Юрий Краков
Магическая вспышка
Повторив про себя расслышанное имя несколько раз, Фиона со скоростью гепарда бросилась обратно к выходу. Она даже не позаботилась закрыть за собой дверь, просто метнулась в тьму ночную и растворилась в ней.
Когда Фиона, теряя крылья от усталости, неслась к лагерю, не ложащимися остались только четверо: Эндан и Ква, ожидающие возвращения кудесницы, Фалкон, решивший просто составить компанию, и Бен, настоявший на том, что эту ночь в карауле проведёт он, а не архимаг. Все вместе они сидели и внимательно слушали лекцию Ква о психологических расстройствах, в которых как оказалось она неплохо начала разбираться, после того, как пара высокопоставленных чиновников, в следствии анонимных доносов, потребовали магистра Архилуса допустить к ней профессионалов.
– А ещё есть версия, – говорила Ква, что дежавю тоже является болезнью. В последние годы учёные всё больше склоняются к данному мнению, поэтому даже дали болезни новое название: телекон.
– Да, никогда не мог понять этих чудаков, – отвечал Бен. – На что государство деньги тратит?..
И тут сверху на колени к Эндану упала белая летучая мышь, перевоплотившаяся из-за потери сознания сразу обратно в Фиону.
– Это наверное голодный обморок, не иначе, – сказал, посмотрев на лицо девушки Фалкон.
– Он самый, – спокойно ответил Эндан и протянул Ква кружку. – Как очнётся, дай ей вот это. А ты Бен разбуди завтра Фалкона пораньше, чтобы он с завтраком разобрался.
Сказав это, Эндан встал, держа Фиону на руках, и отнёс ученицу в её палатку, после чего направился к своему шатру.
– А что вы всё-таки подсыпали ей за обедом? – спросил Фалкон.
– Это был «Элеменфар» препарат, удаляющий симптомы голода, чтобы она смогла спокойно добраться до нас с рогом. Спойкой ночи! – сказал Эндан и скрылся в шатре.
– " Элеменфар", – повторил Фалкон и повернулся к Бену. – Он что ещё и хороший зельевар?
– Поверхностный, – отозвался Бен, – просто с большим запасом всякого добра.
Сказав это Бен закинул ещё одно поленьеце в огонь и посмотрел на звёзды.
Фиона открыла глаза. Все её чувства были перемешаны, лишь то, что ей недавно было очень плохо, она точно чувствовала. Она села и протёрла глаза. Никого в палатке не было, зато голоса снаружи проникали сквозь все найденные ими щели. Фиона вышла из палатки, и вдруг все замолчали и уставились на неё.
– Проснулась, соня заработавшаяся, – с лёгкой усмешкой произнёс Люк, – Ты кстати последняя. А говорила, я вампир мне отдых практически не нужен.
– Дай ей хотя бы проснуться. Она хотя бы в отличие от тебя ночью работала, у неё оправдание есть, – сказал Эндан Люку и повернулся к Фионе. – Ты пока не обращай на него внимания, он сам проснулся последним, и его за это уже высмеяли, а теперь он просто пытается отыграться.
– На, поешь, – Ква протянула ей недавно приготовленную Фалконом лепёшку, – а уже потом всё нам расскажешь.
Фиона вцепилась в несчастную лепёшку, словно она уже две недели ничего не ела и очень быстро всю её поглотила, но этого её организму сейчас было мало, он требовал большего. Тут Эндан протянул ей двухлитровую бутыль бурого цвета, Фиона тут же опустошила её наполовину.
– Спасибо, – облизывая свои кровавые губы сказала Фиона.
– Да, не за что, – ответил Эндан. – Я просто заметил, что твоя закончилась, и решил, что стоит достать одну из заначки.
– Это человеческая? – спросила Ква.
– Да, – всё также спокойно отвечал Эндан. – Хранится ещё с девяноста восьмого года у меня, Лонгресс, конечно, как и все вампиры нечасто литрами кровь пьёт, но иногда это случается, когда силы надо срочно восстановить.
За время пути все уже даже забыли, что у вампиров есть потребность в крови, Фиона никогда с этим ни к кому не приставала, при других тоже не пила. А тут сразу так много выпила, что всех слегка покоробило внутри, Пэйбл сразу же вспомнил своё презрение ко всей этой расе паразитов. Обычно Фиона старалась отдалиться на пару минут ото всех, чтобы сделать пару глотков, чего ей с головой хватало на день, если она при этом ещё питалось как человек, а тут голод её и подкосил.
Передав бутылку обратно Эндану, Фиона принялась рассказывать о всём увиденном и услышанном. Рассказала про пустой сундук и про подслушанный разговор. Её все слушали и не пропускали ни слова мимо ушей, однако у многих до сих пор стоял её облик с окровавленными губами и клыками. Когда она закончила, все продолжали молчать.
– Значит, Скидр украл рог-чародейства, – тихо пробормотал Эндан.
Он долго пролистывал в своей голове дни, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя. Потом в его мыслях пронёсся какой-то щелчок, и он посмотрел на свои сапоги, полученные им в подарок на Пуна-Вэймар от братьев Саркиных.
– Ты его знаешь? – спросила Фиона.
Эндан ещё какое-то время продолжал смотреть на сапоги, а потом повернулся к Фионе. Ни привычной улыбки или даже ухмылки не было на его лице. Ничего хорошего это не предвещало.
– Нет, – сказал Эндан, – Но я о нём слышал. Торговец разными запрещёнными товарами или на вроде того.
– И где нам его найти? – спросил Люк.
– Все дороги, особенно преступной направленности, ведут в очень большой город, в котором таких как ты много и можно легко затеряться в толпе, – сказал Эндан. – В нашем случае все эти дороги ведут в Магград.
Все замолчали. Они столько времени шли, прошли кучу разных деревень и у кого только не побывали, чтобы сделать круг и вернуться в Магград. В мыслях многих пронеслось, что всё, что они делали, делали зря.
– Значит, мы возвращаемся? – с горькостью спросил Атикин.
– Да, нам надо вернуться в Магград, – сказал Эндан. – Если выдвинемся сейчас, и будем идти без остановки на обед, то к через день спокойно доберёмся.
Услышав фразу об отсутствии обеда, Фиона, как будто примагнитилась обратно к бутыли и сделала из неё ещё пару глотков. Пэйбла ещё коробила данная картина, но остальные уже начали привыкать. Не их же кровь в конце концов она пьёт.
Глава 10
Как и сказал Эндан дорога к Магграду заняла у них двое суток, и к утру третьего голодного дня путники вышли к деревянным стенам города. Однако назвать дорогу к Магграду абсолютно скучной и затянутой никто не мог. В первый же день обеспокоенный особенностью Фионы Пэйбл обратился к ней, расположив Люка между ними, касательно крови, которую она пьёт. Пьют ли вампиры эльфийскую кровь? Не стоит ли им всем на всякий случай носить с собой чеснок? И что там насчёт света солнца? Конечно, Фионе было обидно, что её вдруг в собственной команде стали воспринимать как угрозу, хотя за весь проделанный путь, она не разу и повода усомниться в себе не дала. Однако, чтобы стереть данную шероховатость, она решила рассказать всю правду о вампирах. Оказалось, что чью кровь пить, вампирам практически не важно. Да, лучше всего идёт человеческая, для восстановления сил она подходит лучше всего, но могут сойти и другие, только в больших дозах. Лишь драконью кровь и кровь единорогов организм вампира не способен осилить, слишком большое в ней содержание металлов, особенно серебра. Что же касалось способа обезвреживания вампира, то чеснок в отличие от солнца их всё ещё отпугивает, ещё ни один вампир не родился с устойчивостью к нему. А убить вампира оказалось куда проще, чем все думали. Строение вампира очень близко к строению человека, отсюда и выборка нужной крови, из-за чего, хоть у вампиров и ускоренная регенерация, очень сильное повреждения ряда органов могут его убить, как и отрубание головы. Также Фиона рассказала, что она итак всю дорогу пила кровь, просто старалась не попадаться на глаза своих спутников, чтобы лишний раз их не беспокоить.
Также за время пути Ква попыталась ещё один раз заговорить с Фалконом, только теперь на тему, которая была близка им обоим. Она ведь тоже выросла не зная своих родителей, не видев их ни разу за все тридцать восемь лет. И вот она попыталась поговорить в этот раз на более серьёзную тему, детских травм, одиночества, но Фалкон сделал всё, чтобы избежать данного разговора, всем видом давая понять, что он не готов с кем-либо это обсуждать.
Подойдя к северо-западным воротам, Эндан слез с коня и подошёл к стражникам, проверяющим проезжающую в город повозку пожилой пары на провоз запрещённых веществ или предметов, свидетельствующих об их участии в незаконной деятельности.
– Капитан, – обратился Эндан к старшему из четырёх стражников, – нам бы в город пройти и побыстрее. Без всяких досмотров и прочего. Пропустишь?
На него зверски посмотрели все шесть пар глаз, особая ненависть чувствовалась в глазах пары, которая здесь уже стояла около часа.
– Ишь, чего удумал! – сказала бабка. – Все тут часами стоят, а ему без проверки! И чем это ты лучше других?! Какой наглец! Вы энто с нами, когда закончите, с ними повозитесь так, чтобы о наглости своей забыли. А то ишь разбежался!
Пока бабка ругалась, капитан всмотрелся в лицо подошедшего кудесника и сравнил его с одним из тех, что видел в списке именитых людей, покинувших на время город. На всякий случай он сходил к своему рабочему столу, обсудил схожесть гостя с парнем на картинке и вернулся обратно, отдав парням приказ отпустить пару, которой они занимались так долго просто из-за скуки.
– Спасибо, милок, – сказала бабка одному из стражей и, поторапливая мужа поехала на телеге по заполненным улицам Магграда.
Капитан обратился к Эндану, сменив уже свой рабочий гнев на вежливую обходительность.
– Граф, я бы, конечно, с радостью пропустило вас всех без досмотра, но без должной бумаги я сделать этого не могу. К тому же лошади у вас казённые, да и драконов мы по отдельному образцу заполняем. Так что если бы я даже захотел, я не смог бы вас пропустить просто так, сами знаете о ситуации в стране сейчас, эти изуверы Убийцы сейчас всюду шляются, воду мутят. Так что приступим…
Тут со стороны города к воротам подскакала лошадь, на которой сидел Джарвис в форме той же городской стражи и, даже не посмотрев на Эндана, быстро подскочил к капитану, протягивая листок бумаги.
– Указ от магистра Шуалтыша об открытых дорогах для графа Миценгейта и его спутников. Можете ознакомиться. И да вот копия для заполнения документов, – протянул Джарвис ещё один листок.
Пока капитан вчитывался в указ, ища хоть одну погрешность в документе, к которой можно было бы придраться, чтобы снова не сидеть просто на посту и ждать очередной телеги, Джарвис успел поздороваться с Энданом и подмигнуть стоящей поодаль Фионе.
– Проезжайте, – с горечью сказал капитан и протянул обратно Джарвису листок с указом.
– Благодарю, капитан, – сказал Эндан и, подозвав всех к себе поехал слева от Джарвиса.
Спайк тем временем по законам Магграда перевоплотился в человека и подсел к Ква, говоря, что если он сядет, к кому-то другому, лошадь просто сломает себе спину.
– Надолго в Магград? – спросил Джарвис.
– Надеюсь, мы не задержимся в нём дольше двух дней, – ответил Эндан.
– Уже придумал где остановитесь?
– Думал у тебя, если твоя хозяйка не против.
– Уверен, она согласиться, – всё тем же спокойным тоном отвечал Джарвис.
Бросив походные сумки и лошадей у дома Джарвиса, вернее у дома, в котором он жил, Эндан разделил свой коллектив на мини отряды по два человека и, указав место сбора на карте, отправил всех искать хоть какую-то информацию о Скидре. Налли он назначил связной.
Магград – это один из самых больших городов Яузы, поэтому за его пределами думают, что это доходное место сотни и даже тысячи возможностей. Но на самом деле этот город лишь хороший проводник в могилу. Грязь и мусор здесь по всюду, от этого и куча болезней, но люди жили и не обращали на это никакого внимания. Почему? Все привыкли к этому, да и для многих этот город был просто местом дохода, а не родным домом, за которым надо следить. Они приезжали сюда с конкретной целью заработать денег, но в итоге просто работал на убой. Ни у кого даже времени не было задуматься, во что превращается их город и как это влияет на них самых. А у тех у кого было это время, были и деньги, на которые они могли нанять рабочих, которые бы и очистили их нужную территорию. Правительству же было всё равно на то, как выглядела большая часть города, главное чтобы центр был чист и презентабелен, а на остальное пустая трата денег.
И в таком городе жили не только люди. Здесь можно было найти уроженца любой нации Яузы, начиная с эльфа и заканчивая минотавром. Периодически на расовой почве, особенно в национальные праздники, по всему городу происходили массовые драки, как в мелких барах, так и на площадях. В такие моменты, большая часть стражей старалась держаться подальше от всего этого, но находились и те, кто пытался разнять дерущихся, но они обычно заканчивали свой день с переломами в больнице.
Однако в этом городе плюсы тоже были, может таланты он и не развивал, а душил, но здесь можно было найти человека любой профессии и абсолютно любую вещь. Ремесленники, стражи, воры, убийцы и гробовщики – это безумно малый процент существовавших здесь профессий. Если же вам нужно было найти единственный и неповторимый кубок короля Георга III, нашли бы их здесь с десяток точно и это только на одной улице. Да и доход у людей здесь всё же был выше, хоть разницу эту никто не ощущал, потому что вместе с этим были повышены и налоги с ценами.
Всё перечисленное было в городе ещё до прихода к власти Илдура, но нельзя сказать, что в нынешний облик Магграда он не привнёс ничего нового. Так он изменил систему правления в городе, перестав самостоятельно назначать губернатора, а позволил людям самим предлагать кандидатуры и голосовать на выборах. Как говорил сам Илдур, с его приходом к власти, страна перешла к той самой галийской демократии*, ради которой все улетали с Яузы.
(*гоблинский перевод: «кто богаче, тот на вершине горы», – Знати понравилось и звучание и смысл, вложенный в фразу, но людям они сказали, что это эльфийское слово, которое переводится как: «Власть народа», – так у эльфов появилось в языке новое слово)
Также Илдур, изучив наработки пиратского барона Матэнью Китэмони, решил, что к проблеме преступности надо подойти иначе и легализовал её. Так для участия в преступной деятельности надо было вступить в основанную специально гильдию и с каждого своего дела отчислять проценты прибыли государству, иначе стража тебя изобьёт. Так стражники не могли вмешиваться, в процесс ограбления, если грабители предъявляли разрешение от гильдии на одну или две кражи, и жертве приходилось справляться самой, после чего она ставила подпись в графе ограблена. А под конец месяца журнал «Алмаз в глаз» выпускал список самых известных и перспективных преступников.
Однако гильдии были не только у профессий преступны, каждая уважающая себя профессия имела свою отдельную гильдию и здание. Самые богатые гильдии возводили себе помещение на Набержной, стараясь показать всем, насколько они богаче прочих, но это скорее забава глав гильдий, назначаемых чаще всего Илдуром. Однако именно поэтому набережная в Магграде была не только самым красивым, но и самым чистым местом, чего нельзя было сказать о реке, в которую выбрасывали всё, что было можно и что было нельзя.
Так решив, что Скидр может оказаться участником какой-нибудь гильдии Эндан разделил всех на группы точечного действия: Атикин с Пэйблом отправились к торговцам, Фалкон и Ква к ворам, а он с Фионой к убийцам и охотникам за добычей. Остальные же должны были поспрашивать в барах и проверить место, где в прошлый раз Сандро с Джарвисом видели его.
Ква с Фалконом, отсидев длиннющую очередь к главе гильдии воров, поняли, что без денег информацию нужную здесь не достать, всё равно поговорили с главой, который сказал, никакого Скидра он вспомнить не может, особенно, когда перед ним сидят два оборванца.
Так здание они покинули лишь ближе к вечеру голодными, а Фалкон к тому же весьма злым, так как Ква отговорила его угрожать главе гильдии воров, аргументируя это связанностью всех преступных гильдий между собой. Однако он понимал, что Ква права, иначе бы он не послушал бы её. Фалкон вообще заметил, что Ква очень умна, хоть говорит иногда то, что не надо или подбирает неудачное для общения время. Он понимал, что Ква просто пытается выстроить с ним хоть какие-то отношения, в то время как он своими словами, сказанными на эмоциях лишь отгоняет её от себя. За что после корил себя, так как считал данное поведение не приемлемым.
Ква же в свою очередь прекрасно понимала, что она явно делает что-то не так, но никак не могла понять, почему пробуя абсолютно разный подход, она всё не может попасть в цель. Слова Фалкона, которые он часто произносил на эмоциях, после того, как она пыталась начать диалог, она воспринимала как упрёки, но от них её желание подобрать правильный ключ перерастало в азарт, граничащий со страстью.
Фалкон, выйдя издания гильдии, подошёл к валуну у самой набережной и опёрся о него. Он закрыл глаза, вздохнул и посмотрел на ту сторону реки, где возвышались узорные постройки гильдий, тянущиеся к небу и величественные храмы.
– Знаешь, а я ведь не разу не гулял по этому городу… – произнёс Фалкон всматриваясь в толпы людей, идущих на той стороне словно сотни муравьёв.
– Я тоже, – произнесла Ква. – Знаешь, многие отзываются о нём как о грязном.
– Как и о любом другом. Жители города всегда считают свой город грязным, а чужой чистым, потому что им его показали с выгодной стороны. А так Магград не грязнее Элфгрийска, Хайлонлекса и Рухмолы, – он посмотрел на Ква. – Ты правда здесь ни разу не гуляла?
– Да, а что?
– Просто я подумал, что мы могли бы тогда прогуляться сегодня ночью, – Фалкон сказал это так неожиданно для самого себя, что его щёки даже слегка налились румянцем, а левое ухо загорелось, будто его кто-то в чан с горячей водой опустил.
Ква радостно улыбнулась. Ей было приятно, что наконец, Фалкон всё же её заметил. «Хотя, – вдруг пронеслось в её голове, – вдруг он просто чувствует себя виноватым за все предыдущие разы, за свои всплески гнева и грубости?»
– А ты уверен, что ты хочешь прогуляться по городу именно со мной? – неожиданно спросила Ква. – Я ведь просто немного другая..
Тут цвет кожи её из зеленоватого стал каким-то коричневатым в области щёк. Фалкон лишь нежно улыбнулся.
Здание гильдии охотников за добычей было очень роскошным. Мало того, что оно было одним из малочисленных каменных строений Магграда, оно было ещё и с редким декором. Между большими окнами находились маленькие драконы, сделанные из чёрного камня, а вместо глаз были кроваво-красные рубины. Ночью при свете фонарей жутковато было ходить у этого здания, камни отражали свет огней и насыщались краской, из-за чего появлялось ощущение, что драконы проснулись и уже готовы наброситься на проходящего мимо человека. Однако днём здание хоть и не внушало прежнюю угрозу, жуть всё равно наводило.
Просидев у входа также долго как и Фалкон с Ква, если не дольше, Эндан подошёл к двери и постучал. Через минуту дверь открылась, и оттуда выскочил какой-то парнишка, явно бумажного дела. Войдя в открытую дверь без приглашения, Эндан оказался в кабинете главы гильдии охотников, о чём говорило всё устройство помещения. Кабинет, собственно как и всё здание, был очень знатно украшен: на стенах висели шкуры животных да различные коллекционные оружия, стол был явно сделан на заказ, а ковёр привезён из какой-то далёкой страны. Рядом с огромным окном, из которого было видно большую часть города, стояло чёрное бархатное кресло, в нём сидел усатый мужчина, рассматривавший золотую статую императора гоблинов Цео-Кляро, построившего как говорят своё правление на крови соплеменников. Когда он увидел, вошедших в его кабинет, он пригласил всех присесть за рабочий стол.
– Добрый вечер, граф, представляете, а мне не сообщили. Что у нас сегодня гость такого уровня. Я Келел Онойгус. А вы-ы-ы? – усач обратился к Фионе.
– Фиона, его ученица, – уверено сказала кудесница.
– Чудесно, – с выразительной улыбкой сказал господин Онойгус. – Итак, чем же я могу помочь героям нашего времени?
– Мы разыскиваем кое-кого. Полагаю он может оказаться участником вашей гильдии. Возможно с хорошим послужным списком, но показывается он наверняка достаточно редко.
– Информация… – со вздохом произнёс глава гильдии, закручивая ус, – Притом о возможно нашем работнике… графу Миценгейту… Возможно, мы даже лишимся из-за этого одного из членов гильдии… Такая информация дорогого стоит, граф! Десять тысяч магических.
Эндан вздохнул. За этот день он уже потратил немало денег при раздаче остальным. Потом ещё надо будет платить за достойный ужин. Вот так вот деньги выделенные советом и разлетаются, а Пэйбл думает, что это они сами много съедают. Он достал небольшой мешочек и протянул его главе гильдии. Тот, как положено любому культурному человеку, взял его.
– И о ком же вы хотите узнать?
– Состоит ли в вашей гильдии некий Скидр? – спросил Эндан. – Если нет, я вас уверяю мешок вернётся обратно ко мне.
Господин Онойгус встал с кресла и подошёл к резному шкафу восемнадцатого века и достал оттуда пару папочек. Не отходя от него, он начал их просматривать, стараясь найти именно того, кем мог бы заинтересоваться юный граф.
– Да, есть у нас один Скидр. Работник он хороший, но, как Вы и сказали, никогда не занимается только делами гильдии. У него есть своя лавка, перемещающаяся по городу. Список послужной у него, конечно, очень даже хороший, явно он стоил дороже десяти тысяч, но думается мне, мы с Вами граф ещё сочтёмся.
Господин Онойгус протянул папку Эндану и тот начал просматривать папку.
– и как же его найти? – спросила Фиона с непринуждённой улыбкой, которой способны улыбаться лишь девушки, пытающиеся воспользоваться собеседником.
– Так лавка перемещается лишь по трём арендованным местам, так что в этом нет ничего трудного для знающего человека. Да там в папке всё указано, юная леди.
– Благодарю, – сказал Эндан, захлопнув папку.
Эндан пожал на прощание господину Онойгусу руку и двинулся к выходу, а за ним вслед и Фиона.
– И помните, граф, я всегда к Вашим услугам, – сказал господин Онойгус им вслед и снова повернулся к своей золотой статуе, которую он никак не представлял, куда лучше поставить.
Вечером, хорошенько отужинав за столом на кухне остались только Эндан и Джарвис, остальные уже отправились на боковую. Спайк с Люком так вообще даже до кухни не дошли, после стольких питейных заведений в выходной день, Атикин предложил свои услуги в качестве мастера по отрезвлению, но Бен сказал, что ничего страшного, в конце концов они же вернулись вовремя и даже доползли до выделенных для них мест, поэтому пускай остаются такими уж.
Однако двое из тех, кто пошёл спать до лежанок так и не дошли. Фалкон с Фионой вместо того чтобы по настоящему свернуть в комнату, свернули в портал и оказались на крыше одного из ближайших домов. Свет в городе во многих домах уже выключался, солнце уже успело сесть за горизонт, а фонари включали лишь по расписанию, то есть у тьмы ночной оставалось ещё полчаса.
Ква посмотрела в глаза Фалкона, они были насыщенно жёлтыми, не такими как днём или в свете огня. Никогда прежде она не видела у людей настолько жёлтых глаз, да и из животных такую яркость имел только лишь соврастский сокол.
– Твои глаза, они…
– Другие? Да у кого-то цвет кожи не человеческий, а у кого-то глаза, – произнёс с усмешкой Фалкон. – Подарок природы, я, благодаря ему, в темноте вижу не хуже вампиров. Жаль цвет такой лишь при лунном свете, как только добавляется ещё какой-нибудь свет, так всё, минус жёлтая обаятельность.
– А мне кажется, твои глаза и без этой насыщенности красивы, есть в них какая-то глубина и философия.
Фалкон улыбнулся. Ему действительно приятно было это слышать. Особенно в ночной тени, когда весь мир как будто уже спит и никто не может увидеть твоих деяний. Есть в этой тьме что-то личностно духовное, словно только она раскрывает истинные качества человека.
– Так что мы пойдём осматривать город? Или так и будем мои глаза обсуждать? – спросил Фалкон, который не привык к столь длительному вниманию глаз девушки к его персоне.
Ква открыла ещё один портал и они оказались на той самой набережной, где ещё совсем недавно их пытались выгнать из гильдии воров за слишком бедный вид.
За вечер, не вставая из-за стола, а лишь притягивая к себе очередную бутылку, Эндан рассказал Джарвису всю суть дела, концентрируя внимание друга на необходимости найти Скидра. Джарвис никогда не верил во все эти истории про богов, религиозные обряды и прочую прописанную людьми, но Эндана у слушал внимательно, так как знал, что есть такие фанатики, которые живут только исходя из прописанных правил. Выслушав всё до конца, Джарвис сказал, что помочь он готов, только вот Илдур уже и так знает о крахе миссии.
– Неужели? И что же он решил? – спросил Эндан.
– Ну, сначала он предложил от тебя избавиться. Отрубить голову или отправить в Загорье, но это неважно, ведь магистр Шуалтыш его отговорил. Уж что магистр ему сказал мне неведомо, только вот Илдур с того времени говорят охрану во дворце удвоил. В общем, у тебя ещё один шанс.
– Шанс – это хорошо, – протяжно сказал Эндан. – Не могу же я проиграть какому-то кудеснику из Загорья?! Назурукта ведь одолел!
– А что если в этот раз всё иначе, – задумчиво проговорил Джарвис. – Может, в этот раз ты сражаешься не на той стороне, поэтому и проиграл так быстро Убийце? Или это Убийца какое-то воплощение чьего-то сильного духа? Должна же быть причина столь сильного гнева Илдура на ваш отряд. Потому что на проигрыш парню из Загорья так не зляться…
– Да, так злятся, проигрывая политическому оппоненту, – грубо прервал Эндан. – Ты мне лучше скажи, тебе что приглянулись идеи Убийцы?
– Нет, конечно, я же всё-таки страж, – отвечал Джарвис. – Мне никакой пользы от его победы не будет. Хотя интересные идеи у него и вправду есть. Мне просто интересно откуда такая сила у парня из Загорья?
– Я не знаю.
Ответив Эндан, посмотрел на часы. Это были старые механические часы, которые чаще всего вешают в богатых гостиных. Все часовщики, видевшие их, утверждали, что им лет пятьсот, и это до сих пор великое произведение искусства. Каждая завитушка, каждый узор, каждый символ – всё в этих часах сохранилось так, будто их купили только вчера, но главным их достоянием были стрелки. Они были отлиты из чистого золота и украшены тонким слоем серебра. Странно всегда было наблюдать такие роскошные часы в доме, построенном полторы сотни лет назад, и уже давно разваливающемся на части. Большинство бы уже давно продало эти часы за баснословные деньги и устроили бы капитальный ремонт, но хозяйка дома, сразу всем давала понять, что она лучше умрёт, чем отдаст кому-то свои часы. Единственным недостатком этих часов была их функция, они её не выполняли.
– Нора так и не разрешила починить часы?
– И не разрешу, – раздался тихий женский голос из прихожей. – Я же говорю, что эти часы важны как память, а не как часы.
Нора была высокой блондинкой, забыть которую невозможно после брошенного ею на тебя взгляда. Она прошла на кухню, поцеловала Джарвиса в щёку и села рядом с ними за стол.
– Ты бы лучше не делами моих часов занимался, а разобрался наконец в своих бабах. Вон на полу там уже очередная лежит, притом блондинка, это уже что-то новенькое, раньше лишь брюнетки да русые были.
– Это Фиона, она моя ученица, – сухо сказал Эндан. – И вообще-то я уже года два как женат.
– Ага, и женился ты по любви, поэтому и сидишь у меня на кухне, а не в своём доме, – продолжала Нора. – И с Миланси ты не переписываешься, только потому что уже нашёл истинную любовь! Сказки уж мне не трави! Женился ты, потому что залетела она после того, как обворожила тебя, только и всего! Иначе бы ты в итоге свинтил бы на Галею!
– Так это ты Фиону этими небылицами подкармливаешь! А я думал, что вы и незнакомы, – ответил Эндан.
– То что ты нас ни разу вместе не видел не значит, что мы не общаемся. Только вот не небылицы это. Ведьма она у тебя, хорошая ведьма.
– Да что же вы все гоните на неё понапрасну?! – вскипел уже Эндан. – И что, что она из Загорья? Она просто кудесница, как и Фиона! А вот ты ведьма!
– Да, я ведьма, – продолжала всё с тем же слегка высоковатым тоном Нора. – Любая женщина, думающая как я ведьма. И неважно что кудесница, для того, чтобы быть ведьмой, никакой дар не нужен. Главное мозги, чтобы у бабы нужные были. И я тебе говорю, ведьма она у тебя. И все это видят кроме тебя.
Нора покосилась на Джарвиса, но он решил не вмешиваться в этот диалог и просто пойти спать, мол завтра трудный день, а они и так уже засиделись. К тому же ни один из исходов этого разговора не был ему нужен, в одном случае он потерял бы друга, в другом место жительства.
– Давай, это я буду решать, кто мне нравится и кого мне любить, – сказал Эндан и также отправился на боковую, не пожелав Норе даже спокойного сна.
Когда Эндан точно заснул как и Джарвис на кухню к Норе вышла Фиона.
– А кто такая Миланси?
Нора лишь вздохнула глубоко, налила вина в два бокала и начала свой рассказ о семнадцатилетнем возрасте Эндана и его поездки в моря Галеи.
Фалкон с Ква возвратились на свои места лишь поутру, и то их появление было так заметно, что так и сидевшие на кухне Нора с Фионой сразу подозвали их к себе. Притом хоть они и бродили всю ночь, усталости не было в них ни грамму, хотя вечером они были весьма уставшими после длительной очереди. Однако и перемены в них были видны даже людям, которые обычно не замечают никаких изменений в других.
Выпроводив Фалкона за водой, для приготовления завтрака, Фиона начала расспрашивать подругу что да как, а Нора тем временем просто присела, наслаждаясь поведением своей подопечной, которую Эндан считал исключительно его учеником.
Ква рассказала, как они бродили с Фалконом при свете фонарей и рассматривали здания гильдий, которые, как оказалось, ночью играют новыми красками. После он поднял её, обнимая за талию, на верхушку самой высокой башни, школы магии и показал ей весь город. Затем они прошлись по улице религий, обсуждая все те темы, которые Ква старалась поднять раньше. Она спрашивала, он отвечал. Он спрашивал, она отвечала. Некоторые вопросы перешли к рассмотрению взглядов на мир, но Ква они уже не интересовали, поэтому припомнить она их уже не могла, для неё куда важнее стало отследить то, как Фалкон смотрел на неё, с какой интонацией говорил, касался ли он её. И все эти крохотные моменты, которые Фалкон как раз и не вспомнит никогда, несли для неё такой глубокий смысл, словно весь мир жил только ради них.
Фионе казалось странным, что в Ква случились такие быстрые перемены, куда-то начало пропадать стеснение и молчаливость, взгляд стал каким-то более уверенным. А ещё Фионе было непонятно, откуда в Ква взялось всё то волнение, с которым она так говорила о прошедшей ночи, ведь она только четыре дня назад рассказывала, что никого никогда не любила и вдруг уже пытается начать отношения.
