Владимир Михайлович Сушков
Делион. По следам древней печати
Винарий может быть и был бывшим членом ордена, но его статус все же был намного выше, чем социальное положение обычных мещан. Скорее всего страж проживал именно там. Однако, Галарий не ответил на вопрос Флавиана, а перевел тему.
– За нами был хвост с самых ворот, – страж обратился к юнцу, положив свои могучие руки на стол.
Тут, пастух вспомнил, как Галарий ненавязчиво озирался по сторонам, как будто что-то высматривая.
«Неужели это правда?» – удивился Флавиан и кровь застыла в его жилах. «Значит, темники выследили нас. Или кто-то из их союзников?»
Флавиан замечал, как страж со своим отличительным плащом буквально приковывал взгляды к себе, так что возможно это был просто, какой-нибудь любопытный человек. С другой стороны, пастух сразу же отбросил эту теорию, посчитав, что Галарий довольно опытный воин и сможет отличить обычное любопытство от слежки.
– Точно? – Флавиан хотел быть уверен в словах своего напарника.
В этот момент, к ним подошел трактирщик, натянув на свое серьезное лицо что-то очень похожее на улыбку.
– Пива хладное, из моего погреба, – два больших бокала с громким стуком опустились на древесный стол. – Вкушайте, друзья, скоро женушка сделаем вам закусь.
– Постой, – страж поднял правую руку, подзывая к себе хозяина трактира.
Невесть откуда, воин достал из-за пазухи несколько серебряных монет и протянул их прямо в ладонь Лебизье.
– Слухи слетаются в трактир, как ведьмы на шабаш, – произнес Галарий. – Не видывал здесь мальчика плотного телосложения?
Лебизье не стоило долго уговаривать и монеты сразу же исчезли в его волшебных карманах.
– Одного? – переспросил трактирщик. – Заходил ко мне на этой седмице, вместе с лохматым другом.
Флавиан аж привстал на ноги и его сердце заколотилось.
– Искал стража местного, ну я ему и сказал, что в замке тот, – пожал плечами Лебизье. – Предупредил, что в замок сейчас нищих не пускают. Где он сейчас не знаю.
Галарий кивком отблагодарил трактирщика и уткнулся в бокал с пивом. Пузырьки медленно поднимались со дна бокала на волю, образую толстый слой пены.
Флавиан надеялся, что Аргий все же встретился с Винарием и с этими мыслями пастушок пригубил пиво. Оно оказалось действительно холодным и столь сильно забродившем, что сразу вдарило пастуху в голову. Чувствовалась горечь хмеля и сильный привкус солода, но пиво было, что надо.
– Нам нужно будет попасть в замок, – коротко резюмировал страж и сделал несколько глотков пива.
Флавиан последовал его примеру и сделал еще один глоток, наслаждаясь чудесным напитком. Он уже и забыл, когда в последний раз пил медовуху с пивом, на празднике Первоплодия ему это так и не удалось.
– Собака, – произнес Галарий ставя стакан на стол. – Не смотри туда.
Флавиан вспомнил, заливавшегося лаем подранного лохматого пса, с высунутым розовым языком и длинными усами.
– Человек в капюшоне, не сводит с нас глаз, – продолжил Галарий. – Кто-то следит за нами.
Флавиан ловко передвинул свой бокал на край стола, под левую руку, в ту сторону, где сидела это большая псина, которая чем-то издалека была похожа на Снежка. Мимолетным взглядом он прошелся по тому углу и действительно, заметил человека, одетого в нечто, похожее на рясу, его лицо был прикрыто капюшоном и казалось, что он сидит в этой позе с того момента, как чужеземцы вошли в «Уставшего волка.»
– Друзья или враги? – задал вопрос Флавиан, и тут же еще раз прихлебнул пива.
– У нас нет друзей, – сказал, как отрезал, страж.
На этой фразе их диалог увяз, словно бедный путник, попавший в болотную трясину. Помимо всевозможных запахов, которым полнился трактир, здесь было жутко душно и жарко, от обилия людей, у Флавиана выступила на лбу испарина. К счастью, пиво слегка охладило его и было спасательной жидкостью в этом деле. Теперь оставалось ждать горячего обеда, Флавиан видел через узкий коридор, который судя по всему вел на кухню, как пухлая женщина в средних летах бегает с половником и готовит еду.
«Наверно нам», – подумал Флавиан и у него потекли слюнки.
– Что будем делать с хвостом? – задал вопрос пастух, наклонившись к стражу чуть ближе.
– Отрезать, будет больно, – ответил Галарий. – Он нам не помешает.
В скором времени, трактирщик, в своем засаленном и грязном халате, принес гостям на стол две тарелки, а второй ходкой невскрытый бочонок с пивом. Галарием молча вложил тому в руку солидную сумму дукатов, Лебизье, тот чуть ли не раскланялся в благодарностях и исчез с глаз долой. Поедая горячее мясо, которое было нежным, как поцелуй девственницы, и таяло во рту, как первый снег, Флавиан постоянно косился на человека в темных одеждах. Затем, случилась потасовка между оруженосцами двух каких-то безземельных рыцарей, или как их назвал, сам Лебизье – мелкашей.
– Доедай, – Галарий едва притронулся к своей еде и встал из-за стола. – Мы направляемся в замок.
Глава 10
Речноземье состоит из семи больших герцогств – на северо-западе это морское прибрежное герцогство Винный Край, со столицей в Амалии, является крупным речноземным городом и портом, центр жизни для всего Речноземья. Простор – самое обширное герцогство и житница Речноземья, которое с незапамятных времен управляется семейством Да Диже, граничит со священными лесами дриад и кентаврами. Знаменито своими сочными и очень плодородными лугами, красивыми цветами. Гасконь – самые южные и гористые земли, сердце Речноземья, именно здесь добывают знаменитое серебро и производят самые знаменитые мечи Империи. Трехречье – мягкое брюхо всего Речноземья, располагается в самом центре провинции. Как следует из названия, все герцогство поделено на несколько частей тремя притоками Делоса. Восточная Марка – небольшое, но очень важное герцогство для всего Речноземья. Оплот и щит от нежити, Восточная Марка принимает в ряды рыцарей даже преступников, веря в том, что сражаясь и пав в бою против вампиров те искупят свою вину. Переправа – самое маленькое герцогство, с тремя непреступными замками, оплот всех речноземных торговцев, собирающие подать с каждого чужестранца в Империи. Формально Переправа является независимым от Речноземья. И длинная полоска на востоке, граничащая с Бравией и Фикией – герцогство Рыбланд. Потомственные рыбаки и рыцари, ловчие и воины, наездники грифонов и ловцы речных китов – они являются самой настоящей жемчужиной Речноземья.
(с) Путеводитель по Делиону.
Флавиан, который более всего желал встретиться со своим другом, не понимал, к чему такая спешка стража. Свою еду он так и не доел, оставив на столе большую часть блюда и успев лишь обглодать мясо с костей. Галарий едва прикоснулся к пище, решив тотчас отправиться в замок. Страж внешне не проявлял никакого возбуждения, однако Сетьюд заметил в нем изменения. Словно его спутник жаждал встречи с Винарием и Аргием, не меньше чем Флавиан.
На улице шел небольшой дождь, слегка прибивший пыль на земле, который в скором времени закончился. Вороны попрятались под небольшими навесами, или каменными башнями, шума от них поубавилось. Гроза обошла Рэвенфилд стороной, хотя к северу молнии по-прежнему яркой полоской разрезали небо.
Верхний город был еще намного старше, чем Нижний, никто даже и не пытался определить возраст оплота Рэвенфилда. Местные архивы, а также речноземные мифы и легенды старят Вороний город на несколько тысяч лет. Говорят, что Рэвенфилд был построен еще за долго до того, как на свет родилась почитаемая речными жителями Дева Битвы. Верхний город был ничем иным, как ядром Рэвенфилда – форпостом в важном стратегическом месте, воины которого должны были следить за движениями войска нежити. Со временем, из небольшой крепостной заставы, благодаря многочисленным ссыльным преступникам и авантюристам, которые верили в слухи о несметном богатстве вампиров, основной Рэвенфилд превратился в донжон – большой замок, расположенный на холме и обнесенный высотными стенами. Воины, мародеры, бандиты, рыцари разных мастей, существа из других рас – все они стали селиться подле холма, за стенами города и уже к рождению Девы Битвы Рэвенфилд представлял из себя обширный замок, вокруг которого вырос не менее обширный город. Сейчас же Верхний город представляет из себя крепость внутри крепости, обнесенную Старыми стенами. Название довольно условное, потому как стены это реставрируется прямиком из казны лорда-протектора провинции, из столицы Рэвенфилда.
Дождь вновь небольшими каплями начал барабанить по скатным крышам домов, по сырой земле, создавая возмущения в небольших лужицах и снова взбаламутив ворон – намокшие, холодные и голодные вороны после каждого раската грома начинали каркать во всю глотку, издавая воистину великий шум, разносившийся по всей округе. Флавиан готов был поклясться, что это карканье можно было услышать даже в Столберге.
Покрытый пылью плащ Галария тащился вслед за его спиной по грязным лужам и комьям грязи, Флавиан старался обходить лужи и кучи дерьма своими босыми ногами, думая о том, где бы раздобыть ему обувь. В скором времени, миновав несколько узких улочек, путники прибыли к Старому городу.
Внутры Старых стен был свой миниатюрный город. Сразу после врат стоял колодезь, который закрывался треугольной деревянной покатистой крышей, с железной рукоятью и тремя ведрами, стоявшими чуть поодаль. От кузницы несло каленым железом, кузнец, не обращая внимания, на окружающих его играющих детей, ковал на наковальне меч, а подмастерье в это время занимался подковами. Обильный пар шел из кузни, застилая при этом другое здание – конюшню, где лошади, боявшиеся более людей небесные проявления богов, изрыгающих с небесной гром и молнию. Здесь были пекарни, стойла, рыцарское ристалища и богатые дорогие дома вассалов герцога Ордерика. Сам замок был монументальным и высотным сооружением, шпили его башен возвышались над внешними и Старыми стенами, как взрослый накаченный мужчина над робким дитем. Сильный ветер, несший с собой потоки свежий дождевой воздух, развивал герцогское знамя – черного ворона, с расправленными крыльями.
«Никогда не видел ничего подобного», – обомлел Флавиан увидев, сколь великим было это сооружение, не понимая, как такое вообще может создать человек.
Не удивительно, что крестьяне повиновались своим герцогам. Такие здания были в своей основе олицетворением силы и могущества правителя, и для любого чужеземца казалось, что такое могли построить только великаны.
Даже издалека, за стенами города, замок казался просто неимоверной громадиной, колоссом, который служил насестом для десятки тысяч воронов. Камень, из которого был сложен замок был светлым, но столь великое число птиц, облепившее здание красило его в черный цвет пернатых обитателей. Флавиан не понимал, как жители замка могли спать постоянном шуме воронов, которые не прекращали этого делать на протяжение всего дня. Помимо прочего, вороны просыпаются рано утром, практически с самых восходом Светила, отчерчивая ночь от утра своим неудержимым гомоном.
Стражники допросили новоприбывших гостей, Галарий ловко юлил и обманывал их, ради того, чтобы попасть внутрь этого особняка, для встречи с герцогом Ордериком.
– У меня есть сведения, касаемо дочери Ордерика, – соврал страж не краснея, но кажется, что стражники ему поверили.
Человеку с оружием поверить легче, чем грязному и неопрятному крестьянину.
– Герцог сейчас не в замке, – ответил один из стражников.
Галарий не показал своих эмоций и продолжал настаивать на своем.
– Где я могу найти его?
Воин, закованный в броню посмеялся с вопроса пришельца.
– Извини, брат, сегодня герцог не соизволил мне доложить о своем месте пребывания, – ответил стражник, но он вдруг понял, что шутить с этим гостем не стоит.
Галарий стоял словно статуя, никак не отреагировав на слова стража.
– Можешь спросить у магистра Лукия, он остался за главного в замке.
Галарий кивнул в благодарность за информацию и проследовал внутрь этого гигантского зверя. Флавиану показалось, что он со стороны выглядел как сжавшийся в комок котенок, стараясь не показывать свою не знатность. Однако стражники ни сказали ни слова, приняв его видимо за оруженосца рыжебородого воина.
У Флавиана захватывал дух при виде этого сооружения – ничего подобно величественного и монументального, созданного руками человека, пастух не видел. И вообще сложно было поверить в то, что такую махину можно соорудить силами одних лишь людей, может быть тут не обошлось без магии?
Когда-то, еще несколько месяцев назад он лелеял мечту о том, что он все же станет странствующим бардом, а может быть они с Аргием организуют бродячую труппу и будут путешествовать не только по Империи, но и по всему Делиону, слагая по тавернам и трактирам сказания, саги и поэзию. Флавиан, начитавшись в своем детстве подаренных дядей книг, мечтал увидеть все закоулки Делиона, познать все его тайны и посетить самые известные места мира. Сетьюд грезил посмотреть на бесконечные снежные покровы Съердии, желал увидеть великолепные старинные замки Риверланда, хотел поплутать по непроходимым лесным массивам бравлян, посетить родину богов и великих героев – Семиостровие, узрить творения величайших скульпторов, творцов, поэтов в сказочной Февсии, и конечно побывать в столице и сердце Империи, где жизнь бьет ключом уже несколько тысяч лет – Фикию, куда вели все дороги мира. Пастух мечтал погостить у воинственных амазонок, которые любили выставлять на показ свою статную грудь, очаровавшую странников, посмотреть на величественные луга кентавров, посетить железные руды цвергов и узреть воочию их странные, но могучие крепости, которые выдалбливались прямо в сердцах гор, увидеть самые старые сооружения Делиона, посетив альвийский протекторат и посмотреть, как живут гипербореи, как выживают пустынники, почему Морской Восток столь богат, а друиды едины с природой. Эта любознательность и жажда знаний всегда была предметом симпатий для его дяди, и он всегда подчеркивал, что из Флавиана вышел бы неплохой ученый и отличный летописец.
Теперь вот, он шагает по широким коридорам великого сооружения речных жителей, шагая босыми грязными ногами по холодному замковому камню. Стоило ему поднять голову вверх, она начинала кружиться от того, насколько же высоко уходят шпили в небеса и соединяются в единой точке, едва различимой человеческим глазом. Каменный пол состоял из плиток, некоторые из которых уже были треснувшие, а некоторые поменяны на новые гранитные, отчетливо разделяя границу между новым и старым. Некоторые из плит были наделены чудесным орнаментом – прямо сейчас Флавиан чуть было не наступил на цветущий плавными линиями цветок, проложенный по всей плите. Следующий, уже изрядно стертый, но до сих пор явный рисунок на полу, наверно одной из самых старейших плит замка, изображал воина в подобие кольчуги, который держал в своей правой руке копье, а левой придерживал щит рядом со своей ногой.
Десятки каменных колон поддерживали этот тяжелый арочный свод, их капители были украшены фигурами различных животных – лис, волков, медведей, грифонов, жаб, сов, орлов, их было просто несметное количество. Каждая из арок отделяла одну часть замка, от другой, при этом они были замаскированы полукруглыми выпирающими выемками, обрамленные пластинчатыми бронзовыми лепестками, похожие на золотистую рыбью чешую. Там стояли десятки свечей, освещавшие и без того мрачный замок. Здесь было действительно довольно тускло и дело было не в том, что божественное светило сейчас было спрятано мрачными тучами – оконные выемки, длинные и прямоугольные были уж слишком мало, чтобы осветить эту махину. Слуги шныряли туда-сюда, одни служки бегали с постиранным бельем в руках, и направлялись во двор, чтобы развесить простыни на воздухе, другие слуги меняли догоревшие свечи на новые, третьи же намывали пол и Флавиану даже стало стыдно, когда он заметил, какие грязные следы он оставлял своими ногами. Здесь ходили и рыцари, совершенно не обращая внимания на чужаков. Лишь некоторые из них косо посматривали на плащ Галария, не признавая в нем своего брата. Ордена стражей боялись, остерегались, а некоторые – даже открыто ненавидели.
Теперь путники дошли до развилки – прямо было нечто похожее, на часть храма, внутри замка, но как оказалось, это была лишь официальная приемная для важных гостей. Там стояло десятки деревянных лавок, с резными подлокотниками и спинками, крашенными профилями, а в самом конце этого помещения стояло большое причудливое кресло, больше похожее на трон. Вправо уже уходило две лестницы, одна вели по всей видимости в подземелье, а вторая шла наверх. Даже лестница была способна удивить пастушка, тот рассматривал столь великое количество деталей и был попросту поражен, какой человек в своем уме будет уделять столь времени даже такой крошечной детали, как бронзовая спираль, на резном каменном фоне?
Свечи горели по всему замку и Сетьюду было страшно подумать, сколько стоил весь этот воск, из которого делались эти источники света? На одни лишь только свечи в день здесь тратилось больше монет, чем сколько мог бы заработать пастух за год.
«Сколько же трудов было вложено в строительство всего этого?»
Отсюда, Флавиану казалось, что эта лестница уходила куда-то в поднебесье, на вершину Фиолхарда, где пируют праведные боги, в ожидания Адромезы. Здесь было десятки каменных ступеней, стертые тысячами рыцарей, десятком тысяч слуг, сотнями тысяч просителей. И только теперь, к Флавиану пришло осознание, что по этому месту, где только что шел он сам, когда-то, больше тысячелетия назад, шагала великая Дева Битва, которая так популярная в среде речных аристократов. Здесь в воздухе можно было учуять запах славы прежних герцогов, пахло тысячелетней историей и битвами. Здесь жил Петер Разбойник, и возможно, что именно на этом месте, король Хлойнег Птичник говорил свою знаменитую речь, перед битвой с графом вампиров Люцием, Риньеро Медведь, бродивший по гигантскому замку со своими прирученными медведями. Это было удивительное место. И обернувшись, Флавиан даже не был удивлен, когда заметил статую, которая своими очертаниями смогла передать тот воинственный дух Девы, которая шла на битву против объединенного войска нежити. Дева стояла с покрытой шлемом головой, облаченную в свою кольчугу и держала в руки свое знаменитое копье, которым и убила графа Люция, досаждавшего всей Империи. Эта загадочная леди исчезла со страниц истории после славного деяния, и никто не знал, куда она пропала. Большая часть рыцарей верила в то, что боги удостоили ее великой чести – она стала одной из богинь и была помещена на небо, обретя новое созвездие. Когда новая имперская религия пришла на земли Риверланда, мифы смешались одним с другим – Дева теперь пировала в Фиолхарде с другими богами, но она не являлась богиней в полном смысле слова. Однако, Девы почитали здесь наравне с Двенадцатью, если даже не больше, посвящали ей обеты, возносили молитвы, просили о благодеяниях и заступничестве. Поклонение этой женщине было фундаментом всего рыцарского движения Речноземья.
В отдаленных речноземных местах, ну на примере того же Столберга, местные жители до сих пор верили в нимфид, русалок, эквилов и других речных существ, поклонялись им, подносили им жертвоприношения, курили священные травы и праздновали их праздники. Это было народной религией крестьянских масс, они почитали своих речных заступников, вылавливали сочками из рек души речных существ и хранили у себя дома. Некоторые из храмов строились прямо в реках, или даже под ними. Этот синкретизм самых разных верований, вкупе с рыцарской культурой создали воистину удивительный менталитет у речноземцев. И только пообщавшись с ними лично, Флавиан понял, насколько они похоже на северян и одновременно, насколько они непохожи.
Как только путники поднялись на второй этаж замка, их встретила девушка. Флавиан встал как вкопанный, не зная даже, что произнести – девушка сияла своей прозрачной красотой, ее глаза были темно-алыми рубинами, которые светились даже под покровом теней от стен замка. Хрупкая и аккуратно сложенная ее черты лица не были столь яркими, как у дам с картинок, однако она была красивой благодаря своей невзрачности.
– Достопочтенные гости, – она поприветствовала новоприбывших и сделала небольшой поклон. – Чем, могу вам помочь?
Флавиан стоял молча и продолжал пялиться на миловидную девчонку. Она была одета в простое, но красивое длинное сюрко по щиколотку голубого, почти небесного цвета, а на голове девушка носила прямоугольное полупрозрачное покрывало. Пастух оробел при виде девушки и подумал о том, что прислуга выглядела намного достойнее, чем он – свободный и вольный человек севера и потупил глаза в пол.
– Мне надо встретиться с Винарием, братом из моего ордена, – пробасил страж своим громким голосом, который не требовал возражений.
Служанка скрестила ладони у своего живота и виновата ответила.
– Прошу прощения, но достопочтенный Винарий…
Девушка замешкалась. Ее кожа была гладкой, но при этом очень бледной, словно она провела всю свою юность в подземелье этого замка. Хотя, судя по ней, она только переживала эту буйную юность и еще не совсем вступила во взрослую жизнь. У служанки был острый, но маленький и аккуратный нос, бледные щеки, бегающий и немного смущенный взгляд, она старалась не смотреть в глаза своего собеседника. Хотя это было и не мудрено, даже Флавиан побаивался стража, а точнее то, что у него совершенно отсутствует эмпатия к чему-бы то ни было.
– Он уже отсутствует несколько дней – ответила девчонка и наклонила свою голову немного вбок.
Флавиан сжал свои кулаки и готов был закричать во всю глотку от отчаяния.
«Нет, боги, нет, нет, нет!», – он прикусил губу, и постарался сдержать свои эмоции.
Его злость смешалась с печалью и тем, что будь то боги, или божественный фатум, так возненавидели его, что Флавиан будет вечно скитаться по Делиону.
"Почему все-таки выходит постоянно? Что за злой рок тяготеет надо мной? В чем же я так провинился?"
– С ним должен был быть юноша моих лет, по говору северянин, – Флавиан обратился к девушке, но старался долго не смотреть ей в глаза.
"Смотри на нее так, словно она безразлична тебе", – но это было трудно сокрыть и Флавиан буквально пожирал ее собственным взглядом, даже когда отводил от прислужки свой взор.
– Да, – ответила она. – Его звали Аргий. Он рассказывал о тебе, кажется тебя звать, Флавиан?
Сетьюд зарделся и тут же его лицо залилось красной краской. Ее голос был настолько милым, что она им могла бы растопить все съердские льды и на их месте расцвели бы прекрасные цветочные луга. Флавиан решился посмотреть ей в глаза, но как только их взгляды встретились, он боялся там же и утонуть.
– Он рассказывал обо мне?
– Да, – кивнула девчонка. – Аргий говорил, что ты за ним придешь.
Мурашки поползли по всему телу Флавиана и он готов был взорваться от эмоций, которые переполняли его. Он сдерживался как мог, но выдал лишь на своем лице улыбку.
– Где он? – ему уже не терпелось встретиться со своим другом.
Интересно, а когда Аргий успели познакомиться с этой милой девчушкой? Флавиан надеялся, что он был первым и хотел сходить с ней на свидание.
"Ты не о том думаешь, дурень"
– Он ушел вместе с господином Винарием, – произнесла девочка, поправляя локоны своих каштановых волос, которые продолжали выпадать из-под покрывала.
– Куда они ушли, ты знаешь? – Галарий встрял в эту беседу, несмотря на всю свою меланхоличность и отчужденность, он казался нетерпеливым.
– Не знаю сар, – она виновата опустила свои глазки и захлопала ресничками. – Я всего лишь слуга, нам о таком не говорят.
Страж все же осознал, что Винарий отсутствует в замке, причем уже несколько дней. Возможно, Ордерик ему дал какое-нибудь задание? Хотя, с другой стороны, подумал Флавиан, если Аргий вручил ему печать, может быть они отправились куда-нибудь?
"Нет, Аргий бы дождался меня, и мы бы пошли вместе", – так подумал Флавиан.
Без сомнения, что и Галарий был в раздумьях. Скорее всего подобные мысли преследовали и его голову. Нужно идти по горячим следам, иначе они уже не смогут отыскать Винария. Флавиан даже не мог предположить, что бывший страж будет делать с печатью.
– А где герцог Ордерик знаешь? – задал вопрос Галарий.
Вероятно, герцог был одним из тех людей, кто должен был знать, куда отправился Винарий.
– Он куда-то ушел, – ответила прислужка. – Но я вас могу отвести к магистру, я думаю он знает куда пошел Ордерик.
Галарий не долго раздумывая кивнул головой.
– Веди.
Девочка сделала неглубокий поклон, Флавиан оценил ее тонкую приоткрытую шею и изящные движения этой девицы. Спутники последовали за ней, и пастух не сводил с нее глаз.
"Да что с тобой такое?" – он корил сам себя и старался отвернуться от девушки.
Но он продолжал видеть силуэт прислужки, Галарий если и видел такие перемены в юнце, то старался их игнорировать. Скорее всего ему было вообще плевать.
Вороны были даже здесь. И внутри замка они чувствовали себя прекрасно, переговариваясь между собой карканьем, эхо которого разлеталось по всему замку. Они восседали на арках оконных проемов и наблюдали за нежданными гостями, раскрыв свою клювы.
Служанка продолжала вести своих гостей по большим темным коридорам, не забывая учтиво поклоняться рыцарям, что брели ей на встречу. Когда путникам встретился один из рыцарей с большим шрамом на лице, он грозно посмотрел на стража и презрительно фыркнул, но Галарий на это никак не отреагировал. Большая каменная лестница была оснащена резными перилами, где изображались различные геометрические фигуры – вытянутые овалы, правильные круги, закрученные спирали. Лестница вела на несколько этажей и Флавиан уже запыхался подниматься по крутым ступеням. К несчастью уставшего и промокшего пастуха, девушка повела гостей на самый верхний этаж.
Вороны были даже на верхнем этаже замка, не стесняясь окружающих людей, они восседали под высотными каменными потолками, своими черными глазами наблюдая за каждый проходившим человеком. Окон было много, поэтому сквозняк спокойно гулял по всему замку, играючи теребя языки пламени многочисленных свечей. От задувавшего ветра, создававшего протяжный гул, промокшему Флавиану стало совсем холодно до дрожи, он обхватил себя обоими руками, пытаясь удержать тепло тела. Пастух не мог удержаться от того, чтобы не мотать головой во все стороны, продолжая дивиться этой громадине. Как-то в юном возрасте, будучи двенадцатилетними мальчиками, они с Аргием, начитавшись книжек (естественно, Аргий тогда не умел читать, Флавиан научил его письму намного позже) решили построить себе свой замок, который мог бы защитить их от долгой осады и нападения драконов.
На берегу реки они сделали высокую насыпь, воткнули по периметру башни, в виде колышков, и начали собственноручно мастерить архитектурный шедевр. Красная речная глина была основным материалом и на замок было потрачено очень много сил. К сожалению, боги не оценили эти тяжкие труды и очередной паводок смыл этот замок напрочь, оставив от него руины в виде песчаного-глиняного основания. Мысль пастуха вернулась к тем счастливым дням, когда он был представлен самому себе, а не божественному провидению. Теперь он осознал, сколько времени и сил должны были потратить люди, чтобы соорудить такую махину. Но пока богам не удалось стереть с лица Делиона это сооружение
Гостей повели через весь коридор, пока путники не добрались до крайней комнаты в замке. Предварительно постучав в дверь, девушка распахнула ее и приказал гостям ожидать здесь. Через открытую дверь было видно странное помещение, потому как… Она мало напоминало обычные покои и комнаты замка, в первую очередь потому, что это помещение было открытым. Большая часть помещения, естественно, находилась под тяжелой, нависшей над комнатой крышей, покрытой трещинами и паутиной. Здесь было довольно скромно по меркам других комнат – односпальная кровать, которая была очень уж высокой и надменно возвышалась над всей остальной мебелью в комнате и предметами декора. В центре стоял стол, из-за двери Флавиан не смог как следует рассмотреть, что было на нем изображено, но судя по контурам, коричневым выпуклостям и зеленому цвету, это было ничем иным, как карта местности. По бокам помещения стояли различные шкафы и предметы декора – на стенах висели головы давно убитых саблезубых волков и рычащего медведя, на столе находились черепа, очень похожие на человеческие, но были они несомненно меньше. Но главной изюминкой здесь было совершенно другое.
Флавиан понял, что он видел это помещение еще с улицы, когда они только приближались в Верхнему городу – огромный открытый балкон, находившийся под открытым небом. Он был совершенно безопасным – большие перила из камня белоснежного цвета шли полукругом по всему периметру балкона. Столпы, поддерживающие эти перила были в форме пузатых ваз, некоторые из которых со времен отсырели или потрескались, но все же они и до сих пор выглядели внушительно. Оттуда тянуло свежим прохладным воздухом, Флавиан сжался еще сильнее, боясь не подхватить какую-нибудь болезнь от излишней морозности.
Спиной к ним, лицом к балкону стоял человек, которого трудно было разглядеть. Миловидная девушка подошла к нему и наклонившись к уху, что-то нашептала тому о новоприбывших гостях. Человек обернулся и жестом позвал двух непрошенных гостей.
– Друзья мои, входите, – поприветствовал он странников.
Галарий, как старший их дуэта скитальцев, перешагнул порог первым, Флавиан последовал за ним следом. Пастух сразу же почувствовал на своей коже противный влажный воздух, от чего он неожиданно вздрогнул. Промокшая мокрая одежда липла к его телу, доставляя юнцу дискомфорт, рубаха плотно прилегала к его телу и приходилось ее постоянно расправлять, а ужасные раны на спине, уже затянувшиеся, продолжали напоминать о себе. В комнате пахло затхлой сыростью, от которой у Флавиана сразу в голове возникли картины темной и пустой темницы. Нахлынули чувства одиночества и обреченности, это помещение сразу же не понравилось ему. С балкона были видны мрачно плывущие облака, которые перестали поливать округу холодным дождем.
Свет от свечей был тусклым, помещение было мрачным и не освещенным в достаточной степени, казалось, что оно было создано для ведических обрядов, а не жительства. В центре помещения действительно стоял стол, где была отображена карта со всеми рельефами – на самой окраине стола возвышался макет замка, который был естественным отображением Рэвенфилда, мирно покоящегося на берегу реки. По правую руку, искусным художником и скульптором были воссозданы земли нежити – в темных тонах, невзрачные и изрядно мрачные, с обилием мелких деталей они резко контрастировали с яркими зелеными цветами людских земель. Флавиана была знакома эта карта еще по книгам дяди Клепия, он знал ее, но никогда не предавал значения ее географическим данным. Земли нежити располагались в большом закутке, который, словно частоколом, были обнесены высокой цепью вздымающихся гор. В южной части стола, которая была ближе к выходу, на склонах гор был расположен самый крупный замок на карте, конечно после Рэвенфилда – Отевиль, цитадель вампиров и главный рассадник нечисти по всему Делиону. Сетьюд не знал речноземную письменность, но даже без надписи он понял, что это за странные холмы опоясывают Отевиль – Мертвенные курганы, откуда никто не возвращается живым. Были здесь изображены и другие земли нежити, этот макет приковал к себе взгляд юнца, тем времен страж уже стоял подле магистра.