Лейла Тан
Сущность
Эпизод 36
Николай поднес бинокль к глазам. Этот прекрасный прибор военного образца раздобыли где-то друзья Дельты. Видимость была просто потрясающей. Бинокль позволял видеть четко и ясно настолько, насколько это допускали законы физики. Николай обозревал горизонт, поворачиваясь то к югу, то к северу. С верхнего яруса магистрали можно было разглядеть даже окраины Столицы и начинающиеся за последним внутренним транспортным кольцом горы. Он так увлекся, что позабыл обо всем на свете.
– Ну что? Дай и мне посмотреть, – нетерпеливо попросила Тина.
Через час ее должен был сменить Купер, и Николай считал минуты. Тина бродила по металлическому скользкому рельсу, надолго исчезая в темноте, опасно наклонялась, чтобы разглядеть что-то внизу, сидела на краю, болтая ногами, и у Николая заходилось от страха сердце.
– Шла бы ты лучше к мужу, – сказал он и тут же лишился бинокля.
Тина впилась взглядом в горизонт и смотрела долго, словно хотела запомнить все до последней черточки. Горизонт был темен и, казалось, совершенно спокоен. Но среди частокола зданий уцелевших окраин она увидела шевелящееся море человеческих голов.
От внезапного волнения зрение затуманилось, она протянула бинокль Николаю:
– Посмотри туда, не пойму, что это. Мне показалось что-то.
– Черт! – вскрикнул Николай. – Черт! – Он перебежал на другую сторону, взглянул и, чертыхаясь, кинулся к аварийной лестнице. – Наступление началось!
Установленные на третьем ярусе усилители отразили его крик, и внизу начался переполох. Замелькали огни, зазвучали тревожные голоса, огненная река забурлила.
Тина сорвалась с последней ступеньки и понеслась вслед за Николаем, расталкивая перепуганных людей, туда, где висел в воздухе над толпой зеленый сигнальный огонек. Ананд зажег его, чтобы друзья знали, где искать друг друга. Она со слезами кинулась к Лину. Он принял ее в объятия и прижал к себе. Тина услышала, как бешено колотится его сердце.
– Противники наступают! – сообщил Николай.
– Наконец-то займемся серьезным делом, – важно заметил Оскар, потирая руки. Мастер вылечил его рану, и теперь Болтун был готов к новым подвигам, чувствуя прилив сил и вдохновения. – Что будем делать?
– Драться, – сказал Ананд, – собственно, для этого мы тут и находимся.
Он бросился к магистрали, взобрался повыше и закрутил за ухо микрофон.
– Братья и сестры! Послушайте меня! – крикнул он. – Сейчас начнется бой! Настоящий бой! «Синие» и «зеленые» перешли в наступление! Кто не знает, для чего пришел сюда, кто не готов сражаться за Братство, пусть уходит! Расходитесь! Не нужно случайных жертв! Те же, кто готов держать оборону, оставайтесь на своих местах и не поддавайтесь панике! Правда на нашей стороне! – Поднялся сильный ветер, и Ананд прижался к заиндевелым ступеням, чтобы не сдуло. – Кто хочет уйти, уходите скорее! Уходите, пока дороги открыты!
Он увидел, как обмелевшая после речи Лилит огненная река по всей длине начала распадаться на отдельные ручьи и капли. Ананд с трудом спустился вниз, преодолевая головокружение, и чуть не захлебнулся в бурном потоке. Люди толкались, падали и топтали друг друга, в панике теряли ориентиры и бежали навстречу наступающим противникам.
– Идиоты! – кричал вслед бегущим Николай. – Куда бежите? Несчастные, от этого нельзя убежать! Разве не понимаете, кретины?
Людской поток обтекал их, не замечая преграды на своем пути, словно вода лежащий в реке камень. Когда волна паники схлынула, стало ясно, что линия обороны все еще существует. Ананд с удовлетворением отметил, что, кроме друзей Динары, отличающихся боевой раскраской на лицах, у магистрали остались и другие люди. Их было не много, они стояли у затоптанных костров растерянные и напуганные, но это были именно те люди, которые ему нужны. Именно они составят основу, на которой в дальнейшем можно строить победу. Ананд не рассчитывал на победу сегодня, он знал, что сегодня полной победы не будет.
– В одном эта ведьма права – мы не должны рисковать беззащитными людьми, – сказал Фатх Али. – Ананд, может быть, распустить всех по домам?
– Эти люди рискуют не ради нас, а ради своего собственного человеческого будущего. Кто этого не понимает, уже ушел. Как вы думаете, капитан, нам удастся устоять?
Старик промолчал. Ананд вложил ему в руку микрофон.
– Я прошу вас подняться наверх и руководить обороной. У вас это получится лучше, чем у меня. Все-таки я не дружу с высотой. И возьмите с собой Оскара, он вам поможет.
Фатх Али покусал губы, раздумывая, не пытаются ли его таким образом оградить от опасности, и сказал:
– Я буду держать вас в курсе.
Эпизод 37
Наступающее утро осветило поле предстоящего сражения.
По распоряжению Фатха силы были стянуты с окраин ближе к центру. Понаблюдав за продвижением армий, капитан пришел к выводу, что противники сойдутся именно здесь. Конечная цель – Башня Совета, административный центр Объединенного человечества, значит, на ее обломанном шпиле победившая сторона должна водрузить свой флаг. Таковы законы войны. Фатх Али хорошо знал их, поэтому линия обороны была смещена от магистрали к Башне. Словно чувствуя профессионала, люди без слов подчинялись четким командам, несущимся из усилителей.
Когда совсем посветлело, линия обороны была готова. Защитники выстроились в два ряда, каждый ряд обращен лицом в определенном направлении. Вооруженные палками и прочими попавшими под руку предметами, люди стояли плечом к плечу, мужчины, женщины, старики и подростки. Никто не разговаривал и не отвлекался от горизонта. В тишине хмурого утра хорошо прослушивался далекий гул. Он нарастал, усиливая напряжение, и вскоре у некоторых защитников начали сдавать нервы. Несколько человек потеряли сознание, кто-то истерично рыдал, то тут, то там в строю появлялась брешь – люди покидали линию обороны.
Тина держалась за Лина обеими руками. Она не понимала, куда подевались вся ее смелость и мужество. Она тоже готова была кричать от ужаса и бежать неизвестно куда, лишь бы подальше отсюда. Если бы не Лин, она, наверное, так бы и сделала. Тина смотрела на стоящих рядом друзей. Ананд, Николай, Купер, измученная Басанти, малышка Сюзанна, которая уверяет, что все будет хорошо, капитан и Болтун, замерзающие наверху, смелая девочка Динара с боевой кличкой Дельта и ее угрюмые друзья… Кто из них уцелеет, кто доживет до вечера? Она думала о своей крошечной дочери, о том, увидит ли ее еще раз, она представляла, что ждет их через несколько часов, и черная тоска наполняла ее сердце. Их совсем мало, скоро никого не останется, только они, зажатые между молотом и наковальней. Первая же атака расплющит их, сомнет, сотрет с лица земли…
Лин обнял ее, наверное, почувствовал что-то.
– Если что, знай, что дети и Спаситель в подземном бункере между Старым городом и Станцией, – сказал он ей и поцеловал в висок. – Все может случиться. Прости.
– Я понимаю, – с трудом выговорила Тина.
– Ничего у нас не выйдет, – вздохнул Николай. – Ни черта не выйдет. Это факт.
Никто ему не возразил.
С приходом утра ударил мороз, и стоять на одном месте стало невозможно. Со стороны Центральной площади подул холодный северный ветер, тоскливо загудел в развалинах, загремел железом.
– Скорее бы уж, – проговорил Купер, переминаясь с ноги на ногу. Промерзшая грязь лежала твердыми комьями. – Да, скорее бы уж.
Словно услышав его, усилители загремели голосом Фатха Али: «Внимание! С юга приближается разведывательный отряд! Он движется по проспекту Вечного благоденствия в нашу сторону! Приготовиться к встрече!»
– Лин и Тина, за мной! – распорядился Ананд. – Остальным следить за ситуацией!
К ним присоединилась Дельта и несколько ее друзей. Они перебрались через баррикаду на другую сторону линии обороны и подошли к указанному месту. Здесь после сообщения капитана позиции сильно поредели, а оставшиеся на своих местах защитники были небоеспособны по причине холода и сдавших нервов. От вчерашнего воодушевления не осталось и следа.
Завидев подошедших, большая группа отделилась от цепи и приблизилась к ним.
– Можно нам уйти? – спросили у Ананда.
– Конечно, – сказал он.
Люди попросили прощения, передали оставшимся кое-что из теплых вещей и побрели прочь, грея дыханием окоченевшие пальцы. Их сгорбленные спины вскоре исчезли из виду.
– Может, придумаем другой план? – предложила Тина.
– Никакого другого плана не существует, – сказал Ананд.
– Но ты ведь не рассчитываешь, что мы их остановим? – заметил Лин.
– Я рассчитываю, что мы внесем в их умы сомнение, которое в дальнейшем сделает свое дело.
Лин пожал плечами. Он плохо представлял себе дальнейшее развитие ситуации, она казалась ему тупиковой, абсолютно безвыходной. Если все эти люди не разбегутся при звуке первого же выстрела, нет гарантий, что противники не станут стрелять в безоружных. Значит, все равно прольется кровь, но на этот раз она будет на совести Язычников. Лин не хотел брать на себя еще и этот груз, ему и без того было тяжело, болезненное чувство ответственности за всех и вся не давало ему покоя с самого детства. Он считал, что отвечает за друзей, за тех, кто слабее, за любимых людей, за детей, за каждого, кто волею судьбы оказался рядом и кто ожидает его помощи. Он не мог избавиться от этого чувства, как бы не обходилась с ним жизнь. С этим было очень трудно жить, но он не знал, как от этого избавиться.
Прошел еще час, прежде чем из-за поворота показались несколько тяжелых танков. Расплющивая камни и металл, они подползли к линии обороны и остановились шагах в пятидесяти. Из передней машины выпрыгнули два человека в военной форме и подошли к непонятному сборищу невооруженных и промерзших гражданских.
– Кто вы такие? – строго спросил один из подошедших. На заросшем смуглом лице бешено сверкали глаза. – Отвечать!
– Мы Язычники, – сообщил Ананд.
Заросший популядся, выставил перед собой автомат и заорал:
– Лечь на землю! Руки за голову!
Ананд не пошевелился. Второй из «зеленых» снял шлем. Это была женщина.
– Господин Ананд, я вас узнала, – сказала она. – Три года назад вы заплатили на дорогую операцию для моего сына. Давно хотела поблагодарить вас. Операция прошла успешно. Хоть вы теперь и Язычник, но все равно – спасибо.
– Не за что, – ответил Ананд.
Женщина окинула взглядом бесконечную цепочку замерзших людей.
– Здесь опасно.
– Именно поэтому мы здесь, – сказал Ананд. – Мы хотим помешать вам столкнуться с «синими». Мы собираемся помешать войне. Доложите об этом своему командованию, пусть решает, простит ли ему Аллах пальбу по безоружным.
Женщина открыла было рот для ответа, но ее позвали. Она оглянулась, отмахнулась, подошла ближе и тихо сказала:
– Это несерьезно, вы все погибните. Уходите немедленно.
– Мы все так или иначе погибнем, если вы начнете войну.
– Но… но, господин Ананд…
Зорко наблюдающий за происходящим капитан сообщил, что приближается разведчик «синих». «Зеленая» метнулась к своему танку. Машины выпустили воздушные подушки и умчались, скользя над дорогой.
– На ту сторону! – скомандовал Ананд.
Разведчик «синих» не подошел близко, понаблюдал со стороны и исчез. Вслед за этим с севера показалась большая группа людей в военной форме. Те, что шли впереди, были связаны, им в спины упирались дула автоматов. Шествие остановилось на достаточном расстоянии. Некоторое время стороны изучали друг друга. Наконец из-за крыш вынырнула юркая боевая машина и зависла над линией обороны. «Эй, Язычники! – донеслось сверху. – Эти предатели собирались бежать к вам! Сейчас мы предоставим им такую возможность!» Тут же загремели выстрелы, и связанные люди стали падать, один за другим. Они не кричали, не пытались бежать, молча валились в грязь.
Выстрелы стихли, и на время воцарилась жуткая тишина. Свидетели страшной сцены безмолвствовали, потрясенные увиденным.
– Будьте вы прокляты, – тихо произнес Купер и закричал, и его крик разорвал тишину: – Будьте вы прокляты! Будьте вы все прокляты!!
Ананд вздрогнул, как от удара в лицо. «Господи, они же будут стрелять в безоружных, – подумал он, – они перешагнут через женщин и стариков ради своей идеи, они пришли убивать и они будут убивать… А ты как думал, Ананд Чандран? Ты ждал, что они бросятся тебе в объятия?.. Я ждал чуда…»
Фатх Али подошел и положил руку ему на плечо.
– Давай уводить людей, Ананд. Это – наша армия, проверенная в бою, нам надо ее беречь для будущих сражений. Взгляни на них, они не бегут, хотя им очень страшно, они готовы умереть вместе с нами. Два дня назад нас было меньше двух десятков. А теперь вон сколько. Надо отступать, Ананд, иначе все погибнут. До конца года еще есть время, мы успеем.
– Точно, – кивнул Николай.
– Капитан прав, – сказала Тина и обратилась за поддержкой к Лину, но тот промолчал.
– Да! Да! Давайте уйдем из этого ада! – захныкал Оскар.
Где-то поблизости ухнул взрыв, и стеклянная пристройка Башни Совета мгновенно рассыпалась на мельчайшие осколки. Следующий снаряд снес два жилых дома, они рухнули друг за другом, открыв взору панораму ползущей по проспекту Вечного благоденствия и параллельным улицам армады.
Эпизод 38
– Отступаем! Отступаем! Быстрее! – кричал Фатх Али, подгоняя людей. – Уходим вдоль магистрали на восток! Пригните головы, держитесь развалин! Никакой паники!
От движения тяжелой техники дрожала земля. Два черных железных потока текли навстречу друг другу. Пехотные отряды бежали впереди машин, будто людям не терпелось умереть первыми. Низкие густые тучи и сильный туман мешали видимости, поэтому воздушные силы пока бездействовали. Но и без них на земле было достаточно огня и смерти.
Ветер рвал из рук закопченные синие и зеленые стяги, швырял в лица грязь и песок. Под марширующими ногами хрустели подмерзшие лужи. Противников уже ничто не могло остановить, они шли, не замечая препятствий, и не видя никого, кроме друг друга.
– Не задерживаться! Не стоять! Пригнитесь, девушка! Заберите ребенка! Чей ребенок?!
Большинство участников обороны успели покинуть место сражения до прихода танков. Но тем, кто остался на другой стороне проспекта, пришлось залечь в развалинах, чтобы не быть раздавленными бронемашинами, и ждать.
Тварей Лин увидел первым. В хаосе отступления никто не замечал, или просто не обращал внимания на двойников, движущихся за вооруженными людьми и, словно тени, повторяющих все их движения. Полупрозрачные существа со злобными желтыми глазами мелькали среди наступающих. Встретившись взглядом с одной из теней, Лин замер. Его охватил панический ужас, а тварь расхохоталась и стала корчить гримасы. Он быстро оглянулся, опасаясь увидеть за спиной свою тень. Там было пусто.
– Ты их видишь? – спросил он у Тины. – Посмотри, за каждым человеком движется его тень! – Это название показалось ему очень точным.
Тина тоже заметила тварей, зажала рот ладонью и со страхом взглянула себе за спину. Лин успокоился – значит, он не сошел с ума и люди-тени действительно существуют. По-видимому, темные сущности – результат материализации негативных эманаций, испускаемых людьми, уплотнения отрицательной энергии в незащищенных полях стреляющих друг в друга болванов. Значит, началось. Вот оно, Проникновение. И это только первые гости. Кого ждать следующим?
Мимо промчались Оскар, Купер с Сюзанной на руках и Фатх Али, поддерживающий полуживую от страха Басанти.
– Не стоять! – крикнул на ходу капитан. – Отступаем к канцелярии, там будем укрепляться! Быстрее!
Они побежали. До почерневшего зубца Объединенной канцелярии оставалось еще две параллельные улицы, перегороженные завалами и вырванными с корнем деревьями. Лин беспокойно оглядывался и спотыкался. Существа не давали ему покоя. Они не казались ему просто неразумными производными человеческой глупости, они смотрели вполне осмысленно и провожали их долгими взглядами, демонстрируя свою независимость от хозяев. Твари были разумны и, следовательно, опасны.
Доктор Лин споткнулся, налетел на кого-то из бегущих рядом и обернулся к оставшимся позади руинам Центральной площади. Там в разрастающемся дымном облаке уже ничего толком нельзя было разобрать. Хаотично носились призраки людей, сверкали вспышки выстрелов и желтые холодные огни.
Дельта и еще несколько ребят в боевой раскраске тоже остановились.
– Ой… – произнесла Динара и медленно попятилась.
– Где Ананд? – спросил Лин.
– Он ждет, чтобы все прошли. Мамочка…
– Ладно, я дождусь Ананда, а вы бегите к канцелярии и занимайте позиции. Что стоите? Убирайтесь все отсюда! Быстро!
Ребята нехотя двинулись дальше и стали взбираться на завал.
– Ты тоже уходи, – сказал он жене. – Я должен вернуться за нашими, может быть, им нужна помощь.
Вместо ответа Тина оттолкнула его плечом и пошла в обратную сторону.
Они углубились в дымную толщу, накрывающую поле сражения гигантским покрывалом. Почти ничего не было видно, приходилось двигаться на ощупь. То тут, тот там из невидимости выскакивали вооруженные люди, их тени, уже достаточно уплотнившиеся, хихикали и развлекались. Под ногами валялись убитые и раненые. Они бродили как слепые среди криков и стонов, дым забивал легкие, разъедал глаза.
Навстречу вырвался огромный танк. Машина прогрохотала совсем рядом, чуть не раздавив их. Увернувшись от столкновения, они тут же уперлись носами в стену, неожиданно появившуюся из ниоткуда.
– Господи, так нельзя! – не выдержала Тина. – Ты видишь кого-нибудь?
В этот момент мощный порыв ветра сорвал дымное покрывало, бесстыдно обнажив поле брани.
Они стояли у подножия Башни Совета. С возвышенности, на которой находилось здание, было видно, что бой быстро сдвигается к западу. Вернее, «синие» и «зеленые» в панике бегут с пепелища, бестолково паля во все стороны в невидимого врага. Они бегут, оставляя свои тени. Доктор Лин все понял. Тени освободились и стали видимыми, а люди от ужаса позабыли о войне и бросились наутек. Еще он понял, что существа двухмерны, они колышутся под ветром, словно вырезанные из бумаги, и самое страшное – они всей массой направляются к канцелярии. «Интересно, что они могут с нами сделать? – подумал он. – Убить, взять в плен или превратить во что-нибудь?». Так или иначе, ясно одно: теперь против них воюет еще один противник – армия Теней.
Что ж, добро пожаловать… Доктор Лин скрипнул зубами. Он был зол и готов уже сейчас нанести удар, несмотря на расстояние, но решил поэкономить силы и проверить крепость врага, прежде чем развернуться вовсю. Он собрал небольшой комочек энергии и швырнул им в грудь ближайшей твари. Тень заколебалась, затрепетала и… двинулась дальше.
На мгновение захлестнуло отчаяние. Лин вспомнил Змей и подумал, что его возможности все-таки не безграничны. Он не справился со Змеями, уступил им, из-за чего они с Николаем чуть не погибли.
– Давай же… – прошептала Тина, – давай! Они уже близко!
Она нашла его руку, крепко сжала, и ее мягкая, но мощная сила бурным потоком хлынула в его поле по проводам соединенных рук, смывая темные пятна сомнения. Все произошло так, как в то утро, когда он спасал Эли. Тина подошла и встала рядом, и все сразу показалось невероятно простым и ясным. Вот он мир, как на ладони, до последнего штриха укрытой от человека сущности Вселенной. Ее разноцветные нити, таинственно переплетенные в судьбы и столетия, в миг распутались сами собой… Знает ли Тина об этом?
– Что? – испугалась жена. Она не почувствовала того, что чувствовал он.
– Ничего. Я тебя люблю.
– Мы что… прощаемся?
– Еще чего. Стой здесь и не шевелись, половинка моя. Обещаешь?
На этот раз Тина не стала спорить, а послушно прильнула к стене. Лин улыбнулся ей, потом развернулся и с воинственным воплем бросился в гущу противника.
Первым же веерным ударом он очистил пространство вокруг себя и почувствовал облегчение, потому что соприкосновение с тварями вызывало сильную боль. Твари состояли из пахучего жгучего вещества, его рука, направляя удар, несколько раз прошла сквозь их тела, погружаясь, словно в крапиву, в жгучую субстанцию. Он стал центром огромного водоворота, в который стекались его враги, чтобы вернуться туда, откуда они пробрались в мир людей – в небытие. Темные сущности ничего не могли противопоставить человеку, они натыкались на его горящее поле и сгорали, пораженные страшным пламенем, превращались в серый дрожащий дымок, тут же уносимый ветром к жирно поблескивающему небу.
Не выдержав натиска, твари начали отступать. Зрелище их отступления заставило бы похолодеть даже самого смелого – они догоняли своих хозяев и ныряли в поля вопящих и отбивающихся от них людей. Доктор Лин тоже чувствовал, как волосы шевелятся на его голове, но не мог пока позволить себе расслабиться. Когда тени исчезли, он рухнул на землю и закричал, выпуская на свободу накопившийся страх, который всегда прятал от посторонних глаз. Он должен был освободиться, чтобы не потерять рассудок. Он кричал, а вооруженные люди толпились вокруг, глазея с суеверным страхом.
Тина упала на колени рядом, обняла, прижала его мокрое от слез лицо к своей груди, осыпая поцелуями. «Я не знаю, как мы переживем все это, любимый, – слышал он ее голос, звучащий только для него, – я не знаю. Каждое новое испытание страшнее предыдущего. Я тоже хочу заснуть и чтобы все это произошло без меня. Но когда мне очень плохо, я вспоминаю маленькую Сюзанну. Все будет хорошо, мой дорогой. Мир ужасен, но все закончится отлично. Вот увидишь. Так всегда бывает – кажется, что жизнь закончена, что ничего уже не изменить, но в конце концов наступает утро, и чем труднее нам было, тем больше мы будем ценить свое счастье. Мы будем счастливы, любимый, и умрем в один день. У нас будет много детей и уютный домик в зеленых горах, по утрам мы будем завтракать в саду среди сосен и белых цветов, а вокруг будут бегать наши внуки… » Он слушал ее мысли и перед глазами становилось все светлее и светлее. Вот уже брызнула свежестью яркая зелень майского луга, бабочка вспорхнула с белого цветка, и ветерок прошелестел в кронах могучих сосен. В зарослях сирени колокольчиком прозвенел детский смех, и топот маленьких ножек затих у прозрачного канала. А за горами ухнул первый майский гром, и лиловая тучка выглянула из-за горизонта, обещая радугу… Так хорошо, так тихо, так много любви…
