Валерия Дмитриевна Лагутина
Лабиринты времени
Глава 10
-Ну и где же ты прячешься, красавица?– Осторожно ступая с оружием на готове тихим вкрадчивым голосом позвала Кайра.
Сбросив с ложа шкуры, она удивлённо огляделась по сторонам, ища место, где бы та могла укрыться, как вдруг услышала за спиной до боли знакомый голос и обернулась:
–Её нет здесь.
–Её нет здесь, – повторил Ратибор, обходя девушку стороной.
–Успела, таки, значит, – усмехнулась та, бросив взгляд в сторону тайного лаза, заваленного шкурами.
–Может, и так, – спокойно ответил ей иирк, играя в руках обоими мечами, – да только ты-то как же так могла? Мы же племя твоё. С нами ты выросла, стала охотницей. А теперь, значит, против своих же и пошла. Не хорошо это, не по – нашенски.
–По-нашенски?– Крепко держа на готове меч, зло усмехнулась женщина, обходя Ратибора.– И чего это ты вдруг вспомнил? Сам же вот так, чужую привёл…
–Это не одно и то же, – оборвал её иирк и сделал уверенный выпад в её сторону.
Но Кайра уверенно перешла в наступление:
–Может и так, да только, видимо, плохо ты знал Кайру – охотницу, раз подумал, что прощу и забуду.
Ловко отразив её атаку, Ратибор оказался за её спиной и приставил один из мечей к горлу:
–Только они-то тут причём?– кивнул он в сторону выхода.
–Топор рубит, щепки летят, – усмехнулась девушка и неожиданно предложила:
–Может, займёмся любовью?
–Если только в другой жизни,-медленно нажимая на кинжал, приставленный к шее девушки, прошипел иирк.
–Я так и думала, – ответила Кайра с силой ударив его назад прямо в пах и, воспользовавшись его мимолётной заминкой, нырнула из-под его меча вниз.
Быстро развернувшись, девушка тут же сгруппировалась и агрессивно пошла в наступление. Однако и её противник, быстро собравшись, дал ей достойный отпор и разговор продолжили звоны бронзовых мечей, бесперебойно стучащих друг о друга.
Удар.
Мимо.
Ещё удар…
Ещё и ещё…
Злая усмешка женщины, искозившая её красивое, надменное лицо.
Решительный взгляд мужчины.
Звон разбившегося кувшина, ставшего невольной жертвой поединка.
Глухой топот ног.
Скрежет танцующих в умелых руках мечей.
Зависший на полу-вздохе тихий крик удивления.
Это одно из тонких лезвий Ратибора пронзило живот предательницы, стремительно войдя в его мягкую плоть.
Быстро глотнув глоток воздуха, девушка на мгновение замерла и, опустив взгляд вниз, широко открытыми глазами смотрела, как сверкающая сталь тонкой полосой разрезает её живот от пупка до самой груди.
Схватив свободной рукой вываливающиеся внутренности, девушка подняла глаза на безучастного к её страданиям Ратибора и из последних сил прошептала:
–Я ведь любила тебя. Только тебя…
И, словно стыдясь за то, что он убил любящую его женщину, Ратибор опустил веки и лёгкая тень воспоминаний их прежних отношений пронеслась перед его глазами.
…Вот он догоняет Кайру, скачашую на вороном коне у берега реки и, схватив за узды непокорную лошадь, наклоняется к лицу девушки. И она, такая покорная и побеждённая, тяжело дыша открывающейся из-за ворота грудью, тянет к нему свои полураскрытые губы. Расслабленный от желания Ратибор уже готов прижать свою добычу к груди, как вдруг… Та мощным толчком выбивает его из седла и он падает в холодную реку с плывущими по ней обломками льдин.
Как же звонок её смех!
-Со мной так! – Кричит она вылезающему из воды Ратибору.– Держи ухо востро!– И, пришпорив коня, уноситься прочь, развевая по ветру длинные пряди чёрных волос.
…Натянув тетиву, он уже готов пустить стрелу в выслеженную многочасовой охотой лань, но тут… Чья-то стрела, задев краешек его уха, пролетает мимо, сваливая дикое животное с ног. «Что за!..»– В ярости думает мужчина, оглядываясь и видит, как из-за кривого засохшего дуба выходит насмешливо улыбающаяся Кайра.
-Проворонил?– Бросает она, и, нагло виляя бёдрами, проходит мимо, обдав мужчину ароматом горячего пота.
…Огненные языки пламени освещают их обнажённые мускулистые тела, слившиеся в одном огромном оргазме, и сочные крепкие губы возбуждённо шепчут ему прямо в ухо:
-Мой! Только мой! Никому тебя не отдам!
Наверное, действительно, любила.
И, вполне возможно, всё могло быть у них хорошо.
Только вот он…
Утонул в голубых волнах глаз белокурой красавицы и не смог выбраться из пучины настигнувшей его страсти. Разве он виноват, что разлюбил?
Да и любил ли?
Острая боль, пронзившая Ратибора, вернула его к реальности и он увидел, как умирающая Кайра из последних сил полоснула его своим мечом по сверкающему бронзой боку и упала на земляной пол, навсегда закрыв глаза.
…Радуясь своему чудесному спасению, Койву быстро полз между мохнатых еловых лап по мягкому снегу, стараясь как можно дальше удалиться от ставшей такой опасной деревни иирков.
–Сюда!– Услышал он знакомый голос друга и, замерев, огляделся по сторонам.
Никого.
Только разбуженное криком вороньё, почуяв кровавую добычу, кругами летало над лесом, да рыжебокие белки прыгали с ветки на ветку, сверкая чёрными глазами – пуговками.
–Сюда, к коряке, – снова слышится тихий шёпот Белояра и Койву, найдя глазами старый вывороченный с корнями пень, из – под которого выглядывает испуганное лицо славлича, шустро к нему ползёт, оставляя глубокий след на рыхлом снеге.
–Скорее, скорее,-торопит его друг, вертя глазами по сторонам и, как только Койву приближается, хватает его за руки и тащит внутрь.
Оказавшись вдвоём в старой заброшенной берлоге, мужчины дружно начинают подгребать к ней снег и валяющиеся с наружи еловые ветки. Как только вход, по их мнению, становится надёжно замаскирован, друзья замирают, тесно прижавшись друг к другу и пряча покрасневшие от холода руки в тёплый мех курток.
–Жив? – неподвижно смотря себе под ноги , спрашивает Белояр .
–Кажись, – кивает Койву, – а ты как здесь?
–По нужде вышел. А тут они. Ну, я и в лес. Бежал и провалился. Чего там?
–Плохо всё. Десятка два напали. Я и не видел раньше таких. Узкоглазые, в мохнатых шапках. И оружие у них- дай боги нашему. Как ударят-враз рассыпается.
–Кто рассыпается?– не понял Белояр.
–Ты дурень, или как?– повернулся к нему Койву.– Наши, то есть, иирковские мечи под их мечами рассыпаются.
–А!– протянул Белояр и, немного помолчав, спросил, – А это хорошо или плохо?
Койву удивлённо посмотрел на него и, крутанув у виска пальцем, ответил:
–Слушай, а тебя по башке случайно не стуканули? Ну, как это может быть хорошо для нас?
–Да понял я уже, понял, – обиделся Белояр, – в живых – то кто остался, али как?
Вспомнив, как Ратибор спас его от нападения настырного тургара, славлич глубоко вздохнул. Вот же как получается: вроде бы и должен он быть для него злейшим врагом, а жизнь спас. Сам-то убёг или тоже порешили? И, как ни гнал Койву от себя коварные мысли, всё-таки они предательски лезли и лезли в его голову, желая иирку смерти.
–Ратибора вроде как последним видел. А так, бабы с детьми, да может из стариков кто. Хотя и тех уложили порядочно, – добавил он, вспомнив толстую мёртвую женщину с рассечённой головой.
–Понятно, – тяжело вздохнул Белояр и, вопросительно посмотрев на друга добавил:
–Чего делать-то будем?
…Она не выходила из его спальни три ночи и два дня.
И всё это время её муж, обречённо опустив голову, сидел на ступенях, ведущих во дворец.
Да, он знал, что так будет, ведя её ко двору. Знал, что господин, любитель женских прелестей, не упустит случая завладеть его молодой красавицей женой. Лучше б он не женился на ней! И что это ему вздумалось на старости лет? Надо было закрыть её в сыром погребе. Отсиделась бы пару деньков, в миг стала бы послушной и покорной. И делай с ней тогда всё, что хочешь.
Распределитель глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Но как же хороша! Богиня…
Он вспомнил, как первый раз увидел её, большеглазую смеющуюся девчонку, промчавшуюся мимо него босыми ногами по горячей мостовой. И он, сам не понимая, почему, приказал носильщикам следовать за ней по узким улочкам, не упуская из виду простое серое платье, расшитое цветастыми заплатками. И потом, возле её дома на окраине города ( если столь убогое жидище можно было назвать домом) он сошёл с носилок и долго ждал, не решаясь зайти в нутрь, пока девушка, звонко щебеча, не выбежала на улицу с кувшином, наполненым молоком и, задев его копной густых волос, не скрылась между домами.
Потом он приходил ещё несколько раз.
Любовался из далека роскошными формами девушки, её смехом и грациозными движениями. Наблюдая за тем, как ловко орудует она своими тонкими пальцами, доя корову, мужчина ясно представлял, как он будет сосать своим ртом её упругую грудь, как его пальцы проникунт в её мохнатую пещерку, спрятанную между её стройных, точёных ног, как.. Он чувствовал, как быстро напрягается его плоть, давно забывшая сладости удовольствия с женщиной и тёплая волна оргазма разливалась по всему его животу, прячась в складках обвисшего жира. И как может эта богиня жить в такой нищете?
А затем …
Затем он уходил.
Он не знал, как долго это могло продолжаться, но однажды из дома вышла высокая пожилая женщина и, подперев сухой рукой бок, пальцем подозвала его к себе. Не будучи уверенным, что этот жест предназначен для него, распределитель оглянулся по сторонам. Но рядом никого не было и он, приложив ладонь к своей груди, вопросительно посмотрел на неё. Женщина кивнула головой, с усмешкой наблюдая, как мужчина, приподняв полы белого платья, обходил навозные кучи, приближаясь к ней.
–Я вижу, тебе приглянулась моя дочь, – хрипло спросила она.
Не ожидая такой прямоты, распределитель сглотнул слюну, не зная, что ответить.
–Десять золотых и она твоя, – продолжила женщина и, увидев сомнения, промелькнувшее в его взгляде, добавила, – она невинна, если тебя это интересует.
–Но…– начал было мужчина, но замолчал.
Десять золотых были приличной суммой, за которую можно было купить несколько невольниц.
–Пятнадцать, – неожиданно повысила цену женщина.
Она запреметила этого богача в первый же день и, наблюдая за ним, была твёрдо уверена, что он выложит любую сумму за её дочь. Уж она-то знала силу женской красоты и невинности! Но теперь, видя растерянность в его взгляде, усомнилась, не слишком ли высокую цену назначила. Однако, он был уже пойман на крючёк и оставалось лишь дать ему заглотнуть приманку поглубже.
–И эта цена на сегодня, – добавила хитрая женщина. – Завтра будет двадцать.
…На третье утро Владыка, собрав подданных на утренний совет, сообщил, что назначает Айзека главным распределителем с правом наследования в случае его смерти его женой всех его чинов, земель и домовладений.
…Тонкая длинная лодка с прикреплённым к корме освещающим путь факелом медленно плыла по виляющей среди каменных стен извилистой реке. То расширяясь, то сужаясь до расстояния вытянутой руки, они нависали над сидящими в хрупком судёнышке людьми своими мрачными сводами, увенчанными сосульками хрупких сталактитов. Иногда пролёт становился настолько низок, что путникам приходится почти ложиться на дно лодки, что – бы не разбить себе головы и тогда Йорка с удивлением рассматривала сверкающие над ней золотые россыпи, спрятанные от человеческой алчности глубоко под землёй и отражающиеся в подводной реке волшебным блеском.
Вода в реке была настолько чистой, что на её дне можно было увидеть разноцветные каменистые наросты, покрытые мелкими волнами ракушек, образующих навечно застывшие в подводном царстве бутоны причудливых цветов, тянущих свои головки с каменистого дна реки и стайки маленьких, почти прозрачных, рыбёшек, молниеносно расплывающихся в разные стороны от монотонных взмахов вёсел.
Йорка опустила руку, что бы дотронуться до одного из каменных лепестков, но неожиданно провалилась в холодную прозрачную воду и даже не коснулась самого, казалось, близкого к ней соцветия.
–Не обманывай себя, – повернулся к ней Ант. – Здесь достаточно глубоко и небезопасно.
И, словно в подтверждение его слов, неожиданно на самом дне песок вдруг зашевелился и огромная полу-прозрачная пасть с десятком длинных и острых зубов потянулась в сторону плещущихся в воде пальцев. Девушка едва успела выдернуть свою руку, как чудище, захватив пустой глоток воды, сомкнуло свои смертельные челюсти и, сверкнув парой блестящих глаз, снова скрылось на дне.
–Острогрыз, – ответил на немой вопрос Йорки мужчина, продолжая монотонно грести, попеременно перекладывая весло из одной руки в другую. – Не заметный и опасный. Когда-то давно, когда я был ещё ребёнком, нашим рыбакам удалось его поймать. Но тело у него настолько прозрачно, что даже на земле его с тудом можно было разглядеть. И только лёгкий блеск его чешуи, да чёрные выпученные глаза указывал на его присутствие.
–И много их здесь?– с опаской отодвигаясь от края лодки, спросила славличанка.
–Не знаю, – пожал плечами Ант, – но помимо них, есть и другие опасности. За тысячи лет подземной жизни они так научились маскироваться, что, даже проплывая совсем рядом, ты и не обратишь на них внимание.
Сидя с неподвижным выражением лица, Йорка одними глазами обвела висящий над ними каменный свод, стараясь что-нибудь разглядеть.
–Первыми они не нападают, – продолжил мужчина.– Мы, люди, слишком крупная для них добыча. У них здесь своя охота и свои правила выживания.
Далеко впереди неожиданно замаячил белый свет и Ант опустил руки, перестав грести.
–Что это?– Спросила его девушка.
Впереди должна была быть пещера. Это мужчина знал точно. Но путь по подземной реке всегда огибал её и, сколько бы раз он с товарищами не проплывал мимо, такого никогда не было. Старики говорили, что там обитают души умерших, а их, как известно, беспокоить нельзя.
–Не знаю, – поразмыслив, ответил Ант и, снова заработав вёслами, добавил: – Раньше такого не было.
Йорка никогда не бывала здесь, но свет казался каким- то до боли знакомым. Более того, он словно манил и звал её к себе.
Ант…
Он точно должен что-то знать, просто говорить не хочет.
И Йорка, недоверчиво посмотрев в его сторону, осторожно спросила:
–А много раз ты бывал здесь?
На удивление девушки, его ответ не заставил себя ждать. Но он был совсем не таким, как она ожидала.
–Не очень, – уверенно произнёс мужчина. – Но достаточно для того, что бы хорошо знать этот путь. А он лежит в другую от света сторону.
Девушка задумалась.
Природное любопытство тянуло её к неизвестному.
Однако надоедливая осторожность настойчиво просила не лезть туда¸ куда не надо.
«Мало тебе приключений на твою голову?– упорно твердила она.– Нечего тебе там делать. Вот плывёшь, и плыви к себе. Наверное, уже совсем скоро будет выход на поверхность. Там иирки, Ратибор…»
«Нет, – перебивало её любопытство, – куда они денуться? Никуда. Как жили в своих землянках, так и будут. А здесь хоть что-то новенькое.»
«Ант говорил, что здесь много опасностей. А вдруг-это одна из них?» – настаивала осторожность.
«Тебя послушать, так и в лес не ходить, – упрекнуло её любопытство.– Послушай, – обратилось оно в сторону девушки. – Ну, когда ты ещё здесь побываешь? Разве самой-то не интересно?»
Глава 11
Всю ночь переворачиваясь с боку на бок на мягких мохнатых шкурах, брошенных в углу избы, Немой так и не смог заснуть. Хозяйка дома – болтливая розовощёкая Олеся с уже вызывающе выпирающим вперёд животом сразу вызвалась, несмотря на тыкающего её в бок мужа, приютить пару путников, среди которых оказались Немой и Торвальд. Видимо, и среди славличанок были бойкие бабы, взявшие мужиков за горло крепкой хваткой.
Внезапно изменившийся к окончанию ужина Торвальд тихо посапывал рядом, повернувшись к нему спиной и мешал думать. Осторожно поднявшись, Немой накинул на плечи тёплую куртку и приоткрыл дверь.
Яркая белизна сверкающего под лучами восходящего солнца снега на мгновение ослепила его и он с силой зажмурил глаза, подставив обветренное лицо на встречу ласковому светилу и далёкие воспоминания с новой силой заполонили его мысли.
…нежные руки мамы, купающие его в большом деревянном корыте…
…Толпа ровесников- мальчишек, ловящих разбежавшихся поросят…
…бескрайнее пшеничное поле с огоньками разбросанных васильков…
Запах свежеиспечённого хлеба защекотал ноздри и мужчина с наслаждением повёл носом в его сторону.
…снежная баба с уголками –глазами и морковкой вместо носа…
…ледяная горка…
…веселый гогот забрасывающих друг друга снежками ребят…
–Держи его!– тонкий мальчишеский крик вырвал Немого из воспоминаний и он открыл глаза.
И словно ожившая картина из далёкого детства новыми красками заиграла перед его заволакивающимися от набегающих слёз глазами: ватага разновозрастных мальчишек, несущихся следом за удирающим от них поросёнком, толкаясь и пиная, пробежала мимо, обвеяв его запахами парного молока и горячего пота.
Как и он сам когда-то в далёком детстве.
Неистово визжа, испуганный громкими криками, поросёнок быстро перебирал своими коротенькими ножками, круто скользя по снежному накату.
–Левее! Левее заходи!
Часть мальчишек бросилась наперерез несчастному животному, и вскоре тот оказался в кольце освистывающих его ребят.
–Теснее, теснее. Да, крепче за руки, – командовал один из них, более старший, но, однако, ещё не выросший ещё из детских игрищ, мальчишка.
Плотное кольцо сжималось всё сильнее.
Немой видел, как беспомощно метался в его кругу поросёнок, уставший от долгой беготни, пытаясь найти лазейку между ног преследователей.
–Навались! – раздалась команда и толпа ребятишек гурьбой упала на зажатого поросёнка.
–Держи! Хватай! За копыта его! Да не меня, дурень! Где? Где он?
Немой, беззвучно смеясь, наблюдал, как из-под вошкающейся и кричащей массы мальчишек выползло маленькое розовое тельце и, издав пронзительный визг, стремглав пустилось в бега.
–Утёк!– – завизжал стоявший поодаль малец и толпа копошащихся в снегу ребят бросилась в догонку за мелькнувшим за поворотом животным.
–Это ещё что за шум?– суровый мужской оклик заставил Немого перестать смеяться. Всё его тело напряглось и вытянулось.
…тихий голос отца, отчитывающего маленького мальчика за разбитый кувшин…
–Посося ловим, – сильно коверкая слова, пролепетал не успевший удрать малец.
–А ты чего же?
–Мал есё. Не упел…
–Ну, давай, догоняй.
Немой, не в силах преодолеть вдруг навалившуюся на всё его тело тяжесть от звуков такого родного и одновременно чуждого ему голоса, замер.
Отец?!
Никогда, ни за что на свете не забудет он этот голос.
Голос отца…
Скрип снега под твердыми шагами приближающихся к нему людей.
Их было двое…
–Ты, что ли, немой будешь?– тяжёлая ладонь опустилась на его плечо и крепко его сжала.
Немой повернул лицо и встретился глазами с говорившем.
Это был Старец-Ведун.
И в глазах молодого человека он увидел всю его жизнь: ритуальный костёр и младенца на камне, корявые ветки ёлок, бьющих по лицу бегущего среди них юнца, берег реки, пески, пальмы, тёмный трюм корабля и…
Этого не может быть…
Ведун опустил руку и тихо сказал:
–Тебе нечего бояться, сынок. Ты вернулся домой, Иванко. Ведь так тебя звали при рождении?
…Стиснув зубы от боли, Ратибор посмотрел на раненый бок: «Вот стерва», – подумал он, пнув неподвижно лежащую Кайру. Хотя имел ли он право винить её? Оскорблённую и брошенную женщину? Наверное, так поступила бы любая другая из иирок, будь на её месте.
Впрочем, нет.
Наверное, нет.
Никто не смог бы сделать то, что сделала Кайра – охотница.
Кровоточащая рана была хоть и не смертельной, но довольно глубокой и длинной и требовала незамедлительного лечения. Однако, навряд ли это удастся сделать: хижина Шамана довольно далеко от его дома и пока он доберётся туда, в таком состоянии его смогут убить не раз и не два.
Зажимая рукой раненый бок, Ратибор подошёл к выходу и осторожно выглянул.
Бойня уже закончилась.
Да и как долго она могла продолжаться между почти безоружными стариками и женщинами и отрядом хорошо вооружённых подготовленных воинов?
Ратибор осторожно осмотрел заваленную трупами деревню.
На когда-то белом, а теперь исчерна-красном от грязи и крови снегу валялись отрубленные части тел и изувеченные иирки. Кто-то был ещё жив, но, видимо, оставлять свидетелей было не в правилах захватчиков, и они хладнокровно добивали умирающих, лишая их последней слабой надежды на спасение.
В центре, у засохшего развесистого дуба, тесно прижимаясь друг к другу прямо на снегу сидела горстка оставшихся в живых тихо причитающих растрёпанных женщин и испуганно ревущих детей. Несколько захватчиков, не обращая внимание на их плач и крики, попеременно крепко связывали их одной длинной верёвкой по рукам.
Другие странные узкоглазые люди вытаскивали из землянок добро и сваливали его одной кучей на наспех сооружённые валуши: шкуры, куханную утварь, украшения.
«Шестеро, – посчитал налётчиков Ратибор.– Четверо убитых, – добавил он, высмотрев зорким глазом охотника среди убитых несколько незнакомых тел. -Двоих я уложил. Ещё двоих… – увидев лежащую с распахнутыми от изумления глазами мёртвую Аниту, тяжело вздохнул Ратибор. – Уверен, ты заняла достойнейшее место в другом мире».
Не обращая внимание на капающую из раны кровь, мужчина постарался внимательнее рассмотреть напавших на них людей.
Невысокие, крепкого сложения, со странными узкими глазами, такими же голубыми, как у славличан и тёмной, как у них, иирков, кожей. Уверенные и чёткие в своих действиях. Всё их движения быстры и точны, ничего лишнего, никакой суеты. Видно, что такие вот нападения для них – обычное дело.
Но кто же вы такие и откуда свалились на наши головы? Неужели те самые тургары, о которых говорил Ведун? Но если они здесь, значит…
При одной только мысли о возможном нахождении где-то поблизости огромной армии у Ратибора пересохло в горле.
Он снова посмотрел в узкую щель между пологом и стеной.
Двое захватчиков, переговариваясь, посмотрели в сторону его хижины и один из них, вынув короткий меч, направился к ней.
Ратибор быстро пересёк помещение и, подойдя к противоположной от входа стене, наклонился к полу, приподнимая наброшенные шкуры. Под ними оказалась деревянная крышка, отодвинув которую, мужчина юркнул в подземную пустоту и скрылся в темноте.
Только-только он успел прикрыть замаскированный шкурами лаз, как полог у входа откинулся, внутрь вошёл Алгаш и тут же остановился, увидев на полу медленно расползающееся кровавое пятно, и неподвижно, одними глазами внимательно осмотрелся по сторонам, остановив взгляд на лежащей с распоротым животом Кайре с вывалившимися из неё внутренностями.
…После утреннего совета у его Владычества, так неожиданно получив новую должность, Айзек семенил по бесконечным коридорам в поисках жены. Прождав её под насмешливыми взглядами придворных на ступеньках дворца несколько дней, он будто постарел ещё больше, но новое назначение так повлияло на него, что он почувствовал, как невидимые крылья словно выросли у него за спиной и дали новые силы. «Ну, вы у меня ещё попляшете», – злорадно думал он на вчерашних насмешников, теперь в почтении склоняющих перед ним головы. Уж кто-кто, а он –то прекрасно знал, как зависят все эти выхоленные щёголи от его расположений и уже мысленно наполнял сундуки их щедрыми подаяниями. Ещё бы! Теперь только от него зависело, у кого из производителей будут сделаны закупки для армии и двора. А это… это…Это же!.. У Айзека даже дух захватило от количества монет даже приблизительного торгового оборота.
Впереди мелькнуло до боли знакомое пурпурное платье.
Айса!
Айзек ускорил шаг и вскоре догнал свою весело щебечущую с Вайроном жену.
Распорядитель посмотрел в её глаза и нервный клубок опасливо заелозил в его животе: нет, она никогда не смотрела на него, своего мужа, такими вот глазами.
Да, этот придворный красавец был опасным соперником. Но он, Айзек, заберёт отсюда свою птаху и больши никогда не пустит в этот развратный вертеп.
-Ты что-то хотел, Айзек?– повернув к нему голову, раздражённо спросил Вайрон.
Глаза мужчин на мгновение встретились и распределитель вынужден был быстро отвести взгляд и, игнорируя вопрос командующего, протянул свои волосатые руки к девушке:
-Душечка!– расплылся он в широкой улыбке. – Я и не мог предположить, как ты одаришь меня! Главный распределитель его владычества! Об этом можно только мечтать!
И он, крепко обняв жену, неожиданно закружил её, не обращая внимание на её брезгливо сморщенное лицо.
-Но ты можешь, – страстно зашептал он в самое ухо девушки, – осчастливить меня ещё больше, если, – и, закрыв глаза в ожидании сладострастной ночи, потянулся собранными в трубочку губами к её лицу.
-Нет!
Неожиданно твёрдо сказанное слово словно хлыстом ударило его по вмиг осунувшейся физиономии.
-Нет!– снова повторила Айса и с силой оттолкнула мужа. – Неужели ты думаешь, что теперь, после того, как сам Владыка разделил со мной ложе, я стану спать с тобой, жирная ты свинья?
Поражённый её словами мужчина смущённо опустил руки и сделал шаг назад, переводя взгляд, в котором был всего один лишь немой вопрос, на Вайрона.
-Ты знаешь законы двора, Айзек, – усмехнулся тот. – Женщина, сумевшая добиться расположения его владычества, сама вольна выбирать себе мужчину. И этот мужчина явно не ты. Смирись, друг мой. Тебе щедро компенсировали твою утрату.
От этих слов, насквозь пропитанных насмешкой и унижением, кровь сильной струёй прилила к голове Айзека и он, сжав кулаки, готов был уже бросится на этого высокомерного верзилу, защищая своё добро, но, поняв, что в очередной раз станет посмешищем, сумел побороть вспыхнувшее в себе пламя и тут же обмяк и осунулся. С тоской посмотрев на Айсу, несчастный влюблённый поразился внезапной перемене, произошедшей с этой нищей от рождения девочкой всего лишь за несколько дней.
Нет.
Это была не та шалунья, увидев которую в первый раз, он потерял голову.
Это была властная женщина, знающая себе цену и не разменивающаяся по мелочам.
Безумно красивая…
… но теперь уже такая далёкая и…
… такая недоступная.
…Прикрепив лодку к одному из торчащих из земли выступов, Ант зажёг факел и вопросительно посмотрел на девушку:
–Ты точно хочешь пойти туда?
–Да, – уверенно кивнула та головой и сделала первый шаг в сторону света, туманной волной выплывающего из одного из гротов.
Мужчине ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и пойти следом за спутницей.
Осторожно ступая по острым камням, разбросанным по пропитанной сыростью земле, они медленно пошли вперёд по узкому и высокому лазу. Казавшийся в дали яркий свет вблизи оказался тусклым. Более того, весь грот тонул в густом тумане и даже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Освещая дорогу, Ант протянул руку девушке и попросил:
– Держись за меня. Только не отпускай.
Оказавшись в полном не видении, Йорка уже пожалела о том, что ей удалось упросить друга разузнать причину яркого свечения и она уже хотела было повернуть обратно, но побоялась быть трусихой в глазах оборотня и, внутренне успокаивая бьющееся от страха сердце, готовое при малейшей опасности выпрыгнуть наружу, схватила влажной ладонью крепкие мужские пальцы.
Ощупывая свободной рукой стену сбоку от себя, девушка вдруг почувствовала вместо шероховатых камней абсолютно гладкую поверхность и, остановившись, тихо позвала:
–Ант!
–Что ещё?
–Посвети, что это?
Приблизившись к девушке, мужчина вытянул факел вперёд и полыхающий в тумане огонь, рассеивая в воздухе влажные капли, осветил тёмную гладкую стену. Она уходила так далеко ввысь, что, даже подняв головы и огонь вверх, не возможно было разглядеть, где же она заканчивается.
–Как такое возможно?– поражаясь мастерству выложенной стены, выдохнул Ант.
Девушка осторожно провела по местам крепления камней и тихо ответила:
–Их словно срезали острым ножом. Кто мог сделать такое?– посмотрела она в сторону спутника.
Но тот ничего не ответил и продолжил идти вдоль стены, освещая её и вдруг остановился и поднёс факел к ней вплотную.
–Что там? – заглянула девушка через его плечо и тихо вскрикнула.
Прямо на них из стены смотрело чудовище с оскалившейся в улыбке пастью и огромными жёлтыми глазами с остекленевшим, а от того ещё более пугающим, взглядом.
Волчья голова, туловище, передние лапы и…
Человеческие ноги.
А рядом с ним, чуть выше стояло другое чудовище с телом человека и мордой волка.
А дальше…
Свино – человек…
Рыбо – человек…
Ящеро-человек…
Вообще ни на что не похожее создание.
Заросшие мохнатой шерстью с головы до ног великаны, мужчины, у которых вместо ног части лошади, козы, птицы, женщина с единственным глазом на лбу…
Десятки уродливых тел и морд, навечно застывших в своих каменных склепах, безжизненно смотрели на них многообразием узких, круглых и продолговатых глаз, словно удивляясь и спрашивая, кто это посмел нарушить их покой, сотни лет витающий в этом богом забытом месте? Их позы были так естественны и непринуждённы, что, казалось, они только и ждали, что бы прыгнуть и растерзать не званных гостей. И только невидимая, прозрачная стена, разделяющая их узкие жилища от внешнего мира, не давала им сделать этого.
Йорке даже показалось, что у одной из тварей дёрнулось веко и чёрный зрачок закосил в её сторону и девушка, отпрянув чуть назад, отпустила сжимающую её руку мужчины.
«Что это за место? – подумал Ант, с отвращением разглядывая замурованные в стену тела. – Здесь, наверное, боги сотворяли тех, кто заселит нашу землю? Или наоборот, неугодных им грешников в наказание превращали в жутких тварей? А, может, это и есть боги?» И от одной только этой мысли мужчина поперхнулся собственной слюной и испуганно посмотрел в зияющие мёртвой пустотой глаза, словно боясь, как бы они его не услышали и не наслали на него самого гнева.
Но ничего не произошло.
Только странные звуки позади заставили Анта обернуться.
Стоящая позади него Йорка, не имеющая сил оторвать взгляд от одновременно пугающей и притягивающей картины, зажимала рот руками, не давая вырваться наружу содрагающим её всхлипам.
Но то, что Ант принял за проявление чувственности, оказалось совсем другим.
Многообразие умерших и навечно похороненных в каменно – стеклянных склепах уродцев, от одного вида которых начинались тошнотворные позывы в нутри живота, выворачивали девушку наизнанку и она, упав на колени, наклонила голову. И тут же, задыхаясь, её желудок выплеснул наружу остатки ещё не переваренного завтрака. Тяжело дыша и вытирая слюни руками, девушка не могла больше смотреть на этих, рушащих её мировоззрение, представителей рода человеческого (или вернее сказать, не совсем человеческого) и отвела глаза в сторону:
–Пойдём отсюда скорее, – всхлипнула она, но в этот момент впереди раздалось мужское пение.
Вздрогнув, Ант и Йорка посмотрели друг на друга и, ничего не говоря, уверенно пошли на его звуки.
