Валерия Дмитриевна Лагутина
Лабиринты времени
Глава 8
«Волко-люди!»– молниеносно пронеслось в голове Йорки и она, успев зажать рот, что-бы не закричать от страха, отпрянула назад и, больно ударившись головой о каменный выступ, потеряла сознание.
Васильковое поле.
Васильковое небо.
Золотистое солнце разбрасывает лучи по высокой траве и рассыпанным по ней ярким головкам летних цветов.
Из леса выходят, обмахивая лоснящиеся бока тонкими хвостами с кисточками на концах, рыже-чёрные бурёнки, лениво жуя сочную траву.
Следом выбегают, взявшись за руки, мальчик и девочка. Он достаёт из-за пазухи свирель и тонкие звуки разлетаются по поляне, смешиваясь с птичьими трелями в зарослях деревьев.
…Треск костра.
Безоблачное звёздное небо с подглядывающей за детьми луной.
Насадив на тонкие прутья шляпки бурых грибов, мальчик и девочка держат их над полыхающим огненными языками костром.
Сочный аромат леса смешивается с его гарью и, переплятямь с серым облачком дыма, подгоняемый тёплым ласковым ветерком, уносится далеко в высь и растворяется где-то на ночном небе.
…Огромный чёрный волк хватает Йорку и, взвалив на своё плечо, быстро бежит по каменистой речке, разбрызгивая холодную воду.
–Йорка…
Несколько капель падают на её лицо, шею, грудь…
–Йорка…
Девушка открывает глаза и видит склонённое над собой лицо Анта, держащего в руках кувшин с водой.
«Приснилось?!»– Подозрительно сощурив глаза, подумала Йорка, но последующие слова мужчины рассеили её сомнения.
–Что случилось? Я нашёл тебя лежащей на полу с окровавленной головой. Ты упала и ударилась?
Ночь.
Луна.
Озеро.
Люди.
Волки.
–Волко-люди!– Вспомнив всё, взвизгнула девушка и, сильно толкнув Анта, схватила лежащий неподалёку нож и забилась в дальний угол, выставив своё оружие вперёд.
–Ты всё видела, – вздохнул мужчина, поставив кувшин.– Я же просил тебя…
Он попытался подойти к девушке, но она выставила сверкающее лезвие вперёд и зло прошипела:
–Не подходи…
–Как скажешь, – смиренно ответил Ант и присел на каменный выступ, не сводя глаз с девушки, – но так или иначе, тебе придётся выслушать меня. Как ты правильно поняла, мы – оборотни. Так называют нас люди. Вы. Ты думаешь, мы плохие? Раз так, тебе не выбраться отсюда живой.
–Пусть, – решительно ответила Йорка, – но я уйду не одна.
–Подумай сама, если мы так плохи, как рассказывают сказки, разве тогда мы бы спасли тебя? Ухаживали бы за тобой? Не проще было бы сразу тебя загрызть?
«Действительно, почему так?– Нерешительно подумала девушка и с сомнением посмотрела на нож. – Ведь можно же было меня просто оставить замерзать в лесу. Ну, или, на крайний случай, притащить сюда и устроить пиршество. Может?..»
И, уже сомневаясь в своём первоначальном выводе, Йорка нерешительно опустила нож и, виновато посмотрев на Анта, сказала, то ли утверждая, то ли ожидая опровержения:
–Но вы же волки… Я видела…
–Ну и что?– Перебил её мужчина.– Да, ты видела наше превращение. Но разве говорит это о нашем злом норове? Думаешь, мы рады этому? Каждый раз в полнолуние превращаться в этих тварей? Думаешь, мы не хотели бы навсегда остаться людьми? Но такова наша природа. И мы не в силах изменить её. Но в душе каждый из нас – человек. Такой же, как ты… Или те, с кем ты жила до этого.
–Но волки опасны, – упрямо произнесла девушка.
–А разве люди не опасны?– внимательно посмотрел на неё Ант.– Мы живём одной стаей и каждый из нас готов отдать жизнь да своего сородича, если понадобится. Мы не оставляем друг друга в беде, не убиваем друг друга ради наживы… А люди? Можешь ли ты с уверенностью сказать, что все люди добры?
Осознавая правоту его слов, Йорка опустила голову.
Да, действительно, он прав. Людские племена разрознены, между ними то и дело происходят мелкие стычки, люди продают друг друга, грабят, убивают. Чем они лучше вот этих?
–Мы не убиваем никого просто так, – словно прочитав её мысли произнёс вождь.
–Раз так, – неуверенно начала Йорка.– Не правильнее было бы прийти к людям и рассказать им правду о вас?
–Ты думаешь, нам бы поверили?– Усмехнулся Ант.– Да только скажи вам, кто мы такие, нас бы сразу закололи, не дав договорить до конца.
«Наверное, он прав, – сжав губы, вздохнула девушка, вспомнив охотничьи реликвии иирков, – лучше уж мирно сидеть тут, под землёй, делать редкие вылазки на поверхность, чем красоваться отрубленной головой перед чьей-то хижиной».
…Тёмнае небо.
Светящая одним боком Луна.
Мелькающие среди деревьев огни факелов.
-Иванко! Иванко!– Крики мужчин пробивают ночную тишину и утопают во мраке.
Неожиданно, прямо из темноты выходит Ведун. В его руках шевелящийся и издающий какие-то звуки свёрток.
-…Боги забрали у тебя сына, но подарили тебе дочь…
Громкий крик разбудил Мудрояра и он, в горячем поту от приснившихся ему давних воспоминаний, открыл глаза
–Батько!– Закричал вбежавший в хижину подросток и, захлёбываясь собственными словами, указывал на дверь, – там, там того…
–Да чего случилось- то? – Нехотя поднимаясь с тёплого ложа, заворчал старейшина.
–Не наши, – глубоко вздохнув, выдохнул паренёк и закончил, – пришли.
–Чего?– Не понял Мудрояр.– Это какие такие не наши?
Накидывая на плечи мохнатую шкуру, вождь с удивлением посмотрел на парня: «Грибов, что ли обкурился? Вот молодёжь! Всё ей неймётся!»
–Ну, одного я точно на базаре видел. Летом ещё. А другие – леший их знает. Зубы стучат. Белые все, как неживые. Слова сказать не могут. Одни только хрипы, – быстро тараторил паренёк, семеня за Мудрояром по очищенной от снежных сугробов деревне.– А ещё этот среди них, немой есть.
–Так ты вроде говорил, что все они того, слова не скажут,– посмотрел на него через плечо, не останавливаясь, вождь.
–Да нет, – протянул тот, – те вроде как могут, но застыли сильно. А этот и вовсе не могёт. На пальцах показывает.
В центре селения, на площади, уже собралась толпа народу.
Разбуженные лаем собак, из домов, провожаемые любопытними взглядами баб, неходя выходили вооружённые вилами и топорами мужики, ожидая нападения дикого зверя.
Однако вместо шатуна, ну, или, на худой конец, волчары какого, из леса вышла группа кутающихся в отрепье людей, единственными звуками которых были стук окоченевших зубов да мелкая дрожь, содрагающая их тела.
–Это кто ж такие, – тихо перешёптывались между собой славличи, – на иирков не похожи. Да и что им тут делать то, в такую погоду, да так далече от своих земель? И одёжа -то у них странная, – рассматривая выглядывающие из-под шкуры красные шаровары Малыша, удивлялись женщины, – а серьга-то в ухе побольше, чем у наших баб будет, – разглядывали мужики свисающее кольцо Боцмана.
–А вот этот – то, вроде как, на базаре мелькал. Ну, точно, он!– Выкрикнул один из мужчин, указывая в сторону Торвальда.– Я ещё на его лодку взбирался, Йорку искал. Думали тогда, спёр он её!– Торжественно оглядел он толпу.
–Н… ннн… на… шшш… жж.., – непонятно прошипел, пытаясь оправдаться, Торвальд.
–И правда, Торвальд, – подтвердил, расталкивая толпу, Мудрояр, – ты как же здесь?– Удивился он, разглядывая замерзающих путников, и вопросительно посмотрел на каждого из них, ожидая хоть какого-то вразумительного ответа.
Но те, наперебой пытаясь что-то сказать, только стучали зубами и то-ли шипели, то-ли мычали.
–Ну вот, – кивнул вождь, – закоченели они совсем. Мы так у них ничего не узнаем. Ну-ка, быстренько разобрали их по домам, – обратился он к славличам, – отпоим, обогреем за ночь, а там и речь слушать будем.
…Потребовав взять себя в жёны, Айса не думала, что хозяин сразу же согласиться. Но тот, то ли действительно был старым похотливым дурнем и решил, что нет ничего плохого в том, если узаконит отношения с этой прелестницей. То ли желание настолько затуманило его разум, что он не в силах был мыслить разумно. Но, в любом случае, уже на следующее утро местный симод скрепил их узы печатью, а ночью… Сдерживая подкатившую к горлу тошноту, девушка покорно исполнила свой супружеский долг и, глотнув глоток свежего воздуха, с облегчением вздохнула после того, как жирная туша скатилась с её тела и громко захрюкала, раскинув руки по всей кровати.
Убедившись, что её нопоиспечённый супруг спит, Айса медленно встала и медленно подошла к окну. Там, через залив, на высоком холме, окружённом мандариновыми рощами, стоял дворец Владыки. Тёмные башни со светящимися от обилия свечей оконцами, казалось, стройными колоннами уходили под самые небеса и прятались в свисающих тёмных тучах. На верхушках шпилей его куполов дремало уставшее от безделья вороньё, надеясь сытно полакомиться остатками дармового ночного пиршества с царского стола.
Интересно, чем сейчас занимается знать?
Айса прикрыла глаза и в темноте, шурша шёлковыми одеждами, пронёсса вихрь недавних воспоминаний.
Как долго ёй ждать?
Ведьма сказала, что скоро.
Но что это значит?
День?
Месяц?
Год?
Девушка оглянулась на спящего мужа.
Как долго ей, молодой и красивой, терпеть этого урода на своём теле?
Может быть, ей затрахать его до смерти?
Тоскливо провожая взглядом начавшие тускнуть один за другим огоньки в королевском дворце, Айса глубоко зевнула и, вернувшись на кровать, свернулась на её краю калачиком и с мечтами увидеть сказочный сон уснула.
…В то время, когда Койву размышлял, созерцая обшарпанный потолок землянки, отряд тургар осторожно выглядывал из-за густых еловых веток, окружающих лесную поляну с высокими сугробами с чёрными проталинами на их вершинах. И, если бы не хорошо протоптанные между них тропинки, никто бы и не смог догадаться, что это вовсе и не сугробы, а заметённые снегом дома, а круглые тёмные пятна – это следы гари от горящих внутри них очагов.
Окинув местность пристальным взглядом, Алгаш неуверенно посмотрел на Кайру:
–Ты уверена, что здесь только старики и женщины, а все мужчины покинули деревню?
–Да, – не замедлила кивнуть та, будучи абсолютно уверенной, что все охотники мирно спят на своих ложах в обнимку со своими жёнами. Ну, или подругами.
До празднества оставалось всего пара дней, а поэтому оружие и снаряжение должно быть готово, начищено и наточено как нельзя лучше.
Откуда её было знать, что игрища из-за внезапно выпавшего снега в этом году решили провести немного раньше, и поэтому была абсолютно уверена в реализации своего коварного плана. Следуя ему, иирчанка мотнула головой и знаками указала на землянку вождя и прочих самых сильных иирков в надежде, что те быстро разделаются с непрошенными гостями. Сама же тихо последовала к жилищу Ратибора и затаилась за его северной стеной, готовая в любой момент юркнуть внутрь, как только мужчина выскочит наружу и рассчитаться, наконец-то, с ненавистной соперницей.
Тихо подбираясь к землянкам, тургары осторожно ступали на скрипучий снег, приближаясь к спрятанным в сугробах домишкам, внутренне радуясь удаче. Они уже надеялись на быструю, лёгкую победу и щедрую добычу, как вдруг полог одного из жилищ откинулся, на мороз выскочила, спрятав голову в мохнатую шкуру, невысокая девушка и тут же столкнулась лицом к лицу с одним из нападавших. Не успев и пискнуть, она только и смогла схватиться руками за широкий разрез на животе и медленно осесть на притоптанный у входа снег, щедро орошая его горячей кровью, а довольный лёгкой победой тургар, спокойно перешагнув через обездвиженное тело, уверенно вошёл внутрь.
Визжащий от ужаса женский хор встрепенул спящий лес и, взлетевшие дремавшие до этого на еловых ветках вороны, разбуженные неожиданным шумом, с криком взметнулись в розовеющее от начинающегося рассвета небо.
Спрятавшаяся за углом землянки Кайра с ужасом увидела, как из домов стали выбегать старики и женщины и тут же падать от ударов мечей, щедро рубящих лёгкую добычу.
Одна…
Вторая…
Вот Анита, смешливая девушка-охотница, уверенно даёт отпор надвигающемуся на неё тургару. Ловко орудуя коротким мечом, она быстро приседает и, полоснув чужеземца по низу живота, тут же переключается на другого. Однако новый противник оказывается более ловок и силён, чем она и вскоре ему удаётся размашисто ударить её оружие своей длинной саблей. К великому изумлению Аниты, оно тут же рассыпается и её мгновенного замешательства вполне хватает для того, что бы захватчик, яростно оскалив зубы, пронзил её своим остриём. Так и продолжая удивлённо рассматривать крепко зажатую в её руке рукоять разбитого меча, девушка падает на жидкое кроваво-снежное месиво рядом с недавно поверженным ею врагом.
«Где же Стриборг?» – Истошно думает Кайра, понимая уже, что, видимо, мужчин в селении нет и вступить в бой с захватчиками некому. Кусая до крови губы и ругая себя за свою же подлость, предательница молча наблюдает, как гибнут её ни в чём не повинные соплеменницы и хочет уже броситься им на помощь и выступить против своих недавних друзей, но в этот момент из землянки выскакивает Ратибор и она, тут же вспомнив, ради чего и была вся эта затея, быстро ныряет за свисающую перед входом в его землянку шкуру волка, держа на готове острый нож.
Глава 9
-Мне нужно к своим, – допивая поданное ей молоко, произносит Йорка, бросив изподлобья взгляд на Анта.
–Ииркам или славличам?– стараясь казаться равнодушным, спрашивает тот, но девушка чувствует в его голосе явное волнение.
–Не знаю. К кому угодно, – неуверенно отвечает она, думая при этом про себя: «Что это его так волнует? Хотя… Какая мне разница? Ратибор, наверное, ищет, волнуется.»
И Йорка, неожиданно для себя, вдруг вспомнила, как впервые увидела его с Кайрой. Какой же страстной была их любовь! Бурной и неистовой, смелой и развратной…
«Ждёт ли?– засомневалась девушка.– Или с глаз долой, из сердца – вон? Может, лучше домой, к отцу, Койву…». Приятные воспоминания родного дома с новойсилой нахлынули на девушку и она улыбнулась, вспомнив тоненького голубоглазого Койву со сверкающей на лице улыбкой. Надо же, а она совсем забыла, как он улыбается! Так искренне, лучезарно и… нежно. Совсем не так, как громогласно хохочущий Ратибор.
Йорка прикрыла глаза.
Два мужчины.
Ласковый Койву и страстный Рати.
Нежный, боящийся лишний раз обнять её славлич и сжимающий её до хруста костей иирк.
–До славличей вряд ли можно будет дойти зимой, – немного подумав, решил Ант. – Слишком много снега выпало и морозы стоят на удивление крепкие. А иирки… К ним теперь путь один.
«Вот судьба и решила, к кому идти»,– вздохнув, подумала девушка и решительно ответила:
–Тогда к ним.
–Путь один, – ещё раз твёрдо повторил мужчина, словно пытаясь намекнуть ей на что-то важное, скрытое под этими словами.
–И?..– Вопросительно подняла брови Йорка, услышав в интонации собеседника явный подвох.
–По подземной реке, – закончил вождь.
–И в чём проблема?– Не поняла девушка.
–Ни в чём. Просто по этому пути давно никто не хаживал и неизвестно, какие там могут быть неожиданности.
–Ты боишься?
–Нет. Для меня – это дом родной. А вот ты…
–Не думай обо мне. Я справлюсь, – решительно ответила Йорка и с мольбой посмотрела на собеседника, – ведь ты поможешь?
–Куда же мне деваться?– Тихо вздохнул Ант, – не бросать же тебя на произвол судьбы. А ты, вижу, упёртая. Если решила, и сама пойдёшь. А потом переживай за тебя. Нет, уж лучше доведу.
…Потчуя путников сладкой медовухой и разносолами, гостеприимная хозяйка бесперебойно болтала, в захлёб рассказывая гостям о внезапно настигнувшей их зиме, опасаясь за озимые посевы на полях, как бы не перемёрзли, о том, как ещё летом волки утащили какую-то девушку в леса, о наступающем Новогодии… Жадно глотая почти не прожёванную еду, Торвальд согласно кивал и поддакивал, отмечая про себя стать молодой красавицы.
«Хороша баба. Жаль, брюхата. А так приласкала бы…-мечтательно посматривая на округлые, выпирающие мягкими булками груди женщины, думал он.– За такую б и цену хорошую дали»,-вдруг неожиданно мелькнула в его голове предательская мысль и он поперхнулся застрявшим вдруг в горле куском.
–Ты не торопись, мил человек, – успокоила Олеся, заботливо шлёпнув его по спине широкой сильной ладонью, – торопиться-то некуда, – и зыркнула огненным взглядом на из-подлобья смотрящего на неё мужа.
–Я вот и думаю, – продолжала она начатый рассказ, вынимая из печи дымящийся горшок, источающий лесные ароматы, – а волки ли были? Может, оборотни какие? Да о них, вроде как, и слуху-то давно не было. А вот вы как мыслите?– Посмотрела она на мужчин, подавая им деревянные, гладко вытесанные ложки.
–Может, и были, – поддакнул Торвальд и, зачерпнув из горшка горячую жижу, с удовольствием закрыл глаза и вдохнул струящийся с ложки пар.
–А ты как же?– Обратилась женщина к Немому:
–Сидишь молчуном, ни за здравие тебе, ни за упокой.
–Немой он, вроде как, ни бельмеса не говорит, – уплетая за обе щёки, ответил Торвальд и вдруг так и застыл с ложкой у самого рта.
Немой?!
Немой…
Как тот юнец, из леса.
Когда ж это было?
Неожиданно мелькнувшая мысль отбила охоту есть и купец выпрямился, отложил ложку в сторону и искоса посмотрел на соседа, медленно жующего ломоть хлеба.
–А чего ж он так? С рождения али как? – Поинтересовалась Олеся, лихо сметая со стола крошки хлеба.
–А кто его знает, – задумался Торвальд, – он же Немой. Сказать не может.
И как это он раньше не подумал? Ведь столько плыли вместе, шли рядом. И хоть бы раз…
Вот дурак!
А если и правда, тот самый?
По годам, вроде как, подходит.
Примерно одних годков должно быть.
А если он? Узнал или нет?
Торвальд вспомнил взгляд Немого тогда, на палубе и последние сомнения выветрили из его головы остатки крепкой медовухи.
Точно, узнал.
А он-то думал, и чего это парень так смотрит на него тогда? Что за кошка пробежала меж ними?
Вот ведь как бывает в жизни!
Напакостил по молодой дури, а теперь смотри, как бы расхлёбывать не пришлось.
Хорошо ещё, что нем, как рыба, а то бы рассказал ненароком всем. И погнали бы его, Торвальда, отсюда поганой метлой.
–Чего?– Вздрогнул купец от неожиданного прикосновения к его плечу мужской руки.
–В углу, говорю, ляжете, – хмуро посмотрел на него хозяин, мотнув головой в угол.
…-Я слышал, что один из моих распределителей женился, – высокомерно улыбаясь, произнёс Владыка, – и что жена его молода и прелестна. Но я никак не думал, что это может быть правдой.
Действительно, несколько дней назад, узнав про расползающуюся в стенах двора новость, он захотел посмотреть на избранницу своего подданного. И в очередной раз выставить Айзека на посмешище. Эхх! Если бы не его талант делать деньги из ничего и тем самым пополнять казну, давно бы прогнал его Владыка с глаз долой. Его уродливая рожа ну никак не вписывалась в красоту и величие двора. И вот теперь… Да ведь не может же такого быть, что б у этого обрюзшего казначея, вечно пытающегося сэкономить, появилась молодая и очаровательная жена! Смешно прям! Может быть, она и хороша, но только в сравнении со своим омерзительным мужем!
Но, увидев прелестную скромницу, Владыка судорожно сглотнул, почувствовав возникшее внизу живота приятное щекотание: «Как хороша! Даже слишком для такого нечтожиства!»– и, подав незнакомке руку, быстро бросил взгляд на семенившего рядом Айзека.
Блеск роскоши на мгновение ослепил девушку, ещё недавно босоного бегающую по каменным улочкам города, и она не услышала слов, произнесённых Владыкой. Еле дыша, Айса даже боялась поднять на него взгляд и сразу не увидела протянутую ей унизанную кольцами руку. Но быстрый толчок локтём в бок стоящего рядом в низком поклоне мужа вернул девушку в реальность и она, быстро моргнув длинными ресницами, медленно подала ладонь, тут же ощутив на них холод соприкоснувшихегося с её кожей металла.
Блеск золота…
Сияние рубинов…
Изумрудов…
Жемчуга…
Она не видела больше ничего, кроме заворожившего её взгляд богатства, собранного на одной лишь руке человека.
Несколько дней назад, когда Айса уже начала проклинать ведьму, наобещавшую ей невесть что, её муж вернулся и, даже не притронувшись к ужину, призвал супругу к себе. Удивившись его необыкновенно растерянному виду и бегающему из угла в угол взгляду, временами останавливающемуся на ней, девушка, ожидая очередных лапаний, лениво подошла и отвела взгляд в сторону возвышающегося на холме дворца.
–Я даже не знаю, – комкая слова, промямлил распределитель, – я даже не знаю, как это получилось… Но… Владыка… Он требует тебя ко двору.
Не слыша его слов, Айса подумала, что, наверное, ей суждено ещё долго быть рабыней этого человека, если она сама не предпримет чего либо.
–Ты меня слышишь?
Распределитель неожиданно больно дёрнул её за руку и девушка, оторвав взгляд от окна, удивлённо посмотрела на мужа.
Что это с ним?
–Ты слышишь? Его владычество требует тебя ко двору, – шепелявя лишённым нескольких зубов ртом снова произнёс мужчина.
И Айса почувствовала, как в тот же миг земля словно ушла у неё из под ног.
Вот оно!
Значит, старуха всё таки не обманула её!
Она увидит двор.
Знать.
Самого Владыку!
И уж там-то…
И вот прошло всего несколько дней и Айса, преодолевая сковывающую её движения дрожь, медленно шла сквозь сверкающую толпу придворных, вспоминая, как пару дней назад, скрепя зубами, её муж до последнего торговался на рынке с ювелиром, примеряющим на девушку сверкающие драгоценности и с торговцем тканями и с владельцем парфюмерной лавки… И ей было стыдно за него. Стыдно за его скупость, за его обрюзгший вид, за его…
–Ты прогуляешься со мной?– услышала она совсем рядом, но как будто где-то далеко-далеко бархатный низкий голос и робко подняла взгляд.
…Выскочивший из своего жилища Ратибор увидел, как один из нападающих направляется к землянке вождя. И, как бы не был ненавистен ему Койву, он не мог нарушить обещание, данное Стриборгу и, размашисто орудуя двумя мечами налево и направо, стал пробираться вперёд.
–Беги в лес!– закричал он, увидев выглядывающее из-за полога испуганное лицо славлича.
Но тут прямо перед Койву на землю замертво упала женщина с отсечённой частью головы и он попытался затащить её внутрь хижины, схватив её за руки.
–Брось её!– Отражая очередную атаку, закричал Ратибор.– Беги же, дурень ты этакий!
Испугавшись его окрика ,наверное, больше, чем всего увиденного, Койву суматошно попытался перешагнуть через загораживающий выход из землянки труп, но упал на него лицом в снег и, втягивая голову в плечи от свестящих стрел, торопливо переполз через мёртвое тело, измазавшись в крови и грязи.
Подскользнувшийся и упавший рядом тургарин попытался схватить его за ступню, одетую в меховые ичиги и нанести удар ножом, но славлич ловко отдёрнул ногу и лезвие несколько раз ударило мимо в мёрзлую землю под полу-растаявшим снегом.
–Ах, ты…– зло зашипел захватчик и, приподнявшись всё-таки на колени, навис над телом паренька и схватилего одной рукой за горло, другой же намереваясь вспороть его живот.
Зажмурив глаза и бестолково махая руками перед собой, молодой человек попытался хоть как-то защититься от нападающего, но тот крепко вцепился в его шею мёртвой хваткой, скаля в зверинной гримассе полугнилые зубы. Зажмурив глаза, паренёк уже почувствовал приближающийся к нему далёкий свет, как вдруг неожиданное облегчение приятно расслабило его и он, открыв глаза, увидел, как тургарин, повалился на бок со стрелой, торчащей из шеи.
Брезгливо скинув с себя мёртвое тело, Койву пополз вперёд, кривя лицо от омерзения, и остервенело пытаясь стереть с лица капли крови напавшего на него воина.
–Да вали ты уже, леший тебя побрал!– услышал он страшный голос Ратибора и, не оборачиваясь, сначала на коленях, а потом в присядку, побежал в сторону темнеющего непроходимой стеной леса.
