо, мой друг, – поблагодарил Михаил Александрович, пожимая руку Александру. – Мы обязательно вас посетим.
– И вам спасибо, Александр, – добавил Алексей. – Я постараюсь выбраться в Европу, хотя сейчас учусь в Ленинграде, времени не так много.
Они тепло попрощались. Александр отправился к своему дяде, Петру Андреевичу.
Дела у Петра Андреевича шли хорошо. Он наслаждался временем, проводимым с внучатой племянницей. Несколько дней Александр гостил у них, но вскоре получил срочное сообщение из Германии от Великого магистра. Кажется, там происходило нечто важное, и Александр должен был немедленно вернуться.
Простившись с семьёй и оставив дочь на попечение дяди, он поспешно отправился обратно в Берлин.
Глава 11
Вернувшись в Веймарскую республику, Александр из Берлина сразу направился в Мюнхен, где его уже ждали. На Центральном вокзале его встретила целая делегация из членов Ордена. Ему даже на мгновение показалось, что его хотят арестовать: столь серьёзными были лица встречающих.
После приветствий и коротких рукопожатий Александра посадили в чёрный автомобиль с тонированными стёклами и без лишних объяснений повезли в убежище Ордена.
Добравшись до места, Александр направился прямиком в кабинет Великого Магистра. Он ожидал, что Кальвин Фогт встретит его своим привычным видом: уверенный, довольный, возможно, с бутылкой шнапса в руках.
– Великий Магистр, не нужно было посылать за мной… – сказал Александр, входя без стука.
Однако картина, открывшаяся перед ним, разительно отличалась от его ожиданий. Великий Магистр сидел за своим массивным дубовым столом, но он выглядел измождённым, осунувшимся. Его лицо было бледным, глаза – потухшими.
Александр замер в дверях, с недоумением глядя на него.
– Что, не таким ты ожидал меня увидеть? – устало произнёс Фогт, не поднимая головы. Затем он поднял взгляд, полный отчаяния и странного смирения. – Никогда не думал, что умру вот так… от рака. Не от лап монстра, не в битве, а от проклятой болезни. Чёртова смерть подкралась внезапно. Даже лечение в Америке не помогло.
– У меня есть артефакт, и он сможет вас спасти, – решительно сказал Александр, стараясь подавить охватившую его панику. Он не мог поверить, что Великий Магистр умирает. Что будет с Орденом без его твёрдой руки? – Вы уже понимаете, о чём я?
– Нет, Александр, – Фогт покачал головой. – Не продлевай мою жизнь этой побрякушкой. Я прошу тебя, не надо. Я уже смирился с уходом.
– Но артефакт спасёт вас, – настаивал Александр. – Он уже однажды спас мне жизнь, он спасёт и вас.
– Ich sagte nein!14 – резко выкрикнул Фогт по-немецки, ударил кулаком по столу и даже попытался встать, но силы его быстро покинули, и он тяжело опустился обратно в кресло. Его дыхание было прерывистым.
На мгновение в комнате повисла тишина.
– Моё время вышло, – продолжил он уже на русском, смягчив голос. – Я не хочу, чтобы меня жалели. Я не хочу цепляться за жизнь. Сегодня ночью ко мне приходил отец. Он сказал, что ждёт меня…
Он усмехнулся, и в этой усмешке было странное спокойствие, почти умиротворение.
Александр медленно подошёл к нему и сел рядом. Он взял его за руку.
– Подумайте ещё раз, – тихо попросил он.
– Нет, Александр, – твёрдо ответил Фогт. – Я позвал тебя не за этим. Я знаю, что ты хочешь помочь, но мне не нужна помощь. Мне нужна твоя сила. Я хочу, чтобы ты занял моё место.
От неожиданности Александр потерял дар речи. Великий магистр Ордена «Возрождения»? Эта мысль ошеломила его. Он даже не мог представить себя в этой роли – слишком большая ответственность. Справится ли он?
– Почему я? – наконец вымолвил Александр. – В Ордене есть много достойных…
– Самый достойный – это ты, – твёрдо перебил его Кальвин Фогт. – Ты, в отличие от многих, не погряз в политике и всегда оставался верен Ордену. Тебя поддержат.
Александр покачал головой, всё ещё сомневаясь, но Фогт продолжил:
– Я уже поговорил со многими. Ты лучший кандидат. Все бумаги я подготовил. Готовься занять моё место. Другие Великие магистры… – его голос стал слабее, и он на мгновение закрыл глаза. – Они тоже считают, что ты справишься. Не подведи меня…
Фогт покачнулся и начал терять сознание.
– Einen Arzt, schnell!15 – крикнул Александр, подхватывая его обмякшее тело.
На его зов уже бежали охотники, дежурившие неподалёку.
Великого Магистра срочно отвезли в больницу. На какое-то время ему стало лучше, но это улучшение оказалось временным. Его состояние снова ухудшилось, и Александр понимал, что времени остаётся всё меньше.
В один из таких дней, когда Фогт был ещё в сознании, Александр снова предложил использовать артефакт, который мог бы продлить ему жизнь.
– Нет, Александр, – мягко, но твёрдо сказал Фогт. – Я уже всё решил. Я сделал всё, что мог для Ордена. Теперь очередь за тобой. Призраки прошлого слишком сладко зовут меня к себе.
Он улыбнулся, но в этой улыбке не было радости, лишь усталость и смирение.
Через неделю Кальвин Фогт скончался, а его уход оставил пустоту, которую ощущал каждый член Ордена. Однако его воля была исполнена: Германия получила нового Великого Магистра.
Глава 12
Сентябрь 1934 года
Сменивший Веймарскую республику Третий Рейх стремительно набирал обороты. Германия стояла на пороге масштабных перемен. 2 августа 1934 года скоропостижно скончался рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург, и с его уходом завершилась целая эпоха.
Этого момента давно ждал Адольф Гитлер, который за год до этого стал канцлером и пользовался невероятной популярностью среди народа. Едва отгремели похороны Гинденбурга, как был организован референдум об объединении высших государственных должностей. Его результаты оказались предсказуемыми. С этого момента Гитлер, именующий себя «фюрером», начал строить «Тысячелетний рейх», который спустя несколько лет развяжет самую кровопролитную войну в истории.
Эти изменения мало волновали нового Великого Магистра Ордена «Возрождения» в Третьем Рейхе. Орден, при новом режиме фактически ставший полугосударственной структурой, начал получать щедрую поддержку. Финансирование, ресурсы и доступ к правительственным архивам позволили Ордену развернуться с невиданным размахом. Друзья и соратники Александра заняли ключевые позиции в новом правительстве, а сам он чувствовал себя вполне комфортно в этих условиях.
Слова о том, что Орден должен оставаться вне политики, уже окончательно утратили своё значение. Его друг и один из высокопоставленных членов Ордена, Рудольф Гесс, стал заместителем Гитлера. Однако новая должность не мешала Гессу оставаться верным Ордену.
На очередном тайном собрании Ордена, которое проходило в просторном святилище в Мюнхене, Александр был вместе с Гессом. Большой зал освещался факелами, чьё пламя отражалось в полированных стенах. Красные полотна с гербом Ордена – золотым фениксом – висели между факелами. Символика Ордена всё больше напоминала эмблематику Рейха, за одним важным исключением: вместо свастики на полотнах изображался величественный феникс – символ возрождения.
Собравшиеся охотники терпеливо ждали прихода Великого Магистра, хотя его задержка вызывала волнение. Некоторые начали перешёптываться, выражая недовольство.
Внезапно массивные двери святилища распахнулись с громким треском, ударившись о стены. В зале наступила тишина.
Присутствующие замерли, наблюдая, как Александр Державин уверенно вошёл в зал и направился к трибуне в противоположном конце помещения. Его фигура внушала страх и уважение. На нём была идеально подогнанная чёрная форма и блестящие сапоги. На левом рукаве – красная повязка с символом феникса. На поясе – сабля и пистолет. Правая рука была заведена за спину, а левой он придерживал ножны.
Но больше всего взгляд притягивал артефакт – золотая перчатка, надетая на левую руку. Её лёгкое сияние подчёркивало неведомую силу, исходившую от Великого Магистра.
Шагая между рядами охотников, Александр внимательно осматривал собравшихся и окружение. Всё изменилось. Святилище стало отражением нового режима, соответствуя духу Третьего Рейха. Александр знал, что его Орден уже давно перестал быть чем-то отдельным от политики.
Добравшись до трибуны, Александр остановился, окинув взглядом собравшихся. Каждый из присутствующих понимал: перед ними стоял не просто лидер, а человек, объединивший в себе власть, силу и мистический авторитет.
Великий Магистр поднял руку в золотой перчатке, и зал замер в ожидании.
Встав на своё место, Александр ещё раз внимательно оглядел охотников. Многие, как и он, теперь носили чёрную форму с красными повязками на рукавах. Это было предложением Генриха Гиммлера, ставшим частью обновления структуры Ордена. Их форма напоминала униформу солдат СС, но отличалась гербом Ордена – фениксом, заменяющим свастику.
– Орден Превыше Всего! – громко поприветствовал всех Александр.
– Орден Превыше Всего! – дружно и громко повторили охотники.
– Друзья! – начал он уверенным голосом. – На сегодняшнем собрании мы обсудим много важных тем. В наших рядах грядут большие изменения, и я уверен, что они помогут нам ещё эффективнее бороться с тварями, которые являются гнойными язвами на теле нашего мира.
Слова Великого Магистра были встречены одобрительными кивками и аплодисментами. Он поднял руку, чтобы успокоить зал, и продолжил:
– Мы обсудим наши планы на остаток года, успешные охоты, вспомним тех, кто храбро сражался с тварями и тех, кто, к сожалению, не дожил до этого дня. Но, несмотря на потери, наш Орден крепнет. Мы становимся сильнее с каждым днём!
Речь Александра была долгой, но охотники слушали с вниманием. Он говорил о предстоящих реформах, о планах, о росте числа охотников и новых методах борьбы с тварями. Когда он закончил, зал снова разразился аплодисментами.
– Друзья, у меня всё, – наконец закончил он. – Теперь я хочу предоставить слово одному из самых значимых членов нашего Ордена, моему другу и ныне важной фигуре в правительстве новой Германии – господину Рудольфу Гессу.
Заместителя фюрера встретили бурными аплодисментами. Мало кого волновало, что теперь он больше политик, чем охотник.
Александр пожал ему руку, перекинулся парой слов и уступил место на трибуне.
Гесс выглядел впечатляюще. Его угловатое лицо с мясистым носом, твёрдой линией рта и решительным подбородком излучало силу. Серо-зелёные глаза под густыми бровями, казалось, смотрели прямо в душу каждому.
– Рад видеть, что нас так много! – начал он с воодушевлением. – В такие моменты я особенно горжусь, что служу нашему Ордену. Вы остались верны мне, даже когда я отошёл от главной цели. Вы не называли меня предателем, прикрываясь словами «Орден Превыше Всего». И это правильно. В этих словах заложены наши законы, но времена меняются… – Он сделал паузу, наблюдая за реакцией аудитории. – Мир не стоит на месте, и наш Орден тоже. Сегодня, когда войны людей оставляют после себя трупы, создавая пир для тварей, мы ищем пути стать сильнее. Вы знаете, что Бог создал вампиров сильными, а людей слабыми. Но серебро сделало нас равными. Жаль только, что не каждую тварь можно убить серебром.
Многие согласно закивали, и даже Александр оценил мудрость слов друга.
– Именно поэтому Орден, не только в Рейхе, но и в других странах, ищет новые способы борьбы. И я горжусь тем, что наш Великий Магистр преуспел больше всех. Он овладел древними артефактами, и на своём примере показывает, какую силу они могут нам дать!
Слушатели повернулись к Александру, и он был удивлён, что Гесс публично упомянул перчатку. Немногие в Ордене знали о её существовании, и сам Александр не планировал демонстрировать её силу. Однако слова Гесса воодушевили его.
– Пусть они видят, почему артефакты так важны, – подумал Александр.
Он поднялся и, стоя на своём месте, поднял левую руку в перчатке. Направив её на факел у колонны, он сжал кулак. Пламя погасло.
По залу прокатился гул удивления. Александр повторил трюк ещё несколько раз, и охотники встретили его действия аплодисментами.
– Это самое безобидное, что она может, – с гордостью произнёс он, убирая руки за спину.
– Благодарю вас, Великий Магистр, – сказал Гесс, вновь обращаясь к собравшимся. – Друзья, вы видите, какую силу обрёл наш Орден, и дальше будет только больше. Мы сейчас сильны и станем ещё сильнее!
Он сделал паузу, и в зале воцарилась тишина.
– Я завершу свою речь словами, которые, надеюсь, станут новым нашим приветствием, – громко произнёс он. – Hail Orden!
Эхо слов Гесса разнеслось по залу. Охотники один за другим начали подхватывать:
– Hail Orden!
– Hail Orden!
– Hail Orden!
