Василий Васильевич Пряхин
Виктория
– Я? Нет, конечно, – смущено ответила Вика, покраснев (ей понравился поцелуй).
– Теперь я уверен, – сказал Антон, – что спектакль не провалится. Более того, он произведет фурор. Не зря говорят, гениальный человек – гениален во всем.
– Да ладно тебе приукрашивать!
– Я не приукрашиваю. Твои губы сладкие…
– Твои губы тоже, красавчик! – сказала Вика, и засмеялась.
В этот момент в зал зашла представительная женщина средних лет, в нарядной блузке и в юбке.
– Здравствуйте, ребятки! – поздоровалась она и спросила. – Вам еще долго, а то у нас здесь скоро начнется генеральная репетиция с ребятами гитаристами?
– Мы как раз закончили, – сказала Виктория ей.
– Хорошо. Это хорошо, – сказала и ушла женщина.
– Странная какая-то…
– Как на счет того, чтобы сходить в пиццерию? – предложил Антон.
– Я «За», – согласилась Иришка.
– Я тоже «За».
– И я…
– Решено. Идем в пиццерию.
В пиццерию они пришли вчетвером: Виктория, Иришка, Антон и Маришка. Остальные отказались, сославшись на неотложные дела.
Заказав восемь кусков пиццы с сыром, огурчиками, колбасой и зеленью, четыре стакана горячего черного чая и пять порций сливочного мороженого на десерт (два стакана для Антона), они сели за стол и начали кушать, оживленно болтая об их грядущем успехе спектакля.
– Точно вам говорю, мы будем купаться в овациях, – сказал Антон и откусил кусок жирной пиццы. – Какая вкуснотища! Пальчики оближешь!
– И станем знаменитыми на весь белый свет! – подхватила его мечтательную речь Иришка. – Я уже слышу, как они нам хлопают и кричат: «Молодцы! Молодцы! Молодцы!».
– Такими знаменитыми, что у нас появиться фанаты и поклонники, – подхватила Марина. – Фанаты будут бегать за нами, чтобы мы только им расписались на клочках бумаги, на плакатах, на футболках, на голом теле. А поклонники будут умолять нас взять их в нашу звездную труппу.
– Ты еще скажи, что нас номинируют на «Оскар», – усмехнулась Виктория.
– А почему бы и нет? Мечтать – не вредно! Представляешь… – Антон замолк, глядя на потолок. Потом словно очнулся и продолжил, – представь такие заголовки в газетах: «Вундеркинды из России покорили мир своим трогательным спектаклем!», или «Голливуд признается в любви русскому спектаклю юных дарований», или «Одиннадцать Оскаров уходят спектаклю – это рекорд!», или… или…
– Я поняла, что ты так можешь до бесконечности, – перебила его Иришка.
– Ага, – согласился Антон, – Ну а теперь пусть режиссер предложит свой заголовок, – Антон перевел взгляд на Вику.
– Да легко! Мечтать, так мечтать! Как вам такой вариант: «Триумф школьного театра!». А после этого громкого заголовка небольшая рецензия, которая начинается со следующих слов: «Спектакль, который заставил рыдать и смеяться весь мир!».
– Отлично! – воскликнул Антон.
В своих воздушных мечтах ребята не заметили, как съели всю пиццу, выдули весь чай и уже принялись за молочный десерт.
Иришка восторженно болтала с Маришкой о новом магазине женской одежды, где она увидела невероятно красивое синее, обтягивающее платье с открытым декольте, а Антон с Викторией сидели молча и иногда, улыбаясь, поглядывали друг на друга.
– О чем задумалась, Виктория? – неожиданно спросил Антон.
– Да так… ни о чем. Немного колено ноет, сегодня упала на игре. Но это пустяки. Пройдет. В общем, не заморачивайся.
– Хорошо, не буду. Хочешь еще мороженого? Я куплю?
– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Правда наелась.
– Как хочешь. – Снова молчания. – Кстати…
– Что?
– Я рад, что ты стала актрисой. И…
– Первый раз вижу тебя, Антон, таким неуверенным и смущенным!
– Бывает и такое. – Он положил в рот ложку мороженного. – Хочу тебя пригласить на свидание – выпалил Антон, – вот поэтому и нервничаю.
– Неожиданное развитие событий, – заметила Виктория. – Разве можно коллегам ходить на свидания?
– А почему бы и нет!?
– Прости, Антон. Но у меня есть молодой человек.
– Ой, а я и не знал, – смущенно сказал Антон.
– Надеюсь, что ты в меня не влюблен?
– Нет, конечно! – обманул он.
– Слава Богу! – успокоилась она. – Я надеюсь, что мы останемся друзьями?
Антон засмеялся и пояснил Виктории:
– Конечно. И никак иначе. А где он, твой парень, сейчас? – спросил он.
– Он живет в другом городе.
– У вас с ним все серьезно?
– А вот этого я тебе и не скажу! Все ему знать надо! Не такие мы еще близкие знакомые, чтобы об этом толковать.
– Как скажешь. Я спросил, чтобы поддержать беседу. Не более.
– Тогда я спрошу для поддержания беседы. Можно?
– Еще спрашивает. Валяй!
– Ты решил, в какой институт поступать?
– Конечно. Я уже записался на курсы актерского мастерства. А ты, что еще не решила?
– По правде говоря, нет.
– Ну, ты даешь! – удивленно воскликнул Антон. – Пора бы тебе определиться.
– Знаю-знаю, но это оказалось не так просто, как я думала. – Она доела мороженое, и, отставив вазочку в сторону, спросила. – Ты после школы поступишь в театральный институт?
– Да. Это моя заветная мечта. У тебя разве нет мечты?
– Есть. Я хочу стать профессиональным игроком, но я не хочу поступать в институт физической культуры и спорта!
– А куда тогда?
– Родители мне советуют поступать в экономический институт.
– Фу! Какая банальность! Не слушай родителей, следуй за своей мечтой! Вот тебе совет!
– Но родители хотят, как лучше.
– Я знаю. Но не им решать, кем тебе быть в будущем, а только тебе одной! Задумайся об этом, пока еще не поздно. Вот мой старший брат послушал родителей и что теперь? Выучился на металлурга-инженера, а работает мастером во вредном и грязном цехе. А знаешь, кем он хотел быть?
– Кем? – поинтересовалась Вика.
– Критиком!
– Далеко ушел от своей мечты.
– И не говори! Он предал ее! А это, я считаю, кощунство!
– Он сейчас пишет? – поинтересовалась Виктория.
– Нет. Не хватает времени. Все силы забирает ненавистная работа. Он мне сразу сказал, что я должен выбрать ту специальность, которая мне будет приносить в будущем удовольствие, нежели иные чувства.
– А что если во время учебы ты поймешь, что ошибся в выборе специальности? Что тогда?
– Такого не может быть! – возразил Антон.
– Еще как может! Я читала, что человек меняется каждые пять лет.
– Это бред! Не верь всему, что пишут.
– Хотела бы я, чтобы это был бред. Но, увы, это не так. Мы меняемся, и тут ничего не попишешь. Ты вспомни, чем ты увлекался, когда был маленьким.
– Я раньше любил играть в футбол…
– Сейчас ты в него играешь?
– Нет. Еще я любил рисовать акварелью. Думал, что когда выросту, стану великим художником, – Антон задумался и добавил. – Черт, а мы и правда меняемся! Ты права, Виктория.
– Вот видишь. – Виктория сделала серьезное лицо. – А теперь задумайся. Ты уверен, что хочешь стать актером?
– Виктория, ты страшный человек, – засмеялся Антон.
– Почему? – улыбнулась Вика.
– Ты заставила сомневаться меня в выборе моей будущей профессии.
– Прости, я не специально, – она ехидно улыбнулась.
– Специально, специально!
– Нет! – смеялась Вика.
– Я смотрю, у вас тут веселье через край! – сказала Иришка. – Колитесь над чем смеетесь?
– Над тем, что Виктория – злой человек.
– Не поняла? – переспросила Ирина.
– Не слушай его! Он – врун и обманщик! – Вика показал ему язык.
– Ах, вот ты как значит? Вы представляете, Ирина, Марина, она заставила меня сомневаться в выборе моей специальности!
– Виктория, ты и с ним уже поработала, – смеясь, сказала Иришка.
– Хочешь сказать, что и ты стала сомневаться после нашего разговора на данную тему? – спросила Виктория у Иришки.
– Не знаю, как насчет Иришки. Но меня ты точно ввела в сомнение когда-то, – вмешалась Марина.
– И ты туда же! – воскликнула Виктория. – Значит все против одной, так? – Они закивали. – Тогда я предлагаю сейчас же идти в школьный палисадник, и там я вам всем надеру задницы… – Виктория не договорив стала заливаться смехом.
– Не боишься, что мы тебя победим? – спросил веселый Антон. – Нас все-таки будет трое!
– Почему трое? Я вижу только двух соперниц. Ты, Антон, вообще не в счет. Я тебя одним мизинчиком уделаю!
– Ооо… я уже боюсь. – Они засмеялись.
От оживленной беседы ребят отвлекла сердитая девушка менеджер, одетая как полагается в белую блузку и черные прямые брюки.
– Дети, можно потише! От вас много шума!
– Простите, – извинилась Вика. – Мы уже уходим. Спасибо за пиццу. Очень вкусно.
– Не за что. Приходите еще.
– Обязательно!
Через час они, веселые и запыхавшиеся, сидели на земле, на желтых листьях в школьном парке.
– Я же говорила тебе, Антон, что уложу тебя на землю одним мизинчиком, а ты мне не верил, – сказала Виктория.
– Я раньше не знал о твоей магической суперсиле. Теперь знаю.
– Весело было, – мечтательно сказала Марина, глядя в ярко голубое небо.
– Как малые дети резвились, – прокомментировала Иришка. – И знаете, что самое удивительное? Мне понравилось! – Она хихикнула.
– Это не самое удивительное, Иришка, – исправил ее Антон. – Самое удивительное то, что мы за сегодняшний день так сблизились, что я могу с полной уверенностью сказать, что вы стали для меня друзьями, с которыми мне легко и свободно. Я ведь прав?
– Мне стыдно, я даже об этом не задумывалась, – сказала Виктория. – Но ты, Антон, безусловно, прав.
– Прав, – согласилась Марина.
Они посмотрел друг на друга и снова засмеялись.
– Мне уже больно смеяться, живот болит. – Иришка встала и закинула сумочку на плечо. – С вами, конечно, хорошо, но мне домой пора.
– Сколько время? – спросил Антон у нее.
– Полвосьмого.
– Ух! Через двадцать минут будут играть Спартак против Локомотива! Ладно, всем пока, я побежал! Кстати, пока не забыл, в следующую субботу после репетиций пойдем в пиццерию?
– А то! – воскликнула Виктория.
– Понял. Ну, все я побежал. Кого-нибудь проводить до Российской улицы?
– Меня! – закричала Мария и подошла к Антону.
– Я, пожалуй, с вами пойду, – сказала Иришка и взяла за руку Антона. Потом спросила. – Антон и долго я буду ждать, когда ты возьмешь руку Маришки?
– Да не надо, – возмутилась Марина.
– Надо-надо, – стояла на своем Иришка. – Давай, не робей, друган! – Антон послушно взял за руку Марину. – Молодец! Ладно, Вика, пока! Звони.
– Пока, Виктория! – чуть ли не хором попрощались Антон и Марина.
– Пока-пока! – Вика махала рукой.
– Подумаешь над моим предложением? – вдруг спросил Антон.
– Подумаю, – пообещала она.
– Какое предложение? – спросила любопытная Иришка.
– Не скажу. Это личное.
– Я не поняла, ты, что тайны скрываешь от друзей?
– Да.
– Нехорошо, ты так не считаешь, Марина?
– Нехорошо. Давай колись, Антоха.
Голоса удалялись, утопая в городском шуме. Марина, Антон и Иришка свернули направо и скрылись за панельным жилым домом.
Виктория проводила их взглядом, улыбнулась, развернулась и пошла домой, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть Элизабет. Она остановилась и шепотом ее позвала. Трижды. Но никто ей не отвечал. Были слышны лишь щебет звонких птиц, воркование сизых голубей, вальяжно шагающих по вымощенной дорожке и мурлыканье кошки, которая сидела на ветке дерева и усердно умывалась.
Вика еще раз обвела взглядом школьный парк и только тогда пошла дальше, негромко напевая песню, которую услышала в пиццерии: «Осень, осень! Ну, давай у листьев спросим, где он рай»…
– Вечный рай, – допела за нее Элизабет, она сидела возле молоденькой березы и копалась в земле: рядом стоял белый горшок.
– Элизабет! Как я рада тебя видеть! – воскликнула Виктория и подошла к ней. – Чем занимаешься?
– Да вот хочу посадить финиковое дерево.
– Зачем тебе финиковое дерево? Оно все равно не вырастит, скоро холода.
– Почему это оно не вырастит? – улыбнулась Элизабет и, не дожидаясь ответа, продолжила говорить. – Если правильно за ним ухаживать, то оно может вырасти до шести метров. – Элизабет взяла в руку в горсть черной земли без камней и корней и положила в горшок.
– До шести метров? – удивилась Виктория. – Впечатляет! Я думала, что финики у нас не растут, так как это теплолюбивое дерево. А у нас ведь в школе сама знаешь как зимой. Холодно. Жуть.
– Виктория, сейчас я тебе удивлю. Финиковое дерево оно очень стойкое по отношению к морозам. До минус десяти ему вполне комфортно. Правда, удивительно?
– Да, – согласилась Вика, глядя, как Элизабет кладет косточку финика в горшок и закапывает ее в земле.
– А знаешь, почему я решила посадить дерево? – Виктория замотала головой. – Мне об этом рассказала мама, когда я пришла домой после нашей ночной прогулки по городу. Она сказала, что, когда начинаешь с кем-то дружить, нужно обязательно посадить дерево.
– Но зачем? – поинтересовалась Вика.
– Чтобы потом, через лет так пять или десять, посмотрев на выросшее дерево, вспомнить, как когда-то мы, познакомившись, решили посадить маленькую косточку в горшочке, как эта косточка дала маленький ярко-зеленый росток, а затем превратилась в это самое дерево. Так и наша дружба с годами выросла и превратилась в настоящую крепкую дружбу.
– Хорошая идея. Можно мне положить горсть земли?
– Конечно, если не боишься замарать руку.
– Не боюсь, так как давно их замарала, – засмеялась Виктория.
– Я так хотела с вами поиграть, – печальным голосом сказала Элизабет.
– Ты видела, как мы дурачились с ребятами?
– Да, видела. Это было тоже чудо! Вы на миг превратились в радостных и беззаботных детей. Я кстати тоже. Правда, я танцевала за деревьями, чтобы ты меня не видела.
– Почему? Я была бы рада, если ты дурачилась бы вместе с нами. Со мной.
– Я не знаю, наверное, постеснялась. Подумала, что… я буду лишней.
– Лишней? Что за глупости? Давай договоримся на будущее, что ты в следующий раз не будешь стесняться. Договорились?
– Договорились, – сказала радостная Элизабет и чмокнула Викторию в щечку.
– Это за что?
– Просто так. Теперь, Виктория, держи руки в земле.
– Зачем?
– Тише. Закрой глаза. И скажи про себя: «Благодарю земельного Ва, который дарит нам плоды». Повтори пять раз.
– Хорошо, – Виктория выполнила указания, после спросила. – Все. Что-нибудь еще сказать, Элизабет?
– Нет, достаточно. Теперь финиковое дерево должно обязательно вырасти.
– Будем надеяться, что вырастит. А что, если…
– Оно не вырастит? – закончила Элизабет, Вика кивнула. – Я не знаю. Мама ничего мне не сказала. Если что посадим заново, ага?
– Само собой, – согласилась Вика.
– Вот и замечательно. – Они друг другу улыбнулись. – Виктория, как ты познакомилась со своими друзьями?
– Мы вместе занимаемся в театральном кружке в Доме Культуры и репетируем сценки из будущего спектакля.
– Спектакля? – удивилась Элизабет. – Ты еще и актриса?
– Актрисой я стала только сегодня. Я сама – режиссер-постановщик!
– Ты – невероятная девушка, Виктория! – восхитилась ею Элизабет. – Неудивительно, что тобой восхищается столько учеников в школе. Как ты везде успеваешь, поделись секретом?
– Как-то не задумывалась, как я все успеваю. Поэтому, извини, секретом не смогу поделиться, так как не знаю его. Элизабет, ты приглашена на наш спектакль, премьера состоится через месяц. Придешь?
– А я тебе не помешаю?
– Наоборот поможешь. Вдруг я забуду слова, ты подскажешь.
– То есть я стану частью вашего театрального кружка?
– Именно, – ответила Вика.
– Здорово! – обрадовалась Элизабет, захлопав в ладоши. – А про что хоть спектакль?
Виктория ей рассказала. У Элизабет засверкали глаза.
– Какой-то грустный будет спектакль. Бедный Чарли, почему он так несчастлив? Почему он родился «отсталым»? Почему ваш Бог его обделил? Почему ученые сделали его умным (после чего забрали этот дар) в своей лаборатории, вмешавшись туда, куда вмешиваться нельзя? Почему она, Алиса, не смогла его полюбить? Ох, бедный-бедный Чарли… мне его жаль.
– По нашему мнению, спектакль заставит задуматься о многом. Заставит взять в руки гениальную книгу Киза и прочитать ее. Чтобы понять некоторые вещи, которые были непонятны. Чтобы влюбиться в чтение раз и навсегда. Чтобы не быть жестоким к тем, кто не похож на нас, кто не входит в условные рамки общества, кто по определению «отсталый» или «ненормальный».
– Благородная миссия. У тебя есть это книга?
– Есть. Принести почитать?
– Если можно, – ответила Элизабет. – Я только одно боюсь, что буду часто реветь, когда буду читать ее.
– Разве плохо немного поплакать за чтением? Я считаю, что это даже полезно. Лучше бойся другого?
– Чего?
– Того что после первого прочтения тебе захочется читать ее снова и снова, возвращаясь к любимому персонажу. Самому человечному персонажу в художественной литературе… к Чарли Гордону.
Элизабет задумалась, посмотрела на Викторию и спросила:
– Виктория, ты торопишься домой?
– Хотелось бы прийти до темноты, а то родители потеряют. А что?
– Пойдешь со мной в мой секретный пункт, где я остаюсь наедине со своими блуждающими мыслями? Обещаю, что дотемна ты вернешься домой.
– Пойду. А где этот пункт?
– Сейчас увидишь, – таинственно сказала Элизабет.
– Хорошо.
Они пошли по парку, слушая, как ветерок шелестит листья.
– Вот сюда, – скомандовала Элизабет, свернув с дорожки в палисадник.
Они прошли, наверное, метров пять, потом Элизабет остановилась, топнула ногой, послышался глухой звук; после разгребла рукой траву с листовой и Виктория увидела деревянную дверку с медной ручкой.
– Что это? – спросила Вика.
– Вход в мой мир! – ответила Элизабет.
– Невероятно!
Элизабет положила руку на дверь и та сначала словно возгорелась, а потом отварилась. Викторию ослепил яркий небесно-голубой свет. Она закрыла глаза, а, открыв, увидела крутую лестницу, ведущую в новый мир, в котором летали странные фиолетовые существа, жужжа в опьяняющей синеве тумана.
– Будь осторожна. Ступеньки скользкие от конденсата, – сказала Элизабет, спустившись на две ступеньки вниз.
– Ага. Элизабет, а почему Домовой живет в черном, одиноком космосе, на другой планете? А вы здесь?
– Потому что мы – добрые духи и живем вместе с людьми, а не поодаль от них. Совсем рядом… чтобы помочь или защитить, если придется, – ответила Элизабет и добавила. – Не бойся. Тебе понравиться то, что я хочу тебе показать. Это место – единения и покоя.
Они начали спускаться по лестнице, все ниже и ниже.
– Что это за существа сопровождают нас в непроглядном голубом тумане? – спросила Виктория.
– Зародыши духов. Они через восемь-девять месяцев превратятся в летающих милых карапузов. Правда, они прекрасны?
– Да. И так светятся ярко!
– Приглядись к ним внимательнее, и ты увидишь крохотное тельце в прозрачной оболочке.
– Я вижу-вижу… ручки, ножки, голову, плечи, туловище. Это… это… не может быть правдой.
– Но это правда!
– Кажется, туман рассеиваться, – подметила Вика.
– Ты права, скоро ты увидишь мой мир.
– Я уже в предвкушение. Боже, не дай мне упасть от переизбытка чувств.
– Виктория, кто был тот человек, который тебе подарил игрушку и воздушные шары? – вдруг спросила Элизабет.
– Да так, никто. Знакомый. Ты меня видела?
– Да увидела, когда ты уже пошла с ним. Прости, не успела поздороваться с тобой.
– Ничего. А что он тебе приглянулся?
– Как раз наоборот. Он мне противен.
– Почему?
– Потому что его глаза излучают нехорошее сияние, как у злых духов. Я, конечно, не умею читать мысли, но я более чем уверена, что помыслы у него не чистые, злые.
– Ты уверена?
– Да, – ответила Элизабет.
– Моему отцу он тоже не понравился, – сказала Вика и задумалась.
– Постарайся в следующий раз избегать этого человека, если ты его снова встретишь. Он точно опасен.
– Хорошо. Мне он показался милым и скромным. И совсем безобидным.
– Таких людей и надо избегать, – сказала Элизабет.
Туман рассеялся, обнажив подземный мир во всем его первозданном величии. Тут все было вверх тормашками: земля, усеянная ярко-зеленой травой и деревьями – над головой, а сказочное небо – под ногами.
Высокие деревья-великаны свисали, словно летучие мыши, держась толстыми корневищами за землю, расправив пышную листву, в которой беспрестанно «двигалась» жизнь: кто-то перебегал с ветки на ветку, кто-то неугомонно стучал, кто-то свистел, напевая незыблемые серенады любимым; Вики даже показалось, что она слышала, как каркает ворона и стрекочет кузнечик. Среди зелени кустарников вальяжно и гордо расхаживали белые единороги с густой и шелковистой гривой, они щипали травку, глядя, как резвятся муравьи в траве. Среди желто-зеленых холмов бежали мелкие фиолетовые речушки, впадающие в моря и океаны. Из рек выпрыгивала мелкая рыбешка, на берегах сновали туда-сюда квакающие существа, летали жужжащие стрекозы. Под ногами изумленной Виктории было небо, приливающееся голубыми фиолетовыми красками. По небу плыли не спеша густые молочные облака, среди которых резвились маленькие птицы, напоминавшие ласточек. В этом Мире всюду царила Жизнь.
Вика боялась сделать шаг вперед. Она боялась провалиться в бездонную пропасть, усеянную желтыми, розовыми, оранжевыми, сиреневыми, голубыми звездами, планетами, спутниками в центре которой находилось огромное фиолетовое Светило.
– Это сказка! – восхитилась Виктория. – Я боюсь сделать шаг. Боюсь провалиться. Боюсь твоего неописуемо прекрасного мира.
– Не бойся, сделав шаг в бездну, ты не провалишься. В нашем мире, мире духов, земной гравитации нет. Забудь о физических законах, следуй за зовом собственного сердца. Если ты захочешь чувствовать опору под ногами, то в любой момент, ты сможешь шагать по плодородной земле вместе с единорогами, глядя на небо снизу-вверх. Если захочешь увидеть безмолвный звездный космос, то в любой момент, ты сможешь утонуть, раствориться в небе, словно дымка и подобно воздушным парусам – облакам – отправиться в долгий путь неизведанных галактик. А если хочешь шагать по небу, по облакам, просто подумай об этом и иди.
Элизабет взяла ее за руку, и они пошли по небу, ступая на воздушные облака.
– Не так все и страшно, не так ли? – спросила она у Виктории.
– Да. Я словно умерла и попала в рай. А куда мы идем?
– Сначала в мой милый и уютный домик, а потом в мое тайное место, где открывается замечательный вид на водопад.
– А где твой дом? Я не вижу ни одного…
– Видишь эти прямоугольные ульи, которые висят на ветках деревьев?
– Вы там живете? – Элизабет кивнула. – Чудесно! Их там много и они так близко друг к другу. Ты, наверное, всех тут знаешь?
– Всех. Мы не любим мучительное одиночество, нам нравиться быть рядом с тем, кого любишь и ценишь. – Она указала рукой на семнадцатилетнего юношу, только что вышедшего из улья. – Его зовут Владислав. Он охраняет детский сад. Мы вместе с ним учились в школе, я в него была влюблена. Кстати, Виктория, на всякий случай, если вдруг спросят, говори всем, что ты дух. На время забудь о том, что ты человек.
– Хорошо. Ты так на него смотришь…
– Что?
– Ты знаешь. Девичье сердце не обманешь. Ты все еще в него влюблена. И влюблена по уши.
– Да, влюблена. Обидно только, что он – не влюблен.
Он помахал Элизабет и пошел к соседнему дереву.
– А вдруг влюблен? Просто стесняется к тебе подойти и признаться в своих чувствах.
– И что ты предлагаешь, самой к нему подойти?
– Конечно! Мальчики сейчас стали чересчур застенчивы и боязливы. Поэтому некоторые девушки, наплевав на правила, сами подходят к ним и заводят дружбу. Может и тебе стоит попробовать, если, конечно, у него нет дамы сердца?
– Я подумаю, подумаю…
Они подошли к одному из ульев. Элизабет постучалась в дверь. Через секунду дверь распахнулась, и на пороге появились ее родители. Мама была одета в цветастый халат, поверх которого был одет чистенький фартучек с оборочками, а отец – в бело-синюю майку, заправленную в эластичные спортивные штаны на застежке. Они оба выглядели моложе своих лет. Их фигуры были подтянуты, на лице не проглядывало ни единой морщинки, а зубы были белоснежные, как у голливудских актеров.
– Доброй пожаловать в наш мир! – поприветствовала мама Элизабет Викторию. – Мы так рада, что Лизи, наконец, нашла хорошую подругу. Меня зовут Светлана. А моего мужа – Василий. Мы вместе уже двадцать два года.
– Спасибо. Очень приятно с вами познакомиться.
– Проходите, не стесняйтесь, – сказал Василий, отец Элизабет.
Виктория зашла вовнутрь улья и очутилась на удивление в просторном белоснежном королевстве. Потолок с узорчатыми люстрами, стены, лестница, ведущая на второй этаж, мебель, шкафы, комоды, ковры, кухонная утварь – все-все было белого цвета.
– Будь как дома, – сказала Элизабет. – Извини, но предложить кока-колу или бутерброд не могу.
– Спасибо, я не голодна. Тут все такое белое? – поинтересовалась она.
– Да. А что?
– Да так ничего, просто спросила. А все улья внутри белые?
– Нет, – ответила Элизабет. – Каждый улей индивидуален. Нашей семье в этом году захотелось окрасить его в белый цвет, так как он успокаивает, дарит теплые эмоции, в следующем – мы планируем его покрасить в более яркие цвета. Как думаешь!?
– Я уверена, буде классно!
– Хочешь посмотреть мою комнату?
– С удовольствием. Она на втором этаже?
– Нет. На втором этаже папина мастерская. Он там собирает мебель, потом отдает соседям, чтобы им было, где спать. А моя комната – вон за той стеной. Видишь? Там, где висят настенные часы с пятью стрелками.
– Почему с пятью?
– Я не знаю. Так захотел наш часовщик. Веришь или нет, но мы не следим за временем. Мы просто выполняем то, что от нас требуется. Не торопимся, не ленимся. Я заметила, вы, земляне, заточены во временные рамки, поэтому не замечаете ничего кроме этих пресловутых стрелок: ни любви, ни природных красот, ни чудес. Не понимаете свой же мир, так как вам некогда его понимать. Так что нам намного проще, чем вам.
– Если бы у нас было так же, как у вас, то поверь мне, наш мир сошел бы с ума, – сказала Виктория, когда они подошли в стене. Элизабет наклонила влево часы, потайная дверь отварилась. Они вошли. – Она бледно-розовая! – восхитилась Вика.
– Ага. А ты что думала, будет очередная белая комната, да?
– Если честно, то да.
– Нее, мне нравиться розовый цвет.
Элизабет показала Виктории свои поделки из дерева, рисунки, брошки из камней и ракушек, тетради и дневники, семейный альбом, картины, которые ей дарили мальчики. Потом вытащила из сундука игрушки. Они посмеялись, вспомнив детство.
Немного поиграв, они пошли к секретному месту Элизабет.
Дойдя до высоких холмов, тонущих в вечерней неге, Лизи сказала:
– Сейчас, Виктория, нам нужно будет с тобой провалиться сквозь облака. Главное, не бойся. Ты не упадешь, так как я буду держать тебя за руку. Просто доверься мне.
– Опыт полетов с Домовым у меня есть, так что я не очень боюсь.
– Тогда держись за меня крепче, не отпускай, закрой глаза и подумай о том, чтобы оказаться под облаками. Ведь любая мысль – материальна!
Виктория не успела закрыть глаза, как оказалась под облаками, в чистом фиолетовом небе. Далее вместе с Элизабет они спустились ближе к земле, обогнули холм и очутились в широколиственном лесу. Блуждая по нему, вверх тормашками, Элизабет постоянно ругала и корила себя за то, что забыла, где находиться ее секретное место, а Виктория собирала грибы-мутанты буро-красного цвета и радовалась, как ребенок, когда вырывала перевернутый гриб.
Наконец, после долгих поисков, Элизабет нашла нужную пещеру. Остроконечные каменные стены пещеры светились разноцветными цветами. На потолке бежала сверкающая вода. Виктория услышала гулкий шум воды.
– Пахнет мятой и сыростью, – подметила Элизабет. – Люблю этот запах.
Завернув направо в широкий туннель, Виктория увидела дневной свет, падающий на стены пещеры, которые под воздействием солнечных лучей меняли окраску и переливался то в голубой, то в красный, то в желтый цвет.
– Конец туннеля – выход из пещеры, – сказала Элизабет. – Когда выйдем, ты увидишь нечто потрясающее.
Выйдя из туннеля, они очутились прямо в центре четырех холмов, по ним – снизу-вверх бежали водопады, впадающие в глубоководное, прозрачное озеро, которое зависло над их головами. Мир сомкнулся в единую картину. В озере – безмолвное сияющее небо, в небе – водная, девственная гладь озера.
Рай!
– Как красиво! – воскликнула Вика.
– Люблю это место. Если бы не обязанности на Земле, я бы здесь осталась навечно.
– Да, я бы тоже, – мечтательно согласилась Виктория.
– Хочешь искупаться? – спросила Элизабет.
– Хочу.
– Тогда нужно перевернуть этот мир. Все просто!
Они захихикали.
Вдоволь накупавшись, они седели на бережку, любовались закатом. Потом Элизабет спросила:
– Когда приезжает Домовой?
– Завтра. Утром. Я так хочу его увидеть. И одновременно боюсь…
– Боишься еще несостоявшегося разговора?
– Да. Очень боюсь, до дрожи в коленях. Надеюсь, он мне поверит.
– Поверит, если любит.
Они обсудили, как лучше Виктории начать разговор на тяжелую – больную – тему, после чего Элизабет посмотрела на небо и сказала, что пора возвращаться.
– Удачи тебе завтра, – сказала Элизабет, проводив Викторию до школьного палисадника.
– Спасибо.
– Надеюсь, ты не жалеешь, что потратила на меня столько времени?
– Как я могу жалеть о чем-то после того, что я увидела? Не каждому смертному дано увидеть воочию рай, не будучи еще мертвым. – Она улыбнулась и простилась. – Пока, Лизи.
– Пока, Виктория. Я буду ждать тебе завтра.
Виктория, уставшая, но счастливая, вернулась домой, как планировала до темноты.
Сегодняшний насыщенный на приключения день она вряд ли когда-нибудь забудет. Неудачная игра с обидным проигрышем в три очка и шанс вылететь из полуфинала действующего чемпионата; в довесок незначительная, но все-таки травма колена. Благодарность от «спасенного» Олега в виде игрушки и шаров. Первая большая актерская роль в спектакле. Непринужденная беседа с Антоном, о котором она думала, хоть и пыталась выкинуть его из головы (она вспоминала о поцелуе, чувственном и искреннем, который заставлял ее тело покрываться мурашками). Веселый и дружеский обед в пиццерии. Детские забавы в осеннем парке с актерской труппой. И новый подземный мир Элизабет, который постоянно всплывал перед ее глазами: она снова и снова возвращалась в тот рай.
Виктория положила голову на подушку и начала проваливаться в дивный сон, как вдруг в комнату вбежал Василий и разбудил ее:
– Виктория, ты чего? Спишь?
– Как видишь. Ты что-то хотел?
– Да. У меня срочное к тебе дело. Оно не терпит отлагательств. Поможешь?
– Помочь или не помочь тому, кто на прошлой недели оторвал голову моей кукле Кларе своими дебильными бомбачками? Хороший вопрос. Ответь на него сам, пока я сплю.
– Не спи. Прости, но во всем виноват Ванька. Я не хотел отрывать голову твоей кукле. Клянусь.
– Ага, так я тебе и поверила! Тогда объясни мне, пожалуйста, кто ее взял с моей пололки, унес на лужайку, сначала открутил голову, потом вложил туда горящую бомбачку и закрутил, отчего она разлетелась на кусочки?
– Я же тебе говорю, во всем виноват Ванька. Он мне говорит, мол, давай пока твоей сеструхи нет, взорвем ее куклу, а то, мол, стеклянные бутылки надоело взрывать. Я, конечно же, возражал ему, мол, так нельзя.
