Олег Механик
Система
Наконец, Нос подаёт голос.
– Ну что, ублюдки? Думали, можете ограбить серьёзного человека, и всё это Вам сойдёт с рук?
– Кого мы ограбили? – начинает возмущаться Афоня. Нос даёт знак и один из его вассалов подбежав, вонзает Афоне под дыхалку короткий удар, и тот, сложившись пополам, падает на землю.
– Берегите силы, у Вас ещё будет время поговорить. – улыбается Нос, глядя как двое поднимают с земли скрюченного Афоню. – Так вот, благодаря Вам я потерял деньги и работу. Вы представляете, как я на Вас должен быть зол? Но, на самом деле, я на вас не злюсь. Сейчас я крутой коммерсант и обо мне в городе знают все. Деньги те, это мусор по сравнению с тем, что я сейчас имею. Поэтому можете считать, что Вам повезло.
«Это ещё что за поворот» – думает Кир, но что-то внутри его подсказывает, что расслабляться рано.
– Вы бы оценили, как Вам повезло, если бы видели, как я разбираюсь с теми, кто делает мне говно. Знаете сколько их в этих лесах зарыто? Поэтому, если ответите на мои вопросы, умрёте быстро. Это я Вам обещаю, – Нос растягивает губы в садистской улыбке. Томилов, стоящий рядом, бледен, как полотно.
– В том сейфе, что вы грохнули, кроме большой суммы денег ствол был. Этот ствол мне как память дорог. Он именной. Давайте так, вы говорите мне, где ствол, я обещаю, что на небеса Вы отправитесь быстро.
Я слушаю! – Нос испытывающее поочерёдно смотрит в глаза будущим жертвам.
Сейчас, когда терять практически нечего разум Кира приобретает ясность. Он понимает, что этот Нос, просто больной человек, садист с комплексами Наполеона и амбициями Гитлера. Он просто серийный убийца, дождавшийся наконец своей эпохи. Он убивает под предлогом, разборок, долгов, мести. На самом деле, он убивает просто так, ради удовольствия. Кир разгадал, какую изощрённую пытку придумал для них этот маньяк. Он прекрасно знает, что люди будут использовать любую возможность чтобы продлить жизнь. В этом случае жертвы прекрасно понимают, что их жизнь оборвётся в тот момент, когда они скажут, где ствол. Поэтому все будут оттягивать этот момент насколько это возможно, насколько у них хватит сил. Не найдётся такого умного человека, который скажет «Я всё скажу. Давайте только быстрее…». Даже Кир, понимая сейчас всё это, не готов ничего говорить, и желает, чтобы друзья не говорили как можно дольше. Каждая минута жизни это надежда, это возможность вырваться…
– Мы ничего не знаем ни про деньги, ни про ствол! – говорит он и видит довольное лицо живодёра.
– Ну ладно, тогда с тебя и начнём. – Один из бандюков хватает Кира и тащит его к Носу.
«Начинается» – успевает подумать Кир, перед тем как яркая вспышка от удара в голову ослепляет его, валя с ног. Дальше всё происходит уже не с ним. Откуда то издалека он слышит голос Носа, в розовой дымке видит его ухмыляющуюся харю, снова вспышка, харя пропадает на время, но появляется снова до новой вспышки. Вспышки становятся чаще как мелькающие огни стробоскопа. Щёлк, щёлк, щёлк, всё мелькает, рвётся на мелкие кусочки, смешивается как мелкие разноцветные стёклышки в калейдоскопе. Щёлк. Нужно просто забыться, улететь подальше отсюда, погрузиться на глубину с которой уже никто не достанет.
Глава 6. НЕПРАВИЛЬНЫЙ.
31 октября 1994 г.
«Братан, очнись! Кир! Игорёк, вставай!» – чуть слышные крики становятся всё громче и громче, словно кто-то выкручивает эквалайзер магнитолы до предела. Вместе с криками с такой же скоростью нарастает боль. Сначала тупая она появляется и заполняя собой всё тело становится горячей как кипяток.
Первое, что появляется в его глазах, это круглое лицо Емели.
– Он очнулся! – улыбается лицо, обнаруживая нехватку двух передних зубов. Рядом появляется радостная физиономия Афони, губы которого опухли до невероятных размеров. Что-то неприятно жжёт в районе груди. Кто-то там, колотит по ней кулаками, больно трёт, как будто хочет содрать с неё кожу. Кир начинает кашлять, и боль от этого становится сильнее в десять раз.
– Хорош, он очнулся! – орёт Емеля, и рядом с его лицом, Кир видит лицо капитана. Он так же бледен, как и в тот раз, когда они последний раз виделись.
– Ну что, дружок, живой? На ка вот…– Томилов подносит к его губам тонкую блестящую фляжку. Спирт обжигает губы и дерёт глотку так, что он снова закашливается. На этот раз он самостоятельно сел. И это прорыв в его взаимоотношениях с собственным телом за эти несколько часов. Томилов заботливо просовывает его руки в рукава бушлата. Емеля безуспешно прилаживает сапоги к опухшим ногам.
– Одень пока носки и портянки сверху завяжи, – командует Томилов. – Ну что, Игорёк, давай ещё глоточек, и поедем. Его поднимают, подхватывают на руки друзья, а Томилов бежит впереди и открывает заднюю дверцу семёрки, каким то образом очутившейся на поляне.
Только на заднем сидении машины, которая уносила их от гиблого места нещадно растрясая на кочках больные измученные тела всех троих он начал осознавать что происходит.
– Полегче! – орёт Емеля капитану, – не дрова везёшь. У меня и так по твоей милости рёбра сломаны.
Капитан, не отвечая на претензии пассажира сбрасывает газ и машина уже плавно перекатывается через ухабы.
– А как Вы здесь вместе? – недоумевает Кир, к которому вместе с шальной дозой спирта возвращается рассудок.
Томилов в кратце рассказал, как было дело. Понятно, что всё шло к плачевному концу и он был не за горами, если бы Кир не предпринял попытку сбежать. Бандюки пытались обнаружить беглеца, но благодаря Томилову, им это не удалось. Тогда у них оставался один выход, забирать заложников и линять. Они привезли их на какую-то хату, принадлежащую одному из бандюков. Нос был вне себя от ярости и говорил, что в любом случае кончит этих двоих, но Томилов уговаривал его этого не делать. В конце концов капитан уговорил Носа отдать ему заложников. Он мотивировал это тем, что у беглеца есть два пути, бежать к ментам, или связываться с ним, для того, чтобы он вернул ему друзей. Бежать к ментам не самый лучший путь для него, так как это не гарантирует, что он спасёт друзей. И вообще, если эта история начнёт раскручиваться, ему тоже немало светит. «Сейчас для всех лучшим выходом будет, если я найду этого парня, отдам ему друзей и скажу ему, чтобы держал рот на замке» – сказал Томилов Носу, на что тот ответил, чтобы он дождался пока Кир выйдет на связь, и тогда можно будет взять его снова.
«Нет, так не получится. Он не дурак и сейчас по любому подстрахуется. Сейчас у нас хоть какой-то шанс есть. Витя, ну ты чё в тюрягу так стремишься попасть? Понимаю, что это никогда не поздно, но самим то зачем на рожон лезть?». – Этими аргументами Томилов и убедил отдать ему друзей. Выручив пленников, он вместе с ними поехал в лес, где они и нашли Кира.
– Я боялся, что ты замёрзнешь и сдохнешь в этой яме, а ты молодец, даже выбраться сумел. – Томилов рулит, не выпуская из зубов дымящейся сигареты.
В голове Кира вертится один единственный вопрос: зачем Томилов, который имел на них зуб и сам отправил на съедение к Носу, в последний момент решил их спасти? Но этот вопрос он так и не решается задать капитану.
***
Томилов и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Он не может объяснить себе, что случилось с ним там возле канавы, когда он увидел эти глаза? В этом взгляде не было испуга, он не молил о помощи. Это был спокойный взгляд игрока, который терпит поражение, но с достоинством готов его принять. Что-то переключилось в этот миг в голове капитана, как будто заклинившие шестерни вдруг встали на своё место. Он не может вспомнить, о чём он думал в тот момент, но то, что он делал дальше, делал уверенно и не сомневаясь. Так бывает, когда опьянённому человеку подносят к носу тампон с нашатырём, и резкий продирающий аммиачный запах в один момент приводит его в чувства. Капитан пришёл в себя и теперь точно знал, как ему действовать, чтобы попытаться всё исправить.
Он периодически поглядывает в зеркало заднего вида на опухшие, в кровопотёках и ссадинах лица этих пацанов и осознаёт, что чуть не шагнул за край. Точнее уже занёс ногу над пропастью, но какая-то сила его остановила.
Он привёз их к себе на дачу, которая оказалась недалеко от места несостоявшейся экзекуции. Точнее дача не его, а тестя, но в это время, сезон уже закончен и тесть здесь не появится.
– Куда мы приехали? В очередную засаду? – спрашивает Емеля, когда машина останавливается на узкой улочке садового кооператива.
– Это дача, – говорит Томилов, – отдохнёте немного здесь. Не в этом же виде Вам в новой части появляться. Он выходит из машины и отпирает амбарный замок, висящий на решетчатой калитке.
– Это тема! – Емеля вылазит из машины вслед за капитаном. Афоня, кряхтя как старик, медленно ваыползает из другой двери, а Кир, так до конца не пришедший в себя остаётся сидеть в машине. Капитан проходит по узкой, выложенной плиткой тропинке вдоль стены большого выложенного из бруса деревянного дома и поднимается на крыльцо. Емеля и Афоня ковыляют следом оглядывая небольшой участок, засаженный яблонями и сливами, между которыми ютятся небольшие аккуратные грядки.
– Твоя? – кричит Емеля, с некоторых пор забывший про субординацию.
– Тестя, – Томилов, повозившись с дверным замком, толчком открывает усевшую дверь.
– Ого, тут и банька имеется, – Афоня по хозяйски осматривает небольшую бревенчатую постройку.
Томилов тем временем демонстрирует Емеле их новое место жительства.
– Вот печка. Как топить знаете. Дрова под навесом за баней. – он проходит из маленькой кухни с газовой плиткой в небольшую комнату, с довольно приличным диваном, двумя креслами и роскошным ковром, висящим на стене.
– Телик рабочий, в розетку воткнёте. Места предостаточно, там наверху ещё одна комната есть. – Капитан поднимается по боковой деревянной лестнице, приглашая за собой Емелю.
– Я потом посмотрю. Меня ломает сейчас подниматься. – Емеля утопает в мягком кресле и не чувствует в себе сил, чтобы из него подняться.
На веранде слышны ковыляющие стариковские шаги Афони. Гремят кастрюли, звенит посуда в бесцеремонно выдвигаемых ящиках.
– Пожрать есть чего? – кричит Афоня с веранды.
– Да, есть консервы, тушёнка, картошку можете сварить. Чай и сахар где-то в шкафу, – говорит Томилов, спускаясь с лестницы.
– Нам сейчас чё нибудь покрепче чая нужно, – говорит Емеля.
Томилов открывает сервант, достаёт оттуда пузатую бутылку и даёт в руки Емеле.
– Слын-чев бряг, это чё за хрень? – Емеля разглядывает мудрёную этикетку.
– Коньяк, довольно приличный.
– Не люблю коньяк. Я водку пью и пиво. – Емеля небрежно бросает бутылку на диван.
– Будет тебе пиво, только вечером, – отвечает капитан. – Я на службу сейчас, а вечером ещё гостинцев привезу.
– Ты главное хвоста с собой не привези, – Афоня загородил собой проход расперевшись руками в косяке. – Кстати, чё это ты нас сюда притащил. Мы уже дизертиры?
– Нет, отдохнёте здесь денька четыре, восстановитесь, а потом поедете в часть.
– А нас там не потеряют? – Емеля улыбается радуясь намечающейся перспективе.
– Сделаю так, что не потеряют. Сейчас кое-какие документы нужно будет переделать. Этим я и займусь в ближайшее время. – Томилов комкает газеты и кидает в маленькую топку небольшой побеленной печки.
– А военники? Они же в вещмешке у Кира были! – вдруг спохватился Емеля.
– Все ваши документы целы. Я их сразу прибрал. – Капитан подбрасывает щепки в начинающую дымить топку. – Вы товарища собираетесь из машины вытаскивать? А то он похоже уснул там.
Но Кир уже давно вылез из машины. Он сидит рядом на крыльце и слышит весь разговор.
– Капитан! – кричит он, вдруг взбодрившись. – А баб слабо привезти сюда?
Томилов вздрагивает, неожиданно услышав его голос совсем рядом.
– Да какие тебе сейчас бабы, Игорёк. Тебе бы отдохнуть, – причитает он голосом заботливой мамаши.
– А с бабами чем не отдых? Давай, капитан, вези не филонь! – кричит с крыльца полностью оживший Кир.
Емеля и Афоня с энтузиазмом подхватывают эту идею и окружают капитана.
– Трёх давай, симпатичных, чтобы всё при них было, – Емеля показывает жестами, что должно иметься при бабах.
– Да где я Вам трёх возьму? – капитан пытается отступить, но внезапно оказывается в окружении троицы.
– А это твои проблемы, – шипит Афоня.
– Ты же у нас большой придумщик, вот и думай, где взять, – пытается улыбнуться Кир запёкшимися губами.
– Мне можешь свою подогнать из учёхи. Ту белобрысую. Это же я Вас тогда фоткал, – неожиданно признаётся Емеля.
– Так это был ты? – развеселился капитан. – А я всё хотел спросить тогда…– он смеётся и треплет Емелю за плечо.
– Ты давай, не увиливай, – хватает его за руку Афоня.
– Будут Вам бабы, – сдаётся капитан.
– Пива побольше и водки вези! – кричит Емеля.
– Только водку не палёную, а то мы так в жизни не восстановимся, – добавляет Кир.
– И шмали пакет вези, – наглеет Афоня.
– А это я где достану?
– Подойдёшь к Кубе, скажешь от меня, – говорит Кир.
– Кто такой Куба?
– Сержант Якубовский, – презрительно хмыкает Кир. – Эх ты, погонял не знаешь. А ещё «Системой» рулить хотел…
***
Только сейчас, пришпоривая педалью газа, захлёбывающуюся от рёва семёрку, капитан осознаёт, что уже сутки не спал. Он вспоминает прошлое утро, и ему кажется, что это было когда-то очень давно, в другой жизни. Ещё вчера он был совершенно другим человеком, хладнокровным, уверенно идущим к своей цели. И цель была ясной и очевидной. И жизнь казалась сложившейся и устоявшейся. Эта ночь всё перевернула. Точнее не ночь, а тот миг, когда он в пылу гнева набирал номер сотового телефона Васильева. Всё покатилось кубарем, перевернулось с ног на голову и ему до сих пор не ясно, как это будет продолжаться и чем закончится. Только одна мысль лучиком света озаряет всю эту чехарду, образовавшуюся в голове. Он не жалеет о том, что спас парней. Быть может этот поступок самый важный в его жизни. Как бы там не было, он никогда не забудет эту ночь.
Узкая дорога извивается серой змеёй; в боковом окне проносятся убогие домишки очередной деревни. Недалеко от дороги небольшой храм с золотистым куполом. Солнечный свет падает на этот купол, и он раздаёт его весёлыми яркими бликами. Томилов останавливает машину. Он входит в каменные выложенные аркой ворота, и поднимается на небольшое крылечко. Над дверями висит поблекшая большая икона. Он заходит внутрь и любуется расписными сводами церкви.
– Шапку сними, – говорит скрюченная бабуля, прилаживая свечку возле иконы. Снимая кепку, Томилов замечает, что он и эта бабка единственные посетители храма.
– А где тут свечки, мать? – обращается он к бабуле.
– Вон, – она показывает костлявым пальцем на узкий прилавок в углу. Томилов подходит к прилавку, и выбирает три толстых свечи, под которыми написана цена 500 рублей. Кидает в ящик пятитысячную купюру и возвращается к старухе.
– Бабушка, а за здравие куда поставить, – снова отвлекает он бабулю от манипуляций со свечкой.
– Сюда и ставь, – она смотрит на него недоверчиво, как на чужака, пришельца из других миров. Такие обычно приходят компаниями и ставят свечки больше за упокой. Томилов, одну за другой, поджигает свечки и прилаживает их в маленькие отверстия золотистой чашки под иконой, с изображением женщины, держащей на руках младенца.
«Надо наверное покреститься» – думает он, косясь на бабку, размашисто осеняющую себя крестом. – Так, сначала лоб, потом живот, лево, право». Стоя за спиной у бабульки он точно копирует её движения.
***
– А я рад, что всё так произошло. Это прикольно, как в кино! – кричит, контуженный выпитым болгарским пойлом Емеля.
– Могло бы быть ещё прикольнее, если бы не Медный и наш друг капитан, – бубнит Афоня набитым ртом.
– Случилось, как случилось. Медный, конечно сука, а капитан свои долги отдал. Он нас из ямы вытащил, – говорит Кир.
– Он же нас чуть в эту яму не столкнул, – выражение лица Емели становится недовольным, злым. – Из ямы мы благодаря тебе выбрались. Ты скажи, чтобы он делал, если бы ты не чу̀хнул?
– Не знаю, но на краю этой ямы он вместе с нами стоял. И похоже вовремя это понял. Не совсем он гнилым оказался.
– Как бы там ни было, но из роты он нас убрал. Сейчас выдохнет и новую «Систему» замутит. – говорит Афоня.
– Не замутит, – вдруг улыбается Кир. – Такую же точно не замутит. Он не умеет играть в Свару.
Все дружно смеются.
– Давайте лучше о чём нибудь приятном поговорим. О бабах, например, – решает переключить направление разговора Кир.
– Да, кстати, жду не дождусь, когда нам баб привезут! – снова орёт Емеля.
В ожидании приятного продолжения вечера они смотрят телик, где идёт «Место встречи изменить нельзя. Емеля похвалился, что видел этот фильм больше двадцати раз и знает каждое слово. На что друзья устроили ему проверку на вшивость. Они выключили звук и потребовали, чтобы Емеля сам озвучивал фильм. Получилось весело. Бухой коротышка говорил разными голосами, озвучивая Горбатого, Промокашку, Шарапова и даже бандитских лярв.
«Сдаётся мне мил человек, что ты мусорок» – хрипит он точно попадая в движения губ Джигарханяна и друзья покатываются со смеху.
«Ну что вы из меня душу то тянете, зарежем, задушим, убьём…» – это он уже парадирует Шарапова.
«Карп, ты на руки его посмотри. Из него такой же шофёр, как из Промокашки скрипач…» – пищит он, неумело парадируя женский, голос и друзья снова смеются.
***
Томилов приехал поздно вечером.
Друзья выскочили на улицу, чтобы встретить долгожданных гостей.
Неизвестно, где Томилов нашёл девчонок, но они были молодые, симпатичные и для военно-полевой ситуации подходили просто шикарно. Все как на подбор обладали внушительными габаритами и живописным рельефом. Самая высокая, она же самая серьёзная из всех назвалась Аней. Весёлая черноглазая хохлушка, с манящей улыбкой пухлогубого ротика в уголке которого была маленькая родинка, назвала себя Кристиной, а весёлая белобрысая толстушка звалась Таней. Емеля и Афоня радостно расшаркались перед девчонками и пошли провожать их в дом.
Томилов вытаскивает из багажника пять упаковок баночного пива и коробку, в которой звенят бутылки. Всё это он ставит на землю рядом с машиной.
– От души, товарищ капитан, – улыбается Кир.
– Вот ещё, сухпаёк, – Томилов ставит на землю коробку с консервами. – А это привет от Кубы. – Он передаёт в руки Кира квадратный, сложенный из газетки пакет.
– Спасибо! – улыбается Кир.
– Слушай, Игорь. У меня к тебе просьба. – кпапитан говорит робко, как-будто извиняясь. Вы тут сильно не барагозьте. Вы ведь эти дни у меня в части будете числиться. Я документы переделал. Так что, если засветитесь, всем худо будет.
– Не волнуйся, капитан, я прослежу.
– И при девках этих сильно не болтайте. Я их через одну знакомую выписал. Попросил найти девчонок, которые не прочь повеселиться с хорошими людьми. Она быстро подсуетилась.
– Девчонки просто шикарные, – Кир поднимает вверх большой палец.
– Ну давайте, парни, удачно отдохнуть! – Томилов протягивает Киру руку, но тот схватив, держит её не отпуская.
– Капитан, ответь мне на один вопрос, – тихо говорит он, заглядывая в глаза Томилову. – Когда и как Медный надумал нас слить тебе.
– Хм, – капитан закуривает, – если быть откровенным, то это произошло в три этапа. – Раньше ведь я думал, что «Системой» всё таки рулит Медяник, а он не спешил меня разуверять. Я уже давно подбивал к нему клинья, пытался побольше контактировать, чтобы узнать как у вас там всё устроено. Несколько раз мы даже выпивали с ним за периметром.
– Да? – удивляется Кир. – И как давно Вы начали так тесно общаться?
– Месяца три уже. Сначала всё было так, ненавязчиво. Потом я стал пытаться вывести его на откровенный разговор, но он ещё не хотел колоться. Было во мне какое-то предчувствие, что не всё ему нравится. Мне оставалось найти только те точки в которых вы не сходитесь и потом уже давить на них. В одной из наших встреч, когда мы хорошо выпили, он разоткровенничался и много чего рассказал. Тогда я вдруг понял, что рулишь здесь всё-таки ты, и он этим недоволен. Это не было прямо им сказано, но всё было видно невооружённым глазом. Это и был первый этап. Тогда я понял, что необходимо какое-то событие, которое сдвинет всё с мёртвой точки и Медяник потечёт. Это событие не заставило себя долго ждать. Ты оказался на губе. Медяник естественно занял твое место, но было понятно, что ненадолго. Тогда я понял, что настало лучшее время для нашего с ним разговора. Он теперь не стеснялся при мне нажираться в слюни. Да и я производил впечатление человека, любящего выпить в компании с хорошим собутыльником. Вот тогда, наверное в беспамятстве он и поведал мне о том, как Вы бомбанули Носа. Наверное потом он жалел, но было поздно, он уже был у меня на куканѐ. Я никак не давил на него, а просто ждал очередного подходящего момента, когда он сам ко мне прибежит. Как поётся в той песенке «Кто хочет, тот дождётся…». Дождался и я. Он пришёл ко мне сам, когда случился этот «чёрный вторник». На этот раз он дал мне окончательный расклад по «Системе» и попросил, чтобы я его уволил по тихому. Это полностью совпадало с моими планами. Я прекрасно знал, для чего он сливается. Он хотел свалить и прихватить с собой кассу. Но это меня мало интересовало, главное я теперь знал, как в один момент избавиться от всей верхушки «Системы». В тот же день, когда он уходил в отпуск, я созвонился со своим знакомым в комендатуре…
– Дальше можешь не рассказывать. Всё и так понятно, – Кир перебивает капитана. – У тебя всё здорово получилось, только ты не учёл одного нюанса.
Капитан с интересом смотрит на Кира.
– Ты думал, что «Система» это просто налаженный механизм для зарабатывания денег. Ты считал, что теперь любой, кто встанет в голове этого механизма сможет им управлять. Но «Система» это игра. Простая игра обыкновенных пацанов, у которых в жопе ещё полно детства. В этой игре есть определённые правила. Этих правил ты и не учёл. Твоя ошибка была в том, что заполучив пикового туза (Черта̀), ты думал, что это главная карта. Эх, если бы ты когда нибудь играл в «Свару», ты бы знал, что есть карта, которая бьёт любого туза, даже черта. Эта карта пиковая шестёрка, или джокер. В простонародье её называют блядью. Ты не учёл этой карты, потому что просто не знаешь правил игры. – Кир вдруг начинает смеяться.
– Интересно получается капитан. Эта история началась для тебя с бляди и закончилась тоже блядью. Капитан, ты просто недооцениваешь силу блядей! – Кир заходится от хохота и Томилов сначала хмыкает, потом неуверенно хихикает и наконец хохочет в унисон с Киром.
– Ну ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, я зла не держу, – отсмеявшийся Кир в очередной раз протягивает ладонь капитану. На этот раз уже тот вцепился ему в руку.
– У меня тоже к тебе один вопрос.
– Валяй!
– Этот ствол, который Нос ищет. Вы же его оставили где-то там в тайнике, в училище. Наврят ли он Вам пригодится. Скажешь мне, где он?
Кир категорично мотает головой.
– Даже не думай об этом. Я не скажу тебе ради твоего же блага. Неизвестно, чё ты учудишь, если будешь иметь на руках ствол. А если этот ствол попадёт к Носу, это вообще жесть будет. Пусть лучше он лежит там, где лежит, так будет спокойнее для всех нас.
– Как скажешь, – капитан ещё раз сжимает руку Кира и отпускает рукопожатие. – Отдыхайте ребята! Пока! – Он садится в машину и заводит мотор.
Кир закуривает и наблюдает, как медленно отъезжает семёрка капитана. Он провожает глазами красные огоньки габаритов, постепенно исчезающих в темноте. Когда гул двигателя пропадает вдалеке, наступает звенящая тишина. Кир на какое то время застыл в темноте, и, закрыв глаза, наслаждается этой тишиной. На голову ему что то падает. Он открывает глаза и видит огромные хлопья снега. Снег настолько тяжёлый, что падает быстро, как клочки ваты. Крадущимся шорохом он стучит по веткам деревьев, шуршит, ложась на траву и на крыши построек. Одна минута и всё вокруг преображается в белый цвет.
– Кир, ты куда пропал? – доносится из дома весёлый крик Емели.
Он стоит и не может двинуться с места. Оказавшись в этой белоснежной тишине, он словно попадает в третье измерение. Ему становится так уютно, легко и хорошо, что хочется, чтобы это длилось вечно. Он запрокидывает голову и смотрит вверх, в мрачное небо. Крупные снежинки падают на лицо, щекочут нос, тают и текут слезами по щекам. Всё страшное остаётся позади. Снег окрашивает всё в белое, смывает кошмары прошлой ночи. Заметает, хоронит под собой тяжёлые воспоминания об измене Алёнки, предательстве Медного и Ботаника. Он мечтает, чтобы этот снег стёр их из памяти, превратив её в чистый лист. Конечно этого не будет, и он будет помнить каждого из них до самой последней минуты своей жизни. Каждого, кого он любил и кто его предал. Так уж устроена человеческая память. Но это потом, а сейчас он здесь в этом стирающем память шуршащем безмолвии. Уже через минуту он зайдёт в дом и растворится в безудержном весельи. Пропадёт в объятьях симпатичной хохлушки, утонет в её пухлых манящих губках, зароется с головой в её упругие груди. Она заставит его забыть Алёнку хотя бы на эти несколько дней. А что дальше? А дальше другая военная часть, неизвестная страна, новые люди, может быть война, может быть смерть. Но всё это где-то там, далеко. А сейчас он смотрит в это небо и не может оторваться, зачарованный красивым танцем снежинок. Туда в эту бездну он мысленно адресует вопросы, которые его всегда мучали. Как часто ещё маленьким он задавал эти вопросы глядя в чёрное небо. Может именно сейчас он услышит на них ответ?
«Где ты находишься? Там, за этим чёрным пластом неба, откуда валит снег, или где-то здесь, совсем рядом?
Видишь ли ты меня сейчас? Смотришь ли ты на меня постоянно, или есть те, на которых ты смотришь больше, чем на остальных?
Почему ты сделал меня не таким, как те, на кого тебе приятно смотреть? Почему ты сделал меня неправильным, ведь я точно знаю, что был таким с самого рождения. Меня всегда интересовало не то, что интересует всех, меня всегда притягивали порочные люди, меня всегда тянуло к порочным женщинам. Мне проще и интереснее врать, чем говорить правду. Меня тянет совершать поступки, которые здесь считаются дурными.
Почему одним ты сдаёшь хорошие карты, а другим изначально битые, заставляя их блефовать, чтобы выиграть?
Всё что я знаю и знал это всегда, с самого начала, это то, что ты есть. Тем хуже для меня, ведь, если ты есть и создал меня таким, значит чего то хочешь от меня?
Каково моё предназначение?
Для чего всё это?
Кто я?».
06.03.2019 г. Олег Карганов mecanic@bk.ru 8-905-823-2635
