Андрей Валентинович Бездомный
Ложная королева
– Видите ли, я и мой друг Никифор прибыли издалека, из самой Восточной Римской империи. Нам надо будет поговорить с королем на важную тему. Сразу же, как у королевы Игрэйны родятся дети.
– Дети? – удивилась служанка. – Ведь всем известно, что должен родиться мальчик. Это пророчество изрек сам Мерлин, а он не ошибается…
– Да-да-да! Мерлин не ошибается, ведь это Мерлин. Но появятся дети! Дети-дети! Просто нам хотелось бы об этом узнать в числе первых, так как у нас есть дар именно для второго ребенка короля. Для девочки!
Густые брови Эмилии поднялись от удивления, глаза округлились. Но честная и доверчивая дева не узрела в этом ничего плохого. Кроме того, она чувствовала себя обязанной этим двоим.
– Хорошо! Я вас найду сразу же, как узнаю об этом счастливом событии! Где мне вас искать?
– О нет, милая девушка! Мы сами вас найдем! Более того, я уже сейчас могу рассказать, что вас ждет завтра!
В этот миг, пригнувшись, из скромного домишка вышел Бедивер и встал рядом с чародеем, который увлеченно рассказывал девчонке с широко раскрытыми глазами, что ей предстоит завтра.
– Вы сами поймете, Эмилия, что я говорю правду, когда вас завтра найдет старая приказчица и даст особое задание, ибо вы столь старательны и аккуратны. Вы выполняете разную работу во дворце, но всегда честны, прежде всего – перед собой, за это о вас и вспомнят! Вы получите новое платье, и вскоре отправитесь в восточную башню, где сейчас находится королева в окружении слуг. Не стоит искать нас! Просто наденьте это кольцо, Эмилия, и, повернув на пальце, произнесите заветное слово. Монтель – вот необходимое слово для волшебства. Сделайте это только перед тем, как войти в восточную башню. И помните, что случится это послезавтрашним ранним утром!
Простодушная девушка сильно смутилась, когда ей на голову вывалили столько новостей. Она замешкалась, и тогда вперед вышел Бедивер.
– Молю вас, дорогая Эмилия! Доверьтесь нам и сделайте все в точности! Это очень важно!
Монтель поспешил вставить фразу, изобразив кротость на лице:
– Брат Никифор говорит правду! Это очень важно для всех! Именем Христа, прошу вас помочь нам!
Чародей почувствовал, что нашел верный рычаг давления в виде веры, ведь девчонка, слегка колеблясь, быстро-быстро закивала и прижала ладонь к груди. Под тонким слоем грубой материи был простой нательный крестик из дерева. Следом маг ощутил легкое головокружение, словно все вокруг стало приходить в движение. Коленки слегка подкосились, будто земля стала уходить из-под ног. Зажмурив глаза, Монтель усилием заставил себя устоять, вцепившись в посох. То же самое почувствовал Бедивер. Знакомое чувство, когда история изменяется и тщетно ищет пути к старому порядку вещей. Для верности, Монтель посмотрел в голубые глаза девушки, но ничего не увидел.
«Стало быть, она сделает так, как того хотим мы! Она изменит свою судьбу и, если ей повезет, избежит смерти!»
Эмилия слышала что-то про очень богатых чужестранцев в Камелоте, которые буквально сорили монетами. Из империи, которая имеет славу правопреемницы Рима. Ее спасители были из Византии. Нет сомнений, ей говорили именно о них. Дева согласилась принять кольцо, с условием, что вернет его позже магу. Также она попросила Монтеля, посчитав его церковником:
– Прошу вас, благословите меня, святой человек!
Колдун и Бедивер переглянулись, но не сказали друг другу ни слова. На лице рыцаря появилась злорадная усмешка, будто говорившая: «Доигрался?»
Но лысый мужчина не растерялся. Только слегка поморщился, когда Эмилия назвала его святым. Видимо, слышала она что-то о византийских православных старцах, молчальниках и постниках. Еще недавно, по меркам Монтеля, в Римской империи за веру в Бога скармливали львам. Поэтому, вероятно, девушка слышала что-то и о мучениках, умерших за веру. И каждый служитель веры в глазах девочки обладал непререкаемым авторитетом.
Положив правую руку на голову девчонки, Монтель произнес:
– Бог благословит!
Попрощавшись с Эмилией, Бедивер и волшебник пошли к своим лошадям по безлюдным улицам. Теперь большинство населения Камелота отсыпалось, чтобы завтра снова продолжить борьбу с вином, уничтожая ненавистные запасы виноградного пойла. В стороне мелькнул десятник с факелом, сопровождаемый верным отрядом. Воины пересекли улицу и скрылись за углом.
– Ты умеешь благословлять? – спросил рыцарь.
– Да! И умение тут ни при чем! Ничего сложного! Просто надо верить в то, что делаешь. И в тебя должны верить. Вера, друг мой, творит чудеса. Она способна даровать излечение безнадежно больному, победу осажденному гарнизону без еды и питья, вышедшему из городских стен, чтобы дать последний и отчаянный бой, успех в деле, когда все тычут в тебя пальцем, даваться от смеха и говорят, что тебе и пробовать не стоит. Да мало ли! Я был при Софийском соборе продолжительное время. Видел, как калеки после молитвы вставали на искалеченные ноги, на которых позже без пищи, не зная сна, стояли на узких помостах целыми месяцами и даже годами, не позволяя себе обмолвиться хотя бы словечком с остальными! – тут Монтель остановился и поднял указательный палец вверх. – Но все это детские шалости! Я даже видел, как советник отказался от купеческой взятки у ступеней церкви Святой Ирины! Вот это диво дивное и чудо чудесное!
– Истинно так! – тряхнул серебряной челкой Бедивер, едва заметно улыбнувшись.
– Кстати, когда все закончится здесь, мне необходимо будет посетить Константинополь!
– Зачем?
Ответа не последовало. Они уже подходили к стойлу со своими лошадями, но вместо храпящего конюха, как это обычно бывало, они увидели там с дюжину воинов в черных плащах с накинутыми капюшонами и самого Вортигерна, на груди которого красовался грозный золотой дракон на задних лапах. За их спинами, прямо из теней домов, вышли другие рыцари, отрезая путь к отступлению. Они были окружены со всех сторон. Бежать было некуда.
Вперед вышел солдат, меч которого в бою был расколот Бедивером.
– Вот эти, мой господин! – сакс указал на окруженную пару человек. – Беловолосый разрубил мой клинок пополам мечом, который был насыщен магией. А лысый помогал ему! И…
Жестом Вортигерн заставил умолкнуть своего вассала. Далее сам военачальник Утера продолжил твердым голосом:
– Чужестранцы! Мне стало ведомо, что Экскалибур был украден! Я тут же нашел своего первого рыцаря, но его волшебный клинок был при нем. Однако, мои верные воины клялись мне, что видели зачарованное оружие Озерной Девы. Дабы уладить это недоразумение, могу я попросить вас показать мне ваше диковинное оружие?
Монтель кивнул своему рыцарю, выходя вперед, и быстро шепнул тому на ухо:
– Позволь говорить мне!
Правда была на стороне мага и воителя, и показать настоящую волшебную сталь было вопросом чести. Кроме того, Монтель решил извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Одно только немного беспокоило сведущего волшебника: он не мог знать своей судьбы, и будущее его товарища было покрыто непроницаемым мраком для мага. Здесь просчитать свои ходы заранее будет невозможным. Приходилось уповать только на изворотливость ума и быстроту мысли.
– Этот клинок и есть настоящий дар Владычицы Озерной! – уверенно сказал Монтель, указывая на сверток.
Сэр Бедивер обнажил святой меч. При полной луне Экскалибур сиял серебром. Еще воин почувствовал, что ему как-то неприятно держать это оружие в руках, будто рукоять волшебного меча была утыкана множеством иголок. Неприятная боль отзывалась в пальцах и ладонях воина, пробирая до костей.
– Только честный и благородный рыцарь может владеть Экскалибуром! – при этих словах Бедивер почувствовал укор совести, ведь он не сдержал обещание, данное умирающему королю Артуру.
Тут же из отряда Вортигерна, тряхнув длинными светло-русыми волосами до лопаток, выступил его лучший рыцарь – гигант Тельрамунд. Он обнажил свое оружие со словами:
– Этот подлец смеет утверждать, что владеет Экскалибуром! Он хочет присвоить себе чужой подвиг, что является страшным преступлением для любого рыцаря!
Монтель резко парировал:
– Клинок моего друга является настоящим! Но не для себя хранит его брат Никифор! Мы должны передать Экскалибур нужному владельцу. А об этом мы будем говорить лично с королем Утером!
– Постойте! – поднял руку Вортигерн, призывая всех умерить свой пыл.
Взглянув на оружие Тельрамунда, брат короля подошел к Бедиверу. Тот, как того требует обычай, встал на колено и показал свой меч на вытянутых руках кровному родственнику владыки этих земель. Седой воин заметил, как меняется в лице Вортигерн, ведь клинки эти были очень похожи, различаясь лишь по размеру. Та же надпись, те же драгоценные камни на рукоятке, та же мраморная вставка и те же руны.
– Ответь мне, витязь славной императорской рати, почему у твоего клинка нет ножен?
Усмехнувшись, Монтель сказал так громко, чтобы его слышали все, включая Тельрамунда:
– А потому, великий Вортигерн, что ножны Экскалибура были возвращены законной хозяйке. Ибо каждый честный рыцарь поспешит избавиться от них, так как защищал тот дар Авалона от любых ран своего носителя. А мы, лицезря сегодня турнир, видели, как ваш первый рыцарь получил ранение от вассала Утера. Это и является доказательством того, что лжет здесь кто-то другой, но не мы!
Густо покраснев от возмущения, сотрясая воздух дрожащим от злобы кулаком, огромный саксонский воин завопил так, что из ближайших домов выскочили испуганные горожане, растрепанные головы высунулись из окон.
– Легенда о ножнах – пустой треп!!! Мой меч является подлинным, а вы оба поплатитесь головами за свою гнусную ложь! Я готов вызвать этого беловолосого имперца на бой! Так я докажу оружием, что говорю правду!
Но последнее слово оставалось за Вортигерном, а тот рассудил честно и справедливо:
– Клянусь, оба меча очень похожи! Я не являюсь могущественным магом, поэтому не смогу разрешить ваш спор! Что ж, давайте отправимся в замок Камелота, а там уже мой брат примет решение, несмотря на ожидание значимого события!
Отослав вперед своего рыцаря с вестями для брата, Вортигерн, вместе со своими воинами и двумя византийцами направился в Камелот.
***
Дворец представлял собой шикарное архитектурное произведение старого образца с великим множеством башен, башенок и шпилей, которое словно бы тянулось к небесам. Оно каменным исполином возвышалось над городскими постройками и было окружено садами со всех сторон. На севере кусты смородины доходили до живой изгороди из стройных рядов пушистых елок, полотно хвойного леса упиралось в горный хребет с наростом мха у подножия и лысыми верхушками. Такой фон подчеркивал монументальный вид Камелота в закаты и рассветы для горожан.
Первые камни грандиозного сооружения были заложены еще во времена кельтских племен и правившего Римом императора Августа. Резиденция правителей создавалась не для обороны, но с целью поразить воображение человека, подчеркнуть его незначительность пред высшими силами и правящими в высоких башнях вождями, которые считались наместниками тех самых высших сил на земле и глашатаями их воли, поэтому в случае осады столицы вся надежда была и остается только на крепостной вал.
Подход к резиденции короля Утера обозначился знакомыми аллеями берез, лип и дубов. Старые деревья и молодые саженцы шевелили ветвями при редких порывах ветра, будто шептались. Сверчки затянули ночную песнь, являясь фоном для сольного воя волка в глуши на луну. Послышался отдаленный ответ, приглушенный расстоянием. Как из чащи, так и из города от местных псов.
Приняв посланника Вортигерна, у которого было срочное дело, Утер на время оставил жену на попечение служанок. Судя по словам гонца, два рыцаря обладали одним и тем же мечом – Экскалибуром, что было невероятно! Многие воины, не исключая самого короля, пытались завладеть великолепным оружием Девы Озера, но все они не смогли преодолеть испытаний, которыми изобиловал волшебный лес вокруг озера. Лишь саксонский рыцарь преуспел в этом, совершив поистине героический подвиг. Король полагал, что византийский проходимец решил присвоить себе чужие лавры, хотя это было глупо. В родном краю витязя бравые байки еще могли заворожить и увлечь легковерных, но только не на родине Утера!
Мерлина в Камелоте не было. Словно желая насолить королю, друид запропастился именно в тот момент, когда был так нужен.
Решив, что в замке шумным спорам и препирательствам не место, Утер Пендрагон распорядился привести рыцарей в тихое место в яблоневом саду за дворцом. Взял с собою король две дюжины воинов с факелами, если дело дойдет до поединка. Хотя это вряд ли произойдет, ведь за королем неотступно следовал придворный колдун из окружения Мерлина. Этот сумеет вычислить подделку.
Когда Бедивер проходил по знакомым местам, комок подкатил к его горлу. Везде была жизнь. Старый Камелот в его времени был лишь жалкой и безжизненной пародией, обезлюдевшим, угрюмым остовом. В каждом окне горел огонек и мелькали тени. Слуги сновали по освещенным факелами коридорам, по галереям лениво прогуливалась стража, закинув древковое оружие на плечи. Теперь этот замок не считают проклятым. Или не считают его проклятым только пока, ведь треклятое предательство подкрадывалось с каждым мигом.
«Нет! Мы обязательно преуспеем! За нами справедливость и чужие жизни! Долг велит мне поднять клинок для защиты невинных! Увы, я не идеален! Я потерял право называться честным рыцарем еще на полях Камланна, когда предал своего сюзерена… Но теперь я защищаю правду и невинных людей!»
Странным показалось для рыцаря и то, что ночь уже медленно опускалась на Камелот, но он не устал за целый день. Напротив, чем выше была луна, тем лучше он себя чувствовал. Было какое-то странное чувство дикой и первобытной эйфории, которой нельзя было подыскать объяснения обычными словами. Это нечто можно было только прочувствовать нутром и душой. Это нечто отсылало к древним обрядам друидов и шаманов, которые впадали в транс после ритуала или испив колдовской похлебки. Хотелось двигаться, радоваться, вдыхать ночной воздух полной грудью. Такой легкости в теле он не чувствовал даже по утрам после хорошего сна, а голова работала четко, словно отлаженный толковым мастером механизм. И еще сильно хотелось пить! Рыцаря ужасно мучила жажда, но теперь он мог только облизывать сухие губы, предвкушая судьбоносную встречу.
Подняв зеленые глаза к ночной синеве неба с блюдцем полной луны, Бедивер расплылся в зловещей улыбке.
«Что еще для счастья надо? Ах да, свернуть шею и вырвать сердце у этого дурака!»
Помотав головой, Бедивер отогнал внезапные кровожадные мысли и сделал это вовремя, так как их встретили слуги короля. Они отвели их по протоптанным дорожкам сада за замок. Их ждала небольшая лужайка, на которой росло несколько яблонь. Ветви прогибались под тяжестью зеленых и малиновых шаров. Редкие опадыши ожидали в траве садовников, которые собирали яблоки каждое утро. Обширную площадь покрывала сочная зеленая травка. Судя по ровному, пружинистому, изумрудному покрытию, по которому было просто приятно ступать, косцы и садовники в замке знали свое дело.
Здесь же Бедивер увидел короля Утера и его рыцарей с факелами в руках, которые сформировали круг. Он и Монтель вышли на середину и предстали пред королем, преклонив колени. То же сделал Тельрамунд.
Узнав имена византийцев, чтобы соблюсти приличия, властелин Британии начал устанавливать истину. Утер хотел быстро завершить дело, уличив византийского воина во лжи, но был крайне озадачен.
Мечи были близнецами. Разница была минимальной и касалась таких мелочей, как длина клинка, ширина дола и величина рукояти. Если тут и была подделка, то определить ее на глаз даже создателю не представлялось возможным. Придворный маг развел руками: оба меча были волшебными и обладали колоссальной силой.
Призадумался Утер. Обдумав свой следующий шаг, владыка Британии спросил, оторвав руку от подбородка:
– Воины, кто из вас сможет поклясться на своем мече, что не лжет, и его клинок является истинным подарком Владычицы Озера?
Всем было известно, что клятва на мече священна для любого рыцаря. Горе тому, кто нарушит свое слово и даст ложную клятву. Отвернутся от такого все честные воины и владыки, и дорога такому клятвопреступнику лишь в жестокие головорезы да жадные до денег наемники.
Вперед вышел Тельрамунд, сильно стукнув себя кулаком в грудь, защищенную латными пластинами.
– Клянусь на своем клинке, мой король! Честно добыл я Экскалибур! Сама Дева Озера благословила меня на подвиги, когда я покидал ее обитель! Все испытания прошел я, начиная с самого простого и заканчивая битвами с энтами и пустыми рыцарскими доспехами! Клянусь вам, владыка Логреса и всей Британии! Мой меч – настоящий!
Кивнув, король принял клятву иноземца. Теперь настала очередь беловолосого рыцаря. Легкая усмешка тронула губы Бедивера:
– От хорошего человека Озерная Дева не станет защищаться ожившими деревьями да доспехами! Силен рыцарь Тельрамунд, да никогда бы ему не пройти главного испытания: проверки чести, доброты и чистоты помыслов. Не я добывал сей клинок, король Утер, но я обязан передать его вашей дочери! Я клянусь на этом клинке, что держу в своих руках настоящий Экскалибур! Легко клясться в истинности того, чем обладаешь! Тем более, что в руках лжеца магический меч не более, чем кусок дорогой стали, выкованный на Авалоне!
Тут уже сам Утер был сбит с толку.
– Постой-постой, воин! Сам Мерлин предсказывал мне, что у меня родится сын!
– От страха этот глупец уже несет чушь! – насмехался Тельрамунд, с лязгом скрестив руки на широченной груди.
– Мне нет смысла лгать! Время докажет мою правоту. Еще смею предостеречь вас, великий король Утер! В Камелоте затаилась змея, которая скоро совершит смертельный бросок!
Сэр Бедивер удивлялся сам, как у него получается легко находить слова и быть спокойным. Решив открыть все карты, он в меру настойчиво, складно и доходчиво предупредил Утера о нависшей беде. Не привык рыцарь к длительным выступлениям перед публикой, но теперь он был рассудителен и хладнокровно убеждал короля и его свиту в своей правоте. Но предостережение седого воина проигнорировали.
– Мне? Опасность? В Камелоте? Рассмешил ты меня, витязь! Мой дворец подобен пчелиному улью – так много в нем воинов и слуг! Но вернемся к сути! Оба вы поклялись на своих клинках. К сожалению, нет у меня иного выбора, кроме как прибегнуть к Божьему суду! Поединок решит, кто из вас говорит правду, ведь Господь всегда защищает честных и оберегает невинных!
«Скажешь это самому себе через один день, глупец!» – подумал про себя Монтель, вспоминая призрачную бойню, что они лицезрели в будущем Камелота.
Король Утер задал последние вопросы двум рыцарям.
– Сэр Тельрамунд Непобедимый! Готов ли ты к Божьему суду через поединок?
– Да, мой король!
– Витязь Никифор! Готов ли ты к Божьему суду через поединок?
– Я готов, великий король!
Оба воина остались в центре круга, друг против друга. Щит со львом и Ронгоминиад, завернутый в полотно, были с Монтелем, который с тревогой наблюдал за происходящим, переминаясь с ноги на ногу. Из-за волнения по его спине забегали мурашки, августовская духота обратилась январской стужей.
«Судьба не властна над Бедивером, но и грош цена такой свободе выбора и действий, если сейчас эта гора размажет его по земле! Хотя не стоит забывать, что Тельрамунд явно лжет. Вот бы заглянуть в его бесстыжие глаза! Я чувствую, как с каждым нашим шагом судьба этого мира меняется! И этот бой – попытка неумолимой стервы избавиться от нас, как от сорняков!»
Король сделал дюжину шагов назад, чтобы встать в одну линию со своими гвардейцами.
– Бейтесь только своими мечами! Помните, что в таком бою может быть лишь один победитель!
Скрестив руки на груди и широко расставив ноги, горделиво смотрит на своего наемника Вортигерн, едва сдерживая злорадную ухмылку.
Полуторный клинок в крепких руках давал преимущество своему хозяину. На целую голову Тельрамунд был выше противника. С презрительными насмешками он обратился к Бедиверу:
– Молился ли ты сегодня, воин? Если нет, то я дам тебе время помолиться своему Богу! Помолись ему! Очень хорошо помолись ему, ибо это будет твоя последняя молитва!
С вызовом глядел в глаза своему врагу седой воитель:
– Ну, ты тоже не хлебал из деревянной миски! Если в алой похлебке заключены твои отвага и мощь, то мы в равных условиях!
Шлемов на рыцарях не было, поэтому было заметно, как лицо сакса исказилось удивлением:
– Что с твоими глазами? – вдруг сказал Тельрамунд, сморщив переносицу.
Луна была высоко в ночном небе. Золотой отблеск то появлялся, то исчезал в очах юного рыцаря. В такую пору вампиры чувствуют себя прекрасно. В такое время королева Артория будет поднимать своих рыцарей вечности в атаку на людские города и крепости, сметая любые преграды. В такие ночи лишь сумасшедшие и самоубийцы будут бросать вызов кровососам, выходя за крепостные стены. А осторожные люди будут трястись от страха в своих замках или домах, молясь перед ликами святых. И, как раз в такую ночь новая природа Бедивера неожиданно дала о себе знать.
Не ответив, воин с белыми волосами отошел на пару шагов назад, не сводя глаз с сакса, поигрывая мечом и ожидая сигнала от короля.
– Начинайте!
Тельрамунд рванулся вперед, оглушая даже оцепление своим ревом. Сакс не использовал серии ударов. Со стороны казалось, что он, как заправский лесоруб, хотел разрубить Бедивера, словно тот был деревянной статуей. Беловолосый воин легко уклонялся, делал обороты вокруг своей оси, отскакивал в стороны, словно издеваясь над медлительным противником, он даже не использовал Экскалибур.
Доспех наемника давал защиту, но и лишал скорости, способствовал усталости. Бедивер, будучи опытным воином, мог легко предугадать действия врага. А неожиданный прилив сил и азарт схватки сделали смертельный бой забавой.
Увлекшись, Тельрамунд оступился и упал на колено, выронив меч перед собой. Его противник ловко подскочил к оружию и быстро поднял его за острие. Все замерли. Неужели Тельрамунд Непобедимый проиграет? И так глупо! Хотя, по правилам мечников, оставшись без клинка, рыцарь считается побежденным.
Встав, выпучив глаза и медленно оглядев воинов, саксонский наймит зарычал, расставив руки с растопыренными пальцами в стороны:
– На мне нет ни царапины! Я оступился! Это случайность!
Бедивер подкинул оружие так, чтобы поймать ненастоящий Экскалибур за рукоять, а после воткнул оружие в землю и сделал несколько шагов назад:
– Не плачь, малыш! Вот тебе рука помощи из Рима! – под солдатские смешки сказал Монтель.
Тельрамунд был разъярен. Выхватив из земли шатающийся меч, словно бык, бросился на своего противника. Наконец, клинки скрестились и стали выбивать снопы искр. Подловив своего супротивника, сакс нанес серию из трех ударов, и Бедивер, сам удивившись своим скорости и ловкости, в последний момент успел отойти назад, создавая спасительное расстояние в ладонь между смертоносной сталью и своим кадыком.
– Я снесу тебе голову… а шуточки твоего дружка… кхм… запихну ему же в глотку! – пропыхтел Тельрамунд.
Рыцарь с пожелтевшими глазами редко атаковал, так как меч Тельрамунда был длиннее, давал преимущество в атаке, а сам наемник стал использовать тактику своего племени: размахивал мечом, словно кувалдой, постоянно и без устали нанося удары. Атакуя, сакс по инерции повернулся спиной к Бедиверу, но тут же, вслепую, нанес режущий удар, вновь развернувшись к недругу. Первый раз беловолосый рыцарь чудом успел пригнуться, подставив под лезвие лишь седые волоски на макушке. Сделав кувырок через плечо, белоголовый отпрянул в сторону, создавая необходимое расстояние. Тельрамунд, давясь воздухом, издал довольный хрип.
Нащупав слабину противника, сакс, полагаясь на агрессивную тактику, принялся обрушивать град ударов на Бедивера. Но один и тот же трюк не проходит дважды, поэтому во второй раз Бедивер, подловив противника, смог-таки дать пинка Тельрамунду до того, как тот успел развернуться и нанести дуговой удар.
– Сейчас тоже оступился? – издевательски бросил рыцарь сгорбившемуся оппоненту, который на прямых ногах, раскачиваясь от усталости и судорожно хватая ртом воздух, сделал пару шагов вперед.
Глаза наемника налились кровью. Время игр прошло. Развернувшись, поднеся клинок к лицу и произнеся заученный заговор, Тельрамунд заставил руны на своем мече, одну за другой, сверкать лиловым.
Экскалибур почувствовал чуждую магическую силу и тоже стал светиться серебром. С грозным боевым кличем сакс ринулся на Бедивера. Удар следовал за ударом. Звон мечей разрывал ночную тишину и заглушал волчий вой. В этот штурм Тельрамунд вложил все оставшиеся силы. Седой воин начал отступать. Даже парируя удары, Бедивер отлетал на шаг назад. Рванувшись и сделав кувырок в сторону, уходя из-под рубящего удара, Бедивер хотел удивить противника, но вместо этого, когда выпрямился, получил латным кулаком в лоб, что ошеломило бойца, заставив беловолосого взмахнуть руками и засеменить на пятках, отступая, стараясь устоять и не выронить Экскалибур.
Инстинктивно зажмурившись в момент удара, Бедивер увидел хаотичные и причудливые фигуры перед глазами, которые не исчезли с поднятием век. Словно бельмо на глазу, бежевый многоугольник причудливой формы закрывал наступавшего Тельрамунда, становясь ярче или темнее с каждым ударом сердца, с каждым стуком крови в висках. Бедиверу померещились призрачные флаги, которые развивались, скрывая ноги сакса. Встряхнув головой, рыцарь услышал нараставшее эхо из тоннеля, которое под конец перешло в неистовый рев сакса. Своевременный скачок в сторону позволил лишь услышать свист проносящейся совсем рядом стали вместо близкого знакомства и вероятных объятий смерти. Последних для каждого живого существа.
Слабая контратака по ногам сакса не дала результата. Развернувшись корпусом, Тельрамунд прочертил линию клинком справа налево и, не достав отпрянувшего противника, поддался инерции, без промедления, рискованно повернувшись спиной к врагу и взревев, словно раненый вепрь, сделал шаг вперед на развороте, нанес отчаянный удар, вложив в него весь запас имевшейся мощи.
У Бедивера не было времени на уклонение. Непрерывная атака сакса не оставила выбора, давая возможность лишь вертикально выставить свой меч для защиты, схватив его второй рукой за лезвие, чуть ниже острия. После ослепительной пурпурной вспышки и грохота грома в чистом ночном небе, король, Монтель и гвардейцы узрели результат боя. Вдребезги разлетелся лиловый меч наемника, встретив на своем пути святую преграду. Почти разом все люди издали возглас удивления.
– Не может быть! – прошептал Утер.
– Проклятье! – топнул ногой Вортигерн.
– Видимо, опять оступился! – издевался Монтель, получая дружеские хлопки по плечам от смеющихся рядом воинов.
Могучий сакс упал на колени, полностью уничтоженный потерей волшебного клинка. Его грязный секрет теперь был раскрыт. Сидя в круге из мерцающих пурпурным осколков зачарованного клинка и держа лишь рукоять своего былого успеха и величия, Тельрамунд поднял глаза. Бедивер, со скрипом сжав перчатку вокруг рукояти, приставил острие Экскалибура к шее врага.
– Проси пощады и признай свой обман! – твердо потребовал победитель.
– К дьяволу!!! – рявкнул в ответ Тельрамунд, отшвырнув рукоять и глянув на Вортигерна.
Хитрый военачальник явно не хотел терять такого сильного воителя. Выступив вперед, он обратился с речью:
– Мой благородный брат! Друзья мои! Сэр Тельрамунд был моим вассалом и его обман поразил меня, словно ядовитая стрела. Смею просить вас, мой король, даровать мне дозволение самому наказать лжеца за столь ужасное преступление!
Утер Пендрагон, вновь придав своему лицу выражение царственности, сосредоточенности и спокойствия, молча кивнул, давая свое согласие. Его брат напыщенно продолжал, повернув суровое лицо к саксу:
– Тельрамунд Саксонский! Лишаешься ты всех земель и владений на земле британской! Кроме того, ты изгоняешься прочь из Британии, ибо нет большего позора для рыцаря, чем дать ложную клятву на мече. Тем самым, ты бросил тень и на своих земляков, которые верой и правдой служат делу короля Утера – объединению всей Британии и миру на этой земле!
Тяжело вздохнув и потупив взор, черный рыцарь обреченно ответствовал:
– Я принимаю вашу волю, мой господин…
Простившись со своим братом, Вортигерн увел Тельрамунда, для вида окружив негодяя своими рыцарями, чтобы выглядело все так, будто зло было решительно наказано, а корни его вырваны и преданы анафеме.
Что ж, вот и настал час истины для Бедивера и Монтеля. Теперь не было для них преград, они могут поведать королю Утеру о готовящемся покушении, рассказать о рождении двойняшек. Вот он, счастливый конец этого долгого и опасного пути.
Подойдя к Бедиверу, колдун по-дружески похлопал по плечу своего напарника.
– Мы не зря прошли весь этот путь! – с улыбкой сказал чародей, хотя выражение его лица тут же изменилось, став испуганным.
Это не ускользнуло от внимания Бедивера, и он спросил:
– Что случилось, друг мой?
Глаза рыцаря стали желтыми. Абсолютно. Золотые радужки впились в лысого колдуна. С полной луной, с волчьим воем, что слышался из ближайших лесов, с приходом ночи Бедивер стал меняться. Но не налитые золотом глаза послужили причиной для беспокойства. Монтель прекрасно знал, что перерождение сопровождается неуемной жаждой крови, контролировать которую можно научиться лишь со временем. Теперь чародею стало понятно, откуда появилась вся прыть его друга во время боя с Тельрамундом Непобедимым.
– Бедивер… О, Бедивер! Как не вовремя! – сокрушенно покачал головой кудесник, готовый вот-вот расплакаться.
Рыцарь успел только озадаченно уставиться на своего собеседника, так как раздался голос короля за его спиной:
– Витязь Никифор! Позволь мне принести извинения тебе за подозрения! И хочу я попросить тебя показать мне чудесный Экскалибур еще раз и поведать все известные тебе тайны, что я так слепо игнорировал!
Обнадеживающе кивнув растерявшемуся Монтелю, рыцарь развернулся и направился к королю, положив на ладони Экскалибур, который все еще слабо светился, но порой он ярко вспыхивал, переливаясь золотым светом, чувствуя совсем рядом враждебную сущность.
«Плохая идея! Ох, как не вовремя! Но я даже помыслить не мог, что это случится так скоро!» – пронеслось в голове Монтеля, который молил Бога и всех известных божеств Авалона о счастливом исходе.
Подходя к королю, Бедивер внезапно почувствовал, что Экскалибур стал обжигать его руки, словно то был раскаленный кусок железа. Ему стало тяжело держать его, будто тот стал тяжелее на пару пудов. Шаги из пружинистых и легких превратились в скованные и деревянные. Ворот рубахи под кольчугой, казалось, начал сужаться, стало не хватать воздуха. С каждым шагом перед глазами возникал мрак, отступая на мгновение и появляясь вновь.