Энн Княгинина
Расколотое сознание
Глава 30
В этих каменных стенах
***
Сара лежит головой на клавишах пианино Майка.
Майк перестаёт звонить Артуру, ведь его телефон недоступен. Пол сидит на полу, запрокинув голову.
Сара не плачет, она знает, что Артур жив, и верит, что с остальным можно справиться. Она чувствует вину, но никто не знает из-за чего.
Многих задержали. Многие станут соседями Артура в полицейском участке, и в том числе Тая, специально севшая в полицейскую тачку, чтобы её забрали вместе с Артуром.
Сара не подумала так сделать.
Она плохая девушка.
Плохая подруга.
Она всех подставила.
И не знает, что теперь с этим делать.
– Что Артуру будет за нелегальную гонку? – спрашивает Пол, погружённый в фантастику сложившейся ситуации; его спокойный друг, играющий на пианино, редко выходящий из дома, пойман полицией.
– Мне и другим выписывали штраф, а иногда держали в обезьяннике. Но у нас есть водительские права, а у Артура нет. Поэтому я не знаю.
Майка напрягает, что Сара безмолвствует. Ничего не предлагает, не высказывается. Не ругается. И даже не ревёт.
– Кайна успели поймать?
– Нет. Он свернул на дорогу, о которой знают только свои. Полиция его потеряла.
Майк подбрасывает телефон и ловит. Кайн написал ему сообщение, но Майк не намерен рассказывать об этом другим: Кайн не признал победу Артура.
– Нам нельзя завалиться в участок, да?
– Пол, ты как себе это представляешь?
– Ну а чего. Тая села к полиции полуголая, чтобы Артура не бросать.
Сара поднимает голову.
Майк бьёт Пола ногой и крутит пальцем у виска.
– Я тоже поеду.
Сара идёт к двери. Майк встаёт с дивана, хватает Сару за локоть и, несмотря на её крики, бросает на диван.
– Никто, никуда не пойдёт, пока мы не выясним хоть что-нибудь.
Сара опять встаёт, Майк опять толкает её.
– Это я, я вызвала полицию! – признается Сара, переполненная болью и виной. Она встает с дивана под ошарашенные взгляды друзей.
Майк не принимает попыток усадить её обратно, а встаёт перед ней. Пол смотрит на неё снизу, и ему хочется думать, что он ослышался.
– Вы видели, в каком состоянии были их машины? Думаете, Артур бы спокойно остановился после пересечения линии? А Кайн пожал ему руку и поздравил? Они убивали друг друга на дороге! И не факт, что не подрались бы после. У меня не было выбора.
Сара в изнеможении закрывает глаза. Ей не вздохнуть, и она давится потоками воздуха. Кашляет, берётся за горло, будто это поможет дышать. Это она дала полиции адрес, наводку. Сара не сразу приняла это решение, толчком стала разломанная фара «Honda Civic» и люди, упавшие на газон.
Артур никогда её не простит.
Сара снимает кардиган и вытирает им мокрое лицо. Но слёзы льются дальше, и все попытки остановить их проваливаются, а кардиган мокнет, темнеет от влаги. Сара бросает его на пол, и пинает в угол от охваченной злости. Серые глаза Майка смотрят на неё с болью и досадой. Почти всех его друзей поймали.
– Когда я влюбилась в Артура, он был другим человеком. Я украдкой наблюдала за ним, мечтала встретиться с ним вне колледжа и поговорить, узнать лучше.И после того, как это свершилось, я была обязана спасти его, пока он не погиб! – Сара говорил нечленораздельно, но Пол и Майк разобрали её слова, и молча согласились. Но не одобрили то, каким методом Сара спасла Артура.
Сара вдруг перестаёт плакать. Остатки слёз на щеках стекают вниз. Она смотрит Полу в глаза и всхлипывает.
– Я смирюсь, если он не простит меня. Даже если начнёт встречаться с Таей. Но его смерть я бы не пережила.
Она обнимает себя одной рукой.
– Он простит тебя, – смело заявляет Пол.
Полу кажется, что Артур сумеет понять Сару. Не будет таить обиду на свою девушку, сможет разобраться, почему Сара так поступила, и примет её непростое выбор.
– Родители предали его. Преданный человек предателей не прощает, – выдавливает из себя Сара, вспоминая маму Артура, которая сидела на скамье в колледже, словно брошенная, раненая и полуживая женщина, поглощенная горем утраты.
Пол закрывает рот. Артур не помиловал родителей, хотя видно, что его мама раскаивается… Пол уже не так убеждён в прощение Артура.
– Позвоню Тае, – Сара хлопает по карманам джинсов, – потеряла телефон.
Пол встаёт.
– Далеко убежать не мог, пойду поищу.
Полу нужно на воздух.
Артур меняется не только в лучшую сторону, но и в худшую. Он мог бы проиграть, и ему помогли бы разрешить это дело, найти прорехи в условиях Кайна, но он выбрал бороться как безумец, не думая ни о своей жизни, ни о чужой.
Теперь Артура просто так не спасёшь. Вряд ли полиция выбьет из него желание свободы, скорее наоборот – толкнёт его к пустым дорогам, где нет правил и условий.
Сара проводит по мокрому подбородку холодными пальцами. Майк звонит Тае и, вслушиваясь в гудки, ждёт, когда та ответит.
Майк не помнит, что в пятнадцать лет Сара была влюблена в Кайна. Он не помнит её с кем-то другим, кроме Донова. Майк обижен, что Сара не рассказала ему о чувствах к пианисту. Но он пацан, и не признается в такой чепухе.
Тая отвечает на звонок, но не произносит ни слова. Она даёт послушать, что происходит вокруг. Сара приближает ухо ближе к телефону. Звонок на громкой связи, но Сара должна услышать каждое слово:
– Артур Донов, вы подтверждаете свою вину?
– Подтверждаю.
Сара слышит Артура. Она вонзается ногтями в ладонь – если не причинит себе боль и не увидит кровь, то её накроет паническая атака, что ухудшит положение.
Сара оттягивает браслет и деревянные шарики оставляют на коже синяки, но Сара не вскрикивает.
Голос Артура не изменился. Артур, как обычно, говорит с ноткой пренебрежения, словно ставит в конце заметную точку.
– Вы участвовали в гонке один?
– Один.
– И за вами не гналась другая машина? «Suzuki», например.
– Не видел.
Отрывистый удар. Сара пугается. Майк приобнимает её за плечи, чтобы она не закричала и держала себя в руках.
– Вы так стол сломаете, – вмешивается Тая.
Когда Сара слышит голос или видит Таю, её лицо искажается от боли. Как никак, но Сара скучает по бывшей подруге. Но ревность к Артуру сильнее, чем воспоминания о старой дружбе, когда та ещё не превратилась в трясину.
Всё равно Сара благодарна Тае за то, что та не бросила Артура и рискнула. В отличие от неё самой.
– Замолчите, Тая Сайрева, с вами разберёмся позже.
– Не знаю, что с тобой делать, Артур. Тут несколько статей, а ты совершеннолетний, – мужской голос издаёт непонятные звуки «пупупупу».
– Оп!
Шелест.
– Сайрева разговаривает с кем-то по телефону. «Алло, кто на связи?» – спрашивает низкий голос, под приглушённые разговоры на фоне.
Сара и Майк хранят молчание, чтобы не навредить ситуации. Важно тщательно продумать план и не позволить собеседнику взять контроль.
– Не отвечают, – с поддельной грустью молвит мужчина.
– Пусть не отвечают, – советует Артур.
– Вот и потеряли вы единственный и законный звонок, Тая и Артур.
Тишина в смартфоне отражает пустоту в душе Майка и Сары.
Пол находит телефон Сары на газоне. На экране отпечаток обуви.
Он поворачивается обратно к дому, но ему так не хочется возвращаться в помещение, где всё на него давят.
***
Меня поместили во временную камеру вместе с Таей. Она сама согласилась поехать с полицейскими и нарушила только одну статью – не сообщила о нелегальных гонках. Ей бы ничего не грозило, но это уже не впервой.
В камере прохладно, как в подвале. Тая в купальнике замёрзла.
Я снимаю с себя футболку и отдаю ей. Я потерплю, к тому же холод помогает мыслить яснее.
Тая надевает футболку. ( В последний раз я общался с Таей в номере, и одета она была в короткое платье, но там было тепло, а здесь только наши согревающие дыхания.)
На скамье напротив сидят два парня-близнеца. Они пытаются убедить меня, что я не проиграл и не выиграл. Но мне глубоко пофиг на их мнение.
Где же именно был тот поворот, что привёл меня сюда, к этим мыслям, в эти стены?
Как же так вышло, что я стал для себя непредсказуемым и чужим? Но всё же я сам выбираю путь, и куда буду двигаться: с чужаком у нас одна дорога.
Несмотря на то, куда всё это движется, моё направление верное.
Я независим от других, только от себя. И это правильно.
– Скорее всего, у тебя будет два штрафа – за вождение без прав и участия в уличных соревнованиях. Ещё могут арестовать на полмесяца, – успокаивает Тая.
Она старается не прижиматься к каменным стенам и сидит на краю скамьи. Тая не вписывается в это место.
– Почему ты с не сбежала с остальными?
– Я не хотела оставлять тебя одного.
Откидывает волосы назад, трясёт головой. Давит пальцами на закрытые глаза, размазывая тушь по щекам.
Раньше Тая не позволяла себе выглядеть так небрежно.
– Безрассудно.
– Нас кто-то предал, – Тая скрещивает ноги, чтобы парни, сидящие перед ней, не пытались заглянуть ей между ног. Натягивает футболку ниже.
Парни ведут себя хуже животных. У Таи всё то же самое, что и других девушек, но они всё равно, как озабоченные, стараются увидеть хоть часть её гениталий.
– Кто сказал?
Мурашки колючками пронизывают кожу, но Тае одежда нужна больше, чем мне.
– Мы часто устраиваем гонки и вечеринки. Соседи молчат за бабки, а полиция на участок богатых без звоночка не приезжает. Нас предал кто-то из своих.
– Не может быть…
Предал? Кто? Для чего? Кому нужна поимка большинства студентов?
Нас разделили на группы. В одной камере шестеро человек, в другой – пятеро, в нашей – четверо. Ещё десять человек опрашивают одновременно.
– Теперь из-за предателя все попали, – я чешу голову, хотя она не чешется. Мне нужно двигать пальцами, руками, всем подряд.
Тая, не поворачивая головы, утешает:
– Не переживай, они посмотрят твоё личное дело и всё окей. У Кайна там вообще кошмар.
– Да, да, личное дело лошка.
В личном деле Кайна много статей, а в моём – лишь чистые страницы с отличными оценками из школы и колледжа.
Кайн испугался, а я сдался полиции.
Кто из нас ещё лох.
– Ты не лошок. Ты классный.
– Угу. Мне надо связаться с Майком, у него договор на машину.
– Ща, всё будет.
Тая снимает футболку, откладывает в сторону. Смотрит на парней перед собой и прижимает руки к телу, зрительно увеличивая грудь. Я отворачиваюсь.
– Позвоните Майку, парни. Один звоночек.
Тая расставляет ноги в стороны. Один из братьев облизывается, а другой сохраняет невозмутимость, изредка поглядывая на Таю.
– Всё, хватит!
Я пинаю её ногу к другой, подбираю футболку и накидываю поверх её тела.
– Не унижайся так.
– Я ради тебя, блин. Пытаюсь вернуть твоё расположение, а тебе опять что-то не так…
Смотрю на её профиль.
– В этом и проблема, Тая. Ты действуешь, как привыкла. До первой вечеринки я не знал, какая ты настоящая. Тая, я люблю Сару, а мы с тобой друзья.
Парни ржут, а нам на них плевать.
– Я тоже не знала тебя по-настоящему. Теперь я не хочу оставаться просто подругой. Все мои мысли о том поцелуе.
– Они сосались? – вопросительно кричат близнецы, осматривая сначала Таю, потом меня. Будто представляют, как мы целуемся.
– Видишь, как получается. Если бы ты захотела узнать меня раньше, всё могло бы быть иначе. . Но поначалу я тебя не интересовал, а ты меня – да. Также вышло и с Сарой – я ей не интересовался, но я не разочаровался в ней, а она во мне, поэтому мы вместе. А нам с тобой быть только друзьями.
Полицейский открывает двери камеры.
– Донов, на разговор.
Я оставляю Таю думать над тем, что сказал, а сам иду за полицейским. Здесь большая влажность, и с голым торсом зябко. При каждом шаге передёргивает.
Мужчина в форме пропускает в кабинет, где сидит бородатый мужик, перебирающий документы.
– Привёл Донова.
– Садись, – бородатый показывает на стул.
Полицейский уходит, и я сажусь.
– В базе ГИБДД мы обнаружили подготовленные документы на автомобиль, на котором тебя поймали. Кайн Звонов планировал передать тебе эту машину, но есть проблема: документы не подписаны ни им, ни тобой. А значит, недействительны.
– И что это значит?
– А это значит, Артур Донов, что ты угнал его машину.
Из-под пышных бровей плохо видно глаз, но чувствуется оценивающий взгляд.
Угон тачки – это тюремный срок. Я пытаюсь овладеть страхом, но невозможно не бояться этого слова. Тюрьма.
– Эти документы он должен был подписать после гонки, – сознаюсь я.
Бородач постукивает ручкой по бумаге.
– Значит, Звонов тоже в ней участвовал?
– Я этого не говорил.
– Короче, я не буду тянуть. Твои друзья получат штраф в районе пятидесяти тысяч, но ты, если не докажешь, что Звонов сам дал машину, сядешь по статье угона.
– Дадите позвонить?
Он смотрит на стационарный телефон.
– Родителям звонить собираешься?
– Отцу.
Майк больше похож на сводного брата, чем на отца, но он моя единственная надежда. В последнее время я часто обращаюсь к Майку за помощью, но изначально это они с Кайном заварили эту горькую кашу.
Я представляю Сару.
Сара полюбила тихого и вечно испуганного парня. Она не хотела того, кто будет сидеть в полицейском участке, рискуя попасть в тюрьму. И не хотела того, кто теряет контроль за рулём. Если бы ей нужен был такой парень, она начала бы встречаться с кем-то из своего круга или продолжила отношения с Кайном.
Должно быть, я разрушил её иллюзии о себе.
Бородатый щёлкает пальцами.
– Будешь звонить, или передумал?
Протягивает телефонную трубку.
Я прогоняю болезненные мысли и диктую бородатому номер Майка.
Слушаю гудки.
– Кто? – вызывающе отвечает Майк, сразу отсеивая нежелательные звонки.
– Это я. Произошла неприятная ситуация. Я в полицейском участке, на меня вот-вот повесят угон машины моего друга.
Друга… громко сказано.
Бородатый следит за каждым моим словом и движением. Я тоже за ними слежу.
– Пианист?
– Артур? – голос Сары отзывается ударами сердца, как мелодия без попадания в ноты, как несопоставимые музыкальные жанры. Я уже ненавижу эту какофонию.
Нужен ли я ей таким, кем стал.
Я не могу сразу решить все проблемы, мои эмоции не позволяют сосредоточиться на чём-то одном. Они постоянно меняются, перескакивая с одной эмоции на другую, а мысли – с одной на другую. Мысли и чувства пересекаются, вызывая боли в желудке.
– Да. Мне нужны доказательства, что друг сам дал машину, – ответа ещё не поступило, но для правдоподобности я говорю: – Не кричи, дома всё объясню.
– А документы Кайна? – спрашивает Майк.
– Недействительны без закорючки, и они у тебя.
– Чёрт!
– Сможешь помочь?
– Сделаю всё возможное. Пацанчик, не дрейфь.
– Можно маму к телефону?
Бородач показывает на наручные часы, сильно стягивающие запястье. Он подгоняет меня.
– Артур, я стараюсь не волноваться, – Сара замешкалась, – но всё равно переживаю. Тебя там не бьют? Они… они, – голос Сары робеет, – дали хотя бы воды?
– Всё хорошо. Я люблю тебя.
Мужчина с бородой нажимает на кнопку, завершая звонок. Я стискиваю трубку в руке, и пластик трещит. Домашними телефонами мало кто пользуется, но в участке такой..
– Пока твои родители, – делает пальцами кавычки, – ищут способы тебя вытащить, будешь сидеть в камере с остальными.
– У вас есть ненужная одежда?
– А свою куда потерял? – он не сдерживает смех, и в тесном кабинете смех эхом отдаётся с небольшим опозданием.
– Дал Тае.
– Ладно, поищем, – перестаёт гоготать, как бегемот.
– Спасибо.
– Уводите Донова, – кричит тому, кто за дверью.
Полицейский ведёт меня на выход.
Толкает обратно в камеру.
Тая прижимается к стене в углу.
Близнецы играют в «камень, ножницы, бумага».
– Опять проиграл, – пищит один из братьев.
– Лох, – отвечает второй.
Моё лицо перекашивается от трёх услышанных букв.
– Ну, что сказали? – взволнованно спрашивает Тая. В четырёх стенах её голос звучит громче и сильнее напоминает перезвон колокольчиков.
Парни смотрят на нас. Они спокойны, ведь знают, что заплатят штраф и продолжат жить как прежде. А моя жизнь снова в руках Кайна.
– Я позвонил Майку. Теперь нужно, чтобы Кайн признался, что сам дал тачку.
– Он просто так не согласится.
– В этом то и проблема.
***
Майк взял с собой документы Артура и бутылку виски. Он знает, что у Кайна есть второй экземпляр, но подпись требуется на обоих документах. Сара с Полом остались в его доме.
Майк и Кайн друзья, но их дружба давно в разладе, из-за Кайна, что в какой-то момент почувствовал крутость и зазнался.
И чтобы выполнить просьбу Майка, Кайн может придумать самые хреновые условия для своей выгоды. И пока Майк идёт к дому Кайна, виски плещется за стеклянной бутылкой, он неспокоен.
Сара умоляет Пола пойти за Майком, но Пол отказывается.
– Давай подслушаем под окнами. Пол, Майк нам ничего не расскажет! – Сара не находит себе места. Она садится на диван, встаёт, садится, протирает стеклянный стол тряпкой и постоянно смотрит на входную дверь.
– А если он узнает? – Пол не успевает следить за движениями Сары, поэтому отворачивается.
– Он поймёт, почему мы так сделали, – после недолгого молчания нерешительно врёт Сара .
– Майк нас прибьёт.
Пол не понимает, относится ли к нему Майк, Сара или даже Тая как к другу, или же он дополнение к Артуру. Будет ли Майк также добр к нему, как к пианисту?
Сара встаёт. Ей надоело бездействовать. Она давно знает Кайна, но лишь несколько месяцев назад он начал вести себя неадекватно.
– Ты куда?
Пол стоит у входной двери и не выпускает Сару, опасаясь, что та наделает глупостей. Он видит, что она расстроена и её грызёт совесть, и как сложно той сдерживать слёзы, но Пол не может её пропустить.
– За Майком, – отвечает Сара. – Ты либо со мной, либо жди здесь.
Сара отталкивает Пола, но он одним прыжком снова оказывается перед ней.
– Пропусти, Пол! – орёт Сара, толкая Пола в грудь. Она повторяет это снова и снова. Из глаз текут слёзы. Сара готова бить Пола, пока он не отойдёт с пути.
– Пожалуйста, пропусти меня. Я обязана узнать, поможет ли Кайн Артуру. Я сделаю всё, чтобы его освободили. Чтобы он сел за пианино и играл перед зрителями. Чтобы он вернулся!
Саре хочется разрыдаться и упасть на пол, но она стоит и собирается покинуть этот дом. Никакие слёзы не смогут помочь Артуру.
Пол отходит от двери.
– Я иду с тобой.
– Спасибо, – солёный вкус слёз напоминает ей о последнем поцелуе с Артуром.
Он мог погибнуть.
***
Тае принесли одежду, и я забрал свою футболку.
– Так уже лучше, – сообщает Тая, пряча руки в рукава свитера. – Хотелось бы, чтобы нас покормили.
Тая гладит живот.
Десять человек проходят мимо нашей камеры, их уже допросили, и они ржут. Саре не стоит беспокоиться. Здесь полиция не ведёт себя как беспредельщики из сериалов. Никто, никого не бьёт.
Я настукиваю на скамье различные мелодии. Представляю под пальцами чёрно-белые клавиши.
Ля, ля, до, ре, фа – одной рукой, а другой – фа, со, со, ля.
Стараюсь услышать не стук по дереву, а музыку.
– Что сыграл? – интересуется Тая, следя за моими руками.
– Сам не знаю. Чепуху какую-то.
– Понятненько.
До, ре, ми, фа, со, ля, си.
Каждый звук помню наизусть.
Сыграть бы «реквием по мечте» – я уже разобрался с основами.
«Honda Civic», царапанную, без боковых зеркал, без фары, забрали на штрафстоянку.
Когда появится возможность, я верну её. Она стала частью меня.
– Когда там скажут, насколько мы здесь застряли? – спрашивает один из братьев. Я даже не знаю их имён. Но мне и неинтересно.
– Бабки на штраф придётся искать.
Штраф – это не тюрьма. Я-то найду деньги. Но вот выйду ли я отсюда? Что захочет Кайн?
Глава 31
Друг ли он
***
Сара и Пол стоят под окнами дома Кайна. Пол не хочет представлять, что будет, если их застукают, но неприятные картинки цепляются за воображение.
Слова Майка и Кайна слышно разборчиво.
Майк наливает в бокал Кайна виски. Кайн бросает в алкоголь кубики льда. Он уже пьян, – пока Майк шёл до Кайна, тот успел выпить бутылку рома.
Майк расслабленно сидит в кресле. Делает первый глоток виски, не показывая Кайну, что напряжён.
Никогда раньше Майк не чувствовал себя так хреново в этом доме. Майк мог бы оставить Артура разбираться с проблемами, но ведь из-за него и Кайна всё это началось, и разгребать последствия Майк будет сам. Из-за Майка – Кайн предложил устроить гонку, чтобы развлечься. Если бы Майк тогда успокоил Кайна, он бы не чувствовал сейчас эту неловкость перед другом.
– Я не умею читать мысли, но на твоём лице большими буквами написано: «До-но-в».
Кайн смеётся над Майком, и от его пьяного смеха виски из бокала проливается на руку.
– Это не по-мужски, Кайн. В соглашении указано, что ты подпишешь бумаги после гонки.
– Если он выиграет или проиграет. Донов не выиграл и не проиграл.
Майк кладёт на стол документ.
– Пункт второй: независимо от результата гонки, я, Кайн Звонов, обязуюсь подписать документы о передаче машины Артуру Донову. Кайн, ты противоречишь сам себе. – Майк сдерживается, чтобы не кинуть бумаги ему в рожу.
Кайн делает глоток крепкого алкоголя, не отрывая взгляд от серых глаз Майка. Кадык Кайна передвигается под кожей вверх, вниз.
Майк ударяет кулаком по второму пункту, Кайн невольно вздрагивает.
– Гонки не было. Я её не видел.
– Кайн, ты совсем…
Майк поднимается с кресла и встаёт перед Кайном. Касается коленями его.
– Ты мой друг, да?
– Да.
– Ты не тот, что раньше.
Майк вырывает стакан с виски из руки Кайна, часть проливается ему на джинсы. Майк ставит бокал на стол подальше от Кайна.
– Я тот же.
Кайн тянется к бутылке. Майк отодвигает и её.
– Хочешь очередной драки?
Кайн улыбается, обнажая острые клыки, как напоминание о своей сущности: наполовину человек, а наполовину животное без чувств.
– Это ты называешь дружбой, Звонов?
– Переходим на фамилии, Коновалов?
Майк смахивает рукой бутылку со стола, алкоголь разливается, образуя коричневую лужу у ножек стола. Так теперь выглядит их дружба – как эта лужа цвета дерьма.
– Подпиши документы.
– Хер тебе.
Кайн показывает Майку фигу.
Майк не желает драться с Кайном. Не из-за страха проиграть, а из-за преданности к друзьям. Кайн для него родной человек, несмотря на его поведение.
– Сара молодец, что отказалась от Таи. А Сара была верной подругой. Чуешь, к чему клоню?
Кайн бьёт коленом по ноге Майка, тот отшатывается, и Кайн встаёт.
Друзья или враги, смотрят друг другу в глаза. Как козлы упираются лбами. От Кайна пасёт перегаром.
– Откажешься от друга ради пианиста?
– Откажусь не из-за него. Откажусь из-за тебя самого.
Кайн захватывает загривок Майка локтевым сгибом и нагибает его, отступая на полшага назад.
Майку легко высвободиться из захвата, но он остаётся в наклоне.
– Уговори Сару переспать со мной. Преподам Донову урок.
Майк инстинктивно сжимает пальцы в кулак и уже готов врезать Кайну по почкам, но Кайн успевает отбить его руку до того, как та достигнет живота.
– Урок преподнести нужно тебе, Звонов!
Лицо Майка горит от гнева. Он чувствует себя в печке, ощущает, как кожа плавится, сдирается, сгорает. Он выпрямляется. Кайн ему уже никто. Он не хочет звать его и знакомым.
Сара зажимает рот рукой, чтобы не выдать себя звуком. Пол прижимается к дому щекой.
– Я должна согласиться, – произносит она в ладонь, – или Артура посадят. Пол округляет глаза ещё шире.
– И не думай о таком.
– Я уже подумала.