Юрий Краков
Магическая вспышка
– Ты сможешь телепортировать нас на окраину города?
– Ну, Фантси-Комхлаба меньше Магграда, как и его жители, так что думаю, у меня получится, – отвечала Ква, – только сил у меня идти дальше не будет.
– Тебе и не надо будет, мы тебя спрячем где-нибудь, ты наберёшься сил, а потом переместишь нас к башне Хварта, – сказал Люк.
Ква согласилась и открыла портал.
В тихой башне, вокруг которой рушился привычный для гномов мир, сидели вампир, собака и маленький человек. Фиона сидела, поглаживая Налли, и перешёптывалась с ней, поглядывая на Хварта. Хозяин башни ходил по залу и убирал все предметы, выставленные на продажу. Он беспокоился, что могут ворваться орки и разорвать дорогие ткани или забрать оружия, может, эльфийские мечи и луки их и не интересуют, но молот гномов они с радостью возьмут.
– Слушай, Хварт, у нас тут вопрос возник, – заговорила Фиона, – а ты кто?
Хварт не слышал этот вопрос более двадцати лет, если быть точным с того момента как он отрастил бороду и приехал в Фантси-Комхлабу. От неожиданности из рук низкого человека выпала даже булава орков, но он вовремя убрал ногу. Хварт посмотрел на Фиону взглядом, смешивающим в себе страх и удивление.
– Просто понимаешь, мы с Налли подумали, что для гнома ты слишком щуплый, только не обижайся, – начала объяснять вампир, – да и борода жидковата. Для человека и уж тем более для эльфа ты очень, ну очень, низкий. Так кто ты?
Хварт молчал, многие годы он скрывал от окружающих свою расовую принадлежность, поскольку в любом городе Яузы, за исключением страны Нежити, где правят вампиры, его бы убили. Но ведь Фиона была вампиром, а они могли всё воспринять и спокойно.
– Знаешь, я не хочу рассказывать тебе все прелести моей жизни, поэтому скажу просто, полукровкам живётся не очень, – сказал Хварт.
Невысокий человек сел рядом с Фионой, подобрал валяющийся карандаш и подул на него. Вместе с углекислым газом из его рта вылетели крохотные синие искорки, которые устремились к ветке и начали её обугливать.
– Когда ты являешься сыном дракона и гномов жить ещё труднее, – говорил Хварт. – Шанс родиться и так у полукровок невелик, а когда мать относиться к гномам, которые терпеть не могут другие расы, а отец к драконам, не принимающим в свою стаю никого, не являющегося драконам, ты становишься изгоем для любого общества.
В этот момент Фиона взяла Хварта за его маленькую ручку и посмотрела в его печальные глаза.
– Хварт, мне тоже нелегко приходится, – начала Фиона. – Я – изгой для всех древних родов вампиров, а всё из-за цвета волос и глаз. Волосы у меня белые, а должны быть чёрными, а глаза не голубыми, а зелёными. Вот и вышло, что хоть я принадлежу к древнему роду Валидоровых, я – изгой для своего народа.
Как только Фиона закончила свою речь, взгляды Хварта и её пересеклись. Они смотрели друг на друга, не отрывая глаз пару минут, впервые за всю жизнь и Хварт, и Фиона нашли того, кто понимает их одиночество хотя бы отчасти, а не просто говорит, что сочувствует. Возможно, они бы ещё какое-то время молча сидели, рассматривая глаза собеседника, но тут начался лай.
– Вы так и будете таращиться один на другого или уже начнёте собираться? – заговорила Налли. – Вот я чую, что там, у входа в башню стоит некая троица, и запах походит больше вонь орков, чем на кого-то из наших соратников, бросивших нас здесь. Что развалились? Поднимаемся!
Хварт быстро встал, помог подняться Фионе и двинулся к стене. Он стучал по стене, словно за ней должна была быть дверь, что собственно и подтвердилось. В один прекрасный момент, когда его рука коснулась кирпича, с противоположной стены посыпалась штукатурка и за ней показалась дверь. Хварт схватил арбалет и открыл потайную комнату. За несколько секунд Фиона вместе с Налли добралась до потайной двери и скрылась в темноте, вскоре там же исчез и полукровка, предварительно схватив молот.
Вдруг послышались шаги на лестнице и речь, напоминавшая Фионе ругань её родного языка. Троица сидела в комнате, затаив дыхание. Страх и волнение заполняли их души и разумы, за исключением Налли. Когда шаги затихли, а ругань и стуки об дверь усилились, Фиона чуть не закричала. Потом послышался треск и грохот, это наступил конец двери и арбалету. Хварт даже слегка расстроился, цена на сломанное оружие была уж слишком притягательной, но так как они стояли на краю гибели, он быстро пришёл в себя.
Теперь шаги, грохот от падающих предметов и речь исходила из зала, в котором ещё недавно очень неплохо проводили время прятавшаяся троица. Вдруг начали раздаваться удары о стены. Хварт был в ужасе, он много лет назад создал комнату спасения, будучи уверенным, что ни одному орку не придёт в голову искать вход в стене.
Удары о стены всё приближались, волнение и страх у запертых только увеличивались. Своего пика ужас достиг в момент, когда на лестнице послышались новые шаги. Они были тихими, но в испуганных головах они звучали как барабанный бой. Только Налли, как всегда оставалась спокойной и наплевательской к происходящему.
Внезапно шаги закончились и раздавались лишь удары о стену, но так продолжалось недолго. Всего спустя пару секунд, грянул звук падающего тела. Теперь Фиона была уверена, что она слышит ругань. Затем упали ещё два тела.
Ещё недолго троица сидела молча, не шевелясь, но потом Хварт тихо подошёл к двери и открыл её. Большего счастья он никогда не испытывал.
За дверью стояли Бен и Спайк, обсуждавшие стрельбу Норкуса и то, как три орка могли от них ускользнуть. Эльф в это время с улыбкой на лице вытаскивал стрелы из тел мёртвых, он был рад, что друзья говорят об улучшении его мастерства. Может его стрельба всё ещё продолжала желать лучшего, но прогресс то виден.
Темнота. Это было первое, что увидел Эндан, когда очнулся. Повязка на глазах мешала ему видеть мир, но чувствовать ему ничто не мешало. Он чувствовал тепло огня и холод пещеры, боль от удара и желание избавиться от верёвок, похмелье и нарастающее желание набить кому-нибудь морду. Он пытался освободиться, но чья-то нога прилетела в его бок.
– Да, не извивайся ты, словно змей, – сказал голос, – всё равно пока я здесь у тебя ничего не выйдет, – и рассмеялся.
Эндан замер. Конечно, было бы глупо предполагать, что пленника, которому хорошо приложились по голове, оставят одного без присмотра, но выяснить надо было. Вдруг архимаг вспомнил о закинутом в сапог ноже. Эндан медленно начал поджимать под себя ноги, пытаясь связанными руками дотянуться до предмета своего спасения. Недолго повозившись, как можно тише, ему удалось вытащить нож.
Около пяти минут Эндан пытался разрезать верёвки на руках, потому что если он не порвёт их, освободиться ему так и не удастся. Он резал их, как мог, царапая себя, рвя свою одежду. Всё время пока он возился с верёвками, ему казалось, что шум от рвущихся узлов привлечёт внимания надзирателя, и ещё неизвестно чем тогда история может закончиться, но в действительности звук был очень незначительным. Когда же верёвки порвались, и руки Эндана освободились, началось то, что Эндан с больной головой предположить не мог.
Портал открылся в нескольких кварталах от стаи гоблинов, на большее у Ква сил уже не хватило. Она с трудом могла идти дальше, но дойти до скалы, точно не смогла бы. Когда путники дошли до последних горящих домов Фантси-Комхлабы, Фалкон отвёл Ква к ближайшим большим кустам, и посадил.
– Сиди здесь, – сказал Фалкон, – мы освободим Эндана и вернёмся за тобой. Сиди здесь.
Закончив свою мысль, Фалкон бросился догонять остальных. Они подходили к скале поросшей низкими деревьями, кустарниками и высокой травой, лучшего укрытие и не найти. Они обходили гору в поисках хотя бы самой незначительной тропинки, но найти им ничего не удавалось, да и не удалось, если бы не Люк. Проходя мимо зарослей орешника, клонизатор случайно споткнулся о камень и полетел в кустарники. Фалкон с Атикином, подождав минуту в надежде, что Люк вот-вот появится, они всё же решили подать пропавшему руку помощи и исчезли вслед за ним.
Как впоследствии вспоминал Атикин, они падали, правда, не долго, и приземлились на что-то костлявое. Сначала они подумали, что свалились на Люка, но когда встали, поняли, что это не так. Люк стоял неподалёку от них помогая Эндану освободиться от верёвок и платков, в которые того замотали. Тогда Фалкон с Атикином решили посмотреть, на что или на кого они приземлились. На земле лежали остатки тела некогда принадлежавшие какому-то человеку.
– Фу! – разнеслось по пещере.
Звук был очень громким, и привлечь чьё-нибудь внимание, он был обязан. Кудесники с неодобрением посмотрели на эльфа, тот в свою очередь прикусил губы, он понял, что сделал то, чего не надо. Люк же просто развёл руками. Понимание того, что не все изменения наступают сразу, пришло к нему вовремя сна. Он помнил, как отчётливо видел быстрое превращение взрослого превращенца и медленное ребёнка. Тогда он осознал, что в мгновение ока от твоей ругани никто не меняется, все меняются и набираются опыта, только для изменений нужно время, кому-то хватает месяца, а кому-то и десятка лет не хватит. Атикин в этом плане менялся очень быстро.
Из соседней пещеры начали раздаваться не очень приятные звуки, кто-то хватался за оружия, другие вставали со своих мест, третьи пытались быстро доесть нечто жидкое, судя по звукам разлитой воды.
– Что ж отлично! Теперь нам отсюда не получится быстро смотать! – сказал Фалкон.
– Нам и так бы пришлось с ними встретиться, – заговорил архимаг. – У них рубин и мой посох с меч. Так что мы просто решили себя преимущества.
– Насчёт посоха, Эндан, можешь не беспокоиться, – вставил Люк, – мы с Ква его нашли вместе с волшебной палочкой Фалкона и передали Бену, на случай если он вас найдёт.
Эндан с лёгким недоумением посмотрел на Фалкона, кудесник покрутил в руках палочку, как бы готовясь к схватке. Голова архимага всё ещё болела, и он решил списать не состыковку о палочке на неё.
– Как думаете, сколько их там? – спросил Атикин, стряхивая кровь и ошмётки мяса со своего нового костюма.
– Около десятка, плюс-минус три человека, – отозвался Люк.
Атикин не понимал, как Люк мог стоять рядом с Энданом, когда от него разило перегаром ещё сильнее, чем от Фалкона. Даже стоя в метрах десяти от архимага, принц чувствовал себя отвратительно. Тогда Атикин повторил заклинание и вывел алкоголь из Эндана. Голова у архимага теперь болела меньше, а вот мысли в голове разбушевались как никогда, но ему удалось их на время утихомирить.
– Спасибо, – сказал Эндан.
– Не за что.
Вдруг из соседнего зала пещеры показалась голова, которая показалось Атикину и Люку очень знакомой, хоть и сильно мятой Это был орк весь избитый, уродливее создания они никогда не видели. Он быстро начал кричать что-то на своём языке, после чего вышли пять орков, демон, три человека, среди которых было татуированное лицо Айдена. Он как и всегда улыбался своей улыбкой безумца, Эндан так и не смог понять, как его брату могли доверить руководство отрядом. Айден сделал жест рукой и войны кинулись в бой.
Эндану приходилось соображать очень быстро, к нему кинулись два рассерженных орка, готовых разорвать его в клочья, а у него не было ни посоха, ни меча, только нож. Пробежав несколько метров по пещере, архимаг остановился и замер, смотря на орков. Орки не сбавляли скорости, они синхронно достали мечи и интуитивно решили, что либо его зарубят, либо растопчут. В последнюю секунду, когда зубчатая сабля орка и дубина на скорости бегущего орка летели в голову Эндана, архимаг отскочил, открыв сталагмит, скрывавшийся за ним. Дубина раскололась на щепки, только они и напоминали об её бытие, а второй орк, неправильно рассчитав свою скорость, насквозь пробил руку, насадив её на известковый нарост.
– А-а-аргх-х!!! – разнеслось по пещере.
Сабля выпала из руки, орущего орка и с грохотом упала на пол. Эндан, не задумываясь об опасности со стороны другого орка, схватил оружие и отрубил кричащему голову. Впервые за долгие годы в пещере пролилась кровь не гнома или летучей мыши, а сильного воина. Стоявший рядом орк не мог стерпеть смерти своего товарища по оружию и голыми руками бросился душить архимага. Эффект неожиданности сработал как надо, когда Эндан осознал происходящее, он уже висел прижатый к стене, а на его горло давили длинные крепкие пальцы, на конце которых выступали острые ногти, впившиеся в его плоть. Впервые за долгое время архимаг обладал не затуманенным алкоголем или чем-то ещё разумом, он крепко сдал руку с саблей и вонзил лезвие в живот орка. Орк вскрикнул от боли и рухнул на пол, теперь ему уже никогда не придётся испытывать подобные мучения.
Люк, в то время когда Эндан сражался с орками, сам направился в нападение. Он стремился пробраться к стоянке врагов, чтобы вернуть утерянный рубин и вещи Эндана, и надо сказать, получалось у него неплохо. Все противники уже убежали вперёд, все кроме одного, демона с двумя саблями.
– Опять ты, – только и смог произнести Люк.
Лицо демона расплылось в широкой улыбке, показывающей его острые зубы. Сабля взметнулась в воздух, и скрестился с мечом Люка. Силы у демона было больше, также как и оружия, и на каком-нибудь турнире он обязательно бы победил, но в настоящем бою можно пользоваться не только боевым арсеналом. Когда вторая сабля устремилась к ногам клонизатора, Люк приложил все свои силы, чтобы оттолкнуть демона и в мгновение ока отправить его ударом ноги в стену. Пока демон пытался подняться, клонизатор добежал до стана противников и отыскал все вещи кроме рубина.
– Рубин! Его здесь нет! – крикнул Люк.
– Скорее всего, он у Айдена! – ответил Атикин, стреляющий стрелами по вечно двигающимся противникам, а это не самое простое занятие.
– Правильно, – раздалось из-за спины клонизатора.
Когда Люк обернулся за ним стоял всё тот же демон, замахнувшийся обеими саблями. Люк быстро отпрыгнул в сторону меча Эндана. Осознав, что одним мечом от двух сабель ему не отбиться, он схватился за рукоятку вампирского клинка и направил его в сторону демона.
– Ну, что потанцуем, Зайка, – с улыбкой сказал Люк.
Пока Люк продолжал борьбу с демоном, Фалкон старался прорваться к медленно отступающему Айдену. Прорывая путь мечом, кудесник жаждал добраться до безумца и забрать рубин, и он не видел способа, как это сделать, не убив огнестража. Эндан же стоял на пещерном выступе, висевшем в трёх метрах над полом, и, зарубая очередного орка, узрел стремление Фалкона. Архимаг был не согласен с решением своего соратника, и как только покончил с орком, устремился к Айдену.
Вдруг Эндана схватил за ногу побитый орк и попытался скинуть с выступа. Орк впился своими редкими, но острыми зубами в архимага, стараясь откусить кусок сырого мяса. Он бы это и сделал, если бы в определённый момент из другой части пещеры ему в глотку не прилетела стрела. Орк издал свой последний рёв и упал на землю. Эндан посмотрел в сторону Атикина, который запустил смертоносную стрелу, качнул головой в знак благодарности, и, преодолевая боль, побежал дальше.
Когда Эндан по выступу добежал до места, откуда можно было спрыгнуть и поймать Айдена, Фалкон уже замахнулся мечом. Шанс на выживание после прыжка, не попадая под меч кудесника, был очень низким, но Эндан об этом не думал. Он откинул саблю убитого орка, прыгнул на Айдена и не попал под меч. Фалкон был разозлён в бешенстве из-за поступка архимага, но ничего не мог сделать. Айден же быстро встал и побежал к выходу, громко свистнув. На этот свист откликнулся демон, продолжавший борьбу с Люком.
– До скорой встречи, клонизатор, – сказал Демон.
В один прыжок он долетел до огнестража и, взяв его, кинул вверх, откуда только недавно падала тройка путников. Когда демон убедился, что Айден уже наверху, прыгнул за ним. Как только демон вылетел из ямы, огнестраж, с помощью магии взорвал проход.
– Пусть теперь попробуют выбраться! – сказал Айден.
Потом безумец взял демона за руку, и они просто растворились в полыхающем огне.
Глава 17
Эндан сидел и перебинтовывал рану куском ткани от одежды недавно погибшего война. Когда Айден с демоном сбежали, путники ещё некоторое время продолжали бой с оставшимися противниками, а потом начали изучать свои трофеи. Точнее этим были заняты Люк с Атикином, складывающие в найденную здесь же сумку всё, что могло им когда-нибудь пригодиться. Фалкон же ходил взад и вперёд, бормоча себе под нос, что не надо было Эндану вмешиваться. Да и бормотал кудесник только потому, что неизвестно как архимаг, глава команды, отреагировал бы на критику со стороны подобранного слуги. Эндан же перебинтовывал рану и внимательно вслушивался в слова Фалкона с внезрачной улыбкой на лице. Когда же ему надоело наблюдать за ходящим кудесником, да и бинтовать было уже нечего, он из рукава достал рубин Рубинокса и положил на пол.
– Ладно, хватит причитать тут, – сказал Эндан, – рубин у нас и дело с концом.
Фалкон, не веря своим глазам, начал пристально рассматривать рубин, который пару дней назад они доставали из хранилища короля гномов, а после за который ему пришлось биться с Энейном. Это был именно тот рубин, сомнений быть не могло. Фалкон никак не мог понять, как Эндану удалось его достать. Тогда архимаг объяснил, что для того, чтобы что-либо получить, не обязательно использовать оружие (особенно если ты идёшь против собственного брата), иногда может просто помочь смекалка и небольшая ловкость рук, благодаря которой можно незаметно вытащить какой-нибудь предмет из кармана. Эндан много лет назад натренировал эту самую ловкость рук, гуляя по базару Магграда, таская различные фрукты.
Когда Люк с Атикином собрали все трофеи, они подошли к Эндану и вручили ему вещи, которые совсем недавно отобрал Айден. Архимаг аккуратно вставил вампирский клинок в ножны, накинул походный плащ и был уже готов двинуться вперёд.
– Идти?! Нет, план несомненно хорош, – говорил Люк, – но только путь, через который мы пришли, завален. Взорван. Поэтому у меня возник маленький вопросик, как отсюда выйти?
– Да, Эндан, как? – произнёс Фалкон. – Мы обошли эту гоблинскую гору кругом, и кроме этого лаза ничего не нашли.
Эндан задумался. Естественно из пещеры должен был быть ещё один выход, которым могли бы пользоваться сами гоблины, а не только служители Дьябло, иначе название бессмысленно. Эндан потянулся рукой в карман плаща, где нащупал игральные кости, которые он получил после разговора с богами. Архимаг прошёл по коридору пещеры в ту часть, где не так давно располагался лагерь Айдена и сел у камня, лежащего на перекрёстке дорог, достал из кармана кости и бросил, заранее решив, что если выпадет чётное число, они пойдут направо, а если нечётное, то налево. Кости вылетели из ладони Эндана и упали на плоский булыжник. Покружив некоторое время, будто направляемые неизвестной силой, они остановились и показали девятку.
Эндан развернулся к своим спутником и сказал, что пойдут они налево, и почему именно так не спрашивать, он просто чувствует. Друзья слегка помялись, но выбора большого не было, либо шагать за Энданом, либо оставаться здесь. Второе не устраивало всех намного больше. И вот путники отправились в темноту.
Какое-то время Ква могла сидеть спокойно и набираться сил, но время это длилось недолго. Она сидела под одним из немногочисленных деревьев и слушала шелест листьев. Один раз ветер у самой верхушки подул так сильно, что ещё совсем молодая веточка сорвалась и, кружась в воздухе, приземлилась на плечо Ква, но девушка продолжала сидеть, потихоньку сливаясь с природой. Наконец Ква настолько погрузилась в среду, что, не обращая на неё никакого внимания, рядом с её ногой уже спокойно могла проползти змея, неподозревающая о подобном соседстве.
К сожалению, вся эта идиллия продлилась недолго. Вдруг разлетелся взрыв, очень сильно напугавший змей и животных и разрушивший тот покой, а сразу после него грохот падающих камней. Насекомые в мгновении ока разбежались в разные стороны, птицы разлетелись кто куда, а деревья и кустарники раскачались сильнее прежнего. Ква была выбита этим грохотом из безмятежности и обернулась посмотреть на тех, кому понадобилось устраивать взрыв. К счастью или нет, девушке удалось увидеть лишь исчезающего в огне человека. На каком-то подсознательном уровне она знала, что это был Айден, но мозг её не был в этом уверен.
Огонь исчез также быстро, как задуваются свечки на торте. Когда Ква была уверена, что Айдена с демоном уже нет, она подбежала к месту взрыва и начала разбирать обвал. Камни были большими и неподъёмными, вскоре девушка поняла, что дело ни к чему не приведёт. Тогда она села на один из откинутых камней и заплакала.
В её голове, уже пронеслись смерти её товарищей, смерть Фалкона, и всё это ей представлялось в таких подробностях, что не каждый писатель сможет описать. Мысли же ей говорили, что слезами тут ничего не поможешь и надо принимать хоть какие-то действия. Надо было как-то позвать на помощь, либо самой найти ещё один вход в скалу. А ещё Ква думала о том, что пока она бежала, она споткнулась о камень и повредила ноготь, от подобной мысли её желания выплакаться становилось лишь сильнее.
Спустя несколько минут, когда последние слёзы скатились с лица Ква, она решила, что сидеть без дела это не выход. Ква встала и пошла, собирать сухую траву. Собрав нужное количество травы, Ква сорвала лопух и положила всё на него, потом взяла заранее подготовленную крупную ветку и нацепила на её конец лопух с травой, а чтобы лист не улетел, она обмотала его вырванным волосом. Волосы пеннифилаксов по прочности могут сравниться с верёвкой, так что один волосок мог спокойно удержать листья на палке. Вот теперь факел был готов, конечно, он был недолговечным, но всё же.
Ква, использовав накопленную магическую энергию, открыла портал и шагнула в него. Уже через секунду она была на горе, где ветер буквально сдувал её. Кое-как Ква добралась до большого камня, который смог укрыть её. Теперь надо было зажечь факел.
Ква вспомнила, что все костры во время путешествия разводил Спайк, как-никак бесконечное количество огня в организме, но был один раз в самом начале их пути, когда Эндан показал ей ещё один способ. Кремень об металл, огниво. Тогда ещё Эндан отдал ей их, и Ква начала судорожно вспоминать, куда она их положила. Вариантов было не так много либо сумка, которой с ней не было, либо сапог. Она быстро разулась и вытрясла из сапог всё, и надо сказать, вещей там оказалась не меньше чем в небольшой дамской сумочке. На землю посыпались деньги, бумаги, подтверждающие, что она живёт в Магграде, кинжал, недавно купленный… Иными словами, там было всё, за исключением огнива.
Ква снова начала психовать, если бы здесь был кто-нибудь помимо неё, она бы даже устроила истерику, но так как рядом с ней никого не было, она с лёгкой досадой, каплей злости и морем грусти швырнула сапог в скалу. Обувь, как и любой другой предмет, брошенный в камень не со всей силы, уцелела, если не считать подошвы от одного из сапог. Звук же удара подошвы о камни не был похож на удар кожи, скорее, на грохот падающего металла. Как только шум утих, Ква с любопытством подползла к остаткам сапога и нашла потерянный кремень с металлической пластинкой.
Тут к Ква начали возвращаться воспоминания, которые из-за насыщенности последних дней были забыты. Перед тем как спуститься в пещеру, где они встретили Энейна, путники ужинали у костра, тогда-то Ква и пришла идея спрятать огниво между кожей сапога и подошвой. В те минуты её посещали мысли о том, что они могут разделиться, и она останется одна и ей может понадобиться разводить костёр. Да мысль странная, поскольку в пещере дерева, чтобы разжечь огонь, нет. И Ква ещё больше стала себя корить за собственное беспамятство.
Ква взяла огниво и принялась ударять металлом о камень. Поначалу из-за её неумения обращаться с предметами, не появилась и одна искра, но потом их становилось всё больше. За пару минут самообучения, Ква смогла научиться высекать искры так, будто она занималась этим каждый день в течение месяца. Высеченные огоньки падали на факел до тех пор, пока лопух не отдал все соки и не загорелся. Когда же лёгкое пламя вспыхнуло на факеле, Ква взяла его и, подождав ещё какое-то время, встала в полный рост и начала подавать сигналы, размахивая палкой, и, интуитивно крича.
На балконе водонапорной башни, рассматривая полыхающие окрестности города, стояли Спайк и Хварт. Тела орков уже вынесли и бросили на улице, а Фиону уложили обратно на ложе. Бен с Атикином решили остаться в зале с больной на случай, если в башню вздумает влезть ещё кто-нибудь. Драконы же, вернее дракон и полукровка, рассматривали город в поисках друзей.
Город слегка приутих, по крайней мере, районы близкие к башне. Дома догорали, а улицы оставались пустыми. За то время пока Спайк с Хвартом стояли на балконе, никто так и не подошёл к горящим у башни домам. Однако надо сказать, что огня тоже стало меньше, он был, но с исчезновением орков пламя приутихло.
Восточная же часть города полыхала и ревела также как и вначале. Крики ужаса и страха доносились оттуда, но лучше всего был слышен рёв, голос безумной толпы способной разрушить всё на своём пути. Чёрно-серая стена неслась по городу и сметала всё: крушила здания, собирала то, что плохо лежало (хотя могло лежать и хорошо, это бы ничего не изменило) и убивала, топтала каждого, кто не успел скрыться.
Несмотря на весь беспорядок в городе, драконы могли различить даже самые малые световые изменения, но при этом никак не могли понять, кто рушит город. Они могли разглядеть разжигание костра среди пылающих домов, но не отличить гнома от орка или гоблина. Зрение всеядных драконов всегда было не таким точным, как у лесных эльфов, но на огонь реакция их никогда не подводила.
Вдруг на горе за восточной частью города появился маленький огонёк. Дым, шедший оттуда, был неразличим, поэтому было непонятно шлёт кто-то дымовое сообщение или нет. Вскоре огонёк потух и больше не загорался.
– Никто не разводит на горах такие маленькие костры и не держит их так мало, – сказал Хварт.
– Думаешь, это они так отправили сигнал? – спросил Спайк. – Ты считаешь, что у них что-то случилось?
– Очень возможно, – проговорил Хварт и ненадолго задумался. – Спайк, а на твоей спине пятеро уместиться могут?
– Три на спине, двое в лапах, – ответил душегуб. – Летим?
– Летим.
И в этот момент Спайк превратился в чёрного дракона и сквозь дым от горящих домов полетел к горе. У Хварта процесс превращения всегда был труднее, его кости были твёрже и крепче, как и должно быть у гнома, и потому они хуже принимали изменения. Когда же превращение закончилось, На месте Хварта стояло маленькое размером с большую собаку животное. Оно имело крылья и в некоторых местах серую чешую, когти были скрученные и твёрдые как камень, а глаза были тускло-желтого цвета. И это создание, размахивая крыльями, сумело подняться в воздух и отправиться на гору, туда, где ещё совсем недавно был виден огонёк.
Пещеры были мокрыми и холодными, потолки в них то становились выше, то ниже. Путники двигались по направлению указанному костями-судьбы, освещая себе дорогу дубиной, превращённую в горящий уголёк на костре, оставленным Айденом. Чем дольше они шли, тем реже встречали сталактиты с сталагмитами, и всё меньше им приходилось видеть летучих мышей. Но здесь была и положительная сторона, стали чаще попадаться дротики и другие следы жизни гоблинов. Например, хорошо обглоданные кости животных.
Иногда в пещерах приходилось перебираться ползком, настолько низкими были ходы. У Атикина в такие моменты возникало желание повернуть назад, но Эндан, веря в кости, не обращал на его слова внимания, продолжал двигаться вперёд. Остальным не оставалось выбора, и с верой в Эндана следовали за ним.
А бывало Фалкон, поминая о мощи заклинания, которое Эндан держал в тайне, задумывался, почему бы не раздвинуть горы и не выйти наружу. Но потом он вспоминал о том, что внутри гор магических лучей нет, и просто продолжал движение.
Один раз путники даже зашли, как им изначально показалось в тупик. Атикин, как и следовало ожидать, начал ругаться и говорить, что надо было послушать его и вовремя повернуть назад. Люк пытался сдержать паникующего принца, но выходило это не очень. Фалкон же помогал Эндану искать выход из тупика. После ряда криков и коротких ссор им удалось найти продолжение пути, и оно было прямо над их головой. Если бы Эндан курил, он бы предложил устроить перекур, вовремя которого решили бы как действовать дальше. Но он не курил и привык решать все проблемы по мере их поступления, при том быстро. В этот же раз разум архимага потихоньку захватывал страх, который преследовал его с того момента, когда им пришлось столкнуться с Убийцей, поэтому план придумывался дольше.
Эндан стоял и смотрел вверх.
– Эндан, мне кажется, или мы искали путь, по которому сможет пройти гоблин? – спросил Люк. Эндан кивнул. – Просто у меня такое чувство, что ни один гоблин не сможет допрыгнуть и удержаться там. Да что я говорю, даже человек не сможет!
Эндан молчал. Потом он неожиданно повернулся к Атикину и улыбнулся.
– Атикин, я уверен, у тебя есть верёвка достаточно длинная, чтобы по ней можно было забраться наверх, – эльф качнул головой. – И насколько я помню, ардорские эльфы отлично лазают по деревьям, а значит и на скалу подняться могут.
Тут принц с ужасом посмотрел на архимага, он понимал, что тот хочет и от этого эльфу стало не по себе, зато истерика же сразу прекратилась. Стена пещеры была мокрой, а влажность делала путь ещё опаснее. К сожалению, для себя, Атикин понимал, что единственный выход из тупика, это подняться наверх и ему волей неволей пришлось согласиться.
Атикин встал на плечи Люка и полез вверх, карабкаясь по камням. Пару раз эльф чуть не свалился вниз, взявшись не за тот выступ. Подобного страха ему никогда не приходилось испытывать не до, не после, будут горести, будут ненастья, но подобного страха уже никогда не будет. Но несмотря ни на что, ему удалось вскарабкаться на самый верх, откуда начинался новый коридор.
Атикин достал из колчана со стрелами верёвку и привязал её к одному из каменных выступов пещеры, торчавших прямо из пола, и закрепил мечом. Затем он подошёл к обрыву и скинул второй конец верёвки вниз, сам же крепко взялся за первый. Верёвки еле хватило, если бы не было хотя бы полуметра, никто бы не смог ухватиться за неё. Первым полез по верёвке Люк, вторым Фалкон, а последним Эндан.
Когда все были наверху, Атикин посмотрел на оставшиеся внизу трофеи, оставил их Люк, из-за чего пребывал в большом горе, и печально вздохнул.
