AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 2
– Да я уж и сама поняла. И Егору сказала… Поэтому-то – он и пытается его сжечь, как «подарок»… от него же. Артема! Он же, кстати, и вспомнил: о нем… Первым! Попросив, через Полину, Женю же – его мне сюда привезти. Когда он уже – выпотрошен весь давно и избавлен… от подушки. Но и он-то сам – не знает пока этого! – Прошептала София, вроде бы уже и соображая, находясь же еще здесь и сейчас сама, но и таким же, при том, тоном: будто приходясь между мирами и на пороге либо еще дремоты, либо уже даже и обморока. Последнее, к слову, было вернее!.. Для нее – это было: слишком много… за пару минут. Но и уходить пока – она не собиралась. Сейчас же или никогда!.. Тен – должна была рассказать ей: все, что знает и слышала, видела, находясь в… тени; и больше же все слушая, чем говоря. – Чтобы: «спалось – лучше». А то ж – не высыпаюсь!.. Да и еще такое перенесла! Чтобы и сами же еще сны – были дольше, дальше, глубже и… слаще. Чтобы отдохнула – я… Целиком и… Полностью! «Восстановилась»!..
– Ну!.. Я же говорю! – Положительно покивала головой Тен. – А ты – и «спишь»! И носом – не ведешь. Между прочим, «паралитик» – он и в Африке паралитик: для нас же уже всех. Вдохнешь поглубже – и «отдохнешь», как говорится же еще, «там»: «Там и отоспишься!..». Уйдешь в такой сон, что и улетишь!.. Надолго и… Навечно. Навсегда!..
– Папа!.. – Уткнулась в свои ладони девушка, отпустив уже измятую донельзя ткань рубашки и прижав сильнее ладони к губам, чтобы не разбудить квартиру, а там и дом своими всхлипами, становящимися только сильнее и громче, а там уже почти и ревом, даже рыком. Болевым и… болючим стоном!.. «Воем», а не плачем. Громче, чем и их же все двоих разговор. Пусть и порой на срыве. Но и все так же на полутонах. – Что делать?..
– Тебе?.. – Вскинула брови Тен и помолчала, дождавшись, пока на нее обратят внимание, чтобы не в макушку говорить: хотя, как она и уже поняла, для Софии что так, что и этак – все равно и все же одно; тут либо дойдет, либо нет – и не столько важен «канал для вбирания информации». – «Ничего»!.. – И фыркнула, объясняя, казалось, такие простые вещи: но и только ей, видимо, и как обычно же все, «казалось». – На тебя – охотятся; как и на меня. И знаешь, сказать, что мне плевать на твоего отца – ничего не сказать! Как и на «своего», смекаешь? – Оскалилась она. – Можно добавить еще: очень. Очень… плевать; и очень же – все равно!.. Но и от тебя, как и от него, как назло, завишу и я же сама. Откинется он – откинешься ты, а там: по накатанной и не касательной-рикошетом… Не сможешь же жить – без него: крылья сложишь и руки наложишь!..
– Не «откинусь»!.. – Отрицательно покачала головой брюнетка, отрывая ладони от лица окончательно: до этого придерживая, в основном и левой, только губы; и правой же, в свою очередь, утирая нос. – Он же сделает меня – такой. Собой!.. То есть: тобой. Андрей!.. Уберет – его, отца, двинет Женю, как «недостойного мне опекуна»… с испорченной судьбой, его же все и девушкой, Полиной, как «не из того клана и вида», еще и ребенок, де-ти, смесь видов же и кровей, какой он адекватный и правильный, нужный опекун, нет, конечно, а, вот, он, да, подсуетится, меня поставит, а сам будет из-под полы и с задних парт править… через меня. Или оставит меня – здесь, а сам – продолжит «розами душиться» и выставлять себя за него… отца! А я – тут; и за тебя. Равновесие же… И баланс. Гармония!.. Будь они уже – неладны. Недоангел – там. Передемон – тут…
– А Роза ему – на кой? Или Андрей – ей? – Прищурилась Тен, вернувшись в сидячее положение и навострив, как никогда, от интереса и новой информации уши: всколыхнув, тем самым, еще не только свою черную сирень, но и сиреневую же Софии.
– Ни он, ни она – никому не на кой: как ты выразилась. Кто-то кого-то снесет и-ли подставит, я просто уверена! Да и ты… – Махнула правой рукой в ее сторону София, больше и именно же отмахиваясь, чем тыкая: ведь и добавившаяся тут же кислота лимонной цедры – такая себе присыпка, то ли дело наоборот и… сахар. Жаль Карина еще, да и в принципе, «спала». – Обманувший однажды – обманет и дважды!.. Под конец – сольет или снесет кто-то на кого-то. «Стрелки переведет»… И все! Не бахнули… стрелы. И «баста»! Под белые ручки… И на суд! А там – в заключение… и-ли печь. Но и ни в том, ни в ином случае – мы не в выигрыше. Что она – будет продолжать быть опекуном. Но и теперь уже: «сверху». Что – и он. Все пойдет – пропадом! Так еще и тебя – уберут!..
– Не поняла!.. – И темные брови «отражения» полезли на лоб: то ли уже и прятаться за такие же волосы, а то ли еще и в место для неожиданного рывка-броска. – А тебя – нет, что ли? А как же: связь?!..
– Он – не идиот!.. – Отрицательно покачала головой София, утирая глаза и тихо посмеиваясь: скорее от усталости и сходящей, практически уже и спадающей, но и все же еще остающейся на остатке-осадке – истерики принятия. – Да и она: тоже. Рано или поздно – поймут: что да как. Куда пропало – их творчество и… творение! Вернут. Снова – срежут; а тебя – уберут. И уж поверь, не проверяя, когда она или он чего-то хотят, а и тем более вместе: добиваются на раз, не на два. По щелчку!.. Оторвут нас друг от друга – и все! Пиши: «Пропало». Мира – нет. Света – нет… Ничего нет!.. Именно поэтому – я и пришла к тебе: сейчас. Не мир заключать!.. Опять же все: нет. Но и хотя бы уж: перемирие! – И взмолилась к ней глазами и жестом сложенных рук. – А еще, по тихой грусти и доброте душевной, которую ты не переносишь, спасти тебя – от них. Второй раз: от Розы. И первый: от Андрея!.. Ему ж – ни третий в лодке, ни собака… не сдались! – Пожала она плечами и раскинула руки по сторонам. – Розе хочется – тебя воскресить! А значит, попользоваться еще им – и скинуть. А он – не идиот, напоминаю. Сам хочет – не стать, а уже и быть: кем-то. И кем-то же: вместо отца!.. Избавится – от тебя, когда и до конца поймет; и его же это все: проймет!.. К чему именно – все и затевалось. И что его же любимая дочка – его же и подсидит: с рук Розы!.. Спасти – тебя… и себя заодно. А там – и всех. Смекаешь?.. – И скривилась, сыграв интонацией под стать девушке же и напротив.
– Допустим!.. – Утвердительно кивнула брюнетка, вновь укладывая голову на кисти, упертых в скрещенные под собой-ней ноги локтями, рук. – Мы друг другу – нужны, пока: чтобы выжить и… жить; так как «связаны». После – чтобы избавиться от Андрея, который мешает: и мне, и тебе. Собственно, что и вытекает же еще из первого: взаимосвязано… между собой!.. Цепляя где-то на задворках – и вашу пресловутую: «связь миров»; не нарушение, а сохранение… равновесия с балансом… и гармонией. А дальше-то, что?.. – Изогнула она свою левую темную бровь, поджимая правую и изгибая губы, следом, в такой же насмешливой улыбке. – Неужто, сама чего не придумаешь, чтобы «отщепиться»?.. Или я – от тебя! Если мы в чем-то с тобой и «похожи», так это в не «нужде», действительно, друг в друге. И ты – тоже это знаешь, понимаешь, как и принимаешь, хоть и… «святоша»!.. – И хохотнула, подмечая почти и тут же подтверждение своих и своим же словам: в сощуренных светло-карих напротив. – Тебе не с руки – иметь меня: «под крылом»; имея там же еще-уже – и Егора. Бывших – не бывает!.. Собственно, как и «нынешних». Только первых же еще – совсем. А вторых – долгое время… Но и опять же все: одно из другого. Когда на горизонте первые и… первая любовь – «вторая» как-то, если уж и не «как правило», сама же себя и… изживает-исключает. И что, «перемирие» оборвется – с его жизнью? А после – и с нашими… с ней? С Артемом!.. Ты ж не оставишь нас – в живых! Или… Я не оставлю – тебя! И я не про то сейчас, что мне будет жалко терять… такую подругу и «сестру»: в лице тебя! – Закатила глаза она и всплеснула руками, указывая правой на Софию. – Которыми мы – и не были, к слову. И я уверена: и не будем!.. Я про то, что… есть ли смысл – начинать то, что не будет смысла: заканчивать? Грохну – Андрея и «отца», тебя… Да даже если после всего: и Розу; себя! Тьма – во все года и… во веки же веков. А нам-то – что с того-этого будет, какая разница? Мы же – не увидим этого. И внукам – не расскажем…
– Не увидим!.. Но, знаешь, как ты и сказала… – Скрепила руки перед собой в замок София, упираясь подбородков на него. – Перефразирую. Еще раз… Кхм!.. «Зачем начинать то, что и если не можешь закончить?». Роза… на твоей руке… все же, да, о чем-то да и нам же все с тобой сейчас и здесь говорит!.. Например, о том, что я, наконец, по-настоящему влюбилась и… полюбила. Взаимно!.. И бросать все это – вот так, не поборовшись?! Даже пусть и не зная, что будет завтра и… Что ждет нас двоих уже с ним, как… пару!.. Но и оставить? Не попытавшись и… не постаравшись?! – Изогнула уже и свою правую бровь она, поприжав левую и сморщившись. – Принести на блюдечке… с голубой каемочкой: под секиру?.. И самой же все – разрубить и отсечь? Отрезать и… убить, не утруждая палача? Отвернувшись – от счастья и… любви. От… жизни! А может, это первый и, вообще, последний раз-шанс: на что-то? На… смысл: ее же!.. Точно – не мне это сбрасывать: со счетов. И не мне же отказываться – от того, что не мной и себе же, мне: было дано!.. – Сделала так же уже и сама акцент она, перейдя затем в твердость и серьезность. – Несмотря на все же мучения… в прошлом. Действительно: в прошлом!.. Это – мое! И я не отдам это – сама; как и за: просто так. Так что, с моей стороны – посыл должен был быть ясен и понятен, как день: если уж и расставаться, терять и уходить, то зная, что сделала все, все, что могла и что от меня требовалось, что от меня же самой и зависело; что было возможно и не, на первый лишь только взгляд: чтобы сберечь и удержать, а не покоряться: ни за что и ни про что. Тем более: им и ему. Андрею. И ему, Артему!.. Ей и… Тебе! – Сплюнула ядом и кислотой, приправив все это на выходе еще и желчью, она. – Кому угодно, вот, но не вам! Столько наворотить – и получить меня «во кресте»: стеблях и шипах?.. Конечно! А себя: не хотите? Да и если уж говорить о «чести и достоинстве»… – Хмыкнула она и подалась чуть вперед, угрожающе шепча, почти и шипя. – Я с честью же и достоинством – приму битву с тобой, Анна; если такая и таковая же все состоится!.. И не только, столько потому, что это будет – битва лет… среди веков!
– Все это, конечно, красиво и мило!.. Слюняво и сопливо. Слезливо… Прям: до одури! – И показала двумя пальцами на свой же язык, сымитировав «нужный» звук. – Но!.. Я-то тут – где и причем?! Я, сама, где: в твоем плане? Какова – моя роль; и каков – мой же все посыл? Мне-то самой – какой смысл: изгаляться и… задницу лишний же раз все рвать? За что? И… За кого?! Не пойми меня неправильно. Хотя… Нет. Неправильно и превратно!.. Но Андрей – такая себе: цена. Я имею ввиду… За мою, только лишь пока и возможную, жизнь! То есть… Идти против него, чтобы получить… Розу? Куда проще и логичней, как по мне и для меня, отсидеться тут… – обвела она руками комнату и саму квартиру взглядом, что видела из дверного проеме, – …дождаться, когда они придут за тобой, «отцепят» меня от тебя, убьют тебя и-ли всех, не так важно, освободят меня, а когда уже и за ними придут – подкину-ть им Артема. Вот так!.. Освобожусь – и я. С твоим же… папой – у меня всегда были траблы, знаешь!.. – Хмыкнула она, поджав губы. – Но и, какая разница, когда все сделают – они: и получат, наконец, сами – по заслугам? А я выйду – сухой-таки и из воды. И как знать… Попрошу «оставить» – Егора. И-ли Влада. Или всех же их… вместе. Их… двоих. В живых и… Для меня. И буду – торжествовать!..
– За «членство в Совете»! Мало?.. – Сверкнула глазами София, перенимая уже даже и ее такую же хитрую улыбку на себя: отдавая, в свою очередь, широко раскрытые глаза и… такой же рот. – Ты же этого – хотела. Ну!.. Если судить, опять же, и по словам – все того же Егора: который мне это сам вменял в вину – мою «избалованность» и нежелание принимать то, чего другие добиваются годами, веками… и не добиваются. А я, тут, понимаешь ли, и так же еще просто: отказаться собралась! Тем более… По твоим же уже словам и желанию быть… «первой»! – Показала кавычки в воздухе она: с уже даже и насмешливой улыбкой на губах. – Не забыв – про статус и… «принцессу», которых я не заслужила!..
– Так!.. – Остановила ее поток примеров Тен, выставив правую руку перед собой и ней с указательным пальцев, поднятым вверх: и прикрыла глаза, сморщившись, будто и от головной боли, но и вызванной же, скорее всего, а там и именно – тем же самым все ее и «потоком». – Это ты еще – ударилась? Или он уже тебя – не «так» припечатал, зафиксировав у стены? Или у изголовья кровати… Неважно! «Ударилась»?!..
– Не-т… – Осклабилась София, продолжая наблюдать ее удивленную и шокированную моську: так и делая же ее еще сама с каждым разом и таким же новым предложением – все больше и больше. – Все – по-честному и… чин чином. Сдаем его – под белые ручки!.. А можем – и с Розой. Если уж и она тебе не сдалась: за прошлые-то года. Тем более еще: так подставив!.. Получаем – сразу два места: для равновесия и баланса. Гармонии!.. «Там» и… Тут. Еще – и расположение отца: за твое же… этакое… замаливание грехов. Не сразу!.. Но и… «Постепенно». Меня ж – спасла, все же; да и «мир»! Разграничила – тьму и свет!.. Ты – там; и за отцом. А я – здесь; и с Егором. Ты: как Андрей. А я же: как Роза… Там – демон. «Здесь» – демон. Равно и… Ровно! – И хлопнула в ладоши, довольная как никогда собой и своим же планом. – Можешь перенять – и эти розы, если понадобится вдруг: «ангел»! В каждом правиле – есть исключение, подтверждающее его!.. И как они подсадили меня к демонам, чтобы выбить весь расизм и национализм: так и тебя могут подкинуть к ангелу. Л-лояльность!.. – Ухмыльнулась она, еще немного и потянув само слово. – Когда время приходит – они же сменяются: вид на вид. Ну а пусть теперь сменятся – вид на… другой вид. Да и кому, как не тебе, знать и понимать, принимая: мое нежелание – быть «там»?.. Перенимать – полномочия и… прочий столп-столб правил, ответственность!.. Андрей бы так и этак – шел за моим отцом. «Брат за брата», как бы; и… за братом. А это отцу – хотелось: продолжить нести «ореол света» и… выставить в него же свою дочь. Но, как ни крути, она, теперь вот, тоже: напополам. Я!.. – Указала затем на себя она, после чего и на Тен. – А теперь, вон, и вообще: две. Ему придется – смириться с правилами; и урезонить-таки уже свою «хотелку». Правда, теперь – и в твою же сторону. Ведь, и если бы Андрей не торопил конец и дождался, когда я сама сниму с себя «венец», и-ли меня же развенчают, он бы мог претендовать; и вполне. Теперь же: нет! – Развела руками она и отрицательно покачала головой: не столько сожалея и вообще «жалея», сколько и насмехаясь над уже его дуростью и излишней торопливостью. – Надо было ему – все и сразу!.. Захотеть же: здесь и сейчас. Пойдя через буераки и… Связаться с ней. Розой! Сместить с поста отца… Доведя его – до всего и сразу!.. Как и меня. Чтобы потом, через меня же, кем-то и-ли чем-то «там» – править… Или: не меня! А мной – и здесь. Ну!.. Смешно же! – Хохотнула она и следом же, прям по щелчку, исправилась: на спокойствие и уравновешенность. – Но это – его выбор!.. Ты же – пойдешь: вместо меня. И нет, я – не откупаюсь, таким образом, не пытаюсь и купить принципиально твое прощение и-ли доверие. Прочие «Граали»!.. Просто я никак, ни в какую не хочу идти «туда» – ты же «хочешь». Махнем-ся не глядя?..
– Ты. Станешь. «Демоном»?.. – Еще немного и Тен пришлось бы искать свою нижнюю челюсть где-то на полу: и где-то там же все – и глаза, выкатившиеся бы таки и из орбит. – Серьезно?.. Нет! Тебя точно – шандарахнули. И прости за эту «отсылку»… это же еще и общая уже наша с тобой боль, но… еще и Андрей, видать. Или… Роза! – И кивнула в сторону, не намекая, а и прямым текстом отсылая в то близкое и одновременно далекое: происшествие и произошедшее. – Ты и, правда, готова – пойти на это? То есть… Перейти на… «темную сторону»: без «печенек»? Но – с Егором! И да… Д-ля него!.. Ты настолько – дура; или влюблена? Настолько и: любишь?!.. Хотя, да, это же все – одно и то же!..
– Я же уже ранее сказала: я не буду – с тобой это обсуждать!.. – Строго отрезала и тут же отразила ее выпад к ней София. – Ты же – не поймешь! А и мне – меньше всего надо: чтобы глубокая тьма – слушала про глубинный свет. А потом: от тьмы к тьме. И… Но и даже в таком случае – мы друг друга: не поймем. Что и свет с тьмой… Что и тьма с тьмой. Мы же – совершенно разные!.. Я же – прошлась по поверхности и сказала: как есть! Мне нужно – это счастье; и нужна эта любовь; мне нужен этот человек. И да. С большой буквы: «ч». И каждый же вновь остался – при своем!.. Как и нужна – я такой, какой я являюсь с ним: и какой я есть с ним. Далее же копать и углубляться – мы не будем!.. – И отрицательно покачала головой, скрючившись. – Ты же – опять начнешь плеваться, а и мне этого вновь не надо. Оставим же все это – при себе, как и останемся же при своем: я – при своих слюнях и соплях; ты – при своей безэмоциональности и… бесчувственности.
– Эй! Ну… ты… это!.. Аккуратнее – на виражах и «дрифтах»! – Присвистнула Тен, тормозя девушку напротив. – Я – чувствую и ощущаю, эмоционирую: как и ты! И пусть больше все: как. Но – и не на такие темы, которые поднимаешь ты. Уж прости!.. В этом мы – далеко и надолго, глубоко разные… Ты права! И слава же дьяволу!.. Да. Останемся – при своем!.. – Но и затем, положительно кивнув, прервала себя, хитро и одновременно горько, злостно щурясь на «сестру». – Но и ты умолчала же еще – кое о чем, а? О ребенке!
– Если ты еще не согласна – я готова отдать тебе уже и это право… – Подняла в «защитном жесте» руки, ладонями же вперед, перед собой и ней, София.
– Вот, гонишь на Андрея, а сама-то?.. – Смерила ее уже и куда более снисходительным взглядом та и усмехнулась. – Летишь впереди паровоза!.. Не об этом – я! Сдались мне эти… «спиногрызы»! Вовсе бы – их не видеть. Я – о другом… Слышала же об этом, когда вы еще общались в гостиной!.. Мне просто нужно было, как и тебе, услышать это – от тебя же: лично! Чтобы ты – говорила мне: правду. Всю!.. И если что-то предлагала – не утаивала и не умалчивала: ни-че-го!.. Остального и… оставшегося. И да, это вновь не значит, что я же вдруг и на каком-то из моментов, тормознув все это с криком «Не!.. Так мы – не договаривались. И так – не пойдет!», сверну эту бога-дьяво-дельню: враз и вмиг. Нет… Пожалуйста! – Отмахнулась она и выбросила руки вперед, в сторону же все и Софии, словно уже и вверяя это, вручая и отдавая же все ей с концами. – Счастье – твое. «Любовь-морковь»… Все прочие – вытекающие и… истекающие. Протекающие. Дети?.. Пф… Бери, не жалко! Но и если мы говорим сейчас, здесь и с тобой; и заметь, вполне мирно, заключив контракт душевно и ментально, не словесно и не на бумаге, не в объектах и субъектах; будь добра: говорить все!.. – Серьезно и даже твердо отметила она. – Мне это – важно; как и тебе! Я – не монстр из-под кровати или табакерки, чулана или… кладовой! Да. Хоть сейчас: и в ней. Но и я же все – зверею! И ты уже и сама знаешь, как и что, зачем и почему – это бывает. Предложила «перемирие» – изволь соблюдать все условия и такие же условности: под звездочками и… мелким шрифтом.
– Договорились!.. – Улыбнулась София, но и тут же почти сбросила улыбку, только и заметив потускневший и потухший взгляд напротив: и, казалось, впервые, не только за весь разговор, но и за жизнь, как ее же все самой, так и Анны, в принципе и в общем, даже и осеклась, отругав саму же себя за шок и недоверие, забыв о словах той же уже и самой, что она может чувствовать и ощущать, может и эмоционировать, но и только по-другому, иному, иначе и в другом, не в том же самом, в чем и сама же София; и, видимо, это был как раз тот самый момент, «снимающий блаженство с лица» кисло-холодным «градусом».
– Но что, если твой отец откажет: в этом?.. Откажет – во мне; и мне же самой! Опять. А и еще чего хуже – соединит нас обратно!.. Или вовсе… Убьет! – Сглотнула Тен, нарочно пока не смотря на Софию, отводя взгляд в любую из точек: кроме ее же зрачков глаз. – «Снова». Но и уже: навсегда. Я же все-таки – не твоя часть: как часть. Не тот самый и демон… от ангела: меж которых ты носишься, как олень… в одно место ударенно-ужаленный!.. – И едко усмехнулась, стараясь куда больше вы- и отсмеять, чем от- и прожить. – Ты же всего лишь наделила меня – всеми этими… демоническими примочками. Наделила и «тату», изначально, отделив!.. Сделала меня, считай, по образу же все и подобию. Подстроив, по итогу… Дав мне – и временный приют: свое тело. Но!.. Не более. И да. Не менее. Но и… Я же все пока, как… альтер эго!.. – И сморщилась, тут же отрицательно покачав головой, в корне же не соглашаясь с этим: как и с тем, что с этим нельзя ничего сделать; но и тут же все – можно и в принципе что-то же сделать. – Продолжаю – им быть: будучи без тела. Не существенная и… Не значимая. В отличие: от вас!.. И да, я – целая, но… И не полно-ценная. Будто… «Душа без тела». Ха!.. Что – так и есть же все, собственно. Куда я – ему? Зачем?.. Не возродит же он меня: целиком; когда есть ты, пусть и… половинчатая. Тоже: не рыба, не мясо. Как и я… И!.. Все же.
– Я не дам ему – это сделать, слышишь?.. – Заверила ее София. – Будь уверена! И да, мы не так – начали; и не с того. Вообще, по сути, не начали и… не начинали. Но и я не сужу о людях: по их словам и поступкам… к другим. И пусть те же уже люди даже – мне близки и любимы!.. Но и лично мне ты пока – не сделала ничего плохого. Наоборот, ты мне помогла. Физически и… Морально! – Улыбнулась она, стараясь как-то еще и подбодрить, замотивировать девушку напротив: хотя бы и пока просто – подняв на нее свой светлый взгляд. – Я ведь с тобой – все это обсуждала!.. После того, как и Артема в моей жизни, по большей части, не стало. Я ж благодаря тебе – и не закрывалась!.. Хоть и не знала о тебе: никак и… совершенно! И пусть до конца же даже, сейчас и здесь же все – не знаю. Но!.. Ты же, как и он, Артем, была, по сути: на посылках. Делала же все – Роза. И она – должна была: понести наказание; а не ты! Ты, разве только, за соучастие и… не более. Как и она же все тогда – «свидетелем» пойдя!.. И я все сделаю – для этого! – И хлопнула аккуратно по полу правой рукой, подтверждая свои слова и будто бы еще по левому плечу и беря еще затем ту за и ту же самую все руку, таким образом: в знаке поддержки и одобрения. – Чтобы ничего плохого и негативного с тобой повторно и просто так же все: не произошло. Ты – заслужила это; как и не заслуживала того тогда. Но и там мы уже – ничего не исправим!.. Но можем поспособствовать, чтобы ничего из того же – не произошло уже здесь! Как и не дам уничтожить тебя, оторвав прежде – от меня. Ты – не призрак, не отросток и… не опухоль!.. – Настаивала строго и твердо она, стараясь одновременно разуверить себя и ее: практически и не чувствуя уже даже предательства и измены – к себе и в себе. – Не «нарост»!.. Ты – будешь: жить. Не со мной и нами… Но – под этим небом. Будешь!.. Я не дам – тому совершиться. Но и если будет на то требование и… приказ… уйду «туда» и… но и попрошу спускаться: хотя бы время от времени!..
– Он – не позволит!.. – Отрицательно покачала головой Тен и подняла взгляд на Софию, такой же все безэмоциональный и отстраненный, но и куда более уже живой: надежда все же теплилась в ней – на что-то лучшее, так, по крайней мере, казалось второй. – Даже ученику, а и тем более приемнику. Будет строить – под себя, делать собой: сама же прекрасно знаешь! Не мне тебе это – и говорить-повторять… Особенно, если посмотреть: на частость появлений его самого. Не сейчас, в конкретный момент… А вообще!..
– Да. Но… Давай – не об этом: уже сейчас. Пожалуйста!.. – Сложила ладони в мольбе вновь София и прижала их к груди. – Только: не о плохом!.. Я додумаю – в этом моменте. Поговорю с Егором и… отцом, в конце концов: когда найду последнего, конечно! И как добью по этим моментам – тебе сразу же скажу. Теперь же мы – по правде и на правде!.. – Затем раскрыла перед ней свои ладони, подтверждая, таким образом, еще и свою же ей «открытость». – Но и главное, чтобы ты согласилась – сейчас!.. Пусть пока это – и висит в воздухе! Даже если не выгорит «там» – я оставлю за тобой право жизни-не-существования: здесь. Если ты – поможешь мне про- и дожить до того момента: как и те уже двое – уйдут на ковер к Совету. Только… Как их найдешь? – И прикусила нижнюю губу. – Вдруг и они… в розах! Носятся в них и с собой носят, горя не зная… Стоп!.. Бобы.
– Носят и не знают: это ты права!.. – Переключилась, и вслед же за ней все, Анна, ухмыльнувшись. – Но и да, как я уже ранее и сказала: как конец знаменует начало, так и сушено-мертвые розы – могут привести к свеже-живым. Да и им же еще самим – незачем палиться: высаживая их везде, где они прибывают. Да-к и вряд ли еще они и прибывают: везде! Дом, где живет она; и дом, где живет он!.. – И показала на пальцах правой руки два варианта, отогнув указательную и среднюю фаланги. – Как и откуда еще исходит, так сказать, «отправляется» наверх; и куда спускается после, оттуда и сюда, вниз!.. У нас – роз не наблюдалось. Как и каких-либо действий, связанных с этой… «тату»!.. – И сжала свою левую ладонь несколько раз, раскрыв уже и совсем даже, полностью после. – Остается – его дом. «Хижина», точнее, откуда ты и сбежала, кстати, еще: сама. И которая так еще мастерски и, главное, «беспалевно»: набита на его же все и руке! Ты же помнишь… – Не спросила, а даже уже и утвердила это она, склонив голову к своему правому плечу. – Вы же там еще играли с ним, пока я была с Розой!.. Еще до того, как твой отец – запретил вам это. Ты и не видела же того потому, что он вас, с Советом, скрыл: всех и… вместе взятых. Ни он вас найти не мог, хотя бы и увидеть, ни вы его. Ни ты!.. А когда твой же все и отец пропал, обессилил и впал в, будем так еще пока и сказать-говорить, сон – «заслон» и отключился! И… Добро пожаловать домой! Welcome home. Хотя, и скорее же все, to hell!.. – И, вдруг что-то вспомним, переменилась даже своим темным взглядом, с интереса же переключившись на хитрость, будто же еще и враз что-то смекнув про себя. Что-то, чего пока не знала сама София, да и на что даже, как всегда, не обратила и особого, никакого, чего уж там, внимания, подумав, что это как-то связано с воспоминаниями об Андрее, с самой Анной и им; и только сама же она, Анна, Тен, знала, что в этом есть и кое-что еще, точнее пока же лишь только и так же все догадывалась, сомневаясь еще, но и размышляя же уже, сравнимая и анализируя, сопоставляя и каждый раз утыкалась в эти самые строки, как что-то знакомое, близкое и одновременно далекое, разделяющее и тут же связующее: – В лесу зеленом. Под корой… Стоит мой дом! «Черный» такой… – …Секреты в нем храню – «одной»… Хочешь на них взглянуть со мной?: – Продолжила затем, ней София и застыла, как и Тен же все и сама перед ней. Но и, с минуту просидев так, залипнув друг на друге, они сморгнули это минутное же наваждение и усмехнулись друг дружке. А София же затем еще и рассмеялась, ведь и в хилом достаточно свете лампы, чуть еще и раскачивающейся над Тен, ей вдруг показалось, что она, Анна, преобразилась: что и ее глаза сменили цвет, после и того, как и будто же еще и «обратились»; но и тут же затем увидела тень, от той же все и лампы, попавшую ровно на ее лицо и притворившую все те же действия, что она посчитала за обращение следом; и, сморгнув уже и дважды, еще и головой отрицательно покачав, заслышала уже и смешок той, заметившей эти ее действия.
– Точно!.. – Щелкнула пальцами правой руки София, левой же еще и ударив себя по соответствующей коленке. – Он же еще нашептывал это, когда… – и тут же оборвала себя, глубоко вздохнув и сглотнув, – …делал все это – со мной и… нами. Не суть!.. А я и разобрать все никак не могла… Мотив – знакомый! А… Он его – мычал. А я… Все пыталась же вспомнить!.. И какие-то хоть слова наложить… Не получалось. Не смогла!..
– Да… Там они – все и делают; собственно, как и «выращивают». Но и точнее же все будет сказать: производят. На плодородной земле и… из плодородного же материала, прямо-таки и плодоносящего. До, конечно же; сейчас-то – уже нет. И не спрашивай: об этом!.. Самой – мерзко! – Скрючилась Анна, но София ей не поверила: все-таки кому это и говорил сам же демон. – Но, как и с Александром, я уверена, что они – связаны: «тату» и… розы. Не зря же еще она – главенствует и, как бы, завершает уже все это!.. – И вновь показала свою левую руку, вытянув ее вперед и ладонью вверх. – Ты же – последняя из тринадцати… Тринадцатая! Замкнувшая и… носящая, носившая, должна была носить, во всяком случае, эту схему и этот же все план, эту и карту!.. Пока их не спугнули и они не нарушили все, поспешив, «срезав» раньше. До того, как появилась она… «Последняя»! – И сжала кисть, посмотрев внимательно на Софию. – Те жертвы, что, казалось бы, проходят строкой по каналам и новостным лентам сетей, видны; но никто не видит их и не читает. «Пропали и пропали!.. И до – пропадали». Вот, если б «кучей» – все бы возбухнули, определенно! – И закатила глаза, фыркнув такой нерасторопности. – Но и они ж – не палятся. Делают все: тихонько и спокойненько. По жертве: на день и… нос. Но, и опять же все, пока не докажу – не смогу тебе всего объяснить; как и себе, собственно!.. – И поджала губы, отрицательно покачав головой. – Только: предположения и догадки. Но и если бы я только лишь смогла попасть в его дом!.. – Мечтательно задумалась Анна и возвела глаза к потолку, тут же получая и отдачу-готовность в лице и от самой Софии же: не только в глазах и мимике, словах, но и на действиях; в виде самой помощи и подмоги во всем!.. И кто бы сомневался! Точно – не она. Но широкую улыбку – все же подскрыла: под задумчивыми же все своими муками и мысленными растяжками: – Притащишь – все!.. – Загорелась идеей вторая, даже подпрыгнув на согнутых ногах. – Что нужно и важно – нам. Что и указывает: на них. Прямо – указывает и всецело, а не сбоку и… бантиком!.. И я даже уговаривать никого не буду – выпущу тебя сама. Но и правда – за правду. Ты останешься – здесь, как и я! – Сделала акцент она, сощурившись, чем даже рассмешила Тен, вернувшуюся взглядом к ней. – Цветы и вещи. «Люди»… Что-то, что от них, скорее всего, уже только и осталось: но и могло бы указать на них… и на их нахождение там; что они находились там… – Исправилась тут же она, прикусив губы и язык с тяжким вздохом. – Прекрасно, если самого Андрея доставишь. За Розой – не застоится-заржавеет! Можно: без посылки и ленточки, прям к камину; и-ли сразу в него!..
