Андрей Валентинович Бездомный
Ложная королева
– Готовьтесь! Мордред привел сюда фанатиков Белиала! Они будут опаснее любых наемников!
Далее, появившиеся воины, все как один скинули плащи и рванулись на врагов, двойным хватом взявшись за свое оружие. Сомнений не было, то были велиары – бич земли британской. Послышался клич, который делал кровь ледяной в жилах живых.
– Белиал! Слава Владыке! Белиал!!!
Оба отряда схлестнулись, словно две гигантские волны, набегавшие друг на друга с противоположных сторон.
***
Владетель Ландский лично повел своих рыцарей на Артура. Чинно вышагивая на отличном боевом коне в черно-белой попоне, колыхавшейся на ветру, и венцом-лебедем с длинной изогнутой шеей над шлемом, он походил на сошедшую с шахматной доски фигуру, которую раздувало от собственной важности. Уже не первый владетель или барон вел своих воинов именно на отряд Артура, считая, что предыдущие неудачники в достаточной степени ослабили королевскую гвардию, и удача должна улыбнуться непременно им.
Пропустив подручных вперед, владетель стал вглядываться в поле битвы. Вечер стал опускаться на землю британскую, маяча свинцовыми бороздами облаков на горизонте. Сумерки разбавлялись полыхающими баррикадами. Половина солнечного диска уже была за стройным сосновым бором, последние лучи задерживались красным на отполированных доспехах, покрытых кровью, но сражение и не думало сбавлять обороты. Горящие укрепления стали служить альтернативным источником света. В ряды лучников затесались маги, заговаривая стрелы, и, время от времени, волшебными вспышками освещая порядки врага, выбрасывая в небо из рукавов серебряные сгустки, которые, подлетая на определенную высоту, рассыпались сотнями звезд, спешивших к земле.
– Убить этого дурака – тут и бойне конец! – злобно процедил владетель, следуя за россыпью меченосцев со щитами, лавируя между тел павших.
Воодушевление прошло. Армии Артура хватило сил лишь на короткий рывок. Даже безудержного фанатика можно задавить числом. Как бы ни были хороши рыцари Круглого стола в бою, но все новые и новые отряды выступали против них, поочередно вступая в схватку.
Свежие мечники с желтыми щитами сдерживали натиск, давая возможность соратникам с древковым оружием безопасно вступить в бой, поражая врагов на расстоянии. Пролетавшие над головами топорики, булыжники и метательные копья действовали на нервы королевским войскам, заставляя вжимать голову в плечи.
Перекрикивая брань и стоны раненых, командиры Мордреда отдавали приказ. Отталкивая щитами рыцарей назад, мечники с позолоченными щитками на плечах делали шаг в сторону, и из образовавшихся прорех вырывались вперед копейщики, перенимая кровавую эстафету, заставляя линию щитов Артура пятиться к высоченному кургану с нагромождением валунов на вершине.
Сигнальный столб фиолетового света устремился в небеса, разбавляемый жидкими серебряными всполохами. Это был условный знак в случае обнаружения дяди Мордреда.
– Туда, остолопы! Скорее! – вонзив шпоры в бока коня, завизжал владетель Ландский, разворачиваясь в сторону пурпурного пиллара.
Владетель прибыл на место далеко не первым. За надежной оградой из острых копий, клинков и дубинок с шипами он увидел распростертые тела своих наемных убийц и подавшего сигнал мага, но уже без головы.
Вонзив окровавленный Экскалибур в землю, Артур разрезал кинжалом путы, помогая своему рыцарю освободиться из сетей.
Хоть истинный король и был обнаружен, а на фиолетовые отблески сбежались сотни мятежников, Артура прикрывал живой забор из разнообразного оружия в руках преданных рыцарей. Сражение стало походить на рыночную толкучку. Передние ряды, прячась за щитами, вопя и проклиная врагов, уперлись в землю, отталкивая врага. Стоявшие за ними воины тыкали наугад над щитами длинными мечами, гвизармами и пиками.
Размахнувшись и прочертив широкую дугу секирой на длинном топорище, воин в грязно-желтой накидке с орлом поверх хауберка разрубил непокрытую голову рыцаря пополам, словно то был спелый арбуз. Но на место павшего тут же с диким ревом вставал новый воин дракона, делая это с таким рвением, будто не было в мире ничего более занимательного и приятного, чем пихаться щитами и размахивать мечами над головами в этом скопище, над которым клубились облака пыли, приправленные проклятьями и бранью.
Трава позади воинов Мордреда стала бесшумно удлиняться и утолщаться, любовно обвивая щиколотки и колени. Поглощенные битвой, солдаты не замечали взрыхлявшиеся бугорки под собой. Когда ростки достигли пояса, они резко потянули свою добычу вниз. Неожиданные вопли ввели в замешательство соратников, а сами жертвы друидской магии ушли по пояс в землю, беспомощно хлопая руками по земле. Солдаты Артура, топча рыцарей, превратившихся в лилипутов, стали расширять брешь во вражеской стене щитов.
Подняв опустевшую сумку метателя с кровавой вмятиной над носом, меченосец обнаружил там последний дротик и с поклоном подал его сюзерену. Добраться до цели было нелегко, но сейчас Артур помогал встать раненому на ноги, стоя вполоборота, не ожидая опасности. Подстегнув лошадь, владетель Ландский приблизился к копошащейся, ревущей и бряцающей массе. Артур как раз повернулся спиной, закинув руку хромающего воина себе на плечо, медленно брел в сторону лекарской палатки. Короткий замах, свист древка в вечернем воздухе, дугообразный полет, лязг наконечника о подставленный щит с тремя золотыми башнями, вибрирующее падение на вытоптанную землю.
Сэр Парсифаль, с начала сражения не отходивший от короля, успел прикрыть беззащитную спину. Застыв и медленно повернув голову, Артур нашел глазами рыцаря со шлемом-птицей на голове. В свете горящих коробов и корзин, владетель Ландский различил проколотую щеку, рваную рану на шее и ошметки кожи на лбу, к которому прилипли грязные, перепутавшиеся, светлые волосы. С молчаливым укором взглянув на предателя, Артур продолжил свой путь, шаркая коваными сапогами по траве.
Усмехнувшись, владетель поймал на себе немигающий взгляд карих глаз, полных желания рвать и метать. Натянув поводья, вельможа стал уводить лошадь в сторону. Парсифаль, словно хищник, выжидавший момента для прыжка, стал двигаться за ним параллельно по своей стороне. Не отводя взора, шаг за шагом, конный и пеший шли вдоль схлестнувшихся стен щитов, не обращая внимания на крики раненых, пролетавшие мимо камни и стрелы, катящиеся по земле шлемы и поверженных воинов. Не выдержав напряжения, владетель развернул коня, напоследок процедив сквозь сжатые зубы:
– Цепной пес…
Добыча была обнаружена, пришло время спускать с поводка гончих. Мордред выставил против своего дяди последний козырь: отправил в бой всех оставшихся велиаров. Ставки были высоки, а скрывать свою связь с культом Белиала не было смысла. Окунувшиеся с головой в заговор бароны теперь не имели выбора.
Завязалась жестокая сеча на подступах к пологому возвышению. Фанатики Белиала сумели вклиниться черными зубьями в королевскую защиту. Их появление, однако, не оказало ожидаемого эффекта. Красно-белые рыцари не побросали оружие, не стали спасаться бегством. Они продолжали яростно биться, стоять до последнего с достоинством воина-смертника, который осознает, что следующий день для него уже не настанет.
Солдат в кожаной стеганке выронил тяжелый деревянный молот, укрепленный стальными кольцами и пластинами на концах. Медленно выплевывая пузыри воздуха с кровью из проколотых легких, опустился на колени и затих, уронив голову в подшлемнике на грудь. Выдернув из плоти волнистый клинок, стальной исполин в черном, шипастом, монолитном доспехе едва успел отмахнуться от плотницкого топорика, который метил ему в голову. Рука, сжимавшая оружие, шмякнулась в густую траву. Даже не вскрикнув, что-то невнятно бормоча, словно потеря его ничуть не волновала, солдат в броне из переплетения светло-коричневых кожаных пластин выставил круглый щит в оставшейся руке перед собой и стал спихивать велиара вниз, заставив себя и противника кубарем свалиться к догоравшим телегам у дороги.
Силы армии Артура таяли, вторая схватка выжимала последние соки из его воинов. Дыр в обороне становилось все больше, не было свежих резервов, чтобы их затыкать. Появление велиаров качнуло весы в пользу Мордреда. На велиаров просто не хватало сил, и воинам красного дракона оставалось только героически погибать под ударами секир и волнистых двуручников.
Слабую надежду подпитывали чувство долга, честь, верность и вера в чудо. Почти детский самообман, основывающийся на том, что зло должно быть повержено. Вера в беспримерный подвиг, которая уже не раз помогала выигрывать, казалось, безнадежные схватки.
Доведя подпрыгивающего рыцаря с колотой раной ноги до тылового шатра, Артур стал свидетелем трогательного момента, который одновременно служил отречением от последних надежд. Выстроившись, воины с перебинтованными окровавленными тряпками головами, без уха, глаза или носа, хромающие и с висячими руками в тряпичных петлях, перекинутых через плечо, стали молча разбирать оружие. Они направлялись дать последний бой. Слова тут были лишними. Криво улыбнувшись и поблагодарив Артура за помощь, телохранитель короля тоже потянулся за мечом, ковыляя за последним резервом на верную гибель.
Этот обреченный отряд в самоубийственную атаку повел сам король. На белом израненном коне, с Ронгоминиадом в руке, Артур поспешил к своим рыцарям.
На его оружие были наложены чары: Экскалибур и Ронгоминиад были благословлены светлыми силами. Обнажая клинок или поднимая копье против порождений ада, восставшей нежити или владык преисподней, король Британии легко пробивал их броню, разрушал заговоренные клинки или развеивал темное колдовство. Вот и сейчас, почувствовав магию глубин ада и работу кузнецов преисподней, его копье стало переливаться ярким магическим светом, покрываясь призрачным, серебряным ореолом.
Король направил коня прямо в гущу сражения. Вихрем несясь вперед, Артур оставлял после себя ослепительные вспышки. Без труда повергая велиаров святым оружием, он наносил им раны магического свойства. Даже после легкого касания, чуждая тьме сила разъедала шипованную броню, словно кислота, растекаясь по стальным статуям чистым светом, уничтожая сердцевину проклятых доспехов.
Велиары, которые казались такими грозными и свирепыми противниками, стали разбегаться в стороны. Против Ронгоминиада адская броня, которую практически невозможно сокрушить обычным оружием, была не эффективнее драного рубища.
Заметив желанную цель, владетель Ландский решил лично вступить с Артуром в поединок. Не смутило его, что на стороне Мордреда сражались посланники адских глубин. Для жадного человека не имело значения: хоть с чертом, хоть с его слугами сражаться плечом к плечу за обещанную награду. Земной твари скучны россказни про вечную благодать. Земной твари не интересны байки про кипящие котлы. Земная тварь находится в плену своих земных желаний, страшась только земных последствий, если способы осуществления этих желаний идут вразрез с общими понятиями о законе и морали.
Владетель торопился. Пришпорил коня. Он надеялся в спину ударить короля бриттов и одним ударом решить исход схватки. Но, увидевший это с вершины холма человек Монтеля, опытнейший лучник, быстрым отточенным движением дотянулся до колчана на бедре, натянул тетиву длинного лука и выпустил стрелу в предателя. Стрела со звоном отскочила от дорогого шлема, сорвав с макушки лебедя с пробитым крылом. Владетель был ошеломлен, но остался в седле, натянул поводья, закружился и развернул свою лошадь для повторного захода, а это дало время королю увидеть, что теперь не велиары, но подлый изменник представляет для него основную опасность.
Короткий разбег компенсировался поднятием на стременах и резким движением корпуса вперед. Оба рыцаря пересекли невидимую линию, после которой только один остался в седле.
Сквозное пробитие сопроводилось неприятным металлическим скрежетом. Щит, сделав пару оборотов в воздухе, с глухим звуком шлепнулся в лопухи. Бороздя шахматной тряпкой поле, конь с диким ржанием увлекал выбитого из седла седока, зацепившегося за стремя, в сгущающуюся темноту.
Настолько сильным был удар Артура, что Ронгоминиад пробил доспехи предателя. Ему пришлось выпустить копье, чтобы не упасть. Святое копье Ронгоминиад, которое, по легенде, собирает свет со всех краев земли. Также считалось, что именно этим копьем закончили римляне страдания Иисуса Христа.
Рванувшись в сторону, боевая лошадь в клетчатой попоне избавилась от балласта. Труп застыл в неестественной позе, вывернув согнутую левую ногу в колене, пяткой касаясь бедра, а правая рука была закинута на макушку, будто мертвец собрался отдохнуть после битвы. Из груди, в месте стыка пластинчатого доспеха, слегка покачиваясь, торчало древко волшебного копья, которое сужалось с четырех сторон от рукояти, заканчиваясь игловидным наконечником.
Тут же к трупу подскочил велиар и когтистыми перчатками вцепился в Ронгоминиад, но стоило ему только коснуться заговоренного копья, как вспышка света обратила его в пыль, а стоявшие рядом рыцари ада были отброшены назад ударной волной. Нелепо размахивая руками и ногами, грузные велиары, будто пушинки, отлетели на десяток шагов.
Даже до упертых демонов дошло, что нельзя адскому созданию владеть святым предметом, но это был единственный шанс для велиаров. Шанс покончить с ненавистным орудием, созданным для уничтожения их рода. Со всех сторон обступили Ронгоминиад прислужники Белиала. Двое велиаров сцепили мертвой хваткой древко в замке из рогатины и боевой косы. Остальные начали с неистовой жестокостью лупить нечестивыми мечами по копью, пробуждая руническую вязь на демонических клинках. Артур только мог наблюдать, как мелькали фиолетовым, зеленым и оранжевым мечи велиаров, разрушая дар Авалона. Не сумел он прийти на помощь своему легендарному копью, которое столько раз спасало королевскую жизнь.
Разбитое, погнутое и выщербленное во многих местах копье жалобно покачивалось в теле владетеля, став еще одним мрачным символом уходящей эпохи и дурным предзнаменованием для рыцарей Круглого стола.
***
Огонек факела на носу корабля осторожно прорезал туманную дымку. С палубы отчетливо виднелись отблески пожарищ в темном небе. В прибрежном мраке послышались всплески. Камнями ко дну пошли якоря. Небольшая флотилия остановилась у берега, западнее гавани Святого Петра.
Солнце скрылось за горизонтом, оставляя Британию во власти ночи. Хрустя галькой под ногами, рыцари в синих плащах поднялись по склону и увидели кипевшую на холмах Камланна битву. Горевшие укрепления освещали происходившее вокруг. Вдалеке всеми цветами радуги сверкали полоски магических клинков. Волшебные вспышки ненадолго озаряли местность от низин и до макушек деревьев, вырывая из темноты фрагменты боя.
Ланселот вышел вперед и обратился к своим воинам с простыми словами:
– Друзья! Слишком много я задолжал нашему королю! И этой ночью я верну ему долг! Даже ценой собственной жизни! И сердце мое переполнено радостью, ведь идут со мной на смерть верные соратники и преданные друзья!
Скользя во мгле, пеший отряд поспешил к Камланну.
***
Собрались в кулак последние и лучшие силы Мордреда. Самопровозглашенный король решил лично повести в бой своих отборных наемников. Конные рыцари выстроились в три длинных ряда, ожидая своего сюзерена.
Со стороны морского брега ветер донес лязг оружия и отголоски отчаянных криков. Какой-то многочисленный отряд, по меркам сражения, что близилось к концу, захлестнул тыловых лучников. Словно теневые воины, порожденные кошмаром, они появлялись у стальных чаш с огнем, ловя на себе дрожащее отражение пламени. Стрелки бросали луки и стрелы, обмотанные паклей, срываясь с места и ища спасения за спинами мечников.
«Кто бы это мог быть? Да плевать! Вероятно, какие-нибудь вилланы пришли на помощь Артуру. Надо прикончить его, и это разом решит все проблемы!»
С брезгливым презрением кинув последний взгляд в сторону неожиданного противника, Мордред запрыгнул в седло.
Двести конных рыцарей повел узурпатор на остатки войск Артура, что столпились вокруг своего последнего бастиона. К плоской вершине малахитового холма, накрытого вуалью темноты, вела длинная дорожка, усеянная горящими обломками и импровизированными заграждениями. Эта пологая возвышенность станет местом судьбоносного сражения.
Король наотмашь рубанул велиара. Сияя уродливой, серебристой расщелиной между плечом и грудью, велиар выронил стальной штырь, отступил на пару шагов и рухнул навзничь. Оповещая о своем приближении гулкими шагами и рыком, из темноты вырвался рыцарь ада, вооруженный гастой. Замахнувшись от бедра, велиар всадил заостренную палку под нижнюю челюсть лошади. Чувствуя крен в сторону, Артур выставил руки перед собой, желая смягчить падение и защитить голову. От резкого удара потемнело в глазах. Словно вдалеке слышались отчаянное ржание лошади, смешанное с хрипом, топот множества ног и глухие удары, которые со временем стали четче восприниматься на слух, постепенно перерастая в резкий звон ударов металла о металл, угрожавший разорвать барабанные перепонки.
Подоспевшие на помощь рыцари свалили с ног дьявольскую статую и с остервенением забили ее молотами, словно намеривались вбить в землю. Король ударился затылком о камень и повредил локоть при падении. В таких случаях не столько важен шлем, сколько мягкий подшлемник. Поддерживаемый под руки, Артур направился туда, где еще оставались верные силы. Красно-белая цепь разомкнулась у подножия холма, пропуская сюзерена, а после вновь заросла несколькими рядами и ощетинилась доспехами, щитами и обагренной кровью сталью.
Послышался топот коней. Вихрем налетели черные рыцари Мордреда на защитников Артура, завязалась последняя и решающая схватка.
Вырвав руки, Артур развернулся. Тяжело дыша, он провел рукой в кожаном наруче, усыпанном мелкими серебряными пирамидками, по лицу, растирая грязь, пот и кровь. Хрипло хватая воздух раскрытым ртом, Артур какое-то время стоял на месте, судорожно нащупывая рукоять меча на поясе. Уткнувшись негнущимися пальцами в гарду, он медленно достал клинок и оглядел свое сопровождение. Выдавив слабую улыбку, он, слегка шепелявя, произнес:
– Глупо убегать и прятаться от той, что связана с каждым, будто неразрывной пуповиной, с самого рождения. Жизнь дает, а смерть ждет! Не стоит бояться смерти. Каждому отмерен свой срок для выплаты долга жизненных ошибок. И если мне суждена гибель, то я встречу ее равным среди достойных…
Брошенные из-за частокола копий дротики замедлили налетевший буран. Некоторые рыцари Мордреда грузно свалились на землю, потеряв щиты или шлемы.
Сын Моргаузы прямым ударом пики в голову сразил рыцаря. Получив смертельную рану, латник выронил щит и меч, сделал оборот вокруг своей оси, заплетя ноги узлом, и упал на грудь.
«Одним препятствием меньше на пути к окончательной победе!» – оскалился Мордред под шлемом с бронзовым орлом.
Хоть король и был ранен, лишился своего святого копья, потерял большую часть армии, но все еще молнией в ночи сверкал Экскалибур. Пока дышит владыка Британии, даже хромые рыцари с пробитыми легкими, дыханием напоминавшие волынку, будут биться до конца.
Битва постепенно перемещалась на самый большой холм Камланна. Воодушевленные предвкушением скорой победы, рыцари с позолоченными нашивками орла на черных плащах побежали вверх по склону, но уже через мгновение двое из них, вскрикнув, покатились вниз.
– Стрелы! – заорал мечник впереди, встав на колено и полностью спрятавшись за щитом.
Вокруг стали ползать на четвереньках и кататься по траве изувеченные воины, не успевшие найти укрытие или вскинуть щит, оглашая ночь визгами и стонами. Свистя, стрелы пролетали мимо, втыкались в стволы редких деревьев или со звоном отскакивали от металлических щитов. Скатившийся вниз подручный Мордреда корчился в паре шагов от господина, прижимая руку к пробитому боку с торчащим обломком стрелы. Узурпатор равнодушно посмотрел на свою пешку, и вкрадчиво произнес, повернув голову в сторону, обращаясь к воинам за спиной:
– Прикрывайтесь щитами! Загнанный в угол зверь опаснее всего… ему нечего терять.
В сопровождении личной охраны, Мордред присоединился к штурму вершины. Псы Мордреда сильно превосходили числом остатки королевской армии, но рыцари Артура заученно отступали, создав неприступный барьер из щитов и используя змеиную тактику для контратак. Иногда из-за спин копейщиков неожиданно вырывались небольшие группы мечников, которые вносили суматоху в ряды штурмующих, и также неожиданно отступали. Лучники, прокладывая путь отступающей стене щитов, посылали стрелы в темноту наугад, в первую очередь стараясь не попасть по своим. Темнота уменьшала радиус обзора, скрывала атакующих, которые избегали близости с огнем, но частенько из потемок доносились вскрики и проклятья, символизировавшие попадания в цель.
Кто-то из рыцарей Круглого стола затрубил в рог. Это был отчаянный шаг. Обычно, в такие рожки трубят во время охоты и для забавы. В этот раз трубили жалобно, из последних сил, словно слезно моля о помощи всех, кто был в состоянии прийти на выручку.
Какая-то возня происходила у валунов на вершине. Ущербный свет луны и звезд позволял различить только сгорбленные силуэты. Кто-то рявкнул:
– Разойдись!!!
Затем послышались торопливые шаги, шелест травы, отдаленное шуршание маленьких камушков, глухие хлопки камней о землю и приглушенная, неотвратимая барабанная дробь здоровенных валунов, что катились вниз.
– Ай! – вскрикнул телохранитель Мордреда, сбитый каменюкой размером с добрый кочан капусты.
Другой рыцарь тут же закрылся щитом, но через мгновение был снесен булыжником, формой напоминавшим тыкву. Камнепад заставил наемников замедлиться, рыскать в поисках укрытия. Не найдя спасительной щели, заслона или не обладая удачливостью, рыцари сами становились частью небольшой лавины, катясь вниз и подскакивая на кочках.
– Что эти выродки еще придумают? – процедил Мордред самому себе под нос, найдя спасительный ствол березы, который через мгновение сотряс мощный удар.
Переждав искусственный обвал и потеряв еще десятки нерасторопных последователей, Мордред личным примером решил воодушевить своих солдат.
– Впере-е-ед! – завопил он, вырываясь из укрытия, на ходу подгоняя пинками и толчками своих наймитов.
На фоне усталости и иссякших резервов это было противостояние силы воли и твердости духа. Именитые рыцари умирали один за другим, но каждый из них – настоящая легенда, и перед тем, как принять свой последний удар, такой воин забирал с собой большую компанию подлых наемников.
Бедуинским прыжком воин тени ворвался в ряды рыцарей Мордреда, на лету распоров горло зазевавшемуся противнику. Выронив топор, пехотинец пытался зажать рану руками, но это не остановило кровавый фонтан. Это был человек Монтеля, профессиональный убийца в легких кожаных доспехах, с капюшоном на голове, полностью скрывавшим лик. Вооруженный загнутыми у острия клинками, он не сражался, но, словно танцевал, лавируя между противниками. Успевал наносить удары, отпрыгивать в сторону и уклоняться. Его гибкое тело было способным поворачиваться на немыслимые углы. Только в редких случаях он отражал вражескую сталь. Многие из воинов Мордреда уже пали от его руки, не выдержав дикой и чуждой для этих краев пляски. Узурпатор рискнул скрестить свой меч с таинственным врагом. На помощь своему благодетелю, размахивая факелами, поспешили наемники, чья верность основывалась на принципе: если умрет, то никто не заплатит.
Улучив момент, Мордред полоснул клинком ассасина по руке. Кожаный наруч стала украшать царапина с палец длиной, из которой тонкой струйкой сочилась кровь. С довольной улыбкой отошел за спины своих воинов Мордред, ведь полил он смертельным ядом клинок перед боем. Скоро ловкий боец сам упадет на землю и будет корчиться в муках. Однако, этого не случилось. Почуяв отраву в венах, зашатавшийся ловкач решился отступать и сорвал мешочек с пояса, до хруста сжал его в кулаке и с силой бросил под ноги. Тканый шарик, испуская молочный дым, стал ползать с шипением по земле, выписывая круги. Появившаяся пелена набивалась в легкие, раздражала глаза. Давясь кашлем и растирая слезы, наемники наталкивались друг на друга, становясь легкими мишенями для метательных копий и стрел.
Отступая и поднимаясь все выше, король со своими воинами прошел мимо лучника иностранного мага, который, словно заговоренный, стрелял без промаха. Решив поблагодарить этого человека, король сказал:
– Воистину, такая доблесть – редкость во все времена! Ты спас мне жизнь, храбрый воин! Обидно умирать должником. – Артур улыбнулся устало и жалко. – Кто из нас первым будет в Царстве Христовом, пусть помянет другого!
На это лучник в капюшоне с повязкой, доходившей до носа, только горько усмехнулся, не отвлекаясь от своего занятия:
– Боюсь, король, ни ты, ни я там уже не будем! Впрочем, на все воля судьбы!
Подивился такому ответу Артур.
– Ты хотел сказать, на все воля Господа?
Но вооруженный длинным луком иноземец уже ничего не ответил, молча доставая следующую стрелу из колчана.
Артур заметил еще одну странность. Экскалибур всегда ярко сверкает и немного звенит в руках, когда рядом была нежить, демоны или другая нечисть, прятавшаяся под напускной личиной. Многих велиаров король и его рыцари перебили у подножия холма. Решив, что кто-то из воинов преисподней находится среди штурмующих холм, Артур кивнул и похлопал стрелка по плечу.
Кольцо постепенно сжималось. На плоской вершине король остановился, согнулся, переводя дыхание и уперев дол меча в колени. Лишь дюжина рыцарей была с ним. Все, кто уцелел. Все, кому еще только предстоит взглянуть в глаза смерти. Тут остатки рыцарей Круглого решили принимать последний бой.
Мордред был очень доволен собой: он сразил пятерых рыцарей Круглого стола одного за другим, пока поднимался следом за королем. От его клинка пал таинственный убийца, который, почему-то, несмотря на яд, мог сражаться. Он же наступил на грудь хрипящему лучнику-иноземцу, занеся меч над обреченным. Следовавшие за своим нанимателем воины не церемонились с ранеными: добивали лежачих противников, чтобы после рассказывать на пирах, как они сразили грозных врагов в смертельном поединке.
Летняя ночь коротка. Ночная пора в сражении пролетает еще быстрее, задерживая свой ход для воинов, словно издеваясь, лишь в предсмертные мгновения. Ночь, которая была немым свидетелем этой резни. Ночь, которая войдет в историю кровавым пятном и не будет забыта даже через столетия. Солнечная дуга стала медленно подниматься из-за горизонта, озаряя морскую гладь тысячами осколков своего отражения. Тяжело дыша, воины Мордреда поднялись на холм Камланна за своим самопровозглашенным королем. Этим тоже пришлось заплатить дорогую цену. От свежих двух сотен до заветной вершины дошло чуть больше одной десятой. Окруженные воины Артура подняли мечи, чтобы дать последний отпор вероломному предателю.
У рыцарей не было сил на грозные кличи или обманные уловки. Происходящее перед глазами тонуло в красноватом тумане, качалось из стороны в сторону, внезапно погружалось во тьму при открытых очах. Воины атаковали редко, вкладывая всю оставшуюся мощь, уповая на тот самый удар, который сможет разом обеспечить победу, не тратя силы на лишние движения. Стальные гиганты падали с расплющенными шлемами, распластав руки. С раздробленными лопатками катились вниз, пока не ударялись о ствол дерева или не застревали в камнях.
У раненного в грудь рыцаря выбили меч. Словно подстреленный зверь, он выхватил кинжал и с рыком бросился на противника, повалив того на землю. Стальное переплетение тел устремилось к земле, тыча друг друга острыми иглами. Докатившись до березы, к стволу которой, словно бабочка на стенде, копьем был приколот желтый пехотинец, оба затихли, получив смертельные раны. Неприятный холодок пробежал по спине Мордреда, когда последнего из его рыцарей король пронзил Экскалибуром.
Войско Артура разбито. Полегли все рыцари Мордреда. Восходящее солнце озарило холмистую местность, уверенно оттесняя границу теневой завесы. Ужасная картина предстала пред очами живых. Покров из неподвижных тел тянулся до самого леса. На изрубленных доспехах и сломанных мечах плясали золотые отблески. Порывы ветра срывали разорванные тряпки, когда-то бывшие гордыми знаменами. На дороге, по которой путешествовали в Камелот крестьяне на ярмарки и праздники, теперь возвышались груды велиаров. Лишь вороны были рады грядущему пиру, пикируя вниз и приставным шагом взбираясь на угощение. Вид зеленых полей и холмов Камланна, погребенных под наростом изрубленной стали с вкраплениями алых луж болью сжал сердце настоящего короля.
Мордред украдкой огляделся по сторонам, но больше некого было послать в бой. Наемники теперь станут кормом для червей и падальщиков. Но последнее препятствие на пути к абсолютной власти еще стояло на ногах.
– Мордред! Ты собрал мятежных баронов! Открыл наше королевство саксам! Спутался с темными жрецами и тварями ада! Как низко можешь ты пасть? Есть ли этому предел?
Поигрывая одним запястьем отравленным клинком, Мордред отвечал, становясь боком к Артуру:
– Истинный правитель должен быть готовым пойти на все ради короны и королевства!
С сожалением покачал головой Артур:
– Оглянись, Мордред! Победитель будет властелином над мертвой землей!
– Тогда мне придется построить все заново!
С этими словами племянник набросился на своего дядю, делая стремительный выпад, который был отведен в сторону Экскалибуром. Клинки со свистом рассекали воздух. На короле иссеченные латы, он получил ранения в бою, но понимал, что проиграть последнюю и самую важную схватку не мог. Не имел права.
Мордред не рисковал, больше заботясь о защите. Он рассчитывал окончательно вымотать короля Артура и нанести легкое ранение, а яд докончит начатое.
После серии яростных атак, Мордред отступил. Плечи поднимались в такт тяжелому дыханию, пот оседал на бровях и ресницах, предательски заливая глаза. Он сделал вид, что устал, выдохся. Выждал момент, с силой отбив Экскалибур в сторону, и полоснул предплечье. Злодей почувствовал, что отравленная сталь проникла в плоть короля. Яд побежал по жилам, но противник продолжал биться.
Артур попятился на прямых, словно ходулях, ногах. Пот разъедал глаза и кислотой обжигал раны на лице. Усталость давила на веки. Каждое биение сердца отзывалось болью в висках. Тягучий и жаркий воздух патокой оседал в легких. Доспехи повисали камнем, а тяжелые сапоги магнитом притягивали стопы к земле при каждом шаге.