Юрий Краков
Магическая вспышка
– Я умер?
– А что, ты веришь, что Смерть выглядит, как кот? – спросил в ответ мужчина.
Нет, Эндан всю свою сознательную жизнь надеялся, что Смерть выглядит, как красивая юная блондинка, но верил также как отец и дед, что это всего лишь скелет в чёрном балахоне.
– Но ты и не мой бог, – уверено произнёс Эндан, – я верю в Госпожу Удачу и Стужвейса. И я их обоих уже видел.
– Я знаю, – сказал мужчина, – а также вскоре ты, возможно, познакомишься с Дьябло… Мне кот об этом рассказал.
– Но ведь он тоже не обычный кот. Он какой-то магический эксперимент или что вообще?
– Не забивай себе этим голову, всё равно не поймёшь.
Эндан недолго помолчал и затем продолжил разговор.
– Может, расскажешь кто ты и что тебе нужно от меня.
– Ты прав, я не бог, хотя и пытался им быть, – начал говорить мужчина, – но я и не человек. Я один из тех в кого ты предпочитаешь не верить, существо из мифов и легенд, владеющий магическими способностями. И да, всё, что ты видишь вокруг, это магия порядка седьмого круга. Вы её познать не смогли, а я как видишь смог. Меня зовут Вайм, и я способен менять свои обличия, по крайней мере, в этом мире, – он внимательно оглядел белые просторы. – И я позвал тебя к себе, чтобы спасти тебя от смерти в степи. Недалеко от места, где ты остановился находиться гнездо гадюк и я думаю, что при должном количестве укусов этих змей ты умрёшь. К тому же мне надо рассказать тебе, как добраться до дома Ванамиса, а то ты, полагаясь только на свои чувства, из неё никогда не выберешься.
Эндан призадумался. Вайм был прав, он бы не выбрался из бескрайней пустыни в одиночку, да решение накормить и напоить путника и его коня это очень благородный поступок. Но только при всё при этом оставался один вопрос:
– А тебе это зачем? – спросил Эндан.
– Знаешь, боги очень убедительны, – отвечал Вайн, – особенно, когда начинают говорить, что лишат тебя самого дорогого, и по сути единственного, – жизни.
Эндан никогда не задумывался о том, насколько он может быть важен богам, ведь по сути он всегда был просто человеком, владеющим магией, а значит и пропажи его никто не заметит. Однако видимо богам всё-таки ряд жизней был не безразличен, и повезло тем, кто попал в этот узкий круг. Хотя можно ли считать везением жизнь, что ведёт тебя от одной опасности к другой, с которыми ты всё равно должен справляться сам, невзирая на любые трудности.
– А в какого из богов смерти ты веришь? – спросил Эндан.
– В твоём случае, – сказал Вайн, – это не имеет какой-либо разницы. На много интереснее вопрос, как вы путешествуете без карты?
– Ну, карта была… была, – говорил архимаг, – только вот… я не знаю где она сейчас. В дороге она всегда у нас была, но сейчас, когда я оставил команду, она пропала…
Вайн внимательно выслушал Эндана и задумался. Ему надо было помочь архмигу и сделать всё так, чтобы тот добрался до дома Ванамиса к вечеру следующего дня. Вайн зачерпнул кубком белого пуха и высыпал его на стол, а после выложил из него ровный прямоугольник и подул. Через секунду на месте пуха лежала карта равнинны с обозначением всех важных зданий от дома Ванамиса до храма Дьябло.
– Возьми эту карту, красным крестиком на ней помечено твоё местоположение, думаю, как добраться сможешь понять сам. Твоего коня я накормил и напоил, на утро он будет мчаться быстрее грозового ветра в горах.
Эндан поблагодарил Вайна и уже направился к выходу, когда его окликнул Вайн.
– И да, Эндан, когда ты проснёшься в поле, смахни с себя эту травку, ты сам поймёшь какую.
Эндан не понял, что последней репликой хотел донести до него Вайн, но, улыбнувшись, снова поблагодарил Вайна и вышел из белого покрытого пухом пространства.
Очнулся он уже в поле, когда солнце только начало подниматься над горизонтом. Рядом был лишь конь, кота не было и в помине. В первые мгновения ему даже показалось, что всё ему приснилось, но тут он нащупал под собой карту, подаренную Вайном. Тогда Эндан провёл рукой по волосам и с его головы посыпались белые листья нариума. Мысли в голове у архимага окончательно смешались, и чтобы полностью не завязнуть в непонимании, он вскочил на коня, что явно успел хорошо отдохнуть за ночь, и, держа перед собой карту, поскакал к дому старого Ванамиса.
Утром, когда путники проснулись, чтобы отправиться в путь, Фалкон и Спайк планировали маршрут по карте. Они никак не могли прийти к единому соглашению о том, с какой стороны следовало бы подойти к храму Дьябло. Спайк предлагал сделать крюк, чтобы не проходить через болото Мёртвого лес, Фалкон же наоборот, так как они ещё вчера, собираясь, обсуждали, что так будет быстрее. Тут к ним подошёл Пэйбл взглянул на карту и предложил выйти к реке, через которую они переходили в первый раз, и дойти до храма, так тоже был крюк, но до места они бы дошли не через два дня, а к вечеру. Спор не утихал до того момента, пока не было решено спросить мнение остальных. Ква сразу же сказала, что через топь быстрее всего, к полудню они были бы уже на месте, хоть путь и опасный. Люк поддержал Ква и Фалкона, несмотря на то, что хоть он и спрашивал, в чём состоит опасность этой дороги, ему никто не ответил. Фиона старалась не принимать участия в беседе, поскольку считала, что соглашать с мнением, которого придерживается Люк, слишком низко, но остальные она тоже отметала, из-за нехватки времени. Зато Налли была не против высказаться за поход через топь, так как Так было решено пойти через болото.
Ближайший час пути Люк приставал ко всем, требуя, чтобы ему рассказали, какая угроза может скрываться на болоте.
– Ты меня уже достал, придурок! – сказала Фиона. – Думаю, если кого тварь и съест, так это тебя.
Люк притормозил лошадь и дождался, когда его догонит Бен, который замыкал строй путников.
– Нет, а что я сделал не так? Я всего лишь прошу объяснить мне, что нас там ждёт. В конце концов, я тут единственный обычный человек, мне надо знать, к чему быть готовым, – говорил Люк. – А ещё любопытно, почему меня она назвала просто придурком, а эту угрозу тварью.
– Потому что она тебя ненавидит не так сильно, как тех, с кем мы можем столкнуться, – сказал Бен. – Вампиры не любят чеснок и не ладят с осиной, всем это давно известно, но у них есть и другая слабость, от которой они пытаются избавиться уже не одно столетие. Кислота моурка или же, как их ещё называют, болотной твари. Конечно, это кислота способна убить и человека и любого другого, но ведь вампиры славятся своей неуязвимостью, и потому они устроили охоту на моурков. Сначала они истребили их на нашем континенте, потом принялись за второй, но говорят, всех им не удалось уничтожить, и что на особо опасных и тёмных топях до сих пор обитают эти страшные твари.
– Ну, вот! Нельзя было с самого начала это сказать?! – произнёс Люк.
Почти до полудня путники шли по степи, пока не увидели чёрные сухие деревья и не почувствовали, что земля стала куда мягче. Обычные лошади увязли бы в трясине, сделав пару шагов, но порода лошадей, которых держал у себя Астрал, явно оправдывала название. Кони будто парили слегка над поверхностью, не касаясь земли.
Перед тем, как ступить на эту землю Ква переглянулась с Фалконом. Они ничего не сказали друг другу, но глаза всё говорили за них. Ква всю ночь было не по себе, сны были слабые, спать она почти не могла, ведь её мысли постоянно пускались в полёт. Она всё думала, правильно ли она поступила, позволив себя поцеловать, да и был ли у неё в этом вопросе выбор. Как отнёсся бы к этому магистр Архилус, и не опозорила ли она этим себя. Однако она помнила, что ей было хорошо, даже очень хорошо, и она ловила себя на мысли, что она не против была бы и повторить. Фионе, которой она хотела сначала всё быстро рассказать, он в итоге ничего и не сообщила, вспомнив слова Айны об осторожности, так как было не понятно, как это опять повлияет на самочувствие подруги.
И вот сейчас, когда их взгляды вновь пересеклись, Ква почувствовала, что в Фалконе бурлят чувства вины и тревоги, правда от чего они, ей было не понятно. Однако она поняла ещё, что Фалкон своим взглядом давал ей понять, что он ждёт, когда она выпьет то зелье, что ночью он ей передал. И она выпила.
Однако лошади и взгляды были единственным, чем можно было любоваться в этом болоте. Чёрные деревья и выкорчёванные пни нагнетали и без того тёмную обстановку, а крики ворона, разносившиеся по болоту нагоняли страх и ужас. Ворон всегда был странной фигурой для суеверных. Одни его считали коварным, а его крики предзнаменованием смерти, другие же мудрой птицей, которая всегда поможет и подскажет. Но, несмотря на эти противоречия, все соглашались, что его крик звучит будто голос.
Несколько минут они шли по мрачной топи, удаляясь всё дальше от жёлтых жарких степей. Слизь и грязь окружали их, а чрезмерная влажность отдавала запахом гнили. С каждой минутой лошадям было всё труднее идти. Вся атмосфера погружала их в сон.
И так было до того момента, пока из болота не вылезла длинная зелёная лапа, напоминавшая одну из конечностей богомола. Эта зелёная лапа обладала небольшими отростками, колючками, диаметром не более сантиметра. Она тянулась к лошади Бена, стараясь ухватить её за ногу. Когда же ей это удалось, она вырвала лошадь из-под ног принца превращенцев, погрузив его в болотную жижу. Когда Бен упал в болото, раздался громкий бульк, на который обернулись остальные путники, но они не увидели ничего кроме грязного Бена и обглоданных костей лошади.
– Так значит, они ещё здесь есть, – сказала Фиона.
Вдруг из-за чёрного дерева струя кислоты прилетела в ногу лошади Спайка, заставившая его спрыгнуть с лошади. В этот момент, когда тварь плюнула кислотой, Люк сумел разглядеть страшного муорка. Он был четыре метра ростом, покрыт твёрдым зелёным хитиновым покровом, обладал мощной челюстью, и передвигался на шести ногах. Также у него было брюшко, как у паука, и клешни, как у богомола или краба. Чёрные глаза смотрели непонятно на кого, но по ним всё равно можно было понять, что он хочет всех убить.
Атикин старался прицелиться в моурка из лука, но тот постоянно менял своё местоположение, перебегая с места на место. Фиона выжидала момент, чтобы нанести удар, но он не давал ей приблизиться к нему. Фалкон был тоже готов использовать магию против болотной твари, однако для этого он должен был чётко видеть противника, а моурк перебигал с места на место, что было весьма удивительно при его росте.
Тогда Люк, недолго думая, вытащил из ножен меч и поскакал к моурку. Клонизатор буквально врезался в него, как таран в крепостную стену. Моурк отлетел в старый сухой пень, а вместе с ним туда влетел и Люк на своём коне, держа перед собой свой меч. Кусок стали пронзил болотное чудище насквозь и заставил закрыть его глаза навеки.
Сразу после победы над моурком Люк с окровавленным мечом подъехал к остальным путникам.
– Знаете, а я их помню, – сказал Люк, – на моём континенте их пруд пруди, чуть ли не на каждом болоте. Только зовём мы их не моурками, а краболами.
Остальные путники были всё ещё под впечатлением от увиденного. Первым в себя пришёл Фалкон, и сразу, ничего не сказав Люку, он направился к телу муорка. Кудесник достал нож и вырезал из шеи болотной твари его железы, производившие кислоту, а после наполнил ядом из его брюшка парочку колб.
– Я слышал, их яд весьма опасен, – сказал Фалкон, – хочу с ним поэкспериментировать.
Когда Фалкон собрал яд, Бен поднялся из болотной жижи, благодаря помощи Спайка, они уселись на оставшихся в живых коней и двинулись дальше по болоту.
Долгое время все молчали, никто не мог понять, что произошло. Ни Спайк, ни Бен ни разу не видели, чтобы моурка убивали таким способом. Кто-то ловил его на приманку, кто-то нападал толпой, были и те, кто запрыгивали на них с деревьев, но ещё никто на них не налетал, не слезая с коня. Как объяснил Люк, это привычный метод на втором континенте для избавления от болотных тварей. Но если бы клонизатор был чуточку честнее, он бы сказал, что это ещё и самый дешёвый метод, купить одну лошадь легче, чем создать два десятка клонов. В данном способе убийства выражается вся суть клонизаторов, они не шибко любили деньги, что отличало их от гномов и драконов, для которых золотой металл был смыслом существования, но люто ненавидели расходы.
Когда до храма Дьябло оставалось идти не так много времени, путники пришли в себя и стали задавать Люку вопросы об убийстве моурка, где он этому научился, и скольких он уже завалил. В стороне от этого обсуждения оказались лишь Налли и Фиона, которая хотела сама прикончить болотную тварь, считая это делом своего народа. Она была зла и взбешена такой, по её мнению, наглой и вопиющей выходкой. У остальных же Люк вызывал восторг, поскольку не каждый способен уложить моурка за несколько секунд.
Обсуждая геройский поступок Люка, путники даже не заметили, как наступил вечер и подошли к храму Дьябло. Он был такой же мрачный и тёмный, как и прежде, только теперь он был пуст, вокруг не было ни одной живой или мёртвой души, что делало его ещё более жутким.
Путники не стали осматривать окрестности храма, и так было видно, что Убийцы с его войском там нет. Даже Айден с его монахами так сильно погрузились в поиски артефактов, что оставили свою главную реликвию, храм, без охраны.
Фалкон открыл дверь в храм и повёл путников за собой по тёмным коридорам. Он шёл уверено, точно зная, где лежит то, что ему нужно. Проходя определённые места, путникам в голову приходили воспоминания о встречи с Убийством, что погружало их в сильное уныние в сочетании с ужасом, навеянным самим храмом.
И вот путники зашли в комнату, где перед ними стоял только сундук на личном пьедестале. Все замерли, не зная, что будет дальше. Неужели нож-судьбы всё это время оставался в храме монахов, охотившихся за ним, или же Айден его забрал первым делом. Фалкон подошёл к сундуку и откинул крышку, затем потянул руки внутрь и достал нож. Все сразу же выдохнули и напрасно, так как сразу стали раздаваться медленные, но очень громкие постукивания металла, однако единственная кто действительно испугался этого была Ква. Она буквально запаниковала, но заметил это лишь Фалкон, что тут же достал палочку и направил прямо на неё. Он не сказал ни слова, но тут же в её подсознании паника переросла в лютый ужас и она растворилась в воздухе.
И тут раздался последний самый громкий удар.
Примерно к ужину подъехал к воротам дома старого Ванамиса. Без особых раздумий он вытянул руку и постучал. Уже через несколько секунд перед ним открылась дверь, а за ней стояла Дади.
– А ты зачастил к нам! – сказала девушка. – Смотрю один на этот раз.
– А я и не по делам.
– Ну, и хорошо. Тем более я не знаю, что ты такого сделал, но к Ванамису потихоньку стали возвращаться силы.
Тут она резко кинулась на шею Эндана и прошептала:
– Представляешь, он всё вспомнил. Всё-всё. Он даже меня узнаёт. Спасибо тебе!
Пара слезинок соскользнуло с её лица на шею Эндана, но тот был лишь рад. Он не мог даже предположить, что именно вызвало у старого Ванамиса такую реакцию, но чувство вины лишь усилилось в нём от этого, ведь возможно если бы он приехал раньше, он смог бы и помочь чуточку раньше.
– Дади! Опять ты, дурёха, в дверях застряла! А кто ужин будет подавать! Гони прихожих в шею и иди накрывать на стол, господин уже есть хочет!
– Что же вы так на неё кричите, матушка Сизар? – крикнул ей уже из прихожей Эндан. – Она же отлично выполняет свою работу!
Ой, граф, не узнала вас, думала, опять эти газетчики рвутся, – произнесла выбежавшая в прихожую кругленькая матушка Сизар. – Я смотрю без компании ты сегодня. Но это даже к лучшему, чтобы господин Ванамис не перенапрягался. Силы то к нему ещё не до конца вернулись. Он, конечно, после прошлого вашего визита сильно поменялся, но перенапрягаться ему нельзя.
– Да, кто там пришёл? – раздался сиплый голос из гостиной.
– Господин Ванамис, я думаю, Ваш сегодняшний гость Вас порадует, – сказала Дади и пропустила архимага в гостиную.
В гостиной, в своём любимом кресле, сидел Ванамис, читая газету шестилетней давности, а рядом на столике стояла ещё стопка таких старых газет.
– Здравствуйте, мастер Ванамис, – произнёс Эндан и сел за свободное кресло.
Ванамис улыбнулся. Более пяти лет Ванамис провёл в беспамятстве, поэтому ему было очень странно осознавать, что мир изменился, а ещё труднее разобраться во всех событиях, произошедших за время его отсутствия. И хотя сейчас к нему вернулся разум, после последнего прихода Эндана с товарищами, его ещё никто не навестил, кроме как-то узнавших об этом репортёров.
Старик на самом деле сильно изменился в лице и особенно сильно выделялись его глаза, что вновь обрели цвет и стали куда более подвижными. Кожа тоже приобрела нормальный оттенок для кудесника живущего уже почти девяносто лет. Он спокойно двигал руками и ел уже самостоятельно, однако встать с этого кресла он по прежнему не мог.
– Эндан, здравствуй, мой дорогой! – отложив газетку сказал Ванамис. – Я знал, что ты ещё обязательно заглянешь к старику.
Заметив виноватый взгляд Эндана, который как архимаг не старался, не мог удержаться на лице Ванамиса, старик произнёс:
– Пожалуйста, оставьте нас.
Дади с миссис Сизар очень не хотели оставлять их наедине, как бы не повторилась та давняя история с руганью и прочими неприятностями, но делать было нечего и в итоге они покинули комнату.
– Тебе не за что себя винить, мой мальчик, – сказал Ванамис. – То что случилось со мной, не твоя вина. Ты был ничего не смог сделать, ты был лишь ребёнком, на которого слишком много возложили.
– Мне кажется, что Вы не правы, – отвечал Эндан. – В конце концов, если бы я согласился тогда отправиться с Вами изучать обряды культистов, Вы могли бы и не попасть в это кресло на столько лет.
– Ты бы никак не смог повлиять на это, ведь я бы также поспешил и подверг бы уже не только свою жизнь опасности, но и твою тоже. Я был не прав, когда решил, что раз Тэт видел в тебе своего наследника, то ты можешь стать и моим преемником тоже, но как оказалось, ты выбрал другой путь своего деда, а не путь изучения легенд. Это я дурак, а ты уж точно ни в чём не виноват.
– И уж что б ты точно ни в чём себя не винил, я хочу дать тебе вот это, – проговорил Ванамис, снимая со своей шеи, что-то вроде оберега.
Это был тяжёлое железно изделие с толстой цепью для шеи и большим с половину ладони пауком. Предмет был очень тяжёлым для какого-либо украшения, поэтому для Эндана было странно, что Ванамис таскался, или пусть даже сидел с этой штукой у себя на шее неизвестно сколько времени.
– Дади сказала, что вы ищите артефакты для призыва Дьябло. Вот один из них, без него ничто не удастся, и я хочу, чтобы хранил его ты.
– Но ведь нигде не говориться, что необходим какой-то медальон. Ни в Каматьоне, ни в Ваших записях подобное не упоминается.
– Все культисты и так знают, что для обряда нужен священный медальон, что лидер ордена держит при себе, мне его тогда с большим трудом удалось уговорить выдать этот предмет мне. А я здесь действительно пошёл против своих принципов и намерено не стал его вписывать, ведь если хоть одного предмета не будет, магия тебя перенаправит к какому-нибудь помощнику Дьябло, а не к нему самому, – старик схватил Эндана за руку. – Нельзя, чтобы кто-то говорил с самим Дьябло, он обманет, освободится и кто знает, какой ужас постигнет тогда нас…
В дверь постучали, и Эндан резко убрал медальон в свой карман. Это была Дади, она заглянула в комнату, увидела, что со старым хозяином всё хорошо и, поняв, что слегка помешалась, опустила виновато голову.
– Господин Ванамис, там ужин готов…
– Отлично, накрой нам здесь, мы с Энданом как раз закончили.
Через несколько минут стол, что матушка Сизар и Дади в течение последних дней перенесли в комнату Ванамиса, был накрыт. Конечно, это был не раскошный завтрак у магистра Шуалтыша и не ужин у Палжесойела, но большего старый кудесник позволить себе не мог.
За ужином разговоры старика Ванамиса и Эндана не прекращались. Так, например, Эндан решил поинтересоваться, что старый исследователь знает о Вайне.
– Вайн, значит, – слегка призадумался Ванамис. – Это один из тех персонажей, в которых верить ты отказываешься. Если разобрать источники, то можно утверждать, что он с двумя ему подобными появился в конце Эпохи Легенд. Да, точно, их было трое: Вайн, Тёмный Лорд и Яуга. Трудно сказать кем они были, однако точно известно, что это были одни из лучших кудесников. Их уже давно никто не видел, они исчезли с завершением Эпохи Легенд, но, конечно, прожить они две тысячи лет могли, ведь никто никогда не утверждал, что они люди.
После было ещё не мало разговоров о Палава-Киви и живых камнях, в которых Ванамис естественно поддерживал магистра Шуалтыша и Энейна, так как сам был того же мнения, что подобные создания жить могут, и очень глупо отрицать их существование, когда видишь их перед собой. Однако Эндан даже видение Вайна старался списать на действие рассыпавшегося нариума и сильной жары в степи.
Под конец ужина разговор дошёл до самого путешествия и остановки их в доме Ванамиса.
– Нет, конечно, с Фалконом Вы не промахнулись. Хороший кудесник, добрый и отзывчивый парень – есть у Вас некое чутьё на людей, которых следует собирать в этом доме.
– Прошу прощения, Эндан, но в этом доме никогда не жил этот Фалкон, – отозвалась матушка Сизар.
– Как не жил, мы встретили его в этом доме, и он очень хорошо в нём ориентировался, если верить Бену.
Дади отрицательно покачала головой.
– Боюсь, матушка права. Не было у нас никогда никакого Фалкона. После происшествия с господином мы вообще никого не нанимали.
Эндан вопросительно посмотрел на Ванамиса. Старик глубоко вздохнул.
– Возможно, он действительно хороший парень, и я бы с удовольствием держал у себя такого, но то, что он явно не от нас, ты можешь быть уверен.
И тут кто-то забарабанил в дверь.
