Павел Бондарь
Не время для человечности
– Уважаемый, что ты брал? – я спросил Эл о напитке, уже допивая свой виски с колой и оглядываясь в поисках места, куда можно поставить пустой стакан.
– Я взял ром с клюквенным соком. – Лекс протянул стакан Фай, она отхлебнула и поморщилась.
– Есть у кого мелочь? Пойду лучше куплю водички.
Я достал из заднего кармана несколько монет – столько, сколько примерно стоила бутылка воды на баре – и обменял их на стакан Лекса. Сделав небольшой глоток, я понял, почему Фай так скривилась – смешано было довольно крепко. Я протянул стакан обратно.
– Ну что, бару ничего не грозит?
– Да, все по красоте, нуль претензий. Я тут какой-то крутой трек пропустил? – Лекс с сожалением оглядывал понемногу затихающий зал, который вновь погружали в плавный и мерный гул, в который иногда вклинивался электрический треск. Я уже понимал, какой будет следующий дроп, и опустошил свой стакан.
– Да, чел тут нормально так взорвал, я прям вовремя подошел.
– Я даже на баре слышал, и прикинь – стаканы на стойке затряслись.
Эл хлебнул еще рома с соком и, оглядевшись, облокотился на меня своим здоровенным локтем.
– Чувак, это крутейшая туса, отвечаю! Помнишь, я говорил про Трикотаж? Все, забудь Трикотаж, мои ближайшие выходные проходят здесь!
Я только развел руками в щедром жесте “не благодари, что я так хорош и вообще всегда прав”. Мимо нас прошли двое челов в оранжевых баскетболках и темных очках, не прекращая дергаться под бит даже на ходу. Только сейчас я вспомнил про собственные очки, висящие на воротнике толстовки, и тотчас же нацепил их на нос.
– Так, ну что, ты уже был в третьем? Я тут разминулся с одним из тех челов, которые с нами в начале курить выходили, Хол вроде, он говорит, в третьем валят вообще по дикухе. – Лекс принялся активнее налегать на свой ром, тоже смекнув, к чему идет трек.
– Ноуп, только в курсе, что там тоже есть балкон, с которого можно в угаре навернуться. Тот же чел мне говорил, что одна малая чуть не бахнулась вниз, но они остановили этот порыв.
– Так это же именно то, что тебе нужно, братан, – Эл оценивающе посмотрел на такой же балкон в этом зале, на котором располагалась чилл-зона. – План такой: становишься на балкончике рядом с какой-нибудь классной малышкой, у самого края, и кто-то из нас как бы случайно ее слегка подталкивает – лучше, наверное, Фай, ей не прилетит в случае чего…
– М, что кому прилетит? – Фай как раз вернулась с бутылкой воды под мышкой, на ходу с кем-то переписываясь в телефоне.
Лекс пощелкал пальцами, обрабатывая идею.
– Фай ее толкнет. И когда та начнет падать, ты ее подхватишь – и бэмс, ты герой вечера и через пару часов уезжаешь с этой малышкой в свою берлогу.
Я только разочарованно покачал головой.
– Бро, ты насмотрелся каких-то тупых мелодрам. Можем поспорить, что в итоге меня сразу же отошьют, может даже, по лицу получу.
– Эл, хватит фантазировать о чужой личной жизни, подумай о своей. – Фай закатила глаза, явно не оценив план Лекса. – Гляньте лучше фотки!
Она начала показывать, что наснимала, пока тусовалась в этом зале с выпускницей меда. Оказалось, что эта Лика – бывшая одноклассница брата Фай.
– Я так и думала, что где-то ее видела, а потом вспомнила, что когда-то застукала малого с пивом – стоял за школьным стадионом с компанией, когда я вечером туда погнала бегать. – Фай была активным противником детского алкоголизма. – Вот она их всех так активно защищала, я даже забила и просто двинула дальше бегать, а ее запомнила. Интересно, да? – последнее она почему-то спросила у меня.
– Ну так, слегка прохладно. А что?
– Да я думала, тебе будет интересно, ты же ее так внимательно рассматривал после того, как в нашу фотку влез. Кстати, она ни с кем из своей компашки не мутит, так что… – глядя на хитрую улыбку Фай, я подумал, что нужно быть внимательнее, что ли.
Лекс еще раз глянул на фотку и одобрительно покачал головой.
– И правда, чел, пора бы уже что-то делать, а то совсем закиснешь.
Я сделал вид, что у меня начинается приступ эпилепсии. Обычно это у меня получалось так отвратительно и пугающе, что тему моментально сворачивал любой, кто решал ее поднять, но эти двое, подзуживаемые собственным флиртом и острыми ощущениями, сейчас были к тому же еще и слегка подпитые, и их азарт было трудно сбить.
– Реально, вот подумай сам. Мы на тусе, тут столько классных малышек, почему бы не попробовать кого-то найти? Иногда ведь совсем не ожидаешь, а потом – как бац, и все!
На этих словах взгляды Фай и Лекса встретились, и первая потупила глаза, а второй смущенно кашлянул. Боже, нет, наблюдать это все же скорее неловко, чем здорово.
– Ага, по технике Курта: уверенно подошел, стал позади, начал дэнсить так, чтобы она сама твоих рук задницей касалась, постоял и уверенно отошел с осознанием победы.
Фай засмеялась, а Эл чуть не подавился ромом. Еще на последнем курсе он сам подметил эту тактику Кей, которая приносила нужные плоды не чаще, чем виноградная лоза в тайге.
– Ты бы лучше не рофлил над ним, а показал, как надо. Хотя возможно, что дело в том, что ты растерял навыки, твои прыжки не так точны, как прежде, и шарм улетучился, пока ты убивался по Ми-Ми, и теперь просто боишься показать, что Акелла-то уже стар.
Я фыркнул, слегка смущенный и задетый такой наглостью. Только что собирался рассказать про Алису, но теперь решил пока что придержать эту информацию.
– Давай забьемся, что я сегодня склею кого-нибудь быстрее, чем вы от робких переглядываний перейдете к чему-то более конструктивному.
Теперь настала их очередь смущаться, но Эл был готов.
– Можешь даже не увозить никуда, будет достаточно, если засосетесь!
– Базара ноль, давай. Только не расстраивайся потом сильно.
Фай допила ром Лекса и разбила, и мы направились обратно на танцпол, где все сильнее росло напряжение и сгущался бит. Я остановился под квадратным балконом с чилл-зоной, на который вела витая деревянная лестница. Прожектор бился в припадке, пытаясь успеть за музыкой, кто-то в толпе уже трясся, кто-то стоял, замерев, кто-то продолжал мерно покачиваться. В этот раз я все же вспомнил и включил камеру на телефоне. Когда напряжение и скорость уже невозможно было повышать дальше, по залу прокатился протяжный электрический треск, за которым, после секундной паузы, обрушился дроп – такой оглушительный, что я несколько секунд двигался, совершенно ничего не слыша, кроме звона в ушах.
* * *
Следующий час пролетел на удивление быстро – мне показалось, что прошло минут двадцать от силы, но часы убеждали в обратном.
Мы все же зашли в третий зал, и нужно сказать, что там все было реально круто – в сете были сплошные хиты, как текущие, так и десятилетняя классика, замиксованная и отполированная до блеска, да и людей было даже больше, чем в первых двух залах. Периодически даже пускали дым, а еще здесь, наконец, можно было в некоторые моменты и поорать песни – в первом зале на треках вообще не было слов, которые бы не были вплетены в сам бит, а во втором я зачастую не был знаком с текстами, особенно тех треков, что были популярны сейчас.
Эл и Фай все больше смелели и танцевали уже не отдельно, а совсем близко, подстраиваясь под движения друг друга. Это мне напомнило о нашем споре. После очередного перекура и четвертого шота мы с ними вышли на улицу, и я уселся на один из матрацев на поддонах. Мы вспоминали, как первый раз пришли на кирпичку, на “Ночь-24”, в тот сезон, когда ее только начали делать. Веселый был вечер – там хватало и неожиданных встреч, и еще совсем непривычного тогда музла, и угара, который с собой принесла с собой Триппи в упаковке из-под драже. Потом они пошли разведать последнее белое пятно сегодняшнего движа – мы узнали от сидящего на соседнем поддоне чувака, что из второго зала есть выход в еще один небольшой дворик. Я хотел еще посидеть, и сказал, что скоро подойду.
Вскоре после того, как Эл освободил место на матраце, меня кто-то похлопал по плечу. Оглянувшись, я увидел Алису – улыбаясь, она уже залезала на поддон с другой стороны. На смену шортам и растянутому свитшоту с комиксами пришло черно-прозрачное короткое платье. Черной была та его часть, которая напоминала о закрытом купальнике, только низ доставал до середины бедра. Все остальное – руки, плечи, спину и декольте – покрывала легкая и лишь немного темная прозрачная ткань. Мои догадки о фигуре Алисы, днем скрытой за свитшотом, теперь подтвердились – я с трудом сумел отвести взгляд, едва не заглядевшись настолько, что это бы было неприлично. Алиса села на матрац рядом со мной и тоже окинула меня взглядом, поправляя волосы.
– Ты и сам ничего выглядишь. Классная толстовка, наверное, теплая!
Несмотря на некоторую неловкость, я все же не смутился. Да, чуть-чуть засмотрелся, не поспоришь. С кем не бывает?
– Лучше могло бы быть, только если бы у тебя и здесь были принты с Причером.
Алиса засмеялась и достала из сумочки пачку сигарет.
– Не знаю, поверишь или нет, но у меня есть платьице с аниме. Оно и само анимешное, и рисунок на нем анимешный.
Я прикурил ей сигарету и закурил сам.
– Ни разу не сомневаюсь. Был бы спрос – будет и предложение. Кстати, я уже думал, что сегодня тебя тут не встречу.
– Так еще ведь даже не полночь. Какая уважающая себя тусовщица приходит раньше полуночи? – Алиса легкомысленно махнула рукой.
– Была бы ты прожженной тусовщицей, ты бы знала, что раньше полуночи тут редко что-то начинается. – я усмехнулся и выдохнул дым. – Это твой братан решил, видимо, растянуть немного.
– Ладно, уел. Не так уж я и часто хожу на тусы, а еще и думаю каждый раз, как прихожу – а чего это так людей мало?
Я не понял, шутит она или нет, но все равно улыбнулся.
– Так что, ты хоть в залах была уже? Или так, сразу на веранду – здороваться?
– С корабля на бал. Ну, точнее – из такси. Подергалась полчаса со своими и отдохнуть вышла, а тут смотрю – спина знакомая.
– Ну давай отдохнем, я тоже уже немного притомился. – интересно, спина знакомая – это потому что я ссутулюсь? – В общем, ты просто лучшая, движ пушка! Я давно не был, и вот сейчас вспомнил этот вайб весь.
– Ой, да ладно! Прикинь, я остальные билеты не нашла кому отдать на входе, оставила охраннику, может, он найдет, кому подарить?
– Ага, чего бы и не подарить. За пятерку.
– Ну и пусть себе продает, мне не жалко, мне билеты было бы жалко.
Мы еще какое-то время сидели и о чем-то болтали: о вечере, о ее компании, о моей, о каких-то удачных диалогах, которые мы днем написали. Алиса болтала ногами, свесив их с поддона, и улыбалась. Я сидел по-турецки и наклонялся к ней, чтобы было лучше слышно на фоне многолюдного шума, невольно вдыхая аромат ее духов. На самом деле я слабо следил за тем, о чем мы говорим, все как-то шло само собой, и мне было радостно и приятно. Потом ей стало холодно, а у меня начали неметь ноги, и мы пошли внутрь. Во втором зале мы пересеклись с Фай, которая несла куда-то два стакана – вот же Лекс ленивая жопа, всегда Фай ему носит – и та одобрительно подмигнула, тактично пройдя мимо. Довольно быстро согревшись и размявшись на танцполе – за вертушками был уже другой чувак, и весь его сет был очень ньюскульным и движовым – мы присели на одну из широких ступенек лестницы. Я рассказывал Алисе, как в первый раз попал на похожее мероприятие. Это было вскоре после моего знакомства с кольцом десять лет назад, только не здесь, на кирпичке, а в “Ангаре” – рейв-площадке, действительно напоминающей самолетный ангар, в другой стороне кольца, ближе ко входу в квартал. Тогда я был один, каким-то чудом прошел фейс и даже заплатил за билет – на тот момент это были почти что все мои деньги. Попав в огромный зал, где всех плющит кислотно-космическая долбежка, я долго не мог разобраться, где вообще оказался, и главное – зачем. Ходил с вытаращенными глазами, пытался поймать ритм местной музыки, но это было невозможно – как только тебе начинало казаться, что ты что-то понял, трек менялся до неузнаваемости, и ты снова двигался не в такт. Хотя двигаться там особо не нужно – знай себе стой и дергайся, как под электрошоком в слоумо. Через пару часов я уже освоился, и меня нашла какая-то компания то ли пьяных, то ли закинувших студентов, и две девчонки меня проспонсировали в баре – наверное, я выглядел забавно на том движе, заблудившийся, но уверенный, что что-то понимаю. Алиса согласилась, что это сейчас школьники охреневшие и слишком прошаренные, она тоже помнила, что в свои шестнадцать была в шоке от первых походов в клубы – не на кольцо, а в обычные ночные клубы, и просто боялась с кем-то лишний раз заговорить, и они с подружками передвигались там чуть ли не “черепахой”. Я в который раз пересказывал историю про наш выпуск и связанные с ним эпизоды, она смеялась и отвечала историей со своего школьного выпускного, который тоже прошел весьма трэшово – с пересчетом на школьный возраст, конечно. Не знаю, сколько времени прошло, но к нам подошли двое, парень и девушка, у него была на запястье татуировка песочных часов, у нее тоже виднелось какое-то небольшое тату на шее, но я не разобрал, что же именно было изображено. Алиса перекинулась парой слов с девушкой и оглянулась на меня. Я пожал плечами.
– Давай через минут двадцать на втором дворе? – я показал на дверь, которая туда вела из этого зала.
– Смотри только не опаздывай. – Алиса с улыбкой кивнула и вместе со своими ребятами пошла через проход в первый зал, в сторону бара.
Я решил закрыть второй час на тусе завершением второго цикла выпивки, и взял на баре еще один виски с колой. В общем-то, для последних двух шотов продолжение пока не требовалось, но почему бы и нет. На балконе с чилл-зоной в первом зале я обнаружил Лекса, откисающего в кресле-мешке с полузакрытыми глазами. Он сказал, что у него слегка закружилась голова на втором танцполе, и он пришел сюда передохнуть. Оказалось, что до этого он еще и не слишком удачно попытался форсировать с Фай, что она не совсем оценила и теперь где-то внизу наверняка обсуждала это с Ликой, ну или просто танцевала, чтобы быстрее все выветрилось из головы. Теперь Лексу было слегка тоскливо и неловко, и он просил сказать, если я замечу, что Фай идет наверх. Я ему посочувствовал, заверил, что одна осечка ничего не значит, и он в целом идет правильным курсом, и рассказал про Алису. Хотя все и шло к тому, что Эл проиграет спор, он хлопнул меня по плечу и пожелал удачи, и я догадался, что он, соглашаясь на спор, хотел таким образом дать мне мотивацию с кем-то познакомиться. Лекс был хорошим чуваком, хоть и наивным, да и про знакомство с Алисой не знал, когда соглашался. Я попросил его перекинуть мне видео крутого момента из третьего зала, когда там минут десять так жгли кислотными ремиксами старья вроде “Вампира” или “Куклы колдуна”, что мы все и сами были похожи на оборотней, ведьм и вампиров на шабаше. Скоро Эл напомнил, что мне бы сходить на второй двор, потому что было уже почти полпервого. Я пожелал ему поскорее возвращаться в строй и посоветовал купить Фай что-нибудь вкусное, но не слишком пьянящее, и спустился по лестнице, лавируя в толпе по направлению ко второму залу. Даже если не найду там Алису – хотя бы посмотрю, как вообще этот дворик выглядит. Ни разу на моей памяти в кирпичке не был открыт этот выход, и мной двигало особенное чувство, когда заново исследуешь знакомое место, обнаруживая там что-то новое, чего не видел прежде.
Оказалось, что этот второй двор – просто та часть основного, которая раньше была перегорожена заглушками и заставлена строительными лесами. Теперь на их месте находилась такая же сетка, что отделяла основной двор от небольшого пятачка проходной, которая была между входом-аркой и тамбуром в самом здании. Этот дворик был размером с четверть основного, и принципиально отличался только отсутствием веранды, сцены и вышки, все остальные элементы, вроде бобин и лестницы-амфитеатра были на месте. Единственная необычная находка, однако, делающая место очень интересным – у дворика была своеобразная крыша в виде деревянной решетки на высоте трех-четырех метров, с которой свисали желтые и красные побеги какого-то вьющегося растения. Таким образом все пространство становилось похоже на очень большую беседку.
Я занял положение полулежа на краю третьей и самой широкой ступеньки лестницы, опершись спиной о стену кирпички. Допивая виски, я неторопливо оглядывал двор, наблюдая за людьми и высматривая, нет ли тут Алисы. Пока не было, так что я прикрыл глаза и позволил себе ненадолго причилить, лениво провожая взглядом людей, что входили и выходили, перемещались от столов к лестнице, между столами и по всему дворику. Это место мне нравилось даже больше основного двора. Хотя места было меньше, эта решетчатая крыша и лианы здорово работали на атмосферу.
Алиса пришла через несколько минут, сразу меня заметила и села рядом. Начала рассказывать, как одной девчонке из ее компании стало плохо, и они выводили ее на улицу, а ее парень бегал вокруг и психовал – короче, она за двадцать минут успела перенервничать, и сейчас было бы здорово просто посидеть. Я был не против, и рассказал про Лекса и Фай. К моему удивлению, Алиса приняла сторону Эла и посочувствовала ему. Мы еще какое-то время бродили вокруг темы сложности отношений, и она призналась, что ее немного пугает вся серьезность и драма, которую люди вкладывают в это, а я в порыве искренности рассказал, что сам когда-то любил излишне драматизировать, но недавно прошел это. Потом я зачем-то говорил о том, как сложно устроены люди, частично пересказывая свои размышления из фастфуда перед движем, частично – просто занимаясь пустой софистикой, но Алиса внимательно и с интересом слушала, а потом поежилась от холода (еще бы – в таком-то платье), но вместо того, чтобы предложить пойти внутрь, прижалась к моему боку и положила голову на плечо. Толстовка, по ее словам, и правда оказалась теплой, и я для верности приобнял Алису. Я уже успел забыть, что девушки – они ведь тоже мягкие и теплые, когда их обнимаешь. Все это напомнило мне еще один период из наших походов на сейшены – тогда это в основном были рейвы – начало осени моего третьего курса, когда мы с Лексом и Куртом открыли для остальных эйфы, с которыми любой движ воспринимался совсем иначе, и даже сейчас я скучал по этим ощущениям. Эйфы я забросил, когда мы расстались с Минс, и до недавних пор мысль о них ассоциировалась с ней. Но сегодня я выкинул конверт, и вспоминать стало куда легче, так что я рассказал Алисе и о той осени, а она улыбалась и то и дело вставляла комментарии, что у нее все было очень похоже, только зимой. Еще сказала, что эта тема ей кое о чем напомнила, но расскажет она об этом позже.
Не знаю, сколько на самом деле прошло времени, по мнению часов – минут пятнадцать, по ощущениям – одновременно и больше, и меньше. В какой-то момент Алиса даже начала клевать носом.
– Эй, ты чего, засыпаешь?
Она покачала головой.
– Нет, просто очень все мягко и… грустно как-то. Тягуче.
– Как будто и правда что-то съели, а?
– Ага, очень похоже.
– Давай взбодримся, потому что, если ты заснешь, засну и я, и мы тут замерзнем нафиг, и наши гениальные диалоги никто не допишет.
Алиса засмеялась и потянулась.
– Ладно, пошли. Разгоним кровушку!
Мы вышли из дворика, и Алиса потянула меня в третий зал. Да, наверное, там музыка сейчас больше всего подходила под настроение. Я, конечно, понимал, что хочу слишком многого, но было бы неплохо какой-нибудь медляк. Мы лавировали сквозь толпу – людей меньше не становилось, они только недавно закончили прибывать. Алиса с удивительной ловкостью находила зазоры в людском потоке, и мы довольно быстро миновали коридор, оказавшись в третьем зале.
Мы выбрались в самый центр, ближе к диджейке на небольшой сцене. Медляка не было, но был какой-то хороший ремикс на “Missing”, одновременно и движовый, и мелодичный, что нечасто встретишь на мероприятиях такого формата. Я заметил Лекса и Фай у стены, среди сидящих, восстанавливающих силы на невысоком подъеме людей. Эл сидел и что-то говорил, а Фай, уперев ноги в пол, лежала у него на коленях и потягивала что-то из стакана через трубочку. Я улыбнулся и отвел взгляд. Ох и долго же они к этому шли…
Алиса стояла лицом ко мне с прикрытыми глазами. Сверху на танцпол опускалась плоскость света, созданная четырьмя яркими зелеными лучами. Мелодия и ритм сливались воедино, и я не заметил, как оказался совсем рядом с ней – меньше, чем в полуметре. Зеленая плоскость света опустилась, словно просканировав сначала меня, а спустя доли секунды и Алису. Я смотрел на нее, и мне казалось, что вижу ее в первый раз. Да, я знал ее всего день, но все же… Вдруг, совершенно неожиданно, меня пробрала дрожь – от кончиков волос до самых пяток. Мои ладони ни с того ни с сего вспотели, и одновременно с этим мне стало трудно дышать. Я на секунду испугался того, насколько сильными были ощущения в этот момент – я чувствовал каждой частичкой кожи, будто прежде все тело, все поры и капилляры были чем-то забиты, и вот сейчас они очистились, позволив мне вновь чувствовать что-то по-настоящему, как в памяти о “старом добром времени, когда…”, только наяву, в текущем моменте. Мои глаза, казалось, пытались отследить, заметить каждое ее мельчайшее движение, понять какой-то скрытый за ней смысл, но находили лишь что-то цельное, неделимое, ожидающее только простой честности, и не пытающееся ничего утаивать за собой. Возможно, дело было в выражении ее лица, возможно, в том, как она двигалась, в моем восприятии – будто в сверхзамедленной съемке, так, что я мог разглядеть каждый отсвет каждого луча на ее силуэте, что один за другим обрисовывали и подсвечивали ее в темноте зала. Возможно, это было необъяснимое чувство, что я знаю ее всю жизнь, но только сейчас это понял, и она знает меня – до самых мельчайших деталей, и сама мысль о том, что это не так, разбивалась о неоспоримость этого чувства. Мысли вообще замерли, прилично отставая от всего остального, и я понимал, что танцую рядом с ней, сам не понимая, что делаю. Кто знает, быть может, ее легкая и открытая улыбка действительно скрывала что-то за собой – что-то, мимо чего я раньше проходил, даже не замечая, слишком очевидное, чтобы понять это. Какая-то часть меня была напугана такой остротой момента, не готова к чему-то подобному, хотела направить меня в сторону, заставить отойти от нее, но эта часть меня не имела никакой силы над тем, как ее глаза проникали в мой разум, пронзали мое сердце, заставляя его биться все чаще. Мне было совершенно плевать на все, что находилось за пределами этого квадратного метра, в котором находились мы двое, на весь мир, на голоса в голове, в панике бьющие тревогу, все вокруг меркло, оставляя лишь ее и меня, лишенных мыслей, лишенных всего, что тяготит и прибивает к пыльной земле. Мне не было дела до всего, что происходило во всей вселенной, пока я был здесь, в этом моменте. Словно зачарованный странной магией, я не мог сделать и вздоха, не мог оторвать от нее взгляда, и мне казалось, что это – кульминация меня, конец всему, что со мной было. Я не понимал, не мог вспомнить, происходило ли со мной раньше что-то подобное. В голове был полный бардак и в то же время – удивительная ясность, почти идеальный порядок, и я не имел ни малейшего понятия, как это было возможно. Что-то было в этом моменте успокаивающее, ее взгляд, ее запах, синхронность наших движений и, наверное, даже мыслей, и в то же время эта идеальная правильность рождала беспокойство, неуверенность, и все это смешивалось во что-то неподконтрольное. Больше всего в этом растянутом почти на вечность моменте я хотел так же проникнуть в ее душу, как она, казалось, проникает в мою, и прочесть там все – мечты, желания, мысли, ее самую суть. И никогда, никогда не отпускать, не выходить из этого странного стазиса, не покидать плена танца ее волос и искрящихся глаз. Я сам не заметил, как поцеловал ее.
* * *
В час ночи – время я ощущал внутренне, до часов мне сейчас дела не было – мы, не сговариваясь, подумали о том, чтобы уехать. Все было здорово, но хотелось чего-то большего, в общем-то, понятно чего. Не знаю, смог бы ли я протянуть до утра, до конца тусы, чтобы потом перейти на стандартный аварийный режим (никакого дневного сна и отбой сразу после работы), но физически я не был утомлен. Это было одновременно и желание остаться здесь, и уехать с Алисой, как если бы я мог раздвоиться, а потом сложить вместе впечатления от обоих вариантов развития событий.
В любом случае, уходили мы на пике, так что еще пару минут для порядка попрыгали во втором зале, я нашел взглядом Эл и Фай и помахал им рукой. Другой я держал за руку Алису, так что они сразу все поняли, Фай снова показала большие пальцы, а Лекс состроил гримасу – то ли насмешливую, то ли одобрительную. На баре мы взяли два шота и вышли на основной двор, став за одним из угловых столов. Когда я спросил, о чем там Алиса вспомнила в маленьком дворе, она улыбнулась, раскрыла сумочку и поднесла что-то к ее поверхности, но не доставая целиком, так, чтобы было видно только вблизи. Я глянул. Потом перевел удивленный взгляд на Алису.
– Вот так совпадение, а?
Она улыбнулась, немного виновато и как будто извиняясь.
– Конфисковала у подруги, которой плохо стало. Ей это сейчас точно ни к чему.
Можно было бы спросить, почему она решила оставить их себе, а не отдать остальным, но мне, если честно, было все равно. Подозрительность вчистую проиграла дуэту сразу двух соблазнов.
– Это обычные? Или с сюрпризами?
– Как обычные, только мягче и сильнее. – Алиса неопределенно повела рукой. – Иногда в сон клонит, иногда – как в сказку попадаешь.
– Давно мне с визуалами не попадались.
– Я сама только один раз брала, так что мы оба будем почти что первопроходцы. Вызовешь такси?
– Кэб уже подан, миледи. – я кивнул в сторону нашего такси, которое как раз остановилось у обочины напротив входа в кирпичку.
Мы быстро докурили, выпили шоты и, уже более смело, нашли губы друг друга. Ее были теплыми и мягкими, как она сама, и отдавали легкой горечью настойки, которая была в основе шота. Алиса начала увлекаться, но я мягко оттянул ее за волосы и шепнул, что до меня ехать минут пятнадцать, и она в ответ только коротко простонала и закусила нижнюю губу – не буду отрицать, справиться с этим было очень трудно, но я постарался. Мы в спешке прошли через первый зал и почти выбежали через проходную и арку. Еще секунда – и мы в такси, и водитель, похоже, слегка недовольный тем, что мы заставили его ждать, сразу же тронулся с места.
В такси особо не развернешься, так что мы просто сидели, держась за руки. Алиса снова положила мне голову на плечо – сейчас немного вздремнуть может быть к месту, но я чувствовал, что она не заснет, как не заснул бы и я. Я достал наушники и протянул один ей. Потребовалось не больше минуты, чтобы в случайном режиме найти что-то подходящее. В этот раз этим чем-то была “От луны и до неба”. Я слышал, как Алиса улыбнулась мне в плечо. На этом и остановимся, а там посмотрим.
Ночное небо было на удивление чистым по городским меркам, и вместо того, чтобы привычно пялиться на проплывающие мимо здания, я смотрел на звезды. Одна из них была куда ярче прочих, и я точно знал, что север находится в другой стороне, и это не Полярная звезда. Могло ли такое быть, что именно сегодня, в этот момент, до нашей планеты дошел свет новой звезды? Я не очень-то разбирался в астрономии, но это наверняка означало, что она или очень яркая и большая, или находится довольно близко. Быть может, это вообще не звезда? Мало ли может быть источников света в небе. Пока мои мысли были заняты этим явлением, я очень аккуратно, чтобы Алиса не заметила и не услышала, открыл в кармане толстовки пузырек и, обойдясь даже без движения рукой, дождался, пока две таблетки вывалятся мне в ладонь на светофоре, после чего незаметно проглотил их, сделав вид, что прикрываю зевок. Песня продолжала удачно ложиться на настроение.
В наушниках успел отыграть Наутилус, на смену ему пришел “Nightcall”. Алиса легонько качалась в такт песне, я обнимал ее и смотрел в небо, мимо то проползали, то пролетали дома и улицы. Мы проехали больше половины пути, и я, наверное, все же начал засыпать – в какой-то момент меня разбудил короткий звук, похожий на какое-то компьютерное уведомление, и мне показалось, что звук шел не из наушников и не из салона, как будто я сам его себе зачем-то вообразил. На часах было 1:09. Я вспомнил о том, что надо бы скинуть видосы Л.П. и полез в галерею на телефоне. Но палец дрогнул над кнопкой “поделиться”, и я случайно их удалил. Интересно, почему телефон не запрашивает подтверждение для удаления файлов? Жалобу что ли написать? Впрочем, можно попросить ребят перекинуть то, что наснимали они, да и Л.П. сейчас, наверное, не до просмотра рейв-репортов.
Через несколько минут мы приехали. За полминуты до дома я мягко растолкал Алису, но понял, что она не спала. Водитель остановился у моего подъезда, я поблагодарил его, и мы вышли из машины. Сообщение о списании денег с карты пришло, когда мы уже почти поднялись на мой шестой этаж и зашли в квартиру. Я запер за Алисой дверь. Она сбросила туфли, и меня на миг кольнуло сожаление – могла бы и оставить. Я поцеловал ее, но через секунду она с улыбкой отстранилась и зашла в ванную. Теперь терпения хватает? Я разбросал и разложил вещи из карманов по комнате, а сам попытался немного успокоиться, но это было довольно сложно. Я достал из холодильника пачку сока и выпил сразу половину.
Может быть, я все усложнил? И не нужно было ни к чему долго готовиться, ведь есть вариант гораздо проще. Я все еще чувствовал, что забыл о чем-то, но дела до этого уже не было – день заканчивался. Есть ли впереди другие хорошие дни? Ужасно не хочется думать об этом, как не хочется думать вообще о чем-либо. Путь время размышлений закончится, уступив место моменту действия, возможности взять хоть что-то под контроль. Тело гудело от легкой усталости, но, то и дело нетерпеливо обращаясь мыслями к Алисе в ванной, я был уверен, что засну еще нескоро. Для верности я вытряхнул из оранжевого пузырька еще одну таблетку и запил ее апельсиновым соком, после чего поставил пачку обратно в холодильник, а пузырек вернул в рюкзак.
На нижней полке столика валялись очки с наушниками и микрофоном, и мне пришла интересная мысль. Алиса все еще была в ванной, так что я быстро включил устройство, проверив отображение картинки на стеклах и громкость звука, проверил заряд – должно хватить. Короткая комбинация в спрятанном меню встроенной операционки – и в быстром доступе появляется нужное приложение. Давно я его не использовал, иногда считая это странным, но сейчас мне было любопытно. Я на время оставил очки в покое, положив их на полку неподалеку от ванной, заодно сменив в комнате яркий желтый свет от лампы на слабый и приглушенный красный свет от светодиодов. Все-таки купить их было отличной идеей.
