Лейла Тан
Сущность
Эпизод 35
На четвертый день стало ясно, что Эпидемия ухватилась только за детей. Дэвид с тревогой ожидал этого срока, когда болезнь, даже минуя предварительную стадию, обычно проявляется неожиданно и вовсю. Убедившись, что здоров, он сбросил с себя доспехи и сжег ворох тряпья и пластыря в камине. Клара активно помогала ему в этом.
– Почему Николай не заразился? – спросила она.
– Иногда такое бывает, – попытался объяснить Дэвид, хотя сам ничего не понимал. – Это зависит… А вообще-то я думаю, что Коля просто защищен. Они не могут добраться до него и издеваются над ним так, тем более что дети приняли вакцину и находятся у них на поводке. Захотят – устроят Эпидемию, захотят – отрастят хвосты или рога.
Это объяснение Клару вполне удовлетворило.
Никто больше не стучал в двери – ни полиция, ни Лиза, ни санитарная служба. Наверное, наверху никак не могут решить, что делать, рассуждал Дэвид. В последнее время случаи Эпидемии почти не регистрировались, поэтому заражение детей и ни где-нибудь, а в самой Столице, должно заставить власти Объединенного человечества принять чрезвычайные и даже крайние меры. Дэвид старался не думать об этом, потому что такие мысли мешали работе. Надежда найти вакцину давно покинула его, но надежда на чудесное спасение все еще теплилась в его ранимом сердце. Он иногда заглядывал в комнату детей и уходил оттуда со слезами на глазах. Николай внешне ничем не отличался от своих умирающих малышей. Он посерел, поседел, страшно исхудал, глаза глубоко ушли в глазницы и смотрели оттуда гаснущими угольками. Он не принимал пищу и не спал, все дни сидел на полу у стены, обнимая Сашу и Дашу. Он умирал вместе с ними, и Дэвид считал себя виноватым. Если бы ни Клара, эта железная неунывающая Клара, он давно бы пал духом.
Утром вернулись старики и сообщили, что началась секретная эвакуация жильцов. Об этом Наоми рассказала ее подружка, получившая инструкцию. Свое решение власти объясняют какой-то неполадкой в фундаменте, якобы вызванной прорывом подземных вод. Кажется, дом собираются ликвидировать вместе с вирусом, грустно сказал Герберт. Это была неприятная новость. Значит, и им придется перебираться. Но как быть с больными? Их не позволят вывести из здания.
– Коля, друг мой, дом собираются уничтожить вместе с нами. Что будем делать?
Дэвид стоял на пороге с виновато опущенной головой. Он сейчас презирал и проклинал всю науку и прогресс, но в первую очередь, конечно же, собственную бездарность. Воздух в комнате был тяжел и сперт. Несмотря на открытые окна, запахи болезни уже стойко впитались в стены и мебель.
Николай безразлично посмотрел на него.
– Ну и что?..
– Надо придумать, как вывезти отсюда детей.
– Зачем? Они и так умирают… Иди, друг, уходите все, не нужно ничего…
– Коля, давай попробуем, может быть, еще получится…
– Ничего не получится… Они все-таки меня сломали. Они толково придумали… Я здоров, а они умирают.
Голос Николая совсем ослаб, но он продолжал говорить, шевеля губами. В это время мальчик застонал и шевельнулся. Отец склонился к нему, зашептал что-то, целуя в лоб и исступленно гладя по голове. Дэвид видел подобное сотни раз, он думал, что закалился, получил иммунитет. Он жестоко ошибся. Душа разорвалась на части.
– Аааа!
Он ворвался в лабораторию, остановился, бешено вращая невидящими глазами. С чего бы лучше начать? «Ненавижу!» Рука нащупала резную спинку старинного стула. Он легко поднял тяжелый предмет и со всего маху опустил на мигающий экран дисплея.
Он крушил все подряд, не испытывая сожаления. В довершение запустил стулом в большое зеркало, наклонно висящее на стене, противоположной окну, и без сил опустился на пол. Все, конец исследованиям, конец всем надеждам. Он уронил голову и зарыдал.
Вошла Клара. Она не мешала изливаться его горю и молча разглядывала руины лаборатории. Дэвид был благодарен ей за молчание, утешения были ни к чему.
Клара долго стояла на пороге, вздыхая, и вдруг спросила громко и как-то странно:
– Что вы сделали?
– Я покончил с собой, – сказал он.
– Я спрашиваю, как вы сделали это?
Дэвид хотел ответить, что при помощи стула, но взгляд его упал туда, куда указывала рука женщины, и он обмер. Среди груды разгромленной аппаратуры посверкивал чудом уцелевший монитор микроскопа. По экрану привычно носились, сталкиваясь и наползая друг на друга, серые мохнатые пятна, но эта была уже не та картина, которую он наблюдал изо дня в день в течение долгого времени. Что-то изменилось. Он лихорадочно протер очки, всмотрелся. Да, ему не показалось – серые элементы действительно таяли, причем с огромной скоростью.
– Не шевелитесь, – вполголоса произнесла Клара. – Пока не разберемся, в чем дело, никто не должен сходить со своего места. У вас есть идеи?
– Не знаю, я ничего не делал…
– Успокойтесь и начните думать.
Он начал думать. Боясь моргнуть и пропустить что-нибудь важное, он изучал каждую деталь, каждый оторванный проводок. Микроскоп, содержащий разгадку, находился далеко, на столе у окна, и был сейчас недосягаем. Верхняя часть аппарата отвалилась и капсула с пробой была обнажена. Дэвид видел, как под тонкой корочкой защитного покрытия кипит и волнуется смертоносная масса. Сейчас все закончится, и он не успеет уловить момент истины. Это самый важный момент, и пропустивший его исследователь может считать, что прожил жизнь напрасно. Вот если бы можно было подойти поближе, но его грузное тело могло нарушить систему, сместить какой-то элемент. Он еще раз осмотрелся и зажмурился, уронив взгляд на зеркало на стене. Оно раскололось на множество частей, осколки сошли со своих мест, но каким-то образом все еще держались друг за друга. Каждый из них превратился в маленькое зеркальце и отражал осеннее полуденное солнце, заглядывающее сквозь распахнутое окно.
Дэвид понял.
– Клара, как у вас со зрением? – взволнованно проговорил он.
– Нормально. А что? – удивилась она.
– Тогда попробуйте с расстояния сосчитать количество осколков того зеркала. Сумеете? Только не подходите очень близко, вдруг оно рассыплется.
Клара пожала плечами, встала так, чтобы не ослепнуть от отраженного солнца и стала считать – раз, два, три, – глаза слезились и болели от напряжения. Но Дэвид попросил ее, значит, нужно было это сделать.
– Восемнадцать, – сообщила она.
– Восемнадцать, восемнадцать… – забормотал он, продолжая сидеть на полу среди поверженного оборудования, – отраженный солнечный свет, усиленный в восемнадцатикратной степени… наклон луча… так просто… так просто… Господи, спасибо тебе. Клара, вы не поверите, но, по-моему, Эпидемию победил солнечный зайчик. Представляете?
– ..?
– И почему мне раньше не пришло в голову разгромить лабораторию? – Дэвид радостно заулыбался. – Такое совпадение обстоятельств практически невозможно. Невозможно! Вы только подумайте – и микроскоп стоял на нужном месте, и проба оказалась именно там, где нужно, и зеркало раскололось именно на 18 частей, и каждый осколок принял именно такое положение, чтобы отраженные лучи сошлись в нужном месте! Вы можете поверить, что такое бывает?
Клара прижала руки к груди и посмотрела на Дэвида с нескрываемым восторгом. Она не была знакома с его прежними работами за океаном, однако применяемые им нестандартные методы исследований, пусть даже пока и безрезультатные, свидетельствовали о большом таланте ученого. Она не сомневалась, что если бы не помехи извне, Дэвид обязательно нашел бы эту вакцину. Вот он и нашел ее, правда, несколько оригинальным способом, но только этот человек мог додуматься до версии с треснувшим зеркалом. Только Дэвид. Даже, если это ерунда, это гениальная ерунда.
– Что будем делать? – спросила она.
– Я уверен, что это вещество содержит нужные антитела. Хочу надеяться, что они заряжены определенным образом и готовы сожрать наших серых приятелей. Проверить этого мы все равно сейчас не сумеем, поэтому рискнем на глаз. А потом как-нибудь выскользнем из этого дома, попросим соседей… ну, я не знаю, что-нибудь придумаем. Бог поможет
– Коллега, ваши методы исследования не перестают меня поражать, – смеясь, сказала Клара и слегка склонила голову.
Дэвид поклонился в ответ. Они смотрели друг на друга и молчали. Пауза так затянулась и стала столь многозначительной, что когда в дверях появилась Наоми, оба облегченно вздохнули.
– Боже мой, что здесь происходит? – ахнула хозяйка. – Дэвид, вам нужна помощь?
– Нет-нет, – торопливо проговорил он и поднялся с пола.
– Мы с Гербертом пакуем вещи, – сообщила Наоми. – Вы решили что-нибудь с детьми?..
Через два часа Саша и Даша пришли в сознание. Взрослые стояли вокруг, затаив дыхание. После долгих уговоров Николай разрешил таки взять их у него и положить на кровать. Первой открыла глаза девочка и сразу заревела, увидев столько незнакомых людей. Лицо ребенка порозовело, температура упала, и Дэвид был уверен, что изменения эти необратимы. Выздоровление шло с поразительной быстротой. Вслед за сестрой очнулся Саша, серьезно оглядел собравшихся и поинтересовался, можно ли ему пойти к папе. Конечно можно! – умилились незнакомые дяди и тети. Но папа не отзывался – он крепко спал.
Эпизод 36
– Высаживаемся, скорей, скорей, раз-два, раз-два! Никаких задержек! Живо, живо! Стрелять в любого, кто попытается вам помешать! Смотреть в оба! Кто первым найдет золото, получат двадцать процентов! Эй, Рамирес, а ты чего отстаешь?
Эли вошел в подъемник последним. Он вообще не хотел покидать корабль, но командир настоял, и он не мог не подчиниться. Полковник Сафар, несмотря на свои наивные фантазии и проекты, был настоящим воякой, что имело для Элиота большое значение. Команда подчинялась ему беспрекословно, он же не позволял себе перегибать палку, а относился ко всем ровно и дружественно. Он был из тех вожаков, кто работают на команду а не на себя.
"Скорее бы все это закончилось", – думал Элиот, двигаясь по колее, выдавленной в песке гусеницами металлоискателя, резво ползущего впереди строя. Машина долго ощупывала пространство своими индикаторами, лизало песок и камни, переваривала полученную информацию, и наконец ринулась к невысокой горной гряде, едва вырисовывающейся в пыльном тумане. Эли чувствовал, как жесткие пылинки стучат по стеклу смотрового щитка скафандра и заполняют складки костюма. От этого было еще тяжелее идти. Полковник не разрешил погрузиться в транспортировщик, чтобы не расходовать понапрасну топливо. "Вызовем, если будет, что везти назад", – сказал он.
Металлоискатель дополз до склона, втянул гусеницы и стал взбираться по камням на развернувшихся паучьих ногах. Люди последовали за машиной и вскоре оказались у входа в пещеру, уходящую довольно круто вниз. Переглянулись – входить первым никому не хотелось.
– За мной. – Полковник решительно шагнул в темноту. Фонарь на шлеме командира осветил каменные стены красным светом.
Люди двинулись по узкому коридору гуськом. Эли замыкал строй. Коридор спускался и спускался в недра планеты и в конце концов привел их к упертой в стену огромной каменной плите, по-видимому, перекрывающей дорогу к кладу. Люди были в этом уверены – там, за глыбой лежат сокровища, которым нет цены.
– Налегай! – скомандовал полковник.
Команда навалилась на препятствие, готовая устранить его во что бы то ни стало. Возились долго, делая передышки. Когда стало казаться, что усилия бесполезны, плита вдруг шатнулась. Это придало искателям сил, они налегли и рывком сдвинули камень ровно настолько, чтобы в освободившуюся щель можно было протиснуться в скафандре.
Они вошли. Крики ликования постепенно угасли и наступила тишина. Открывшаяся взору сводчатая пещера была пуста. В свете нескольких развешанных по стенам тусклых самозарядных ламп одиного посверкивал странный предмет, лежащий на каменном постаменте, установленном в центре помещения. Кроме этого здесь ничего больше не было.
Люди остолбенели.
– Черт побери… – разочарованно произнес полковник Сафар. – И это все?.. – он обернулся к команде. В стеклянном щитке шлема отражались лампы.
Элиот вышел вперед, перешагнул через каменный порог и направился к постаменту, подошел совсем близко и только тогда с удивлением понял, что перед ним. Это был меч, устроенный в потрепанных, но некогда очень искусно выполненных ножнах. "Неужели настоящий?" – подумал Эли. Он однажды видел что-то подобное в Музее реконструкции. Он сдул с оружия пыль, благоговейно погладил рукоятку и, не дыша, медленно извлек его на свет. Острое прямое лезвие ослепительно сверкнуло. У человека дыхание перехватило от восторга – так прекрасна была вещь. Тонкий и легкий, меч казался игрушечным. Не только ножны, но и клинок по всей длине были расписаны таинственными неземными знаками. Они заворожили, и человек смотрел, не в силах оторвать взгляд.
– Интересная вещица, но ничего не стоит, – произнес за спиной командир.
Эли вздрогнул и быстро вложил оружие в ножны.
– А ну-ка покажи еще раз, – попросил полковник.
Элиот вновь обнажил меч и обмер – таинственные знаки исчезли, вместо них на лезвии поблескивала надпись на всеобщем земном языке "Мастер по Свету". Он открыл рот и растеряно посмотрел на командира, словно ожидая от него объяснений.
– Мас-тер-по-све-ту, – громко прочитал тот. – Белиберда какая-то. Это чтобы электричество чинить, что ли? Нет, что-то не похоже… Выкинь ты его, он ничего не стоит. Здесь ни черта нет, будем искать дальше. Эй, парни, пошарьте тут, если ничего не найдем – уходим!
Эли ничего не слышал и все смотрел на меч, не понимая, что происходит. Может быть, в первый раз ему просто показалось, что надпись неземного происхождения? В пещере полумрак, мало ли что может померещиться. "Ну, нет! – сказал он себе. – Я в своем уме и я видел. Положу-ка я лучше его на место, может быть, это нельзя трогать кому попало". Он аккуратно опустил меч на постамент, но передумал и опять взял в руки.
– Капитан, – послышалось из полумрака, – тут еще какая-то дверь!
Люди прекратили поиски и взволнованно устремились на голос.
– Что еще за дверь? – хмуро спросил командир.
Несколько человек уже копошились у каменной заслонки, еще более массивной, чем первая.
– Эй, все сюда! – скомандовал полковник.
Через мгновение уже вся команда толкала каменную глыбу. На этот раз препятствие поддалось на удивление быстро. Эли не принимал в этом участия, он смотрел со стороны, не выпуская меча из рук. И по мере того, как заслонка отходила от стены, все яснее чувствовал опасность, притаившуюся с той стороны. Она еще не приняла очертания, но он буквально ощущал ее запах, ее черную мохнатость и неизбежность. В конце концов тревога заполнила все его существо и вырвалась наружу истошным криком:
– Нет! Это – ловушка! Не трогайте! Отойдите оттуда!!
Сослуживцы взглянули на него как на безумца, но прекратили работу. Полковник подошел.
– Ну, и в чем же дело?
– Капитан, – начал Эли, волнуясь, – вы, наверное, разумный человек…
– Ну?
– Значит, вы не можете не понимать, что сокровища не достанутся вам просто так. Их не для того спрятали, чтобы каждый встречный мог ими поживиться.
Полковник нахмурился.
– Командир, можете считать меня ненормальным, но за этой дверью ловушка, я чувствую. Зачем вам туда? Ради чего жертвовать собой? Давайте уйдем. – Эли запнулся, не находя больше аргументов. Командир не чувствовал того, что чувствовал он, поэтому не понимал его.
– Интересное предложение. – Полковник нахмурился еще больше. – Ребята, вы слышите? Он предлагает все бросить. По-моему, он дурак. – Люди расхохотались. Командир поднял растопыренную ладонь. – Да, ты прав, сокровища не дадутся просто так. Но я уверен: то, что спрятано за той дверью, стоит жертв. Мы готовы и не станем отступать. Улавливаешь мою мысль? К тому же я обещал людям сокровища, и они пошли за мной. Я не могу разочаровать их, я им обязан, я даже готов отдать им свою долю, если будет нужно. А они готовы идти до конца и драться за свое золото. У каждого свои принципы, малыш, вот тебе достаточно этой старой железяки с закорючками, а они хотят чего-то большего, – полковник снисходительно похлопал его по плечу. – Ты славный малый, Элиот Рамирес, но у тебя точно что-то с головой. Я это сразу заметил. Ты слишком много соображаешь, а рядовой вообще не должен соображать, для этого существует его начальство. Понял? А теперь забирай свою игрушку и катись наверх, не мути здесь воду. И сразу хочу предупредить, чтобы потом не было соплей: если здесь ничего не найдется, мы не вернемся, а полетим дальше.
Эли отказывался верить. Что он говорит? Как это "полетим дальше"? Ведь тогда все пропало, он не успеет на Землю до конца года! Командир казался ему человеком чести и слова. К тому же "Призраку" ничего не стоило сделать маленький крюк и подбросить его поближе к дому. Он был уверен – полковник обещал, значит так и будет. Как же он ошибался!
– Полковник, вы меня разочаровали, – сказал он с яростью. – Я думал, ваше слово чего-то стоит. А оказалось, что вы – бесчестный алчный кретин. Да!
Полковник тяжко вздохнул, покрутил головой и неожиданно ударил его кулаком в живот. Даже толща защитного костюма не смогла поглотить удар, и Эли переломился от боли пополам и упал на колени. Командир постучал по шлему.
– А я думал, что в армии психов не держат.
Эпизод 37
Каменная заслонка с грохотом откатилась в сторону, и из освободившегося круглого отверстия потек голубоватый дымок. Когда он развеялся, люди увидели, что в соседнем помещении тоже ничего нет. Они бросились внутрь, обшарили пол, простучали все стены. Никаких сокровищ! "Нас опередили! Мы опоздали!" – выкрикнул кто-то, отчаянно заламывая руки. Тут послышалось: "Еще дверь! Скорее сюда!" – и команда "Призрака" яростно накинулась на новое препятствие. Вскоре в наушниках шлемофона раздались вопли разочарования, и вновь отрывистое: "Раз-два, взяли!".
Элиот остался один. У полковника оказалась тяжелая рука, и боль от удара все еще не стихла. Он сидел на каменном постаменте, опустив голову, меч лежал у его ног. Эли старался разобраться в происходящем и только еще больше запутывался. Жаль, что здесь нет Лина, он бы нашел ответ и все объяснил. У дока на все есть объяснения. Наверняка, он сказал бы, что это – испытания, что план попал к ним в руки не случайно, что здесь нет никаких сокровищ, а только Мастер по Свету, который и есть истинное сокровище, что не понявший это обречен на гибель, что алчность ведет к разрушению, что нужно уметь видеть цель… Да, доктор Лин сказал бы именно так. И еще, разумеется, добавил бы: "Все может быть".
Все может быть, подумал Эли. Он извлек меч из ножен и положил на колени. "Мастер по Свету"… что бы это значило? "На инструмент для починки электричество ты, дружок, точно не похож. Ну, что ж, Мастер по Свету, если все хорошо закончится, я подарю тебя моему другу Лину. Ему ты понравишься", – подумал он и поймал себя на мысли, что начинает относиться к оружию как к одушевленному предмету. В присутствии здесь Мастера по Свету, несомненно, был особый смысл. Эли старался не думать об этом, потому что фантазия уводила его в немыслимые дали, и он начинал мнить о себе бог знает что. Ясно одно – меч находился здесь для того, чтобы его нашли, и план планетной системы, переходящий из рук в руки, преследовал именно эти цели. Но есть ли сокровища? Скорее всего, нет. Если так, то следовало забрать меч и уходить.
Так он сидел и размышлял, пока вдруг не почувствовал, что ему чего-то не хватает – он больше не слышал голосов товарищей. В наушниках наступила полная тишина.
– Эй, ребята, вы меня слышите?
Он взглянул на показания тестера. Вроде бы все в норме. Может быть, горная толща поглощает волны, с надеждой предположил Элиот, хотя ему уже было совершенно ясно: его опасения начали оправдываться.
Он вскочил на ноги, выронил меч и бросился было к выходу из подземелья, но устыдился своего порыва и рванулся в соседнюю пещеру.
– Где вы? Ответьте! Командир!
Тишина.
Пещерам не было конца, большие и маленькие, низкие и высокие, они сменяли одна другую, и ни в одной он не заметил никаких признаков присутствия человека. Фонарь выхватывал из темноты только холодные камни. Эли ускорил шаг, наконец побежал. Несколько раз спотыкался обо что-то, но не останавливался и бежал дальше. Нельзя было терять ни минуты – может, он еще успеет.
Прошел почти час, прежде чем он увидел людей. Они лежали на полу, сидели у стен. Их головы почему-то были обнажены, а шлемы валялись на камнях и глазели фонарями в низкий потолок. Оправившись от первого потрясения, Эли поднял один из фонарей и стал дрожащей рукой светить в лица мертвецам, пережившим все ужасы декомпрессии. Луч прыгал по раздувшимся лицам и отсвечивал в остекленевших выкаченных глазах. Люди были мертвы, все до одного. Вскоре он понял, что находится в жутком галактическом могильнике. Бродя по пещере, он обнаружил останки не только людей, но и других существ. Очертания некоторых казались знакомыми. Он перешагивал через тела истлевших многоруких обезьян, превратившихся в труху змеевидных тварей, груды опустевших от времени летных костюмов неземного покроя, костей, рассыпающихся при прикосновении.
Господи, что же это… Он озирался, тыча фонарем во все углы и чувствуя, как пещера начинает плыть перед глазами. Он потерял бы сознание, если бы в наушниках не раздался отчетливый звук, напоминающий стон. Он замер и прислушался. Звук повторился.
– Командир?! – крикнул Элиот изо всех сил и лихорадочно завертел фонарем.
Полковник Сафар лежал под двумя другими телами и тоже был неподвижен, но Эли почувствовал, что стонал именно командир. Он был уверен в этом. Он оттащил мертвых и перевернул полковника на спину. Кислородная система функционировала нормально, скафандр тоже вроде бы был цел.
– Командир! – позвал он. – Вы живы? Полковник!
Он тряс неподвижное тело, и в конце концов услышал:
– Ааа… это ты… Элиот… Рамирес…
