Энн Княгинина
Расколотое сознание
Такого мне не нужно.
– Не хочешь смыть голубиные какашки с волос? – интересуется Майк, указывая на мои волосы.
Я о таком тупорылом сравнении уже и забыл. А он вот нет.
– Где?
– Ты думаешь, я не моюсь? – смеётся он.
Лак стягивает голову. Согласиться или мучиться? Размышляю. Майк ждёт.
Я мылся в чужой душевой только у Пола, но его квартира мне привычнее этого большого дома.
– А ты с собой вещей не взял? – спрашивает Донна.
Вообще ничего не взял. Я должен был спать с… какашками на голове, а утром в спешке поправлять причёску. Про одежду никто и не подумал, родители торопились отправить меня на заработки.
В одном костюме два дня. Не учёл, мой промах.
Я поднимаюсь с дивана.
– Куда мне идти?
Майк провожает до ванной комнаты, показывает шампуни, бальзамы. Объясняет, как регулировать температуру воды.
Всё такое навороченное.
Глава 12
Смена условий
Я возвращаюсь ко всем без пиджака, в рубашке, расстёгнутой на две верхние пуговицы. С мокрыми волосами и посвежевшим – тёплая вода помогла проснуться, но не протрезветь.
Все расположились на полу по кругу, и я должен заполнить брешь. В середине пустая стеклянная бутылка, а моё пиво стоит около Таи.
Они хотят, чтобы все рассказывали о позорных моментах. У меня их много, и совсем нет. Я из дома-то выходил в колледж, на концерты, в продуктовые магазины. И редко-редко забегал к Полу. О чём мне рассказывать? Я и том, что было в школе уже не помню.
Я лох, и это самое постыдное.
Я сажусь на пол по-турецки рядом с остальными.
– Начнём?
Все кивают. Я пью ещё пива, скорее бы допить его.
Марк вращает бутылку по кругу, горлышко останавливается на Донне. Она теребит дреды.
Всё внимание ей. Донна не смущена и улыбается. Чему здесь лыбиться, говорить о себе другим нечто тупое не может быть весёлым.
– Два года назад я взяла у мелкой сестры велосипед и поехала кататься по городу. Вернулась домой без него, потому что продала незнакомым пацанам. И купила себе две пачки сигарет, когда её велосипед стоил, как пятьдесят.
Отстойно.
– И зачем ты так сделала? – спрашивает Сара.
– Мы играем – расскажи позорное, а не почему ты так сделала.
Сара потупляет взгляд.
Донна запускает бутылку по новому кругу.
Я смотрю на горлышко, перебираю воспоминания, ищу в себе то, о чём не страшно рассказать. Прошлое серое и туманное. Я хочу забыть, а не помнить.
Очередь Майка.
– Что я вам ещё не рассказывал? Ну… в гостях у одной девчонки, после перепихона…
– Секса или занятие любовью! – поправляет Тая, косясь на меня.
А я при чём? Я девственник вообще. Грешил фантазиями и всё.
– Неважно, – машет он на неё рукой, – ну так вот. После этого я нассал ей в горшок для цветов.
– Фи-и-и, – отвращение переходит с одного на другого.
И такими вещами надо делиться с остальными? Просто позор. Я не въезжаю, как можно вести себя так похабно.
Горлышко смотрит на меня, и в глазах собравшихся интерес сильнее, чем на остальных. Ну да, сейчас закрытый в себе мальчик откроет рот и что-то да скажет.
Для чего пялиться друг на друга, что это даст? От этого слух не станет лучше.
Отключение мозга происходит внезапно, я мнусь. Ни вспомнить ничего, ни придумать тоже. Да ещё и голубые глаза Таи отвлекают.
– Ну… я…
Да отвернитесь вы, может, и припомню чего.
– Я… выбросил мамины ключи, когда провожал её до работы, чтобы она не попала домой.
– Ого…
– Потому что хотел побыть один.
– Принимается. И это грустно как-то, – Сара садится полубоком, чтобы лучше меня видеть. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть никого.
– Крути.
И я кручу.
Очередь Сары. Она молча теребит браслет, и я уже думаю, что она ничего не расскажет, как она начинает говорить:
– Я рылась в помойке, чтобы достать очень нужную мне вещь. И не один раз.
– Да все рылись. Я случайно выкинула сумку вместо мусора и пришлось доставать, – Донна склоняет голову набок, словно хочет услышать от Сары что-то ещё.
– Нет, эта вещь… она мальчика, который мне нравился.
Донна принимает ответ Сары, и никто не знает, что на это сказать. Во имя любви и не такое делают.
Горлышко выбирает Таю. Я о ней мало знаю. Она разная: в колледже такая, наедине другая, в компании иная.
Влюблённость не подразумевает досконального изучения человека. Да и кто бы мне дал исследовать эту девушку.
Я сам не открытая книга – разный сюжет, разное эмоциональное состояние в тексте.
Я не определился, кто я.
– Мне пришлось украсть булочку у одной девушки, потому что я очень хотела есть. А булочка была надкусана.
Марк суёт два пальца в рот. Майк разыгрывает её признание, как мим: берёт со стола невидимую булочку, подносит ко рту, всматривается в пустоту и кусает.
Тая надувается.
– Давайте не будем высмеивать других… – медлительно выговариваю, сглатывая слюну вкуса пива.
– Спасибо, Арти!
– Он Артур, – опять Сара. Я что, для неё немой?
– Я, Артур, – демонстративно повторяю я.
Тая забирает бутылку с пола.
– Каждый о себе рассказал, игру пора заканчивать.
– Я спать, – Марк вскакивает на ноги и потягивается.
– И я тоже хочу, – Пол присоединяется к Марку.
– Комнаты я вам показывал, спокойной ночи. А мы выйдем с Артуром, поболтаем.
Майк поднимается и поправляет спортивные штаны.
Ну вот, я так-то тоже спать собирался.
Пошатываясь, я следую за Майком на улицу. Немногое поменялось после выпитой бутылки пива, только в груди тепло, а мысли разбегаются с одной на другую: я умею их задерживать, но алкоголь препятствует. Я думал выпивка – это успокоительное, но это не так.
Тело стало тяжёлым и лёгким одновременно. Неповоротливым.
Майк останавливается у «Honda Civic». Заглядывает внутрь через окно. Уличные фонари освещают его напряжённую фигуру.
– Кайн сказал, что сокращает срок твоего обучения на вождение.
– Что? Разве так можно?
Он отрывает взгляд от машины и смотрит на меня.
– Он сказал, что ты вызывающе себя повёл. Раз ты такой дерзкий, то и отвечай за поступки.
От эмоционального перенасыщения в правом веке тик, он стучит по тонкой коже, как барабанные палочки по барабану.
– Это из-за того, что я про Пола сказал? Удара ему недостаточно для наказания?
– У нас есть двадцать пять дней до гонки.
– А если откажусь?
– Придётся убираться в его доме год, а машину выкупить за миллион. Если и от этого откажешься, согласие он будет из тебя выбивать. Сам знаешь, как Кайн это делает. Он так уверен в себе, что уже готовит документы на передачу машины тебе.
Новость не плохая, а отвратительная.
Облокачиваюсь на тачку, и, заледеневшими от ужаса пальцами тру лоб.
– У меня есть шанс выучиться за эти дни?
– У тебя все шансы, и на первом уроке ты это доказал.
Любое веселье заканчивается так: вышибанием духа из тела.
Провожу кончиками пальцев по месту разлома бокового зеркала: острые волны и углы царапают кожу.
Всего лишь из-за нелепой случайности я стою здесь, а не сплю в своей кровати.
И я впервые смотрел в глаза девушки так долго.
Тяжело быть не таким как все.
Плюсы и минусы всегда идут за руку.
– Почему машина стоит у твоего дома?
– Кайн приехал на ней и не забрал.
– Ясно.
Сиреневые звёзды и переплетающиеся линии на дверях автомобиля переливаются бледно-фиолетовым под тёплым светом.
Глава 13
Я ведь знал
Майк почёсывает бровь, думая о своём, но я прерываю его мысли:
– У вас все умеют водить, и участвуют в гонках?
– Ну нет. У нас команда для этого. Есть знакомые с других районов. Девчонки вон не участвуют. Тая единственная решилась на обучение, но водит она не лучше тебя.
Он смеётся, пока вдруг его лицо не вытягивается.
– Устроим гонку между вами?!
Щёлкает пальцами.
– Между мной и Таей?
Отдаёт ключи от машины.
– Заводи, я за Таей.
– Мы же выпили!
Майк смотрит в небо.
– Тебе же на руку.
– Это чем же?
– Вождение – это разное настроение, разные мысли, разное самочувствие.
– К чему ты клонишь?
Пинаю камушек на газон.
– Ты научишься управлять не только машиной, но и собой. Ну всё, я за Таей.
Радостно подпрыгивая, направляется в дом. Он удивительный.
Я думал о нём, как о глупом, заносчивом человеке, но он говорит мудрые вещи, а улыбается как дурачок: водить выпившим не мудро, конечно, но вот со всем остальным он прав.
– Ты не поедешь со мной? – кричу ему в спину.
– Поеду, ты же ненормальный.
Со смешком выключаю сигнализацию и сажусь за руль.
Привычное место, приятное. Глажу торпеду, отклеиваю липучку со средним пальцем и кидаю назад, к остальному мусору. Когда пойму, что машина действительно моя, выкину всё эту хрень.
Завожу тачку, вслушиваюсь в работу мотора. Регулирую зеркало заднего вида. Включаю радио, ищу станцию с нормальной музыкой, а не рэпом, портящим слух. Оставляю электронную мелодию без текста, и делаю тише, чтоб играла приглушённо.
Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза.
Сейчас хорошо мне, спокойно. Двигатель подпевает музыке, льющейся из динамиков. Я проваливаюсь в полудрёму.
Стук в окно выдёргивает из начавшегося сна. Открываю глаза. Передо мной дорога, ведущая во мрак. Спидометр, светящийся оранжевым.
Майк садится на пассажирское кресло и трясёт меня.
– Не спать! Я дал Тае «BMW». Ща подъедет к тебе и погоним.
– До другой линии?
– Ага. Отрезок дороги до основной трассы разделён на линии. Мы обсуждаем, до какой едем или гоняем по кругу.
– А где другие машины?
– Эта дорога перекрыта, повсюду знаки кирпичей. Дорогу собирались ремонтировать, но делать ничего не начали. Мы её себе и захапали.
– Понятно.
В единственном боковом зеркале вижу, как Тая подъезжает к линии. Машина движется рывками. Фары гаснут, загораются, гаснут.
– Ну как ты водишь, сказал же, – угорает Майк, наблюдая за попытками Таи доехать.
– А с ней кто сидит?
– Сара.
Я в предвкушении, и в ужасе. Мы с Таей на одном уровне вождения, но соревноваться, с кем хочется встречаться… подло, наверное. А Майк потирает ладони, веря в мою победу.
Меня накрывает знакомое чувство безнадёги: ничего не смогу, ничего не умею, кроме игры на пианино.
Не справлюсь.
Я никто.
Тая машет нам рукой из открытого окна.
Похоже, она рада такому раскладу.
– Всегда хотела в гонках поучаствовать. Не допускали. – кричит Тая, высовывая голову в окно.
Майк машет ей в ответ.
– Мы сделаем тебя!
– Не слышу! – Тая смеётся, прикладывая ладонь к уху.
Классная она. Но не для меня, и не только потому что я лох, а она популярная, а потому что мы разные, и нам будет скучно вместе.
– Помни, что гонка с девчонкой. Не сходи с ума, пианист. Я серьёзно. А то бить буду.
– Ты уже предупреждал.
– Ещё раз, чтобы понятнее стало.
Тая сигналит, и я ей в ответ.
Она не торопясь трогается с места. Колёса катят машину по дороге, и постепенно ускоряются.
Я дал Тае фору.
Ноги вспоминают, что делать, и какая педаль к чему относится. Тачка глохнет. Майк молчит. Тая уезжает дальше и дальше.
Задние фары «BMW» ударяют красным светом в глаза.
Я выравниваю руль, включаю первую передачу и отпускаю сцепление, плавно давлю на газ. Мотор недовольно рычит: ему не нравится, как я управляюсь с педалями. Не вспомнить, как в первый раз я смог обуздать тачку и разогнался аж до шестидесяти пяти километров в час.
Ноги привыкают. Вторая передача. Почти ровняюсь с Таей, но она прибавляет газу и опять сигналит.
– Засранка, – Майк закуривает. Традиция у него такая – покурить, когда я еду.
Третья передача, деревья дают газу вместе со мной и оживают, когда машина подпрыгивает на кочках.
Равняюсь с Таей, Майк показывает ей средний палец. Так вот для чего была та липучка – чтобы не отвлекаться на этот многозначный жест.
Тая пытается обогнать меня, но я гоню вперёд. Притормаживаю, когда путаю педали. Майк машинально тянется к потолочной ручке.
Быстро спасаю ситуацию, перемещая ногу с одной педали на другую.
– Сделай музыку громче, – перекрикиваю ветер, ласкающий волосы.
– Тая догоняет. Давай, поднажми ещё.
– Сделай громче!
Адреналин приливает в кровь, я теряю себя в дороге, в свете фар, в скорости. В животе взрываются фейерверки.
Мои пальцы, как крючки, сжимают руль. Я запираю свой страх на засов. Пошёл он в жопу!
Майк прибавляет громкость.
Я дышу так часто, что задыхаюсь. Скорее на финиш, пока дурман не окутал мозги по полной.
Электронная музыка бодрая, клавишные и струнные инструменты влетают в сердце нотами.
Стрелка на спидометре убегает, проносится деление за делением.
– Тая далеко, можешь притормаживать.
Сжимаю зубы.
– Сколько до финиша?
– Метров двести ещё. Дай ты ей догнать себя, а то разноется. Мне ссать хочется, ты не представляешь. Увидишь её, моргни аварийкой пару раз и останавливайся. Начнёте гонку с тех мест, где остановились.
Я придавливаю педаль тормоза, меняю передачу на пониженную, снижаю скорость.
– Я потом без тебя поеду?
– Доверяю тебе, понял? С Кайном ты будешь один на один.
– Не рано?
Еду на второй, стараюсь держать скорость. Это сложно, машину трясёт. Я умею ездить, когда уже разогнался, а на одной скорости нудно и тяжело.
– Пока ждём мой «BMW», поговорим о Тае. Я знаю, что она тебе нравится.
Случайно отпускаю сцепление и плавно давлю на газ. Машина с громкой пробуксовкой рвётся вперёд.
Едем опять уныло.
– Кайн будет отвлекать тебя на дороге, как сможет. Мне придётся делать подобное, но разговорами.
– Всё нормально.
– Не газуй так быстро, потихонечку. И не тормози ты так резко.
– С чего ты взял, что она мне нравится?
– По роже твоей видно.
Деревья остаются позади. Слева речка, справа заброшенные дома. Смотрю только вперёд, слежу.
– Ты не бери всерьёз, что она переспит с тобой, если выиграешь. Мы это придумали, чтобы тебя смутить.
– Я бы не стал.
Кручу руль влево.
– Не лежи ты на руле, выпрямись, – мне сложно сидеть прямо, хуже видно дорогу, но я подчиняюсь. – Когда мы с тобой ушли, она написала сообщение, что расстроена.
Ещё понижаю скорость. Я не взбудоражен и слушаю Майка. Гляжу в единственное боковое зеркало. Сзади мелькают фары «BMW».
– Но после этого Тая пришла ко мне, и мы переспали. Тебе не нужна такая как она – дружеский совет.
Моргаю аварийкой, как просил Майк и останавливаю машину, торможение сопровождается резкими толчками.
– Всё нормально. Иди по своим делам.
Тая останавливает тачку и моргает аварийным сигналом в знак понимания.
– Как ты до дома дойдёшь?
– Заберите меня кто-нибудь по пути.
– Я разворачиваться не умею.
Майк уже дрожит, нервно подёргивая ногой.
– Тая кое-как умеет, поможет. Пацанчик, мне очень нужно.
Выскакивает из тачки.
– Моргни Тае, когда будешь готов ехать.
– Ладно.
– Только попробуй не остановиться на линии, которую увидишь. Я тебя жалеть не буду. И помни, что управлять надо головой, а не машиной.
Убегает к столбу.
Глава 14
Один удар решает всё
Включаю аварийную сигнализацию, жду секунд пять и отключаю.
Ну поехали.
Не хватает пятна справа в виде Майка.
Я ухвачусь за свою ипохондрическую сущность, и не впущу другого себя в голову. Не буду ехать, как будто у меня много жизней.
Тая чувствует преимущество и движется к моей тачке со скоростью света. Наберу-ка я обороты.
Ветер завывает.
Я нахлёстываю упущенное.
Я же знал, что они трахаются. Подозревал уж точно.
Быстрым движением руки, чтобы надолго не отпускать руль, врубаю музыку на полную громкость.
Я пытаюсь спрятаться от боли с помощью дороги. Мне привычно хреново.
Но я не ревную. Чувствую, что плевать, с кем она спит. Майк прав, мне нужна не такая, как она. Она просто красива, и я люблю её оболочку, но внутри Таи горько-кислая гадость.
Линия близко. Тая далеко.
Пора бы тормозить.
Третья передача не переключается на четвёртую. Я уже сталкивался с такой проблемой, но тогда мне помогал Майк. Двигатель жужжит, кряхтит, рычит. Вместо того чтобы снижать скорость, я увеличиваю её, теряя управление.
Адреналин отпускает, паника набирает обороты так же скоро, как и машина.
От паники я кручу руль в разные стороны, пытаясь выровнять машину. Мои пальцы впиваются в скользкую оплётку.
Я отпускаю педаль газа, и теперь не могу понять, в какой последовательности жать на педали. Тачку заносит в сторону, на обочину, и я кое-как возвращаюсь на дорогу. Хрен с ним. Я давлю на тормоз. Руль крутится тяжело, и я не справляюсь. Очередной занос, тачка тормозит, меня бросает вперёд, и я лечу головой в руль.
Удар.
Боль распространяется по голове, со лба в глаз что-то течёт. Я поднимаю дрожащую руку и прикасаюсь к месту удара. Мокро. Смотрю на пальцы – они в крови.
Из меня вырывается истерический смех. Херня какая. Я мог вылететь с дороги прямиком в кювет.
Я открываю дверь и падаю на колени. Капли крови со лба падают на асфальт. Облокачиваюсь спиной о дверь, захлопываю её и кладу ладонь на рану. Мои пальцы влажные, но на щеках нет ни слезинки.
Слышу звук мотора и шуршание колёс, но не со стороны, откуда должна приехать Тая.
Держась за машину, я встаю на ноги. Серый туман от головной боли застилает глаза.
Передо мной останавливается спортивный мотоцикл. Его водитель мне знаком.
– Чё с тобой? Где Майк?
А, точно, я видел его на фуд-корте. Виталя, вроде.
– Где-то.
Опускаю руку, рассматриваю кровь, а насмотревшись, стираю её об белую рубашку.
– Я нормально спросил. Где Майк?
Его лицо напоминает морду дракона из-за большого носа и шелушащейся кожи щёк. Я прижимаюсь спиной к тачке. Череп сжимают тисками. Ну и поездочка вышла.
– Ты чё, страх потерял?
– Отстань ты от меня.
Он надвигается на меня, а мне побоку. Будет бить, ну и ладно. Ударю в ответ, даже если сла́бо.
Потерял ли я страх? Когда я потерял управление, то испугался за свою жизнь, а не захотел умереть, как в первый раз, когда сел за руль. Но мне понравилась та паника, те несвязные мысли, та атмосфера на грани жизни и смерти.
Бьёт ладонью по машине около моей головы.
– Донна сказала, что все её кинули, и попросила меня приехать. Ты, сволочь, где Майк и остальные?
Лишаясь управления руками, как и тачкой недавно, толкаю Виталю в грудь. Он отшатывается.
Его кулак приближается к моему лицу, но я резко приседаю, и его кулак врезается в корпус машины. Будет вмятина.
Виталя сгибается пополам, прижимая руку к себе.
Вот и фары светят на согнувшееся тело мотоциклиста. Тая останавливает машину около моей и выходит из неё вместе с Сарой.
– Господи, что случилось?
Тая приближает руку к моему лбу, но не решается трогать. Сара что-то протягивает мне, я выхватываю из её рук тряпку, и прикладываю к ране.
– Ну ты и сволочь!
Тая оборачивается на Виталю.
– А с тобой что?
– Да ничё, – бурчит он, тряся рукой.
Ещё одна машина едет и тормозит около «BMW». Ну и сборище намечается.
С водительского места вылезает Марк, с пассажирского – Майк.
– Вас долго не было, я разбудил Марка.
Я не смотрю на Майка, потому что подвёл его.
– Я ненадолго оставил тебя одного, что, блин, произошло? – орёт Майк.
Я поворачиваю голову в его сторону, что вызывает боль и пульсацию в ране на лбу.
Замечаю Сару в лифчике и смотрю на то, что она мне дала. Свою футболку. Я отскакиваю от машины и закрываю Сару телом.
– Ты же полуголая!
Майк взбешён. Рядом со мной он гигант.
– Ты опять гнал?!
– Третью переключить не получилось, пришлось экстренно затормозить.
– Как ты мог оставить его? – злится Сара за моей спиной.
Майк прикрывает ладонью нос и губы, он не может совладать с эмоциями.
– Двести метров оставалось, он должен был доехать в целости и сохранности.
– Я походу из-за него руку сломал, – ноет Виталя.
Сара хочет отойти, но я делаю шаг в сторону вместе с ней. Из-за меня она в таком неловком положении, и я не позволю другим пялиться на неё.
– Ты сломал ему руку?
Майк перестаёт что-либо понимать, он ходит кругами.
– Он хотел мне врезать, а я пригнулся.
– Ты хотел ему врезать? Да что ты вообще здесь делаешь, Виталя? Мы тебя не приглашали.
– Майк, пошёл ты. Мне Донна позвонила, сказала, что её все кинули.
– А где Донна? – спрашивает Тая.
Марк отвечает:
– Я поехал за Майком, а она домой попёрлась.
– Садимся по машинам, пора это заканчивать. Виталя, ты езжай откуда приехал, – с сердитым Майком лучше не спорить.
– Со сломанной рукой, придурок?
– Марк, отвезёшь его на «BMW»? Я пианиста и девчонок к себе повезу.
– Ладно.
Марк идёт к Витале. Тот показывает на мотоцикл, не бросать же его на дороге.
За моей спиной хлопает дверь машины. Сара села на заднее сиденье. Тая обходит меня и тачку, садится рядом с подругой.
Майк открывает водительскую дверь, пригибается и садится за руль.
– Я поведу.
Я занимаю пассажирское место, не убирая футболку Сары ото лба. Кровь перестаёт течь, а рана не такая уж и серьёзная.
Майк отвёл меня в мою временную комнату.
По пути домой мы ехали молча. Майк злился то на меня, то на себя. А я, проанализировав эту ситуацию, почувствовал к себе уважение.
Я всё же остановил тачку и увернулся от удара Витали. Видео о самозащите пришли на выручку, и я не растерялся в реальной ситуации.
Я вдруг почувствовал себя не до конца потерянным.
Я лёг на кровать не переодевшись, и сразу же уснул.