Лейла Тан
Сущность
Эпизод 14
Желтое пятно появилось в небе неожиданно. В одно прекрасное утро жители Земли проснулись и увидели чуть правее Солнца нечто расплывчатое, желто-коричневое и странное. Оно было неподвижно, словно прибито гвоздями к небу, и просвечивало сквозь тучи. До полудня наблюдать необычное явление можно было во всех концах света одновременно, затем пятно исчезло с небосвода и осталось висеть только над Столицей. Люди были напуганы и не решились выходить из своих домов и поглядывали в плотно закрытые окна. Исследовать пятно также никто не стал, потому что конфессии, проявив невиданную солидарность, увидели в нем знамение и пригрозили карой небес за вмешательство в промысел божий.
После полудня на улицах стали появляться первые прохожие. Жители Столицы осторожно покидали свои квартиры и, стараясь не глядеть на небо и заслоняя глаза темными стеклами, спешили на Центральную площадь. Здесь собирался выступить доктор А. Люди не верили ни правительству, ни политикам, ни священникам, они верили только доктору А. Он один знает, что сказать землянам, он один сможет объяснить, успокоить, дать надежду.
Спаситель произнес вдохновенную речь, стоя на верхушке памятника Победы. Он говорил долго и красиво, протягивая руки к небу. Люди слушали, затаив дыхание, и постепенно впадали в экстаз. "Возрадуйтесь пришествию Его, – говорил он, – это пятно – открывшаяся дверь в небеса. Он грядет! Тот, кто послал меня спасти вас, теперь идет к вам сам, настал час, кто не с нами, тот против нас!" Произнеся эти слова, доктор А указал пальцем в толпу и грозно спросил: "Ты с нами?" "Да!" – завопили тысячи глоток. "Так давайте же встретим Его как подобает людям!" Толпа восторженно застонала. Каждый из них был готов сейчас же, сию минуту сделать все, что прикажет этот маленький человек, умереть или убить ради него. "Что вы морочите людям голову!" – крикнул кто-то у подножия памятника и тут же был растерзан. Все произошло так быстро, что те, кто стоял поодаль, даже не заметили, как крикун вдруг исчез. Никто не обратил внимания на кровавое пятно на плитах площади, взгляды были устремлены вверх, где на фоне серого неба трепетали на ветру золотые волосы и прозрачные одежды прекрасной Лилит. Зрелище было столь чарующим, что собравшиеся, мужчины и женщины, начали терять голову. Они уже почти не слушали, они только смотрели, пожирая глазами слепящую красоту, и даже маленький кривоватый спутник златовласого ангела сейчас казался им божественно прекрасным. Они кричали, рвали на себе одежду, ломали руки, падали на землю и бились о мраморные плиты. Из "двери в небеса" лились струи огня, они проникали в кровь и мозг, люди пили его, подставляя разверстые рты.
Те, кто еще оставались людьми, придя в себя, пытались вырваться с площади, наступая на бьющиеся в агонии или сплетенные в порыве страсти тела, кто-то падал в обморок, кто-то истерически хохотал, лишившись рассудка, отовсюду неслись крики ужаса. Вырвавшиеся, позабыв обо всем на свете, бросались в первый попавшийся флаер и уносились из города, не выбирая направления.
К вечеру в Столицу прибыли первые паломники. Они выгружались и, громко выкрикивая молитвы на разных языках, направлялись в центр. К этому времени оргия охватила весь город, транслировалась в прямом эфире, и вскоре сторонники спасителя человечества по всей Земле присоединились к торжествам по случаю открытия небесной двери. Правительство никак не реагировало на происходящее, в приемных возмущенным гражданам отвечали автоматы, полицейские участки были закрыты. Желающие бежать с Земли обнаружили, что это невозможно – космопорты не работали. Тогда те, кто еще оставался людьми, вернулись в свои дома, заперли поплотнее окна и двери. Это все, что они могли сделать. А еще они надеялись проснуться на следующее утро и увидеть, что все это был только страшный сон. Они не верили, что такое может происходить в их реальной, спокойной, сытой и гарантированной со всех сторон жизни.
Но утро настало и не принесло облегчения.
Оно было серым и холодным, колючий ветер носил по тротуарам мусор и трепал одежду валяющихся под дождем пьяных и покойников. По улицам сновали равнодушные киберы и собирали тела в специальные контейнеры. Умные машины были единственными, кто вышел сегодня на работу – по всей Земле был объявлен нерабочий месяц в честь праздника Открытия двери. Что за праздник такой и как можно не работать целый месяц? – со страхом спрашивали друг у друга земляне, ожидая десятичасовых новостей. Но вместо дикторов на экранах появился Вице-президент, как всегда розовый и добрый. Он поздравил всех с праздником и принялся неторопливо рассказывать о заслугах доктора А.
Выступление было неожиданно прервано, и земляне увидели Президента, о существовании которого почти забыли за последние месяцы. Изображение было нечетким, видимо, передавала какая-то пиратская станция, причем находящаяся далеко от Земли, в трансляцию то и дело врывались помехи, картинка ломалась, переворачивалась, заплывала. Сквозь хрип и треск удалось разобрать лишь несколько отрывистых фраз: "… не верьте… это мятеж… меня обманули… сохраняйте спокойствие…" Затем праздничная трансляция была восстановлена, но Вице-президент уже не выглядел таким розовым и добрым.
Эпизод 15
Салам стоял на краю распухающей толпы, где его оставил Миша. Друг был почти на десять лет старше, а Салам привык слушать старших, поэтому не двигался с места. Мимо шли люди, они двигались к памятнику Победы. По ту сторону постамента расположились «синие», здесь же, со стороны главной аллеи, плавно переходящей в Сад Эволюции, заняли позиции «зеленые». Площадь была уже забита до отказа со вчерашнего вечера, но паломники продолжали прибывать.
Салам вытягивал шею и вставал на цыпочки, стараясь разглядеть происходящее в эпицентре событий, но это было бессмысленно. Для того, чтобы что-то увидеть и услышать, нужно идти туда. Но тогда Миша потеряет его и будет беспокоиться. Он сказал, что только заглянет на другую сторону памятника, разузнает, что к чему и тут же вернется. Салам простоял в указанном месте около часа, однако Миши все не было. Толпа притягивала его, манила и пугала одновременно Что-то влекло его в самую гущу людей, ожидающих чуда и глазеющих на желтое пятно, просвечивающее сквозь тяжелые тучи. Может быть, хотелось заново пройти этот путь, оказаться один на один с беснующейся толпой, но на этот раз бросить ей в лицо свою ненависть и презрение. Пережить все заново и таким образом изменить что-то в себе, вернуть то, что, как он думал, ушло безвозвратно. Он продолжал жить тем днем, орущие глотки и грустный взгляд Наставника, любящего своих убийц, представали перед ним во всех красках, едва он закрывал глаза. Дни и ночи превратились в ад, хотя в последнее время Салам начал привыкать к этому и уже не вздрагивал и не просыпался, а досматривал свой страшный сон до конца. Он смирился с мыслью, что этот кошмар станет неотъемлемой частью его дальнейшей жизни, длинной она будет или оборвется завтра. Воспоминания мешали ему заглянуть за черту, за которой осталась та, прежняя жизнь, где все были добры, и люди, и звери, и деревья в саду. Он скучал по той жизни, но не видел больше там места для себя.
– Не стой на дороге, – злобно прикрикнул, проходя мимо, мужчина с двумя измученными давкой детьми.
Салам немного отступил. Он посмотрел, как мужчина с детьми нырнул в толпу и растворился среди тысяч спин и голов. Толпа гудела и сжималась. Бедные малыши, подумал Салам, если что случится, отец их не вытащит. Нет, не вытащит, согласился он сам с собой и, собравшись духом, шагнул в толпу.
Ему показалось, что он сделал шаг в океан и сразу попал на глубину. Он барахтался и захлебывался, но беспощадное течение уносило все дальше и дальше от берега. Он не заметил, как уперся грудью в черный мрамор постамента. Он прижался к холодному камню и зажмурился. Ужас перед толпой настиг его тогда, когда уже невозможно было вырваться. Ночные кошмары разом ожили и встали за спиной, стоит оглянуться и сойдешь с ума. Так он стоял, пока откуда-то сверху на площадь не хлынули звуки озана. На другой стороне постамента тут же загремела запись церковного хора. «Синие» и «зеленые» соревновались в мощности аппаратуры, в конце концов, грохот стал совершенно невыносимым и запись с обеих сторон оборвалась. Этот комический инцидент заставил Салама забыть о страхе и открыть глаза. Он удивился, обнаружив, что случившееся рассмешило только его. Люди стали еще более хмурыми, а взгляды еще более тяжелыми. Как же иначе, ведь подошло время молитвы, а они даже не знали, в какую сторону света следует обратить свои лица. Салам не решился улыбнуться, он сделал серьезное лицо, занял удобную для обозрения позицию и стал наблюдать.
Вскоре на постаменте появился белобородый старик. Женщины отступили, протиснувшись в задние ряды, а мужчины с зелеными повязками начали опускаться на колени и старательно сгибать спины, повторяя непонятные им слова и движения за стариком. Над площадью воцарился нестройный монотонный гул, словно жужжал гигантский улей. Молодежь, толпящаяся у подножия памятника, хихикала и жевала бутерброды. Со стороны «синих» доносились сальные шуточки в адрес молящихся и смех. Там тоже кто-то пытался вести богословскую беседу, но его не слушали.
Салам остался стоять. Никакая сила не заставила бы его приклонить колени. Он просто закрыл глаза и попробовал прислушаться к словам старика, надеясь почувствовать внутри себя что-то, на что потом можно будет опереться, чтобы продолжить путь, по которому он когда-то шел, держась за руку Наставника. Все суета, страхи, сомнения, воспоминания и потери, все суета… Не нужно думать об этом, потому что есть истина, прекрасная истина, которая хранится в глубине сердца, она все еще там, нужно только волшебное слово, пароль, что заставит ее проснуться.
У старика был красивый голос, но Салам почему-то не узнавал прекрасных слов обращения ко Всевышнему, хорошо знакомых и неоднократно прочувствованных им в прежней жизни. Вначале он не поверил своим ушам, а поверив, ужаснулся. Как можно так просто дурить миллионы? Сейчас они поймут и… и случится что-то ужасное. Он пополз вдоль мраморной стены туда, где начиналось гигантское слово «победа», чтобы укрыться за первой из букв, когда начнется заваруха. Но ничего не происходило, старик все так же пел, а люди все так же старательно гнули спины.
Салам ничего не мог понять. Что тут происходит? Он посмотрел еще немного, а потом не выдержал и громко рассмеялся.
– Что так рассмешило тебя, брат? – Парень с желтушными белками поднялся с колен и слегка толкнул его плечом.
– Я тебе не брат, – огрызнулся Салам. Им овладела сумасшедшая смелость. От страхов не осталось и следа. Он чувствовал свое превосходство, потому что эти люди были по-своему несчастны и убоги, ведь они не знали истины.
Парень протянул ему зеленую ленту.
– Надень, брат.
Салам схватил полоску ткани и демонстративно разорвал ее.
– Я тебе не брат! – повторил он, сверкнув глазами.
– Ты не мусульманин? Тогда иди на ту сторону.
– Я Язычник!
Вокруг него сразу образовалась пустота. Парень отшатнулся и замахал руками:
– Уходи… убирайся отсюда, пока цел.
Но Салам уже не мог остановиться. Он закричал:
– Да, я Язычник, зато вы – обезьяны! Тот старик несет всякую чушь, а вы повторяете за ним, как дрессированные обезьяны! Как в цирке – ля-ля-ля! Откуда вы знаете, какие слова произносите, может быть, это дьявольское заклинание, а? Я знаю Коран наизусть и утверждаю, что старик морочит вам голову!
– Да как ты смеешь оскорблять уважаемого Хаджи, сосунок? – возмутился желтушный, не приближаясь. – Откуда ты можешь знать, что правильно, а что нет, если ты Язычник? Уходи, не мешай людям разговаривать с Богом.
– С Богом?! Ха-ха! Да чем вы сами не язычники? – не унимался Салам, и чем больше народу поднимали головы, тем более громким становился его голос. – Вы разве Аллаху здесь молитесь? Вы молитесь какому-то желтому пятну, даже не зная, что это такое! Чем оно лучше идола?
Салам вызывающе расхохотался. Ему хотелось разозлить людей как можно сильнее. "Ну, давайте, разорвите меня! Что же вы медлите?" – говорили его горящие глаза. Сейчас это случится, и он избавится от ночных кошмаров, а может быть, и от самой жизни. Но ему не страшно.
Его схватили за локоть и поволокли сквозь толпу. Это был Миша. Вслед понеслись проклятия, но прикоснуться к Язычникам никто не решился.
Они вырвались из людского океана и остановились, чтобы отдышаться. Салам обнял фонарный столб, тот самый, у которого час прождал запропастившегося друга. В голове понемногу прояснялось и в сердце вновь вполз холодный страх. «Неужели там, у памятника был я?» – подумал он и виновато взглянул на Мишу.
– Хорошо, что ты стоял, иначе я бы тебя в жизни не нашел в этой свалке. – сказал тот сердито. – Тебе что, жить надоело? Тоже мне, герой… – Салам виновато молчал. – Ладно, пошли быстрее. Дела очень плохи, Я был на той стороне. Там готовятся вышибать "зеленых" с площади. Даже оружие подвезли. Нужно срочно что-то сделать, поговорить с Мастером, иначе будет большое кровопролитие, тут миллион народу, не меньше. Говорил я Мастеру, что надо действовать, мы сами виноваты, медлили вот и довели до этого!
В Саду Эволюции тоже было полно людей. В основном молодые парни и девушки с воодушевленными физиономиями бродили по темным аллеям, блаженно улыбаясь и иногда останавливаясь, чтобы послушать выступления известных деятелей культуры Системы о красоте и гармонии и идеальной асимметрии Желтого пятна. Они тоже замедлили шаг и прислушались.
Лектор напоминал душевнобольного, а его несвязная речь – бред безнадежного шизофреника. Однако публика аплодировала, восхищалась и бурно обсуждала брошенные им фразы и метафоры.
Их толпы выпала миловидная девушка с безумными глазами и вцепилась Мише в рукав.
– Не правда ли, оно идеально? – произнесла она с надрывом.
– Да, конечно, – на всякий случай согласился Миша, – конечно, идеальнее некуда…
Девушка застонала, затрясла головой и вдруг с криком вонзила ногти в кожу лица. Они тоже готовы были закричать от ужаса, когда на ее щеках проступили алые капли. Они бросились прочь, пронеслись по Саду, ничего не замечая вокруг, и у Станции кольцевой магистрали налетели на Фатха Али. Старый капитан стоял, заложив руки за спину, и сердито шевелил бровями.
– Так я и думал, – произнес он грозно. – Ну как, молодые люди, каковы успехи? Интересно, что вы скажите, когда вернетесь, госпоже Басанти. Вы не забыли, на каких условиях господин Ананд разрешил вам остаться?
– Мы как раз… собирались возвращаться… в убежище. – Миша задыхался от бега и пережитого кошмара. Сердце бешено колотилось где-то в горле.
– Капитан, они все сошли с ума! Они сошли с ума! – Салама тоже била дрожь
"Э-хе-хе, детки, люди давно сошли с ума". Фатх поднял лицо к небу и подумал, что хорошо было бы сейчас оказаться на борту старушки "Антонии" и уноситься подальше от людей и их жалких склок в чистоту и бесконечность космоса, туда, где душа остается один на один со звездами и волнующей неизвестностью. Но внутренний голос не дал его мыслям взлететь слишком высоко. «Что, старик, захотел сбежать и сделать вид, что тебя все это не касается? Неужели ты трус, капитан Фатх Али? Какой позор…»
Им удалось отыскать еще действующий Центр по обеспечению. Они набрали еды и одежды и стали пробираться к темным закоулкам окраин. Отдалившись от центра города на значительное расстояние, они услышали далекий, но мощный взрыв, земля под ногами заходила ходуном.
– Что это? – вскрикнул Салам. У него начали сдавать нервы.
– Могу поклясться, что это космическое оружие. – проговорил Фатх, мысленно просчитывая, настигнет ли их ударная волна.
За домами медленно вспухал страшный оранжевый пузырь. Он накрыл центр как колпаком и лопнул, выбросив в небо гигантский столб черного жирного дыма, который начал расползаться по облакам. Вслед за дымом к небу устремились языки оранжевого пламени, и воздух начал быстро разогреваться. Ребята наблюдали за зрелищем, затаив дыхание. А у капитана Фатха Али сжалось сердце. Он только что понял, как далеко ушла за сорок лет наука убивать.
Эпизод 16
Эта ночь была светлой, как никогда. Никакая иллюминация не смогла бы сравниться с огнем пожаров, охвативших город. Дома пылали, как огромные факелы, освещая все вокруг оранжевым тревожным светом. Здания горели медленно и упорно, они выстаивали до последнего, превращались в пепел и только после этого сдавались и медленно оседали. Несмотря на все усилия пожарных, к шести утра центр города превратился в безжизненные груды пепла, разнесенного ветром по соседним кварталам.
В убежище не было окон, но сквозь вентиляционную решетку в потолке проникал свет пожара. Зловещие оранжевые сполохи гуляли по стенам.
Ананд не спал. Он сидел на полу с открытыми глазами и, казалось, следил за игрой огня на облупленной стене. Блики дрожали, сливались и рвались в клочья, выстраивались в безумные картины, наверное, навеянные самим злом, то бледнея, то вспыхивая с новой силой.
"Видел бы меня сейчас кто-нибудь", – думал он и улыбался этой мысли. Наверное, со стороны это выглядит забавно – бородатый немолодой человек сидит на полу и со слезами на глазах болтает сам с собой… Никто не смог бы его сейчас понять, потому что только он видел эту сияющую фигуру напротив.
Ананд ждал этой встречи всю жизнь, представлял ее где-то в самом чудесном уголке Вселенной. Но Учитель впервые пришел к нему сегодня, в холодную темную ночь, и все было совсем по-другому. Даже еще прекраснее.
Они сидели друг напротив друга. В вентиляционной шахте завывал ветер, где-то в углу возились, попискивая, мыши,
– Не бойся Дона, – говорил Учитель, – он всего лишь слуга. Несчастная и неисправимая душа, идущая по пути деградации. Она так и не пожелала подняться, и мы ничего не можем больше для нее сделать. Он только исполнитель, потому что не способен мыслить, на такую роль им и нужен был такой человек, который не будет думать и не разберется, какой силой владеет. Он похож на низшее растение. Отсутствие интеллекта компенсирует внедренная в него дьявольская сущность, обладающая огромным умом, но полного синтеза сущностей, как хотело бы думать темным, не произошло. Каждая существует сама по себе. Если темные победят, Дон будет вознагражден, может быть, даже получит бессмертие. Они не станут отказываться от такого работника, который работает не для обогащения и не для славы или власти. Его душа просто так делает зло, безо всяких мотивов, поэтому никогда не предаст их. Но сегодня Дон сам по себе не представляет особой опасности. Да и не стоит бояться никого из них, самое главное в борьбе со злом – это отсутствие страха.
– Если так, то кто тогда мой враг, Учитель?
– Твой враг – человеческая глупость, алчность, ненависть, зависть, гордыня. Вот с кем тебе придется сражаться.
– А я с детства думал, что мне придется драться с огнедышащими драконами, – сказал Ананд с грустной усмешкой.
– Я понимаю, но твоя задача говорить, Ученик. Ты должен говорить. Слово истины сейчас необходимо, хотя и может показаться, что все потеряно, это не так. Безумие продлится недолго. В конце концов вакханалия закончится и именно тогда случится разделение на своих и чужих, потому что люди начнут искать опору.
– А как же зомби? Они тоже услышат слово истины?
– Нет, они не услышат, но есть много тех, кто сохранит человеческий разум и будет метаться в поисках спасения. Ты должен протянуть им руку.
Ананд на мгновение закрыл глаза, потом сказал:
– Учитель, когда я думал, что буду сражаться с драконом или же во имя идеи отдам себя на растерзание, мне все было ясно. Но слова… Что могут значить слова против огня и меча и чудес доктора А?
– Есть те, кто выбрал зло, есть те, кто выбрал добро, но есть также те, и их большинство, кто растерян, кто не определился в своем выборе, сомневается. Именно за их души идет борьба. Чтобы определиться, им не хватает одного единственного слова.
– Но Дон уже произнес это единственное слово, и эти миллиарды пошли за ним. Для них Дон – победитель Эпидемии, и мне нечего этому противопоставить. Эпидемии не стало – это факт, и никому нет дела до мотивов и побуждений спасителя. Ты же видел, что происходило всякий раз после моих выступлений. Тьма только сгущалась в ответ, а я не умею творить чудеса, мне не дана такая сила.
– Ты все умеешь.
Учитель на некоторое время замолчал. Когда он вновь заговорил, голос его стал торжественен и зазвучал громче. Окружающее его фигуру сияние стало золотистым. Ананд невольно выпрямился, сердце затрепетало в предчувствии открытия великой тайны.
– Сила Воина, – проговорил Учитель, – это частица нашей силы. Мы сами не можем вмешаться в события, потому что люди отказались от нас. Мы решили передать свою силу тем из людей, кто способен нести этот груз. Только так мы сможем сохранить свои позиции в мире людей. Пока есть вы, на Земле будет гореть Свет. Сила Воина не дает физического преимущества, ею нельзя воспользоваться, чтобы снести стену или убить одним взглядом. Сила Воина заключается не в неуязвимости телесной, она заключается в неуязвимости души. Сила Воина – это частичка Вечного Света. Мы зажигаем огни, указывающие путь. Воины как факелы, кто прикоснется к ним, тоже запылает, если не пропитан сыростью зла. Она дается только тем, в ком мы уверены абсолютно, кто не свернет и не предаст. Предательство может привести к необратимым последствиям. Мы знаем, что большая часть человечества духовно мертва. Но ты будешь не один. Ваша сила, как магнит, уже привлекает много прекрасных душ, которые сплачиваются вокруг вас. Смотри внимательно вокруг. Некоторых ты еще не знаешь, с другими давно знаком. Один из них ты сам. Следующий – твой друг Лин.
– Значит, он жив!
В порыве чувств Ананд вскочил на ноги и заходил по комнате.
Учитель с улыбкой наблюдал за ним.
– Да, – сказал он. – Эта сущность обладает очень большой силой. Мы следили за ним еще в прошлой жизни и видели, что следующая будет решающей, поэтому направили к нему светлого Учителя с раннего детства. Если бы ни это, его сила могла превратиться в орудие уничтожения. За одну жизнь твой друг сбросил столько лишнего груза, сколько некоторые души сбрасывают за целый цикл воплощений. Но пройденные испытания не были напрасны, они только увеличили его силу и избавили от сомнений. Враги знают о нем и боятся его. Следующего Воина ты тоже знаешь.
– Тина! – воскликнул Ананд.
– Почему ты так думаешь?
– Эта девочка по натуре Воин, она борется и не сдается.
– Ты прав, это – Тина. Она пожертвовала всем ради своей любви, хотя могла принять и другое решение, ведь у нее был выбор и большие возможности, очень большие. Они – две половины одной могучей души, разъединенной когда-то на испытание. Половинки должны были разглядеть друг друга, несмотря на условия нынешнего воплощения, различия и предрассудки. В их случае это была очень сложная задача. Признаюсь, мы не особенно рассчитывали на успех, помещая их на один корабль, но ошиблись. Итак, Тина. Есть еще бывший заместитель Купера Николай. Ты как-то столкнулся с ним в Северном изоляторе. Помнишь? Он не отличается никакими особыми способностями, кроме врожденного благородства души. В нужный момент он не изменил своим принципам и сделал правильны выбор. Когда наступает тьма, главное – сделать правильный выбор. Он сделал его самостоятельно. Мы не сразу заметили его. Мы обычно специально ведем только тех, кто обладает особыми возможностями, чтобы направить их в нужное русло. Николай сам оказался в нашей армии, не подозревая об этом. Это он организовал обстрел клиники Дона. Помогал ему твой следующий соратник – врач-эпидемиолог Дэвид, некогда возглавлявший Центр борьбы с Эпидемией, где работал Лин. И его вели не мы. Они с Николаем боролись с Доном, считая, что одни на целом свете, без надежды на успех. Будет среди твоих друзей необыкновенный человек. Это женщина по имени Клара, очень древняя душа. Она прошла совершенно невероятные испытания и проявила такую стойкость, что ей больше незачем воплощаться в мире людей. Истинный Воин – мальчик Салам. Его душа целиком и полностью принадлежит нам. После трагической гибели Наставника он думает, что возненавидел Бога, но на самом деле он стал еще ближе к Нам. Еще один из тех, в ком мы уверены – это капитан Фатх Али. Может показаться странным, что ветеран и герой двух страшных войн, орденоносец, оказался избранным для такого дела. Но капитан из тех, кто может выдержать эту ношу. Он благороден, силен и очень порядочен, пусть пережитое мешает ему верить, все равно его душа готова исправить свои ошибки. А смешной паренек Оскар, мечтающий о подвигах? Он оказался в твоем войске, кажется, совершенно случайно. Но ты понимаешь, что случайностей не бывает… Или же твоя верная любящая жена Басанти, чья любовь защищает тебя лучше всякого щита. Насчет Миши, думаю, не стоит говорить, ты и сам знаешь, кто этот мальчик… В твоих рядах будут даже те, кого ты никак не ожидаешь увидеть на своей стороне. Например, шеф разведки Купер.
– Я не удивлен.
– Это говорит о твоей мудрости, Ученик. История Купера драматична. В предыдущем воплощении он был учителем в католической школе и во время Большой войны занимался спасением детей из-под бомбежек. Однажды автобус, в котором находилось пятьдесят школьников, сорвался в пропасть. Их учитель тоже находился в этом автобусе. К сожалению, в нынешнем воплощении при активном вмешательстве темных, его религиозность приобрела фанатичный характер и затмила все остальные прекрасные качества данной сущности. В результате душа, имевшая совсем противоположную задачу, стала пленницей грозного шефа разведки, фанатика, возомнившего себя великим инквизитором и искореняющего любые проблески света и истины. Теперь она вырвалась из плена и обливается кровью, видя сотворенное ею. Куперу сегодня очень тяжело, но он больше не вернется туда, где был.
Вот так, Ученик, все эти и многие другие люди будут рядом с тобой в этой войне. Появятся новые сотрудники. Может так случиться, что потребуются дополнительные силы. Запомни, все живое может стать твоим верным помощником. Вот и все, что я хотел сказать. Теперь мне пора. Оставайтесь здесь, тут враги не найдут вас, если не будет предательства, они будут проходить мимо, не замечая вас…
Ананд даже не успел попрощаться – Учитель исчез так внезапно. Сияние свернулось, сжалось до жарко светящейся точки и пропало.
Он долго смотрел на противоположную стену, словно надеялся, что Учитель вернется. Ведь он еще так много хотел узнать у него. Он должен был спросить о парне, которого Лин отправил в Храм, о желтом пятне и многом другом.
Ничего, в следующий раз, – подумал Анандж и закрыл глаза, чтобы не видеть еще более сгустившегося мрака.
