Александр Витальевич Лоза
Терновый венец офицера русского флота
Бруно Садовинский, в свои 22 года, уже имел серьезный практический опыт работы с подчиненными и управления ими. Он никогда не боялся подчиненных и всегда был к ним требователен. И в Сумском кадетском корпусе, когда исполнял вице-унтер-офицерские обязанности в своем взводе, и в Морском корпусе, когда был старшим унтер-офицером, в своей, 3-ей роте, и будучи офицером-воспитателем Морского корпуса. Он знал старинную флотскую истину: боязнь подчиненных – это такая болезнь, которую лечат только отстранением от службы. Такой болезнью он не болел.
В РГАВМФ я получил документ, который никогда и не надеялся увидеть. С волнением я перелистывал аттестационную тетрадь кадета Бруно-Станислава Садовинского, заведенную отделенным офицером-воспитателем Сумского кадетского корпуса штабс-капитаном Д.Н.Пограничным, в 1907 году.
Дмитрий Николаевич Пограничный – человек высокой культуры, тонкий психолог и прекрасный педагог-воспитатель, был для мальчишек-кадет, тем человеком, который воспитал в них, на всю жизнь, чувства собственного достоинства, ответственности, требовательности к себе и другим, чувство гор-дости воинской службой и любовь к Родине. Год за годом, он прослеживал взросление и мужание своих воспитанников. Его ежегодные характеристики, данные воспитанникам, полны заботы, внимания, участия и понимания юношеской психологии.
Вот какая характеристика дана Д.Н.Пограничным 1 марта 1912 года кадету Бруно Садовинскому:
Правдив и честен. Характера живого. Дурному влиянию не поддается. Прилежен и усидчив. Несмотря на средние способности, успешно проходит курс обучения. Дисциплинирован и педантично сам исполнительный, требует исполнительности от кадет своего взвода. Очень самолюбив и честолюбив… Чистоплотен, опрятен и аккуратен. Со старшими учтив и приветлив. С товарищами живет дружно, имеет на них влияние. С прислугой вежлив.
Внешним требованиям благовоспитанности вполне удовлетворяет.
За отличное поведение, твердость характера и исполнительность произведен в вице-унтер-офицеры и назначен взводным унтер-офицером 4-го взвода строевой роты.
Отмеченные Д.Н.Пограничным, черты характера Бруно Садовинского получили дальнейшее развитие и укрепление в Морском корпусе. Они были замечены педагогами и, именно поэтому, фамилия Садовинского попала в список мичманов, оставленных командованием в корпусе в качестве офицеров-воспитателей.
Мичман Садовинский нес самостоятельные вахты на ходу, осваивал все то множество новых, дополнительных обязанностей, которые и формируют из вчерашнего гардемарина, корабельного офицераминоносника. Вечерами, в кают-компании «Разящего», за крепчайшим чаем, именуемым на флоте «адвокатом», разгорались разговоры о войне, живо обсуждались события, случившиеся на Минной дивизии – боевые выходы, происшествия с кораблями дивизии, предстоящие продвижения по службе.
Война! Русские газеты описывали кровопролитные бои под Верденом, который являлся опорным пунктом всего французского фронта. Германские войска бросили громадные силы для взятия Вердена. Не менее полумиллиона бойцов воевало с обеих сторон под Верденом. В конце марта, русское Верховное командование, выполняя союзнические обязательства, провело на Восточном направлении крупную операцию силами левого фланга Северного фронта и правого фланга Западного фронта, для отвлечения на себя сил германцев с французского фронта, и, в случае удачного развития событий, для вытеснения германской армии за русскую границу.
Флотские офицеры понимали, что, к сожалению, эта операция стратегического успеха не принесла, но зато отвлекла крупные силы немцев и вынудила их временно приостановить атаки на Верден. Тем самым, в очередной раз, русские солдаты своей кровью спасли жизни тысяч и тысяч французов. В кают-компании «Разящего» политики старались не касаться, о барышнях – пожалуйста… Обсуждались слухи о предстоящем, скором уходе с миноносца, командира, капитана 2 ранга Н.А.Костенского, на повышение.
Николай Алексеевич, за боевые действия в кампании прошлого, 1915 года, 6 декабря, Высочайшим приказом по Морскому ведомству был произведен из старших лейтенантов в капитаны 2 ранга. Одни пророчили ему должность флагманского специалиста в Минной дивизии Балтийского моря, другие – должность на крейсере «Россия»
Мичман Садовинский, расположившись на диване, в углу каюткомпании, напротив инженер-механика лейтенанта Неймана, и пользуясь его хорошим расположением духа, расспрашивал Владимира Ивановича о походах «Разящего» в компании 1915 года. Ему интересно было знать недавнюю историю корабля, на котором он служил, из первых уст.
Эсминец качнуло на волне, разведенной близко прошедшим судном, Нейман придержал ерзнувший по столу стакан с чаем, и продолжал:
Вы, Бруно, спрашиваете, как случилось, что мы оказались в ремонте, на Сандвикском заводе, почти на пять месяцев? – слушайте. В конце октября прошлого года, мы вышли из Куйвасто с приказанием отконвоировать буксир «Диана», шедший с провизией на остров Руно. Погода была чертовски плохой! Снежные заряды чередовались с порывами резкого юго-западного ветра, временами переходящего в настоящий шторм. Осенние шторма на Балтике, как Вам известно, бывают очень жестокими. «Диана» вышла в море на несколько часов раньше нас, и мы шли, не снижая скорости, что бы нагнать ее. Волна была настолько велика, что миноносец сильно зарывался носом, и бак заливало водой. Верхняя вахта была мокрой с головы до ног. Во время очередного удара волны, у меня в машине произошла поломка, приведшая к потере хода. Пришлось стать на якорь.
Можете себе представить – в шторм и без хода! Ситуация – врагу не пожелаешь. Командир, Николай Алексеевич, приказал дать радио о том, что «Разящий» потерпел аварию и стоит на чистой воде на якоре, повреждения небольшие. Вы понимаете, что значит стать на якорь, в сильный шторм? Боцманская команда выбивалась из сил. А шторм все набирал обороты! Стемнело. В темноте ураганные порывы ветра и бешеные волны бились о борта, швыряя миноносец то вверх, то вниз. Якорь-цепь не выдержала и, во время очередного удара волны, лопнула с пушечным выстрелом. «Разящий» понесло на рифы. 400-тонный миноносец бросало как щепку.
Лейтенант Нейман отхлебнул остывший чай и продолжал:
Мы начали молиться, и скажу честно, мало кто рассчитывал остаться в живых. Хаос волн, потоки ветра, перемешанные со снежными зарядами, не давали осмотреться, и только мощный удар корпуса миноносца о скалы, казалось, сокрушивший все и вся, заставил нас понять, что корабль выбросило на рифы. С «низов», стали докладывать о течи и пробоинах. Мы с машинным унтер-офицером осмотрели машины и механизмы – часть из них были смещены с фундаментов. В общем, в машинном отделении, вы понимаете, полный …аминь Командир по радио запросил немедленной помощи. Но в такой шторм, мы понимали, это было невозможно. Мои машинные «чертяки» сделали почти чудо: устранили течи, откачали воду, подали аварийное освещение. Без горячей пищи, вымотанными до предела, нам предстояло продержаться до утра. Короче говоря, на следующий день, когда шторм несколько стих, пришедшие на помощь миноносцы, сняли нас с рифа и отбуксировали в Гельсингфорс, на завод. Слава богу, обошлось без потерь. Несколько человек из экипажа отправили в госпиталь с серьезными травмами, остальные отделались ушибами и ссадинами. Вот такая история.
Бруно вздохнул и спроcил:
Владимир Иванович, а что стало с «Дианой»?
Они успели укрыться и переждали шторм.
Начальник 9-го дивизиона эскадренных миноносцев Действующего флота капитан 1 ранга А.В.Развозов докладывал об этом тяжелом происшествии начальнику Минной дивизии капитану 1 ранга А.В.Колчаку в донесении № 43 от 15 января 1916 года. Это донесение сохранилось в Журнале боевых походов Минной дивизии Балтийского моря за 1915 год. В нем сообщалось следующее:
Начальнику Минной Дивизии Балтийского моря
РАПОРТ
Секретно
Доношу Вашему Высокоблагородию о действиях вверенного мне дивизиона с 24-го числа Октября месяца до окончания им кампании 1915 года.
Около 19 ч. была получена радио с «Разящего», который в 16 ч. вышел из Куйвасто с предписанием нагнать и конвоировать буксир «Диана», вышедший днем с провизией для острова Руно, что он потерпел при снежном шторме аварию у вехи № 50, повреждения небольшие и стоит на чистой воде на якоре. Шторм к вечеру усилился и SW волной «Разящего» выбросило на риф, о чем он сообщил по радио, прося о немедленной помощи. Ввиду все крепчавшего шторма, оказать помощь не было возможно. К утру 26 шторм стих и в 7 ч. на «Громящем» вышел на помощь «Разящему». У Куморского буя в кильватер вступили «Деятельный» и «Стройный», которые накануне вышли из Куйвасто в Рогекюль за углем, но из-за пурги стали на якорь по пути. «Деятельного» послал к «Славе» достать перлиня и барказ. В 10 ч. подошел к месту аварии и стал на якорь в трех кабельтовых от «Разящего».
Тщательным промером было определено наивыгоднейшее направление для съемки.
Миноносец прижало к 3-футовой каменной гряде левым бортом по направлению SW, глубина вокруг него была 5—6 футов, быстро увеличиваясь по носу и на правый крамбол.
«Громящий» переменил место и стал немного правее створа мачт
«Разящего» кабельтовых в полутора у него по носу. Между обоими миноносцами стал на якорь один из двух пришедших из Куйвасто тральщиков. К этому времени подошли «Деятельный» и паровой катер «Славы» с барказом, доставившем восьмидюймовый пеньковый перлинь. Перлинь этот был подан с «Разящего» на тральщик № 16, этот подал другой перлинь «Громящему», и в 13 ч. 30 м. малым ходом машин и работой шпилей обоих судов, «Разящий» был снят с камней, и на буксире тральщика был благополучно доставлен к мастерской «Кама» в Рогекюль.
«Разящий» на буксире «Силача» под конвоем «Дельного» и «Достойного» вышел вечером 4-го из Рогекюля в Гельсингфорс и прибыл туда 5-го утром. Там он был поднят на тележку в Сандвике. По осмотру обнаружены сильные помятости и пробоины в обшивке подводной части и сдвиг машинных фундаментов и кронштейнов гребных валов.
Капитан 1 ранга Развозов.
мая 1916 года кают-компания эскадренного миноносца «Разящий», пополнилась новым членом: c миноносца «Сторожевой» прибыл врач 9-го дивизиона коллежский асессор Николай Михайлович Смирнов.
И снова выходы в море. Из вахтенного журнала миноносца:
мая, воскресенье. Из Гельсингфорса в Моонзунд.
8:00. Команду развели по работам. Приготовили мины к выстрелу. 12:25. Снялись с якоря и швартовых и пошли в море в Моонзунд че-
рез шхеры.
21:35. Стали на якорь в Куйвасто. Канату на клюзе 20 саж. правого. 22:40. Снялись с якоря и пошли к землечерпалкам для охраны.
23:20.Стали на якорь
мая, понедельник. Моонзунд.
16:00. Снялись с якоря и подошли ближе к землечерпалке. 16:20. Стали на якорь.
Повседневная жизнь экипажа миноносца «Разящий», как в море, так и в базе, складывалась из очень простых и обыденных вещей. В вахтенном журнале эсминца эта часть жизни корабля была сведена в небольшую табличку с названием «Повседневная жизнь» в правом верхнем углу листа. Она включала перечень событий в жизни экипажа, которые должны происходить в любом случае, и время этих событий: побудка, завтрак, утренняя приборка, обед, чай, ужин и раздача коек. Сухие цифры, но за ними ежедневная жизнь матросов и офицеров миноносца, длящаяся для нижних чинов несколько лет и всю жизнь для офицеров.
Если миноносец находился на стоянке в базе, побудка команды происходила в 6 ч, утренний туалет и в 6 ч 30 мин команда завтракала. На завтрак отводилось 25 мин. Затем, в 6 ч 55 мин. утренняя приборка, и в 8 ч подъем флага. Офицеры вставали с таким расчетом, чтобы быть готовыми за 10 мин до подъема флага, после чего до 8 ч 30 мин завтракали в кают-компании. О чем говорили офицеры между собой можно только предполагать, но капитан 2 ранга Г.К.Граф вспоминал: «офицеры пили кофе, обсуждая события за истекшую ночь, о которых узнавали по принятым ночью телеграммам. Если же новостей не было, тогда разговор как-то не клеился: все грустно предвкушали скучный монотонный день».
С 9 ч до 11 ч 30 мин шли корабельные работы или учения. В это время чистились орудия, торпедные аппараты, чинилось, ремонтировалось и отлаживалось многочисленное хозяйство боцмана на верхней палубе и, главным образом, сложные машины и механизмы машинной команды. Техника миноносца требовала постоянного ухода, смазки, чистки, одним словом неустанной ежедневной заботы. Необходимость находиться, в постоянной боевой готовности заставляла экипаж миноносца тщательно следить за состоянием его механизмов и вооружения.
В 11 ч 30 мин работы заканчивались. Команда приводила в порядок свои заведования и мыла руки. В 12 ч по-полудню экипаж обедал.
На крупных кораблях, командир обедал в своем салоне, периодически приглашая кого-либо из офицеров, разделить с ним трапезу. На миноносцах офицеры и командир обедали в кают-компании вместе. Г.К.Граф пишет: «Все офицеры, включая и командира, обедали вместе. Велись оживленные, хотя и порядком уже всем приевшиеся разговоры. Темами обыкновенно служили, прежде всего, текущие события; если ничего интересного не было, то начинались воспоминания о старых плаваниях, встречах, посещении заграничных портов и так далее». Конечно, меню офицерского обеда на миноносце отличалось от меню адмиральского салона на линейном корабле, но сервировка стола в кают-компании миноносца и любого другого боевого корабля российского флота, была практически одинаковой. В свое время, Главное управление кораблестроения и снабжений (ГУКиС) создало Комиссию по установлению образцов посуды, столовых приборов офицерской кают-компании и посуды для экипажа. Комиссия составила «Описание предметов, вошедших в положение о снабжении судов», включавшее Приложение № 2 «Снабжение судов сервизами, столовой и кухонной принадлежностью» для офицеров и Приложение № 3 «Посуда артельная для команды». Стандартный перечень столовых приборов, изделий из стекла (хрусталя), фарфора и металла (серебра, мельхиора) для кают-компании включал: столовое серебро 84-й пробы с вырезанным якорем: ложки – столовые, соусные, рыбные, десертные, чайные, кофейные; ножи – с серебряным черенком, десертные, для рыбы, вилки – с четырьмя зубьями серебряные, десертные, для рыбы, чайное ситечко с позолотой внутри, щипцы для сахара, пилки для лимона, ложки для соли; фарфор: чаши суповые, с золотым ободком для адмиралов и синим для офицеров, блюда овальные, салатники, соусники, блюда круглые, тарелки глубокие, мелкие, десертные, для закусок, молочники, чашки чайные и кофейные с блюдцами; изделия из стекла (хрусталя): вазы для фруктов, бокалы – для шампанского плоские, высокие, для красного вина, для белого вина, для хереса, для водки, для пива, кувшины для крюшона, графинчики для масла и уксуса и прочее.
Внешний вид посуды, для офицерской кают-компании, специально разрабатывался ведущими российскими художниками и утверждался Комиссией по установлению образцов ГУКиС.
После обеда, до 13 ч 30 мин команде и офицерам полагался отдых. Капитан 2 ранга Г.К.Граф вспоминает: «После обеда до двух часов можно было отдыхать, и многие офицеры, в особенности постарше, были не прочь часик вздремнуть; другие же, если была хорошая погода, садились где-нибудь на палубе, грелись на солнышке, курили или сидели в кают-компании, играя в трик-трак, шашки, шахматы».
Именно по поводу послеобеденного сна, старая флотская пословица, которая была справедлива и во время моей офицерской службы в советском флоте в 1970— 1990-е годы, гласила: «Если хочешь спать в уюте – спи всегда в чужой каюте».
В 13 ч 30 мин команду будили, матросы пили чай, и в 14 ч строились на верхней палубе миноносца для разводки по работам. После обеденного отдыха пили чай и офицеры.
После выполнения запланированных на вторую половину дня работ, в 18 ч, команда ужинала. К офицерам, в кают-компанию, на ужин иногда приглашались гости – офицеры с соседних кораблей.
В 18 ч 45 мин очередная смена команды увольнялась на берег. Для оставшихся на корабле в 20 ч раздавались койки, и матросы могли отдыхать. В 23 ч 30 мин уволенные нижние чины возвращались с берега, и ложились спать.
После ужина, для офицеров свободных от дежурства, наступало личное время. Как пишет Г.К.Граф: «А потом – опять сидение по каютам или в кают-компании, чтение книг, чай, игра в различные игры, иногда – на рояле и пение, а около 11 часов – спать, что бы следующий день провести как, предыдущий…»
Для матросов, да и для части офицеров, самым интересным моментом в течение дня было получение почты. Г.К.Граф так описывает это событие: «Почта вообще есть святая святых на кораблях, и о ней очень тщательно заботятся. Она передается непосредственно в руки старшему офицеру, который сам ее разбирает и раздает письма офицерам, а команде передает через фельдфебелей. С почтой получались газеты, то есть то единственное, что связывало нас с остальным миром, и из чего мы узнавали все новости внешней жизни».
Мичман Бруно Садовинский письма получал редко: от матери и младших братьев из Волынской губернии они приходили с большим опозданием и не часто.
В конце мая, на основе данных разведки, командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.А.Канин принял решение: «произвести обследование района Лансорт— Готланд—северная оконечность острова Эланд, с целью уничтожения в этом районе дозорных и сторожевых судов-конвоиров, а так же захвата или уничтожения неприятельских коммерческих судов, караван которых с большим грузом железной руды должен выйти к югу от Лансорта в 19—20 ч. 28 мая»
мая 1916 года в 13 ч 30 мин специально сформированный отряд кораблей, под командованием контр-адмирала П.Л.Трухачева, в составе броненосного крейсера «Рюрик», крейсеров «Богатырь» и
«Олег», эскадренных миноносцев «Новик», «Победитель», «Гром» и восьми угольных миноносцев из 6-го дивизиона, вышел из Люма – базы русского флота, расположенной в северо-западной части Або-Аландских шхер. В 22 ч эсминцы, под командованием контр-адмирала А.В.Колчака, отделились от отряда и взяли курс на Норчёпингскую бухту.
«В 23 часа стемнело, настала темная и облачная ночь, но при ясном горизонте», – писал в своем рапорте командующему флотом вицеадмиралу В.А.Канину А.В.Колчак.
Миноносцы шли курсом 248о и в 23 ч 15 мин обнаружили по курсу караван из 12—14 судов, шедший вдоль берега на юг. Все суда шли с огнями, в сопровождении кораблей, низкими силуэтами, напоминающие миноносцы. Отряд пошел на сближение и в 23 ч 30 мин открыл огонь по концевым судам каравана. Первыми же залпами с эскадренных миноносцев «Новик» и «Победитель» были накрыты два корабля германского конвоя. Эскадренный миноносец «Гром» также открыл огонь, и с третьего залпа накрыл транспорт, на котором возник пожар. В 23 ч 52 мин «Новик» открыл огонь по транспорту водоизмещением 3000—4000 т, в носовой части которого вспыхнул пожар; пароход осел носом, но не тонул. «Новик» выпустил по транспорту две торпеды с расстояния 1 кб: первая, по-видимому, ушла на глубину, вторая не взорвалась.
Командир дивизиона приказал эсминцу «Гром», добить транспорт. Третья торпеда попала в середину парохода, и через 15—20 мин он затонул. Остатки германского каравана укрылись в территориальных водах нейтральной Швеции, и миноносцы прекратили преследование. После этой набеговой операции русских эсминцев, Германия на некоторое время прекратила морские сообщения со Швецией и, в дальнейшем, была вынуждена выделять значительные силы из основного ядра флота, для конвоирования своих транспортных судов.
Из вахтенного журнала миноносца «Разящий»:
июня, среда. Из Моонзунда в Куйвасто. 8:45. Снялись с якоря и перешли в Куйвасто. 9:45. Стали на якорь в Куйвасто.
Слухи об уходе с «Разящего» командира, капитана 2 ранга Н.А.Костенского подтвердились 2 июня 1916 года. В этот день, в вахтенном журнале «Разящего», рукой мичмана Садовинского сделана следующая запись:
июня, четверг. Моонзунд.
9:20. Снялись с якоря и перешли к S вехе.
9:30. Стали на якорь у S вешки для охраны от подводных лодок.
Сего числа сдал командование эскадренным миноносцем Капитан 2 ранга Костенский Николай Алексеевич. Сего числапринял командование эскадренным миноносцем Старший лейтенант Кира-Динжан Андрей Дмитриевич с эскадренного миноносца «Финн».
Экипаж «Разящего» уже выстроился по правому борту. Раздалась команда: «Смирно»! Командир миноносца, капитан 2 ранга Н.А.Костенский, появился перед строем вместе с офицером, в звании старшего лейтенанта. Выше среднего роста, с чуть смуглым, энергичным лицом, старший лейтенант развернулся к строю. Н.А.Костенский, представил нового командира:
Старший лейтенант Андрей Дмитриевич Кира-Динжан – назначен командиром эскадренного миноносца «Разящий».
Кира-Динжан поздоровался. В ответ, полными легкими, матросы ответили. Последовала команда «Вольно»! Строй чуть качнулся. Капитан 2 ранга Костенский поблагодарил экипаж за службу. Наиболее уважаемый в команде, машинный кондуктор Герасим Николаевич Гулидов, шагнул вперед:
Ваше благородие, дозвольте от команды. В руках он держал серебряный подстаканник. С одной стороны его украшал, несущийся на всех парусах корабль, с другой – увитый канатом, якорь.
Так что дозвольте на память, – с хрипотцой повторил Гулидов, и протянул Костенскому подарок. Тот улыбнулся и душевно обнял машинного кондуктора.
Николай Алексеевич Костенский продолжил службу на крейсере
«Россия». Принявший командование «Разящим», старший лейтенант Кира-Динжан, дал команду распустить строй и продолжить работы по корабельному распорядку. Мичману Садовинскому, новый командир сразу пришелся по душе: как держался, как говорил, как командовал. В нем чувствовалась внутренняя сила и уверенность.
В РГАВМФ сохранились рапорта о сдаче миноносца «Разящий» старым командиром капитаном 2 ранга Костенским и, приеме миноносца новым командиром старшим лейтенантом Кира-Динжаном. Командир эск. миноносца
«Разящий»
2 июня 1916 г.
№ 441,
Действующий флот
Р А П О Р Т
Начальнику 9-го Дивизиона эскадренных миноносцев
Доношу Вашему Высокоблагородию, что 2-го сего июня на законном основании сдал миноносец в командование Старшему Лейтенанту Кира-Динжану.
Капитан 2 ранга Костенский
Настоящий рапорт представляю Вашему Превосходительству.
Эск. миноносец «Гром» 8 июня 1916 г.
Начальник 9-го Дивизиона эскадренных миноносцев кап.1 ранга
Ружек.
Командир эск. миноносца
«Разящий»
2 июня 1916 г.
№ 442,
Действующий флот
Р А П О Р Т
Начальнику 9-го Дивизиона эскадренных миноносцев Доношу Вашему Высокоблагородию, что 2-го сего июня на законном основании принял миноносец от капитана 2 ранга Костенского.
Старший лейтенант Кира-Динжан
Впервые фамилию Кира-Динжан, я услышал в романе В.С.Пикуля
«Моон-зунд» (в романе мичман Кара-Динжан с «Разящего»). Я не оговорился, именно услышал, настолько реалистичен стиль и слог Валентина Саввича, что, читая невольно погружаешься в мир шумов, звуков корабля и речи его персонажей…
Фотографии старшего лейтенанта А.Д.Кира-Динжана я пока не обнаружил, а фотография сестры Андрея Дмитриевича, Нины Дмитриевны, сделанная в 1936 году, лежит передо мной на столе. И, что удивительно, фотография этой женщины хранилась в фото-фонде Центрального Военно-Морского Музея, в картотеке «Офицеры флота». В этом было что-то мистическое. Я предполагал, пока чисто интуитивно, что Кира-Динжан сыграл в дальнейшей судьбе Бруно Садовинского серьезную роль. И судьба, как бы сжалилась, и показала мне, пусть и косвенно, по женскому абрису, основные черты лица человека, повлиявшего на судьбу моего героя.
На фотографии красивая женщина с тонкими чертами лица, большими выразительными глазами, высоким лбом и прекрасными длинными волосами. Наверное, Андрей Дмитриевич и Нина Дмитриевна были похожи, поэтому можно предположить, что и Андрей Дмитриевич Кира-Динжан был сухощав, с четко очерченными скулами, чуть вытянутым носом и подбородком, острым взглядом крупных глаз, высоким лбом и чуть смуглой кожей.
Опытный и много плававший, до назначения командиром на эсминец «Разящий», старший лейтенант А.Д.Кира-Динжан, происходил из потомственных дворян Бессарабской губернии, уроженец города Черновцы в Австро-Венгрии, провинции Буковина (кстати, контр-адмирал А.В.Колчак, тоже был из бессарабского дворянства). Родился он 11 сентября 1883 года. В 1901 году поступил, и в 1904 году окончил Морской корпус. Произведен в мичманы 28 января 1904 года. Служилна Тихом океане в 1905 году. Войну встретил на Балтике старшим офицером эскадренного миноносца «Финн». К моменту назначения командиром «Разящего», А.Д.Кира-Динжан был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени, Святой Анны 3-й степени, Святого Станислава 2-й степени с мечами. Андрей Дмитриевич свободно владел английским, французским, испанским и немецким языками.
Послужной список старшего лейтенанта А.Д.Кира-Динжана, датированный 1911 годом, хранящийся в фондах РГАВМФ, подробно и последовательно прослеживает служебный рост Андрея Дмитриевича и его боевые походы. В Послужном списке, в графе «Сколько кампаний служил на море» указано:
В 1904 г. с 25 апреля по 16 мая на уч. судне «Европа» под командою кап.
1 ранга Лилье, вахтенным офицером во внутреннем плавании.
В 1904 г. с 15 июня по 5 сентября на Военном положении.
С 5 сентября по 1 января 1905 г. в заграничном плавании вахтенным офицером на транспорте «Лена» под командою кап. 2 ранга Берлинского 1-го.
В 1904 г. с 15 по 19 июля участвовал в усиленной рекогносцировке Порта Гензан на транспорте «Лена».
В 1906 г. с 1 января по 31 января на транспорте «Лена» вахтенным начальником в заграничном плавании.
В 1906 г. с 29 августа по 3 ноября на минном крейсере «Казанец» под командою кап. 2 ранга Балкашина И.Д. ревизором в составе 1 отряда минных судов Балтийского моря во внутреннем плавании.
В 1906 г. с 4 ноября по 31 декабря на минном крейсере «Казанец» в составе 1 отряда минных судов Балтийского моря в вооруженном резерве.
С 1 января 1907 г по 1 января 1908 г на минном крейсере (ныне эск. миноносец) «Казанец» под командою кап. 2 ранга Балкашина и кап. 2 ранга Петрова И.Д. ревизором во внутреннем плавании.
В 1908 г. с 1 января по 3 июля на э/м «Казанец» под командою кап. 2 ранга Петрова ревизором во внутреннем плавании и в вооруженном резерве.
В 1908 г. с 25 июля по 7 августа на э/м «Грозный» и.д. минным офицером под командою лейтенанта Крашенинникова во внутреннем плавании.
В 1908 г. с 1 сентября по 1 декабря на транспорте «Алеут» вахтенным начальником под командою кап. 2 ранга Савинского во внутреннем плавании.
С 1 декабря 1908 г. по 1 января 1909 г. на том же транспорте в той же должности.
С 1 января 1909 г. по 1 июля 1909 г. на транспорте «Алеут» вахтенным начальником, и.д. минного офицера под командою кап. 2 ранга Савинского во внутреннем плавании.
С 1 января по 31 марта 1910 г на транспорте «Алеут» в той же должности.
В 1910 г с 18 мая по 31 декабря на э/м «Финн» под командою кап. 2 ранга Тырнова, и. д.старшего офицера во внутреннем плавании.
Свою офицерскую службу А.Д.Кира-Динжан начинал в 19-м флотском экипаже на Балтике, продолжил на Тихом океане, побывал в СанФранциско, затем Сибирский флотский экипаж, служба во Владивостоке на транспорте «Алеут», и возвращение на Балтийский флот, на 1-ю Минную дивизию. В его Послужном списке, в графе «Прохождение службы» указано:
Зачислен в 19 флотский экипаж 28 января 1904 г. Циркуляром Главного Морского штаба за № 63 назначен в плавание в кампанию 1904 г. на уч. с. «Европа». 15 марта 1904 г.
Предписанием штаба Кронштадского порта от 15 мая 1904 г. за
№ 4815 назначен в заграничное плавание, на суда Тихого океана.
Предписанием Главного Морского штаба за № 1587, как явившегося из Сан-Франциско временно прикомандировать к 18 флотскому экипажу. 25 января 1905 г.
Предписанием Главного Морского штаба за № 3746, предписано без замедления отправиться в Сан-Франциско на транспорт «Лена». 22 февраля 1905 г.
Циркуляром штаба Кронштадского порта за № 3278 переведен в 3-й (новый) флотский экипаж. 9 декабря 1906 г.
Назначен в 1-й отряд Минных судов Балтийского моря.
Приказом по Морскому Ведомству за № 102 переведен в Сибирский флотский экипаж.
Приказом в.и.д. командира Владивостокского порта за № 1101 назначен вахтенным начальникоми ротным командиром транспорта «Алеут». 11 июля 1908 г.
Приказом по Морскому ведомству за № 32 переведен в Балтийский флот. 15 февраля 1910 г.
Приказом начальника Действующего флота Балтийского моря за
№ 201 назначен на I-у Минную дивизию. 15 мая 1910 г.
Приказом начальника I-ой Минной дивизии за № 476 назначен исполняющим обязанности старшего офицера э/м «Финн». 27 мая 1910 г.
Старший офицер, на корабле Российского императорского флота – дирижер и полицмейстер команды одновременно. Вся корабельная служба руководилась им, подчинялась ему и замыкалась на нем. От старшего офицера, до командира корабля – один шаг. Но сколько труда, упорства и удачи требуется для этого. Старший лейтенант А.Д.Кира-Динжан сумел сделать такой шаг, и стал полновластным хозяином корабля. Новый командир «Разящего» не «закручивал гайки»: миноносец не линкор. Умело, требовательно и настойчиво подчинял он команду своей воле, требуя от офицеров и матросов полной отдачи, как в повседневной службе и учебе, так и в боевой обстановке.
Эсминец «Разящий» находился на боевом охранении в проливе Моонзунд. В вахтенном журнале мичман Б.Садовинский записал:
3 июня, пятница. Моонзунд.
9:00. Снялись с якоря – переменили место – стали для охраны землечерпалок у знака Паннилайера.
9:55. Стали на якорь у землечерпалки. 4 июня, суббота. Моонзунд.
9:30. Снялись с якоря – перешли и стали в Куйвасто.
5 июня, воскресенье. Моонзунд.
9:45. Переменили место и стали на якорь у S вешки для охраны пролива от подводных лодок.
Моонзунд – пролив мелководный. Глубина на отдельных участках не более 2—3 м. Чтобы обеспечить возможность прохода крупных боевых кораблей в Рижский залив, в 1916 году были проведены дноуглубительные работы и прорыт Моонзундский канал глубиной до 9,5 м. Иногда этот канал называли еще Кумарским, по названию острова и рифа, вблизи которых он проходит.
Работы по строительству канала велись практически всю войну. Планировалось довести глубину фарватера до 15 м, чтобы обеспечитьпроход в Рижский залив новейших линейных кораблей типа «Севастополь».
Боевое охранение миноносцем «Разящий» караванов землечерпалок и землечерпательных работ по углублению фарватера пролива Моонзунд, работ стратегических, необходимых для прохода крейсеров и крупных боевых кораблей на оперативный простор Рижского залива, сменялось погрузками угля, кратким отдыхом и снова выходами в море.
