Юрий Краков
Магическая вспышка
Палжесойел проводил путников до их комнат, где он решил их поселить на одну ночь, и сообщил, что через полчаса будет подан ужин, на который лучше не опаздывать, поскольку опоздавших никто ждать не будет. После этого Палжосоел удалился, а путники разошлись по комнатам.
Каждому предназначалась своя личная комната, и потому каждый радовался, так как хотел. Чаще всего это были крики типа: "Ура! Я наконец-то один!" – но встречались и другие. Например, Атикин был безумно рад лечь на кровать, погрузиться на мягкую перину, в которой ты буквально растворялся и сразу был готов уснуть. А вот Фалкон и Ква всё же слегка сожалели, что комнаты предназначены на одного человека.
Через полчаса все уже сидели в столовой, где стол был забит всякой едой. "Неудивительно, что он такой толстый. Если бы я столько ел каждый день, я тоже наверняка поправился бы," – думал Фалкон, накладывая еду в тарелку Ква. Блюд действительно было много. Здесь было оленье рагу, жареный фазан, напичканный листьями дуба, овощная похлёбка, копчёная речная рыба и многое другое. Возможно, такой стол накрыли только из-за присутствия принца, а может, здесь всегда так питаются, однако ответ на этот вопрос никто бы не дал.
Пока все ели то, что вздумается, Пэйбл ходил и искал овощные блюда. Не смотря на то, что за время путешествия ему неоднократно приходилось есть мясо, он это сильно не одобрял. Убивать животных, чтобы их съесть Норкусу казалось неправильным. Перед ужином он надеялся, что раз он в стране эльфов, здесь будет только вегетарианская кухня, он ещё никогда в жизни так не ошибался.
– Это как называется, а?! Я вас спрашиваю! – возмущался Норкус. – Вы же эльфы, почему вы едите столько мяса! Я всё путешествие удивлялся, почему Атикин так спокойно ест мясо, а теперь я задаюсь вопросом, почему вы все его едите, будто это ваше национальное блюдо?!
– А почему мы не должны его есть? – спросил Атикин.
– Ну, как? Оно же провоцирует различные болезни, из-за которых раньше умираешь, – отвечал Пэйбл, – а также я считаю, что убивать живых существ ради того, чтобы просто поесть, неправильно.
– Вот, – сказал Палжесойел, – этим вы – линнские эльфы, отличаетесь от нас – ардорцев. Вы отвергаете все, чем жили ваши предки, а мы живём по тем же законом, что и они. Вы не едите мясо, потому что считаете, что от него развиваются болезни, при этом наши предки ели его тысячи лет и были здоровее нас. А Ваше: «убивать животных неправильно» – доказывает, что, несмотря на все ваши научные изыскания, вы так сильно отдалились от природы, что забыли о том, что растения такие же живые, как и мы сами, а значит и их убийство неправильно.
Пэйбл почувствовал, что уже на него, а не на Атикина, смотрели взглядом, говорившим: «ну, ты и дурак», поэтому он замолчал, поникнув головой, и принялся есть. Остальные же продолжили есть, как будто ничего не произошло, до тех пор, пока слуги не принесли Палжесойелу газету. Тот развернул её и начал читать. Эндан бросил мелкий взгляд на это чтиво и обратил внимание на изображение эльфа на обратно стороне листа.
– Простите, Палжесойел, но можно ли мне прочитать эту газету? – спросил архимаг.
Палжесойел сначала удивлённо посмотрел на Эндана, но потом всё же отдал. Архимаг взял газету и внимательно рассмотрел изображение. На картине был представлен Китекин, в смерти которого Эндан старался уверить Бена, и к ней была приложена некая статья на эльфийском. Тогда архимаг обратился к Атикину.
– Что здесь написано?
Да, как уже говорилось, Эндан хоть и имел возможность получить отличное образование, пренебрёг этой возможностью, от чего его лингвистические способностью ограничивались лишь языком людей. Атикин взглянул на статью и на его лице проступил ужас, страх, печаль. Он молчал.
– Атикин, что здесь написано? – чётко произнося каждое слово, повторил архимаг.
– А? Да, да, извините, – сказал Атикин. – «Как стало недавно известно, из тюрьмы Лариэль сбежал Китекин, перворождённый эльф одержимый идеей захвата власти над всеми эльфами. Достоверно неизвестно как именно ему удалось покинуть здание, но мы точно знаем, чем он занялся после побега. Впервые он был замечен в Тёмном лесу56, где подговаривал наших сограждан присоединиться к нему. Сейчас он и его приспешники, грабят деревни на юге страны и подчиняют себе обычных крестьян. Кто пытается противостоять Китекину, умирает от рук его воинов. В связи с этими ужасными событиями Гирандул Третий сделал заявление: „Дорогие мои подданные, вам нечего боятся! В войске так называемого Китекина нет ни одного настоящего воина, там обычные эльфы вооруженные, чем придётся. Они не в силах противостоять нашей армии, и скоро они будут повержены!“. Но то, что представители нашей редакции увидели, опровергает слова короля. По словам нашего корреспондента, – Атикин сглотнул, – в армии Китекина состоит банда наёмников-терористов, зовущихся „Тёмными эльфами“, которая обеспечивает войско оружием и квалифицированными воинами, с одним из них нашему корреспонденту даже удалось поговорить. Он ответил на вопрос, чего хочет добиться Китекин и группировка „Тёмные эльфы“. Воин сказал: „Наши планы особо не поменялись. Как и прежде мы требуем смены власти в стране, только на этот раз на конкретное лицо, Китекина“. Это всё, что мы на данный момент знаем о Китекине и его армии, а сейчас мы расскажем вам про свершившиеся удачные выборы в ДГГ (Демократическое государство Галии)…»
На некоторое время все замолчали, даже эльфы-слуги,разговорившие о чём-то своём на эльфийском. По лицу Атикина было видно, что ему плохо, он винил себя в том, что происходило тогда, и он всегда будет себя винить в том, что уже произошло и в том, что произойдёт дальше. Бен же смотрел на Эндана и понимал, что тот может снова взяться за бутылку. Остальные же просто погрузились в уныние.
– А кто такие «Тёмные эльфы»? – спросил Фалкон.
– Так, одни мерзавцы, подчиняемые властям линнских эльфов, – сказал Палжесойел, прося одного из слуг принести ему дубовой настойки.
– Прошу не вмешивать сюда мой народ, – прорычал Пэйбл, – мы не имеем к этому никакого отношения.
– Ну, да!.. – продолжал полковник. – Это ведь мой народ всегда стремился к захвату мира путём войны.
– Ваш, между прочим, тоже так делал…
Дальше Атикин уже не стал слушать их спор, ему стало так плохо, что он просто поднялся в свою комнату, лёг на кровать и уснул.
Через час, может чуть меньше, все закончили трапезу и разошлись по комнатам, каждый был погружён в свои мысли, только Эндан и Палжесойел остались сидеть за столом. Луна уже сверкала в витражах, освещая комнату бледно-тёмными цветами.
– Насколько же красива нынче ночь, – говорил полковник, – и как ужасен день. У нас сейчас зверствуют «Тёмные эльфы», гномы борются с гоблинами, а совету магии угрожает Убийца со своей армией. Как же на фоне всего этого прекрасна тихая ночь.
– О, да, вы правы, – сказал Эндан и закрыл глаза.
Архимаг думал, почему же всё в мире складывается так, а не иначе. Почему гоблины лезут на территории гномов, эльфы сражаются против эльфов, а люди против людей, при этом все боятся угрозы из Загорья или страны Мёртвых. Нет, мир всё же уже давно сошёл с ума.
– Я искренне не понимаю, почему король Гирандул в такой важный момент отправил своего сына с вами в какое-то путешествие? Нет, не понимаю, – продолжал Палжесойел.
– Всё просто, господин полковник, – отвечал Эндан, – Дело в том, что когда мы начинали свой путь, никакой угрозы Китекина не было, да и быть не могло, ведь он тогда сидел в темнице, а король Гирандул желал приучить своего сына к походным условиям и обучить военному делу.
– Да, да, именно поэтому Его величество согласился, чтобы его младший сын участвовал в походе против Убийцы, – говорил полковник, ловя на себе не понимающий взгляд архимага. – Юноша, неужели Вы думали, что когда я получу документы, я не изучу их внимательно? Я сейчас прекрасно осведомлён о вашем походе, но к нему возникают некоторые вопросы.
Тогда Эндан понял, что всё это время, они всё ещё находились на волоске от смерти со стрелой в груди, и теперь, чтобы спокойно согласно плану завтра покинуть город, телепортируясь в Магград, надо сейчас рассказать полковнику всё. Осознавая всё выше сказанное, Эндан поведал Палжесойелу об артефактах, которые они ищут, но без всяких подробностей.
– Так что можете не беспокоиться за жизнь принца, – говорил Эндан. – Мы уже почти всё окончили.
– Но ведь если я правильно понимаю, от вашего отряда требовалось пленить Убийцу, а не раздобыть артефакты для обряда.
– Да, только вот своей цели, какой бы она не была, он не добьётся, не заполучив артефакты, а значит, ему придётся связаться с нами.
– А в Вашу умную голову не приходила мысль, что ему нужно было, чтобы вы гонялись по всему континенту за артефактами, пока он выполнит обряд. Ведь насколько я знаю, артефакты это лишь символика, традиция, заменив их на нечто схожее обряд всё также возможен.
Эндану на самом деле ни разу не приходила в голову такая мысль, но он быстро постарался доказать свою состоятельность, пытаясь указать на минусы данной идеи.
– Но ведь если это было так, Убийца бы уже давно его исполнил и перестал бы посылать монахов нас преследовать.
– А монахи ведь насколько я знаю не подчиняются ему, он же всего лишь революционер. К тому же не верующий. Может, они просто гоняются за вами, чтобы вернуть то, что принадлежит им?
– Разве в таком случае мы бы не услышали хоть что-то об Убийце?
– Нельзя забывать, – всё также размерено говорил Палжесойел, – что он сам по себе достаточно тихий. В открытое противостояние с властями они ещё не вступают, а лишь распространяют идеи. Так что всё возможно.
Эндан замолчал. Второй вечер подряд он убеждался, что его необдуманные шаги после столкновения с Убийцей, могут оказаться не просто неверными, а крайне ошибочными, поэтому единственное, что ему оставалось, это верить в силу своей интуиции и в свою удачу.
– Как собираетесь поступать дальше? – спросил полковник.
– Для начала вернусь в Магград и встречусь с магистрами, а дальше уж посмотрим по обстоятельствам. Наверное спрячем где-нибудь артефакты и будем ждать. Сам Убийца к нам не сунется, но через кого-нибудь из его воинов, я думаю мы сможем добраться и до него.
Ещё некоторое время Эндан просто беседовал с Палжесойелом об их задании, но заметив вдруг тень на балконе, что очень скоро исчезла, в голове Эндана опять всплыла идея предателя, которую ему тоже захотелось обсудить. Эндан бы не стал говорить об этом с полковником, если бы за время разговоров не убедился бы в том, что это один из тех существ, что верны своему делу до конца, хоть иногда и способны взять взятку.
Утром первым проснулся Бен, ему очень хотелось отдохнуть от всех забот и спокойно прогуляться по городу, но к сожалению, его планам не удалось сбыться. Как только Бен привёл себя в порядок и дошёл до выхода особняка, он встретил Эндана и Палжесойела, которые обсуждали всё ту же заезженную идею с предателем. Эта маниакальная идея уже просто достала Бена, он не верил, что кто-то из их команды работает на Убийцу, или же он просто не хотел верить. Тогда он решил быстро уйти подальше от этой компании, но было уже поздно.
– Бен, подойди к нам, у нас с полковником Палжесойелом, возникли новые версии о личности предателя.
Тогда Бен нехотя, ловя на себе проверяющий взгляд полковника, подошёл к Эндану и устало вздохнул, произнёс:
– Ладно, я готов вас выслушать, только вот я собирался на улицу…
– Отлично, мы все заодно и проветримся, – сказал Эндан и открыл дверь.
Бен закрыл глаза, сделал глубокий вдох и шагнул за дверь, за ним отправились и полковник с архимагом.
Погода на улице была прекрасное, солнце ярко светило, а после грозовой воздух своим запахом заставлял забыть обо всём. Птицы сладко пели, унося спокойное сознание далеко-далеко. Но, к несчастью для Бена, наслаждаться этим чудом природы он долго не мог, его, как и всегда звали к себе обыденные занятия и размышления.
Пока они шли по ещё тихому, непроснувшемуся городу, Эндан начал рассказывать его с Палжесойелом ночные мысли. Во-первых, они расписали обстановку, сложившуюся во время первой части их разговора, рассказали про занавеску, погоню и отсутствие преследуемого на крыше. После же они поведали о том, почему не стоит рассказывать о своих подозрениях остальным. Как только они расскажут, в компании сразу появится недоверие друг к другу, а при этом, они автоматически проиграют.
Когда Эндан закончил с предисловием, а они прошли уже пару улиц, архимаг начал рассуждать о том кто это мог быть, Бен же с полковником молчали, один пытался погрузиться в природу и успокоиться, второй не доверял новоприбывшему собеседнику.
Сначала Эндан снял всякие подозрения с Бена и Фионы, которых он знал не первый год. Потом к ним в этом списке присоединился Атикин, будучи принцем, он просто отказался бы от идей Убийцы, они не выгодны ни одному представителю королевского рода. Следующей была Налли, она, как своеобразный агент магистра Шуалтыша, просто не могла подчинятся кому-то ещё. Осталось пять претендентов.
Дальнейшие размышления были намного труднее, прошлое остальных туманнее, чем у первых пятерых. Да Спайк всегда спокойно рассказывал о своей прежней жизни, но лишь какие-то фрагменты, а ведь неизвестно чем занимался душегубна протяжении десяти лет.
Скорее всего, из туманной пятёрки именно Пэйбл главный претендент на попадание в список невиновных. Всю свою жизнь эльф провёл на острове линнских эльфов, занимаясь бумажной волокитой. Лишь в последний год, когда его уволили, потому что бумаг стало больше, штат сотрудников сократили, и он просто перестал укладываться в нужное время, он провёл в Магграде. У него просто не было времени присоединиться к Убийце, да и магии он не доверяет. Однако нелюбовь Палжесойела к линнским эльфам говорила, что это может быть лишь просто удачный образ для их агента, который должен помогать Убийце.
Конечно, помимо Норкуса в первых рядах на вылет из претендентов на роль предателя по мнению полковника стоит Люк, который большую часть жизни провёл на другом континенте, выращивая запрещённые растения клонизаторским способом. Вроде бы он даже не мог встретить людей Убийцы, но не всё так просто. Поскольку Люк решил перевозить свой товар на корабле с контрабандой, то на нём в течении плавания клонизатор мог познакомиться с некоторыми из людей Убийцы, которые также как и он сам решили незаметно пробраться в Магград.
Что же касается Фалкона, то здесь всё совсем тихо. Он работал слугой у старого Ванамиса, а магистр Шуалтыш, да и никто другой не дал бы там работу преступнику. Но также Фалкон не обучаясь в школе магии, стал кудесником, отлично освоившим зельеваренье, обученным никому не известным стариком.
Но надо сказать, что во всей этой истории есть ещё одна, куда более тёмная, лошадка, Ква. Существо, принадлежащее к расе, незанесённой ни в один атлас Яузы, о прошлом которого ничего неизвестно. И что самое интересное она обладала способностью телепортироваться, которою владели только демоны.
Итак, по мнению Эндана Палжесойела, круг сузился до трёх человек: Спайка, Фалкона и Ква. Бен же в свою очередь был рад, что Эндан начал усердно думать и соображать, после их ночного разговора, но вот его маниакальная идея «предателя» начинала его слегка раздражать. Бен не верил, что среди них есть предатель, так как Спайк и Фалкон уже неоднократно спасали жизни путников, а у Ква не тот характер, чтобы быть двойным агентом. Превращенец пытался убедить Эндана, что среди них нет шпионов и предателей, но Эндан не слушал его.
Но что же делал всё это время Палжесойел? А полковник ничего такого не делал, он лишь направлял спорящих в нужную сторону города, чтобы к завтраку вернуться в особняк, и внимательно всматривался в лицо Бена. Хоть Эндан и доверял превращенцу как себе, но вот Палжесойел чувствовал в нём что-то не то, а с каждым возражением Бена, его чувство становилось всё сильней.
Когда Эндан с полковником и Беном вернулись с прогулки, не спал уже весь дом. Слуги убирались и готовили завтрак, а путники развлекали себя как могли. Так например Пэйбл уже второй день пытался доказать Люку и Атикину, что этот город, также как и его жители, к эльфам имеет такое же отношение, как конфета к виски. Фалкона и Ква в то утро никто не видел до самого завтрака. Фиона же второй день старалась избегать общества Люка, как и любых разговоров с ним, поэтому пристроилась к Спайку и вела с ним беседу о жизни Хварта, после переезда в Фантси-Комхлабу.
На завтрак подавали лёгкий омлет с добавлением зелени и помидоров, Пэйблу же просто в тарелку положили первое, что нашли в огороде. Пока все сидели за столом, разговоры не замолкали. Путники обсуждали прошедшую ночь, город и будущую часть путешествия.
Так по завершению завтрака Палжесойел приказал подготовить большой портал и коней для перемещения в город Магград, а также сообщить в столицу о перемещении принца Атикина в столицу земель Совета, по его собственному указу. И пока путники отдыхали, переваривая пищу, слуги носились туда-сюда, выполняя различные поручения.
Примерно через два часа слуги пришли доложить, что всё готово. Тогда Эндан собрал всех путников в столовой, и Палжесойел повёл их по лестнице в старое подземелье, как изначально показалось Фалкону. В подвале особняка расположились погреб и склад со старыми вещами, но это был лишь первый этаж, расположившийся под землёй. Они прошли через всё подземелье, и дошли до второй лестницы, ведущей ещё ниже. Спустившись на минус второй этаж, Эндан заметил несколько порталов, два маленьких для прохода одного эльфа и большой для грузов или большой компании, именно он тогда и работал.
– Извините, Ваше высочество, за то, что мы расположили порталы всего на минус втором этаже, – сказал полковник, – я знаю, что по стандартам положено на три лестницы ниже, но зачем столько пространства маленькому особняку?..
Атикин не стал возражать.
Как только путники спустились вниз, к ним подошёл заведующий порталом и сообщил Палжесойелу, что лошади вместе со всем грузом уже доставлены. Полковник поблагодарил заведующего и подвёл путников к порталу. Портал сверкал жёлтым цветом, цветом грусти, осенней хандры и прощания, и под сообразным влиянием этого цвета на друзей, каждый начал прощаться с Палжесойелом, а после растворяться в портале. Последним остался Эндан. Они попрощались с полковником, но перед тем как архимаг зашёл в портал, Палжесойел сказал:
– Помни, если то, что ты рассказал правда, один из них легко может оказаться предателем. Никому не доверяй.
А Эндан лишь улыбнулся и шагнул в портал. Он чувствовал, что полковник прав, но день сглаживал ту резкость его восприятия, особенно в моменты, когда он видел всю команду вместе, болтающими и веселящимися.
Глава 20
Выйдя из портала, путники оказались в том самом подземном помещении в Магграде, откуда несколько дней назад они отправились в тюрьму Лориэль. Забавно, они пережили за эти дни столько, что казалось уже весь мир переменился, но эта комната оставалась всё такой же пустой и безжизненной. Лишь новые лица караульных намекали о том, что время продолжало течь.
Однако за постом охраны, который они благополучно миновали, их уже ждали те самые тюремщики, что силой заталкивали Спайка в комнату в Пуна-Вэймар. Было видно, что никакого желания у них возиться с путниками не было, но приказ они должны были исполнить.
– Именем магистра Илдура, приказываю Вам, граф Миценгейт, и всему Вашему отряду, пройти с нами в камеру заключения, после чего вы в кратчайший срок предстанете перед Советом Магии.
Путники, конечно, ожидали, что их в Магграде будут встречать, но никто не предполагал, что встреча будет такой. А главное никто, кроме Эндана и причины такого поведения Илдура не видел. Все участники данной кампании посмотрели на юного графа.
– И прошу отдать нам всё имеющееся при вас имущество: деньги, сумки, оружие, драгоценности и тому подобные предметы.
– А ознакомиться с письменным указом магистра Илдура можно?
Огнестраж явно не ожидал такой дерзости от какого-то графа, он считал, что говорит с человеком умным, образованным, а значит не самого сильного характера. Такие обычно не выпендривались оказываясь в руках у стражей правопорядка, и без лишних вопросов выполняли их приказанья. Однако Эндан вынуждал его перейти к более грубому способу выполнения работы. Лидер отряда огнестражей щёлкнул пальцами, и его люди окружили путников.
– Пройдёмте, – настойчиво и с искрой в глазах сказал огнестраж.
– Стойте, – раздался вдруг с лестницы молодой женский голос.
Это была Айна, желавшая как можно быстрее добраться до места. Она только несколько минут назад узнала об открытии портала для молодого принца Ардории и потому, как бы она не старалась, ей не удалось прибыть на место раньше тюремщиков.
– У меня приказ, подписанный магистром Шуалтышом, о свободе графа Эндана Миценгейта и его отряда на ближайшие десять суток, после чего те будут переданы Совету и Суду, как велит закон, – на одном дыхание произнесла Айна. – Можете ознакомиться.
Сунув нужный листок начальнику огнестражей, она подошла к брату и внимательно его осмотрела.
– Однако я подчиняюсь приказу магистра Илдура, графиня Миценгейт, – сказал тюремщик.
– Может, Вы мне покажете тогда Ваш приказ, полковник Гуреон? Приказ от Илдура, уехавшего на недельный отдых в Донтер! Если нет, то прошу отойти, ведь вряд ли Вас потом повысят за нападение на паладина из свиты князя Офрейна. Возможно, за такое даже уволят.
Полковник Гуреон недолго ещё постоял, сведя грозно брови, а потом указал пальцем на лестницу. Его люди раздвинулись и пропустили путников, но продолжали следить за ними с низу.
– Что здесь происходит? – тихо спросил Эндан.
– Тсссс, – донёсся тихий ответ от Айны.
Айна вела их коридорами дворца быстро и путано, чтобы в конце концов сбить Гуреона и его воинов с хвоста. Однако стражи не собирались отваливаться так быстро, они продолжали медленно, но верно следовать за ними и, возможно долго бы ещё следовали, если бы полковника не задержал Кайдак, выскочивший из-за угла.
– Здравия желаю, господин полковник! Разрешите доложить о поимке ещё двух культистов Дьябло?!
– Позже, солдат, позже…
– Но один из них уверяет, что он и есть Айден.
Полковник остановился и вместе с ним замер весь отряд. Гуреон внимательно посмотрел на Кайдака.
– Как? Тот самый Айден? Айден Миценгейт? Лысый и весь в татуировках?
– По описанию похож, – всё также уверено объявил Кайдак.
– По два огнестража на каждый выход, не упустите архимага! – обратился Гуреон к одному из своих воинов. Нападать он не станет на вас, это лишь усугубит его положение. Ещё отправьте отряд на обыск дворца, они не могли пропасть на совсем.
– Ведите, солдат, – обратился полковник теперь к Кайдаку.
И быстрым шагом Гуреон и Кайдак пошли в тюремные помещения дворца.
Тем временем оторвавшиеся от преследователей путники зашли в приёмную личного кабинета магистра Илдура, в котором когда-то располагалась детская королевской семьи, где их уже ждала его ассистентка с включённым порталом на случай отхода.
– Всё готово, графиня. Портал настроен, как вы и приказывали.
– Отлично, Пэйя, – ответила Айна. – Хорошо было бы, чтобы это не нашло никакого отражения ни в одном рапорте.
– Конечно, графиня, никто об этом даже не узнает, – всё тем же своим очень юным голосом говорила Пэйя.
Пэйя своим любопытным взглядом окинула путников, стараясь не произвести резко негативного впечатления, что уже случалось, когда сюда заходили высокопоставленные люди. Например, Алкрин Миценгейт, отец Эндана и Айны, был очень не доволен подобным разглядыванием и даже плохо отозвался о ней Илдуру, после чего с ней была проведена тщательная работа по устранению неуместных взоров, однако любопытство в ней к знатным людям всё ещё сохранялось.
– Быстро проходите в портал, – сказала Айна путникам. – Пэйя как только мы покинем дворец, сразу закрывай портал. Не хочу, чтобы кто-то последовал за нами.
– Будет исполнено, графиня, – покорно произнесла девушка.
– А слишком частое использование порталов не вызовет никакого негативного эффекта? – спросил Люк.
– Вероятность не больше, чем у редкого, – ответил Фалкон. – А ты всё же хочешь стать оборотнем?
– Как раз таки не хочу.
Это была последняя фраза, которую Фалкон услышал до перемещения в какой-то тесный подвал, где их уже встречали со сечкой в руке.
– Госпожа Айна, мы уж думали, что у вас возникли какие-нибудь трудности, – сказал старик с верхних ступенек лестницы.
– Проблемы, конечно, были, Тошт, но как без них? – ответила Айна, только вышедшая из портала. – Ты уже накрыл на стол?
– А господа хотят откушать? – спросил Тошт.
– Скорее испить чего-нибудь, – отозвался Эндан.
Когда старик удалился, Эндан осмотрел ту комнатушку где они оказались. Это было серое сырое помещение размером, как одна комната дома у архимага, что было очень мало для помещения с порталом. Здесь даже кроме портала и лестницы, ведущей наверх не было ничего.
– И где это мы? – спросил Эндан.
– В Заречной усадьбе, – ответила Айна.
И ответ Эндана сильно удивил, ведь эта была одна из усадеб княжеского рода Офрейнов, где всегда гостил какой-нибудь их родственник, однако на этот раз Астрал, предвидя возможное прибытие нежданных гостей, отправил родичей в загородную дачу, где в столь тёплую и безоблачную погоду, можно было прекрасно провести время. Так усадьба, одна из самых богатых не только в Магграде, но и во всех землях Совета, оказалась в руках группы людей, на которых почему-то была открыта охота.
Расположившись на диванах, обитых бархатом, в большой гостиной и опробовав принесённого им вина урожая 1872 года, Эндан вновь посмотрел на сестру.
– То есть Илдур объявил нас в розыск? – спросил Эндан.
– Не совсем так… Он хотел это сделать, когда вскрылась Та сумма, но он этого не стал делать. Стражники вряд ли действуют по его указанию, иначе бы Гуреон предъявил документ, – отвечала Айна.
–Тогда кто же их на нас натравил? – поглощая очередную виноградину прямо с грозди, произнёс Люк.
– У Убийцы много сторонников в самых разных кругах. Как говорит Астрал: «Никому сейчас нельзя доверять, даже ближайший друг, может оказаться предателем».
– Но ведь его идеи действительно хороши, – вмешался Фалкон. – Он добивается социальной справедливости для всех. К тому же и не сделали его люди пока ничего плохого, все с кем мы сталкивались были лишь фанатики-культисты и невнятные мстители, а не сторонники его идей.
– Об этом Астрал и говорил, – произнесла Айна, указывая на Фалкона. – Его идеи лишь промывают мозги, показывая результат, которого не будет, даже если он придёт к власти, ведь тогда придётся делиться деньгами, а никто не хочет отпускать эту силу.
– Разве человек, который вешает своих людей на улицах за нарушения приказов и причинённый людям вред, может взять и отказаться от своих идей? – спросил Фалкон. – Разве вы бы предали свои стремления, если бы вам дали доступ к власти. Я слышал, Айна, что Вы паладин, работающий в свите князя Офрейна, разве бы князь предал бы свои идеи, став частью совета?
– Астрал иное дело, – колеблясь ответила Айна. – Его суждения не настолько резки и куда легче в плане реализации. Да и к деньгам он привык, а значит ими его не переманить, чего нельзя сказать о человеке из Загорья, выращенного в лишите и несчастье, такие обычно и стремятся к «восстановлению справедливости», у «устранению социальной неровности». И уверена, что Астрал Вам расскажет всё куда лучше.
– И как скоро он приедет со слушаний нуилинских лордов по делу Убийцы? – спросил Эндан.
– Через пару суток. А что?
– Да вот хочу съездить кое-куда, оставив ему на сохранение артефакты.
– Уж не в храм ли Дьябло за ножом судьбы? – спросил Фалкон.
– Что ты?! Там его и нет уже наверняка, они его с Каматьоном и утащили.
– Однако нам это до конца неизвестно, – отметил Люк.
– Именно, – подхватил Фалкон, – они могли и не знать, что он хранится у них под боком.
– Глупо! – грубо ответил Эндан. – Рисковать жизнями из-за ножа слишком глупо, он того не стоит, ведь остальные артефакты у нас есть, значит от ножа-судьбы будет столько же пользы, сколько от ножичка для открытия писем.
Все замолчали. Конечно, каждый понимал, что в словах Эндана есть и логика, и понимание нынешней ситуации, но заканчивать путь сейчас никому не хотелось. Для всех это было почти преступлением, остановиться сейчас, означало не добиться главной цели: собрать все артефакты и победить Убийцу, хотя как говорил Эндан последнее и так случится. К тому же это значило конец их общего приключения и конец той команде, к которой они уже привыкли.
– Можешь ехать куда тебе надо, – сказал Фалкон. – Мы сбережём артефакты.
– Стой, – оживилась Фиона, что, взяв несколько фруктов, легла на отдельном диване. – А если явится сам Убийца? Мы с ним без Эндана не справимся.
– Убийца умён, – ответил Фалкон. – Так что сам он в Магград не пойдёт, а вот перейти в осадное положение нам, возможно, придётся.
– Тогда решено, я отправлюсь навестить Ванамиса, а вы с Айной проследите за сохранностью артефактов.
– Ну, нет. Я оставаться здесь не могу, – заявила Айна. – Мне нужно ещё проконтролировать, чтобы во дворце всё прошло гладко, так что я помочь вам не могу. По крайней мере, сейчас, но если на вас нападут, естественно я не останусь в стороне.
Так и порешили. Фалкон с остальными должны были оставаться в доме, а Эндан отправлялся проведать старого Ванамиса. Архимаг велел Тошту, старому сухому старику, служившему дворецким в семье Офрейнов уже много лет, подготовить самую быструю лошадь из княжеской конюшни, чтобы он смог к концу завтрашнего дня остановиться уже у дома друга его дедушки. И через несколько минут большой белый конь, каких часто можно было увидеть лишь на картинках, стоял у ворот.
Эндан никогда не любил прощаний, они как будто завершали жизненный путь человека, а он всегда надеялся на продолжение, и потому архимаг лишь махнул рукой провожающим его и двинулся по оживлённому движению городу.
Да Магград явно был городом тысячей лошадей. Их постоянно можно было встретить на улице и попасть под их летящие вперёд ноги, или и того хуже не заметить сюрприз, оставленный ими после себя. Город буквально весь пропитался ароматом грязных, часто больных лошадей, он уже сроднился с ними. Нельзя было представить Магград без такого скопления домашнего скота, выращиваемого для скачек и перемещения богатеями. Однако среди всех этих коней такие лошади, какие были у князя Офрейна, очень сильно выделялись. Они были сильные, крепкие и всегда сытые, таким только работать и работать, да они у князя и не простаивались, он всегда находил им применение, то посылал на скачки, то на работы в поля, а бывало, и сам на них ездил, куда-то по делам Совета. По ухоженности лошадь князя Астрала могла проиграть лишь…
