Павел Георгиевич Чагин
Земля потерянных судеб
Жиль повернулась спиной к арене. Присев на перила она внимательно посмотрела на него. Лицо молодого лорда уже не было пугающе бледным. Оно снова обрело розоватый благодушный оттенок. Хоть они был хмур. Сказанное им в конец добило самомнение Жиль.
– А знаете, что? Забирайте ее с собой милорд!
– С чего вдруг? – усмехнулся Рон.
– В знак примирения и моей признательности…
– Ой ли?!
– А еще… я ненавижу чувство вины. Не смогу смотреть на нее без содрогания.
Рон снова взглянул на Даеву. Чувство вины он и сам переносил болезненно плохо. И потом, златая дева была потрясающе красива. Один лишь взгляд на нее заставлял на миг забыть о невзгодах.
– Я чуть не снес ей голову. Как она пойдет со мной после такого? – задумался Рон.
– Она пойдет, – твердо ответила Жиль.
– Хорошо, так и быть, я приму ее. – вздохнул Рон, гадая куда пристроить еще одного воинственного нефилима.
– А… наше маленькое недоразумение?
– Оно не повлияет на мое решение, если вы об этом. При условии, что вы учитесь на своих ошибках, конечно же.
– Этот опыт я не забуду, – заверила Жиль, положа руку на сердце.
– Глупостей сегодня больше не будет? – буднично спросил лорд.
– Нет, милорд… я рискну жизнью дважды.
Рон громко свистнул и махнул солдатам, разрешая расслабиться. Его люди облегченно выдохнули. Отпустив пленников, они скучковались у края арены. Золотая дева вызывала к себе живой интерес.
– Она так и будет там сидеть?
Алхимик глянула свысока на свое творение.
– Это на нее не похоже. Видимо мы и правда перестарались. Пойдем, что ли, взглянем поближе…
Спустившись вслед за Жиль, Рон вновь вышел на центр арены. Даева робко подняла глаза на свою госпожу. Потом виновато опустила голову и всхлипнула.
– Подбери сопли и приведи себя в порядок! Прими это с честью, раз уж проиграла… – приказала Жиль. – Это твой новый хозяин. Завтра ты отправишься в черный замок, чтобы служить ему верой и правдой.
Даева испуганно взглянула на молодого лорда и заревела навзрыд. Жиль брезгливо отвернулась. Сложила руки на груди и сжала зубы. Судя по тону, она держала свое творение в ежовых рукавицах. Но строгость была показной, она переживала не меньше, чем ее подопечная.
– Она не в восторге, – тихо заметил Рон.
– Ничего, привыкнет, не такое переживала. Нужно было больше стараться.
– А вы жестоки, мадам.
– Мадемуазель, если что, – огрызнулась Жиль. – Жизнь жестока. Вы только что это доказали. Я лишь живу по ее правилам.
– Да, – согласился Рон. – Очень удобная отговорка. Я тоже ей пользуюсь…
От чего-то стало тихо. Рыдание вдруг прекратилось, всхлипы пропали. Он заглянул за спину Жиль и резко дернулся, отталкивая ее в сторону. Пока они говорили, Даева нашла способ решить все по-своему. Уткнув меч рукоятью в песок, она привстала, схватилась руками за острое лезвие и направила себе в шею. Стоило лишь расслабиться и тело, влекомое собственным весом, вгонит клинок глубоко в горло.
Однако Ронан чудом успел дотянуться и просунуть носок сапога между клинком и горлом. Выглядело нелепо, но это единственное, что он успел предпринять. Благо носы и пятки гвардейских сапог имели железные вставки. Секундного замешательства хватило на то, чтобы пинком повалить массивную девку на бок. Однако она не желала сдаваться! Только влепив звонкую пощечину, Рон смог разжать ее пальцы. Навалившись сверху, он встал коленом ей на руку и кое как отобрал оружие.
– Дура! – громко выкрикнул он.
Потеряв единственную возможность расстаться с жизнью, Даева сжала зубы что есть сил и зажмурилась, чтобы никого не видеть.
Рон глянул на Жиль таким взглядом, что холодок по спине пробежал. Он резко кивнул головой в сторону Даевы. Не зная, как подступиться, Жиль растопырила дрожащие пальцы и присела рядом с Даевой. Покосившись на Рона с клинком в руке, она вздохнула. Давненько она не проявляла сочувствия. Забыла, как это делается.
– Милая… – выдавила она из себя. – Не делай так больше. Я злюсь вовсе не на тебя, а на себя… Ведь я не готовила тебя к такому и ни в чем тебя не виню. Ты ведь… радость моя. Моя золотая девочка.
Жиль с трудом проглотила ком, подступивший к горлу. Еще немного и на глазах алхимика проступили слезы. Такого с ней не случалось многие годы.
– Ну хватит, ты же воин, боец! Вставай, вспомни, как я тебя учила.
Вслушавшись в ее слова, золотая дева малость воспряла. Мелькнула уверенность в глазах. Она села, убрала промокшие волосы с лица. Жиль попыталась улыбнуться, но получилось как-то фальшиво. Однако Даеве и этого было достаточно. Детская растерянность и непосредственность улетучились вмиг, сменившись осмысленной беспристрастностью. Одарив свою госпожу мимолетным взглядом, дева утерла нос, и поднялась на ноги. Похоже, что Жиль, и сама удивилась такой скорой перемене. Рон предложил Жиль свою руку. Опершись на нее, женщина встала и принялась отряхивать от песка одежду.
На щеке Даевы красовался яркий след от его пощечины. Лорд заглянул в ее черные, расширенные от потрясения зрачки. Роговица у них тоже была золотистой, как и брови с длинными ресницами. Но он не нашел в их глубине ни страха, ни упрека. Лишь промелькнувшую тень обиды. Проведя пальцами по золотой «драконьей шкуре», состоявшей из мелких, объемных, плотно подогнанных чешуек, Рон нащупал толстый ремень и ножны. Перехватив длинный меч за лезвие, он вернул его на место. Затем крепко взял деву за плечи и встряхнул.
– Я не враг тебе, – четко и ровно проговорил он. – Запомни!
Даева перевела взгляд на хозяйку.
– Теперь Рон твой хозяин. Ты должна ему верить… – пожала она плечами.
Даева кивнула. Опустив глаза, она на минуту задумалась. Потом, придержав ножны, медленно опустилась на колено и склонила голову.
Рон натянуто улыбнулся и осторожно провел рукой по ее золотым, волосам.
– Раз убить меня больше никто не хочет, самое время попрощаться до завтра.
– Если пожелаете, можно покончить с делами сегодня, – предложила Жиль.
– На сегодня впечатлений хватит. Я хотел бы поспать, и принять решение на светлую голову.
– Как пожелаете… Я закончу здесь, если вы не против. Даева проводит вас в приготовленные покои.
– Не стоит, – отрезал Рон.
– То есть как? – не поняла Жиль.
– Я хочу знать, где живет Даева.
– Здесь, в башне. У нее скромное жилище, в скале…
– Найдется где прилечь?
– Да, но…
– Чудесно. Значит, там и заночую, – заявил Рон.
– Дело ваше, – Жиль махнула рукой не став спорить. – Поступайте как знаете. Надеюсь, вы не заставите меня исполнять условия и спать вместе с вами?
– Думаю, это излишне в сложившейся ситуации… Но вино то с закуской у вас найдется?
– Все будет, – усмехнулась Жиль. – Только спрячьте оружие. У меня пугливые горничные.
Жиль повернулась к Даеве и кивнула головой.
– Она проводит вас. Сами там разберетесь?
– Разберемся, – буркнул Рон.
Золотая дева, исполняя волю своей госпожи повела его извилистыми каменными коридорами и переходами. Во внутренних переходах в окна были вставлены разноцветные витражи. Во внешних же переходах стекол не было, и гулял прохладный ветер. Впрочем, холодно не было. Каменные стены уже успели прогреться за те солнечные деньки, что подарила ранняя весна.
Глава 36. В гостях.
Даева вела его другим путем. Теперь она шла впереди, а он шагал следом на небольшом удалении. Смотреть тут было особо не на что, и лорд невольно разглядывал ее статную фигуру. Двигалась дева мягко, почти неслышно. Только поскрипывала портупея, да элементы брони чуть постукивали друг об друга. Стараясь не думать о ее теле, Рон отмечал для себя, как искусно выполнены ее доспехи. Драконья чешуя сочеталась с тонкой, сложного плетения кольчугой. Щитки, наручи, сапоги и наколенники имели хороший баланс защищенности и подвижности. Вдоль позвоночника, от шеи и до самого копчика, шли более толстые и широкие пластины. Лопатки, ребра, пах, и верхняя часть ягодиц были дополнительно усилены крупной чешуей. Разумеется, все это было позолоченным и обильно украшено рельефным орнаментом. Подобный доспех, пожалуй, был достоин короля или королевы и мог бы стоить целого состояния. Впрочем, как и его содержимое на невольничьем рынке.
Они вышли в уже знакомый зал с округлыми лестничными маршами. Три этажа вверх, и снова коридор. Даева почти касалась округлого свода головой. Коридор этот имел несколько дверей по сторонам и заканчивался тоже дверью. Золотая дева отперла ее ключом и отошла, пропуская лорда.
– Нет уж, – покачал он головой. – После тебя!
Пожав плечами, она вошла первой. Убедившись, что подвоха нет, Рон вошел следом и плотно прикрыл массивную дверь. Комната, как и все остальное здесь, была высечена в твердом белом известняке с включениями серой и красноватой скальной породы. Округлый свод поддерживала цилиндрическая колонна, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся клепаной железной трубой, к тому же теплой на ощупь. Видимо так комната отапливалась зимой. Окно было большим, круглым, с двойным толстым стеклом, обрамленным небольшими разноцветными стекляшками. Так же имелся выход на просторный балкон под скальным выступом, и еще одно помещение. Должно быть уборная. На полу скромные, но раскидистые ковры. Из мебели – большая низкая тахта, некое подобие кушетки, сундук, стол, пара грубых стульев и оружейная пирамидка. Да еще некое подобие вещевого шкафа, выдолбленного в скале, со шторкой вместо дверок. В общем, жилище простое, по-военному аккуратное, но просторное.
– Неплохо, – оценил Рон. – Есть где умыться?
Даева подняла руку и указала на дверь в стене, рядом с окном. Рон скинул плащ и поставил шлем на стол. Избавился от неудобной гвардейской кирасы, скинул китель и сорочку. Золотая дева лишь равнодушно наблюдала за ним.
Маленькое помещение и правда оказалось уборной. Причем, довольно своеобразной! Тут было скромное окошко, зеркало, полка, пара чистых полотенец, водопровод в виде горного ручья, стекающего по стене, и ровная дырка в полу, плотно закрытая деревянной крышкой. Ручей, судя по всему, протекал по сквозному каналу через все этажи. Вода отбиралась по средством небольшого медного желобка с шарниром, прислоненного к стене, и попадала в каменную чашу. А когда та переполнялась, бамбуковый поплавок поднимал желоб, и струйка обрывалась. Вода в ручье была чистой, вкусной, и жутко холодной. Тут же был медный таз, кувшин и черпак, чтобы смывать фекалии в каменный же трубопровод. Хуже, чем в замке, но жаловаться на такую роскошь было бы грешно.
Холодная вода дарила свежесть. Умываться ей было не слишком комфортно, зато ссадины и ранки промывать было не так больно. Закрыв дверь, Рон нашел душистое мыло и тщательно промыл волосы. Пришлось ждать какое-то время, пока чаша снова наполнится. Освежив торс и отмыв руки, он обтерся полотенцем. Кожа сразу порозовела, дышать стало легче. Он посмотрел на себя в зеркало. Ссадины и ушибы, которые оставила на нем Даева были незначительны, но мерзко саднили. Все же сила ее была чудовищной и отражать удары без последствий каждый раз не получалось.
Когда он вернулся, Даева стояла на том же месте. На столе лежала чистая мужская сорочка, деревянный ящичек с закуской и четыре бутыли разной формы. Видимо принесли, когда он мылся. Рон взял кусок жаренного мяса из ящика и осторожно выглянул в коридор. Там было пусто. Тихонько прикрыв дверь, он запер ее на ключ и подпёр стулом, по привычке.
– Ты ждешь кого-то? – спросил он Даеву.
Она медленно покачала головой. Молодой лорд откупорил пробку квадратной бутыли из толстого красного стекла, и осторожно глотнул. Это был ром, причем весьма приятный.
– Раздевайся, – бросил он, не глядя в ее сторону.
Даева сузила глаза и сжала зубы. Приняв свое теперешнее положение, она не стала перечить. Медленно, предмет за предметом, она снимала броню и аккуратно развешивала на крестообразную деревянную подставку. Задумчиво смакуя выпивку, Рон подошел к окну. Последние отблески солнца покидали это место. Стены и дно огромного котлована погружались во тьму. То тут, то там зажигались огни. Логово алхимика кипело своей тайной жизнью. Было даже красиво.
Рон обернулся, когда на теле Даевы осталась лишь льняная рубаха до колен, усиленная многослойными вставками. Опустив глаза в пол, она сняла и ее.
Тело златой девы было прекрасно, и гармонично. И без того золотистую кожу украшал более темный орнамент, огибающий ее спину, бедра, грудь и плечи. У многих нефилимов этот узор есть с рождения. У кого-то проявляется со временем. Бывает симметричным или расположен хаотично. Даева же имела красивый, зеркально расположенный рисунок из плавных линий разной ширины.
Пару минут Рон разглядывал ее, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. Казалось, рисунок имел рельеф, но на ощупь, был абсолютно гладким. Он переливался, радуя взгляд, словно шелковая лента, опоясавшая девичье тело. Лицо Даевы оставалось безучастным. Решение молодого лорда переночевать в ее комнате, золотая дева истолковала для себя однозначно, расценив как плату за постыдное поражение.
Оценив по достоинству изгибы ее тела, Рон неспеша изучил ее волевое, чуть заостренное лицо. Правильное, ровное, умиротворенное. И, отчасти знакомое… На боку Даевы красовался крупный багровый кровоподтек. Недавнее приобретение. После боя прошло совсем не много времени, и он как раз проступил во всей красе. Она вздрогнула от боли, стоило лишь коснуться раны. Рон машинально похлопал ее по бедру, словно раненную лошадь. Но все равно продолжил. Даева предпочла стерпеть. Затем лорд осмотрел шею и плечи. Два маленьких пореза все же остались на ее коже. Для себя он отметил, что кровь у нее красная, как у людей. В остальном, состояние девы было удовлетворительным, не считая небольших ссадин на коленях и локтях.
Кисти золоченой девы были чуть больше его собственных. Крепкие, сильные, натруженные. Ногти на длинных, красивых пальцах были вполне человеческие, ровной, заостренной формы. И тоже золотые… На ощупь Даева была почти как обычная женщина. Такая же мягкая и упругая. Грубая кожа и мозоли нашлись только на руках. Они говорили о частых упорных тренировках с оружием.
Рон смочил пальцы ромом и протер порезы на ее шее.
– Дуешься на меня? – тихо спросил он.
Поджав губу Даева, отвернулась, пытаясь сдержать внутренние переживания.
– Мы солдаты с тобой. А смерть для солдата как объятия матери. Сложно пройти мимо…
Даева не ответила. Лишь крепко зажмурилась.
– Выпей… – Он предложил ей рому, но она замотала головой.
– Пей! – потребовал он жестко.
Даева глянула не него с досадой и нехотя взялась за бутылку.
– Глотай! – приказал он. – Еще глотай!
Она пила через силу, и когда бутылка опустела, Рон забрал ее.
– А теперь иди в уборную, вытри сопли и приведи себя в порядок!
Ей ничего не осталось, как подчиниться. Какое-то время до Рона доносились обрывки плача из-за закрытой двери. Всплески воды и даже тихая ругань. Но потом все стихло. Он уже хотел пойти проверить, не сделала ли она чего-нибудь с собой, но дверь отворилась. Показавшись на пороге, Даева собрала влажные волосы в хвост и стянула лентой. К тому времени Рон уже добивал вторую бутыль рома и добрался до закуски. Он сдвину ненужные подушки в сторону и занял половину тахты. Неровной походкой она подошла к нему. Рон протянул рульку колбасы и указал на место рядом с собой. Смирившись с судьбой, порозовевшая от алкоголя девица вцепилась зубами в колбасу и плюхнулась на постель.
– Ну что, милая, полегчало? – Рон грустно улыбнулся.
Она кивнула, тяжко вздохнув.
– Есть что сказать?
Дева вздрогнула, гадая где прокололась.
– Бубнишь под нос во время боя. Да и ругань твою я слышал… – прояснил Рон зевая.
Она скривилась, поняв, что это больше не секрет. Жиль, конечно, знала об этом. Но говорили они крайне редко, особенно в последние годы. А иным и вовсе не нужно знать, что Даеве доступна речь. Да и не любила она особо говорить… Зачем, если все понятно без слов?
– Почему не добил? – спросила она с обидой.
– Я хотел… – честно признался Рон. – Жиль, на твое счастье вовремя включила мозги.
– Лучше бы добил, – всхлипнула она.
– Что сделано, то сделано. И потом… я бы жалел об этом до конца жизни.
– Почему? – удивилась она.
– Посмотри на себя, как можно портить такую красоту?
– Мое тело… Ты хочешь его?
– Конечно. Странный вопрос, – усмехнулся Рон.
– Сейчас?
Рон улыбнулся. Он убрал непослушную прядь волос с ее лица. Провел ладонью вдоль тела и погладил Даеву по бедру.
– Идея хорошая. И мы обязательно поиграемся с твоим телом. Но в другой раз и в другом месте.
Даева задумалась. Молодой лорд сбил ее с толку. Но не похоже, чтобы он кривил душой.
– Я подумала, что ты здесь только ради этого.
– Я не стесняюсь своих желаний, – усмехнулся Рон. – Но сегодня просто тихонько посплю рядом. Ты ведь не наделаешь глупостей?
– Нет… Я кажется уже смирилась, – вздохнула она. – Если моя госпожа так решила, значит так и будет.
– Решение твоей госпожи мне не совсем понятно. Я не просил об этом. Но отказаться не смог, – признался Рон.
– Зачем я тебе, лорд, ради плоти?
– Еще не знаю… Буду созерцать тебя в дни суровой печали и радоваться. Ну, чтобы тяжелые мысли легче проходили стороной. Ты ведь умеешь что-то еще, или только драться?
– Лучше всего я убиваю орков, и тварей из разлома, лорд. Но они давно не нападали, и я научилась всему, что умеют другие. Госпожа отлично подготовила меня, – гордо заявила золотистая дева.
– Тем лучше. Ты не единственный нефилим в замке. Солдаты, наверное, рты пооткрывают… Опять же на нас постоянно кто-то норовит напасть. В общем, скучно не будет.
– А машины у тебя есть? Я люблю машины, у госпожи их много! – оживилась Даева.
– Машины? – Рон задумался. – Какие-то есть… у кузнеца в мастерской. Я, лордом то стал совсем недавно, еще не разобрался.
– А можно еще мяса?
Рон протянул ей пол рульки колбасы и предложил еще рому.
– Госпожа запрещает мне алкоголь. Я пью только родниковую воду.
– Сегодня можно немного. Мы ей не скажем, – Рон загадочно улыбнулся.
– Ну… ладно – смутилась она и сделала маленький глоток.
– А что за машины есть у Жиль? – заинтересовался Рон.
– Да разные… Одни землю роют, другие – камни ломают. Есть которые руду на себе возят и рабочих. А еще, которые грузы поднимают или железо куют. Госпожа много их понаделала. Люди слабые, они болеют и умирают. А машины и нефилимы – нет.
– Хм… интересная логика. А военные машины у нее тоже есть?
– Да, есть. Но не много, только для обороны. У госпожи без того много дел. Она постоянно занята своими исследованиями. То лекарство новое сделает, то сплав новый придумает. Она отвлекается только если что-то случается, или приходит интересный заказ сверху.
– Заказ? – не понял Рон.
– Ну да… мы же поставляем камень и цемент по всему графству. А еще железо, полудрагоценные камни. Да много чего! – Слабый ром хорошо развязал язычок золотой девы. Она, наконец то расслабилась и понемногу начала забываться.
– За деньги? – уточнил Рон.
– Редко. Нам нужна еда, ткани, древесина, травы, для лекарств. Мы, конечно, выращиваем в подземельях грибы, но нельзя же питаться только ими. Правда в озере есть слепые рыбы…
– Оружие вы тоже поставляете?
– Да. Госпожа ведь снабжает вашу армию. Вы разве не знали?
– Знал. А еще кому-то она оружие продает?
– Иногда лорды просят себе что-то особенное. Но не часто…
Даева стала зевать, глазки ее начали слипаться. Рон осторожно забрал у нее колбасу и не стал больше донимать вопросами. Она сегодня многое пережила. А сон – это лекарство от всех невзгод. Особенно если пить ром вместо снотворного. В комнате стало совсем темно. Рон без труда нашел свечи и присел за стол. В тусклом свете он достал из подсумка карандаш и блокнот. Несколько минут он что-то вдумчиво писал в нем. Потом оторвал лист и спрятал его в карман кителя.
Труба, что стояла по центру комнаты нагрелась. От нее веяло жаром, и в комнате стало заметно теплее. Определенно где-то внизу стояла огромная печь, которую затапливали на ночь. Оставив свечу догорать, Рон еще раз осмотрел комнату и проверил дверь. Он устал, но на новом месте спать было тревожно, особенно после заскоков Жиль. Однако, отдохнуть было необходимо. Время было примерно около девяти. Скинув сапоги, он начистил их до блеска. Потом тихонько прошел в уборную и сполоснул ноги холодной водой. Вернувшись в комнату, он отыскал свернутое одеяло. Допив остатки рома, он укрыл безмятежно спящую девицу, и прилег рядом. Вот и еще один день его мирной жизни накрылся медным тазом…
Он устал, но сон не шел так просто. В голову лезли всякие мысли. Как приятные, так и не очень. Чем больше он находился в замке черного владыки, и чем больше узнавал его владения, тем больше события его жизни казались бредом. Ну или плохо вязались с реальностью. Нельзя сказать, что жить стало неинтересно. Это не так. К элементу внезапности он привык, но то касалось лишь боя, теперь же этот элемент присутствовал везде. Во всех аспектах его скромного бытия. С недавних пор он перестал чувствовать себя одиноким. Существа, которые его окружали, а по-другому и не скажешь, ибо чистокровных людей среди них было мало – стали для него близкими. Он даже начал за кого-то переживать. Если раньше на него смотрели с ужасом и животным страхом, то теперь все чаще с надеждой. Это было дико и непривычно. Тем не менее, его не переставали считать чудовищем. Похоже, что в этом графстве чудовищем у власти никого не удивить.
Подцепив пальцами новую бутылку, он тихо встал и накинул на плечи китель. Захотелось вдохнуть свежего воздуха. Дверь в лоджию скрипнула и поддалась. Звездного неба отсюда не увидеть. Над головой простерся скальный выступ, на котором крепился мост. Его громоздкие механизмы хорошо проглядывались с этого места. Там горел свет и наблюдалась кое какая суета. Маленькие фигурки что-то смазывали, чистили и стучали молотками. Внизу огромный карьер тоже кипел жизнью. Света было на удивление много. Какие-то фигуры праздно перемешались по его уровням. Какие-то торопливо спешили, видимо с поручениями. Опытный глаз наемника сразу вычленил охранников и солдат. Одни стояли на самых видных местах, а другие перемещались группами по пять – семь человек.
– Не спится?
Рон повернулся на голос. На соседней лоджии метрах в трех от него стояла высокая женщина лет тридцати, одетая в том же стиле что и Жиль, когда приехала в замок.
– Я Айрин, кастелянш, присматриваю за Даевой, – она приветливо помахала рукой.
– Рон, – представился он в ответ. – Новый лорд этого… чудесного графства.
– По-другому и не скажешь, милорд, – улыбнулась женщина.
– Давно вы здесь, Айрин?
– Несколько лет. Попала за кражу, когда второй раз пыталась стащить немного хлеба из объедков господ.
– Воровка, значит?
– Рецидивист! – усмехнулась Айрин. – Голод людей на многое толкает. Оказывается и за объедки можно сюда попасть. Знала бы раньше, Украла бы что по существеннее.
– От чего так? – не понял Рон.
– Здесь я не голодаю. Не хожу в обносках… есть койка и крыша над головой.
– А разве работать здесь не каторга? – удивился Рон.
– Каторга… но не для всех. Мадам отлично видит людей и ценит хороших работников. Многие попадают сюда по прихоти власть имущих, из-за несчастной любви, из-за своих взглядов. Кто-то даже за бунт против владыки. Есть и те, кто поднял оружие против его солдат. Мадам строга, но справедлива. Никогда не наказывает зря. Хоть и бывает жестока.
– Не боитесь мне говорить это?
– Нет. Я ни сказала ничего лишнего. Хотя… здесь везде глаза и уши.
– Не хотелось сбежать?
– Если только по глупости, – она показала тонкий обруч на шее. – Мы не можем покинуть это место. Ссылка сюда не имеет срока. Да и не хотим… Жизнь за пределами каменоломни куда хуже. А тут у нас общее дело, все друг друга знают. Даже нефилимы, что служат в охране не столько охраняют нас, людей, сколько оберегают от всяких подземных тварей.
– А что будет с бойцами сэра Артура Конора? – вспомнил Рон.
– Это которых сегодня привели? – она задумалась. – Ну да… вот их, пожалуй, ждет настоящая каторга. Сочувствия они не заслужили.
– Вы сказали о нефилимах…
– А, их тут много. Вся охрана из них. Надо сказать, никогда не позволяют себе лишнего, в отличии от людей… Но в солдатах служат только люди. Они служат по пять лет, добровольно. Потом госпожа отпускает их с хорошей наградой. Можно построить дом завести жену и хозяйство. Но, уходят тоже не все. Привыкают. Заводят фермы в окрестностях, чтобы снабжать нас, или выращивают грибы в выработанных тоннелях. Это даже приветствуется.
– Да у вас тут целое графство в графстве! – негромко воскликнул Рон.
– Да, милорд, можно и так сказать… – улыбнулась она.
– Завтра я осмотрю тут все. На что стоит взглянуть в первую очередь?
– Ох… я даже и не знаю. Здесь много страшных механизмов, что само по себе в диковинку. Я долго привыкала… Есть сад, где мадам выращивает цветы и травы для своих изысканий. Он прекрасен. Кузница вам возможно понравится, она огромна. Да много чего… Знаете, на самом деле меня мало куда пускали. Есть вещи, которых простым людям знать не надо.
– Я понял. Не буду вас больше пытать, – виновато улыбнулся Рон – Просто военная привычка.
– О, не стоит. Вы и так на удивление приветливы, и даже милы, – смутилась Айрин.
– Похоже все в графстве знают, что Хаук и лорд Ронан одно лицо?
– Да, милорд. Боюсь, что это так, – признала она.
– Жаль. Я думал, что смена имени хоть что-то изменит. Но, слухи разносятся быстро.
– Это точно. Но, я всем расскажу, что вы не такой, как говорят!
– Вы думаете? Даже после сегодняшнего? – усмехнулся он.
– Да. Я… очень признательна, что вы пощадили Даеву. Я очень привязалась к ней.
– Тогда у меня плохие новости. Завтра она уедет со мной… Жиль так решила.
– Вот как… Ну, значит так надо, – загрустила Айрин. – Не обижайте ее.
– Обещаю, – Рон в подтверждение ударил себя кулаком в грудь.
– Вам… еще что-то нужно милорд? – спросила она, не поднимая глаз.
– Нет, – он взболтнул содержимое в бутылке. – Вроде все есть.
– Тогда, с вашего позволения я удалюсь. Завтра рано вставать.
– Доброй ночи, Айрин.
– Доброй ночи, милорд…
Низко поклонившись, Айрин ушла с балкона. Рон расстроил ее известием о скором отъезде Даевы. Кажется, она даже проронила слезу. Все-таки, он причинял людям боль, даже не желая этого. Но, может Жиль права, и сама жизнь такова?
Посмотрев по сторонам, и убедившись, что его никто не видит, Рон как бы случайно выронил бутыль из рук и проследил за тем, как она падает в темноту. Он ждал звука разбитого стекла, или ругани, но ничего не услышал. Разочарованный, он вернулся в жилище Даевы. То ли прогулка на воздухе сделала дело, толи еще одна бутыль… Но в этот раз он уснул сразу.
