Андрей Валентинович Бездомный
Ложная королева
Завидев бегущих людей, им навстречу, размахивая гвизармой над головой, вышел продажный воин. Одним прыжком Бедивер оказался перед наймитом сенешаля, без колебаний прочертив смертельную полосу по груди противника, защищенного крепкой стеганкой.
– Ни шагу дальше! Замри! – велела Моргана, создавая огромный огненный шар над головой.
Блондинка шептала заклинание и плавно водила руками по огненной поверхности своего снаряда, который становился все больше, заряжаясь магической силой и разбухая. Призванное пламя колдунью не обжигало. Огонь был излюбленной стихией Морганы. Магия огня и разрушения легко давалась этой талантливой чародейке. Уничтожающие заклинания были в ее арсенале, но они же и требовали огромного запаса магии. Красно-желтый шар сорвался с рук Морганы и стремительно полетел в темный проход, освещая своды, что вели в башню, где теперь, благодаря усилиям ее сестры и Монтеля, бушевала вьюга.
Результат получился сокрушительным! Юная колдунья вложила в этот шар весь свой магический запас, а противоположная направленность огня и льда дала разрушительный эффект. Казалось, взрыв заставил землю вокруг башни колебаться под ногами, стены стали ходить ходуном, с потолка вниз полетели щебенка и деревянные ошметки перекрытий, из бойниц вылетели языки пламени. Всех врагов, наверняка, этот жар разорвал в клочья и спалил, превратив в пепел. Отчасти, так и случилось.
Столб огня взметнулся вверх внутри восточной постройки, заполняя пространство. Пробив крышу, огненное щупальце устремилось ввысь, разбрасывая черепицу во все стороны. Монтель и его напарница едва успели выскочить в коридор, упав на пол. Изумленная стража медленно приближалась к лежавшим на полу людям, что были окружены падающими горящими ошметками и пеплом, желая понять, что сейчас произошло в башне за какие-то мгновенья. Но Монтель и не думал останавливаться на достигнутом! Конец наступит только тогда, когда история изменится! Окончательно и безвозвратно!
– Теперь занимаем новую линию обороны! – потащив девушку прочь от лестницы и стражи, сказал колдун.
Моргауза, даже не думая жалеть драгоценную живую воду, пробегая по коридору и шумно дыша, на ходу выплеснула ее всю на стальных гигантов, что стояли перед входом в комнату, где находились Эмилия и прочая свита. После травница побежала дальше, чтобы спрятаться за знакомой занавеской и быть на солидном расстоянии от места возможного поединка, но при этом иметь возможность видеть своих марионеток.
Дверь осторожно приоткрылась и в проходе показался настороженный воин с обнаженным мечом. Встревоженные громыханием в башне, люди успокаивали малышку Арторию, когда в залу вломился Монтель, бесцеремонно оттолкнув рыцаря.
– Я здесь по приказу короля! – хитрый маг уже заранее заготовил отговорку для изумленной стражи. – А ты, мой друг, запри дверь и отойди от нее! – похлопав по плечу рыцаря, стоящего у входа, добавил Монтель.
В это время отряд лучников завершил обстрел замка огненными стрелами у западной стены. Их задачей было отвлечь основные силы замка, чтобы ассасины имели достаточно времени для своей грязной затеи. Маг времени и мастер порталов в одном лице, услуги которого сенешаль купил за пару золотых, открыл голубоватый проход в глухой части парка, и все участники внезапного нападения устремились прочь из Камелота, растворившись в ночи.
Рыцари Утера, что попытаются схватить лучников, найдут лишь пустоту среди деревьев и цветов, мерно раскачивающихся на ветру.
Когда оглушительный грохот донесся с восточной стороны замка, сенешаль, благоговейно наблюдавший с крепостной стены за тщетными блужданиями рыцарей в садах, мгновенно изменился в лице и с тревогой прошипел самому себе под нос:
– Какого черта, да простит меня Белиал! Что-то явно пошло не так! Они не должны были взрывать, только устроить пожар…
***
Казалось, что победа уже улыбалась дерзновенным, осмелившимся бросить вызов судьбе. После такого мощного взрыва выживших ассасинов внутри башни быть не могло. Огненная волна слизнула всю живность внутри башни. Даже основание лестницы, выложенное гигантскими каменными блоками, теперь было покрыто паутиной трещин. Вся гобелены, ковры, флаги и мебель с прочей утварью превратились в кучки дымящегося пепла. Моргана постаралась на славу, дав волю смеси из своего таланта и ярости к потенциальным убийцам матери. Однако, среди обугленных костей и тлеющих кусков плоти, от которых исходил неприятный сладковатый запах, в клубах дыма прослеживалось какое-то движение. Пронзая дымовую завесу, небольшой кинжал со свистом полетел в сторону колдуньи, и та, схватившись за грудь, завалилась на бок в цветочную клумбу.
– Моргана! – крикнул белоголовый и рванулся к союзнице.
Из темноты показались горящие фигуры людей. В прямом смысле пламя дожирало остатки тряпья ассасинов. Кто-то медленно, но уверенно поднимался с земли.
Убийца, сделав небрежный жест почерневшей рукой подельникам, вышел из башни в сад. Два его соратника, несмотря на прогремевший взрыв, силу всепоглощающего пламени и убийственный мороз, резво устремились вверх по лестнице. Бедивер помнил, что главной их задачей было во что бы то ни стало умертвить королевскую семью. И он надеялся, что Монтель со своими помощницами сумеет справиться с поредевшей, но неизбежно надвигающейся опасностью.
Противник Бедивера, отбросив в сторону частично расплавленный клинок, предстал во всей мистической красе. Пламя сожгло его плотную рубаху, капюшон и повязки, что скрывали лицо, но абсолютно не тронуло потертую клепаную кожанку без рукавов. Черная лента метательных ножей в аккуратных ножнах пересекала грудь наискось. Остатки ткани, рассыпаясь пеплом и паря почерневшими снежинками, падали на сочную траву. Удивительным было то, что ужасные ожоги и пузыри на коже загадочного ассасина быстро исчезали, тело его исцелялось на глазах. Странным было и то, что кожаный доспех метателя ножей ничуть не пострадал. Бедивер смекнул, в чем тут было дело, ведь глаза его нового врага пылали красным огнем. Он уже видел такие пылающие взоры, видел таких противников в своей эпохе, сражаясь с призванными воинами ада в Камелоте. После долгого времени, что легионеры Белиала провели в аду, огонь стал для них родной и безобидной стихией. Видимо, и теперь Белиал послал сюда лучших из лучших для темных дел, разбавив своими слугами отряд наемных убийц.
После такого шумного представления сюда наверняка спешила гвардия короля и рыцари из города. Кто-то догадался наконец-то подать сигнал тревоги. Звук рожка прозвучал надеждой для беловолосого воина, затеняя тупую головную боль. История изменялась, и он был частью той силы, что сопротивлялась прописанной судьбе. Остались последние усилия, и проиграть этот бой Бедивер не имел права.
Едва заметным движением для глаза смертного, воин ада метнул кинжал, напитанный силой темных рун. До рассвета, пока ночь властвовала на земле, силы и реакция Бедивера делали его опаснейшим противником даже для посланника пылающих глубин. Сталь ударилась о сталь, пронзительным звоном отозвавшись в ушах. Метательный нож, завертевшись в воздухе, отлетел в кусты смородины. Отбив удар, Бедивер рванулся за тонкий ствол низкой груши, стараясь не терять из вида противника.
Но после броска ассасин просто растворился в воздухе. Таким был его дар после смерти – незримое для врагов передвижение. Уже появившись на почтительном расстоянии в стороне от вампира, он бросил еще один кинжал из тех, что покоились на его груди. Сделав кувырок, вампир избежал ранения, уперся свободной рукой в землю, практически прижимаясь всем телом к зеленому ковру. Кончики травинок защекотали подбородок. Максимально уменьшив силуэт, Бедивер многократно усложнил задачу оппоненту.
Противник вновь бесследно растворился в ночной мгле.
«Видимо, перед атакой он все же становится видимым! Да и не исчезает же он насовсем!» – пронеслось в голове седого рыцаря.
Несмотря на все ухищрения убийцы, Бедивер имел возможность вычислить его следующий ход. Припав грудью к жесткой кочке и прикрыв глаза, седой воин на мгновенья весь обратился в слух: дар вампира позволял слышать всплеск воды после прыжка лягушки в пруду, топот солдатских сапог у западной стены, падение спелого яблока на протоптанную садовую дорожку в сотне шагов от Бедивера, а то, как приминает траву его незримый визави – и подавно!
Открыв пожелтевшие глаза и даже разглядев, как недалеко от него травинки пригибаются к земле под тяжестью аккуратных шагов ассасина, Бедивер резко вскочил и, словно молния, рванулся вдоль плотного ряда груш, перепрыгнув преграду на пути в виде вытянувшихся веточек крыжовника с рубиновыми и салатовыми шариками ягод.
Инстинкт убийцы сработал мгновенно. Среагировав на звук, он выпростал руку в сторону быстрых шагов и шелеста листьев, метнув кинжал. Узкая полоска стали воткнулась в шершавый ствол деревца позади Бедивера.
Вампир почувствовал, что момент настал. Выпрыгнув из-за плодовитых ветвей, сбив несколько груш с деревьев, среброголовый стремглав рванулся в сторону метателя, на бегу занося меч для удара. Бедивер, очертя голову, бежал туда, где миг назад стоял противник, а теперь лишь извивающиеся спирали пара напоминали о нем.
Если бы мечник мог видеть лицо врага, то мог бы различить в его глазах испуг, смешанный с изумлением. Резкий свист меча в воздухе сменился звуком прорубания плоти и костей сталью, и посланник Белиала начал принимать отчетливые очертания, медленно падая на колени и орошая кровью изумрудный покров. Беловласый воин разрубил демонического посланника от шеи и до середины груди, а после резким движением на себя вырвал окровавленный клинок из объятий трупа, позволяя телу упасть навзничь.
Вскоре от поверженного стали расползаться во все стороны ползучие гады, но Бедивера подтверждение собственной догадки не интересовало, он рванулся к раненой помощнице. Моргана тихо постанывала, лежа на подстилке из примятых бархатцев. Она держалась за пышную грудь с левой стороны. Благодаря размерам ее бюста, острие ножа не добралось до ребер, но кровавая лужа вселяла беспокойство.
– Ох… Я жива… беги…
Воитель помог девушке сесть. Отхлебнув синей настойки с профессионализмом завсегдатая таверны, чародейка вскинула руку над собой, прошептав заклятье. Огненный цветок раскрылся над головами, разорвав предрассветную темноту. Так Моргана привлекла внимание рыцарей, возвращавшихся от западного вала. Убедившись, что та в состоянии дождаться помощи, Бедивер устремился в башню, где разворачивалось судьбоносное сражение.
Как только воины ада вышли в коридор, на них устремился отряд гвардейцев короля. Воскресший спартанец вышел вперед и кивнул чернявой головой на двери, за которыми была Артория. Огромный детина с волчьим воротником на накидке из грубо сшитых кусков кожи направился туда, сотрясая пол тяжелыми шагами и сжимая в кулачище полоску сакса, даже не обращая внимания на четверых рыцарей Утера.
Против королевских воинов сражался, вооруженный небольшим клинком, загнутым у острия, любитель криптии. Будучи голым по пояс, это существо, имевшее облик молодого, смуглого, черноволосого человека в отличной физической форме, виртуозно отбивалось от атак медлительных рыцарей, отступая назад и уворачиваясь от разящей стали. Как и много лет назад, когда он охотился на беспомощных илотов, этот убийца использовал подлые трюки, неожиданность и неприкрытый тыл противника. Мгновенно растворяясь в белесой дымке, он тут же оказывался за спиной гвардейца и наносил смертельный удар джамбией в незащищенную область на шее, после чего снова исчезал и появлялся на безопасном расстоянии от мечников. Один и тот же трюк прошел дважды, позволив расправиться с двумя противниками, пока оставшиеся воины не догадались встать спиной к стене.
Спартанский убийца отвлекал на себя гвардейцев, а его нечестивый брат по оружию уже ломился в запертые двери, за которыми были испуганные люди. Рыцари обнажили клинки, заслонив собой женщин. Кормилица, спрятавшись за спину Эмилии, прижимала к груди плачущего младенца. Лысое полушарие Монтеля покрылось каплями пота, в висках молотом стучала кровь, мешая четко мыслить. Сглотнув слюну, кудесник достал спрятанный в колыбельке щит, не сводя глаз с покачнувшейся двери.
Моргауза пряталась за синей занавеской. Она стояла в двух десятках шагов от гиганта, но все равно невольно вздрогнула, услышав треск ломающегося дерева. Увидев, как огромного роста язычник с пылающими глазами попытался вынести плечом дверь, ворожея глубоко вдохнула, справилась с волнением и зашептала заветные слова своим стальным помощникам. Здоровенный сакс, вероятно, убитый в бою с пиктами, даже не заметил, как за его спиной пустые доспехи медленно занесли мечи над своими шлемами, украшенными декоративными перьями. Два меча с хрустом вонзились в спину адского посланца, но тот только зарычал в гневе. Он буквально стряхнул полых рыцарей, разбросав их по сторонам. Один клинок со сжимавшей рукоять перчаткой так и остался в спине демона. Бычья сила была посмертным даром этого легионера Белиала.
Развернувшись, призванный сакс увидел, как на него надвигается новый противник. Перехватив свой нож так, чтобы лезвие было направлено в сторону, посланник ада сильным ударом кулака на опережение сбил с ног последнего воина Моргаузы. С грохотом развалились доспехи по полу, но это ничуть не удивило возвращенного к жизни сакса. Проявляя чудеса гибкости для такого количества мяса на костях, исполин чуть подался вперед, запустил руку за спину и вырвал застрявший клинок вместе с кусками плоти. Схватив секиру со стены, мыча и воя, словно разъяренный тур, он несколькими могучими ударами обратил деревянную дверь в труху. Ногой выбив прохудившуюся дверь, словно смахнув паутину, демон открыл себе путь внутрь.
Сделав шаг в ловушку Монтеля, великан угодил по колено в пол, но быстро высвободил ногу, с силой выдернув ее из дыры. Внутри залы на него сразу же устремились рыцари. Отскочив в сторону, безжалостным ударом сакс разрубил голову пополам отчаянному противнику. Уперев ногу в грудь, с мрачным и холодным смешком, восставший высвободил полотно из кровавого месива. Комната огласилась тонкими девичьими визгами, заглушая плач ребенка.
Второй рыцарь с криком ринулся на врага, намереваясь нанести рубящий удар сбоку. Гигант с завидной ловкостью отступил назад и пригнулся, пропуская клинок над рыжей макушкой. Рыцарь, вложив в удар слишком много энергии, по инерции пошел за мечом, чем воспользовался демон. Сакс подсек топорищем ногу отчаянного защитника. Тот с грохотом рухнул на спину. Следом секира опустилась на перекошенное предсмертным воплем лицо.
Теперь оставался только один козырь перед этим ужасом с топором, о котором знали маг времени и Эмилия. Дрожавшие от страха женщины с плачущей Арторией забились в угол, словно в этих жалких действиях был последний шанс на спасение. На деле же приходилось прятаться за спиной старика-колдуна и уповать на чудо. Выставив вперед детскую кроватку-качалку, Монтель будто бы защищался ею, что вызвало дикий хохот адской твари, поигрывавшей боевой секирой и вразвалку надвигавшейся на своих жертв. Сгорбившись и прильнув щекой к бортику, маг прошептал:
– Овейн, прошу тебя, защити нас!
И в этот же миг, на предвкушавшего легкую расправу воина, из ослепительного магического блеска выпрыгнул лев, волшебный щит с которым был предусмотрительно спрятан перед началом бойни. Гигантский сакс выронил топор от изумления, попятился и только успел поймать передние лапы льва ручищами, чтобы защититься. Овейн стоял на задних лапах, ощерив пасть и выпустив крючья когтей из лап. Со стороны было видно, как все силы напрягли оба противника, словно борцы на воскресной ярмарке.
Лев стал медленно теснить легионера ада, толкая того к стене. Спустя несколько мгновений такой схватки, могучий хищник использовал свое преимущество: мощные челюсти лязгнули в волоске от выпученных красных глаз. В последний момент убрав трясущуюся голову, сакс впервые после своей кончины испугался. Кряхтя от натуги, отступая назад, великан уперся спиной в обжигающую холодом стену. Овейн яростно зарычал, нижняя челюсть со сталагмитами клыков стала ходить ходуном.
– Прояви радушие! Поцелуй нашего гостя из преисподней, Овейн! – издевательски произнес Монтель, выпрямляясь за львом.
Рыжий затылок со множественными косичками впечатался в каменную преграду, челюсти с хрустом и чавканьем сомкнулись на лице иноземца в прошлом, а ныне – существа из иного плана. Сакс успел только коротко вскрикнуть, а спустя какой-то миг обмяк, руки его безжизненно повисли, ноги подкосились и слегка согнулись в коленях, но лев не дал поверженному упасть. Сделав резкое движение лохматой головой, Овейн швырнул своего оппонента в сторону. Туша с треском врезалась в резной шкафчик, разломав полочки. Различная мелочь, стуча и звеня, оказалась на полу. Словно желая скрыть уродство от впечатлительных глаз, лист пергамента, медленно паря в воздухе, опустился на обнаженные лицевые кости.
В этот же миг Бедивер, перепрыгивая через несколько ступенек и обходя обвалившиеся участки лестницы, поднимался наверх. Оказавшись на нужном этаже, он увидел двух рыцарей Утера, которые из последних сил сражались со спартанским извергом. Сделав рывок к адскому существу, сэр Бедивер обхватил левой рукой шею неприятеля, зажав ее в замок, и пронзил того насквозь мечом. Острая сталь на целый локоть вышла из груди карателя. Вылезающие из орбит карие глаза в недоумении уставились на шип, торчавший из плоти. В раскрытом от удивления рту застрял повторный предсмертный вопль, сменившийся хрипом.
Иронично получилось, ведь тот, кто сам охотился на беспомощных рабов в ночи и торжествующе перерезал им глотки, подло атакуя со спины, сам был убит похожим образом. Уже дважды. Только на этот раз негодяй был посланником самого Белиала, а не жестокой Спарты.
С падением последнего противника стало происходить что-то невероятное. Эмилия почувствовала, как липкая и теплая слеза катится вниз по щеке, оставляя за собой дорожку. Смахнув слезинку, девушка уставилась на тонкие пальчики и поняла, что это нечто другое, ведь капелька была густой и алой, будто кровь. Подняв глаза, она увидела, как выжившая кормилица шатается на своих ногах, будто от слабости. Держа одной рукой Арторию, другой женщина растирала красную кашицу у себя по лицу. Вместе с великой победой происходило и еще что-то, что было выше понимания смертных.
Словно опасаясь какого-то подвоха, озираясь по сторонам, в залу на цыпочках вошла настороженная Моргауза. Вскрикнув, девушка отпрянула назад, когда по полу затеребил ножками большой паук. Последнее напоминание о демоне с топором из ада, которое вскоре растворилось дымкой в воздухе.
Быстро подскочив к кормилице, Монтель выхватил закутанную в пеленки Арторию. Колдун прекрасно знал, что последует после такой резни, а ронять будущую королеву вампиров нельзя!
Все, кто должен был умереть, но выжил, благодаря вмешательству со стороны, в одно мгновенье пали наземь и стали биться в агонии, катаясь по полу и стуча кулаками, дрыгая ногами и зажимая руками уши. Кровавые слезы стали выступать из их глаз, включая маленькую Арторию, ревущую на руках волшебника.
Из коридора, где стоял седовласый воин, послышались крики агонизирующего гвардейца. Миновав свою страшную судьбу, тот тоже стал кататься по полу, издавая нечеловеческие вопли. Страх сковал другого рыцаря, и он смотрел полными ужаса глазами на своего товарища, извивающегося на полу, не понимая, что происходит и стоит ли и ему ожидать подобного припадка.
Истошные крики стали слышны из запертой залы, где оставались король с королевой и их слуги.
Совсем скоро подоспела подмога. Маги и лекари только руками разводили, ведь не было у них объяснения произошедшему. Пока сошлись на гипотезе, что это была черная магия нападавшей стороны.
Вскоре король пришел в себя и ему сообщили, что с ним желает говорить целая группа людей. Утер хотел было отказаться, но, не дожидаясь разрешения, к нему в покои ворвалась бойкая Моргана, держась за перевязанную рану на груди. Она была среди тех, кто изменил судьбу Камелота. Вряд ли кто-то сумеет лучше объяснить произошедшее и оправдать недавних заключенных.
Выслушав свою падчерицу, Утер заключил:
– Рассказ твой необычен и странен, как ни посмотри! Но, если это правда, то я хочу видеть всех, кто спас будущее Камелота! Немедля…
В слабо освещенную свечами комнату вошли Монтель и Бедивер. Моргауза поддерживала под руки Эмилию, которая лишь недавно пришла в себя, и выглядела ужасно. От одного взгляда на девушку бросало в дрожь. От лоснящейся кожи не осталось и следа, от блеска в глазах остались одни воспоминания. На бледном и сухом лице с побелевшими губами и впалыми потухшими глазами читалась вся скорбь бриттов за всю историю островов. Хотя и сам Утер выглядел лишь немногим лучше.
Но много времени провели эти люди за беседой, рассказывая королю о своих приключениях.
***
Откинувшись на горку подушек и легонько массируя лоб пальцами из-за пульсирующей боли, которая пронизывала все существо, король пытался сконцентрироваться на рассказе мага.
Монтель раскрыл Утеру настоящие имена: свое и своего компаньона, но предпочел не объяснять их приключения в будущем Камелота, просто соврав, что они являются странствующими воинами Собора Света из Византии. Таким выстрелом он убил еще одного зайца, ведь орден хризмитов пуще остальных ненавидел демонов и всякую инфернальную заразу. О подвигах витязей святого старца Лучезара ходили легенды, которые дошли и до Британии. Смышленому Монтелю не составило труда рассказать правдоподобную байку о знании, которое в походе инквизиторы вытащили из наймита ада, а после поспешили на помощь в Камелот. Рыцарское нутро Бедивера возмущалось этому, но спорить он не стал, чтобы не усугублять своего положения.
– Ответь мне, воин, зачем же ты ударил меня тогда, на лужайке за замком?
Быстрый разумом чародей и тут нашелся, как выкрутиться, не дав рыцарю возможности дать пояснения.
– Мой король, мой друг и я еще раз нижайше просим у вас прощения за это происшествие, но, поверьте мне, мой повелитель, на то были веские причины, как бы смешно это ни звучало! Речь шла о вашей жизни! Мудрый король, совсем скоро ваш вопрос будет удовлетворен ясным ответом, но… ответ даст само время. Со временем вы все поймете. А ныне… Рассказ мой требует времени, осмысления и принятия многих вещей, обсуждение которых лучше пока оставить! Мне больно видеть, как вы страдаете, но боль скоро пройдет. Разум прояснится. Бояться вашего нынешнего состояния не стоит, не браните лекарей, благородный владыка. Но… думаю, настойка для сна будет в самый раз! Время, мой король! Время лечит все! Всему свое время, король Утер! Да… всему свой срок, включая ответы…
Устало потирая виски, король лишь усмехнулся таким речам. Утер Пендрагон поступил благоразумно, согласившись с магом времени. Он покосился на колдуна, сказав:
– Ты говоришь загадками, пророк… Хорошо… хорошо, будь по-твоему! Разум мой похож на осколки разбившегося витража, которые следует собрать вместе. Этой ночью произошло столько необъяснимого, что я уже не знаю, кому или во что верить! В конце концов, если бы не вы, то, боюсь я, могли бы мы все и не увидеть рассвет этого дня! Мне уже сообщили неприятные и странные вести! Исчезновение сенешаля подозрительно, но, если он в чем-то повинен, правосудие настигнет его! Рано или поздно! Куда страшнее для меня исчезновение моего сына и наследника! Внезапное вмешательство Мерлина и его загадочное исчезновение наталкивают меня на грустные мысли! Мы все считали, что он далеко от Камелота. Я не подумал, что он осмелиться, но… Будем ждать и надеяться! Мои рыцари уже отправились со скорбными вестями во все уголки королевства. В полдень я жду вас в церемониальном зале, друзья! Горести наши велики, но не будем из-за них терять головы! А сейчас я прошу вас оставить меня! Ибо, как ты сам изволил сказать, мне требуется время… и хороший сон.
Поклонившись, все вышли вон, оставив Утера наедине с его мыслями почивать на высокой кровати с горками подушек разных расцветок и форм.
Пытаясь помочь безутешной матери, Моргауза и Моргана были подле Игрэйны. Нет большего потрясения для женщины, чем весть о том, что ее дитя похищено, и судьба мальчика покрыта мраком, заставляя теряться в тревожных догадках.
А в темной комнате замка, далеко от чужих ушей за запертыми дверями, стоя у окна, седовласый рыцарь выслушивал соображения Монтеля по поводу случившегося этой ночью.
– Что ж, Бедивер, поздравляю! В этот раз жажда крови не затуманила твой разум…
– Должен признать, даже мыслей таких не было! Будто желание напиться человеческой крови было придавлено грузом ответственности.
Чародей только усмехнулся, довольно смотря на то, как солнце медленно поднимается на востоке, выплавляя лучами владения света на верхушках хвойного леса.
– Нет, чувство долга тут ни при чем! Убывающая луна – вот ключ к разгадке! Ты изменяешься, и на первых порах окружающие обстоятельства будут сильно влиять на тебя! И сразу дам совет: перед следующим полнолунием найди где-нибудь крови! Хотя бы какого-нибудь животного. Ты увидишь, быть вампиром не так уж плохо! Вечная молодость и сила! Сама вечность у твоих ног! Видел, как на тебя смотрели эти сестрички? Моргана тебе сразу поверила и даже не подумала, что такой красавец может быть злодеем. Вампиры вызывают симпатию и доверие у смертных! В этом повинен дар шарма, которым пропитана твоя нынешняя аура.
– Вот так счастье! – съязвил Бедивер, скорчив гримасу. – Что мы скажем королю и всем тем, кто избежал смерти? Или будем ждать, покуда не станет слишком поздно, как это было со мной?
При этих словах рыцарь покосился на колдуна. Тот не обратил внимания на колкость.
– Нет! Дай мне немного времени! Спешить тоже нельзя! Я все объясню королю, когда придет время!
– А что будет с Арторией?
– А что с ней будет? Как я и говорил, до лет двадцати она будет обычной девочкой! Хе-хе! Понимаю твою досаду, ведь она тебе нравилась, а теперь придется еще дожидаться, когда она сможет ходить пешком под стол… Но хватит шуток! На этот момент ребенку ничего не угрожает! Судьба приняла ее! Ей пришлось… К принцессе даже муха не пролетит теперь! Ты видел ее комнату? Она больше напоминает казарму, чем детскую! Столько рыцарей неустанно охраняют ее! Но бдительность терять нельзя! Тогда, когда ты менее всего этого ожидаешь, судьба может попробовать избавиться от сорняков на грядке мироздания! А Артория, ты, я и остальные счастливчики – мы все теперь являемся таковыми!
– Хорошо, мой друг! Спрошу о другом! Видел ли ты глаза тех убийц, которые выжили после разрушительного заклинания Морганы?
Маг времени встрепенулся и заметно оживился, словно это было радостным предметом для разговора.
– О да! Легионеры Белиала! Вот кто хотел гибели маленькой Артории! Видимо, могучий король ада так боится принцессу, что хотел умертвить ее еще младенцем. Настораживает лишь один вопрос: как он смог предвидеть, что она станет грозным противником адского воинства в будущем? А если следовать твоей теории, мой дорогой бывший рыцарь Круглого стола, то зачем Богу впутывать в свои планы одного из владык преисподней? Если Всевышний все контролирует, то почему он допускает смерть невинного младенца от рук прислужников рогатых лордов?
– Не знаю, – задумчиво глядя вдаль, где солнечный диск в рассветной дымке уже поднялся над плоскими холмами с хвойным налетом, произнес воин.
Монтель и Бедивер еще раз говорили с Утером, а после гуляли по садам и лужайкам, дожидаясь условленного мероприятия. Время незаметно подошло к полудню. За волшебником и рыцарем явился посыльный, чтобы позвать почетных гостей в самый большой зал Камелота, где проходили различные празднества и пиры с королевским размахом.
Размерами это место уступало залу Нового Камелота с Круглым столом, где пировали рыцари Артура и сам Бедивер. Это было помещение прямоугольной формы с массивными скамьями вдоль каменных стен, на которых висели картины в серебряных рамках, изображавшие историю становления единого королевства бриттов, и знамена королевства с красным драконом на белом поле. В окна пробивался солнечный свет. В этот летний день было жарко и душно, кроме того, в этом месте собралось очень много важных и именитых людей. Все шептались о ночной атаке на замок. Даже знамение в виде знака бесконечности, которое так и не исчезло с ясного голубого неба этим утром, не вызывало интереса у жителей столицы.
И вот голоса стихли, ведь привратник стукнул церемониальным посохом и громко объявил о появлении королевской четы. В залу, в сопровождении отряда рыцарей, которые построились в две шеренги вдоль всего пути к трону, вошли Утер Пендрагон и Игрэйна.
Монтель был прав: время смогло за короткий срок сотворить чудо. Король выглядел бодрым, шаги его были твердыми, а взгляд излучал уверенность. Физически Утер и Игрэйна были в порядке, но душевная рана будет еще долго заживать и оставит уродливый рубец. Мужчина вел за руку свою любимую, покрасневшие от слез глаза которой были устремлены в пол, словно та боялась наступить на подол собственного платья. По мере того, как владыка Британии с женой шли по красной ковровой дорожке к возвышению у дальней стены, люди по обе стороны от шествующей пары склонялись в подобострастных поклонах.
Поднявшись по ступенькам, король позаботился об Игрэйне, с высоко поднятой головой окинул взором залу и обратился к своим подданным, не садясь на трон:
– Сыны и дочери Британии! Друзья и верные вассалы Логреса! Знаю я, что эта ночь войдет в историю нашего королевства, как одна из самых трагичных и ужасных. В самое сердце меня поразила новость, что защитник Камелота причастен к худому поступку! Подлый Мерлин забрал моего новорожденного сына и скрылся в ночи, обманув и предав нас всех!
По зале пробежался приглушенный ропот. После этих слов королева, не имея сил сдерживать слезы, уткнулась в расшитый серебряными нитями платок и беззвучно зарыдала. Король продолжал, хоть и у него было тяжело на сердце.
– Также неизвестны мотивы поступка сенешаля! Как мне доложил капитан стражи, сэр Хьюберт, не сказав даже слова, вскочил на коня и ускакал прочь. Все это печалит мое сердце и оставляет много вопросов без ответа! Но в это же темное время нашлось место и безмерной отваге, мужеству и героизму! Позвольте же мне сказать и о героях этой ночной схватки!
Среди публики прошелся восторженный шепот. Говорили, что какие-то чужестранцы спасли короля и маленькую принцессу Арторию.