AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 2
– Зашли же тебе – темноглазые и… темноволосые!.. – Хохотнул такой же и встряхнул головой: отправляя назад свои короткие темные пряди. – Подглядите только!
– А тебе – будто и нет?.. – Усмехнулась темноволосая же и изогнула свою такую же правую бровь, поджав левую, только лишь и заметив его напускную хмурость: в попытке скрыть в глазах – грусть; и даже какую-то: «свою личную боль». – Или уже перехотел? А, точно, ты же – лишенный. «К истокам», так к истокам, ми-лый!..
– Ты!.. – Прошипел мужчина, но продолжить так и не успел: – Николай Серге!.. – Влетел в кабинет парень и тут же остановился, осматривая собравшихся в ректорском кабинете и за его же столом: по обе стороны от него и без самого же ректора за ним. Затем, оправив свои взлохмаченные от бега и резкой остановки мелированные каштановые волосы, шатен быстро оттянул вниз свой черный вязаный жилет с эмблемой университета, прикрывая пряжку того же цвета кожаного ремня на светло-фиолетовых джинсах, и, одернув так же вниз, но и по своим уже рукам рукава белой рубашки, сбил спесь с вставших колом от «незаконченной нетренировки» мышц ног, заодно еще и оправив фиолетовые шнурки высоких черных кроссовок внутрь них и к штанам, и только тогда продолжил, фоном еще восстановив дыхание и набрав в легкие вновь, но и тут же уже побольше же воздуха: ведь еще и напополам с замшелостью. – А ректор?..
– Вышел!.. – Гаркнул темноволосый, тут же и почти «без палева» сместившись чуть вправо и встав посередине небольшой щели между полом и столом, в которую могло просочиться все: начиная от частей одежды… и заканчивая самим «телом», заткнутым между тумб; и прикрытым лишь листом древесины – с его стороны. Почти что – в гробу, но и не совсем: не со всех сторон и до конца – закрытом и заткнутом, забитом.
– Эм… Ладушки!.. – Дернул плечами студент, будто бы и не придав значения тому, что отчетливо как слышал, так и слышит же все до сих пор – одно настоящее, человеческое сердце: слабенькое, но еще стучащее; и как раз – под этим самым столом. Как, в прочем, и тому, что узнал в женщине – мать своего друга и… подруги-сестры. А, вот, мужчину – разглядеть так и не смог. Собственно, как и вспомнить – его; и его же все энергию. Хоть и сзади – он: точно ему – кого-то напоминал; а именно – широтой спины и… размашистостью плеч. Высоким ростом и… Темной шевелюрой. Только: кого? И, решив таки забрать свое, нужное, а заодно и посмотреть на этот самый силуэт сбоку и постараться узнать его уже вблизи, он подошел к столу: без лишнего интереса. – Если что – он разрешил мне забрать телефон: как только пара закончится. Спалился!.. – «Сознался» он, без вины виновато закусив нижнюю губу, ведь и тут же еще: с легкой ухмылкой. – Да… Ну а с кем не бывает, правда?.. Ладно же еще – родителей; и с ними же – не вызвал.
– Ксандер бы – отлично «сошел»: за отца!.. А, вот, с матерью – пришлось бы, конечно, попотеть. Да?.. Ни-ки-та! – Ухмыльнулась Роза, не стараясь скрыть то, что узнала его. Как и он – ее!.. Что она таки и поняла – сразу: еще у двери; и по его же глазам.
– Как и вам, Ро-за, с кем-то и на роль отца: что Жени, что и Софии. Хотя, кажется, вы неплохо справились с этим – и сами!.. – Кивнул он, а затем – еще и на мужчину рядом; и лишь мельком взглянул на него, тут же переведя взгляд обратно. И хотелось бы, конечно, рассмотреть лучше, но и лучше – палевней: как уже понял и сам, раз уколовшись.
– Забирай – и проваливай!.. – Кинула ему его же серый гаджет женщина, единственный, что лежал в ворохе исписанных белых бумаг и синих же ручек с обычными карандашами, что она сама и разбросала чуть ранее. – И ни слова!.. Ни Софии. Никому!
– Вы не в том положении, чтобы мне условия ставить!.. – Хмыкнул Никита, ловя телефон на лету и прямо разливаясь собой, аки молочные берега и кисельные реки; только и теряя момент перехода в… «кисейного барина». – А я – в том. И поставлю!.. Пожалейте – мужчину. Пятый десяток, все-таки. Человек!.. Слабое сердце. Два инфаркта!.. Еще: и клаустрофоб. Знаю, что: трудно!.. Но и если отмести все «нечеловеческое богатство» – вы почти в одном возрастном промежутке… с ним. «Сверстники»!..
И не успел он и еще что-то съерничать, как на его шею пришелся мужской, но и не только поэтому еще и достаточно сильный захват правой руки: один взмах-рывок – и он уже висит над полом; перед лицом все того же мужчины и его же левого указательного:
– Ты, что, не понял, щенок?.. Проваливай!
И, замерев всего на мгновение, парень почти тут же попытался согнать и сбросить это если уж и не секундное, минутное наваждение, но ничего не получалось, никак не выходило: он-о как стоял-о перед ним, так и стоял-о, так еще и давил-о на шею, душа; буквально и выдавливая не только душу, но и все внутренности через рот, ломая шею.
– Да… Понял я!.. – Прохрипел Никита, после чего прокашлялся и повторил, хоть и знал, что они – и мысли, если захотят, услышат, но и для себя: чтобы, если не трепыхаясь и телом – «вес» себе придать, то, каким-никаким, а «голосом». – Понял!.. Отпустите.
И, так же резко очутившись на полу, на ногах, как и над ним, но и все же устояв, чуть лишь покачнувшись – от резкой смены координации в пространстве, он только потер шею обеими своими рами, избавляясь от сдавливающего до этого ощущения, бросил последний взгляд на присутствующих и вышел, громко хлопнув дверью: за которой уже стояла Карина, ожидая его.
– И откуда здесь: Сергей?.. Он же – не спускается: без всякой на то нужды. Надобности!.. Да и… Веской причины. Чего там: вообще… практически… не спускается!
– Что ты сказал?.. – Тут же схватив девчонку в охапку, он буквально в один прыжок переместил ее в правое крыло этажа из левого: пока студентов было не так много и его не могли отправить к ректору… еще раз за этот день, но и уже за «уничтожение духа равновесия и баланса, гармонии»; и самого же университета, как «территории вне всяких сил». Будто бы – и тот же самый все Хогвартс, где магия запрещена – вне его-ее стен, но и наоборот! – Ты чего?.. – Прошептала уже девушка, поддаваясь таинству обстановки и самого парня, который был: не то напуган, не то взволновал, не то все и сразу. Но и лишь махнув головой, сбивая и без того растормошенную шевелюру, он только перевел дух, затем извлек из переднего правого кармана штанов телефон и, сняв тот с блокировки, убедился, что все-таки забыл отключить диктофон с записью лекции до того, как его изъяли, нажал «Стоп», «Сохранение» и тут же крутанул запись, длинною почти что в два часа, на пару минут назад, и, поманив к себе поближе, своей же все и левой рукой, свободной от телефона, девушку, установил гаджет между их голов, чтобы им обоим было слышно, а сам еще и нагнулся, пригнувшись к ней. – Это: Роза?!.. А что она здесь?.. – Развернулась лицом к нему шатенка. На что ему же вновь пришлось возвращать ее внимание к насущному, а именно – ухом к динамику; отвернув лицом от себя за подбородок – той же рукой: – Цыц!.. Слушай дальше. Голос узнаешь?.. Мужской.
– Да ладно?!.. – Округлила глаза Карина и тут же прикрыла рот руками, поймав на себе уже и строго-твердый взгляд, не тонко намекающий на, какие-никакие, но тишину и шепот, если уж не полное молчание и слипнувшийся… рот. – Стоп!.. Стой! А как он?..
– Вот это – нам с тобой и предстоит узнать!.. Вы-яс-нить… – отключил запись Никита и убрал телефон обратно в карман джинсов, смотря теперь внимательно и серьезно, но, и в то же время, с хитростью и ребячеством на девушку. – С тобой. Да… Как ты смотришь на то, чтобы прогулять последнюю пару и последить за ней?.. Со мной!
**
…Привить любовь, «внушить» ее кому-то и чему-то… или к кому-то и чему-то – невозможно. Просто: не-ре-аль-но!.. Что уж говорить – и о людях, в целом. А о взрослых и детях, в частности?.. Что уж говорить – о них! А что уж говорить: и об учебе?.. И да. Давай, вот, просто здесь и сейчас, «тут», раз и навсегда – решим; сразу и у стенки, «на берегу»; что я не буду уточнять каждый раз, что: существа и-ли не… и их «возраст». Повышая, тем самым, ценз интереса – для одних: и понижая же его тут же – для «других»!.. Пойми уж и прими же тоже это, как данность: всё и все, вся теперь и отныне – под одну линейку и гребенку. Да и… как не то, что: нужно. А то, что: «можно… и должно»!.. Ребенку с целью, поставленной сразу и им же, трудно объяснить – значимость этого «этапа»: самого же обучения, «учебы»…; и «предметов», которые ему (кажется) – не пригодятся. И да!.. Вполне возможно, что и… не пригодятся. Как и вполне возможно же все, что и: не «кажется». Не кажется!.. Не так уж ведь и часто в жизни выпадает момент, когда: «Пифагоровы штаны – во все стороны равны» или «Квадрат гипотенузы – равен сумме квадратов катетов». А что уж говорить и о таблице умножения, которую… ну не каждый, давай честно, спрашивает на… всем твоем пути. Ироды!.. Правда? И, вот, кому я ее должна – рассказывать, м? Себе? Я, конечно, сумасшедшая; как, впрочем, и все, так или иначе; но и не настолько же!.. Увольте. Правила чистописания… Произношения и ударения… «Теоремы»!.. Таким пластом – ложатся на… малюсенькие плечики, что и готовы придавить человечка: той самой же все и бетонной плитой. Гранит науки!.. Выбив, напрочь, не только воздух, но и само же желание учиться. Желание: стремиться!.. Делать и хоть что-то – в этом самом направлении. Лучшим же все и мотивом, как по мне, было бы показать малышу… и доказать, что школа!.. Это: не «конец света». Как и в будущем же все: колледж или техникум… «Университет»!.. Не конец: и жизни! А и скорее даже – ее и начало. Как!.. Маленькая жизнь. Часть… в «котле» общего; и целого! И да. Такая себе – метафора, но дальше!.. Не будет: хуже. Не точно!.. Как и лучше же все… всегда… тоже. И все же. Ты, да, «варишься» – в них; и познаешь – новое. Не в рамках… «предметной направленности». Они (предметы) будут идти все же – параллельно… с основой: тем, что, действительно, тебе будет нужно… и важно понять; как и с адаптацией и выбором; если не выбрал изначально или перевыбором, если выбрал «неправильно»; той самой цели, о которой уже было сказано… чуть выше. Связи… И знакомства. Общение!.. Весь социум и… Окружение!.. Которые будут: идти рядом, «входить» в тебя и проходить… насквозь, идя дальше; или оставаться. Или и вовсе – уходить… и исчезать!.. Все это – тот самый «предмет»: который необходим. Который даст тебе – тот самый важный… и нужный опыт. С которым ты уже будешь – идти дальше. Дольше и… Глубже!.. С высоко поднятой головой и… уверенностью. Не «задирая нос»!.. И нет, это не «пустые слова»…
Все же мои «начинания», будь то хореография или… художественная школа, были – об этом; и только – об этом. Школа, колледж… Университет!.. И тоже ведь не обошли стороной – это самое правило; и не стали «исключением» – из него. «Подтвердив» его – и так!.. Но и да, естественно, «пустым звуком» – тоже не были: как и, влетев в одно ухо, в другое не вылетели. Но и… «по факту» – это все было: на подкорке и… где-то на задворках, «заднем» же все и плане. Ведь и… человек, как «существо социальное», ориентировано больше – на общение и… познание же все и нового. И именно – в этом самом направлении, нежели где-то еще!.. Нужные люди… И ненужные люди. Бывшие нужные люди… И ставшие таковыми, ненужными… люди!.. Все это – было. И все же это – так же: еще будет!.. Сколько слов – было сказано… А сколько: еще будет. Тех и… не тех. Тем и… не тем. Но и сильнее же всего – закрепляются именно: жизненные устои и… такие же «установки». Да!..
Помню, как на паре экономики, преподаватель, молодая девушка-ангел, так грамотно отошла от насущной темы, что еще и вложила в наши «полупустые» головы – одну деталь, без которой, наверное, и невозможно было бы понимание сути… жизни, в принципе!.. Да. «Без которой» – этот механизм: просто-напросто не пошел бы; не «заработал» бы так, как… нужно. Опять же: на мой же все и крайне субъективный взгляд!.. Да и ты ведь и сам прекрасно знаешь, как я и люблю же все фразы и мысли, «жужжащие» в собственной, собственно, моей голове роем пчел; а после неожиданно и высказанные – чьим-то… другим ртом. Есть же в этом – что-то… не от мира сего!.. Необычное и… Даже: волшебное. Что и хочется сказать-крикнуть тут же: «Вылези из моей головы!». Так было – и в тот раз… Шла – не то пятая, не то уже и шестая пара… второй смены!.. За окном – вечерело. И так совпало, что… это был один из тех дней, когда можно было: не «срываться». Мне!.. Вроде и «выходного дня»… на туманном Альбионе. «Можно было» – доучиться и… отправиться-таки: сразу домой. Сюрприз-сюрприз – не праздник-праздник!.. Но и не в этом же – была суть и основной замес. Домом же – не то, что еще не пахло: уже не «слышалось»!.. Материал – все лился и лился: из этого двадцати-восьми летнего рта; еще той… «черноперой» и темноглазой птицы. Что и никак, просто ни в какую не собиралась, да и не хотела: с нами расставаться; не объяснив еще одну тему, а за ней и еще… и еще. Ведь, и с ее же слов, они просто вытекали: друг из друга. И так были похожи!.. А наш мозг, уже и один на всех, не то, что «закипал»; а выкипал и… «тек»: с крышечкой. Ну и вот!.. Под середину же все и второй темы, осознав, что ее уже никто не слушает, даже, а там и тем более, «первые парты»; казалось бы, «прожженные» – под все, вся и на всех; она грузно выдохнула и, закрыв презентацию, отключив белый пластиковый проектор под потолком с такого же небольшого пульта, оставив таки и остальное же все на завтра, вышла из-за темно-коричневой деревянной трибуны, установленной перед белой доской и первой партой второго же ряда, соответственно, и включила свет. Тотчас весь наш светло-зеленый кабинет, с белым потолком и светло-бежевым же полом, обставленный мебелью в цвет трибуны же, озарился холодным белым светом: будя и тут же слепя всех в нем. Пришлось, знаешь ли, знатно так поморгаться и потянуться всем телом, чтобы отогнать от себя дрему; и как-то хоть еще ненадолго активизироваться!.. Но и знаешь же еще: что?.. И в этом же всем и все «на помощь» – пришла она же: выделяясь своей и впрямь темной фигурой – на фоне всего и всех же, вся; встав между первым и вторым рядами в своем черном брючном костюме поверх белой блузы и подогнув свою левую ногу, чуть уведя ее назад и носком черной же лакированной туфли уткнувшись в пол, выбрав ее «для опоры»; когда же и правую – для устойчивости и поддержки. Как и первую парту первого же ряда, опершись на нее же своим правым боком, и почти даже еще и сев на нее, таким образом, одним бедром. Ну и, как последний аккорд, скрестила руки под грудью!.. Ее иссиня-черные волосы были сплетены достаточно свободной косой и покоились на левом плече, так же вытемняя и контрастируя уже и на фоне ее же все бледной, даже в сравнении и с блузой, кожи лица. Но и в отличие же все от той же Розы, которая бы подобрала и косметику «под это дело», затемнив глаза и губы, выделив скулы, она подкрасила – лишь узкие брови на высоком лбу темным карандашом; и длинные ресницы серых глаз – такой же тушью. Покрыла светло-бежевым, ближе и к кофейному латте, цветом пухлые губы. Немного сузила темным же контурингом и без того узкий длинный нос и, выделив тем же самым и скулы, припудрила его, как и округлый подбородок. Ногти ее же, средней длины «в тон», были окрашены в светло-бежевый цвет.
– Девочки!.. – Начала она и осеклась, ловя за-тем недовольное гудение «сильной» половины группы. – Я не просто так «вывела вас в культ», имея перед собой: еще и мальчиков. И я не прошу их сейчас, таким образом, не слушать и слышать; или вообще – выйти!.. Вам всем – будет полезно узнать, ну а некоторым – еще и «особенно»: о том, что… Какими бы вы ни были красивыми и… очаровательными; просто и прекрасными же все от природы!.. Как бы ни были: «генетически сложены». Все это – пустое… и временное. Ни-что. Ненужно!.. Развиваться и украшать же себя, «красить» – нужно изнутри и… внутри! Нужно – созерцать и… созидать. А для этого – нужно самопонимание и самопознание. Самосознание и саморазвитие… Самовыражение!.. Нужно – выстраивать и… работать над собой. – И, подняв на мгновение свою правую руку, «обвела» ею по воздуху себя: сверху донизу. – «Внешний мир» – продукт не ваших действий и стараний. Не то, что вы: посеяли и пожали!.. – После чего – надавила указательным пальцем на свою грудную клетку: но и скорее, а там и именно – зря, таким образом, в самый корень, внутрь себя; и позволяя же – сделать то же самое за ней и остальным. – Внутренний мир!.. Вот, что говорит – о вас больше, чем: и глазки-бусинки, губки-бантиком и с бровками же… домиком. Внешняя вышивка – ничто!.. В сравнении: с обратной, задней (внутренней) стороной; «изнанкой»… медали. Где – просто и до кучи же все: узлов, зацепок… путанных и порванных ниток!.. Всегда помните, что за вами – придут другие. Время – идет!.. Оно – не останавливается. Неумолимо… Да!.. Не ждет, пока вы сами – дойдете до этого: и начнете «быть», а не казаться. Молодые девчонки – уже дышат вам в затылок; и наступают на пятки!.. Они уже готовы – заменить вас. – И, не заметив пока никакого достойного и адекватного желания дополнить или воспротивиться, продолжила так же серьезно и даже сурово: теперь еще – и подгибая пальцы правой руки. – Вы не заточены на что-то большее: помимо тряпок и шмоток, побрякушек?.. Вам найдут замену! С вами не о чем поговорить: кроме трендов и брендом, СМИ и прочей такой рюше-шушеры? Вас заменят! Ваши приоритеты и ваша же прерогатива – только красота тела и лишь умения же в постели? Вас. Заменят!.. – Поделила она слова точкой между собой и тут же сжала (в) кулак. – Такая – правда жизни. И тут: ничего не попишешь. Вы с этим – ничего не сделаете, если не будете развиваться. И развиваться: внутренне!.. Развивайтесь. Ищите – точки соприкосновения. Ищите: темы! Новые. И-ли старые… Духовность!.. Не надушенность и… душность. Духота… Ду-ша!.. Лишь она – незаменима: в этом мире. Внешняя красота – есть у каждого. Мы все – красивы, так или иначе, от природы. Внутренняя же красота – нет. Она – особенная и единственная… Индивидуальная!.. Целиком и полностью – ваша. Собственная!.. Работайте – над ней. Работайте: над собой!..
Не уверена, правда, уже и спустя время, что это «отхождение от темы» – было, целиком же все и полностью, им. Как и… осталось: затем!.. Может, на самом деле, она имела в виду: развитие – в сторону той же самой все экономики; про которую мы, по итогу-то, благополучно и забыли, забив. И «искать темы» для бесед за столом – нужно именно в ней. Может… А может!.. И где она вообще видела семьи, беседующие – только о курсе одной валюты… к другой? А там и… к третьей. А семьи, беседующие – только о налогах и реформах? Об инфляции!.. О политике и экономике, самих, в конце концов! Других тем для бесед – нет, что ли? Только с ними – аппетит и можно нагулять? Лишь от них – он и просыпается?.. По мне – так и избавиться от него: вовсе. Про-ще!.. Нет, может такие – и есть. Спорить – не буду!.. Да и бесполезно. У кого и каких еще грехов и пороков, извращений – нет?.. Каких-либо. Но и я же все, почему-то, поняла это: не так!..
Что же… Каждый видит и слышит – то, что именно он и хочет: слышать и видеть. Я же – услышала это: как призыв; к действию… в развитии – именно человеческих и моральных, духовных качеств. К развитию: внутри. К внутреннему… развитию!.. И пусть же это было – даже и не так. И смысл был заложен – совсем, а там и совершенно иной!.. Но и, в любом-то случае, идея-то – дельная, как ни крути. И на любой случай жизни. На любой вкус… и цвет. «Движение – жизнь!..». И даже если в данной точке отсчета, и таком же моменте, ты сидишь: сидишь и читаешь это – ты двигаешься. Не внешне!.. А внутренне. Но и я же лишь вновь только буду надеяться, верить и… что: в нужном тебе направлении. И я не стала – спусковым крючком: деградации тебя, как… личности. Да!.. Если уж и не подтолкну к чему-то, то вызову… хотя бы эмоции. Вызову – чувства; и мысли. Ощущения и… Размышления. Спор!.. А в последнем уже, к слову, и родится: истина. Сугубо – субъективная и… Единственная. Индивидуальная!.. Твоя. И… Для тебя!..
****
– Ой, «кто-то» скоро разучится сидеть и привыкнет лежать!.. На животе. Или боках… – Пропел Егор не своим, а каким-то… более веселым, что ли, голосом: хоть и тут же все – больно; ведь и, не отходя от кассы, еще и зловеще-хитрым. – Ой, «кому-то» прямо-таки и не поздоровится: по возвращении!.. Хотя, почему именно и «по возвращении»? Не думаю, что Женя будет против, если я прямо сейчас заберу тебя… А точнее: похищу. Да!.. «Украду». Ты чего ему наговорило такого и «не» такого, по дороге, что он: как сам не свой пришел, так им и остался?!.. Ходит, как призрак… Как «тень»!
– Читал, что я ему дала?.. – И, еле-еле же сдерживая смех, стараясь еще больше не нарваться на такого и не такого, как он сам, так и рода же все угрозы, София тут же поспешила сменить тему. – Я ему листок положила… во внутренний нагрудный карман.
– Не знаю!.. Не видел. Но… А!.. Несет – что-то… – переключился уже и он сам, не только в разговоре, но и в эмоции; да еще и так: что и ей же уже не показалось, «будто» он теперь и не столько зол, сколько… напуган. – Черт!.. А он: зол. Не… В «ярости»!..
– Ну-с, чую, вы и без меня на вечеринке – справитесь!.. – Поспешила откланяться девушка. – Тебя мне «таким» – хватило: и в прошлый раз. Двое таких: точно перебор!..
– София!.. Не вздумай: отключаться! – Рявкнул блондин, но брюнетка уже начала отступать; да и что там «отступать» – побежала: с волосами назад и сверкая же пятками: – Удачи!.. – И только рукой не махнула: с платочком же все и… Александра. Хотя это было бы уже и тогда – не «перебор», а и именно: слишком и даже, «тем более», чересчур. Белая накрахмаленная ткань бы – в один счет и щелчок: стала бы тряпкой. Вновь… Красной!.. Или не «красной», а кроваво-ал… По барабану!.. «Для быка». А она же сама… А она – и не «тореадор», чтобы подобным заниматься и промышлять, не подготовившись. Да и «в принципе»!.. Одно же дело – еще бык, а и совсем другое… уже Женя. И Егор!.. В «одном» флаконе!.. Ядерная же смесь. И какой-то и впрямь же – убийственный симбиоз: «А вот и Джонни!..» и то же самое «Удачи!..», хоть и почти, ведь уже и из «Заложницы». – У меня сейчас голова взорвется!.. – Простонала затем уже и «в голос» она, уваливаясь на парту, но и тут же все прячась за спину одногруппника, как всегда; но и не как всегда: от серо-голубых же глаз и преподавателя уже по финансам… в кабинете же экономики. Тридцатилетнего русоволосого мужчины-демона… с «татуировкой» орла: во всю спину!.. Телом – по широкой спине и позвоночнику; а крыльями – по таким же размашистым плечам. Так еще и проходящая и… уходящая – дальше и вниз: заходя на бока и… чуть выдаваясь вперед: на переднюю же все часть туловища… под белой рубашкой. А носил он, к слову, только: такие!.. Под классический же костюм. И такие же лакированные туфли: на небольшом квадратном каблуке. Не говоря уж и за преподавательский кожаный портфель. Сочетая, казалось, несочетаемое: дресс-код и… веяния моды!.. Собственно, как и сейчас же все, будучи: в светло-серых брюках и белой рубашке; без галстука, как и без пиджака. На парах – он присутствовал: без них. Только ли ради – того: чтобы «рисунок» показать, задержавшись у доски спиной к аудитории… чуть дольше?.. Или – еще и с прекрасно физически сложенным и подкаченным телом? Знал: только он. Ну а уже и догадывались, естественно, что «да» и по всем, все: кто, так или иначе, но и ходил же за ним вереницей… и чуть ли и слюной ни капал. «Прекрасный» пол!.. Да. Одна же… за другой. Облегчали, и «знатно», уборщикам и уборщицам: их же роль!.. Ну а с другой стороны? А что?.. Ведь и позалипать, а там и «зависнуть», там и действительно: было, и есть же все, на что. «Субъективно», опять-таки; и каждому – свое. Но и если же не на рост; чуть выше головы самой Софии, а она явно и давно уже – не авторитет и не предел мечтаний, «возможностей» данной характеристики и ее же все о(б)хвата; то на туловище же и… в целом: что на грудную клетку и кубики пресса, что и на… спину. Саму же Софию – куда больше при- и увлекали: его же веселые «искорки» – в глазах. Что, и были же там, практически – всегда: если дело не касалось, конечно, прогулов. Ну и морщинки у глаз: при улыбке… и смехе. Собственно, как и ямочки – на впалых щеках: от них же. Несравнимые, конечно, и ни в коем же разе, с ямочками Александра. И все же!.. Что же и до остального?.. Узкий и бледный его лоб, как и губы, небольшой, но прямой подбородок, не выделяли его – из всех так, как нос; и стремящиеся же к нему – острые скулы. Если не знать, то и можно было подумать, что причина, по которой выбор пал именно на эту самую птицу, была именно: в носу; что был клина- и тут же клювообразной же формы, так еще и с горбинкой. Он будто и проецировал – тот самый: его клюв. Но, и скорее же всего, был простым совпадением. «Случайностью» и… Исключением. Подтверждающим же правило – об их… не существовании!.. Да и, тем более, когда же и глаза его – были куда ближе к «его» и… тому: если так оно и было. Сам же он – не рассказывал об этом!.. Как и о том: нравится ли ему – такое внимание. Да никто и не стремился спросить, если честно: девушки – души не чаяли и молчали, давясь воздухом и слюной… периодически же еще и всем и сразу; а парни – завистливо пыхтели или закатывали глаза… на все это.
– Егор?.. – Ухмыльнулась Карина, принимаясь теперь и с особым же усердием следить за спиной преподавателя: чтобы, и если что, вернуть подругу в вертикальное положение; до того – как ее поймают за дремой, а там и сном с поличным.
– М-хм!.. – Закатила глаза София, сжимая виски пальцами обеих рук; и впервые кривясь – от своей же чрезмерно сиреневой сирени. – Так еще и… с Женей! Да вы издеваетесь!.. Серьезно? На пару?!.. Гремучая смесь – камикадзе и самоубийц: в одном флаконе.
– Так это же – одно и то?..
– Ты – поняла меня!.. И о чем – я… – выдохнула брюнетка, в очередной же раз блокируя попытки пробиться в ее сознание и укладываясь уже и лицом на скрещенные перед ней: ее-свои же руки. – Не хочу – на последнюю пару!.. Боюсь, если и не кто-то из них, так оба точно – прикатят за мной: чтобы отвезти и запереть где-нибудь!.. Ориентировочно и пока: у Александра. А там!.. Куда приведут нас – дороги… из извращенных донельзя… «моих» же кирпичей.
– Так, вы, что?.. – Заинтересованно прикусила нижнюю губу Карина.
– Если ты – про отношения: не знаю!.. Если про встречаемся ли: не знаю – вдвойне! Вообще – ничего не знаю и… не понимаю; но – принимаю. А сейчас – «примешь» и ты!.. Мы – целовались… – и губы шатенки сложились в интерпретацию буквы «о»; но звука – так и не последовало. – Да!.. Один раз – не успешно: я сбежала. Второй раз – успешно: и «вполне». Как и все… последующие же разы, учитывая ночевку.
– Ну хоть – и он-то не сбежал: в отместку!.. – Толкнула ее правым локтем подруга, привалившись уже и за своей «стеной»; и на левую же свою руку, согнутую в локте. Но и так же все: не теряя мужчину, севшего уже и проверять «наличие» студентов на паре – по черному толстому журналу, с разлиновкой в мелкую такую же полоску и синим же его широким подчерком внутри, в матовой же и в цвет обложке.
– Опять же!.. Если это и сейчас же все – к тому, что: «Хоть и он, пусть и один, но и нормальный же все же – из вас двоих». Я бы так – не сказала!.. Равно, как и о том, что: «нормальная» – я. Ну вдруг, да?.. Нет. «Этому» же даже до сих пор – названия нет, ты прикинь!.. То есть… Совсем! Со-вер-шен-но!.. – Выделила София – каждый слог: как «голосом», так и левой же своей рукой, в форме «стопки», оттопырив указательный и большой пальцы; хоть и скорее же всего, как «L»: осталось только ко лбу приставить и… «Любо-о-овь». Да-да. Морковь и… Все же: «прочее». – Вполне «возможно», что и в связи с печальным и… болезненным прошлым, в общем; как и со слов – Никиты, Александра и… Влада. И отношений, как таковых же все, в частности. А у меня!.. – И тут же подорвалась с рук, «отзеркалив» подругу: на правую же руку и сторону. – А у меня в мозгу – одна красная табличка: «Он. Твой. Брат!». Прям: отдельными словами. С точками и… восклицательным знаком. Чего б и не «инцест», да? В одно же: слово! Но совесть у меня – тоже «эрудированная», дай… бог! Ну и не совсем пошлая же еще, как видно. А я: да!.. И «серая комната боли» – вдруг озарилась пламенем надежды!.. На деле: представив лишь – кнопку, которую… не «сделаешь серой». В цвет же все. И… Стен!.. И вывеску бара, которая так тянет: выпить и… напиться! А я – не «пью». Прикинь, как все плохо, если «захотелось»! Так было – и с сигаретами. Начиналось: так! Может, в бар?.. К Артему!
– Но и он – не твой брат. Как и!.. Женя… – И Карина поджала губы, встретившись с поникшим и уже даже грустным карим взглядом напротив… со шлейфом горечи: ее же травы. – Прости, но… Да! Ты можешь их: так называть. И, как бы, получать: в обратном же… и «в ответ»: сестра и… сестрой. Но – не быть. И да!.. Это – тот самый момент, где и именно: «казаться». Может, причина – в другом?.. И сама же… «причуда», я имею в виду. Тебе же – никогда не было важно… «официальное представление»; и… статус!.. Что с отцом. Что и… – и вдруг прервала себя же и сама, откликнувшись «на зов» мужчины: подняв свою правую руку, для определения «места во времени»; и вернулась к разговору, – …сейчас! Наверняка: ты и вновь же забиваешь одну проблему – другой; настоящую – высосанной из пальца. Что-то вроде… «Я не могу с ним встречаться – потому что… А «почему»?.. Потому что: мы – семья!». И все!.. А «дальше» – думать: нет и смысла. И причинно-следственные связи: тоже – ни к чему. Но и если они же – ни к чему, на самом деле… Зачем ты их «ищешь» – сама?.. Зачем: ищешь – и «подсознательно»? Упираясь же затем в эту, как ты еще и сама же все выразилась, «кнопку». Она же – твоя!.. Созданная: тобой. То есть… Ты сама же себе – и запрещаешь… любить! Так, получается?..
– Хм… – нахмурилась брюнетка и «откликнулась» же следом, но и не «распыляясь» уже, как и подруга же чуть ранее, на определение себя: есть… и есть. Да и так уж вышло и сложилось, повелось, что, в основном, всегда и везде же, при всех: они сидели с Кариной – вместе. Разве только иногда – нет: когда у той или другой – было задание с кем-то; будь то и из одногруппников и одногруппниц, однокурсников и однокурсниц, студентов или совершенно других… чужих. Тогда – кто-то из них: садился уже с и к Никите. И так же, опять же, в отсутствии уже и его самого: они сидели – вместе. А и при наличии его же – где-то неподалеку уже от него: но и своей троицей-тройкой. И ей не требовалось как-то, еще же и кроме, привлекать к себе внимание: ей и здесь, и так, да и без того же тут же, хватало его – за глаза. – Все возможно… Не! Не так. Так – и есть, скорее всего. И ты – права!.. Но… Как уже и сказал сам же Женя: мы стоим – друг друга. То есть… «Два идиота»! Два одиночества. И… Две боли. Вдруг. И… Повстречались! Казалось бы… Сюрприз-сюрприз. Не!.. Ведь; и чтобы… Что?.. – Развела затем руками она, но и при этом же всем: максимально узко; чтобы так же вдруг и не выпасть же – из-за «скалы». – Твой – вопрос!.. Чтобы оценить – по достоинству: это. И… Себя! А и нужно ли – это, м? Так ли и важно? Надо и… Должно!.. И да, наверное, тут мы – впервые; и расходимся. Потому что… – и сникла, закусив уже и свою нижнюю губу. – Он оказался – «сильнее»: чтобы это признать и… побороть, я имею в виду. Он – понял и… принял, что: достоин. Достоин – любви! Даже: такой… Тем более – в таком… извращении, вроде: меня. Пора бы – и мне… Следом за ним. Наверное… Да?.. Расти!. Расти-ть: силу и стержень…
