AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 2
Глава 29
****
– Анна!.. – Разъяренно крикнул мысленно Егор.
– Воу!.. – Удивилась девушка «на том конце провода» и словно бы даже немного опешила, но и, сделав так же все после паузу в пару секунд, будто бы чтобы и затем еще взять себя в руки, «собралась» и продолжила: пусть и уже с ноткой, но и «все же» – веселья. – Какие… люди; и… без охраны. Здравствуй, Егор!.. Соскучился? Захотел: повторить?! «Согласна»: на все, что было там, в твоей комнате и… до прихода Влада с… этой… той; даже – на захват и удержание, удушье!.. Хотя… – Но и, оборвав в момент саму же себя, все-таки призадумалась, ядовито следом усмехнувшись. – Если: без «Софии»; то и с Владом – вполне себе!.. Или… Стоп!.. А ведь: «можно» – и с ней. Только спящим, «как будто», будешь – не ты, а по правде же все; и она. Сом-но-фи-лия, м?.. М-мм!.. – Сладко протянула она и сама получила удовольствие от этого-того: что пришлось сделать очередную паузу, чтобы вернуть «стервоз» в голос; если уж и не «прикурить». – «Тройничок» с… половиной!.. Как тогда. А потом – и на четверых… сообразим: вдруг – втянется и… Дурной же пример – все-таки: заразителен!..
– Нет!.. – Рявкнул блондин, отказываясь и тут же обрывая и ее же все словесный поток: довольства и даже уже прямо-таки само-довольства. – Сразу. И по всему!..
– Эх!.. – Сделала же вновь вид, что обиделась, брюнетка: но и на деле – еще больше повеселела; иного ведь – и не ожидала, но и попробовать все же – стоило: а вдруг. – Что ж, тогда и у меня по двум – мимо: не-люди и… с охраной. Привет Александру, да, кстати!.. Ну и… Софи, конечно же! – И он буквально увидел: как она закатила глаза; лишь только заслышав – ее громкий выдох; и сцепил зубы, шипя и почти что рыча. – Еще… и «спящей», как и загадала!.. Подумать же… только. «В машине», к слову, еще же и лучше. Смена локации!.. Все дела. Может, все же, «да»?.. А?.. И да. Не знаю, опять же все, конечно, как Александр: но и, вот, если его – на Влада поменять; или наоборот!..
– Не-т!.. – Вновь отрезал Егор, не поддаваясь на ее развод, «слабо» и прочие насмешливые провокации.
– Как хочешь!.. – Фыркнула Анна. – Я ради тебя: уступила и два раза предложила. Хотя никогда до этого так не делала: не поступала так – ни с чем и ни с кем! Оценил бы.
– Ты не в первый раз – себе изменяешь, Анна!.. – Осадил пыл девушки парень. – Как и: всем вокруг! Всему же и… вся. А я, вот, «согласись»: как с первого раза – не соглашаюсь; так и не соглашался и не соглашаюсь – до сих пор!
– Повезло же – с… Софии!.. – Язвительно отметила та. – Я так, полагаю, вы все – прочли? Про-слу-ша-ли?..
– Да… Все! – Уж в чем-чем, а в этом – согласиться: пришлось. Не без грузного придыхания: что концерт, наконец-таки, окончен!.. Хоть и чувствовалось же еще – подходящее, пусть уже и неспешно, но и второе действие. Поэтому еще: и не с легкостью. Дополнительной!.. – Если «это» – можно назвать: всем. Ты где – с оставшимся; и сама?!
– В пути, Гор!.. – Расплывчато ответила ему девушка: не желая, а и тем более так быстро – прощаться и сдавать, прямо-таки же еще и «с пылу, с жару», все свои явки и пароли; зная еще и сама прекрасно – насколько быстро он может ее найти: только дай повод и координаты, «кровь» – и если он уже не «в пути», то еще «на точке». – «В пути»!
– Где: в пути?!.. – Напрягся он, «на подкорке» еще и отмечая: а вот и оно – второе действие «Расскажи, но не покажи»; похуже же, чем «Возбудим и не дадим». – Мы выехали – за тобой! Давай: без глупостей и проблем, ладно?.. Как и без Розы с… «А1».
– А это – не само собой разумеющееся; и так же, из себя же все, и вытекающее?.. – Так и веселилась же она. – Боюсь уже и тебя расстроить… Хотя, нет: расстрою!.. Ты же меня – уже расстроил… и обломал. Так что… Да! Получай, фашист, гранату… обратно. Можно: и без росписи!.. Не «тебе» уже – мне: условия ставить и правила назначать-качать! – Перешла в атаку девушка, даже и не нападая уже, защищаясь, а атакуя: в ответ на его же нападение на нее; и «зеркаля» его. – Я сама себе – условие и правило!.. Зря: вы едите за мной. Опять же!.. «Куда»: за мной? Не знаете же: ни дом, ни улицу… Разве: «Совет-ский союз»! Шут-ка!.. – И посмеялась с и от себя же самой: пошутив и посмеявшись в одного-одну. А Егора уже прямо-таки и перекосило: от злости. – А я и сама – на колесах. В кое-каком моменте прогадала, все-таки, правда… Сил – не так много, как оказалось, чтобы: и все это уже у-нести – с собой и на себе!.. «Одолжила» – машинку. Да. Фиг знает: у кого!.. Но! Такси. Желтая Skoda. Последней модели… С черными шашечками. Покатать?.. Или не S-класс: уже не тащит-«катит»?
– Да причем тут: это?!.. – Взвыл он и почти страдальчески затем простонал. – Слушай!.. Я… «Мы»!.. Мы не знаем: о чем и на что – вы договорились с Софией. Точнее: на что «не»! Что предшествовало – ее «удалению» тобой: из игры. Но… Мы можем – передоговорить!.. В конце концов, тебе же она сама – не нужна. Ро-за! Как и… Андрей.
– Да… – Спокойно согласилась Анна: ну а Егор же – продолжил выжидать ее «но», которое было всегда; и должно было быть – и сейчас: без исключений же все – только правило. И дождался! – Как и «София». Как и вы же всё… все! Включая: ее же папочку. За одним лишь исключением, в этот раз, правда… «Твоим»! – И снова рассмеялась, только и куда уже веселее и даже истеричнее, заслышав: как он подавился воздухом – на том, своем уже, конце. – Если ты – согласишься, так сказать, отдать себя, кинуться, «броситься» на амбразуру, пожертвовав, проще говоря, собой и «вашей же все любовью» с Софией; фактически же еще – и самой Софией: как же она без тебя – жить же не сможет!.. – Посетовала она: на деле же – вновь обретя «стерву» внутри себя; как и едкую же, ядовито-кислую, желчную заботу: так и что «ей» – тем более и не была. – Ну и так вот. «Вернешься» – ко мне!.. Я, так и быть, подумаю… «Подумаю» – и отдам вам Андрея!.. Вместе со всем, с ним же идущим и причитающимся; со всеми и приложениями. Обменяю… это, и «буквально», на тебя. И мы… «с тобой»… вместе – уйдем в закат. Когда же и те!.. – И фыркнула, будто бы еще даже и затем: тем же самым все месивом – и сплюнув. – Пусть со всем же все… и этим – сами же; и трахаются. Как тебе: идея?..
– Я – в обмен на… них: всех? – Задумался Егор и даже осел: как в позе, так и в голосе. Но и не из-за предшествующего – всему, его же, крика, а: от шока!.. И да, конечно же, и он знал, что она была и есть и будет: на такое и не способна; проще же все было сказать, на что «не», и буквально же уже, ни на что. Как и знал, что и другие, чужие и иные жизни – для нее ничего, просто ни черта не значат; как и его!.. Но и что-то же, видимо, все же – пошло не так, не по плану: раз она уже снова, или еще не прекращая, воспылала к нему чувствами; как и к «ним». – Моя не-жизнь – на их и без?..
– На нее и… ее, Егор!.. – Поправила его Анна, пропев: так и не обратив, а и скорее же – не посчитав нужным обратить внимание – на его «не»; не ее же. – Главное же все: София! Не так ли?.. Все – ради и для: нее; ее. Она – будет жить. И, как бонус; чего уж там уж-е, не жалко; я найду способ – разделить нас… и жить припеваючи: отдельно друг от друга! Пусть иногда – и в горе, все же; но и в радости: смерть никогда не разлучит нас!.. – И усмехнулась, казалось, уже даже и начав представлять их совместную жизнь: во всех красках и контрастах; да, зато – и без «теней»; с домом, собакой и… не «Владом». – Не «естественная», я имею ввиду!.. А малышка… Да смирится, я уверена, когда узнает: какой ты все-таки – герой; пусть уже и не ее романа, но сказки; чем пожертвовал – ради, опять же все, и для нее. Ее!.. Жиз-ни. Собой. Своей любовью и… Все: к ней!.. Родимой. Это ли – не «высшая степень-природа чувства»? «Если любишь»!.. Отпусти-ть – ради счастья другого; и в другом. С другой и… другим! Поступиться – своим, а не ее… Выбрать – ее; а не себя и свое. Это звучит… по меньшей мере – гордо!..
И между ними вдруг – повисла неловкая пауза!.. С его же все и стороны. Как и: для него! Ведь он так же все замер, как и подвис в собственных мыслях: ненадолго отойдя от разговора, собираясь с ними и с собой; как и беря уже себя, в пусть и более-менее, но и свои же руки. Одновременно – пытаясь взвесить вновь все: «за» и «против». Как и предугадать, по своему же все «образу и подобию», на и дальнейшие шаги: наперед. Могло ли быть это все – игрой? А ловушкой? Или: очередным же все ее хитрым планом?.. Что, собственно, одно и то же; и, как она же еще и сама ранее сказала – разумеющееся и вытекающее. А могло ли и быть – спасением: во спасение; и жертвой же, не ложью, недоговором: во благо? Могли ли они все так же вдруг и совпасть, в ее эгоизме и его альтруизме, на плоскости и прямой – под названием: София?.. Где еще и та ей – ничего не делает, оставляет; а и он же, Анне, в этом помогает – и Софию же, тем самым, и спасает?..
– Сколько у меня есть времени… подумать?
– Твое молчание – определило твое же согласие!.. – Вынесла незамедлительный вердикт Анна и злорадно рассмеялась. – Какой же ты… засранец, а! Ай да сукин сын!.. Ай да… ублюдок. Черт!.. Даже… Больше – моего; и хуже – моего же!.. Ха. А вот теперь: ей уже не повезло – с тобой; и она же тебя сама – не заслужила. Подумать же вновь, но и почти, сука же все здесь и сейчас, только!.. – Распалялась и распыляла-сь все больше и больше девушка, негодуя за всех и вся, всё: из ниоткуда же просто вдруг взяв и возымев «женскую солидарность». Но и на деле же все – издеваясь и пристыжая: за его и все же еще веру – в нее-себя. Ну хоть уже: и не надежду. Как и любовь!.. Что ж. Кого-то жизнь-не-жизнь – совершенно: ничему не учит. Так и он же еще сам – кого-то ей учит. Такой!.. Может, хоть и она уже выучит его и, да, таким, повтором же все и пройденного, как и всегда?.. Как и любая: мать учения-мучения? А что?.. Если только так лишь, по-видимому, до него же все и не-доходит: значит – доползет; он же и сам; если не хочет, и до сих пор же все, принимать-признавать очевидное. – А она же еще хотела свой «свет» – на тебя разменять! Членство, блять, в Совете!.. Стать демоном, прости же все, господи-дьявол!.. И жить – с тобой же все: в горе «и» радости!.. Да я же ей даже сама – возможность иметь детей, с барского плеча, отдала!.. А на кого, «что» спрашивается?! Ни на что и… Ни про что! Ко-го!.. Ха. Ну да-да. Ты же это все: так отдал! Егор-Егор…
– Стой!.. – Оборвал ее блондин, пытаясь остановить и не дать «сорваться», но она, как и всегда, решила все за себя и по-своему: – Ай!.. Нет! Неважно!.. «Имей» – сам: это; как и «имей-ся» же все – с этим. Без меня! Я же хотя бы: не прогадала. Отбой!.. Человечек – на горизонте; и так же, как и вы же всё… все, не-человек; Влади́слав! Хм… Легок на помине! И прямо – в руки же. Прямо… мне! – Пропела вновь она, но и уже куда более искренне, ведь и радуясь: сему же все и от-лову… без сетей. – Не через «третьи». Какая же все же… у-дача… эта ваша: «заливная рыба»!.. «Мне». Опять же!.. Позже свяжемся, Егор! И… «Увидимся». Вполне же возможно… Дела не ждут, сам понимаешь!.. А на реакцию Софии, как и на все же это, я и сама посмотреть хочу!
– Анна!.. – Тишина. Девушка – «отключилась» раньше, чем он успел ее вызвать, а и точнее же все вы-кричать обратно. – Влад!.. Слышал? – Кинул «клич» уже затем и рыжему он, тут же получая ответ: – Слышал, брат!.. – Не без радости, но и без грусти: решив все же для и сначала – разобраться и разобрать все по мелочам и полочкам, здесь и сейчас, как и по очереди же все поступления проблем; интонационно смещаясь с и от более-менее спокойствия ни к какому и ни разу же еще-уже при этом не спокойствию. – Выпас же ее еще – чуть раньше: твоего и… вашего! Но… Да! Спасибо за информацию. Можно будет ее как-нибудь и обыграть!.. А относительно концовки… Что это за херня была, чувак?!..
– Не тебе же одному все – косорезить!.. – Выплюнул блондин: и сам не рад; так и сам же еще – недовольный собой. – Не знаю, Влад!.. Веришь? Глупо было соглашаться – на что и кого-либо!.. Тем более: от нее. Но… Бля! Если бы только – это выгорело!..
– Нет!.. – Отрезал Влад, так и не давая же ему еще и уйти: с порожнего в пустое; с его же все понимания и размышления – в моменте. – В том-то и дело, что: мне и одному! Это – моя фишка! А не твоя. И… Софы. Так!.. Ладно. С этим – потом разберемся!.. В конце концов, «засвидетельствую». Черт!.. «Если бы только – это выгорело!..» – Перековеркал он и фыркнул. – «Сгорели» бы – вы: оба!.. Не от ее руки… Так: от моей! Тоже мне, удумал, спаситель херов!.. Да и та же еще – хороша. Но и ты!.. – Сорвался рыжий и поднял тон голоса, не давая уже и ничего вставить тому: лишь почувствовав его уже и «недозаход» – с такого же вздоха. – Был «злодеем» – так и оставайся им! Нехер переобуваться: от случая к случаю!.. Так поступает – только: большее зло. Опять же все – я, не ты! И кто бы то ни был… Не лезь – впереди батьки: что с тобой, «за рулем»; что и… мной! Она же вас, блять, ловит, как зайку… и кролика. Прямо: подряд!.. Ту – раз. И тебя – уже дважды. И «шляпа» же – не нужна!.. Под моей шкурой больше нету места. Ха!.. Чест-но. Столкнет ведь – и расстреляет: одним выстрелом!.. К хренам!
– Я думал: о ней!.. – Пошел вновь в защиту, как и нападение, блондин.
– А она – о тебе… И никто, сука, ни разу: не «о себе»! – Взорвался окончательно рыжий, «глуша» уже и себя: но и сил же терпеть это дальше – не было. – Пара, бля, нормальных… да, а как же… «дураков» и -докс!.. Ладно! – Но и, подавив в себе еще больший «раздрай», все-таки оставил его на потом и опосля, лич-но: «Не время же еще… и не место. Не здесь и… “прямо” сейчас», решил он про себя, «Ни к чему же не придем – больше только лишь разругаемся; а -куда уж, скорее от-… Да и на это, как и на смерть, время всегда же найдется. Позже. Не рано!.. Спешка с этим, как и спеш-ить, лишний раз – не стоит». – По мере поступления… Обмозгуем!.. Придумаем, бра-тец… Не дрейфь!..
****
Тем временем и в поле же зрения девушки-водителя – появился силуэт высокого и худого парня… с вихрем рыжих коротких волос на голове, что голосовал около среднестатистического бара: обычного одноэтажного кирпичного здания, пусть и из черного кирпича, но и скорее всего ведь крашеного; а если и нет, то и уже с «хорошей» предысторией; так и зато же еще с необычной вывеской; в пору неона и светодиодов, с глаза-лопательными и -выдавительными цветами; она была просто деревянной: с черными же буквами, выписанными так же все краской, так еще и по выжженным, иронично, и до этого же все, естественно, местам, на светло-коричневой доске. Отмотать время назад – и он вполне сошел бы: за таверну!.. Да и «сейчас и здесь» же все, чего уж. Только уже и без створчатых небольших дверей-книжка – с одной деревянной светло-коричневой дверью: с черным глазком и такой же металлической ручкой; не говоря уже и про окна, что были им же в тон, так еще и зашторены такими же тканевыми жалюзи изнутри. Ну и, конечно же, узнав в парне своего «закадычного друга»; как не узнать, и не из-за «ущемления по цвету… волос», не только; брюнетка усмехнулась, но и тут же скрыла улыбку и натянула рукава черной спортивной кофты, найденной в машине же, на кисти своих рук, оправляя и тем же все макаром, следом в цвет же ей солнцезащитные очки на носу, обретенные уже и в ней же и натягивая капюшон, от нее же, почти и на лицо: теперь уже и прямо-таки «утопая» в них – поглубже и подольше, дальше; быть Софией – так уж и быть ей до конца, как и со всеми причитающе-вытекающими. Затем тормознула прямо около него, не глуша мотор, и подождала, пока тот заберется на заднее черное кожаное сидение… ее машины.
– Да еду я!.. Е-ду. Что значит: «Не слышно, как работает мотор»? Мне тебе порычать в трубку; или засунуть ее под капот? Все!.. Уже: на подходе! На подъ-ез-де, говорю! – «Психанула» темноволосая и бросила золотой телефон в сером матовом чехле на соседнее кресло… к букету цветов: не забыв предусмотрительно «выключить звук» и фыркнуть от «пошлости и напыщенности» его бывшего хозяина. – Ты – откуда; и куда?..
– Спасибо!.. – «Поблагодарил» ее так же все рыжий, мельком утирая глаза правым рукавом свой серой вязанной кофты, наброшенной поверх белой футболки и черных джинсов, заправленных в цвет же предыдущей высокие кроссовки: сразу, видимо, так и не признав в водителе ту, что признала его же сама и сразу; или признал, но, как и она, не показывал виду, выжидая и до определенного момента – нужного ей и ему же самому. А, вот, будет он или нет, как и один и тот же или нет? Вопрос-ы!.. Но и держались же все оба, надо признать, изо всех сил: чтобы просто уже не рассмеяться в голос – от комичности и прямо-таки уже и «сюра» сложившейся всей ситуации. Ведь, и прикрыв правой уже и своей ладошкой рот, будто и еще же зевая, она тихо смеялась, никак себя не выдавая: когда же и он – смеялся в кофту, вполне себе: играя истерику со слезами. Ну а что?.. Он плачет – искусственно; а она смеяться так же – не могла? Могла. И с-могла. Да!.. Какие же все-таки таланты и пропадали!.. Пропадом. Что в «водительской», что и в музыкальной индустрии-сфере. Актеры, да уж, нечего сказать!.. Кроме лишь еще и того: не «на паперти маньяков», конечно же. Ха!.. Кто бы знал, что в нем погибает – такой коллаб: актер-маньяк. Хотя это иногда, как и сейчас же все и здесь, одно и то же: ведь и чтобы ловить жертв, вроде нее, но и не ее – нужно было, если и не «неплохо играть», то «отлично давить на жалость»; хотя бы, если уж и совсем «все плохо»: – Куда едем, актер недоделанный?.. – И он замер. Всего: на мгновение. Но и этого же хватило, как ей, так и ему, чтобы после, будто бы и вновь же все хлюпнув носом, для завершения таки образа и на таких же все последних аккордах, оторвать свое лицо от бедной, готовой уже и к выжимке вязанной ткани и фыркнуть. – Вперед!.. – А затем откинулся на спинку кресла и рассмеялся: вскрыли, карты на «стол»; осталось дождаться – ее: на этой… у-прямой бочке. Ведь она вновь, в который уже раз, пыталась быть Софией: но, и в который, вновь и тот же все раз – пролетала фанерой… и на ядре-же-все-пробке… над Парижем; так и не узнав же еще, да и в принципе, что сама же, уже и та девушка, наплевала на ее зарок и все рассказала, как и ему же, в том числе, и ранее. Или, как и прежде же все, у- и знала, но и не все: надеясь, теперь уже и сама, на то, что и он же все, Влад, остался в неведении!.. Что ж, да, птичка «опять и снова» ошибалась – и уже летела через тернии: прямиком в его же все руки и «на разрыв», без последней своей песни, зато и под звезды; целилась ведь в луну, а попала – в «темноту». Но и ей ведь: не привыкать! И хотелось же поступить с ней так же, как и она же все чуть ранее с ним – не дать дописать-доиграть уже и ее этюд!.. Но и что же ему мешало – еще немного поиграть в это и это-м же с ней, так еще и узнать: способна ли она – хоть и на что-то же уже? Если и не брать-быть уже Софией: внешне!.. То, может, внутренне? И как: сама. Когда же и сама же еще София – не хотела быть: ни в том, ни в ином, пусть даже и чуть, но и схоже-похожей с ней; и с чем же – еще и прекрасно справлялась. Ей же это – прямо-таки легко у- и давалось, без всякого труда: быть, а не казаться!.. В отличие же все и от этого, вот, «дарования». И, поблагодарив себя за сноровку, как и, какую-никакую, а «думалку», он засунул руки в передние карманы своей же кофты и размял в них… оставшиеся все же, как и «на всякий же с», лепестки: отсыпанные им и почти сразу же, перед тем, как и окончательно же была ликвидирована подушка. – Развела нас с Егором, да?.. – Хохотнул Влад и покачал головой, будто бы еще же и расстроен-огорчен: ее-их первыми и подобными же все «мостами». – Он ведь, я так понимаю-полагаю, не в курсе – всего же этого… – обвел он своим янтарным взглядом машину и саму же девушку затем чуть слева, но и перед собой, – …как и «я»! Как и все мы! Ну а по «звонку»… – и усмешка почти сорвалась с его губ: на тему не того телефона и что ей трудно было выкрасть телефон Софии, когда им самим это проблемой, в свое-их время же уже, недавно, вообще не стояло и не встало; но он сдержался, повторяя только «Рано!..», да, почти, как и в разрезе самого же Егора: с которым они уже имели свою «аудиенцию» до, – …в курсе, что ты не дома, где и должна была быть. Мог быть – только лишь один… одна, с кем ты сговорилась давеча и… «ночью». Анна!.. «Кто»: там?..
– Где?.. – Повторять, так повторять. Доигрывать, так доигрывать!.. Благо и по уровню же все Софии – она шла ровным курсом и без треска сорвать постановку одной актрисы… для второго же актера, как думала она!.. Но вот и только лишь – не тот актер, как и не та же все актриса: который, к слову же еще, так и не сдержал… злорадной усмешки, завидев непонимающий взгляд, не говоря уже и о том, что и определив его – даже через очки в зеркало заднего вида; она же уже, в свою очередь, словила его смешинки-искорки в его же «открытых» глазах и снова взглянула на дорогу, закусив губу: – Не придуривайся, Софи!.. Могу лишь только предположить, что под «защитой» осталась как раз таки и Полина: она ведь как оставалась, так и осталась одна; пока мы «тусили» у вас, с Егором, в комнате. Позже, видимо, все разъехались – и поехали искать меня еще, возможно!.. Ну а и не возможно уже: и тебя! – Утвердительно кивнул он и ее же все «недоуменному» взгляду: но и скорее же уже и прямо-таки загнанному – от того же еще плюс и «рассерженному». – Оставили там: Женю на Полину и Никиту с Кариной… Но и: не тебя! А!.. Ну и да. Еще же где-то там – и Артем. Если: жив еще, конечно. Нет ничего проще, как и такого же момента, чтоб сбежать!.. – И развел руками, хлопнув ими в знак: «проще простого». – От последней «парочки» – так точно; а Женька – и носа не подточит: ведь и Карина, скорее всего, еще и «купол» установила. А он – пустой!.. Потому что: ты – здесь!.. И сейчас. Со мной. Иронично? Символично?.. – И, еще раз оглядевшись, будто бы и что же еще вспомнив, перед этим так же все благополучно «забыв»: вновь прыснул со смеху. – Кстати!.. А с каких это пор – ты работаешь в такси, м? Или что, «подрабатываешь»? Прости!.. – Прокашлялся он, словно бы еще и стараясь прийти в себя, привести-вернуть и голос в нормальное состояние: вот только лишь и вновь затем смеясь и давясь воздухом: с примесью своей же мяты и ее… перца; та еще смесь – сразу после зубной пасты и мятной же жвачки. – Но я не могу предположить ничего иного и другого, как… «воровство». У-гон!.. – И пропел по буквам, потянув слово, склонив голову к своему правому плечу, серьезно смотря в зеркало заднего вида и так и ловя же все темный взгляд брюнетки: через черные стекла. – Ты – не вор. Тем более: не угонщик. А если и да!.. То точно: не этого «хлама». Нет, я, конечно, был наслышан… Еще и до: о твоих… вкусовых пристрастиях – от самого же Егора. И если не об их полном отсутствии, то и об их прямо-таки и извращенной, не пошлой уже копии. Но чтобы… Настолько! – И его, еще немного и ставшие бы уже в цвет волос, глаза – раскрылись: в притворном, опять же все, шоке-ужасе. – Пора бы ему уже доделать то, что не доделал Ксандер: привить тебе – хоть что-то. Начать: по крайней мере!.. – И девушка вздрогнула, ведь так и не пристегнувшись, так что мог спокойно лавировать-маневрировать по салону, будучи уверенным не только в том, что их не остановят, а если и остановят, то ничего не предъявят, не успеют, как уйдут под ее же все и внушением-дымкой в гипноз, а еще и в том, что не умрет, даже если она сама этого захочет, а уж и тем более резко затормозит и «вынесет» его в лобовое стекло, скорее уж от скуки и приторности всего же этого, прежде чем и от возможной же аварии, он двинулся к ней вперед и заглянул на переднее сиденье справа же все и от нее, как и от себя, решив получше рассмотреть лежавшее на нем. – Цветы – вместо «елочки»?.. – И ткнул своим левым указательным пальцем в розы: в каком-то старом и грязном куске… жженой газеты. – Для запаху?.. Или все же: от?
– И от кого я это слышу?.. – Хмыкнула брюнетка, лавируя между машин: чтобы обогнать их и тут же встроиться в тот же ряд. – От разносчика листовок по… домам и квартире? Серьезно?!.. Это ли – не пробитое дно, Влади́слав. Какой хренью по жизни ты вообще занимаешься, скажи мне?.. – И скосила взгляд на него, покачав головой: только лишь и завидев его открывшийся рот для ответа. – Хотя стоп!.. Нет. Какой: не!.. Ни-ка-кой! Ты же занимаешься – всем и всей!.. Но нет… Пробил ты его – сейчас и со мной: когда попытался, так же еще и бездарно, «снять» водителя. Де-вуш-ку!.. И, как я поняла, любимого и пользующегося популярностью у тебя: средства и способа передвижения. Вне своей машины!.. Правда, что ли? А сколько их было: до? Удачных случаев, я имею в виду!
– Столько – не живут!.. – Отмахнулся он, после чего передвинулся корпусом влево, пересев за спинку сидения девушки, как и за ее спину: и прижался почти к самому правому ее уху, заставляя уже и ее, пусть и на доли лишь секунды, но и потерять управление, прошептав. – Они – не живут. А мы – да!.. – И откинулся обратно, но уже и сидя же все за ней, рассмеявшись: довольный – произведенным эффектом, как и пусть мелким, но и тремором ее рук. – И как удачно, что есть такие, как ты: что ведут картотеку!
– На тебя?.. – Изогнула правую темную бровь девушка и усмехнулась. – Спорно!..
– Ну да!.. Стараюсь же – не повторяться и не соглашаться на все и сразу: с первого-то раза! – Подумать только, только лишь начал играть в «Сапера», прощупывать почву на мины и ставить на «спорных» же все и участках флажки, а тут уже: сразу и задел. Прямо саперный морской бой же еще, получается!.. Ну а принял, после того, как и понял же уже окончательно это – еще и по тому, как отреагировала она сама же и следом за руками: чертыхнувшись и покосившись на него же в зеркале… со злостным прищуром; опять же, который видел – только он. Когда же и она – знала, что он есть: но и не знала уже о том, что он – видит. Может, конечно же, уже и догадывалась: но и он – никак себя не выдал-спросил, а она и не ответила-промолчала. – Есть, конечно, те, что два раза не предлагают… – Если бы они, и правда, по-настоящему играли и в их игре было еще не только ранил, как и все в том же морском бою, а еще и убил, то и сейчас точно же как раз было бы второе. Для второй!.. И где она уже прямо-таки и рыкнула бы. И она рыкнула!.. После и чего уже – вновь же все и в его сторону: прилетело что-то наподобие «Сука!». Еще крепилась, и Влад это видел. Как и то, что держалась – из последних не только своих, но и его же все сил: на нее. А на и за себя же все, он, нет!.. Продолжая самодовольно и горделиво – ходить по краю: ее же краю. – Хм… Себя! Но и я – не хрен с горы, чтобы на «такое», всякое, соглашаться. Отбор, малышка! От-бор!.. – Потянул он вновь крайнее же свое слово и так же все по слогам, а там и чуть даже буквам: опять же – наслаждаясь ее гримасами болевого отвращения. – И ты бы – его прошла, попадись же: намного раньше!..
– Как мы заговорили!.. – Прорычала она, цедя слова, как и воздух, через плотно стиснутые зубы. – А ты, оказывается, еще тот прыгун: с джентльмена до ублюдка; и обратно! Или только в ублюдка; а джентльмена – играешь?.. Но и хотя бы – не так уж и бездарно: как человека с… проблемой! – И сморщилась, поджав губы. – Или кого ты там играл?.. Желающего сходить «по-большому», но стесняющегося это делать в… баре? Неплохо!.. – Усмехнулась она и подняла нижнюю губу на верхнюю, оценив удовлетворительным кивком. – Но и не хорошо. Уж где-где… Не ресторан же, в конце концов. Да и ты, по крайней мере, не тот процент, что вхож в них, а вот в питейный… бар – вэлком; как и обратный процент, что не может этого делать дома и при ком-то, кроме себя, а согласен делать это везде, но только не там!.. Дома – нет. В баре – да. Где логика?..
– Ты про тот момент: у камина?.. – Широко улыбнулся рыжий. – Прекрасная была… беседа. Мне – понравилось! Ничего личного, Соф!.. – И пожал плечами: с легкой «руки» – выводя ее, еще и этим именем, в обращении к ней. Ну а что?.. Ему даже стало интересно: с кого-чего ее «пронесет» быстрее – с его «уколов» их ранним «диалогом» с Егором, которого он как бы и не слышал, «подключившись» потом; или с имени той, кем она так ужасно прикрывалась? – Тогда – было все честно; и я говорил – правду. Но сейчас, как ты и сказала, ты меня обломала: имей смелость проиграть, как и честь – принять это!..
– «Сердцеедик» обиделся?.. – Выпятила свою нижнюю губу девушка, перенимая будто бы еще и его обиду, таким образом, себе. – И решил все же отомстить – обидчице? Как… мило!.. «Было бы»! – Хмыкнула она и тут же осклабилась. – Был бы – не «ты»!..
– А кто?!.. – Почти искреннее недоумевал Влад. – «Егор»? Да… ну! Хотя… Да!.. Он же ведь – и тот еще: сердцеед… Цветочки – от него? – И стоило только ему потянуться к ним повторно, но и уже одной своей «целой» правой рукой: как она перехватила руль «одной левой» и буквально отшвырнула его конечность, своей же уже и оказавшейся вмиг свободной правой, обратно к нему; чуть ли и не вывернув-вырвав ту из сустава. На что уже и сам Влад лишь прошипел и отшатнулся, потирая ушибленное место. – Больно же!..
– Не трожь!.. – Рявкнула брюнетка и вернула обе руки на руль. – И отведай-ка: собственного лекарства!.. Ведь и не думаю, что хоть и кому-то, бывшему на этом месте, вместо меня, было приятно: с тобой! – Сгримасничала она, «подавив» рвотный рефлекс. – Парней – ты тоже брал: «наголо»? «Чем»: брал?.. Смазливой мордашкой? Или курносым носом, который все равно умудряешься совать, как и сам же все и им совать-ся: не в свои дела?!.. И за который – водят всё и все, кому не лень; даже, а там и тем более я! – В открытую уже насмехалась она и положительно кивнула. – Да!.. Отвечая – на твой первый вопрос. Там была – Полина, а не я. С Женей, скорее всего. Душежор: ты! Не… Душегуб!..
– Ду-ше-губ!.. – Опробовал слово на вкус Влад, а девушка, в очередной раз, не сдержала эмоции отвращения: к этой прямо-таки уже и приторной его мерзости. – Конечно! Твое «словоблудие», даже и от меня, заслужило – похвалы, знаешь!..
– «Даже»?!.. – Сделала акцент на этом слове она и удивилась. – А ты – кто: вообще? Комиссия по творческому потенциалу и способностям?!.. Давно ей стал, своих не имея? Тебе не кажется, что это, по меньшей мере, не логично?.. А по большей… Тупо! Критиковать кого-то, не зная в чем; а и главное – что и как, кого?!.. Ка-ко-го!.. Такое себе. Как и: превозносить!.. – И, заметив в зеркале, как он закатил глаза и нервно оправил свои волосы правой рукой, злорадно усмехнулась. – Правда – за правду, Вла-ди-чек. Проигрывай – смело и… с честью! И с Егором, чуть ранее, я не говорила – тоже, знаешь ли, не пальцем деланная. Хотя… Если даже – ты поверил!.. Гуру среди гур. Прости!.. Дур. Дважды: прости!.. Дур-аков. Дурак… среди дураков! Значит, я – даже лучше тебя, получаюсь; и получ-илась!.. – Хохотнула брюнетка и послала ему в зеркало заднего вида «воздушный поцелуй»… с плевка; и своей же вновь освободившейся правой руки. – Но и… Как-то же: не красит. Все же – только хуже; и стало. Да… уж. Ты – единственный, чья похвала и превосходительство над кем – вызывает отвращение не к тебе, а ко мне: будто бы ты был лучшим среди худших, а я стала, обогнав тебя!.. Куда именно: вперед?.. – Решила все-таки уточнить, по дороге и пути, она. – Я не против покататься, но цветочки «прикажут долго жить»: если в воду их не поставлю!.. И не то, чтобы мне было не «плевать на них»; мне не плевать на них, плевать – на тебя; но, может, на ходу выйдешь?..
