Андрей Валентинович Бездомный
Ложная королева
Потупив взор, изменник молчал какое-то время, пока не процедил сквозь зубы:
– Вероятно, Белиал был прозорливее, чем мы все думали! Предусмотрел все мелочи. И в поход выступил кто-то еще из его слуг…
Махнув на старикашку рукой, Парсифаль не дал тому договорить, перебив его:
– Разве вы не видите? Он бредит! От злобы! Или, в тщетной попытке запугать нас, несет всякую чушь! Разве стоило подручной Белиала так притворяться? Она могла решить исход сражения в пользу адских псов, впустив сюда велиаров! А что мы видим? – рыцарь вопросительно уставился на предателя, вцепившись руками в пояс на хауберке. – Западный вал не взят, а врата заперты! Недавно оттуда подали сигнал!
Старикашке нечего было сказать на это. А сэр Борс задумчиво добавил, проходя мимо, поднеся руку к подбородку:
– Вероятно, мне лишь показалось, но лицом эта девушка чем-то напоминала нашего короля Артура. Словно само провидение прислало нам на помощь ту, которая даже ликом своим походит на героического властелина Британии! – с некоторой благородной досадой Борс покосился на предателя, словно желая пристыдить того.
От плененного не последовало ответа.
– Соглашусь! – улыбаясь, кивнул барон Озерный. – А когда прекрасная Артория спустится вниз, мы сможем все вместе отправиться во внутренний двор замка с хорошими вестями и заветным трофеем.
Другие люди в отряде не возражали. Сэр Борс, вероятно, озвучил ту мысль, которая появилась у каждого, когда они впервые увидели заморскую златовласую воительницу. Сходство было поразительным. Как у брата с сестрой, как у близнецов. Правда, Артория моложе. Но тогда было не до сравнений.
– А пока мы ждем, друзья, давайте займемся делом! – предложил Ланселот.
Некоторые из рыцарей, кто имел пустые пузырьки, стали наполнять их святой водой. Подсумки и мешочки набивались солью. Кто-то просто решил осмотреть свои доспехи с оружием, проверить крепления, поправить ремни и полить оружие освященной водой, ведь еще не известно, что поджидает их впереди.
Монах и маги выразили желание осмотреть фрагмент Грааля. Сэр Ланселот бережно передал из рук в руки часть Святой Чаши клирику.
– Это должно быть у вас, ибо вы, Божий человек, хранитель слова Его – самый достойный из нас, чтобы держать при себе эту христианскую реликвию.
Барон Римский напомнил о себе, усмехнувшись:
– Вы даже не знаете, что именно держите в руках! Безумцы!
Но словам озлобленного старика не придавали значения.
***
Монтель, уткнувшись лбом в скрещенные на столе руки, понемногу приходил в себя. Его компаньон неподвижно лежал на деревянной кровати, шумно втягивая воздух носом, иногда постанывая в забытьи. Видимо, апогей его мучений миновал. Переведя дух, чародей взялся за дело.
Теперь у них не было пути назад. Как выкрикнула Артория на западной стене: «Или победа, или смерть!» Теперь все знают, что они пришли вместе. Ясное дело, что черной воительнице придется запачкать руки, ведь добром рыцари кусок Грааля ей не отдадут. Поэтому, надо будет готовиться быстро исчезнуть из Камелота. Испариться в сине-пурпурной дымке портала, улизнув от потенциального преследования. Уже было плевать на рискованность такого поступка, нашлись бы силы на его реализацию. Да и других проблем у рыцарей Камелота будет хватать. В такой суматохе чародея и седовласого рыцаря хватятся не сразу, но потом уже будет поздно.
Разбавив колодезной водой из бурдюка порошок в деревянной кружке, который колдун называл «Сердцем саламандры», Монтель залпом выпил мутную смесь, оставлявшую горьковатый привкус во рту и походившую на молоко с пенкой. Так можно будет восстановить в кратчайшие сроки магические способности, но этот метод не слишком хорош для сердца чародея.
– Ничего-ничего-ничего! Потом будет время отдохнуть и отлежаться! – успокаивая себя, Монтель пробубнил под нос, вытирая кашицу с губ.
Взглянув на навершие посоха, которое светилось призрачной лазурью, маг осклабился:
– Еще повоюю!
Пока сэр Бедивер отдыхал, кудесник приготовил все необходимое для побега. Точнее – для еще одного перемещения. На сей раз их целью будет юг королевства Логрес, где находится каменный круг. Но не к самому Кругу Времен их перенесет магия Монтеля. Сначала они отдохнут в одном тихом и спокойном месте, скрытом от людских глаз непролазными чащами, а потом продолжат свое опасное путешествие. Все-таки многолетние скитания по Британии принесли что-то хорошее в виде нужных знакомств.
Походные сумы ждали своего часа в углу комнатушки, свернутые в трубочку подстилки были там же. Пару ночей, если будет необходимость, можно будет провести и под открытым небом. А после, ни в этой стране, ни в этом времени о них даже воспоминаний не останется.
Выйдя в коридор, Монтель прислушался. Было тихо, что немного разочаровывало чародея, ведь рано или поздно Артория израсходует всю магическую силу кольца, и тогда девчонку просто вышвырнет в ее параллельную реальность. Время играет против них. Да и яркая колесница Гелиоса на рассвете лишит вампира преимуществ.
– Что-то она не торопится! – угрюмо пробурчал волшебник, начертив пальцем магический знак на дверях в коридоре, который на мгновение вспыхнул серебром, давая понять, что ритуал проведен верно и вошел в силу.
Сим он даст знать королеве, куда надо будет идти, когда она уже с куском Грааля появится в Старом Камелоте. Притронувшись к знаку своим кольцом, Монтель сделал так, чтобы это заклинание сработало только для Артории, у которой тоже была связь с этим магическим украшением. Неизвестный рыцарь или случайный слуга в этом строении не узрят волшебного огонька.
Когда маг заглянул внутрь комнаты, Бедивер, охая от боли, поднялся и сел, свесив ноги. Веки были прикрыты, формируя тоненькие щелочки. Седой хвостик разошелся, шнурок повис на самом кончике белой кисточки волос на плече.
– Монтель! Как хорошо, что ты здесь, но почему я не вижу Артории? И как я сюда попал?
Скептически окинув оценивающим взглядом своего молодого товарища, отрицательно покачав головой, колдун произнес:
– Она-то в порядке! Более того, сейчас только на нее возлагаются все наши надежды! Я перенес нас сюда. Пока ты лежал без сознания, со всех замковых стен дали сигнал: атака велиаров отбита, предатели перебиты. Если какие-то шальные группки красных рыцарей и остались, то они не опасны более.
Сэр Бедивер попытался встать с кровати, но голова предательски закружилась. Почувствовав ужасную боль во всем теле, услышав гулкий шум и увидев кромешный мрак перед глазами, он был вынужден вернуться на прежнее место.
– Отдыхай, Бедивер! И не волнуйся! У Артории хватит сил забрать Грааль! После она сама найдет нас, я уже позаботился об этом. У нее получится! Должно получиться! Иначе бы ее здесь не было! А потом мы сбежим отсюда с помощью магии перемещения. След простыл и поминай как звали! – с энтузиазмом закончил Монтель, хлопнув в ладоши.
Рыцарь был явно раздосадован тем фактом, что королеве надо будет отбирать часть сосуда силой у честных воинов. Но он знал с самого начала, на какую авантюру они идут.
Обняв живот, Бедивер раскачивался на жестком ложе, иногда вздыхая. Частенько боль резко усиливалась, отзываясь уколом. Мишенью для пыточной иглы недуга были все части тела и внутренние органы. Было трудно усидеть на месте и устроиться так, чтобы мускулы, кости и суставы не давали о себе знать. Кровь шумно стучала в висках. Живот сводило: казалось, незримая рука втиснулась в брюшные мышцы и водила стальными пальцами сатанинский хоровод внутренностями воина.
– Монтель! Я клянусь, что никогда не испытывал такой ужасной боли! То, что случилось после битвы у Камланна было в разы легче переносить. Теперь же мне казалось, что кости вращаются в моей плоти, а кровь закипает под кожей. Голова нестерпимо болела, раскалывалась, будто по ней молотили дубинками, а глаза было просто мучительно больно держать открытыми! Уши я попытался заткнуть руками, но и это не помогало, ведь мне казалось, будто прямо надо мной два великана поднимали огромные каменные плиты и с силой бросали их на пол.
С опаской и немым вопросом в глазах Бедивер завершил свой монолог. Немного помолчав, чудотворец развел руками, вздохнув:
– То была черная магия ада, о природе которой даже я не ведаю! Но ты выжил, а это теперь для нас главное!
Подумав, Монтель не решился раскрывать своему компаньону правду. Им предстояло еще немало важных и ответственных дел. Если рыцарь начнет сомневаться в своих целях, отвлекаться на ненужные размышления, это только навредит. Но, рано или поздно, Бедивер обратится в вампира полностью. Чтобы человек ни делал, а шило в мешке не утаишь, даже если очень хочется избежать неприятного разговора. В конце концов, бывшего рыцаря Круглого стола надо будет подготовить к этому, а время для этого еще будет. Судя по опыту византийского сопровождения Монтеля, это могут быть долгие-долгие годы.
***
Лишь несколько мгновений прошло с того момента, как двери внизу башни закрылись за рыцарями барона, и по ступенькам стал спускаться отряд Артории.
«К последнему бою нужно основательно подготовиться! Буду брать количеством!» – воительница придерживалась выбранной стратегии.
Новый замок с высоты птичьего полета напоминал огромного сизого жука с каштановым налетом на крыльях в виде черепицы на крышах и усиках-шпилях, стоящего на четырех больших лапках-башнях, раскинутых в стороны. К каждой башне от главного строения вела длинная прямая ножка-коридор с высоченным фундаментом, что облегчало оборону при осаде. У основания каждой башни каменная лестница спиралью уходила наверх. У каждого высотного здания была небольшая вспомогательная башенка, где хранилось оружие, доспехи, одежда, даже какое-то количество еды и питья в военное время, если замок будет осажден, чтобы гарнизон мог какое-то время оставаться боеспособным, располагая лишь собственными запасами, в случае, если сражение переместиться за замковые стены.
Светловолосая воительница быстрым шагом направилась в обитель смерти, где предатель отравил огромное количество невинных людей.
Задумка Артории была проста: поднять орду безмозглой нежити и повести ее в бой, натравив на остатки Круглого стола. Такого количества трупов ей должно хватить на то, чтобы сломить сопротивление оставшихся рыцарей в проходе к малой северной башне и, при необходимости, сковать силы основного гарнизона Камелота, если те поспешат на помощь. Выживать ее воинству не требовалось, и сражаться нежить будет с завидным для живых упрямством, не обращая внимания на полученные раны или фактор боевого духа, который в любом случае останется неизменным.
Проходя по коридору, смертоносная красотка поглядывала на оконную мозаику. Солнечный свет робко пробивался сквозь витражи, оставляя причудливые блики на темных стенах. Крыши построек Камелота уже были залиты золотом рассвета. Даже рядового упыря солнце не спалит в одночасье – это суеверие, призванное придать уверенности юным рыцарям в дневном сражении с порождениями мрака, но требовалось признать, что сражаться утром будет сложно. Очень сложно! Но армия оживших трупов облегчит задачу.
Плотнее накинув капюшон на голову и зайдя в зал, черная королева узрела беспорядочную массу бездыханных тел. Смерть настигла их во время празднества, оставив отпечаток непонимания и предсмертного ужаса на бледных лицах. Завалившись друг на друга, высокородные гости столицы застыли в вечности со стеклянными глазами, обхватив себя за расцарапанное горло. Белая пена успела подсохнуть, превратившись в отвратительную пористую пленку во ртах.
Из дыры в стене, что оставил телец, ветер доносил возбужденные голоса и оклики. Гарнизон Камелота сохранил боеспособность, имел сотни копий и мечей, а недавние трудности лишь закалили волю ополченцев и пехотинцев.
Бесцеремонно стряхнув труп рыцаря со стула, Артория сама села за Круглый стол, положив локти на дубовое полотно. Задумчиво поиграв пальцем с опрокинутым медным кубком, в котором еще дрожала недопитая капля ядовитого напитка, девушка осмотрела тела пировавших и злорадно улыбнулась. У этих руки-ноги были целы, головы были на плечах, смерть настигла их совсем недавно. Хорошее состояние мешков с костями и мясом сделает их ценными клевретами. И все в одном месте. У девы-вампира уже был опыт поднятия армии из массового захоронения.
Артория считала себя истинной воительницей, в магии ее успехи и возможности были скромными. Да и постигать магию тьмы приходилось нехотя. Впрочем, в некромантии она кое-что понимала. Основным средством для поднятия мертвечины послужит Вечность – темный рунический клинок. От нее самой потребуется лишь произнести магические слова и, сконцентрировавшись, мысленно направить отрицательную энергию в тела.
Души этих несчастных уже отлетели. Лишь немногие некроманты и колдуны могут поймать дух человека и заставить служить себе. Артория о таком могла бы только мечтать. А вот с телами все намного проще! С издевкой поблагодарив про себя барона Римского за столь щедрый дар, воительница встала и обнажила меч.
Девушка, зная о своем предстоящем путешествии, долгое время накапливала темную энергию меча, которая пополнялась за счет убийств, пролитой крови и страданий жертв. По сути, ее оружие было таким же кровопийцей, как и сама обладательница. Теперь руны на Вечности, подобно освященным клинкам рыцарей Круглого стола, горят алым светом, давая понять своей хозяйке, что темной магии в мече под завязку. От глазниц черепа на эфесе исходило яркое свечение, пронизывающее воздух.
И что-то должно оживлять трупы, заменяя собой души и делая из них вурдалаков или обычных зомби. Отрицательная сила, заключенная в клинке вампира, и заставит марионеток снова двигать конечностями и выполнять приказы своей госпожи, с которой их будут связывать незримые узы.
Скоро глаза убитых в этой зале людей воспламенятся зеленым. Начавшие коченеть руки будут снова сгибаться, а ноги нежити сделают первые неловкие шаги, привыкая к новой форме бытия. Была только одна заминка: Артория до сих пор и к своему позору не имела даже понятия, как поднять именно вурдалака или какую-нибудь другую определенную нежить. Королева вампиров знала только, как поднять рыцарей смерти, которые, в свою очередь, своими способностями больше напоминали слишком прытких зомби в окровавленных доспехах. Ее неживые рыцари могли поднимать другую нежить, но делали это слишком долго и сил их хватало только на какое-то одно создание. Да и тыкать в каждого мертвеца клинком, зная, что не каждое тело подходит для такой роли, было занятием долгим и нудным. И противник не позволит королеве свободно этим заниматься на поле брани. В этот раз ей повезло – молодой рыцарь, что пополнил ее мертвое войско, никогда не видел некроманта-недоучку за работой, поэтому не вмешался, будучи сбитым с толку.
Для мгновенного поднятия толпы нежити дева научилась использовать свой клинок. Но, кто при этом поднимется под знамя кровавой девицы, было большим вопросом.
Но сейчас Арторию избирательность волновала меньше всего. Оставив восьмерых рыцарей смерти у входа, она вышла на середину зала. Встав на одно колено, она уперла Вечность острием в пол, коснулась светлой челкой эфеса и стала произносить слова, которые можно сравнить с нечестивой молитвой: каждый некромант должен был знать их. Рыцарям смерти это знание передавалось вместе с легким уколом дьявольского меча Артории.
Вскоре от девушки в разные стороны стали отделяться нечеткие полотна теней. От нее самой, от ее клинка, они парили по воздуху или, словно ужасные черви, извиваясь, ползли по доскам пола, выбирая себе жертву из горы трупов.
Соприкасаясь с мертвецом, эти темные сгустки обвивали тело, поднимали его над землей на короткий срок, заставляя дрыгать конечностями, после чего теневые путы рассеивались, а нежить падала, открывала смарагдовые глаза и кланялась обретенной владычице. Черная королева поднялась на ноги и гордо выпрямилась. За считанные мгновения весь зал наполнился шорохом нечетких движений, падением мебели и столовых приборов, нечленораздельным мычанием и рыком разношерстной нежити.
Были тут и ужасные зомби со свисающими кусками пожелтевшей кожи на шее и мутными агатами зеленых глаз, которыми вилланы пугали своих детей. Почерневшие разветвления вен отлично проглядывались на бледной коже. Подарившая новую жизнь сила волнами проходила по телу, давая возможность сперва двигать плечами и корпусом, после сгибать колени, локти и вертеть шеей, и под конец, обрести контроль над скрюченными пальцами. Слюна капала из разинутых пастей, в которых, стоит отметить, появился лишний ряд острых клыков.
Немигающим взглядом изумрудных горошин на девушку смотрели упыри, у которых верхний ряд шипообразных зубов сильно выдавался вперед, закрывая нижнюю губу. Уши вытянулись, заострились, словно у эльфов. Оживший барон Восточный когтистой лапой сорвал с себя плащ мышиного цвета с горностаевым воротником, без эмоций глядя на Арторию, ожидая повелений.
Прекрасные дамы в своих пышных и шикарных платьях с оборками и складками, украшенными сусальным золотом, теперь превратились в вурдалаков, которые могли ползать по стенам на четвереньках за счет своей ловкости, изогнутых конечностей и длинных когтей, которыми можно было впиваться в дерево и мелкие трещины в камне. Их некогда шелковые волосы теперь паклей свисали на скальпах, демонстрируя обнаженные черепа. Глазки забавно бегали по зале: каждый смотрел в свою сторону.
«Какая удача!» – отметила про себя дева в черном доспехе, когда повернулась и узрела пару мертвых магов, которые восстали личами.
Стоит отметить, что магический потенциал мертвых колдунов, которых за свою жизнь Артория подняла совсем уж мало – не будет и десятка, всегда был выше, чем у самой королевы. Вот такая колдовская несправедливость в мире некромантии, когда произведение превосходило автора.
Окинув взором свою столь быстро обретенную армию, девушка удовлетворенно кивнула несколько раз, не скрывая торжествующей улыбки, клыков и золотых глаз вампира. Не лишенная иронии и чувства юмора, Артория медленно произнесла вслух:
– Войско я слепила из того, что было! А что получилось, в бой и устремилось!
Некоторые трупы так и остались лежать неподвижно, несмотря на касание темных лент. У такого мастера некромантии, как Артория, частенько случались допустимые осечки. Ее армия теперь насчитывала десятки разнообразной нежити. С такой силой рыцарям придется считаться!
Разношерстный легион мертвецов производил много шума, что заставило слуг барона Римского, которые спрятались здесь, выйти из своего укрытия. Как только с гостями было покончено, барон Римский покинул залу, а его прислуга осталась здесь, запершись в небольшом помещении, чтобы в безопасном месте дождаться конца сражения.
Картина в позолоченной рамке, изображавшая охотницу Артемиду, едва заметно дернулась. Послышался щелчок щеколды с обратной стороны. Небольшая дверь в стене, ведущая в тайную комнатку для прислуги, отворилась. Испуганные лакеи старика поздно поняли, что совершили опрометчивый шаг, показавшись Артории на глаза. Недавние жертвы равнодушно глядели светящимися глазами на своих отравителей. Предводительница нежити с брезгливым видом окинула пятерых трясущихся от страха прислужников.
Самый резвый рванулся, попытался запереть проход, но дверца застряла в холодных объятиях мертвых рыцарей-зомби, которые с треском сорвали ее с креплений. Вздрогнув, человечек в алой накидке поднял расширившиеся от ужаса глаза наверх. Незаметно подобравшись по стене, благочестивая советница барона Озерного, впившись закругленными когтями между блочных стыков, нависала над слугой, любовно проводя холодной рукой по коричневым волосам. Удлинившийся клинообразный язык вырвался из бледных и потрескавшихся губ, лизнув побелевшую щеку слуги. Левый беспокойный глазок метался во впадине глазницы, оглядывая окружение, а заплывший кровью правый, будто желая протереть дыру, остановился на предателе. Ойкнув и плюхнувшись на пол, брюнет затрясся от страха, не сводя глаз с вурдалака над ним.
«Хорошо бы их скормить этим же неудачникам! Вот и не верь после этого в справедливое возмездие! Хотя… нет! Нежити много не бывает!»
И, сменив гнев на сомнительную милость, приятно и искренне улыбнувшись, предводительница нежити произнесла неожиданным визитерам:
– Вы пришли вовремя! Я как раз провожу набор в свою армию!
Ответа не последовало, поэтому Артория зловеще добавила, делая упор на последнее слово, намекая, что выбора у них нет:
– Пойдете добровольцами?
После этого шутки уступили место серьезности. Девушка сделала легкое движение рукой в сторону лакеев, и толпа монстров просто захлестнула их, заполнив вместительную залу истошными криками жертв.
– На части не рвать! Они мне еще должны послужить! – осадила пыл своих мертвецов Артория, хотя голова брюнета, делая обороты в воздухе и оставляя за собой дождь из капель крови, уже полетела под дубовый стол.
Оставив часть своего войска в проходе, что вел к северной башне, Артория направилась за тем, что было для нее сейчас дороже всего на свете – осколком Грааля.
***
Солнце медленно поднималось на востоке, щедро, словно сеятель на вспаханном ночью поле, раскидывая лучи по Камелоту. Утренний ветер, влетавший в коридор, дарил хоть и временную, но желанную прохладу, колыхая гобелены. Трели ранних пташек настраивали на веселый лад.
Ожидая Арторию, воины перешучивались и вели беседы на отвлеченные темы, смутно желая приглушить ими ужас ночных баталий. Рыцарям хотелось, чтобы после стольких испытаний обязательно наступил период тишины и спокойствия. Солдаты смогут отдохнуть, а лекари позаботятся о раненых. Достойное погребение тех, кто пал в битве, тоже должно произойти. Даже тела предателей нельзя просто так оставить гнить на земле, несмотря на их подлость при жизни. Христианские ценности должны быть соблюдены. Это будет данью памяти Артуру и его праведному делу.
В своих думах воины Камелота уже были далеко отсюда, представляя дом, где можно будет окончательно расслабиться, увидеть жену и детей, снять опостылевшие латы и убрать в сторону меч. Пропустить кружечку вина. Или две. Поддавшись таким мыслям, люди в коридоре, что вел к северной малой башне, не были готовы к предстоящим событиям.
Стая птиц резко взмыла ввысь, тревожно забив крыльями. Пернатое облако мелькнуло в открытом окне и понеслось в сторону крепостного вала.
– Ваш клинок светится, сэр Ланселот! – усмехнувшись, обратился маг к рыцарю.
Воин короля Артура, насупившись, с сомнением посмотрел на свое обнаженное оружие. Словно водная гладь под солнцем, дол меча серебрился и блестел. Никогда ранее освященные мечи не подводили воинство Камелота, но после перенесенных испытаний так хотелось, чтобы это знамение было ошибкой.
– Даже не знаю, что сказать! – мрачно и настороженно отшутился рыцарь.
Какой-то странный гул заполнил основание гигантской башни, приближаясь со стороны главного зала. Судя по шуму и шарканью сотен ног, было там великое множество людей. Заслышав шаги, рыцарь у дверей подумал, что это воины Камелота прибыли в новый замок, чтобы оказать помощь и удостовериться, что опасность миновала. Солдат хотел было выглянуть наружу, но не успел. Из разверзнувшегося прохода на него вывалилась лавина мертвечины, которая захлестнула и накрыла несчастного.
Поток неуклюжих мертвецов влился в коридор, сметая преграды и отрезая пути к отходу. Артория, желая достичь поставленной цели, требовала от своих пешек лишь одного: стремительного, насколько это возможно, продвижения вперед, чтобы добыть желаемое. Все вурдалаки сразу же, как только отворились двери, рванулись по стенам и потолку вперед, обладая таким преимуществом, как возможность передвигаться по разным поверхностям.
Костяк неживого войска составляли зомби и рыцари смерти. Эти просто стеной шли вперед, накидываясь на все живое и сметая любые препятствия на своем пути, в том числе круша вазы со святой водой, не считаясь с последствиями, но тут же безжизненно валясь на пол. Идеальная ударная сила, ведь они не испытывали страха, не чувствовали боли, не сомневались.
Предсмертный крик соратника ледяной водой отрезвил остальных. Люди быстро опомнились. Быстрее всех пришел в себя сэр Парсифаль, когда воина барона, что стоял недалеко от него, повалила на землю группа зомби, устроив себе кровавое пиршество. Брызги крови, пластины, куски тряпья, кольчуги и плоти поверженного полетели во все стороны. Широко размахнувшись, Парсифаль одним взмахом разрубил нескольких противников на четвереньках. Не останавливаясь, рыцарь двинулся вперед. Его освященное оружие разрезало тела мертвых, словно нож масло. Такими действиями ему удалось рассечь поток и приостановить продвижение нежити.
Каждый рыцарь Круглого стола знал, что, имея дело с нежитью, необходимо как можно скорее убить того, кто ведет в бой свое мертвое войско. Пока личность кукловода оставалась тайной.
Забавно перебирая вывернутыми лапами, вурдалаки в изодранных на лоскуты платьях добрались до тех людей, что были позади остальных. Двое из них схватили барона Римского, подняли вверх за руки и разорвали на части беспомощного старика, окропляя кровью стены и пол.
Вцепившись когтями, что пробили тканевые сапожки, в деревянную балку в стене, обезображенная женщина сжалась, словно пружина. Оттолкнувшись ногами, прекрасная дама, которую темные чары превратили в уродливый каркас, бросилась на сэра Ланселота. Заметив угрозу, сделав оборот, вскинув меч над головой и резко опустив его на вурдалака, рыцарь одним ударом рассек тело твари надвое.
Дергающиеся половинки упали у ног мудрейшего рыцаря Круглого стола. Сэр Борс разлил святую воду, разбив ближайшую вазу, преграждая путь зомби. Вышедший вперед волшебник барона Озерного усилил эффект, сотворив из разлитой влаги вытянувшиеся ледяные пики, на которые нанизался десяток мертвецов.
Держась позади могучего Парсифаля, другой светлый маг сотворил ряд огненных шаров, которые поочередно швырял в нежить, прикрывая воина Артура с той стороны, которую рыцарь не мог контролировать, нанося дугообразные удары по восставшим трупам. Внезапно сэр Парсифаль остановился, не поверив своим глазам. Среди шатающихся зомби и ликующих упырей с вурдалаками, он узрел фигуру в капюшоне, византийскую воительницу, которой они так восторгались и даже сравнивали ее с королем Артуром.
Нежить не трогала ее. Напротив, пара рыцарей смерти, в одном из которых он признал ожившего Тревора, была подле нее, словно почетная охрана. Это воинство было под началом Артории и сеяло смерть вокруг, претворяя ее волю в жизнь.
«Овечья шерсть упала наземь, показав истинную натуру волка!» – пронеслись мысли в голове воина.
Девушка, почувствовав на себе взгляд, повернула голову к Парсифалю и улыбнулась, обнажая клыки. От рыцаря не ускользнуло и то, что зеленые глаза теперь налились желтизной.
Не помня себя от гнева, он ринулся к ней, прорубаясь сквозь ряды медлительных зомби. Сомнений не было – этим сбродом командует она. Артория подняла этих выродков, и только с ее смертью этот кошмар закончится.
Разделавшись с парой упырей, Парсифаль рубящим ударом рассек оживший труп слуги надвое, рванулся мимо вытянутых рук одноглазого мертвеца, который позже вспыхнул факелом, и приблизился к деве в черном доспехе.
Молчаливый Тревор со следом вампирского поцелуя на шее ринулся защищать свою владычицу, но упал, пронзенный клинком рыцаря Камелота, лишь только схватка началась. Острие вышло из затылка рыцаря на ноготок, угрожающе мелькнув перед золотыми глазами королевы вампиров. Преображение павших в рыцарей смерти давало клевретам Артории небывалую силу, но вместе с тем делало их плоть крайне уязвимой для клинков Авалона.
Второй рыцарь поспешил нанести стремительный удар Парсифалю, пока тот отвлекся на неживого соратника, но лишь скользнул острием по боковому стыку доспехов, порвав поддоспешник и нанеся неглубокую рану. Следом скрестились клинки. Резонирующая сила наполняла обоих взаимной неприязнью. Сэр Парсифаль с усилием отвел в сторону меч неприятеля, а после наотмашь ударил нежить свободной рукой по голове, выигрывая себе драгоценное мгновенье. Верный недавним рефлексам, свежий труп отпрянул, приложив руку к лицу для защиты. Последовал резкий удар острым клинком под кадык. Рванувшаяся сталь легко вырвалась из объятий мертвой плоти, оставляя голову висеть на ошметках шейных мышц. Упав, рыцарь смерти уже не поднялся с пола. Два огненных шара отшвырнули пару упырей, которые спешили напасть на рыцаря Круглого стола сзади.
– Только ты и я! – выкрикнул Парсифаль, выставляя свое оружие в сторону воительницы.
Прикрывшись щитом, втянув голову и согнув колени, вампир приняла вызов, медленно приближаясь, но забирая в сторону на пружинистых ногах. Артория и краса рыцарей короля Артура сошлись в схватке. Обмениваясь ударами, разъяренный Парсифаль не замечал, как нескончаемый поток нежити проносится мимо него, отрезая путь к отступлению. Злость и ярость ослепили его. Он забыл, о чем предупреждал король Артур перед атакой на Бретань. Ведь тот, кто поддается ярости, становится уязвимым для судьбы. Так случилось и в этот раз.
«Слишком увлекается сэр Парсифаль!» – мелькнула мысль в голове волшебника, что прикрывал его спину.
Уже не было возможности держать наседавших уродцев на расстоянии от рыцаря. Маг только мог сдерживать нежить, не давая врагам подойти к себе, но бросать рыцаря в беде ему не позволяли совесть и воинская честь.
Предводительница нежити, уйдя в глухую оборону, все больше отбивалась зеленым щитом, давая время своим подручным окружить отважных людей, что оказались слишком далеко от своих друзей. Улучив момент, Артория оттолкнула воина, и со всех сторон разношерстная нежить набросилась на рыцаря, завалив того на холодный пол, вцепившись в руки и ноги, не давая даже пошевелиться.
– А-а-а! Не-е-ет! – только и успел выкрикнуть могучий воин перед тем, как скрыться под грудой мертвых тел в пучине хаоса и смерти.
Отрезанному чародею тоже было некуда отступать. Ему оставалось только подороже отдать свою жизнь и выиграть немного времени для тех, кто был позади. Быстро прошептав заклинание и сделав размашистое движение руками, будто раздвигал невидимые стены, он создал огненный вихрь. Стена пламени окружила волшебника, слегка сжалась, набирая силу и вздымаясь до потолка. Лицо колдуна обдало жаром, который лизнул ресницы и щетину на щеках, коснулся кончиков поднявшихся волос. После вихрь огня, расходясь адским водоворотом, поглотил ближайшую нежить, оставляя после себя лишь пепел. Черная королева, заслонившись щитом, успела отскочить назад. Когда огонь исчез, несчастного мага повалили на пол зомби, устроив кровавый пир.