Лейла Тан
Сущность
Эпизод 35
Дон шел по коридору, небрежно принимая поздравления. «Браво!» «Слава Спасителю!» «Слава герою!» – неслось со всех сторон. Он снисходительно улыбался и кивал головой, ощущая себя выше даже огромного Ибрагима, как тень следующего за ним. Он казался себе героем, даже больше, чем героем. Он чувствовал себя спасителем. «А почему нет? – размышлял он. – Я рискнул собой во имя Отца. Если бы Язычник дотянулся до меня, то меня бы здесь не было. Но я это сделал, несмотря на опасность!» Дона распирало от гордости, очень хотелось, чтобы сейчас появился Скрым. Пусть увидит, пусть пожалеет о своих словах и подзатыльниках. Ведь это он, Дон, не растерялся и придумал, как завести Язычника в новую ловушку. Он и сам не ожидал от себя подобной прыти. Поначалу он хотел просто сбежать, но вдруг вспомнил о шахте, через которую проникает луч Отца, и мгновенно принял решение.
Дон заперся в своей комнате, упал, не разуваясь, на кровать. Он должен был оправиться от пережитого потрясения. Все-таки это был жуткий момент, когда Язычник вырвался из ловушки и оказался прямо перед ним. Это кошмар, который будем ему сниться еще долго. Ну, да ладно, это уже прошло. Лучше подумать о том, что ждет впереди. Интересно, как его наградят? Скрым обещал бессмертие за пророка, но этот Язычник тоже важная птица, может быть…
С шумом распахнулась запертая дверь, и вошел улыбающийся Скрым.
– Что ж, молодец! – воскликнул он, остановившись возле кровати и почесывая мохнатое брюхо. – Наконец-то ты порадовал меня, ученик! Молодец, что не растерялся. – Скрым потер руки. – Ну, можешь просить о награде.
– Верни мне Лилит, – сказал ученик.
– Это невозможно. Хочешь чего-нибудь еще?
– Ты обещал бессмертие.
– Бессмертие? Я обещал его за пророка.
– Желтый Язычник не менее опасен!
– Но не он главный.
У Дона испортилось настроение. Получается, он напрасно рисковал? Он демонстративно отвернулся к стене и пробубнил:
– Больше мне ничего не нужно.
Скрым хохотнул и похлопал его по спине.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Ты прав, желтый Язычник не менее опасен, да и каждый из Воинов как кость в горле. Может быть, ты получишь бессмертие.
Дон хотел заметить, что заслужил большего, но промолчал.
– А теперь подарок лично от меня, – торжественно произнес учитель. – Можешь выбрать себе новое тело.
Дон подскочил.
– Любое?!
– Конечно, – снисходительно кивнул Скрым. – Бессмертный правитель людей не должен выглядеть плохо.
– Хочу тело Ибрагима!
– Зачем тебе этот гигант? – поморщился Скрым. – У него искусственный желудок и больная печень. Предлагаю тебе его бывшего шефа.
– Купера? Не хочу, он лысый.
– Не Купера, его заместителя Николая. Хорош собой и в меру высок, и совершенно здоров. Хороший материал.
Дон удовлетворенно ухмыльнулся. Настроение вновь поднялось.
– Тогда надо дать распоряжение, чтобы с ним обходились аккуратно, – сказал он деловито. – Я не хочу ходить в шрамах и протезах, хромать и косить.
Скрым рассмеялся, хлопнул его по колену и исчез.
Дон вновь прилег, но внутреннее возбуждение заставило его соскочить с постели и забегать по комнате. Усталости как ни бывало. Картины одна привлекательнее другой плыли перед глазами и кружили ему голову. Он видел сияющие горы золота, какие-то немыслимые крылатые троны, обнаженных пышногрудых наложниц, коленопреклоненные толпы и свое мужественное отражение в бесчисленных зеркалах своих бесчисленных замков.
Эпизод 36
– Не представляю, как можно отыскать в этом ужасе человека.
Салам смотрел в задымленную даль через защитные очки. Черная пыль разъедала глаза.
– Мда, – проговорил Николай. – Боюсь, что это бесполезно. Скоро совсем стемнеет и у нас возникнут большие проблемы.
– Не надо было рассказывать ему о капитане, – сказал Купер. – Мастер ведь просил об этом. Надо было что-нибудь придумать, когда он спросил.
– У Лина чутье, он все равно не поверил бы мне, если быв даже я сказал, что старик перегоняет флаер на соседнюю стоянку.
– Да, это тоже правильно.
Купер тяжело вздохнул, и, обойдя Николая, побрел впереди. Николай с тоской взглянул на его рванное пальто и отвел глаза.
Они перебрались на соседнюю улицу.
– Ничего не узнаю, – проговорил Купер. – Что здесь было раньше?
– Теперь и не поймешь. – Николай поворошил ногой мусор, отфутболил какой-то круглый предмет. – Даже не верится… Всего месяц назад здесь еще был город. Ты веришь в это, шеф?
Купер медленно покачал головой.
Пожары уже догорели и руины теперь остывали. Раскаленные добела камни посерели, а скрюченные огнем металлические конструкции покрылись инеем. На пепелище хозяйничали стаи жирных черных птиц. Они облепили развалины копошащимся ковром, склевывая мертвечину. Вспугнутые присутствием живых, они с громким клекотом взмыли вверх, не отлетая, однако, далеко от добычи.
– Никого и ничего, – сказал Николай. – По-моему, не стоит идти дальше, дальше то же самое. Руины и покойники.
Купер подкинул повыше висящее на плече оружие.
– Нет, обойдем еще те улицы.
Николай понимал бывшего шефа, он знал, отчего так горбится его спина, а глаза красны от бессонницы. Дело было не в докторе Лине. Купер воспользовался возможностью покинуть Штаб, чтобы продолжить поиски сына. Не встретив его среди живых, теперь он надеялся увидеть малыша хотя бы среди мертвых.
Показались люди. Они копошились в полумраке среди руин жилого дома, вытаскивая уцелевшие вещи. Рядом горел костер и горой лежала добыча – мебель, посуда, какие-то мелки предметы. Завидев их, люди столпились вокруг своих находок, заподозрив в приближающихся конкурентов, и не отводили бдительного взгляда до тех пор, пока они не свернули за переломленный буквой V оплавленный рельс воздушной дороги.
– Это разве люди? – чуть не плача говорил Салам. – Разве люди себя так ведут? Зачем они собирают эти вещи? Разве они не понимают… Так нельзя, так не должно быть… Они … они животные… они чудовища, даже хуже чудовищ…
Они вышли на открытое пространство и поняли, что стоят на окраинах Центральной площади. Вдали в сером тумане просматривался уцелевший при взрыве литой постамент памятника Победы. Купер предложил пройти площадь по периметру и посмотреть, что к чему. Николай не хотел этого делать, но не спорил. Будучи отцом двоих детей, он без труда мог представить себя на месте Купера, поэтому был готов бродить по пепелищу хоть до конца света и лезть во все дыры. Кроме того, он втайне надеялся встретить где-нибудь Лизу. От риска и безумств удерживало только то, что сейчас рядом был Салам. Николай хотел вернуть мальчишку в Штаб живым.
Площадь была мертва, пока они шли к погружающемуся в сумерки постаменту. До памятника оставалось не более ста шагов, когда Салам заметил краем глаза какое-то движение – будто несколько черных теней мелькнули между обломками. Он застыл и выстрелил лучом фонаря вправо.
– Эй! – окликнул он друзей, ушедших вперед.
Купер немедленно сорвал с плеча автомат и прижал прикладом к животу.
– Ты что-то видел?
– Мне показалось… – проговорил Салам дрожащим голосом.
Они прижались друг к другу спинами и стали настороженно оглядываться, шаря в пространстве фонарями. Развалины молчали и дышали кошмарами.
– Что-то мне это не нравится, – шепотом произнес Николай. – Придется возвращаться, доктора мы так не найдем, а сами попадем в историю. Я не хочу рисковать мальчишкой.
– Да, правильно, – согласился Купер.
– Я не мальчишка! – сердито выкрикнул Салам.
Купер шикнул на него, и вдруг руки, сжимающие оружие, безвольно опустились, а автомат упал к его ногам. Он сразу весь обмяк, рот открылся и оттуда донеслось почти неслышное:
– Феликс?..
Толстый мальчишка стоял в нескольких шагах от них, и на губах его играла странная ухмылка. Ребенок щурился от ударившего в лицо света фонаря.
Господи, неужели это правда? – подумал Николай и протер глаза. Его пробил озноб, словно он увидел привидение. Мальчик казался ненастоящим, слишком румяным и слишком спокойным.
– Сынок, – выдавил из себя Купер, сделав движение вперед, – сынок, ты узнаешь меня?.. Я твой папа…
Феликс продолжал ухмыляться, глядя на них. Постепенно ухмылка превратилась в злобную гримасу. Ребенок поманил отца толстым пальцем и закатился в беззвучном смехе.
Николай не знал, что делать. Он ждал, что Купер сам что-то предпримет, бросится к мальчику, схватит его в охапку, отшлепает хорошенько и заберет с собой, но Купер стоял как парализованный. Он наклонился, подхватил автомат и сам сделал шаг в направлении розовощекого толстяка. И тут развалины ожили. Нечеловеческий вопль пронесся над пепелищем, и из-за постамента, с обеих его сторон, стали выплывать тени.
– Бритоголовые! – закричал Николай. Уже не раздумывая, он подскочил к Феликсу, подхватил его под мышку и попытался передать отцу. – Забирай сына и уходи! Уходите, я их задержу!
Купер странно взглянул на бешено отбивающегося ребенка. Потом внезапно схватился за оружие и ожесточенно вырвал из рук Николая.
– Нет, это я их задержу, а вы все уйдете, – сказал он спокойно, будто давно уже принял это решение и все обдумал. – Ты уйдешь, Коля, и отведешь моего сына к Дэвиду, а я будут защищать ваш отход. У тебя уже есть двое детей, будет еще один. Ты же не против, друг мой?
Николай не знал, что ответить, он был потрясен до глубины души поведением бывшего шефа. Перед глазами стояли образы Сашеньки и Дашеньки, с которыми он мысленно уже простился. А ребенок в его объятиях бился отчаянно, хрипел и визжал, изо рта текла густая пена. Салам пытался помочь, хватая мальчишку за ноги, но тот вырывался. Тем временем черные тени, превратившиеся в людей, неторопливо приближались, обходя их с флангов.
– Уходите, – все так же спокойно сказал Купер, – а я должен остаться. Если бы не Феликс, я бы давно покончил с собой. Теперь я могу спокойно и достойно умереть, зная, что мой сын спасен. – Он деловито проверил оружие и положил ладонь на пусковую кнопку. – Ты не поймешь меня, Коля, потому что не совершил столько мерзостей, сколько сделал я. Я все равно не смогу жить с этим, что бы там ни говорил Мастер, я не имею права находиться среди вас, мне не место в новом мире, который собирается построить Ананд Чандран. – Видя, что друзья не двигаются с места, Купер вздохнул: – Иди, Коля, не мучайся, лучше подумай о своих детях. Неужели ты хочешь сделать их сиротами? Если ты погибнешь, у них никого не останется, опять же благодаря мне. Я хочу искупить свою вину перед тобой. Уходи, Коля, и прости меня за все. Обо мне не думай, клянусь самим Создателем, я наконец счастлив… Уходи! Спасай моего сына!
Николай не двигался, пока вдруг не осознал, что если не поторопится, ребенку уже никто не поможет, даже Дэвид. Толстячок перестал дергаться, был мертвенно бледен.
– Скорее! – крикнул он Саламу, и они бросились к краю площади.
Они преодолели руины с невероятной быстротой. Бритоголовые остались позади. От напряжения Николай взмок, капли пота бежали по лицу, одежда прилипла к телу. В висках гулко стучала кровь. Он старался не оглядываться. Он представлял себе человека в рваном пальто со страшным оружием в руках, спокойно выбирающего позицию для удара и безразличного к надвигающейся и окружающей его толпе безумцев. Но его сердце не сжималось от тоски – он чувствовал того человека и знал, что он действительно счастлив сейчас. Да, Купер счастлив, потому что получил возможность почувствовать себя живым перед тем, как уйти навсегда…
Эпизод 37
– Помнишь ПТ-4? – спросил знакомый голос.
Человек медленно разомкнул веки. Вокруг было черное небо, утыканное испуганными звездами. Только небо, ничего больше. Он висел в пространстве, не имея под собой никакой опоры. Он ничего не чувствовал и ни о чем не думал, в душе и мыслях царила пустота, такая же бесконечная, как это небо.
– Да-да, – вновь раздался знакомый голос, – это был я. Помнишь, что там случилось? Ты разрушил мой канал, над которым я очень долго работал. Я столько труда вложил в него, а ты взял и все испортил. Нет, я не говорю, что ты все это сделал специально, конечно же, ты не хотел меня обидеть! Ты просто застрял как кость в горле… Но справедливость, как видишь, торжествует, и теперь я на Земле и человечки ждут не дождутся, когда я загляну к ним в гости… Ну же, храбрый Воин, давай, взгляни на меня!
Человек хотел пошевелить руками, но не смог. Тело было вялым и слабым, как после тяжелой болезни. Он поднял глаза. Перед ним, подбрасывая на ладони звезду, стоял он сам. Он хотел закричать от ужаса, но не сумел сделать даже этого.
Двойник расхохотался, швырнул в него звездой, потом улегся на дорожку розоватой туманности и стал покачиваться на ней, как в гамаке.
– Ты знаешь, кто я.
– Отец, – беззвучно произнес человек.
– Правильно. – Двойник покачивался, разглядывая свои ногти. – Помнится, ты хотел узнать, кто сильнее, я или твои жалкие учителя? Не помнишь? Ну ладно, ладно, что вспоминать старое, я не в обиде. Да-да, я совсем не сержусь на тебя. Наоборот, я даже оказал тебе услугу – я забрал твоего зверя. Ты же хотел избавиться от него? Заодно я прихватил то, что вы называете силой Воина. Это было нелегко, скажу прямо, пришлось потрудиться. Но ты у меня первый, дальше пойдет легко… Мда… Так что теперь ты самый обыкновенный человек, а доктором Лином буду я. Прости, так уж получилось. Благодаря тебе я получил возможность ненадолго спуститься в ваш гнилой мирок. Ненадолго, но мне этого времени хватит для того, чтобы решить проблемы самому, потому что все мои помощники оказались трусами и бездельниками. Ну ни на кого нельзя положиться! – Двойник приблизился, гигантскими прыжками преодолев немыслимое расстояние, зловеще навис над человеком. В глазницах и прорези рта сверкали холодные звезды. – Зачем было так все усложнять? Для чего все это представление? Разве не было ясно, что люди на моей стороне? Только вы, горстка кретинов, боретесь со мной, все же остальные ждут меня. Меня! Они всегда были на моей стороне, но такие, как ты, всегда морочили им головы. Теперь все, представление окончено, ты выходишь из игры. Одного доктора Лина вполне достаточно.
«Теперь все, – пронеслось в мозгу человека, – теперь все… я выхожу из игры… я должен умереть».
– Даже не надейся! – воскликнул Двойник, картинно вскинув руки. – Прости, но этого я для тебя сделать не могу. Ты не умрешь, ты будешь мучиться и получать новости о своих дружках. А я пока займу твое место среди людей. Вы помешали мне, вы испортили все мои планы, но теперь я получил возможность расквитаться. Хочешь знать, что я сделаю? – Двойник присел перед человеком, схватил за волосы и заглянул ему в глаза. – Сначала я пойду к нашей с тобой жене. Бедняжке пора узнать, что такое настоящий мужчина. Только представь, каково этой горячей красотке с таким импотентом как ты! Значит, я позабавлюсь с нашей женой, а потом заберу ее силу и, может быть, убью ее, или отдам Ибрагиму. Посмотрим, тут есть варианты. После этого я пойду к твоим дружкам и всех по одному высосу. Начну с Николая, почему-то он раздражает меня больше всех, затем придушу мальчишку с Юга, парочку придурков ученых, и так всех по очереди. Когда их сила станет моей, я смогу сквитаться и с пророком. Его я не стану убивать. Когда мы полностью раздавим вас, его обваляют в перьях и будут возить по планете, чтобы людишки имели возможность поплевать в лицо своему несостоявшемуся спасителю. А ведь какая была идея! М-м-м!.. Знаешь, кого я не трону? Твою дочь. Ее тело – хранилище для одной из моих лучших помощниц. Моя помощница несет мое семя и посеет его в вашем мире, и все начнется заново. Я хотел быть уверенным, что ее будут беречь при любом исходе дела. Если бы ты не пришел сюда, я бы отступил в конце концов, но она осталась бы среди людей и действовал. Но ты пришел ко мне, храбрый Воин, ты пришел сюда своими ногами. Это было твоей ошибкой, а за ошибки приходится расплачиваться. И, между прочим, этот закон придумал не я, а твои хозяева. Теперь тебе придется жить, пока я не разрешу тебе умереть. Ты будешь мучиться, а больше всего от мысли, что ты во всем виноват, ты всех подвел. – Он устало вздохнул и поднялся. – Прощай… доктор Лин.
Двойник подтолкнул человека ногой, и тот полетел в черную пропасть. Головокружительное падение продолжалось бесконечность. Он падал с открытыми глазами, но ничего не видел вокруг.
Он упал в чужом мире, холодном и мрачном. Его заметили, и вопли ликования сотрясли мрачный мир до основания. Миллионы его обитателей сбежались отовсюду, столпились вокруг человека и стали хватать его и терзать. А потом подняли и понесли, перебрасывая друг другу. Когти, мохнатые морды, чудовищные пасти, паучьи лапки, звериные глаза… Миры сменяли друг друга. Каждый новый был страшнее и мрачнее предыдущего, и вскоре толпа, сопровождающая опустошенного человека, разрослась до размеров Вселенной. Вся темная сущность пространства, заключающая в себе мириады существ, ликовала и пела гимны, торжествуя свою победу. Вселенная сотрясалась от топота и визга, планеты сходили со своих орбит, а звезды в ужасе срывались с небосвода и разбивались вдребезги.
И вдруг все замерло. Ликующая толпа остановилась. Маленькое пятнышко белого света оказалось на пути, совсем крошечное, но его невозможно было обойти или растоптать.
– Убирайся! – завизжала мохнатая толпа.
– Я пришел за своим Учеником, – сказал Учитель О, – и не уйду без него..
– Убирайся!
– Я не уйду и не позволю пройти вам.
– Это наша добыча!
– Он не может быть вашей добычей, потому что его душа не принадлежит вам. У него забрали силу, но отобрать душу без его согласия не сможет никто.
– Хватит болтать, твое время закончилось! Теперь мы диктуем условия! Убирайся!
– Докажите, что это так, – спокойно сказал Учитель О и прочертил своим посохом в зловонной пустоте белую сияющую черту, протянувшуюся от одного края Вселенной до другого. – Попробуйте преодолеть эту преграду. Если преодолеете, человек – ваш.
Толпа возмущенно затопала, и Вселенная вновь затряслась от ужаса, когда мириады сущностей пришли в движение. Черная масса тяжело нахлынула, но отпрянула, обжегшись о луч Вечного Света. Тьма кидалась на препятствие снова и снова и каждый раз терпела поражение, оглашая пространство звериными воплями. Наконец она отползла и сжалась в мохнатый клубок, потеснивший созвездия.
– Ты не можешь вмешиваться! Это не по правилам! – завибрировал клубок.
– Каждый Учитель имеет право один раз нарушить правила, когда это нужно Вселенной.
– Вы все равно ничего не добьетесь! Вы проиграли!
– Почему же тогда я здесь?
Черная масса взвыла, заклубилась и стала отползать, оставляя в пространстве склизкие следы.
Сотрясение миров прекратилось, планеты вернулись на свои орбиты, а Учитель и Ученик остались совсем одни в бесконечности, усеянной звездами.
Учитель О подошел к человеку и присед рядом с ним, приподнял его опустошенное тело и прижал к своей груди.
– Вставай, сынок, – сказал он, – вставай. Прости, что не могу помочь тебе в этом, к сожалению, я не всесилен. Только ты сам можешь найти в себе силы и подняться. Ты должен встать назло всем врагам, чтобы они не торжествовали победу, чтобы они поняли свое ничтожество и задрожали от страха. Они считают, что ты больше не поднимешься, ты и сам так думаешь. Ты думаешь, что все кончено, но это не так, мальчик Ван. Ты – человек, а человеку дано многое, не сверхъестественное, но очень многое. Подумай, сынок, разве наша сила только в чудесах? Разве один только зверь заставлял тебя идти на подвиг и удерживал от дурных поступков? И разве только тот, кто умеет крошить взглядом камни, по-настоящему силен? Подумай, что есть истинная сила, которая удерживает нас на ногах, когда миры сотрясаются от ужаса и боли. Она заключена внутри каждого, она рождается вместе с нами, но не умирает, а остается в вечности, освещая мрак. Такова истина, мальчик Ван.
Космос затих, прислушиваясь к разговору, даже кометы притушили свои огненные хвосты, чтобы лучше слышать. С черного неба с тихим звоном сыпались осколки звездного света.
– Что придает нам силы? – продолжал Учитель О, прижимая к груди Ученика. – Знание, Любовь, Дружба. Разве тут есть что-то сверхъестественное? Когда мы любим, мы становимся героями, мы готовы на все и забываем о страхе. Ты счастливый человек. В этот мир приходило и бесследно покидало его немало тех, кто так и не сумел разбудить в себе этого чувства. Да, ты сделал ошибку, не послушав совета друга. Кто из нас н ошибался. Теперь ты должен думать не об этом. Вспомни о своей любимой, вспомни о друзьях, которые любят тебя и ищут сейчас, рискуя жизнью. Им грозит опасность. Пусть у тебя нет твоей невероятной силы, зато у тебя есть они. Ты должен встать ради них, сынок. И не жалей о звере. Ты и без него силен. Враги считают, что, завладев твоей силой, завладеют и силой Воинов. Они наивны в своих мечтах, потому что очень плохо знают людей. Они думают, что ты раздавлен, но я-то знаю, что ты поднимешься. Мы знаем, кто на что способен. Я знаю, на что способен ты, поэтому говорю: ты должен подняться, мальчик Ван! Вставай, тебя ждут твои друзья!
Учитель О говорил, и Ученик чувствовал, как пустота внутри него начинает понемногу заполняться. Тепло побежало по каналам тела, согревая оцепеневшие конечности, возвращая к жизни окаменевшее сердце и мозг… «Вставай, мальчик Ван, поднимайся, ты должен встать… Ты должен…» Должен… он должен… его ждут… он может… он сделает… потому что он не один на свете…. не один… не один…
Тина!..
