Валерия Дмитриевна Лагутина
Лабиринты времени
Глава 27
Расчёт Ротберга был верным. Действительно, тургарская кавалерия обошла основные силы северян с левого фланга и, зайдя к ним со спины, хотела соедениться со своей пехотой, тем самым взяв местные племена в кольцо. Этого нельзя было допустить, а поэтому план иссида был хитроумен и прост. Привыкшие воевать на открытой местности, тургары не были знакомы с приёмами боя в лесах и это нужно было использовать себе во благо.
Спрятавшийся высоко на ветках мохнатой ели Ратибор еле заметно повёл затёкшими от долгого неподвижного сидения мышцами и прислушался.
Мохнатые куртки и надвинутые до самых бровей шапки не давали струям дождя, льющимся на одежду пробраться через их ворс к телу. Но медленно сползающие с листвы холодные капли предательски падали за ворот и тонкими змейками ползли по тёплой спине ниже.
Далеко впереди сквозь шум дождя слышались клацание оружия, ржание лошадей, стоны раненых и крики бьющихся людей.
«Скоро», – подумал Ратибор и повёл глазами по сторонам, стараясь разглядеть спратавшихся на деревьях иирков. Но умелые охотники и непревзойдённые мастера маскировки не зря таковыми считались: ни одно движение не выдавало их присутствия несмотря на многочасовое сидение среди веток под проливным дождём.
Ни одна веточка не шелохнулась.
Ни один лист не упал.
Ни один…
Впереди среди деревьев появился первый бегущий.
За ним второй, третий…
Ратибор осторожно достал лук и, аккуратно вставив промокшую стрелу, прицелился.
По земле, шустро вихляя среди деревьев и мелькая своими красными шароварами, бежал Малыш. Чуть дальше и рядом бежали другие балты, оглядываясь на несущихся на них кавалеристов, размахивающих мечами.
Один, два, три…
Дюжина, две…
Сотни тургар на закованных в латы лошадях вторглись в хранящий вековые тайны лес, пытаясь догнать и зарубить удирающих от них людей. Поддавшись зову крови, они неслись среди редких деревьев, разрубая не успевшихся спастись балтов. Уверенные в своей победе, они углублялись всё дальше и дальше в лес и тут…
Рой острых стрел, появившихся ниоткуда, начал метко косить разгорячённые тела, пронзая насквозь их незащищённые латами части.
Не понимая, откуда ведётся обстрел, всадники, попытались повернуть назад, оставив убегающих в глубь леса балтов, но и на обратном пути их ждала засада. Израсходовавшие свои стрелы иирки прыгали на скачущих мимо них тургар, выбивая их из сёдел и нанося короткими кинжалами смертельные удары.
И вскоре лишь несколько уцелевших в этой позорной для всей тургарской кавалерии схватке смогли выбраться из убийственного леса и присоедениться к своим пешим собратьям.
Ратибор выхватил цепким взглядом несущегося прямо в его сторону солдата и, крепко сжав в руке короткий нож, пружинисто прыгнул в низ, на спину крепкого наездника. Не успев ничего сообразить, тот вынужден был распрощаться со своей жизнью, захлебнувшись в булькающей из разрезанного горла крови. Охотник же, быстро столкнув мёртвую ношу, устремился догонять одного из удирающих кавалеристов и уже вытянул в броске держащую нож руку, как кто-то, проскакавший мимо него, со всего размаха полоснул мечём его спину. Иирк, взмахнув руками, повис на крупе несущей его лошади и, медленно сползая с неё, упал на утоптанную копытами землю.
…Над высокой травой, прибитой тяжёлыми каплями дождя осторожно поднялась остроконечная мохнатая шапка, из под которой блеснула пара чёрных глаз. Внимательно оглядевшись по сторонам, шапка снова спряталась и плотно припавший к земле человек усиленно заработал локтями и ногами, двигаясь в перёд к стоящим у основания холма кустарникам, покрытых малиновыми соцветиями.
Через какое-то время укутанный в меховую курту и шапку человек юркнул в его густые заросли и, присев на корточки, посмотрел в сторону краснеющей на холме юрты. Вскоре к нему присоеденился ещё один и тихо спросил, кивнув на одиноко стоящих у юрты нескольких тургар:
–Чего-то охрана у него не очень..
–Самоуверенный, гадёныш, – сквозь зубы прошипел Тусуркай и удовлетворённо усмехнулся:
–Нам же проще. Возни меньше. Да и дождик нам в помощь. Подойдём неслышно и р-раз!
И, наблюдая, как Немой со знания дела достаёт и осматривает свой кинжал, усмехнулся:
–Ты хоть в руке-то его раньше держал?
–Не только держал, но и применять приходилось, – просто ответил тот, вспомнив, как несколько месяцев назад освободил он сражающегося теперь в долине Дохлого и задумался.
Капитан…Малыш…
Как там его друзья? Выживут ли в кровавой бойне?
–Это как же ты так?– удивился ответу славлича иирк, но Немой, вспомнив спасших его балтов, грустно отмахнулся:
–Да так. Пришлось. Потом как-нибудь.
–Потом, так потом, – согласился Тусуркай. – И верно, время не то, что б байки рассказывать. Давай-ка, с тыла подползём. Они-то нас не ждут, а мы их и того, порешаем в миг. По паре на каждого. Сойдёт?
–Сойдёт, – тихо ответил Немой и, припав к превратившейся в месиво земле, пополз в след за товарищем.
…В то время, как славличи отражали атаки тургар, балты и иирки добивали удирающую вражескую кавалерию, а Немой с Тусуркаем месили животами грязь, карабкаясь под ударами ливня по грязевому склону холма, Кассиопей, оставшись в полном одиночестве на вершине стеклянной башне в мандариновой долине, медленно подошёл к зеркальной панели на стекле и внимательно посмотрел на себя.
Тонкое бледное лицо, обрамлённое струящимися серебристо-белыми волосами…
Сверкающие голубые глаза…
Как же они надоели ему!
Резко встряхнув головой, Кассиопей решительно набрал на золотом диске на груди секретную комбинацию и, опустив руки, вперился взглядом в зеркало.
Тончайшая голограмма, состоящая из миллиардов микроскопических ячек, сползая с макушки его головы, возвращала его реальное изображение.
И через несколько секунд перед ним стоял уже совсем другой человек.
Нет, не человек…
Робот, мечтавший стать человеком.
РБИ-216, когда-то давно укравший внешность Кассиопея.
Оставшись один, он, наконец-то, через много сотен лет скинул с себя надоевший ему образ альфавитянина и, оставшись наедине с самим собой, погрузился в далёкие воспоминания.
Как же давно это было!
Как давно его корабль потерпел крушение на этой дивной планете, на долгие годы ставшей для него домом?
Сколько сил и времени было потрачено на то, что бы заселить её девственные леса и реки?
Сколько испорченных биоматериалов было выброшено, прежде чем первый ПЧ …
ЯЧ…
…вышел из биокапсулы?
Он видел их рождение.
Видел, как за тысячи лет развития недоразвитые приматы выросли в цивилизованную нацию.
Видел все их пороки, развивающиеся вместе с ними самим.
Но каждый раз, наблюдая гибель одной цивилизации, надеялся, что другая, пришедшая на её место, станет более совершенной, гуманной, просветлённой…
Почему люди не могут остановиться в своей алчности и корысти и просто наслаждаться в мире и благоденствии на такой прекрасной планете?
Но сейчас всё должно было измениться. Он был уверен, что теперь истинные хозяева Земли точно займут на ней своё место.
РБИ, вернувший наконец-ио свой привычный образ, оторвал свой взгляд от заворожившей его своей красотой долины и посмотрел в экран монитора. Всё шло по плану: две части расколовшегося в атмосфере земли болида, вспыхнув огненными хвостами и изменив свои траектории, стремительно неслись к её поверхности.
Глава 28
Солнечный день на берегу великой Реи. По её берегам раскинулись торговые ряды близлежащих племён: славличей, иирков, иссидов и заезжих купцов фригийцев.
Между ними, чинно прохаживаясь, медленно бредёт неброско одетый в простую длинную, почти до пят рубаху с широким капюшёном, наброшенным на голову, старец с кривым посохом в руках. На него никто не обращает особого внимания, но он сам зорко бросает взгляды по сторонам, словно выискивая кого-то.
Его внимание привлекает большая толпа иирков, насмешливо улюлюкающих:
-Эй! Куда же ты! Струсил! Ха-ха! Трепло!
-А мой нож, – растерянно кричит тоненький молодой славлич, протянув руку в сторону бегущего через толпу атлетически сложенного мужчины.
Старик видит, как тот усиленно расталкивает людей, словно выискивая кого-то, затем хватает какого-то паренька и растерянно отпускает его.
А продолжающие смеяться мужчины, дружески беседуя, расходятся в разные стороны, обсуждая удравшего с соревнований иирка.
Старец тоже хочет уйти, но его внимание привлекает одиноко торчащий из щита кинжал и он, медленно подойдя к нему, вынимает его и с интересом рассматривает.
Дорогая вещица.
Острая, фригийская сталь, искусстно отделанная камнями рукоять…
Быстро осмотревшись по сторонам, старец быстро прячет кинжал в просторную суму и уже хочет покинуть место преступления, как вдруг дуновение ветра доносит до него еле уловимый запах.
Старец замирает и, быстро дёрнув ноздрямя, глубоко вдыхает.
Да, это он…
Точно, он…
Продолжая принюхиваться, он идёт в сторону таинственного запаха и вскоре оказывается на высоком берегу, на котором среди вековых дубов расположилась группа славличей.
Он сразу узнал её, точно такую же, как и её мать.
…Теймур, развалившись на мягких подушка и закрыв глаза, медленно вдыхает через длинную тонкую прозрачную трубку, одним концом опущенную в золотой кувшин горьковатый аромат. Выпуская кольца белого дыма, он терпеливо ждёт.
Ждёт, когда распахнётся полог юрты и радостные вести приятными волнами польются к его ушам.
Сколько времени прошло с тех пор, как он стал каюмом?
Сколько крови врагов было пролито?
Сколько друзей погибли в битвах во имя его величия?
Друзей?
А были ли они, друзья?
Курдулай…
Да, наверное, его единственного и можно было таковым назвать. С самого раннего детства они шли бок о бок друг с другом. Вместе играли, тренировались, любили…
Любили?
Теймур приоткрыл глаза, пытаясь вспомнить женщин Курдулая.
А были ли они?
Странно, но за столько лет, проведённых вместе, Теймур так ни разу и не видел в его юрте девушек.
Ни разу…
Ни одной…
Хайна…
Неожиданно перед глазами возник образ милой Хайны. Такой кроткой, послушной и милой.
Теймур снова закрыл глаза и словно окунулся в пьянящий аромат воспоминаний весенней степи, исходящий от густых, тяжёлых кос любимой.
Шёлковое покрывало её нежной кожи…
Острые маленькие ноготки пальцев…
Большие, полные грусти бархатные глаза…
Откатившая в сторону окровавленная голова её отца…
Зачем он так поступил с ней?
Почему был так жесток с её близкими?
Оттого ли, что выбрала она другого?
Куяш…
Наверняка, волки разорвали его на части той же ночью, а степные коршуны доклевали скудные остатки.
Нет, он всё правильно сделал. Всё, как учил его шаман.
Хайна…
Любовь моя…
Кто отнял тебя у меня? Кто лишил единственной нужной для меня женщины?
Ради неё он готов был покончить с военными походами и навсегда остаться в степи. Ради неё готов был сменить мечь на посох пастуха. И рад был бы отдать все богатства мира, лишь бы снова увидеть её улыбку и услышать звонкий смех.
Он знал, она так и не смогла простить его, не сумела полюбить и их ребёнок, их сын и его единственный наследник, стал для неё единственным утешением и отрадой.
Но отнявшие их у него вырвали последнюю каплю человечности из его души и непомерная злоба и ненависть наполнили его ставшее каменным сердце.
Сын…
Где ты сейчас, мой мальчик? Жив ли? Или безвестно сгинул в чужих краях?
На улице раздался какой-то шорох и каюм приподнялся на локтях в ожидании хороших вестей.
Но вместо этого в юрту ввалились два мокрых, облепленных грязью человека в уродливых меховых шапках и куртках и Теймур готов уже был рассмеяться при виде столь странных гостей, но не успел этого сделать, потому что один из них вызывающе рванул куртку, обнажив волосатую грудь:
–Я убью тебя, – заорал он страшным голосом и, выхватив мечь, бросился прямо на каюма.
…Женщинам-славличанкам было поручено выносить раненых с поля боя и Йорка была среди них. Она видела, как Ратибор упал с лошади и тотчас поспешила к нему.
–Йорочка, – слабо прошептал мужчина, – ты снова спасаешь меня, как тогда там, в лесу. Помнишь?
–Помню, помню. Помолчи немного, хорошо?
Перевернув иирка на живот Йорка вместе с ещё двумя славличанками взвалила его на валуши и потащила в глубь леса, где над ранеными колдовал старец-Ведун. И там, с надеждой схватив старца за руку, спросила его дрожащим от слёз голосом:
–Скажи, он будет жить?
–Да, но он никогда не сможет ходить, – коротко ответил тот, осмотрев охотника, и, словно стыдясь своей беспомощности, отвёл взгляд в сторону.
–Я не хочу такой жизни, – услышав его слова простонал Ратибор, – лучше смерть.
–Нет, не говори так! Ты всякий мне дорог, хоть больной, хоть немой, – пытаясь успокоить мужчину, девушка взяла его руку и стала покрывать её поцелуями.
–Когда-то я обрадовался бы твоим словам, – усмехнулся охотник, – но не теперь.
Он вспомнил, как больно укусила она его в первую ночь после похищения, как ругала и оскорбляла его во время их пути к ииркам. Как пыталась удрать одна среди ночи через тёмный лес, в котором её настигли волки…
Непроизвольно Ратибор покосился в сторону лежащего без движения здесь же, недалеко, Анта, покрытого зияющими ранами, в окружении волков.
«Интересно, а там были эти или настоящие?»– подумал иирк, наблюдая, как одна из волчиц пытается зализать раны своего вожака и тот, словно услышав мысли Ратибора, открыл глаза и неожиданно сказал:
–Я смогу помочь тебе и ты снова станешь сильным.
–Разве это возможно?– встрепенувшись, ответила вместо мужчины Йорка.
–Всё возможно, дорогая моя, – улыбнулся Ант, – но только… Готов ли ты… поменять своё племя на другое?
–Не понимаю тебя, – сощурив глаза, спросил Ратибор, сильнее сжимая ладонь любимой и подумал про себя:
«Да я готов на что угодно! Лишь бы остаться с ясноглазой лебёдушкой!»
Не отвечая ничего, Ант подозвал свою стаю к себе ближе и что-то сказал им. Кивая головами, волки посмотрели в сторону Ратибора и отошли в сторону, не сводя с того глаз.
–Мои раны смертельны и я ничего не могу поделать с этим, – вздохнул Ант. – Я умру в любом случае. А вот ты… Ты можешь жить. И ты сможешь ходить. И даже бегать… Если…
Каждое слово давалось ему с трудом, но, преодолевая пронзающую его боль, он закончил:
–Если станешь таким… таким, как я…
…Спрятавшись за стволами высоких деревье Старец терпеливо ждал. Он видел, как уснула, прижавшись к отцу Йорка и как только последние уголья костра стали медленно затухать, сделал шаг навстречу своей добыче. Но его опередила группа незнакомцев, вышедшая из-за деревьев. Безшумно подкравшись к девушке, они ловко скрутили её и потащили в сторону реки. Не ожидая такого поворота, Старец снова скрылся за листвой и стал наблюдать за всем происходящим.
Через какое-то время на берегу началась драка между похитителями и знакомым ему по утренним соревнованиям иирком, в результате которой девушке удалось сбежать. Мужчина хотел было следовать за ней, но наполнившие лес незнакомые запахи сбили его спути и он на время потерялся в этом чужом лесу. Однако, утром ему удалось снова поймать след беглянки и к следующему вечеру он оказался у пещеры. Но там её запахи словно растворились в прозрачной тистоте воздуха и как ни рыскал Старик, ему так и не удалось их отыскать.
Но теперь он знал точно, что ребёнок, оставленный им много лет назад в пещере выжил и искать его нужно где-то в одном из племён славличей. Оставалось только найти, в каком…
…Учитель, услышав шум, вяло приоткрыл глаза и резко выбросил руку в сторону бегущего на каюма человека. Сверкающий голубыми нитями клубок, вылетев из его ладони, с бешеной скоростью полетел в сторону нападающего и, ударившись о его грудь, словно ренгеном просветил всё его тело. Тонкие, переливающиеся бело-синим цветом нити быстро поползли по его внутренностям, сковывая их и, когда добрались до самого сердца, мужчина, так и не успев добежать до каюма, резко взметнулся в верх и, дёрнув в воздухе ногами и руками, плашмя упал на пол, ударившись головой о крышку кованного сундука.
–Ну, – кивнул Теймур опешевшему от всего увиденного Немому, – ты тоже хочешь убить меня?
Однако, тот, ничего не отвечая, вперился взглядом в стоящий поодаль высокий золотой трон, покрытый драгоценными камнями.
…улыбающася женщина в простом цветастом платье сидит у его основания и держит на руках маленького черноволосого мальчика, ласково шепча в самое ухо и приятно щекотя жёсткими волосами.
Кто этот мальчик?
Неужели он сам?!
–У тебя что, язык онемел?– услышал славлич словно идущий откуда-то издалека власный голос и, судорожно встряхнув головой, посмотрел в его сторону.
Прямо на него шёл высокий, атлетически сложенный, средних лет мужчина с гневно сдвинутыми над переносицей бровями. Насмешливая улыбка обнажала его крупные зубы, белеющие из-под чёрных кудрей бороды. Легко перебрасывая, словно играя, украшенный каменьями кинжал из одной руки в другую, Теймур так пристально смотрел на Немого, что в нутри у того всё сжалось и он словно превратился в маленького мальчика, провинившегося перед отцом.
-Место будущего властилина мира рядом с настоящими воинами, - услышал он где-то в глубине своего сознания сказанные ему когда-то в детстве слова, - а не за бабьими юбками.
И, поймав себя на мысли, что когда-то он уже видел этого человека, Немой схватился за вдруг загудевшую от наплывших на неё звуков голову и с силой зажмурил глаза.
Красные стены…
Покрытый золотом трон…
Чёрные глаза, пристально смотрящие на него из-под густых бровей…
Выплывающий из стены лысый человек с неестественно круглыми глазами…
Обрывки вопоминаний хаотично ввыстраивались в смутные картины такого незнакомого и, казалось, навсегда забытого прошлого.
…маленький мальчик, скачущий на лошади среди раскинувшейся вокруг него степи с краснеющими огоньками маков…
…качающая на руках малыша женщина…
…эта же женщина, спокойно спящая на золотом покрывале и расплывшееся по её груди красным цветком алое пятно.
…одноглазый великан, заталкивающий его в огромный мешок…
…долгая скачка за спиной незнакомца…
-Скоро ты встретишся с ней…
Его голос хриплый и грубый, но отнюдь не такой пугающий, как у того, другого.
…мерцающая, накрывающая с ног до головы голубизна, плавно втягивающая его в своё нутро…
…тянущаяся из неё волосатая рука, протягивающая кулон…
…темнота…
…лес…
…голоса людей…
–А-а-а!– захрипел Немой, почувствовав, как на его шее крепко сомкнулись стальные руки и в ужасе открыл глаза.
Голубизна словно вывернулась наружу и превратилась в кроваво-красное помещение и во вдруг ставшее омерзительным красивое лицо каюма.
–Ты тоже хочешь убить меня?– прошипел тот, придавливая Немого руками ниже и ниже и мужчина почувствовал, как бессильно сгибаются его колени, как его руки, пытающиеся отодрать от своей шеи пальца Теймура, становятся всё боле и более ватными…
Красная пелена закружилась перед ним и всей своей тяжестью навалилась на глаза, погружая их в вечный сон…
Чувствуя, как остриё холодной стали уткнулось ему в горло и медленно поползло вниз, не в силах больше сопротивляться, Немой бессильно опустился на пол и приготовился отдать свою душу богам, как вдруг почувствовал ослабевшую хватку врага.
–Откуда это у тебя?
Во вздрогнувшем голосе Теймура, таком грубом и насмешливом ранее, промелькнули нотки неожиданной нежности и такой тихой печали, что Немой осмелился открыть глаза и прямо перед своим лицом увидел нанизанную на кинжал каюма верёвку со свисающим с неё солнечным камнем, в самом сердце которого покоилась застывшая в его смоле букашка с растопыренными ножками.
–От-ку-да это у те-бя? – выговаривая каждый слог, требовательно спросил Теймур и звуки его голоса, казалось, слились с теми, другими звуками, идущими из далёких, забытых воспоминаний:
-Да, она спит и сон уносит её в далёкие степи. Но она всё так же любит тебя и душа её, спрятанная в этом камне, будет всегда рядом с тобой.
–Откуда это?-не в силах сдерживать нахлынувшие на него воспоминания заорал Теймур и вперился взглядом в глаза лежащей под ним испуганной жертвы.
…– это было с тобой, когда мы нашли тебя, сын. Возьми, он по праву принадлежит тебе, – Мудрояр протянул вернувшемуся в их селение Немому сжатую в кулак ладонь, раскрыв которую, молодой человек увидел искусстно сделанный кулон из солнечного камня с застывшим в его нутре паучком.
Ничего не отвечая, Немой нащупал освободившейся рукой спрятанное в голенище кожанного ичига острие ножа и со всей силы вонзил его в живот Теймура.
«Если хочешь наверняка, вспори брюхо от горла до самого низа», – вспомнил он слова Тусуркая и, сжав губы, нажал на клинок ещё глубже, распарывая тело изумлённого своей неожиданной гибелью Теймура.
Их глаза встретились.
Две пары горящих глаз, спрятанных под густыми полосками бровей.
И над каждой из этих пар, прямо над верхним веком, расплывалось тёмное пятно со рваными краями.
-Он помечен богами, – вспомнил Теймур свои собственные слова когда-то много лет назад, принимая малыша на руки, – так же, как я, и мой отец, и мой дед…
Только у одного рода человеческого была эта отметина.
Только у…
–Сын?! – то ли спрашивая, то ли утверждая, еле слышно прошептал умирающий каюм, повалившись на Немого распоротым телом. – Но этого… не может… быть…
… Рано наступившая зима постоянно сбивала его с пути. Он обошёл уже почти все племена. Оставалось лишь одно. И, невзирая на неожиданно налетевшую метель, он упорно шёл к своей цели.
Если бы не вечно отвлекающие его дела в когане Теймура, он давно нашёл бы её!
Но и так его частые отлучки нарушили годами установленный среди тургар порядок и боевой дух их командира под влияние семейных забот стал ослабевать. Надо было что-то делать с этим. Он не мог позволить себе бросить начатое в самом завершении, но найти эту славличанку было делом крайней необходимости. Иначе, всё чего он добился за эти годы, было пустой тратой времени.
Женщины…
Почему из-за них одни проблемы?
Хайна…
Было ясно, что она не любила своего мужа. Но почему же тогда имела такое влияние на него? Из-за того, что родила ему наследника?
Учитель давно заметил, что, вернувшись с её ложа, Теймур забывал о суливших ему бессмертие и славу битвах и хотел только одного: тихой семейной жизни.
И ему, Учителю, снова приходилось опаивать каюма, с каждым разом всё больше и больше увеличивая дозы туманящего разум снадобья.
Надо было с этим что-то решать.
И выход был найден! Как же всё хорошо сложилось тогда!
Теперь оставалось лишь найти девчонку…
Так, рассуждая о своих планах, Старец не заметил, как приблизился к спрятанной за честоколом деревни славличей.
-Будет время, – неожиданно услышал он знакомый женский голос, – забегу!
Она!
Бушующая метель скрывала его за хлопьями снега и Старец практически бесшумно проскользив мимо заснеженных домов, настиг девушку и, размахнувшись, сильно ударил её по шее. А затем, осмотревшись по сторонам, быстро взвалил Йорку себе на плечи и скрылся в окутанном пеленой снега лесу.
