Тамара Шаркова
Приключение кошки ЛУны и ее друзей
Фазанья курочка выполняет просьбу Сэма
-Ах, милая Фазанья курочка, – запричитала Сорока, обменявшись с подругой традиционным приветствием. – Как ты счастлива в окружении восемнадцати любящих детей! И каким горьким может быть одиночество, особенно в преклонные годы. Я не впадаю в уныние исключительно потому, что принимаю участие в жизни своих многочисленных друзей. Но бедняга Зимующий баклан стал таким мрачным и раздражительным! Его придирки, как говорит господин Удод, «даже устрицу могут вывести из себя».
–Спасибо, что не забываешь нас, кума! Дети в этом году на редкость дружные и послушные. Думаю, семь из них будут похожи на отца.* Но дня не проходит, чтобы я не вспомнила того птенца, которого Коршун утащил в младенчестве. Бедное дитя. Я никогда не узнаю, курочкой он был или петушком.
– Злодей Коршун часто кружит над виноградниками за оливковой рощей. Голубка потеряла покой, и семейство Ласточки в тревоге. Ну и времена настали! Мало Коршуну ящериц и мышей!
– Спасибо тебе, кума, что навещаешь нас. Я стараюсь быть осторожной и не завожу новых знакомств, но старым друзьям всегда рада. Сегодня утром меня навещал Сэм Лодли из «Зеленого стручка». Принес малышам ветку с гроздьями красной смородины, а мне мягкую подушечку. Его хозяин в отъезде, а подруга ЛУна с сыном временно проживает у матушки Крибли. Сэм не имеет от них вестей и очень волнуется. Я подумала, не могла бы ты узнать, как им там живется.
– Ча-чакр! Высокомерная кошка ЛУна! Не понимаю, как Сэм Лодли – такой воспитанный и благородный джентльмен – уживается с этой вздорной особой! Когда я впервые поздоровалась с ней по-кошачьи, она, фыркнула и повернулась ко мне хвостом. Произношение мое показалось ей слишком вульгарным! А между тем, Сэм говорит, что у меня отличный фонетический слух. Я свободно говорю на семи птичьих наречиях и языках местных кошек и собак.
ЛУну я недолюбливаю до сих пор, но для спокойствия Сэма наведу справки у тамошних кошек. До встречи, кума!
Сорока навещает кошку ЛУну, которая выказывает ей признательность
– Кис-кис, госпожа Матильда. – приветствовала Сорока свою старую знакомую, которая когда-то при первой встрече поделилась с ней вкусной корочкой от белой булки. – Как поживаете и благополучны ли Ваши подруги. На днях я видела в камышах у лимана кривоногого пса и подумала, что надо бы предупредить всех вас и особенно ту, с коротким хвостиком, о весьма нежелательной встрече.
– Мяу! Рада видеть Вас, милая Сорока, – приветливо замурлыкала мудрая старая кошка. – В нашей мирной обители все спокойно. А Эби действительно надо поберечься, хотя у нее сильные и резвые ноги, с собакой в одиночку ей не справиться. Матушка Крибли говорит, что в ее характере слишком много того, что напоминает комнатных песиков. Она ведь любит приносить матушке мячик в зубах и обожает, когда ей приходится бегать за палочками. Я думаю, это зависит не только от породы некоторых ее родственников «кимриков», но и от возраста. Однако с далекими прогулками в одиночку ей, безусловно, нужно заканчивать уже сейчас, не дожидаясь, когда возраст возьмет свое.
– А как устроилась на новом месте сиамская кошка из «Зеленого стручка»? Её друг Сэм Лодли так о ней переживает, так переживает!
– Леди ЛУна? Мне, мяу, кажется, ей нелегко привыкать в нашем скромном жилище к отсутствию некоторых удобств и присутствию малознакомых соседей. Но она старается быть разумной и терпеливой. Ради сына, разумеется.
Матильда наклонила голову и ее зеленый глаз, обведенный черным кругом, лукаво прищурился.
–Думаю, я могла бы позвать ЛУну, чтобы Вы услыхали обо всем от нее самой.
И старая кошка, мягко ступая на лапках в белых носочках, отправилась в дом. Рыжий бок ее, не тронутый ожогом, отливал на солнце ярким золотом, пушистый хвост был приветливо поднят, и Сорока подумала, что ее приятельница была не только мудра, но и весьма привлекательна.
Сорока успела пообщаться с рыжей кошкой Грэси-Ройс, которая соблаговолила вылезти из любимой бочки и гостеприимно предложила сороке немного каши из своей плошки. Потом малышка Ю-Ю с желтыми раскосыми глазами предложила ей покататься на веревочной лестнице. А ЛУна все не выходила.
Наконец она появилась в сопровождении котенка, который шел, прижимаясь к ее боку.
– Мяуи! Это Вы, голубушка, принесли мне вести от доброго друга? – сказала ЛУна, обращаясь к Сороке, которая важным шагом расхаживала по двору.
–Чар-чак, сударыня, – рассерженно застрекотала Чарра.– клянусь своим хвостом, разве Вы не видите, что я не горлинка, а сорока! И принесла я Вам не вести, а вопрос! Вы должны ответить мне, как устроились на новом месте. Это будет ответ, и я отнесу его Сэму. Неужели непонятно?!
– Мяуи! Прошу извинить меня, милая Сорока, но я, не хотела Вас обидеть, а просто неудачно употребила вежливое обращение. Так значит Сэм ничего не сообщал Вам о нашем Хозяине? Никаких новостей?
–Ча-ча-ча! Мы с Сэмом не встречались. Он наведывался к Фазаньей курочке с гостинцем для ее деток. Знаете, у нее чудесные малыши. Их так много! Просто не сосчитать. Она их все пересчитывает-пересчитывает. И все со счету сбивается! Так вот Фазанья курочка сказала, что Сэм сказал, чтобы она сказала, чтобы я сказала… Но ведь я уже Вам все рассказала! Теперь Ваша очередь говорить.
ЛУна, у которой от стрекота сороки началась головная боль, повернулась к Матильде, ища у нее поддержки.
–Сорока, дорогая, – промурлыкала Матильда.– Леди ЛУна хотела бы поблагодарить Вас за любезность и передать… Ну же, леди, теперь Ваша очередь. —
–Да, да, – ЛУна пыталась собраться с мыслями. – Передайте, пожалуйста, Сэму, что мы здоровы, и я с кротостью* принимаю свою судьбу.
–Чакери-чак! То, что вы здоровы, я вижу собственными глазами, но при чем тут кроты?! – с недоумением спросила Сорока.
–Кроты? – изумилась ЛУна и опять обратилась за помощью к Матильде.
–Трудности перевода, милая, – промурлыкала умная кошка, которая знала много странных слов. Матушка Крибли долгими зимними вечерами любила читать вслух старинные романы, держа на коленях свою любимицу, к которой относилась почти как к подруге.
–Я думаю, любезная Сорока, – промурлыкала Матильда. – для первого раза будет достаточно, если Вы передадите Сэму, что Леди ЛУна с сыном чувствуют себя хорошо и хотели бы знать, как дела у него.
– Ча-ча! Леди ЛУна действительно думает, что я похожа на почтового голубя?! Только и дел у меня, что летать от вас к «Зеленому стручку» и обратно!
Леди ЛУна закатила глаза и слабо мяукнула.
–-Ну что Вы, милая, – откликнулась вместо нее дипломатичная Матильда. – Но, если Вам будет по пути, мы рады будем увидеться и поговорить за общей трапезой.
–Прре-крр-асное предложение, подр-руга, – ответила Сорока, которая очень любила поесть. – Поблизости от вас сохранилось мое третье гнездо*, в котором я держу всякую полезную мелочь. Я там изредка бываю и при случае с удовольствием навещу вас.
Сорока взмахнула крыльями и несколько неуклюже взлетела вверх.
Переполох в театре «Киски-актриски»
Так случилось, что в день отъезда господина Гераклидиса в Киттаун, Ури- Хамм на том же автобусе отвозил в столицу корзину с бобами для хозяйки гостиницы и театра кошек «Киски-актриски». Не подумайте, что это были обычные заурядные бобы. Нет! Это были Бобы с заглавной буквы!
Хозяин Зеленной лавки выращивал эти огромные сладкие и питательные БОБЫ на двух грядках. На одной – для себя и друзей, а на другой – для Мадам Анри-Димо, хозяйки «Кисок-актрисок», знаменитого театра кошек. Кухарка Мадам фаршировала их мякотью помидоров с толчеными орехами пяти сортов и двенадцатью приправами, и они украшали меню театрального кафе. В городе ходили слухи, что некоторые молодые люди, заглянув в кафе перекусить, взрослели и даже старели, не отрываясь от лакомого блюда, и невестам приходилось прибегали к помощи полицейских, чтобы тащить их оттуда под венец!
Ури-Хамм явился к Мадам в подавленном состоянии. Зависть к удачливому Гекли-трусишке давила на него, как соковыжималка на помидор. Потому, наверное, знаменитое блюдо к удивлению хозяйки так и не смогло поднять ему настроение. Впрочем, сама Мадам тоже находилась не в духе. Одна из кошек, которые были артистками ее театра,– «сиамка» в черных чулочках с прелестными голубыми глазами— сбежала на баркас* «Карабас» и уплыла в неизвестном направлении. Она всегда была легкомысленной и склонной к необдуманным поступкам. Однако та-а-кого безрассудства не ожидал от нее никто! Три остальные кошки, которые обычно ссорились, на время заключили перемирие.
Самая разумная и авторитетная из них, окрасом похожая на кофейный напиток «Капучино», собрала подруг на Совет. Она сообщила, что узнала от своей приятельницы морской свинки печальную новость: беспечная артистка подружилась на баркасе с коком и возвращаться не собирается.
–Девица потеряла совесть!– прошипела тощая длинноухая кошка в белом чепчике, изогнувшись на старом сундуке, который она считала своей собственностью и потому никого к нему не подпускала.– Я рада, что смогу отдохнуть от ее пустой болтовни!
–Мне, мияу, тоже нет до нее дела!– раздраженно ответила изысканная черно-белая кошечка с пышным хвостом. – Но если у госпожи Анри-Димо поубавится постояльцев, а у нашего представления станет меньше зрителей, то не видать нам подушечек с мятой!
– А их безусловно станет меньше,– печально заметила благородная кофейная кошка.– Худо-бедно, но мы с Вами, любезная, сможем заменить друг друга в марлезонском балете*, но вокализ* сиамки исполнить некому.
– И никто не сможет щелкать кастаньетами* так, как я!– обидчиво заявила кошка в чепчике, округлив рыжие глаза, и ее длинные уши недовольно дернулись.
–Разумеется, душенька,– снисходительно откликнулась Кофейная кошка, кивая головой, и изумрудное колье засверкало на ее белой шейке.– Но ведь Вы всегда так благоразумны, что никому и в голову не приходит ожидать от Вас легкомыслия и безответственности.
– Представить себе не могу, что из-за этой негодницы к нам перестанут приходить малютки-двойняшки, – с горячностью промяукала кошка с роскошным хвостом, теребя на шее прелестную атласную ленту с розовым бутоном.– Они всегда приносят мне ломтики восхитительной ветчины.
И кошки, полные плохих предчувствий, разошлись по своим комнатам.
Ури-Хамм замышляет недоброе
А в это время Ури-Хамм выяснял у кухарки Анри-Димо, доброй Дэби, почему ее хозяйка сегодня так неприветлива.
–Ах, господин Уриель, три дня назад из театра сбежала голубоглазая сиамочка, которая великолепно пела,– ответила Дэби с печалью.
–И что же из этого?! – удивился Ури. – Разве в Киттауне мало кошек, для которых ваша гостиница настоящий кошачий рай? Только позовите и можете найти на любой вкус: белую, черную, в полосочку, клеточку и даже в горошек!
–Но не сиамскую, господин Уриель. Во всем Киттауне нет ни одной кошки такой породы. А именно из сиамок получаются самые талантливые певицы. О, она так чудно пела на мотив песенки про малютку Полли, которая потеряла башмачок.
– Гм… – Ури-Хамм так глубоко и надолго задумался, что булочка с тмином в его руке начала превращаться в сухарик.
–А как Вы думаете, милая, сколько заплатила бы Ваша хозяйка тому, кто достал бы ей сиамскую кошечку?
–Не знаю, господин Уриэль, только она бы не поскупилась.
–Надеюсь, что так, надеюсь, что так, – проговорил Ури рассеянно.
И в голове его, подобно скороспелым бобам, уже созревал коварный план, как навредить Гекли и при этом заработать много денег.
Сорока обменивается с королевским питбулем новостями
Жанн-весельчак не забыл своего обещания и сделал так, что Сэм мог выходить из дому и возвращаться по своему желанию без посторонней помощи. В первый же день благородный питбуль пригласил к себе соседа – голосистого песика Рекса, которого хозяева иногда отвязывали от цепи и позволяли побегать на воле.
Рексик был добрым маленьким песиком, который и мухи бы не обидел, и гавкал он в основном для того, чтобы в случае опасности подбодрить самого себя. Прошлой зимой он приютил в своей конуре милую молодую кошечку Мурру, которую в осеннюю стужу прогнал со своего двора Ури-Хамм. Бедняжка едва не замерзла. Всю зиму Рекс делил с ней не только кров, но и пищу. К лету Мурра превратилась в симпатичную зеленоглазую кошечку тигриного окраса, встретила счастливую судьбу в лице дымчатого кота Мурлыки и обзавелась двумя чудными детками.
ЛУна, Мурлыка и Сэм
Сэм щедро угостил друга и стал играть с ним в мяч. Бегая по двору, он нет-нет да и посматривал на старую раскидистую грушу. Он боялся, что Сорока, большая любительница груш, прилетит и так ими увлечется, что забудет обо всем на свете. Но не такова была Сорока. Объявившись на дереве, она сразу же дала о себе знать громким стрекотом и принялась сообщать новости, не забывая наслаждаться сочными сладкими плодами.
–Ча-ча-ча! У Зимующего баклана отвратительный характер!
Сорока перепрыгнула поближе к большой золотистой груше и вонзила в нее острый клюв:
– Чакр! О, да тут еще и жирненький червячок! Ча-ча! Коршун едва не схватил кузину Ласточки. Какой ужас! Ее малютки могли остаться и без матери, и без вкусной мушки, которую она несла им на обед!
Сорока принялась клевать сладкую грушу быстрее, чем Дятел выбивал клювом весеннюю дробь по дубовой коре.
–Чак-чак! – продолжала она. – Глупая Коза запуталась в веревке, которой ее привязали к маслине и осталась голодной. Чирл!
Сэм понял, что может не дождаться вестей о ЛУне, и попытался перевести разговор на нужную тему.
–Рад Вас видеть, любезная Сорока. Спасибо за новости. – сказал он очень вежливо – Я передавал Вам через Фазанью курочку свою просьбу узнать о том, как устроилась ЛУна с сынишкой на новом месте. Ведь никто не может сделать это лучше Вас.
Чиркл-чак! Они в пр-р-р-р-екр-р-р-асном обществе и чувствуют себя пр-р-р-р-ревосходно. Но твоя подруга, Сэм, очень стр-р-анная особа, назвала меня голубем, потом упомянула каких-то кротов и просила узнать у тебя… ну, что-то о чем-то. В жизни не видала такой тупицы! Старая Курица и та сообразительней!
–Спасибо, любезная Сорока. Примите мои извинения за то, что Леди ЛУна поставила Вас в неловкое положение. Уверен, что она никого не хотела обидеть. ЛУна никогда не покидала стен нашего дома, и в большом мире совершенно беспомощна. Вы же обладаете и острым умом, и знанием жизни за пределами своего гнезда. Кстати, не видел ничего более достойного восхищения, чем Ваш дом: крепкие стены, надежная крыша! Вы прекрасный архитектор и строитель в одном лице*!
Сорока неподвижно сидела на ветке, вытянув шею, наклонив голову, и внимательно слушала. Сэму стало ясно, что похвала делает свое дело. Она явно нравится Сороке и можно было надеяться, что сделает добрую, но очень самолюбивую и обидчивую стрекотунью более покладистой. Сэм произнес еще несколько приятных фраз о знании Сорокой собачьего языка и, наконец, сказал:
–Если у Вас, уважаемая Сорока, будет возможность еще раз побывать во дворе матушки Крибли, не могли бы Вы передать леди ЛУне, что новостей от Хозяина еще нет. Но мы ожидаем их в ближайшее время.
Сэм открывает почтовый ящик своего Хозяина
Раскланявшись с Сорокой и простившись с Рексом. Сэм уединился в доме и в очередной раз включил планшет. Он слыхал, как господин Гераклидис рассказывал Жану-весельчаку, что собирается делать краткие записи и отсылать их на свой мэйл.
Сэм ввел пароль «гермес», открыл почтовый ящик и, наконец, увидел первую запись господина Гераклидиса, сделанную в телеграфном стиле,
"Моя каюта расположена на верхней палубе «Королевы морей». Стою на ней, как на капитанском мостике. Передо мной Атлантический океан – второй по величине на нашей планете. Название океана, возможно, произошло из греческой мифологии от имени великана-титана Атланта, поддерживающего небо.
Помощник капитана сообщил мне, что ветер свежий и высота волн за бортом около двух метров, но на огромном лайнере качка почти не ощущается. Гребни волн украшены белыми «барашками». Цвет воды ультрамариновый, температура плюс двадцать восемь градусов по Цельсию.
Надеюсь, Жанно не забывает о Сэме, а матушка Крибли добра к ЛУне и малышу Ди. А я без слез не могу думать о том, что покинул их так надолго».
Прочитав последнюю фразу, растроганный Сэм поднял голову и тихий печальный звук улетел через раскрытое окно в небесную синеву.
Коварный план Ури-Хамма начинает осуществляться
Возвратившись на мыс Улитку, Ури-Хамм заглянул через изгородь, увитую хмелем, во двор Начальника Почты. Сэм к тому времени уединился в доме, и двор с нарядным летним павильоном, похожим на пряничный домик, был пуст.
– Молли, – обратился Ури к своей сестре, когда пришел домой. – А куда Гекли подевал свою собаку и кошек? Ведь его не будет в «Зеленом Стручке» все лето.
– Сэм остался дома,– ответила Молли, замешивая тесто для сладких пышек. – За ним Жанно приглядывает. А кошечку с котенком приютила на время матушка Крибли. А что это они тебя заинтересовали? Ты же ни кошек, ни собак терпеть не можешь. Даже наша курица-несушка тебя раздражает. Простить тебе не могу нашего котенка! Хоть ты и не признался, но я уверена, что кошечка наша не сбежала. Ты ее куда-то отнес. Вот и глистов у тебя уже нет, а вредности осталось – хоть отбавляй!
–Нужна мне была ваша кошка-пачкунья, – проворчал Ури-Хамм и отправился в Мартовичок, чтобы за кружкой эля обдумать свое злое дело. Чтобы украсть сиамскую кошку, нужно было, во-первых, приготовить корзину, откуда она не могла бы сама выпрыгнуть и удобно было ее переносить и перевозить.
Но в корзину кошку нужно было заманить и сделать так, чтобы она сидела молча. И это было очень трудное, во-вторых. Ури уже знал, что сиамские киски очень подвижны, недоверчивы, и главное – голосисты.
Проблема с корзиной или сумкой для перевозки решалась легко. В поселке жил большой любитель кроликов. Каждый год он устраивал в Киттауне выставку своих питомцев. Среди них был огромный темно-серый кролик весом с откормленного поросенка, пара белых крольчих с черными ушами, лапками и носом и пара веселых черно-бурых шалунов. Пятнистый кролик Бабочка
веселил всех забавными прыжками, а рыжий Баран с длинными висячими ушами, наоборот, сидел так неподвижно, что был похож на плюшевую игрушку. Корзина для их перевозки была вполне пригодна и для сиамской кошки.
Хитрый Ури знакомится с матушкой Крибли и ее кошками
Ури-Хамм начал с того, что отнес матушке Крибли корзинку с зеленью, якобы в подарок от своего хозяина. Он был таким любезным, что даже Молли не узнала бы в нем своего брата. Добрая матушка Крибли угостила его чаем с ватрушками и познакомила со всеми своими кошечками: мудрой Матильдой, кроткой Жанетт, бесхвостой Эби, рыжей Греси-Ройс и маленькой Ю-Ю.
ЛУны среди них не было.
–Я слышал, матушка Крибли, что у вас шесть кошек, а вижу только пять. Неужели одна из них вас покинула.
–О, нет, господин Уриэль. Шестая кошка – это наша гостья. Она благородной сиамской породы. С ней милый сыночек. Я поселила их в мансарде. У них особая еда, и они редко показываются во дворе. ЛУна прекрасная мать и ни на минуту не выпускает котенка из виду. Но, думаю, очень скоро они будут проводить с нами больше времени. Котенок подружился с Ю-Ю, полюбил лазить по сетке и звонить в колокольчики. Это не очень нравится его матери, но мальчики в его возрасте нуждаются в подвижных играх на воздухе. И она это понимает.
–А что за любимая еда у ваших гостей? Что-то особенное?
– ЛУна очень любит вареные креветки, а малыш не прочь покатать и покусать оливку. Но это лакомства, а обычная пища – все, что едят и другие мои кошки, но немного по-другому приготовленное.
– У вас очень доброе сердце, матушка. Я тоже обожаю кошек, но у моей племянницы, к огорчению, аллергия на мех. Если позволите, я буду иногда приходить сюда, чтобы поиграть с Вашими четвероногими постояльцами.
– Разумеется, милый господин Уриэль. Мы все будем вам рады.
Всю следующую неделю Ури-Хамм регулярно приходил во двор «Кошек-мышек» и приносил каждой из кошек любимые лакомства. Грэси – свежую рыбку, Эби – кошачью мяту, Жаннет – свежий огурчик. Никто не обращал на него особого внимания, а Матильда и ЛУна старательно обходили Ури стороной. Это очень не нравилось малышу Ди. Строгая мать всякий раз оттаскивала его от оливок, которыми Ури старался угостить малыша. И он убедился в том, что ЛУну без котенка никуда не заманишь. Значит, нужно выкрасть их вместе.
Ури-Хамм наносит визит Любителю кроликов и получает специальную сумку
Когда Ури отправился к Любителю кроликов, он понес в подарок его питомцам пучок морковки.
–Какие красивые у тебя кролики, – сказал он, осматривая клетки. – Мне всегда нравились эти милые зверьки, не то, что капризные кошки. Но у малышки Полли аллергия на мех, и мне нельзя держать кроликов у нас дома. Даже карликовых. А какие они все шустрые! Как же ты возишь их к ветеринару? Держишь на руках?
– О, это не проблема! У меня, по крайней мере, полдюжины сумок для этой цели. Вот, гляди!
И Джек показал на полку, где стояли сумки разных фасонов и размеров.
–И как они устроены? – продолжал спрашивать Ури-Хамм. – Кроликам там удобно?
–Разумеется, им тесновато, но обивка мягкая, им там достаточно уютно, хотя и немного душно.
–А можно их рассмотреть поближе?
–Да, если тебе интересно.
Ури стал вертеть в руках сумки одну за другой, прикидывая, какая из них лучше всего подойдет для ЛУны с котенком. И больше всего ему пришлась по душе та, которую можно было носить на плече. Дождавшись, когда Большой Джек отвернулся, он надрезал одни из ее ремешков перочинным ножом.
–Ну, а если они все же нервничают, как ты их успокаиваешь? – продолжил он расспрос.
–Я их ласкаю, объясняю, куда и зачем нам надо ехать.
–Неужели они тебя понимают?!
–Уверен, что так и есть. Мои ушастики реагируют не только на то, как ты с ними говоришь, но и понимают о чем.
–Но все же бывают, наверное, среди них чересчур нервные?
–Как и среди других животных и людей.
–И ты даешь им какие-нибудь лекарства?
–Я пою их отварами дикой розы, фиалки…
–А какие-нибудь таблетки?
–О, нет! Всех своих малышей я заранее приучаю к сумкам для поездок, я всегда разговариваю с ними и держу саквояж на коленях. И сумка становится для них уютным домиком. В нем даже окошечки есть.
–Но я слышал, что кошкам, например, дают снотворное.
–Да, в некоторых случаях, по совету ветеринара. Моя соседка из «Четырех крыш» покупала какие-то капли в Киттауне для своего кота. Но я не уверен, что она ими воспользовалась. Нельзя же кого-то насильно заставлять спать только для того, чтобы тебе было удобно!
Ури-Хамм с готовностью кивнул головой, но про себя подумал: « А для чего же еще такие капли?! Неужели, чтобы жалеть этих противных пачкунов?!»
Прощаясь, Ури рассыпался в благодарностях и комплиментах хозяину за то, что тот рассказал и показал ему так много интересного. Любитель кроликов был немало этому удивлен и даже подумал, сдерживая ухмылку, не придется ли ему сегодня поработать веником, чтобы очистить пол крольчатника от такого избыточного количества ненужных слов. Он был человеком сдержанным и болтунов не жаловал.
–Послушай, приятель,– сказал Ури, прощаясь.– Я заметил, что у одной из твоих сумок порван ремешок. Я бы мог его починить. Как говорится, «долг платежом красен».
–Не имею ничего против этого,– пожал плечами хозяин кроликов.
Прихватив приглянувшуюся сумку, Ури-Хамм без промедления направился к Хозяйке «Четырех крыш», придумывая на ходу, как выпросить у нее снотворные таблетки.
Первая часть коварного плана осуществилась.
