Андрей Валентинович Бездомный
Ложная королева
В голове молодого воина вихрем пронеслись шальные мысли:
«Это безумие! Неужели я схожу с ума? Это все из-за… Это все он! Проклятый клинок! Жжется! Экскалибур вызывает жуткое отвращение! Надо это остановить! Хватит…»
Оказавшись перед Утером Пендрагоном, рыцарь с белыми волосами вскрикнул, словно от резкой боли, что своей внезапностью поразило всех. Бедивер отбросил клинок, и тот упал прямо у ног короля, что было воспринято, как жест исключительного неуважения.
– Что?! Да как ты посмел! Воины, схватить его!
Но сэру Бедиверу сейчас было плевать на угрозы и приказы короля. Вместе с эйфорией, которая еще совсем недавно давала ему бесконечные силы, теперь он чувствовал ужасную боль и подкатившую к горлу жажду. Утера и Бедивера разделяла какая-то пара шагов, и рыцарь мог поклясться, что он слышит и чувствует, как кровь течет по королевским венам. Яремная вена на шее в момент стала казаться исключительно сочным и лакомым плодом, который нужно сорвать. Нет-нет! В который можно и нужно впиться клыками, чтобы притупить внезапную жажду. На миг ему показалось, что это какой-то кошмарный сон. В тумане вожделения тонули логика и разум. Постепенно оставалась лишь одна навязчивая идея: испить крови и разорвать голыми руками на куски всех, кто встанет у него на пути.
Два дюжих рыцаря из гвардии Утера схватили Бедивера за руки, но тот стряхнул их с такой легкостью, будто то были тряпичные куклы, полые внутри, а не грозные бойцы прошедшие суровую подготовку. Одним ударом он повалил на землю третьего телохранителя короля, который поспешил на помощь соратникам. Словно мешок с монетами, о землю ударился воитель в хауберке. Только пятки сверкнули в воздухе. Другие были слишком далеко от изменяющегося рыцаря и владыки Британии.
Бедивер уже протянул руки со скрюченными пальцами, чтобы схватить Утера и разорвать шею несчастного, но, в последний момент он сумел закончить это безумие, чтобы вконец не испортить всю затею, не подвести Арторию, не разочаровать Монтеля. Образ королевы Артории отрезвляющим лучом возник в голове, разрезая мутную пелену кровавой жажды. Он обещал ей, присягнул на верность, и во второй раз не ударит в грязь лицом, чего бы это не стоило!
Вероятно, ему даже удастся спасти короля с королевой. И начать стоило с короля, и начать стоило сейчас же, и начать стоило с неординарного метода.
Жажда крови была слишком сильной, но эта потребность полностью не застелила клубами безумия разум воина. Воспаленный ум подсказал решение через инстинкт воина.
Коротко размахнувшись, Бедивер нанес удар кулаком в челюсть королю Утеру, повалив того наземь, тем самым, не давая себе возможности испить королевской крови. Рыцарь сделал шаг в сторону на подогнувшихся ногах, покачнулся. После этого на Бедивера со всех сторон толпой навалились оставшиеся гвардейцы короля, прижав того к земле и не давая возможности пошевелиться.
Амазонки
Из каменного мешка можно было видеть появившееся чудо в небе. Щурясь от солнца и прикрывая глаза ладонью, Монтель сумел разглядеть облачный знак вечности в небесной синеве, символ и напоминание того, что история уже начала меняться. Тяжело вздохнув и устало опустив голову, маг времени крепче сжал прутья решетки.
Вытерев рукавом испарину на лбу, Монтель принялся неспешно мерять шагами тесную камеру. Об освежающих порывах ветра оставалось только мечтать, в Камелоте стояла нестерпимая духота. Нагретые каменные плиты выступали в роли ненужного источника тепла, заставляя узника время от времени облизывать пересохшие губы. Солнце беспощадно поливало жаркими лучами столицу, а кроме причудливой фигуры на чистом лазурном небе не было ни облачка.
Сквозь небольшое окошко, перекрытое стальными прутьями вдоль и поперек, внутрь пробивалось утреннее солнце, разливая свет на грязном полу. Парившая в воздухе пыль отчетливо виднелась в косых столпах света, проникавшего внутрь.
В малюсенькой камере были только деревянная доска, подвешенная на прочных цепях, да пустое ведро для естественных надобностей.
Бедивер недавно очнулся. После нападения на короля, из-за странных метаморфоз со своим разумом и телом, парень потерял сознание, хотя сам предполагал, что это произошло из-за ударов стражи Утера. Радости от пробуждения юноша не испытывал.
Справившись друг у друга о самочувствии, рыцарь и маг хмуро уставились друг на друга. Странное чувство утерянной эйфории терзало сэра Бедивера. Воин был подавлен, ведь судьба сделала резкий разворот, оставив наглецов, бросивших ей вызов, с носом, а ведь цель была так близка. Даже в такой ситуации волшебник умудрялся язвить, сидя в углу на полу, поджав ноги, прижавшись спиной к стене. Вот и сейчас он посыпал солью совсем еще свежую рану Бедивера.
– Нет, удар был мастерским! Мне понравилось, как ты лихо свалил короля!
– Конечно, Монтель! Лучше скажи, почему я так ужасно чувствую себя? На мне, верно, нет живого места?
Перед тем как их завели в постройку, что была недалеко от замка, Бедиверу крепко досталось. Били и пинали его упорно и долго, а вот чародею дали всего лишь один подзатыльник и посадили под замок только из-за того, что он тоже представился византийцем и товарищем Бедивера. Но ни синяков, ни ран на теле беловолосого рыцаря не было.
– Напротив! Выглядишь ты неплохо! Твое личико не испортили, не переживай! А вот твой доспех помяли знатно! Кстати, все наши пожитки оставили здесь же! Перед входом в тюремный коридор я замешкался на пороге, что стоило мне сильной затрещины, но я сумел заметить, как страж прячет мой посох и остальные наши вещи в коморке у выхода. Все, кроме Экскалибура. Последний раз я видел волшебный меч, когда нас уводили, и был он в руках короля, физиономию которого украшали злоба и разбитая губа. Но не переживай! Сейчас все в замке сходят с ума из-за предстоящего рождения наследника. О нас никто и не вспомнит в ближайшее время!
Рубаха и штаны воителя были разорваны в некоторых местах. Все свидетельствовало о том, что с ним не церемонились.
Тяжело вздохнув, Монтель робко ожидал самого неудобного вопроса. Дело в том, что волшебник даже не мог представить, что новая сущность Бедивера даст о себе знать так неожиданно. Точнее сказать – преждевременно. В неудобную позицию поставил сам себя колдун, желая утаить правду до поры до времени.
Растерев лицо и вскинув изумрудные глаза на мага, Бедивер сцепил зубы так, что скулы обозначились плитками под кожей.
– Скажи мне, сведущий маг, что же произошло со мной? Сдается мне, что и ты заметил эти перемены! Клянусь, я желал испить королевской крови, словно вампир какой-то! Эта мысль полностью пленила мой разум, затмив самообладание! – попробовав подняться, рыцарь издал стон из-за боли.
– Лежи-лежи! Ночью тебе станет лучше! – уклончиво ответил кудесник.
Но, поймав на себе пытливый взгляд седого парня, Монтель нехотя перешел к сути. Что толку юлить, если все уже случилось? Хитрый Монтель и из этого положения мог извлечь громадную выгоду.
– Прости меня, Бедивер! Я должен был сказать тебе ранее, но я хотел подготовить тебя! Как ты знаешь, твою судьбу теперь никто не в силах предсказать, ведь избежал ты смерти! Я предполагал, что твое изменение займет какое-то время, но все произошло так внезапно! Я хотел отложить пояснения на момент, когда королевское дитя будет уже спасено.
Превозмогая боль, удивленный воин поднялся на своем жестком ложе. Его лицо изменялось и покрывалось морщинами из-за возмущения с каждым новым словом рассказчика. Свою теперешнюю натуру рыцарь сам почувствовал ночью, но до последнего отказывался верить.
– Говоря проще, я стал кровососом! И все это время ты мне лгал?! Говоря об Артории, ты тоже пытался изо всех сил скрыть правду!!! Будущая королева тоже кровопийца! И это была великая участь, которую вы уготовили мне?
Сохраняя олимпийское спокойствие, лысый мужчина поднял указательный палец вверх, призывая к тишине.
– Криком тут не поможешь! Или ты хочешь, чтобы тюремная стража тоже приняла участие в нашем разговоре? Знаю, у тебя сейчас кровь закипает от негодования, но я могу все объяснить, если ты мне дашь возможность!
Задыхаясь от переполнявших злости и ужаса, Бедивер сделал жест рукой в сторону мага:
– Уж изволь…
– Только слушай внимательно, рыцарь, ибо слова мои правдивы и важны! На сей раз я открою тебе все без остатка! Каждый, кто ускользает от холодного касания смерти, уже не является человеком, становясь вампиром. Таково устройство этого мира и проклятье смельчаков, избегших своего последнего вздоха! Нельзя войти в одну и ту же реку дважды! Каждому уготовано свое время жизни и роковое мгновенье смерти. Если в определенный миг человек избежит смерти, то все мироздание отвернется от него, сделав существом ночи. Вампиром. Ополчится сама судьба, стараясь стереть в порошок неугодного. Но, стоит отметить, при этом появятся преимущества, о которых смертные могут только мечтать: вечная молодость, молниеносные рефлексы и бычья сила. Ты же помнишь, какой легкой для тебя была схватка с Тельрамундом?
Кивнув, рыцарь бросил колдуну:
– Продолжай, маг! Дарами сатаны ты меня не прельстишь!
Раздосадованный, Монтель покачал головой.
– Рогатые лорды тут ни при чем! Хочу тебе напомнить, что Артория сражалась с ними и побеждала многих из воинства Белиала!
– Пусть так, но она же вампир! – не мог принять Бедивер этот факт.
– Девочка не виновата, что кому-то вздумалось оборвать ее невинную жизнь в самом начале! Быть может, Бедивер, ты считаешь теперь, что в убийстве младенца есть какое-то благородство или смысл?
– Нет! – уверенно ответил воин, повернув лицо в сторону светящегося золотого квадрата в стене и сощурив глаза.
– Более того, разве не ты говорил, что Бог держит все нити в своих руках?
– Говорил! От своих слов я не отказываюсь! Неужели девочка станет кровопийцей с самого рождения?
Ответ на этот вопрос частично знал и сам рыцарь, ведь было известно некромантам и рыцарям Круглого стола, что из детей получаются слишком слабые мертвые прислужники. А случай Артории был куда сложнее.
– Вряд ли! Любой вампир, скинув оковы судьбы, может удивить весь мир своей изобретательностью или глупостью, даже не подозревая о своей новой природе! С самого рождения Артория будет свободна от прописанного свыше сценария, а ее превращение в вампира произойдет, но я могу только гадать, в том возрасте, когда дева будет физически и духовно готова к этому. Вероятно, после двадцати лет можно будет ожидать перемен.
– А мы будем медленно, нежно и трепетно подготавливать ее к этому, – ехидно передразнил рыцарь.
Но, сказав это, Бедивер ушел в свои раздумья, ведь волшебник, осознавая риск, виновато потупил голову и умолк, не желая спорить.
«Не зря в Небытии мне явилась говорящая статуя короля Артура! А там, как мне известно теперь, возможно все, но ничего не случается просто так! Он просил меня правильно воспитать дитя! Сейчас я понимаю, как был проницателен и мудр совет владыки Британии, и как глуп был я, не дав благородному человеку закончить речь! Если Артории суждено стать защитницей Камелота и всей земли бриттов, то быть по сему! Моя миссия – обучение и воспитание юной королевы! Хоть я и пал так низко, но мне известны добро и благородство. Вероятно, в этом кроется моя задача и долг перед Господом и королем Артуром. Я должен буду стать надежным щитом и мудрым учителем для нее! Но сперва надо спасти малютку!»
Резко неприятная действительность промелькнула пред Бедивером, вырвав его из размышлений. Он и Монтель загнаны в угол, ограничены в передвижении. Они даже себе не могут помочь, не говоря об Утере, Игрэйне или Артории. С болью в голосе и великой досадой, рыцарь простонал, прикрыв веки:
– Камелот, – судьбоносный замок можно было видеть из тюремного оконца.
Тот был рядом, но, учитывая нынешнее положение дел, он же мог быть и за сотни миль от них. Тюрьма делала близкий дворец безнадежно далеким.
Чтобы ободрить товарища, Монтель раскрыл другие секреты:
– Хочу сразу тебе поведать, что свою человечность полностью ты не потеряешь никогда! Можно пить кровь животных. Можно воздерживаться, но не слишком долго! Можно даже гулять при дневном свете, если тебя обратили недавно или сила твоя велика, только помни, что пик могущества приходится для вампира на ночь. Я понимаю, это трудно осознать и принять, но ты уже начал изменяться! Мои ромейские спутники тоже были вампирами. Но, клянусь тебе, я хотел обо всем рассказать после достижения нашей цели.
Обдумав слова своего компаньона, Бедивер кивнул самому себе. Конечно, быть вампиром – это не предел его мечтаний, но если альтернативой могут быть холодные объятья смерти, то стоит подумать дважды: так ли все плохо? Да и был ли выбор у рыцаря? Кроме того, с его окончательной смертью погибнет столько невинных, включая беззащитную Арторию.
С трудом встав и подойдя к магу, Бедивер потрепал рассказчика по плечу и грузно опустился рядышком на теплый камень.
– Пусть так, мой славный друг! Я не сержусь! Прости и ты меня за вспыльчивость. Ты прав, ведь я должен привыкнуть. И обязан согласиться: если проведение не оставляет мне выбора, то лучше быть вампиром, чем хладным и бесполезным трупом. По крайней мере, я чувствую, что мой разум все еще подчиняется мне, а сердце не забыло добра и света, которыми я дорожил и буду дорожить впредь!
Уголки потрескавшихся губ Монтеля потянулись вверх. Рыцарь поднялся, хрустнув костями и опираясь рукой о стенку. Протянув руку своему другу, Бедивер помог волшебнику подняться на ноги.
– Лишь одно меня тревожит! Мы в столице, но дворец можем видеть через решетчатое окно нашего места заточения. Полагаю, время у нас еще есть, но как мы выберемся отсюда, Монтель? Ты не можешь колдовать, да и я чувствую себя паршиво. Но спасение ребенка для нас является приоритетом.
Подойдя к решетке, кудесник обхватил руками прутья.
– Мой друг! Мы вышли живыми из бойни при Камланне, выбрались из западни барона Римского и сумели побороть приспешников короля ада. Что нам какая-то тюрьма, да пара толстых стражников? Давай отдыхать! Основные события развернутся завтра с восходом солнца.
– Позволь, Монтель! Мне будет куда спокойнее, если я буду знать, что мне делать!
– Нет ничего проще, друг мой! Я отдал свой перстень служанке из замка. Я видел, что она использует его в будущем. Вряд ли в Камелоте, кроме очевидцев твоего триумфального нападения на короля, кто-то еще знает о случившемся. Она призовет меня, а я могу легким связующим заклинанием сделать так, чтобы переместились мы вдвоем!
Беловолосый воин не согласился с этим предложением.
– Отказываюсь. Не пойми меня неправильно, Монтель, но сделай это только для себя! Я хочу вернуть щит – так у нас будет на одного могучего союзника больше! Кроме того, необходимо вступить в бой с убийцами, имея хоть какое-то оружие при себе. Одолжу клинок у этих молодчиков! – Бедивер кивком указал на дверь.
– Да будет так! Ночью стражники для тебя будут не более, чем мальчиками для битья.
Тихонько подойдя к дверям камеры, чародей стал аккуратно выводить пальцем символы на ржавой поверхности замка. Сама дверь представляла собой тяжелую раму с вертикальными прутьями, которая отпиралась с другой стороны ключом, вставляемым в паз квадратного замка. Маг времени уже не мог бросаться мощными заклинаниями во все стороны или подчинять себе время, но, начертав магические надписи на поверхности дверей, мог заставить время пойти ускоренным темпом для преграды. Обычные проклятья из копилки знаний волшебника отлично послужат ему теперь.
– Когда убывающая луна будет в небе, ты сможешь без усилий выбить дверь ударом ноги. Настолько возрастет твоя сила! А это проклятье ослабит решетку и поможет тебе в этом. Кстати, кровь не только даст тебе запредельные возможности, но еще сможет залечить твои раны, если таковые ты получишь в бою. Хотя, регенерация вампиров сама по себе позволит тебе мгновенно избавляться от небольших порезов и ушибов, в чем ты уже имел возможность убедиться. Для более серьезных травм потребуется время. Также опасайся серебра, магического и освященного оружия. В любом случае, кровавый нектар поможет преодолеть любые трудности! И я бы не назвал темный дар проклятьем. Скорее, это сравнимо с защитной реакцией организма или приобретенной особенностью для выживания, когда само мироздание против себя. Это как при болезни: стоит переболеть недугом один раз, и заразе уже сложнее одолеть тебя в будущем.
После этих слов Бедивер скорчил гримасу.
«Жизнь – это болезнь? Хех! Болезнь, которая пытается тебя победить! Хм. Вероятно, в этом есть крупицы истины.»
В легендах о вампирах говорится, что кровь для них сладка, словно мед. Вероятно, очень скоро рыцарь сможет проверить это утверждение.
– Но успеешь ли ты прибыть во дворец вовремя? И помни: в восточной башне произойдут все события! – напомнил Монтель.
Седовласый воин утвердительно кивнул:
– Сумею! Если сумасшедшая мощь вновь наполнит мое существо… Будь на мне доспехи, а в руках – щит и меч, я бы так быстро добежал до Камелота, словно могучий порыв ветра. Знать бы только, как охраняется дорога к замку?
Тут кудесник лукаво усмехнулся, указав большим пальцем на окошко.
– Пока ты спал, я пару раз замечал, как одинокий стражник совершал обход вокруг этого здания, и поступь его была… нетвердой. Одного я видел у входа с посоловевшими глазами, когда нас тащили сюда. Полагаю, еще один-два дурака ошиваются внутри. И могу поспорить на свой посох – все они пьют и будут пить вино. Поверь мне, чем дальше от королевского замка – тем меньше трезвых людей в Камелоте! Прозвучит резко, но весь приличный люд превратился в сброд! А вот в самом замке гвардейцы Утера даже капли в рот не брали. Говорю о них, так как для нас они могут стать помехой, а не подмогой!
Бедивер согласился, кивнув:
– Да и убийцы, которых подошлют, тоже трезвы как стеклышко!
– Само собой!
Так маг и рыцарь сошлись на том, что просто стоит ждать. Оба разместились на скрипучей скамье. Чугунные цепи и их крепления были надежны для их общего веса.
За разговорами, построением различных планов и выдвижением бредовых гипотез незаметно прошло много времени. Уже начинался ранний вечер, так как солнце медленно катилось вниз по небу, окрашивая столицу в янтарный цвет. Золоченый квадратик на полу превратился в тонкую полоску. Со стороны города слышались песни пьяных горожан, которые не умолкали даже на мгновенье. И это еще гулянья не достигли своего пика! Как и сказал Монтель, никто не приходил к ним, ведь у обиженного короля сейчас были совсем другие заботы.
Неожиданно для Бедивера, маг за одно мгновение испарился в воздухе. Был и пропал.
– Монтель… – растерянно проговорил рыцарь, оставшись в одиночестве.
Никто не ответил. Чародей находился в камере и исчез, не успев сказать даже одно слово. Хотя, даже для утомленного волшебника это происшествие было огромнейшим сюрпризом. Он успел почувствовать предупреждающее жжение в груди и животе, но не придал этому должного внимания, списав на голод и жажду. Монтель видел пустоту в глазах Эмилии, а это означало, что девчонка изменит свою судьбу. Сомнений не оставалось – она воспользуется кольцом, но вот как, где и при каких обстоятельствах – этого великий маг не узрел.
***
Бывший рыцарь Тельрамунд отправился этим утром восвояси. После пережитого позора ему не стоило задерживаться на земле британской. Хотя, если быть честным до конца, Вортигерну было плевать на обман своего воина.
Опальный сакс не рассказал всей правды своему сюзерену, но всегда с верностью цепного пса выполнял распоряжения Вортигерна. Многие пробовали завладеть Экскалибуром до него. Тельрамунд действительно пытался добыть зачарованный клинок, относясь к нему, как к добыче, а не величайшему оружию против порождений тьмы. Рыцаря выдавало черное сердце. Почуяв его злые намерения и ауру, Нимуэ закрыла путь саксу. И тогда неудержимый наемник стал мечом прорубать себе дорогу к заветному замку, что возвышался посредине озера. Саксонский воин сразил немало магических слуг Владычицы Озера, пока не добрался до ладьи у каменистого брега. С каждым новым гребком на лице Тельрамунда расплывалась злорадная улыбка. Подгоняемый гордостью и тщеславием, рыцарь впивался веслом в водную гладь, взметая брызги. Никто не смог добыть Экскалибур, но он сумеет. И прославит свое имя в веках!
Внезапно всплывавшие в памяти сцены ужасных убийств, расправ над соседними племенами и жестокими добиваниями поверженных пиктов слабо заботили его. Он старался не обращать на них внимания. Если будет нужно, для достижения цели он сделает так, что багровые реки потекут меж костяных берегов. Путь по трупам – самый близкий и быстрый для способного воина.
Достигнув середины озера, сакс вцепился в заветный меч, почувствовав, как женская рука старается утянуть его на дно. Рванув изо всех сил, Тельрамунд откинулся назад, заставив лодчонку покачнуться. Воин стукнулся спиной о седельную доску, но оружие сумел-таки вырвать из магической хватки. Поднявшись на ноги, наемник обнажил Экскалибур и забегал жадными глазами по искрящейся блестками стали.
Расположение надписей, драгоценных камней, мельчайшие завитки в рунической вязи, все отпечаталось в его памяти. Поглощенный созерцанием своего трофея, Тельрамунд не услышал легкие всплески воды вокруг его ладьи. Лодку стало качать из стороны в сторону, и все это сопровождалось мычащими, ревущими, утробными звуками. Когда Тельрамунд огляделся, он с ужасом понял, что в борт вцепились мертвецы, пытавшиеся добраться до него. Несмотря на выцветшее тряпье, посиневшую кожу, пустые глазницы, волосатые скальпы, ошметками свисавшие с черепов, гигант узнал в них некоторых своих жертв. Испугавшись от неожиданности и решив, что восставшие пришли за ним, чтобы утянуть его в бездну, Тельрамунд по привычке потянулся за своим мечом, выронив Экскалибур и ножны. Раздосадованному, ему оставалось только завороженно смотреть, как легендарное оружие стремится ко дну, прорезая острием толщу воды. Очнувшись от наваждения, Тельрамунд осмотрелся, но никаких мертвецов не было видно, никаких рычащих звуков не было слышно. Поняв, что его переиграли, сакс с треском рухнул на скамейку ладьи.
– Будь ты проклята, Озерная ведьма! – Тельрамунд погрозил кулаком замку, овитому плющом и обрамленному камышом у основания.
Впрочем, теперь былое не имело смысла.
Провожая своего лучшего наемника, брат Утера произнес:
– Забудь об этой глупости, Тельрамунд! Нашей задумке это не помеха! Сделай так: брось клич среди саксонских племен, собери своих воинственных дружков, посули им злато, серебро и драгоценные каменья, а главное – земли! Уж я позабочусь, чтобы вас тут встретили с цветами, словно желанных освободителей!
Вернувшись в Камелот, Вортигерн решил разыскать Моргаузу – та, несмотря на свой юный возраст, была отличным алхимиком и травницей, а у мужчины страшно разболелось правое плечо. Девушка могла создать такую смесь, что делала даже слабого юнца непобедимым воином на короткое время. Могла своими микстурами, мазями и настойками врачевать раны. Порой, даже опытные маги и друиды разводили руки в стороны: до чего умна и находчива была дочка герцога.
Военачальник не любил ее сестру – Моргану, ведь у той был заносчивый нрав и она, как казалось мужчине, никогда не простит семье Пендрагона смерть своего отца. Вероятно, эта самоучка от мира магии даже строит какие-то козни и вставляет палки по мере своих жалких возможностей.
Встретив сенешаля, который сбился с ног из-за мероприятий в Камелоте, главный стратег Утера попросил того показать, где сейчас пребывает Моргауза. Управитель замка, в прошлом – владетель, ведь на такую должность могли назначить только высокородного господина, имел в своем распоряжении несколько старух-приказчиц, десятки слуг и работников, которые помогали ему справляться со всем, но дел было много. В особо суматошные и праздничные дни, как бы он ни старался, рабочих рук всегда не хватало, и всегда находились пробелы в дворцовых делах, о которых тут же ему докладывали, лишая даже мига спокойствия. Вместе с тем, обязанности сенешаля позволяли этому человеку контролировать и знать все, что творилось в Камелоте.
Сидя за столом в просторной комнате особняка, что был совсем рядом с главным дворцом Камелота и даже соединялся прямой тропой через небольшой вишневый сад, три девушки играли: Моргана, Моргауза и Эмилия. Последняя должна была прислуживать сестрам до конца этого вечера. Забрав с собой сестру Морганы, которая с радостью согласилась помочь, желая таким образом отвлечься от постоянных переживаний за свою матушку, Вортигерн удалился, успев почувствовать на себе недобрый взгляд молодой колдуньи.
Оставшись вдвоем со служанкой, Моргана предложила Эмилии занять место ее удалившейся сестры. До этого девушки играли в кости и карты, чтобы вытеснить игрой волнение и неприятные думы. Получалось плохо.
Внешне Моргана всегда хотела казаться холодной и неприступной, но в ее сердце таились и свои страхи, как и у любого живого человека. После того, как их забрали из Корнуолла, две сестры и их мать чувствовали себя в Камелоте чужими. Королева Игрэйна была трофеем для властного короля, а дочери были досадным придатком, от которого хотели, и это не было секретом, избавиться поскорее. Моргана даже всерьез подумывала о том, что Утер может пасть до найма убийц.
Когда Эмилия сложила ладошки вместе и весело затрясла ими, готовясь совершить бросок, Моргана заметила золотое колечко с темно-коричневой вставкой янтаря, что вызвало неподдельный интерес у чаровницы:
– Славное колечко! Откуда оно у тебя, Эмилия?
– Это… подарок, леди Моргана! – уклончиво отвечала девушка, сильно раскрасневшись.
Действительно, золотое изделие на пальце простой служанки выглядело подозрительно. Вероятно, надменная колдунья подумала, что та его украла. Но Моргана ничего не говорила, лишь с интересом разглядывала колечко, совсем забыв про игру. Зоркая колдунья различила серебряные надписи на незнакомом языке, что украшали шинку и ребро, а от самого украшения, когда Моргана протянула к нему ладонь, исходила аура великой магии, которая завораживала и пугала ее. Вихрем пронеслась мысль, что черноволосая девушка спуталась с колдуном, и тот одарил свою пассию.
– Сними! Я хочу его рассмотреть! – повелела блондинка, откинувшись в кресле.
– Вы уверены, леди Моргана? – еще больше покраснела Эмилия, ведь она, помня наказ Монтеля, до жути боялась сделать что-то не так и вообще не хотела вспоминать до положенного срока про эту диковинную вещицу.
Но и своей юной госпожи она тоже страшилась. И тут не только положение Морганы пугало несчастную, но и черная слава чародейки. Никто не хотел окаменеть, ослепнуть, потерять контроль над собой или быть проклятым и всегда страдать от неудач. Ходили разные слухи. Хотя, что из этого было правдой, молоденькой служанке выяснять не хотелось.
– Что?! – встав и уперев руки в стол, Моргана возвышалась над перепуганной девчонкой, с ненавистью вытаращив глаза. – Вероятно, вместо поощрения, нам следует тебя наказать плетьми? И кто это тебе такие подарки делает? Знаешь ли ты, что оно пропитано магией? Давай, живо все выкладывай мне и не вздумай соврать, а не то обращу в жабу!
Угроза подействовала на бедную прислугу. Лицо девушки залилось красной краской. Поджав губы и кося глазами, будто пытаясь найти выход из положения где-то в стороне, Эмилия, нехотя подчиняясь разгневанной госпоже и пытаясь пояснить происхождение сего дара, что-то лопотала тихим голоском. Встав, она взяла кольцо большим и указательным пальцами, потянула его, но оно шло очень тяжело, поэтому девушка стала вращать его на своем пальчике.
– Мне его дал… пришлый человек… ромей… сказал… когда королева родит… повернуть его… и произнести… волшебное слово…
Кольцо все никак не поддавалось, а Моргану уже съедало любопытство.
– Какое? – резко спросила дочь герцога, хлопнув ладонью по столику и подавшись вперед, словно хищный зверь в прыжке на жертву.
– Монтель… – неожиданно для самой Эмилии, вырвалось у нее из груди, когда та от испуга сделала шаг назад.
В это же мгновенье после яркой вспышки из воздуха в комнате, на скамье, между Морганой и Эмилией, материализовался неизвестный мужчина в балахоне мышиного цвета, украшенном золотыми нитями. На какое-то время в помещении повисла гробовая тишина, девы безмолвно и изумленно смотрели на внезапного гостя с широко распахнутыми глазами и раскрытыми ртами. Моргана, грозная волшебница, знаток многих проклятий и магистр школы магии огня, испугавшись и растерявшись даже больше своей служанки, нарушила тишину:
– А-А…
Монтель, не обладая возможностью использовать волшебство, прибегнул к грубой силе, рванувшись с места и схватив Моргану. Ладонь Монтеля молниеносно опустилась на рот дочери королевы, и они вместе плюхнулись на подушки, которыми была засыпана просторная резная скамья.
– М-м-м… м-м…
Эмилия оцепенела от испуга и смотрела на все остекленевшими глазами. Голова ее слегка подрагивала из-за шока, словно она отказывалась верить в происходящее.
– П-простите… – растерянно сказала служанка.
Было непонятно, к кому именно обращается дева: к Монтелю, за то, что случайно натворила, или к Моргане, которая сама перепугалась и стала белее простыни, подумав, что это наемный убийца.
Колдунья дергалась и извивалась, пытаясь вырваться из хватки старика, но Монтель лишь сильнее прижимал ее к себе. Шелковистые кудряшки щекотали нос и щеки мага. В нос ударил сладкий аромат вереска. Решив взять ситуацию под контроль, мудрый маг резким и твердым шепотом произнес, крепче прижимая ладонь к девичьему рту:
– Все хорошо! Слышите! Не бойтесь! Вы поступили правильно, Эмилия! А вы, должно быть, сама Моргана?
Светловолосая красавица выгнулась, повернула голову и гневно сверкнула глазами:
– М-м-м-м… м-м-м!
– Я знаю более десяти языков, но вашего мычания не понимаю! Обещайте мне не кричать, и я отпущу вас!
На это пышногрудая колдунья стала с еще большим усилием трепыхаться, возмущаться и мычать, переводя взгляд на двери. Сощурив глаза, чародей понял ход ее мыслей и озвучил их:
– Хотите сказать, что сюда скоро войдут и меня схватят? Верно?
Моргана, с вызовом глядя на лысого кудесника, сузила зеленые глазки и стала издавать звуки, похожие на сдавленный злорадный смех, а ее большая грудь стала содрогаться.
– Хух-ух-ух…
Монтель тоже усмехнулся.
– Ну, милая моя колдунья! Если бы я хотел вас убить, то сделал бы это сразу. Не находите? И разве такое намерение вы видите в моих глазах?
Уставившись в глаза своей вынужденной жертве, колдун увидел замешательство на лице Морганы. Та могла видеть, что ждет других в скором будущем, но в очах захватчика она узрела… тьму. Ничего, что могло бы говорить о грядущем, поджидавшем этого человека. Абсолютная пустота, будто не было у этого старика ни прошлого, ни будущего.